Текст книги "3 ангела и половинка (СИ)"

Автор книги: Оксана Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– А то и значит.

После похлопал несколько раз Квенсента по плечу:

– У меня дела, – и удалился.

Квенсент зажал руки до упрека в кулаки. Подошел ко мне и стал требовать объяснений:

– Что вы с ним делали? Ты что, от него беременна?

– Я пообещала ему родить Данталиона, – спокойно сказала я.

– И ты беременна?

– Я еще не знаю.

– И вы с ним занимались…этим?

– Да, – честно, спокойно.

– Сколько?

– Какое это имеет значение?

– Сколько раз я говорю?! – упрямо.

– Раз.

– Ты его любишь?

– Какая разница?...Я ему просто пообещала подарить наследника для страны. Между нами нет никаких обязательств. Я ему, ни любовница, и ни будущая жена. Я просто бесчувственный сосуд для хранения Данталиона. И ни больше.

Напряженность тела Квенсента расслабилась. Квенсент склонился надомной, взял прядь моих волос и бережно поцеловал.

– Ты, Немфея Роузт, мой друг…И я не хочу чтобы кто-то принес тебе боль и с тобой случилось что-то плохое, – выпустил плавно локон волос.

– Я понимаю, Квенсент. Спасибо за беспокойство. Но, мне кажется, я в этом должна сама разобраться…Но, чтобы я не делала, я думаю, чтобы сделал ты, чтобы мне посоветовал.

Когда наступило более позднее время, и я осталась в комнате одна, я подошла к окну с книгой в руке. И я ее обранила, а когда подняла, то увидела в окне какой-то непривычный маленький, но, очень яркий огонек. Подошла к окну. Присмотрелась. Постаралась, что же там такое. Но за секунду мне стало уже не до этого. Неожиданно почувствовала на животе чьи-то руки. Меня обволокли руки Айрона. Он стоял позади меня, лаская теплым своим присутствием. Он снова проник в мою комнату, словно неслышная невидимка-привидение.

– Я его не чувствую, – сказал он мне тихо, шепча над ухо.

Я, поняв, о чем идет речь, посмотрела на живот, опустила голову.

– Давай попробуем еще раз, – предложил он.

Эти слова заставили мои пальцы рук автоматически зашевелиться, процарапав твердый кожаный переплет книги.

– Когда? Какой сегодня день? – стараясь сохранить спокойствие в голосе, его начинающий трепет.

Я заметила, теперь мое поведение совершенно отличалось от прошлого.

– Четверг полнолуния. Можем не упускать возможности.

– Хорошо. Я согласна…Лишь, как и прошлый раз, подсыпь Квенсенту снотворного. Я не хочу, чтобы он знал об этой ночи.

– Согласен, – убрал руки с моего живота, – Я за тобой прийду.

Когда мы оказались в Летнем Дворце, повторилось точна та же процессия. Прикрываясь лишь простыней, прошла к алтарю. Отпила пару глотков с золотого кубка, высосала пару капель крови с указательного пальца Айрона. И пока Айрон ложил шпильку на колону, я прошла самовольно на центр алтаря и легла. Перекрестив сложила руки на груди и закрыла глаза. Ко мне подошел Айрон. Опустился. Взял мои руки в свои и развел, пригвоздив к алтарю. Поцеловал в губы. И с его спины появились его прекрасные вороньего цвета крылья. Мы от близости стали едиными и я расплакалась от счастья, что его любви ждала целый месяц. Мои слезы текли по щеках, спускаясь вниз, к ушам, волосам. А Айрон смотрел на меня и от этого целовал еще крепче, успокаивая. И чувствуя каждый порыв крыльев, я не как не хотела закрывать глаза. Смотрела вверх. То на Айрона, то на его прекрасные крылья, то, на светящую прямо на нас, словно второй алтарь, яркую луну, озаряя нас и даря крыльям Айрона особый оттенок.

Когда ночь прошла, как и полагалось, наступил рассвет. Айрон открыл глаза и увидел мою обнаженную спину. Я приустала, сидя, смотря в небо. Айрон более тщательно посмотрел на изгиб моей спины, позвоночник, и поднялся сам.

Я повернула голову к Айрону, кратко посмотрев на него.

– А если я не подойду Данталиону, как мать? Окажусь непригодна? – вычитала мысль в голос, намекая, что не смогу забеременеть и на этот раз.

– Ты самая достойная из женщин для Данталиона, – сказал мне Айрон.

– Я очень устала и хочу спать, – опрокинувшись назад, упала прямо в объятья Айрона, закрыла глаза.

Айрон обнял меня и посмотрел на мои синеватые следы под глазами, бледность кожи. А крепкая сонливость показывало еще и то, что была все же дитем ночи и привыкла спать лишь по дням, бодрствуя по ночам, и ни как иначе.

– Спасибо тебе за Данталиона, – сказал он, положив на мой живот руку и поцеловав в висок.

Я уснула крепким сном. Мне хотелось лишь этого. И поэтому уже не помнила, как Айрон отнес меня в спальню, положил в кровать, укрыл одеялом.

Проснулась я, как и ожидалось, ночью. В одежде – простыне. На комоде аккуратно лежало мое платье с расправленной юбкой, чтобы ни помялось, и не появилась ни единая некрасивая складка. Возле, стояли туфли. Быстро оделась. Привела себя в порядок. Покрасовалась пару минут перед зеркалом. И вышла с комнаты в поисках Айрона. Он был в соседней. Сидел в мягком кресле возле зажженного камина, и при его жарком претусклом свете читал бумажный свиток еще древних времен.

Я подошла к Айрону, став позади кресла, стараясь прочесть хотя бы строку со всего свитка. Но шрифт быт мелкий и неразборчив.

– Тебе интересно, что я читаю, или ты стала позади меня, чтобы услышать мое дыхание? – спросил Айрон, заметив меня.

– Ни то и ни другое. Спасибо, что отнес меня в кровать.

– Как себя чувствуешь?

– Спасибо за беспокойство. Выспалась. Когда мы можем отправляться в замок? Думаю, Квенсент уже заметил мою пропажу. Не хочу долго отсутствовать. Чтобы появились какие-либо подозрения в наш счет.

– Снова Квенсент да Квенсент. Ты его боишься, что ли? – остановив чтение, скрутил свиток.

– Нет. Ни каких угроз. Мы же друзья.

Айрон превратил губы в тонкую ниточку и пошевелил ею. От неудовольствия. Поднялся с кресла и направился медленным шагом к шкафу, куда и положил свиток, в котором, кроме него, было еще множество подобных, включая большую разновидность книг и карт. Затем, подошел ко мне, настолько всплошную, что я оказалась прижата к высокой спинке кресла. Положил руки на спинку, и я оказалась взаперти с обеих сторон, и он спросил:

– А что скажет он, когда узнает, что ты носишь под сердцем моего ребенка,…Данталиона? Сама же понимаешь, скрывать всей правды тебе не удастся вечно.

– Он обо всем знает. Я рассказала…вчера.

Айрон удивился.

– И какая же была его реакция?

– Он понял мое положение. Все же, я вам делаю одолжение и не больше. В целом, я же для вас…мы же друзья.

– Друзья?...А если я сделаю так, – положил под затылок руку, и поцеловав меня в губы, крепко, страстно, – Так целуются тоже друзья? Ты моя полностью, от души до тела. Я знаю каждую клеточку твоего тела и капельку твоей крови. Ты вся моя. Ты видимо не подозреваешь, но, даже каждое твое дыхание принадлежит только мне.

Я, стараясь отдалиться от Айрона, запрокинула голову назад.

Айрон провел пальцами по моему шраму на шее, продолжая речь:

– Ты думаешь, откуда это? Это символ нашей с тобой былой любви. Нашего еще одного обещания. Где ты также была моей. Но, сейчас ты снова моя, и я этому очень радуюсь. Я могу касаться тебя. Могу касаться твоей шеи. А сейчас, я хочу, чтобы ты стала прекрасной матерью для Данталиона. У меня лишь одна мечта: поддержать на руках ребенка, который родишь ты, и который продолжит царствование моей страны.

– Обещание?...Какое? Шрам?...Никогда не замечала, – проведя по шее, задумчиво.

– Ты его не помнишь, как и было надуманно. Но, это не сгущает краски. Ничуть. И когда ты стала наконец-то моей, я почувствовал себя бесконечно счастлив. Ты сделала меня счастливым уже, когда согласилась, что согласна родить для меня Данталиона. Когда я впервые увидел тебя, я подумал: заурядная девица, заполучившая мое второе Я. Но, когда я с ним слился и заполучи его чувства, я влюбился в тебя. Такую простую. Такую верную. Такую искреннюю, храбрую и веселую. И то, что сейчас мне не нравиться, ценящую дружбу. Мне каждый день, при виде тебя, хотелось говорить: «Хочу тебя!», но, сдерживался, ведь знал, что всегда рядом Квенсент. И если я раньше хотел тобою управлять, то, сейчас хочу, чтобы ты жила собственной жизнью. Лишь присутствовала вблизи меня. Я люблю тебя…И это правда, Нем-фе-я. Каждый день я хочу пить твою жизненную энергию, выпивая ее с поцелуев, и просыпаться, обнимая твое тело в цепких объятьях. Я сочувствую каждый день, что тебя убил, и в тот же миг радуюсь, ведь иначе, ты бы ни стояла здесь, и никогда бы не узнала о моих чувствах к тебе…А сейчас, я, пожалуй, сделаю самую огромную ошибку во всей своей жизни.

С этими словами он поднес к моим глазам руку, плотно закрыл и что-то прошептал неслышно себе под нос. Какое-то заклинание. Из-под руки вырвался луч яркого золотого света, ослепившего мое зрение. Убрал плавно руку и осторожно отошел несколько шагов назад. Пребывая с закрытыми глазами, я пошатнулась. Стала прямо, выпрямилась, и открыла резко глаза. Хотела что-то сказать, но Айрон сказал за меня, перебив:

– Пойдем. Нам пора возвращаться в замок.

Я послушно последовала за ним к выходу с Летнего Дворца. Я больше не помнила о сказанных раннее Айраном мне словах, признание чувств ко мне. Он стер мне эпизодично память, именно этот момент. Я даже не помнила, чтобы он подходил ко мне, к креслу. Кажется, последним являлось, что ложил свиток в шкаф.

Когда я очутилась в своей комнате, то увидела сидящего дремающего на стуле Квенсента с руками сложенными в замке на грудях.

Я тихонько закрыла за собой дверь, не издавая шума. Сняла с кровати покрывало и ним бережно укрыла с материнской заботой Квенсента. Но стоило мне лишь так поступить, как он резко открыл глаза. Подскочил на ноги, свалив на пол покрывало. Громким, до крика голосом, заявил:

– Где ты была?!

Я отступилась шаг назад. На меня нахлынула растерянность и испуг от его поведения.

Квенсент ловко перешагнул покрывало, и, идя на меня, продолжил:

– Айрон сказал, что ты ездила посмотреть на королевскую племенную лошадиную ферму. Я хотел последовать за тобой, но, он меня не пустил. Это правда? Ты была действительно там?

– Айрон же сказал, что да. Значит, да, – пожала плечом. Одновременно с тем поняла, что все время Айрон около меня в Летнем Дворце, пока я спала, не пребывал. Он вернулся в замок и занялся привычными делами. А ночью снова вернулся за мной. А чтобы не узнали о настоящей причине пропажи, выдумал «лошадиную» легенду.

– Только зачем ты туда поехала? Тебя же совсем не интересуют лошади, и ездить ты на них не умеешь.

– Но, это еще не значит, что они мне не нравятся. Айрон много рассказывал хорошего об этой ферме, и я решила увидеть ее собственными глазами.

– Или…Может…Он с тобой что-то сделал? – схватил за голову, принялся изучать мое лицо, глаза. Схватил за руки, посмотрел на ладони, даже кончики пальцев.

– О чем ты говоришь? – вырвала рывком руки с его хватки.

И здесь он заметил на моей шее, на шраме, темное пятнышко. Место, куда чаще всего целовал меня Айрон, называя его «своим». Я не успела и сама этого заметить, но, Квенсент оказался более внимательным, нежели я.

– А что это? – ткнув пальцем в пятнышко, спросил он с таким тоном, словно отчитующая мать непутевую дочь.

– Где? – не поняла, проведя по шее, удивившись, округлила глаза.

– Я так и знал! – закричал Квенсент.

– Да что такое? – не поняла.

– Что такое?! Ты уже, как легкомысленная девица. Лишь бы отдохнуть в чужой постели.

Я не сдержалась от ярости и гнева и ударила со всей силы Квенсента по щеке, закричала, стараясь сдержать набегающие на глаза слезы:

– Да как ты смеешь мне такое говорить?! Я ничего постыдного не сделала. И перед тобой ни в чем не провинилась.

Повернулась к окну, сложила руки в замке на грудях, и, смотря на горизонт, стараясь успокоиться, глубоко дыша, стыдясь своих биологических комплексов, добавила:

– Просто, я должна забеременеть…Одного раза не хватило…Ух,…не хотела, чтобы ты знал об этой ночи. Потому, что знала, что будишь вырисовывать на лице вот такие гримасы и отчитывать.

– И сколько тебе на это еще понадобиться раз? Сто?...Тысячу?

Я молча пожала плечом.

– Думаю, может, остановимся и на этом.

Квенсент смотря на мой силуэт, не смог снова остановить взор на линии изгиба шеи, на пятнышке, зловеще подумав: « Неужели при этом нужно было ее так касаться? Целовать? Сколько же еще таких у нее спрятано по телу? Не прощу!».

С этими словами, он вырвался с комнаты и куда-то быстро умчался по левую сторону коридора. К лестнице. А я, обернувшись на стук дверей, крикнула с тревогой, предчувствуя, что что-то сейчас начнется:

– Куда ты?

– Ты что удумал, гад?! – заявил, ворвавшись в кабинет Айрона грозно Квенсент, ударив руками по столу, навалившись массой всего тела на стол.

– А в чем в целом вопросе смысл его спроса? – спокойно, поставив жирную точку чернилом в конце предложения на листе бумаги, окончив писать, подняв глаза, спросил Айрон.

– Я по вопросу Немфеи!

– А вот в чем дело, – положил перо в подставку и отложил лист бумаги в сторону к другим.

– Я раньше молчал, потому, что она попросила. Но, сейчас молчать я не стану. Давай разберемся окончательно! Ты снова что-то задумал? Я знаю твою черную сторону не первый год.

– Какой обидчивый маленький мальчик, – поднялся из-за стола и обошел, – Или ты просто позавидовал, узнав, что я стал ее первым мужчиной? А не – ты, – ехидно, повел бровью.

Квенсент не удержался. Схватил Айрона за петельки и чуть ли не ударил его кулаком в лицо. Но в размахе до соприкосновения остановился.

– Ты этого не стоишь, – оттолкнул от себя, – Зачем она тебе? Снова воспользуешься, как раньше, выпьешь кровь и выбросишь?

– Она станет матерью моего сына, – поправил воротник, – А далее можешь забрать себе и пользоваться ею, как хочешь.

Наследниками престола, Данталионы, рождались лишь одни сыновья, и словно по велению самих небес, среди них не было ни единой дочери.

– Сейчас я узнаю тебя. Того непобедимого, твердого, коварного. Сущего Жестокого Ангела. Ты во всем ищешь выгоду. Имей хоть каплю уважения ко мне и Немфее. Если ты говоришь, о том, что я могу забрать Немфею себе, то, я бы хотел увезти ее прочь с твоей страны, как можно дальше с-под крыльев твоей опеки. Все же, наш с тобой контракт уже аннулирован. Я отслужил данный тебе строк службы. Сними ошейник!

Айрон простодушно щелкнул пальцами, и ошейник расстегнулся, упал на пол, с легким приглушенным звуком. Квенсент взялся за шею, потер, разминая.

– А до тех пор, обещаю, буду следить, чтобы ты не прикоснулся ни злым пальцем, ни злым злодеянием к Немфее.

– Соответственно. Лишь только после того, как она мне подарит Данталиона.

– Замолчи! Мне даже думать об этом противно, как ты к ней прикасался.

– А ты не думай. Ты смотри, как она будет держать на руках нашего совместного Данталиона.

Мышцы лица Квенсента напряглись. Руки зажались в кулаки. Это весьма потешило Айрона.

Квенсент больше не в силах был задерживаться в одном помещение с Айроном, и он, как можно скорее, покинул его кабинет. Глубоко дыша подался в конюшню, где стараясь успокоиться, ухаживал за своей лошадью Мелиссой. Кормил, чистил подковы и расчесывал гриву и шерсть щеткой.

Я чувствовала, что во всем виновата лишь сама я, но совсем не представляла, как разгладить ситуацию. Как успокоить бушующие чувства Квенсента. Как вернуть его к себе. Он был всегда рядом со мной. Словно моя вторая тень. Нет, словно единственная. Он куда-то так резко исчез. Куда он ушел, что делает сейчас? Это доводило меня до безвыходного положения депрессивного раздумья. Я шагала по комнате туда-сюда, прикусывая пальцы зубами, при этом шевеля, перебирая ими. Мне хотелось успокоить Квенсента, но чем? Я совсем не была перед ним виновата, и при этом, чувствовала себя таковой.

Я села на кровать, стараясь успокоиться и хорошенько сосредоточиться, обдумать, куда же мог пойти Квенсент. И мне пришла в голому мысль, почему бы не в конюшню? Он же прекрасно ладит лошадьми и не раз рассказывал, что как умело с ними управляется. Рассказывал и о своей любимице – белоснежной Мелиссе, которая ездит быстрее за всех и умнее и послушнее, не хуже, чем сами люди. Я отправилась туда и не ошиблась. Он управлялся расчесыванием шерсти своей любимицы мягкой щеткой. Аккуратными, но при этом профессионально-ловкими движениями.

– Я не помешаю? – спросила я, вежливо.

Квенсент промолчал. То ли меня не услышал, то ли проигнорировал специально. Я подошла ближе.

– А можно, я помогу тебе? Расчищу, – предложила помощь.

– Я уже закончил, – отложил щетку, холодно.

– Послушай…Я не хочу с тобой сорится, – поворачиваясь, взависимости с движением шагов Квенсента.

И неожиданно, я оступилась, подскользнувшись на соломе. Полетела вниз, облокачиваясь вниз, и чуть ли не упала, если бы не быстрая реакция Квенсента. Он вовремя ко мне подскочил и подловил. Наши глаза столкнулись в прямом неотрывном взгляде.

– Кто тебе сказал, что я вообще, собирался с тобой сорится, – сказал спокойно Квенсент.

Отвернув голову, сделал глубокий выдох, и выровнялся. Поднял меня.

– Я…Я, – запинаясь, хотела сказать я, подбирая какие-то слова, но не знающие какие, ведь совершенно все вылетело с головы, какие с трудом готовила, добираясь к конюшне.

– Все в порядке…Честно, – улыбнулся не искренне, скромно. Потянул ко мне руку и вынул с волос соломинку. Покрутил перед собой, показывая мне, – Закружилась-завалялась. Соломинка. Я понимаю тебя, Немфея. Ты сделала все правило. Сделала на благо страны Гелиус.

– И ты меня не осуждаешь? – удивленно, улыбнулась в уголке рта.

– Ты делала все правило…А давай, после, поедим в Неарию? Я слышал, там превосходные пейзажи и неописуемо-сладкие фрукты.

– Заманчиво…А как же Айрон? Он поедет с нами?

– У него же будет Дантарион. Кто-то же нужен за ним приглядывать? А кто, как не лучше, как отец-король?

– Ты прав, – соглашаясь, покачала головой.

Я положила руки на живот и опустила голову, посмотрев на живот. Квенсент посмотрел на меня. Затем, я подняла медленно голову, с глазами полными слез, и бросилась в объятья Квенсента, расплакавшись:

– Мне страшно. Что со мной будет дальше? Прочитай свой совет, как всегда, Квенсент.

Квенсент обнял меня, положил на голову подбородок. Закрыл глаза.

– Ничего страшного. Все будет хорошо. Ты можешь мне доверяться, как и всегда. Я тебя поддержу, всегда. А потом, я сяду на Мелиссу, а ты позади меня, и мы поедим далеко-далеко, в Неарию. Отдыхать. Сидеть на берегу. Слушать прибой ночного моря и есть за две щеки спелые финики, апельсины, манго и ежевику. А когда проснется солнце, то ты будешь спать в мангале под зонтом, сделанного с пальмовых листьев.

Его слова успокоили меня, и я улыбнулась, поддернув носом. Опустила руки, обнимающие Квенсента, тихонько прошептав:

– Спасибо. Мы непременно туда поедим. Я хочу ежевики.

Квенсент улыбнулся и сам. Впервые, за очень длительное время, мне хотелось чем-то перекусить. А больше всего его обрадовало то, что это было мое подлинное воспоминанием из прошлого о былой жизни, где это было одним из моих любимых лакомств, когда я часто просила Квенсента купить на рынке мне бумажный сверток конвертик-треуголку с ежевикой, и прогуливались по рынку Меловечности, ела ее за обе щеки, не прекращая разговаривать на разные темы.

Ночь лишь только начинается…

Ночь 11

ФАРФОРОВАЯ КУКЛА

Я под сопровождением Квенсента прогуливалась по замку и с неосторожности столкнулась с прислугой. Он выронил на пол держащую в кармане книгу в тонком переплете.

– Извините, – держа голову низко, боясь показать мне свой взгляд, извинился слуга.

Но, вместо того, чтобы и самой извиниться, что столкнулась, не сбила с ног другого, или хотя бы принять извинение, я сосредоточила внимание на книге.

– Это твое?

Слуга сначала не понял, о чем идет речь.

– Книга. На полу, – разъяснила.

Слуга кивнул головой. Быстро поднял с пола.

– Это сценарий пьесы, леди Немфея.

– Ты кроме работы в замке подрабатываешь еще и актерской деятельностью? – более заинтересованно.

– Это рукопись моего друга. Он постановщик пьес в нашем местном театре. Вот он иногда меня и просит ему помочь в участии.

Я посмотрела повнимательней на слугу. Младше за меня на пару лет юноша. Симпатичный. Средне-русый. С бархатистым голосом. На таких приятно смотреть и таких приятно слушать. Идеальный актер.

– Ооо, как интересно. Ты же не против, я возьму сценарий, – протянула руку, – Прочесть. Затем верну. Как тебя зовут?

– Рудольф, леди Немфея, – сделал поклон.

Слуга бережно положил мне на ладонь сценарий. Откланялся и удалился.

– Тебя это действительно интересует? – спросил Квенсент, став возле меня.

– Отчего же? Всегда же не лень прочесть.

И прочла обложку сценария: « Освальд Уальд. «Незабудки в лесу».

– Я передумала. Вместо прогулки вокруг замка я предпочту вернуться в комнату и прочесть писание.

Придя в комнату, сразу же села на лавку около окна, подложила под спину подушку, для удобства, и занялась чтением. Квенсент оставил меня наедине, чтобы не мешать. Оказалось, сценарий был на удивление очень интересным. И ни про какие-то там цветы, а про настоящие человеческие чувства – любовь и трилогию, ведущею к ней. Проблемы пересекались с радостью, что было изюминкой и неожиданностью, а по завершению, главные герои пьесы – Маргарита и Марк, зажили вместе и счастливо, « на облаке любви». Мне даже захотелось зааплодировать, несмотря, что ни смотрела и не слушала, а читала сама. А за чтением время пробежало настолько быстро, что высоко на небе поднялось уже солнце, что для меня было не привычно, как для обычного человека не спать ночью. Ведь я вела ночной образ жизни, и днями спала. В результате – всю пошатывало и клонило ко сну. Но я была собой довольна. Ведь дочла до конца весь сценарий.

Следующей ночи я отправилась на поиски Рудольфа. Нашла, точнее, он меня нашел, вполне случайно, неся по коридору вазу с цветами.

– Вот, – протянула я сценарий, достав с-под мышки, лишь остановив юношу.

Рудольф принял сценарий молча.

– И ты не спросишь, понравилось мне или нет? – удивилась.

Рудольф поспешил с объяснением:

– Извините, леди Немфея. Я не знал, как подступиться с этим вопросом.

– Теперь будешь знать ответ. Мне очень понравилось. Очень-очень. Можешь передать благодарность писателю, а лучше, нет, пригласи его сюда, к завтрашнему ужину. Я хочу его поприветствовать.

– Но, – начал возражать Рудольф.

– Что, «но»?

– Я боюсь, не успею его быстро так предупредить, чтобы к завтрашнему вечеру он ничего не планировал. Ведь он практически все время проводит в театре.

– Тогда, ступай сейчас же и предупреди. Я очень хочу его видеть.

– А как же работа?

– Я отчитаюсь перед королем за твое отсутствие, и тебя не будут наказывать. Спеши, – помахала кистью руки.

Рудольф послушался. И вместе с вазой убежал по коридору. На что я весело улыбнулась. Все же, хорошо и весело, когда тебя слушают.

Я с большим нетерпением дожидалась завтрашней ночи, а когда она наступила, то передомной, появился мой ожидаемый гость. Я его ожидала на парадной лестнице, на первых ступеньках, стоя напротив входных дверей замка. Это был худощавый, но красивый мужчина, лет за тридцать четыре. В бедной одежде. С синим платочком на шее. Уставшим лицом. Он был читаемой книгой, которая рассказывала, что он творческая личность, много работает и недосыпает, а о еде иногда и речь совсем не идет.

– Здравствуйте! – склонился передомной с почтением, сказал он, сразу же околдовавшись моим украшением на шее.

– Вас же зовут Освальд Уальд? Верно? – сказала я.

Писатель кивнул головой.

– Могу вас поздравить, вы очень творческая писательская личность. Мне понравились ваши «Незабудки в лесу».

– Я польщен. Уже то, что я польщен для меня достаточно. Ведь я ставлю свои спектакли для местного населения в маленьком театре, куда знают дорогу лишь бедняки.

– Отныне буду знать и я.

От удивления Освальд округлил глаза.

– Я обязательно к вам приеду. Мне теперь непременно хочется увидеть «Незабудки в лесу» оживленные. Когда вы их ставите на сцену?

– На днях. Сейчас проходит с утра и до самой ночи репетиции. Надеемся, будет много зрителей.

Я рассмеялась.

– Я буду среди них первой. Вы же не против, если я буду приезжать к вам, и смотреть ваши репетиции?

– Ну, что вы, прошу. Сколько пожелаете. Всегда будем вас рады видеть.

– Вот и хорошо. Всегда мечтала узнать, как зарождаются искорки театра.

Сказать было-то легко, а остальное? Выехать с замка самовольно было невозможно – все равно бы узнал король, а с королем ехать под руку – опасно для его жизни. Поэтому, я пошла на коварный поступок. Подлизывание. Хотелось, конечно, застать его в более безопасной и деликатной обстановке, а получилось в зале для сражений. К счастью, на этот раз, креме меня, него и Квенсента, никого не было. Некому было чужое подслушивать. Они сражались между собой, а я, как бы стоя посредине, походила на судью, держа опущенные прямые руки в замке.

– Айрон, я хотела попросить тебя о кое-чем, – вступилась я.

– О чем же? Бриллиантах, шубе, новом платье? – не отвлекаясь от сраженья.

– Нет. Ты же знаешь, меня все это не интересует. Выдели мне карету и пару лошадей.

– Зачем?

– Я хочу съездить в город.

– Ни за что! – резко остановился.

– Почему?

– Чего ты там не видела? – размахивая мечом в мою сторону.

– Я соглашусь с Айроном, – стал на сторону своего врага Квенсент.

– Я хочу в театр, – наконец выдавила с себя чего хочу на самом деле.

– Театр? Если ты хочешь театр – давай я тебе устрою спектакль, самый лучший. Пригласим в замок.

– Не хочу.

– Дело в том, – вмешался с объяснениями Квенсент, – Она прочла сценарий одного горожанина. Ммм… «Незабудки в лесу». И он ей настолько понравился, что она даже вызывала в замок автора, а затем, пообещала, что приедет на репетицию и на приставление.

– Вот в чем дело, – направляясь сурово в мою сторону, сказал Айрон.

Я смущающее, виновато опустила голову.

– Лучше бы ты попросила у меня кучу живых незабудок с леса. Не отпущу.

– Все равно поеду!

Я подняла резко голову и наши головы оказались рядом, а глаза упрямо смотрящие друг на друга, кто кого пересмотрит. Проиграл Айрон, отвернув голову и сохраняя выдержку, меня обошел черех левое плечо.

– Ну, чего ты там не видела?

– Ну, хочешь, Айрон,…поехали со мной?

В конце концов, не знаю как, мне удалось уговорить Айрона, да и то с условием, что меня постоянно будет сопровождать Квенсент, на что в веселье я повесилась на шею Айрону и рассмеялась. Он выделил мне полностью черный транспорт – черную карету с черными колесами и черными плотными занавесками, чтобы я ничего не могла видеть, ничего не узнала о городе, и даже черной одеждой кучера. Наверное, он это проделал ради того, чтобы отвлекать взор посторонних, но это лишь их привлекало. Чернота, непривычность.

Остановившись у театра, кучер ловко спрыгнул со своего сиденья, открыл дверцу и подал мне руку. Я вышла в своем черном платье. Да, все что меня окружало было черное. И все, кто пришли посмотреть, кто же приехал в карете подумали, что точно, настоящая Темная леди. Я покрутила головой.

– Это точно тот театр?

– Да, леди Немфея, – ответил кучер.

Я не ожидала, что вместо роскошного здания увижу старое деревянное. Нехотя себя задерживать, зашла внутрь, а там, словно в церкви, тянулось множество лавочек – места для зрителей. А впереди – огромная сцена, на которой, словно пчелки в улье, кружили актеры, репетируя, декораторы, водясь со сценой, прибывая и внося последние декорации.

Я подошла и поприветствовалась со всеми распоряжающимися Освальдом. Увидев меня, Освальд, сразу же сделал мне уклон. Сперва рабочие театра не поняли, кому он кланяется, но он потом разъяснил:

– Друзья, это та самая леди, которая похвалила мой сценарий. И как она и обещала побывать на нашей репетиции, понаблюдать за нашей трудной работой, и побывать на нашей премьере спектакля, она пребыла. Поприветствуйте ее!

Все рабочие мне поклонились и сказали: «Благодарствуем!». Я приятно улыбнулась.

– Что же, – сказала я, – Мне очень любезна ваша компания. Разрешите понаблюдать за творением «Незабудок в лесу».

Я вместе с Квенсентом сели на лавочке в первых рядах и стали наблюдать, находясь в театре до полного его закрытья. Потом отблагодарила за все Освальда и вернулась в замок.

– И как прошел поход в театр? – по возвращению спросил Айрон, казавшись, специально доживающий нас под предлогом роботы в кабинете за документами.

– Превосходно! – радостно заявила я и рассказала, зачем там наблюдала.

– Ясненько. Хорошо, что вас не заставили там стучать молотком – недовольно.

Он поднялся из-за стола и, покручивая в руке перо, подошел ко мне.

– Все? Наигралась?

– Разреши мне поездить в театр еще до показа спектакля. Посмотрю премьеру и все-все. Обещаю. Я очень хочу увидеть премьеру «Незабудок в лесу».

Айрон с тяжестью на сердце разрешил. Все же, ему не хотелось, чтобы вдруг, при очередной поездке, я увидела город, какай он есть на самом деле. Он хотел меня оберегать и контролировать.

Каждого вечера я стала ездить в театр. Моя черная карте на той улице, превратилась в обыденный предмет. Наконец-то премьера состоялась. Чтобы зрители не заметили нашего знатного присутствия, дорогой одежды, мы с Квенсентом, сидели среди бедняков, затерявшись на одной из лавок, замаскировавшись в серые плащи.

Лишь наследующий вечер я решила поздравить Освальда с отличной премьерой, ведь вчера был избыток народа, и к нему невозможно было протолкнуться. Сегодня я приехала в театр одна. Квенсент был вызван Айроном на полчаса по каком-то срочном делу, а мне не хотелось ждать, разрывалась женская неусидчивость, и я ускользнула. В подарок с собой привезла целый букет незабудок.

Вышла с кареты и увидела стоящего маленького плачущего мальчика. Это меня тронуло. Он плакал потому, что его красный воздушный шарик закрутился за ветку. Я была высока и поэтому могла достать до ветки. Подошла к дереву. Всего лишь приподняла руку, подскокнула, и раскрутила ниточку. Протянула мальчику его воздушный шарик, с улыбкой и словами:

– Вот. Держи.

Но, вместо того, чтобы принять воздушный шарик, мальчик принялся убегать.

– Постой! Возьми, – закричала я, стараясь догнать мальчика.

Мальчик завернул за угол, за театр. Я за ним. И в тот же момент почувствовала оглушительный удар по голове камнем. Руки больше не могли удерживать ноши. Воздушный шарик выпорхнул вверх, поднявшись высоко к небу, а красивые незабудки, словно действительно растущие в лесу, неуклюже рассыпались на земль.

Когда я очнулась, то оказалась привязанная к муляжной мраморной колоне на сцене. Поднятые прямые руки затекли. К счастью, меня удостоились связать лишь за руки, а не к дополнению за талию, ноги. Ушибленное место на голове болело, отчего слабо соображала.

– Что я здесь делаю? – промурлыкала я, повернула голову и с противностью отгрызнулась, – Снова розы, – намекая на гирлянду из роз, оплетенную вокруг колоны, – Значит, пришла моя смерть.