Текст книги "3 ангела и половинка (СИ)"

Автор книги: Оксана Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Я не думал…Просто, – опустил виновато голову.

– Просто? – агрессивно.

Видно, Квенсент настолько уже устал за день в поисках «этого» предмета, что наконец-то его найдя, решил высказать все и прямо в лицо. Чтобы прежде не баловался.

– Мы хотим пойти с тобой, – улыбаясь мягко, сказала я, тряхнув рюкзаком, взявшись покрепче за ремешки рюкзака.

– Почему вы…, – не понимая, растерялся Микиэль.

– Все нормально…Просто, мы твои друзья, – сказала я.

– А как же, – ударил уже более мягко по плечу Микиэля, подтвердил Квенсент.

– Тогда…Я не знаю, что и сказать, – улыбнулся Микиэль.

– И большого спасибо хватит, – подсчитал цену благодарности Квенсент.

Я молча кивнула головой с улыбкой, соглашаясь.

– Бо-бо-большое спасибо, – застенчиво, сказал Микиэль.

– То-то же, – расхохотался Квенсент, положив руки на ремешки рюкзаки и выпрямился.

Мы поддержали и расхохотались также.

Путь к Гелиусу пролегал через гору, находящуюся в левой стороне от города. Ту самую, на которую мы поднимались с Квенсентом для поисков изумрудов. Но, она была из не малых и тянулась ни на метр, и ни на километр, и к тому же, мы пошли в другом направлении. И чем далее и выше поднимались, а нужно было подниматься вверх, преодолевая кручины, неровности, скалистые бугры и обрывы, я думала, что это для меня хорошая на будущее тренировка. В горы я поднималась не впервые, но не на слишком высокие масштабы, да и была не альпинистом, а скажем так, горным путешественником, как и сейчас мои спутники. И чем выше мы поднимались, тем резче ощущали разницу между горной и жительской местностью: воздух, природа, климат. Я уже и жалела, что и оделась настолько легко. Нужно было одеваться по-зимнему сезону, а не в плащ с капюшоном черного цвета. Хотя он и задерживал часть холода, замораживающего мгновенно до самых прожилок.

А стоило нам лишь переступить горный бортик, отделяющий две страны одну от другой, словно атмосферную защиту, мешающую войти нежеланным спутникам, как сразу же очутились по иную границу иной страны. В стране Гелиус. Если изобразить ее на карте в разрез, то она походила на перевернутый купол, впадину. Вверх которой окружали горы, спускающиеся вниз, на которых размешался вечноцветущий вишневый королевский сад. Это было такое место, где сразу же ощущалась тишина и покой, куда бы с радостью прилетела душа на отдых. Вокруг цвело бесчисленное количество никогда не увядающий вишневых деревьев. Пришла будто бы райская весна. Пели где-то птицы. Летали разноцветные бабочки.

– Не поняла, – подумала шепотом я, восхищаясь.

Мы все застыли с восхищением. Хотелось что-то сказать, но, не подбиралось нужных слов. Просто молчали.

Здесь даже не было ветра. А если и обитал, то, более, походил на мелодию.

Мы стали спускаться вниз. Но, не прошло и пару минут, как очень устали. Легли под дерево и уснули крепким при крепким райским до сладости сном. А отоспавшись, подкрепились остатками крошек запасов еды, и продолжили путь, пока не добрели до маленького миленького с красного кирпича домика, с черепичной крышей, деревянной дверью. Постучали, вошли внутрь. Но, никого внутри не оказалось. Зато в центре стоял стол, ломившийся всякими лакомствами. Хотя это очень-очень-очень-очень-очень казалось подозрительным и смахивало больше на горную ловушку, нежели на правду, мы все же не удержались с голода и принялись есть. И здесь дверь открылась, и в нее вошли хозяева дома: богатырского телосложения мужчина с выступающей сединой у висков и на густой бороде, маленькая хрупкая его женушка в фартуке, набитом яблок, и дочь лет восьми в красном платочке.

– Кушайте-кушайте. Не стесняйтесь. Этот весь стол для вас. Мы знали о вашем приходе, – сказала, посмеиваясь, подозрительно женушка, показывая жестом руки садиться на стул.

Мы, лишь успели подняться со стульев, как снова на них сели, и снова подскочили.

– Откуда вы узнали о нашем приходе? Кто сказал? – насторожился первым Квенсент.

– Птичка, – заулыбался муж, – Место здесь такое. Птицы-почтальоны все знают, – протянул палец поднятой руки, и в ту же минуту в окно снаружи влетела маленькая желтая птичка.

Муж помахал пальцем и птичка спорхнула. Полетала несколько кругов по дому и вылетела обратно через окно.

Мы сели на стулья. Но есть уже не стали. Вдруг отравят. К тому же, при тщательном присмотре хозяевов как-то неудобно получается.

– Птичка рассказывала, что вы из-за гор, – сказала девочка.

– Мы путешественники, – быстро лепетнула я, – Изучаем новые места, окрестности. Хотим побывать в других странах.

– Вот чудненько! Я тоже бы хотела. А вам дал на это разрешение король? Или вы из-за тех гор? – подозрительно, намекая на чужестранцев.

– Мы местные, – спокойно сказал Микиэль, взял виноградинку со стола и положил в рот, прожевал, в знак доверия между народами, – И, конечно, король дал нам разрешение. Дополнительно, он хочет изучить территориальные окрестности иных стран для безопасности нашей. Но, это исключительно государственная тайна. Вы же понимаете?

– Да-да. Понимаем все, – легонько пошлепала себя по губам женушка, – Вы еще такие молодые, а уже шенцы.

«Шенцы» – это, как я уже позже узнала, обозначает тайные агенты.

– А вы во многих странах уже побывали? – не удержалась девочка.

– Да. Сейчас возвращаемся с Лаурентиды, – ответил Микиэль.

– А-а-а, – перебивая, – Я знаю о ней. Мы в школе по географии проходили. Королевство в дважды меньше нашего. А, правда говорят, что там все настолько любят музыку, что если не запоют колыбельную на ночь, то, на утро заболеют?

– Правда, – ответил Микиэль, и положил в рот виноградинку, скоса посмотривая на меня.

«Что за чушь?!» – подумала я, посмотрев на него недовольно.

– А у детей, когда они рождаются, пятнышко в форме скрипичного ключа есть?

«Бред сизых слушателей!» – отреагировала на это я (лично у меня такого нет).

– Не знаю. Я не видел, – ответил Микиэль.

– А что у них алфавит – музыкальные ноты вместо букв?

– Клевета! – не сдержалась я, – Послушай, солнышко, – стараясь выглядеть любезно, – Между вами и ними нету, ни какой разницы. Лишь в названиях стран и правителях, сидящих на тронах. Вот, доказательство тебе.

Я достала со своего рюкзака карманное издание сонетов Абраса Грингуараса, которые всегда носила с собой, от скуки почитывая, и в прямом смысле того слова всучила ей в руки.

Девочка приняла подарок, рассмотрела с обеих сторон переплет, пролистала листы в беглом темпе.

– Это мне? Прямо с Лаурентиды? – заметила по издательству книги, расхохоталась, – Вот, спасибки, – прижала к груди и даже подпрыгнула, словно попрыгунчик без остановки, несколько раз.

– Да-да, – помахала рукой, отворачивая голову, кабы «забирай», сказала я.

Мы посидели в их домике еще некоторое время, за час которого, хозяева нам рассказали, что они являются стражами вечноцветущего королевского вишневого сада, и что за это должны жить отступниками. Также, они были слишком добры. Всучили нам целые рюкзаки запасов еды. Этому, конечно, мы были очень рады. Ведь именно тогда у нас и заканчивались продукты.

С горы мы спустились ниже и увидели маленькую деревеньку, а с ней климат стал обычный, что стала даже скучно, и снова захотелось вернуться к вечноцветущему вишневому саду. Домиков было не больше пяти. И если семья стражей вечноцветущего вишневого сада ежедневно могла есть лакомства, которые предоставили нам, а их дом был полной чащей, то, здесь, все было совсем иначе. Полная нищета. Разруха. И чем ближе приближались к деревне, тем чувствовали, как влажный ветер превращается в сухой и пустынный, летающий между домами, словно сухое помело. Искоренялась постепенно зелень. Песка становилось все больше и больше, погружающего в него наши ноги. Казалось, мы оказались в сущей пустыне. Среди домиков виднелся и кирпичный колодец, но лишь по его виду чувствовалось, что он пересох, и если была в нем когда-то вода, то лет так сто пятьдесят с минимум назад. Сами дома походили на деревянные хижины с прохудившимися крышами, в которых обитали привидения.

Для опаски мы тянули на головы капюшоны. Но, останавливаться не стали. Нас, наоборот, завлекло это место. Такое необычное. Таинственное. А вдруг, среди тайн, разыщется тайна Микиэля.

То, или на наших три силуэта увиденных с окон, то ли, на звук шагов, скрепучих в песке, с домов стали выходить люди. Как и ожидалось, они не были похожи на богачей VIP класса. Совершенно наоборот. Нищих. Худых. Голодных. В грязной оборванной одежде. Они смотрели на нас голодными глазами. Словно, зомби. Которые, вот сейчас набросятся на свою жертву и растерзают, не оставив и следа, и крови. Для большей своей безопасности я инстинктивно стала между Квенсентом и Микиэлем. Про себя думала, что эти люди настолько голодные, что сейчас же унюхают запах еды, которую мы несем в рюкзаках, и набросятся на нас. Разорвут, словно в «Парфюмере». Но, я нашла иной, собственный, выход. Почему я должна быть эгоисткой, самолюбкой, если есть люди, которые страдают больше, чем меня?

Я остановила Квенсента и Микиэля за плечи. Наклонила к себе, сговорившись. Затем, закричала во весь голос, обращаясь к жителям деревушки:

– Здравствуйте! Меня зовут Немфея Роузт, – скинула с головы капюшон, – А это мои друзья – Квенсент и Микиэль. Мы путешественники. Выходите со своих домов, кто меня слышит и еще не вышел. Не бойтесь! Мы пришли не с плохими побуждениями. Мы пришли с подарками. Вот, – Квенсент с Микиэлем выгорнули с рюкзаков еду, – Можете забирать! Не сомневайтесь в ее качестве. Свежая и очень вкусная. Сами пробовали.

Жители сперва засомневались. А, затем, накинулись, расхватали еду, кто и сколько мог побольше, и снова попрятались. Они походили на настоящих воришек-мышей. Или даже нет, больше, на крыс.

Удивившись, что все так быстро закончилось, и никто из них по-человечески не соизволил отблагодарить, мы перекинулись взглядами друг на друга. И здесь, с крайнего домика, косяка дверей, появилась маленькая девочка с двумя золотоволосыми коротенькими косичками, доедающая булку. Она, смотря на нас, тихонько сказала:

– Мы не любим здесь чужаков. Убирайтесь прочь…Или закончите как те, кто приходил раньше.

– Раньше? – не понимая, сказала я.

– Вы найдете их шагая прямо по пути на запад.

– Послушай, детка, а где мы? – стараясь поприветней улыбаться, спросил Квенсент.

– Я не детка, дядя…Поселенье, Сквер. Или то, что от него осталось. Прошло уже пятьдесят лет, как нас покинул Бог. Прощайте.

И девочка спряталась за дверью.

Мы решили узнать, куда же делись те, кто приходил раньше. Пошли через поселенье Сквер, а далее, по прямому протоптанному пути вперед и нашли…кладбище с могилами, погребенными под каменными памятниками, на которых было неряшливо и нечетко выцарапано: пришел __ умер __. Нам оказалось не по себе. А ведь мы тоже могли быть следующими. Пришел __ умер __, пришел ___ умер __, пришла __ умерла __. Среди могил была похоронена даже и собака. Ужас! Вот что, значит, человеческая, злая рука.

Я скоса пересмотрелась с Квенсентом. Затем, незаметно, взяла его за руку, соединила ладони, пальцы, требуя моральной и психической поддержки. Мне вспомнились слова той старушки – продавщицы яблок, которые я проигнорировала. Постепенно, начинала верить, что это лишь начало, и чем далее я буду продолжать путь вперед, идя с Микиэлем, тем мне будет сложнее выбраться назад, в человеческий мир. Я боялась, что недоживу до следующего рассвета. Что меня сожрут какие-то выпрыгнувшие из-под земли, камней или кустов, с воды, монстры, вампиры, гномы, тролли, всякие там духи и многое другое, о чем я читала в мифических писаниях. Хотя, и думала, что это все сказки. А теперь, после встречи с этими жителями, самовольно стала побаиваться и Микиэля. А вдруг, с попаданием в родные краи, в нем проснется какая-то супер-пупер монстративная сила, которая превратит его в неконтролируемого чудовища, с которым не сможет справится Квенсент, и тогда, он набросился на меня и убьет, а в худшем случае, съест. И я стала держатся от него подальше. Поближе к Квенсенту. Настолько, что влипала к нему в спину или в плечо. А вместо типичного разговора пищала, словно, мышка. Мне было очень стыдно. Но, тогда были таковыми мои чувства к нему, и я ничего не могла с собой поделать другого. Как-не-как, он же был жителем этой странный. Гелиус. Какая же ты огромная загадка. Где твоя разгадка?

Так прошел еще один день нашего путешествия. Пока мы не обнаружили блуждающую саму по себе в одиночестве величественную церковь. Мы очень удивились, увидев в этой окрестности церковь. На фоне прекрасного горного пейзажа она привлекала огромное внимания. Особенно, когда мы сейчас смотрели на нее на фоне рассвета. Золотой крест, золотые купола. Они блистали, манили, приглашали в гости. И чем ближе мы приближались к ней, тем колокольня, ее главный, слегка отклонившийся в левую сторону колокол, казалось, показывал, что он ожидает чьего-то прихода. Огромные деревянные двери были приоткрыты на объемную щель, и мы вошли вовнутрь.

Как и полагалось мужчинам, Квенсент и Микиэль, сняли с голов капюшоны, я же, наоборот, натянула посильнее на голову. Ведь входить в церковь с непокрытой головой женщинам – грех. Церковь была большой, как с наружи, так и внутри, напоминая храм. Нас встретил священник, в то время расхаживающий по церкви и тушащий догорающие свечи.

– Здравствуйте, дети мои, в храме божием, – сказал он, обращаясь к нам, лишь только мы переступили порог церкви, на что голос священника разлетелся бархатистым колокольчиком эха.

Мы поздоровались.

Лишь увидев лицо Микиэля, священник сразу же низко ему уклонился. Микиэль не понял в чем дело и обернулся назад. Может там, позади него, кто-то стоит. Но, никого не было. Удивленный Микиэль и ему кивнул головой.

– Что вас привело? Грехи, радость или вопросы? – поинтересовался священник, подходя к нам.

Мы навстречу подошли к нему.

– Скорее красота церкви, – сказал Микиэль.

– Да. Она действительно прекрасна, как и множество других.

– А интересно, сюда множество проходят прихожан, – с подколкой спросила я.

– Вся окрестность. Особенно на воскресную службу.

Я подумала, что да как же так, в таком грязной стране, такие светлые священные обычаи.

Силы выдержки были на исходе, и я произнесла:

– А почему же мы живем так мирно, – якобы жительница этой страны, – А нас все ненавидят? Разве всем не обидно?

Священник пожал плечами.

– А как же все те разговоры, что у нас водиться грязная сила? Как же мы тогда легко можем приходить в гости к церкви, не боясь божественного наказания?

Священник улыбнулся.

– Девушка, а ведь вы не местная.

Я опустила голову. Я прокололась.

– Как вы догадались?

– Никто бы не стал оговаривать себя.

– Оговаривать? Но, я разве не сказала правды?

– Чистую ложь. Откуда ты?

– Лаурентиды.

– Тогда, вот что послушай меня, жительница Лаурентиды, слухи доносятся искривлено иногда.

– О чем вы ведете речь?

– Если ты хочешь знать, кто мы, жители Гелиуса, то я тебе скажу. Мы никакие не демоны, чистокровные люди.

– Чистокровные люди?! – удивилась я.

Вместе со мной докоренно удивились и Квенсент с Микиэлем.

– Разве такое возможно? А все те слухи?

– Настоящая чушь. В нашей стране есть легенда о зарождение нашей страны, появление нас. Однажды, за многочисленные грехи Господь согнал с неба своего любимого ангела на землю, за что его белые крылья превратились в черные. Долго блуждая по миру, ангел случайно встретил одну бедную девушку. Она была настолько бедна, что не смогла ничего ему подарить или дать. И ангел полюбил ее. Они стали жить вместе. Но, так как у ангела были крылья, он не мог жить среди обычного люда, и они поселились между гор в укромном уединенном месте. В город, где жили люди, насунулась война с соседнего королевства, и ангел решил спасти людей, укрыть их на время в своем жилище. Но, людям оно настолько понравилось, что люди стали молить ангела, чтобы разрешил им жить вместе с ним. Ангел дал свое согласие и на радостях ангела выбрали своим правителем-хранителем королем. Тогда количество было малое, размером с деревню, решившую назвать себя в честь сына первенца ангела – Данталион. Года шли, количество людей возросло, а и с тем, появились новые деревни, города, объединившись в единую страну под названием Гелиус, а Данталион стал столицей страны. Так же нашими правителями становятся лишь прямые наследника ангельского рода, а мы себя называем не как по иному, нежели «данталионцы».

– Извините. Извините, что вас оскорбила, – извинилась я за прежние не очень красивые слова.

– И мы любим Господа. Его уважаем, часто молимся, благодарим, что если бы не спослал он тогда на землю своего ангела, нас могло бы и не быть.

Я медленно обернулась на каблучку назад. Взглотнула слюну и повесилась на шею Микиэля.

– Я так рада. Я так рад, что ты человек, – сказала я, – Но, если бы оказался даже не им, я бы от тебя никогда не отказалась.

Микиэль не ожидал подобного от меня поступка. Гладя постучал меня по спине, кабы все хорошо, беглыми глазами смотря на удивленных Квенсента и священника. Я знала, что сейчас выгляжу глупо, но мне казалось, что если это я не сделаю, Микиэль упарит на крыльях, словно ангел. А мне так не хотелось отпускать его от себя. Я к нему привыкла. К его внешности, его поведению, то, что мы постоянно вместе, то, что если он смеется, то и мне хочется тоже. Не хотелось думать совсем, с чем я столкнусь, что там будет ожидать Микиэля, по завершению его пути. Может маленький кирпичный домик с пожилыми родителями, может миленькая женушка с двумя детками, о нет, даже не могу этого представить, а, может он вообще окажется сыном кого-то олигарха или что-то еще. Фантазия не работает, когда я смотрю на него. Несмотря, что мы пришли в его родную страну, на его лице не нарисовалось ни какой положительной эмоции. Монотонность. Даже натянулась мысленка, неужели он передумал встретиться со своей настоящей жизнью, а хочет вернуться вместе со мной и Квенсентом в Рапсодию? Было множество загадок, догадок, но большую со всех мне раскрыть уже удалось – Микиэль оказался данталионцем. Просто обычным человеком, предки которого жили под крылом ангела.

Выйдя с церкви, мы продлили путь, направляясь, как и посоветовал нам священник, в столицу Гелиуса, Данталион. По пути мы встречали много городов, мелких и крупных деревень, и все их жители нас приветно встречали хлебом и солью, подозрительными улыбками (я веду к тому, что наигранно). Но, отыскать разницу между жителями моей страны и этой страны, Гелиус, было очень тяжело. Они походили друг на друга, поведениями, языком разговора, даже манерой речью в некоторых городах. Те же жесты, улыбки, походки, семьи, разделение половых и возрастных особенностей. Да, они были обычными людьми. А после слов священника, меня это настолько расслабило, что я уже нисколечко не сомневалась в Микиэле, как человеке. Я по-прежнему, шла возле него рядом. Несколько раз шутя, в обнимку прыгала ему на спину. Я его больше не боялась. Я снова зауважала и полюбила его, как друга.

Ночь лишь только начинается…

Ночь 3

ЖЕСТОКИЙ АНГЕЛ

Пока мы добрались до Данталиона, а так как мы шли пешком, прошел не один месяц…

Никто бы не мог подумать, что в другую минуту, нас, просто бродящих по площади, схватят рыцари. Окружат и наставят мечи. Прикажут сдаться, а нам придется лишь повиноваться. Под толчками и несносными словесными угрозами, подведут к безоконной черной карете с лишь одной дверью и заставят залезть внутрь. Мы залезли и умостились на седушки. И лишь только дверь закрылась, как внутри кареты наступила полнейшая темнь. Невозможно было и проглянуть глазком. Даже увидеть силуэт сидящего Квенсента и Микиэля. Но, почему-то, я не чувствовала страха. Может, потому что рядом со мной были близкие мне люди, которым я искренне и до глубины души доверяла.

Карета тронулась и от неожиданности я содрогнулась. Не от реакции тела, а от неудачного движения кареты. Вся езда была какой-то неуклюжей и долгой. Постоянно куда-то заносило в разные стороны, трясло и пребывало такое чувство, что карета едет сама по себе без извозчика.

Я не помню, сколько прошло времени, когда карета резко остановилась, и я полетела вперед, чуть ли не упав вниз, к счастью упала в объятья напротив сидящего Квенсента.

– Держись крепче, – посоветовал он.

– Я…я…я не виновата. Все это карета, – нашла быстренько оправдание, освобождаясь с объятьев.

– Да знаю.

Дверь открылась, но со встречающих никого не было. Это очень удивило. Куда так быстро подевался извозчик? Где рыцари, так яростно покушающиеся на нашу жизнь? Квенсент ловко спрыгнул с кареты, за ним изящно спускаясь, вышел Микиэль, затем подал мне руку, на что я с радостью ее приняла. Протянула свою руку, и улыбнулась.

Мы оглянулись. Оказалось, находились на территории замка короля страны Гелиуса, а вокруг больше никого. Ни единой души. Ни единого звука. Тихо.

Замок был известен, как Распятье. И не лишь за свою крестообразною постройку. Он соответствовал и гербу страны, крест в кругу, тем самым давая полное и мощное укрепление его стен. Был выложен с былого камня. До синевы серебристыми черепичными крышами. С главным кованным черными входом-воротами в каменных воротах-кругу. Но, кроме того, что замок казался непобедимым и самым крепким в мире, он был еще и немеряно-огромной масштабности. И в своей постройке, и в дополнительной территории, в кругу. Он не был уродлив. В нем было много чего прекрасного. Особенно цветов. А, особенно, кустов темно-красных роз у самого замка, что пропитывало даже его холодные белые стены безумно сладким стойким ароматом. Был здесь и каменный мост, под которым пробегал водоем. И з всего увиденного невозможно было сказать, что здесь обитает кто-то из недобрых людей.

– Что будем делать? – прошептала тихо я, боясь нарушить покой замка. Быстро подскочила к Квенсенту и Микиэлю, подхватила их под руки, и не потому, что была боягузкой, но в их компании, чувствовала себя боле уверенней и защищенной.

– Пойдем, осмотримся. А как ты думаешь, Микиэль? – предложил Квенсент.

– Не плохая мысль. Давай, – согласился Микиэль.

Мы зашли в замок и принялись гулять по коридорам, осматривать. Архитектура была чудесной, а стены каменные, чем-то нагоняя грусть и холод. Квенсент предлагал куда именно идти, и мы шли. Микиэль молча соглашаясь покивывал головой. И чем ближе мы подходили к золотой двери, тем глаза Микиэля все больше и больше заполнялись тревогой, метались.

– Интересная дверь. Давайте попробуем войти. Может, там спрятаны сокровища? – предположил Квенсент, подойдя ближе к золотой двери.

Он положил руки на дверь и легонько надавил, и она, словно сама по себе с протяжностью и звуком открылась. Комнатой оказался тронный зал, украшенный в фиолетовые цвета: шторы, ковер, даже спинка и сидушка золотого трона.

Мы прошли в зал и поразились его красотой. Глаза забегали. Неожиданно под сопровождение эха раздался мужской голос:

– Долго же вы добирались. Я вас ждал.

– Кто ты? – закричал Квенсент, крутя головой.

– Как невежливо кричать в чужом доме, – подметил голос.

– Кто ты? Выходи! – закричал Квенсент.

– Если тебе так хочется знать, то, имей уважение. Я король этой страны. Айрон.

С этими словами из-за трона вышел высокий стройный молодой мужчина в фиолетово-черном одеяние, с черной накидкой на плечах, и черной короной без зубцов на голове. Он медленно поднял низко опушенную голову и показал лицо. И какое же было во всех удивление, когда мы увидели, что это был второй Микиэль. Точно его копия.

– Как? – отступив шаг назад в растерянности и непонимание, зажимая кулаки до упрека, произнес Микиэль.

– Как вы с ним похожи, – подметила сразу же сходство я, – Неужели, он твой бра…

– И ты не хочешь со мной поздороваться, беглец? – с довольной усмешкой спросил Айрон, сев на трон, занеся ногу на ногу, руку положил на подлокотник и под подбородок.

– Кто ты? – не понимая, спросил эмоционально и в крике Микиэль.

– Ты разве не помнишь? Я – это ты, ты – это я.

– Так вы братья, – сделал вывод Квенсент.

– Не совсем. Мы с ним не братья-близнецы. Мы с ним единое целое. Правда, Айрон, – обратился к Микиэлю.

Микиэль закрутил отрицательно головой.

– Почему ты назвал его Айроном? – спросила я.

– Потому, что это его имя. Ты так жестоко исчез. Покинул меня. Нельзя же поступать так с самим собой. Это причиняет мне боль. А, следовательно, и тебе.

– О чем ты говоришь? Да кто ты? – закричал Микиэль.

– Ты даже не помнишь о совершенном нами грехе?

– Каком грехе? – не прекращая кричать, поинтересовался Микиэль.

– О, какой ты жестокий. Ты же убил собственного отца, прежнего короля Гелиуса Опала.

Я вместе с Квенсентом резко посмотрели на Микиэля. У нас на то было две причины. Первая, что он убил собственного отца, вторая – он оказывался королем страны Гелиус.

Глаза Микиэля метающе забегали.

– Если желаешь подробностей, я напомню. При рождении, ты убил собственную мать, но, тебе этого показалось мало. Жажда крови возросла. В свое совершеннолетие ты перерезал своим мечом Аметистом всех приглашенных гостей. А их было больше ста. Включая своих же трех младших братьев и двух кузин – маленьких сестер. Тебя с тех самых пор все королевство призвало Жестоким ангелом. А после ты подумал, почему бы не достичь большего, не завладеть троном, где помехой стал король. А убив его ты улыбался, хохотал. Довольствовался. Топтался в крови.

– НЕТ! – закричал Микиэль, упал на колени и схватился руками за голову, – Такого не может быть!

– А когда успешно сел на трон, то отправился в отцовские покои, где за занавеской увидел висящее зеркало. Оно оказалось необычным. И лишь стоило посмотреть в него, как на нем нарисовались иероглифы и фигуры. Иероглифы сложились в слова, и ты их прочел. В тот же миг, наше тело раздвоилось. И ты вспорхнул на крыльях, оторвавшись от меня, покинул меня. Где и покинул границы Гелиуса, упал на гору, где и нашли тебя эти, – намекнул на меня с Квенсенто. С раздвоением ты потерял память, и не странно, что ты не помнишь меня. Так иди же сюда, Айрон. Нам нужно обратно слиться, мой превосходный Жестокий Ангел.

– Не хочу! Не пойду. То, что ты говоришь, все неправда, – закричал Микиэль.

– Говоришь, неправда?! – закричал Айрон, подорвавшись с трона.

Неожиданно с его спины появились огромные крылья цвета вороньего крыла. Гнев и ярость вырисовывались на его лице.

– Ты мне надоел. Твоя ложь, ложь. Сам ложь. И твое существование ложь. Если бы не было меня – не было бы тебя. Запомни. А пока, давайте немного поиграем.

С этими словами, он взмахнул крыльями и направился в мою сторону. В полете, схватил меня за шею. Остановился только лишь около противоположной стены, пригвоздив меня к ней наглухо. Рукой, держал настолько крепко, что невозможно было и продохнуть.

– Я слышал, вы очень дорожите этой юной леди. Кажется, ее зовут Немфея, – сказал ехидно Айрон.

Микиэль с Квенсентом бросились на мое спасение.

– Стоять! Еще один шаг и я ей сломаю шею, – заугрожал Айрон.

Микиэль и Квенсент остановились.

– Ей, ты, красавчик, да-да, ты, брось на пол свой меч, – приказал Айрон, обращаясь к Квенсенту.

Квенсент послушался.

Айрон щелкнул пальцами, и словно с воздуха появилась уйма рыцарей. Окружили ребят.

– Слушаем меня, – продолжал выдавать приказы Айрон, – Поиграем в игру «Мои игрушки». Я беру под свое заключение. Вас парочку, – намекая на Квенсента и Микиэля, – Так как вы друзья–не разлей вода, в одно заточение, в подвал. Чтобы не возникали и имели возможность хорошенько подумать над своим поведением, а не набрасываться на кого не стоит. А насчет тебя, – угрюмо посмотрел на меня, – Забираю себе, как личную игрушку.

– Не смей ее трогать! – закричал Квенсент.

– Я лишь немного. Понадкусиваю, – укусил меня за ухо.

Я постаралась не отреагировать, сдержаться.

– Убери от нее руки, гад! – закричал Квенсент.

– Если ты ее тронешь хоть пальцем, обещаю, ты меня никогда больше не увидишь. Я наложу на себя руки, – закричал Микиэль.

– Ой, как страшно. Я почти поверил. Ха-ха, – расхохотался.

Трепетнув напоследок, крылья спрятались в спине. Затем поднес губы к моему уху и тихо прошептал, таким сладким голосочком: «Спать», на что у меня мгновенно закрылись глаза. Ноги подкосились. И я непременно упала на пол, если бы не поддержка Айрона, придавил хваткой к стене.

– Что ты ей сделал? – собирая в руках силы, чтобы продраться сквозь рыцарей и спасти меня, закричал Квенсент.

– Еще шаг и она умрет, – предупредил Айрон.

Квенсент послушался. Остановился. В ненависти и слабости, что ничего не может сделать, зажал руки в кулаки, а под нос пробурчал:

– Проклятье!

Один из рыцарей подошел к Айрону и принял меня на руки, и вынес, послушно следуя за Айроном с залы.

– А этих, – одновременно кивая головой, отдавая приказ подчиненным, намекая на Квенсента и Микиэля, – Быстрее отведите в подвал и замкните. Они мне мешают.

Очнулась я от непривычной жесткости и прохлады в спине, хотя и лежала на мягкой покрытие и чем-то ровном. Присмотрелась и узнала, что это был напольный красный ковер. Резко подняла голову, села. Из-за неудобного сидения на полу, поднялась на ноги. Получалось, я спала на полу у кровати. Почему же не в кровати, а около нее?

Комната была большой, по-королевски богатой, по интерьеру – спальней. Колорит – черно-фиолетовый. Двери. О, двери. Мое спасение. Тогда подумала я, решившись бежать и пользуясь моментом, что никого нет. И лишь постремилась к выходу, как почувствовала напряг до болезненности в шее. Подобной хватки не ожидала, и поэтому, упала на пол. Изучила, что меня держит. Оказалось, это была металлическая цепь, прикованная к ножке кровати, а на шее висел черный ошейник, который невозможно было снять, так как он был не кожаный и не для животных, а другого происхождения. И с ним мог справиться лишь тот, кто его надел. И все же, не теряя крохи надежды, принялась терзать ошейник, крутить вокруг шеи, царапать ногтями. Ничего не помогало.

Дверь заскрипела. Я насторожилась. В комнату вошел Айрон.

– Вижу, ты занята, – намекая на проделки с ошейником, сказал он.

– А вам какое дело? Зачем вы его надели? Чтобы поиздеваться?

– Я же сказал, ты моя игрушка, а с игрушкой я пожелаю делать все, что хочу, – эгоистично, – К тому же, – он подошел и взял за цепь, плавно поднимая, натягивал на себя – Он тебе очень идет.

– Не шутите, – оттолкнула его от себя, – Где Квенсент и Микиэль? Как они?

– С ними все хорошо. Пока. А Айрон все равно будет моим.

– Зачем он вам нужен?

– Разве ты не понимаешь, глупышка? Сейчас я зло, он – добро. Но нет средины. Нет, чего я хочу. Я хочу воскрешения Жестокого Ангела.