Текст книги "Каприз для двоих (СИ)"
Автор книги: Оксана Керис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Все окна в их спальне были настежь распахнуты, с моря дул приятный ветерок, несколько сглаживая усталость от долгого жаркого дня. Арнольд Дерив сразу после приезда предложил им поужинать в своих комнатах, что позволило Алану понять: кажется, они втроем являются главными гостями на балу. Это можно принять за комплимент, потому что вообще-то не каждый день король посещает балы в курортных городках, а все явно больше интересуются прибытием одной рабыни. Хотя, Ксавьер Дерив тоже может определять таланты и дары – к завтрашнему вечеру все будут знать о возможном будущем Мелли.
– Что молчишь? – напомнил о своем присутствии Берти.
– Ты тоже почти весь день провел на балконе, и что? – улыбнулся Алан.
Берти тряхнул головой:
– Я маялся от скуки и читал. А она просто сидела и смотрела на море.
В этой комнате не было камина, поэтому Алан опустился в одно из кресел у низкого столика. С наслаждением сбросил туфли – уже мягкие, домашние, но из-за жары раздражали даже они. Берти сел напротив и уставился на него со смесью волнения и недовольства.
– Всем нам иногда нужно время, чтобы подумать о важном, – пожал плечами Алан. – Быть может, сегодня для Крохи был именно такой день.
Берти кивнул, вроде успокоившись, но все же уточнил:
– Она точно в порядке?
Алан вздохнул:
– Скоро узнаем.
И они замолчали. За окнами слышался постоянный шум волн, сливался во что-то неузнаваемое, становился похожим на дыхание огромного великана. Алан налил себе немного лимонада из запотевшего графина. Лед в стакане с коньяком Берти уже давно растаял, но тот даже не отпил из него. Мелли открыла дверь почти бесшумно, но все же они оба вздрогнули, когда она зашла внутрь.
Плотный бархатный халат сменил легкий пеньюар. Обилие кружева на тонком шелке скорее будоражило воображение, чем что-то скрывало. Длинная коса перекинута на грудь, а босые ступни заставили Алана чуть поморщится:
– Ты почему босиком?
Мелли тряхнула головой:
– Жарко.
Алан привычно встал с кресла. Он всегда так делал, считая это прекрасным поводом поцеловать девушку – вроде как в качестве приветствия.
– Во что сегодня будем играть? – одновременно с этим спросил Берти. – Я привез и карты, и шашки.
Мелисса невероятно быстро развязала поясок пеньюара – и все это шелково-кружевное великолепие соскользнуло с ее плеч. Под пеньюаром ничего не было: ни сорочки, ни полоски нижнего белья.
– Я не хочу играть, – сказала Мелли и шагнула в Алану так близко, что он даже не успел сориентироваться.
Сам обнял ее за талию, чувствуя под ладонями нежную кожу, она обхватила руками его шею, вынуждая наклониться, целуя в губы. Все это произошло так быстро, что он и опомниться не успел. Потребовалось несколько секунд, чтобы он осознал, что происходит. Мягко отстранился от Мелли, стараясь не смотреть на ее обнаженное тело.
– Кроха, не нужно.
Та снова тряхнула головой, из коварной соблазнительницы став похожей на капризную девочку:
– Мне нужно, – сказала она. – Я… я хочу это.
Сердце словно бухнулось из груди ниже и теперь с каждым своим ударом разносило по телу острое желание. Но Алан все же стоял, пытаясь оценить, действительно ли это ее желание или же все-таки страх. Мелли смотрела на него таким просящим взглядом, что разгадать в нем настоящие причины было просто невозможно.
Паузу разрушил Берти – подошел к ним и сам поцеловал Мелли, практически вырывая ее из объятий Алана. Это стало последней каплей. Желание, которое они подавляли в себе уже больше недели, рвануло наружу.
Ему хотелось сразу все, хотелось быть везде одновременно… и раствориться в их любви.
Глава 34. Белый вечер
Желание так захлестнуло Алана, что он практически с места сдвинуться не мог. Они так и стояли втроем у кресел, целовались и беспорядочно шарили руками по телам друг друга. Хотелось просто убедиться, что она здесь, рядом, живая, настоящая и однозначно желающая этого. Последняя мысль все же заставила его чуть отстраниться, обхватить ее лицо ладонями и заставить себя спросить:
– Ты уверена? – голос звучал хрипло.
Мелли мотнула головой, высвобождаясь, сделала полшага назад и опустилась на колени. Она посматривала на него из-под ресниц, возбуждая еще сильнее. Безумно красивая, желанная… непривычно дерзкая. Она потянула вниз штаны, и Алан отстраненно понял, что застонал в голос. И не один – Берти приобнял его за талию, прильнул к плечу и наблюдал за происходящим со жгучей страстью во взгляде.
Мелли обхватила ладошкой член, неуверенно облизала губы – на этот моменте Алану показалось, что у него сердце переместилось сразу туда… в орган, что Мелисса спустя секунду обхватила своими пухлыми губами. Алан сцепил руки в замок за спиной, спасаясь от желания управлять ею, но даже так понимал – кажется, сегодня будет его самый позорный быстрый оргазм.
Кроху нельзя было назвать мастером – в этом деле важна не только практика, но и некоторое понимание процессов. Она же просто посасывала головку члена, иногда заглатывая чуть глубже. Но глядя на то, как она это делает, как смотрит на него снизу вверх из-под густых ресниц… Мелли потребовалось чуть больше минуты, чтобы довести его до точки невозврата. Он кончил ей в рот, но она сама не стала отстраняться, проглотила все до капли и лишь потом отодвинулась от него, облизывая губы. Только в этот момент Алан понял, что Берти прикусил ему кожу на плече.
Напряжение, что не отпускало его последние дни, наконец отпустило. И туманящая сознание страсть схлынула. Мелли уже вставала с колен, Алан подал ей руку, помогая подняться. Казалось, что нужно что-то сказать, но Алан впервые не мог найти слов. Кроха сама потянулась к Берти – за поцелуем. В этом движении было столько желания, столько тяги к ласке и любви… что Алан наконец действительно поверил – она хочет этого.
От одежды избавлялись где-то между ласками и поцелуями, хорошо хоть снимать много не пришлось. От Мелли сегодня как-то иначе пахло – и дело было не в парфюме. Казалось, что сегодня она еще желаннее обычного, но подумать о причинах такого ощущения времени не было. Наверное, это можно сравнить с жаждой. Жаждой Мелиссы.
Стоять было не слишком удобно, поэтому вскоре они оказались на кровати, сплетаясь во что-то цельное, где Алану сложно было сказать, кого он сейчас целует и кто ласкает его.
Когда желание изучать тела друг друга чуть улеглась, Алан скользнул руками между ног Мелли – его прикосновение к клитору вызвало у малышки громкий стон, а между складочек было так мокро, что даже слишком. Смотрела она словно сквозь него – глаза затуманились, губы, припухшие от поцелуев, приоткрыты, а на шее и между грудей выступили капельки пота.
Внезапно возникла мысль, что одну позу – ни в какой из ее разновидностей – они никогда не испытывали с Мелли. И раз уж сегодня она сама этого хочет… Алан встал на колени, легко поднял Кроху на руки, а после усадил на Берти верхом, становясь за ее спиной. Берти привстал на локтях.
– Боже… ты меня с ума свести хочешь, – хриплым голосом сказал он.
Алан засмеялся. Сейчас он не видел лица Мелли, но подозревал, что Берти открывается прекрасный вид.
– На лошади кататься умеешь? – наклонился Алан к уху Мелиссы.
Та едва ощутимо кивнула.
– Ну, так вот твоя лошадка. Привстань.
Когда Мелли приподнялась, Алан обхватил рукой член Берти, пару раз огладил его. Мелли сама подвинулась поближе, чтобы занять более удобную позицию и, с помощью Алана, медленно опустилась на член. Она дышала часто и почти полностью опиралась на Алана. Не двигалась. Берти откинул голову назад, словно боялся даже смотреть на них.
Алан прикусил ушко Мелли, с наслаждением очертил ладонями все изгибы ее тела, потом положил ладони ей на бедра.
– Не столько вверх-вниз, сколько вперед-назад, поняла? – шепнул он ей.
Мелли не стала отвечать – откинула голову назад и начала двигаться. Алан ей помогал, направляя и задавая темп, который обычно нравится Берти. Комнату наполнили громкие стоны, Берти окончательно упал на кровать и лишь рассматривал их, не отводя взгляд ни на секунду.
Алану и самому казалось, что он сходит с ума. Тот, последний раз их близости сам всплывал в памяти. Прижимая к себе Мелли, ощущая как ее попка во время движений нет-нет, да касается его члена… возбуждение и его накрывало волнами.
После долгого воздержания Крохе тоже не потребовалось много времени, чтобы дойти до оргазма. Да и поза такая, что девочки обычно в ней кончают быстрее. Она задрожала сильнее, откинулась на Алана, практически повиснув на его руках, закинула руку вверх, обнимая его за шею, цепляясь за него… и замерла, судорожно вдыхая.
Алану пришлось чуть приподнять ее, чтобы Берти мог сам продолжил. Движения стали грубее, – в таком положении сложно сохранять плавность, когда ты снизу, – и Мелли тихо постанывала, все еще цепляясь за Алана. Но вскоре все закончилось – у Берти от напряжения вздулись вены на шее, он весь покрылся потом, который заметно поблескивал в сумраке их комнаты…
Алан уложил Мелли на кровать, и сама она потянулась к нему за поцелуем. Алан не смог подняться – навалился сверху, целуя ее, слизывая солоноватые капельки пота с шеи, ощущая ладонями шелковистую кожу…
– Тебе понравилось быть сверху? – спросил он, приподнимаясь на локтях.
Прежде расслабленное лицо Мелиссы стало задумчивым, а после – словно немного испуганным.
– Нет, – ответила она после непродолжительной паузы.
Алан засмеялся, слыша смех Берти практически эхом к собственному. Мелли надула губки, и Алан не сдержался – прижался к ней теснее, чтобы поцеловать. А когда оторвался от ее губ, услышал голос Берти:
– А как тебе нравится?
Мелли повернула голову в его сторону и чуть улыбнулась. Она шире расставила ноги и согнула ноги в коленях:
– Как сейчас, – почти шепотом призналась она.
Алан воспринял это как призыв к продолжению.
***
Из окна пахло морем и свежестью. Мелли было жарко, но вылезать из тесных объятий Алана и Берти не хотелось. Наоборот, самой хотелось прижаться теснее, гладить руками, целовать и пробовать на вкус. Они даже о чем-то говорили – какие-то глупости, перемешанные с фразами о ее красоте.
Мелли молчала. Наверное, весь запас своей смелости и дерзости она уже израсходовала, поэтому могла лишь молча восхищаться. Скользить ладонью по рельефному торсу, заглядывать в бездонные глаза, обнимать широкие плечи, слушать голос, который заставлял внутри нее что-то подрагивать ему в унисон. Когда они немного остыли, Алан внезапно засуетился, вставая с кровати:
– Пойду ванну наберу.
Мелли непонимающе посмотрела на него. Она устала, но, откровенно говоря, надеялась на продолжение. Раньше они никогда не ограничивались парой раз за ночь, Мелли в ванной уже практически засыпала, обессиленная от множества оргазмов. Берти, видимо, заметив ее растерянность, мягко поцеловал ее в висок, прижимая к себе теснее:
– Я бы тоже продолжил наше… близкое общение. Но завтра вечером бал, а лир Тибольд остался в Отолья. Боюсь, еще разок – и ты без него с кровати не встанешь.
Мелли почувствовала, что щеки запекло: как легко они угадали ее мысли.
– Но я запомню это на будущее, – тихо засмеялся Берти. – Вернемся домой – и сдам тебя Алану… А то он за пару недель вынужденного воздержания едва всех своих помощников не распугал.
Мелли немного потерянно повернулась в сторону Берти. Запоздало доходило, что все это время, пока Мелли гадала о причинах своего положения, ничего не было и между Аланом с Берти. Это рождало в груди какие-то странные эмоции, которым Мелли не могла найти названия. Ей было… приятно? К н и г о е д . н е т
Вскоре Алан вернулся из ванной, поднял ее на руки и сам отнес в воду. Здесь тоже было огромное арочное окно; плитка лазурного оттенка навевала мысли о море. Сейчас за окном довольно темно – их комнаты смотрят на восток. Морская вода играла красноватыми бликами. Алан зажег в ванной не светильники – на подносе стояло с десяток свечей и сейчас создавали здесь какую-то особую атмосферу.
В Алом Замке, в комнате Алана, был практически бассейн. Здесь же пришлось перелезать через бортики и размещаться втроем с некоторыми трудностями – Мелли полулежала на Алане, Берти сидел напротив и с коварной улыбкой массировал ее ступни. Обычно Мелли боится щекотки, но сейчас тело казалось будто немного чужим, поэтому прикосновение только порождали волну приятных мурашек. А от его внимательного взгляда хотелось куда-нибудь спрятаться.
– Мне кажется, или у Мелли грудь стала больше, – наконец выдал он.
Теперь она почувствовала, что краснеет. Алан тихо засмеялся и накрыл своей ладонью грудь Мелли, словно измеряя.
– Действительно. Кажется, все те два хваленых килограмма ушли в грудь. И это не потому что кушать стала лучше.
Мелли надулась:
– Я нормально ем.
От смеха Берти и Алана даже вода в ванной заплескалась. Берти, выпустив ее ступню, чуть откинулся назад:
– Я помню, как зашел к тете, а все ее фрейлины уговаривают тебя съесть еще одно пирожное. Как там она сказала? Худенькая – это модно, но что в ключицы можно по яйцу вкладывать – это ненормально.
Теперь Мелли смутилась, вспомнив, что и сама когда-то так думала. Кажется, целую жизнь назад, а на деле – совсем недавно…
Увидев, что оба мужчины все еще ждут ее ответа, недовольно буркнула типичное оправдание всей своей семьи:
– У нас все худые.
Алан обнял ее сильнее и поцеловал чуть выше виска:
– Но ты – особенно. Это из-за переживаний в большей степени… но ты смотри, терпение лира Тибольда скоро закончится – и он начнет тебя пичкать специальными смесями для набора веса.
Мелли обиженно вздохнула. То, что все вокруг постоянно пытаются ее накормить, начинало раздражать. Но она и правда похудела еще в рабском доме – и кормили невкусно, и аппетита не было.
– А грудь почему выросла? – Берти опять взял ступню Мелли – уже другую – и начал мять пальцами.
– Потому что она растет лет так до двадцати-двадцати пяти. Потому что Мелли начала заниматься сексом… а еще у меня тут есть одно предположение из-за чьей-то дерзости… думаю, скоро обычный месячный цикл вернется…
Берти засмеялся, а Мелли смутилась. Она уже давно заметила, что для них двоих обсуждение каких-то женских вещей не были табуированной темой. Дома Мелли всегда говорили, что это нужно скрывать от мужчин, а здесь ее месячные ждали, кажется, вообще все, включая лира Тибольда и лиру Дэгни.
В рабском доме их поили специальными зельями – рабынь покупали для постельных утех, а не для рождения детей. Выводится эта штука из организма довольно долго.
Полежав пару минут в воде, Мелли внезапно осознала еще одну вещь. Ее сегодняшнее жуткое желание, эта страсть, что практически сжигала ее изнутри и стала причиной сегодняшнего замечательного вечера… Кажется, это те самые женские перепады настроения, о которых говорили девочки в рабском доме и которые Мелли считала просто дурацкими россказнями.
А сегодня… откровенно говоря, их прежние бессонные ночи, полные страсти, сейчас казались крайне привлекательными, несмотря на то, что от усталости она уже клевала носом. Хотелось продолжения, и только осознание правоты Берти не давало Мелли попробовать спровоцировать мужчин еще на один раунд.
Глава 35. Путь в принцессы
Мелли проснулась как всегда рано. Она сонно завозилась, высвобождаясь из объятий Алана, скидывая с себя котят и легкое одеяло.
– Ты куда? – голос Алана окончательно прогнал сон.
– В туалет, – стесняясь, шепнула Мелли.
Алан всегда просыпался раньше всех, но первый не вставал. Вот и сейчас, пока Мелли стыдливо бежала в туалет без единого клочка одежды на себе, Алан тоже встал с кровати.
На полочке у раковины стояло знакомое средство для умывания и паста для чистки зубов – на хрустальных флаконах витиеватое клеймо алхимика из Отолья. Мелли поспешно привела себя в порядок, почему-то сегодня было неловко торчать в туалете так долго.
Когда она вышла, Алан уже разливал по кружкам ароматный кофе. Но даже этот бодрящий запах не разбудил Берти – он раскинулся на кровати, уткнувшись носом в подушку, а котята Мелли лежали прямо на нем… Мануш прикрывал собой голую попу Берти, и Мелли не удержалась – хихикнула.
– Накинь мою рубашку, – улыбнулся ей Алан.
Когда Мелли замешкалась, пытаясь определить, что из валяющейся на полу одежды является его рубашкой, сам подошел, помог надеть и завязал тесемки на рукавах, чтобы Мелли хоть немного могла пользоваться руками.
Рубашка была ей почти до колена. Разрез на груди, что на Алане казался совсем небольшим, у Мелли заканчивался чуть повыше пупка. Хорошо хоть с плеч не падает. Но ей нравилось: от рубашки пахло Аланом, и это почему-то успокаивало. Можно, конечно, пройти через гостиную в свою гардеробную, накинуть одну из сорочек и халат… но не хотелось. Было ощущение, что как только она выйдет за дверь этой спальни – сразу ощущение близости между ними тремя пропадет. Испарится как утренний туман.
Окна открыты нараспашку, но, несмотря на ранний час и календарную весну, холодно не было. Мелли приняла чашку с кофе, под сощуренным взглядом Алана запихнула в себя пирожное, а потом все же не выдержала – встала на ноги и подошла к двери на балкон. Когда тишину заглушает шум волн, молчание не кажется неуютным. Ветерок раздувал легкие шторы, солнце кокетливо улыбалось в прорехах сплошного ажурного облака. Алан подошел к ней сзади и обнял за талию, прижимая к себе. Мелли чуть откинулась назад.
– Ноги не замерзли? – уточнил он.
Мелли качнула головой:
– Нет, мне хорошо. Мы можем сегодня еще погулять на пляже?
Алан засмеялся:
– Мы можем приехать сюда, когда его величество уедет. Будем гулять на пляже хоть каждый день.
Мелли улыбнулась, представляя эту картинку, но тут же нахмурилась:
– Каждый день? А как же твоя работа?
Алан снова засмеялся, поднял ее на руки и шагнул через порог, выходя на балкон:
– У меня не было полноценного отпуска лет пятнадцать, – ответил он, – так что они проживут без меня пару месяцев.
Он сел в плетеное кресло почти у самых перил, и Мелли заерзала, устраиваясь поудобнее. На Алане были только мягкие домашние брюки, а перетянутое мышцами тело вызывало желание его постоянно касаться. Мелли боролась с собой недолго: быстро сдалась и очертила ладошкой контур кубиков пресса. Под мягкой кожей словно стальные канаты.
– Нравится? – усмехнулся Алан.
Мелли вздрогнула и испуганно отдёрнула руку. Алан медленно провел ладонью по ее ноге от колена выше и несильно сжал:
– Мне тоже нравится.
У Мелли сама собой возникла дурацкая улыбка, и она уткнулась лицом ему в плечо, ощущая, как щеки горят от стыда. Алан крепко ее обнял – так сильно, что на мгновение даже дыхание перехватило.
– Это по-своему забавно: ты даже не представляешь, что с нами обоими делаешь.
– Что? – Мелли приподняла лицо, заглядывая ему в глаза.
Алан очертил пальцами контур ее губ, нежно поцеловал и лишь потом ответил:
– Будь на твоем месте кто-то находчивее, уже бы вила из нас веревки, капризничала и требовала то того, то другого.
Мелли обиженно надула губы. Снова положила голову ему на плечо, но после минуты молчания улыбнулась и уточнила:
– Что, смогла бы даже не ходить на бал?
– А ты действительно так не хочешь туда идти? – с долей беспокойства спросил Алан.
Мелли задумалась. Ей было страшно. Волнительно. А еще – очень любопытно. Поэтому она честно призналась:
– Уже смирилась. И платье у меня красивое. А колье, которое Берти принес, вообще просто сказочное. И диадема… я никогда не думала, что смогу надеть диадему. Их только принцессы носят – так в книгах пишут.
– Принцессы их носить обязаны, а ты можешь надевать по желанию, – сказал Берти.
Мелли вздрогнула – она даже не заметила, когда тот встал и вышел на балкон. Берти наклонился, нежно поцеловал ее, затем – Алана и встал у перил, держа в руках кружку с кофе.
– Хочешь носить диадемы каждый день? – со смехом в голосе спросил Алан. – Даже если нет нужного количества, можем заказать еще.
Мелли обиженно надула губы. Все они в шутку переводят. А для нее это и правда как сказка: шикарное платье, дорогие украшения, диадема, настоящий бал… Ей было даже интересно посмотреть на себя в этом наряде. Казалось, что она поймет нечто важное. Даже не так. Ей казалось, что вчера на пляже прежняя Мелисса умерла. Перестала существовать. И сейчас она собирает новую себя по кусочкам, формируя то, что становится для нее важным. Было стойкое ощущение, что Мелисса в бальном платье и диадеме и есть та девушка, которая сейчас в ней растет и формируется.
Девушка, которая может любить двоих. И быть любимой двумя.
***
О прогулке на пляже можно было только мечтать. Едва Мелисса вышла за порог комнаты Алана и Берти, как уже не могла полноценно распоряжаться своим телом. Ее мазали разными лосьонами и кремами, удаляли те немногие волосы на теле, что там еще остались, закутывали в какие-то листья, разукрасили каждый ноготок на руках… Зато после обеда позволили вздремнуть, но недолго, и все завертелось с утроенной силой. Опять лосьоны, крема, пахучие жидкости, пилюли и напитки.
Когда Мелли наконец смогла просто сесть в кресло, она чувствовала себя очень уставшей от всей этой суеты. Ее прической взялась заниматься лично Дэгни, хотя до этого она лишь давала распоряжения своим помощницам.
– Неужели так готовятся к каждому балу? – пораженно спросила Мелли.
Дэгни засмеялась:
– Нет, что ты. Это просто максимальный спектр того, что можно сделать для идеального внешнего вида, потому что сегодня твой первый бал, тебя представят королевскому двору… ты должна выглядеть превосходно.
Мелли пока что чувствовала себя превосходной отбивной на сковороде. Усталость была скорее моральной – весь день убит на процедуры для красоты. Но результат был заметен уже сейчас. Создавалось впечатление, что ее кожа в прямом смысле сияет. А зубы такие белые, что это даже немного неестественно.
Дэгни магией накручивала длинные пряди, обещая непременно подстричь Мелли после бала. Мелли же больше смотрела на диадему в открытой коробке. С нее все и началось.
Лира Дэгни попросила у Берти «что-нибудь», а он вынес одно из самых известных семейных украшений. Это была относительно небольшая диадема в виде части венка, ее особенностью были магически ограненные камни – из крупных рубинов мастер сделал семь розочек. Довольно больших, каждая чуть больше перепелиного яйца. Геометрически ровные грани рассыпали вокруг себя множество бликов. Крупные изумруды изображали листья, а голубые и розовые бриллианты формировали маленькие цветочки. Все вместе казалось чем-то волшебным… и очень дорогим. Огранять камни таким образом мог всего один мастер: он передал технологию своему сыну, но после его смерти вытачивать цветы из драгоценных камней больше никто не стал. Слишком тонкая магическая работа, слишком дорого обходится обучение.
– Даже мне редко удается использовать подобные украшения, – сказала Дэгни, поняв, куда смотрит Мелли. – Фигур из цельного камня было сделано немного, всего есть около тридцати готовых изделий, включая голову льва на королевском скипетре. Большая часть украшений хранится в старых семьях ишериев, они считаются родовыми сокровищами, надевают их нечасто и только члены главной семьи. Обычно поводом бывает свадьба или хотя бы первый бал.
– Я же не член главной семьи, – нахмурилась Мелли.
Дэгни едва слышно фыркнула:
– Колечко на пальце приравнивает тебя по статусу к невесте Магистра Бертрана Стэгар. Главное – носи эту дорогущую корону так, будто ты и правда королева.
Мелли едва заметно кивнула. Наверное, это и нельзя носить иначе. Но пока что она терпеливо ждала. Дэгни закрепила диадему на голове, закончила прическу, ее помощницы нанесли почти незаметный макияж. Потом настала очередь самого сложного.
Бальное платье всегда неудобнее обычных: корсет действительно затянули, а пышность юбки сегодня обеспечивал гибкий кринолин. Само платье – молочно-белое, с очень глубоким вырезом – украшали розы. Мелкие, вышитые с использованием атласных лент: ярко-красные и нежно-розовые, среди обилия листвы и тернистых стеблей они покрывали весь лиф платья и верхнюю часть юбки. Вышивка заканчивалась неравномерно – сзади платья рисунок был чуть ниже. На шею надели бриллиантовое колье, в ушах покачивались серьги, помолвочное кольцо рода Стэгар надели поверх низких кружевных перчаток. И веер – артефакт, дарующий прохладу, чтобы из-за тесного платья Мелли там не лишилась чувств.
Как итог – отражение в зеркале было мало похоже на ту Мелиссу, которой она была еще совсем недавно. Слишком красива – раньше она никогда не была настолько хороша. В шикарном платье, драгоценностях, с гордой осанкой… Дэгни молча сидела в кресле, попивая чай, а ее помощницы суетились вокруг, оглаживая складки на юбке и поправляя макияж для каких-то уже почти не различимых оттенков идеала. Мелли же просто смотрела на себя в зеркало.
Теперь она такая. Красавица в дорогих нарядах, будущий маг, девушка с большими перспективами… да и не девушка даже. Женщина. Даже если девчонке в отражении нельзя дать больше семнадцати.
Берти и Алан зашли в комнату вместе, и оба не сдержали восхищенных возгласов. Видеть их во фраках и перчатках – непривычно. Жилеты традиционно были цветными, и Мелли с долей неверия поняла, что они у них довольно похожи: у Алана – темно-бордовый с едва различимым рисунком из роз, у Берти – зеленый с выбитыми контурами цветов.
– Это специально? – улыбнулась Мелли, оборачиваясь к ним.
– Берти настоял, – признался Алан. – Я хотел просто надеть какой-нибудь. Ты выглядишь настолько красивой, что даже я тебя с трудом узнаю. Лира Дэгни, вы действительно волшебница.
– Мне выдался шанс сделать из обычной смертной практически богиню, – отозвалась та своего места. – И я не могла отказать себе в удовольствии создать нечто настолько идеальное. Мелисса очень красива.
Теперь Мелли стало весело. Она чуть крутанулась, – в отличие от корсажа, туфли на ней были очень удобными – а потом сделала несколько шагов к своим мужчинам, протягивая руки.
– Знаешь, а я все же ужасно ревнив, – признался Алан, укладывая ее ладошку у себя на предплечье. – На тебя еще никто даже не посмотрел, а я уже думаю, куда мы идем, да еще и в таком виде.
Берти погрозил ему пальцем:
– Не смей портить девушке ее первый бал. Не слушай его, Кроха. Соглашайся танцевать все танцы, которые знаешь. Главное – не танцуй ни с кем больше одного раза.
– Кроме нас, – добавил Алан.
Мелли засмеялась, и они втроем направились к выходу из спальни. Настроение у нее было действительно хорошее. Она чувствовала себя настолько красивой, что оставаться в спальне было просто недопустимо. Сегодня Мелисса – та самая сказочная принцесса, о которых раньше она только читала.
Глава 36. В ритме вальса
Король за год посещает от силы балов пятьдесят. Не считая пяти королевских, – на семьсот человек каждый – остальные он выбирает с меньшим количеством приглашенных. По крайней мере так бывало обычно. Замок Деривов позволял устроить достаточно большой бал, сегодня прибыло чуть меньше пятисот человек. И при всем этом многообразии знаменитых, сильных и влиятельных, главной звездой вечера обещала быть Мелисса. Девчонка-рабыня, про которую уже ходили самые невероятные сплетни.
Магнус пришел одним из первых – не то чтобы ему так хотелось, просто магом до инициации правила приличия диктуют приходить вовремя. Занял удобное местечко у большого окна, взял бокал хорошего вина и приготовился ждать. Лео и вовсе мрачно пристроился у столика с закусками, методично уничтожая тарталетки с икрой: это было на него не слишком похоже, но Магнус посчитал, что виной всему один кудрявый дерзкий мальчишка с боязнью прикосновений. У Лео впервые в жизни начались реальные сложности, а не просто мелкие неприятности.
Недалеко от Магнуса остановилось несколько женщин. Одну он знал – фрейлина королевы Селия, самая молодая из всей свиты. И, по наблюдениям Магнуса, одна из самых преданных.
– Она действительно так красива, как говорят? – спросила рыжеволосая дама.
Селия легонько повела плечом:
– Прехорошенькая. И выглядит безумно юной.
Яркая брюнетка в ответ недовольно хмыкнула:
– Ведутся же мужчины на симпатичные мордашки. Но я уверена, что через пару месяцев про нее все забудут: фермерской девчонке не увлечь мужчин по-настоящему.
Селия снова немного нервно дернулась. Кажется, общество этих дам ей было неприятно, а уйти не позволяли правила приличия. Но честность не дала женщине промолчать:
– Хочу напомнить, что по королевским приказам в обычных школах детей обучают тому же, что и детей магов. Она, быть может, не блистает знанием модных течений и не особо разбирается в новых веяниях искусства, но необразованной дурой ее не назовешь.
Магнус едва сдержал смешок: будет неловко, если его заметят сейчас. Винить его, конечно, не в чем: это они к нему подошли, но все же… практически подслушивает.
– Она не нашего круга, – фыркнула рыжая. – Я тоже думаю, что этот интерес к ней – какое-то временное помешательство. Просто все хотели новизны, а это такая потрясающая сплетня… рабыня вроде как умудрилась очаровать двух мужчин.
Селия снова не сдержалась – еще одно нервное движение плечом и ровный голос без единой тени осуждения:
– Я не могу говорить о том, что будет между нею и Стэгарами – влюбленность прогнозировать не берусь. Но могу с уверенностью сказать, что сегодня сливки светского общества познакомятся с девушкой, которая станет как минимум очень хорошим лекарем. Но я, лир Гарольд Сванд и лир Ксавьер Дерив считаем, что Мелисса после инициации станет целителем. Истинным.
После этих слов повисло молчание. Недоверчивое такое. Магнусу даже показалось, что остальные люди в зале стали говорить тише. Запрет на разглашение потенциала Мелиссы истек с началом бала: бесполезно делать из этого тайну, когда здесь будет шесть магов (Магнус точно не уверен в количестве), которые способны видеть таланты и уровень силы.
– Ты уверена? – спросила рыжая лира.
Селия чуть пожала плечами:
– Гарантий нет, на все воля богов – ей могут дать другой талант при инициации. Но, насколько я знаю, не бывало случаев, чтобы столь сильный лекарский дар был проигнорирован богами. Поэтому, лиры, я бы не стала относиться к ней, как в фермерской девчонке. Сейчас она рабыня, которую балуют самые богатые и одни из самых влиятельных мужчин в королевстве. А через какое-то время может сама по себе стать очень важной персоной.
Теперь Магнус не смог сдержать пренебрежительно фырканье, но сделал это очень вовремя: в зал вошел король – и подданные массово ломанулись выражать ему свое почтение. Селия, сославшись на дела, тоже покинула своих собеседниц.
За последние месяцы Мелли стала для Магнуса… наверное, другом. Может быть, не тем, с которым делятся самым сокровенным, но ведь и друзья бывают разные. С ней было легко. Легко говорить о каких-то глупостях, обсуждать обыденные вещи и высокоинтеллектуальные темы. Если Мелисса не пребывала в очередной стадии самобичевания, с ней можно было говорить часами. Не так остра на язык, как Оливер, но нередко в ее словах проскальзывает заметная ирония. А насчет сокровенного… у Магнуса пока что не было таких тем – он иногда посещал публичный дом, а постоянного партнера себе даже не искал. А сокровенное Мелиссы наверняка было бы слишком неловко обсуждать, если учесть, кого это касалось.
