Текст книги "Каприз для двоих (СИ)"

Автор книги: Оксана Керис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Мелли смутилась и как-то интуитивно шагнула ближе к Алану – он стоял к ней достаточно близко. Это вызвало новую волну смеха. Алан обнял ее за плечи:

– Не пугайте нам Кроху! – строго, но с ясной смешинкой предупредил он.

Расположись в гостиной, что соседствовала с этой столовой. Мелли усадили на диван между Аланом и Берти, и она едва сдерживала свое желание суетливо делать что-то руками. Мять ткань юбки, например. Вместо этого пришлось чинно сложить ладошки и ждать, что скажет Гарольд.

– Начну с Мелиссы. Дар целительства яркий, хорошо различим. Потенциал как мага – очень высокий. До инициации сложно сказать наверняка, но примерно на уровне Бертрана, сейчас она кажется лишь немногим слабее. Я рекомендую провести инициацию до того, как закончит обучение на лекаря.

Мелли удивленно нахмурила брови, а Алан озвучил ее мысли:

– К чему такая спешка?

– По совокупности причин, я почти уверен, что Мелисса станет полноценным целителем. Редко когда попадает такой высокий потенциал со столь ярко выраженным даром.

Мелли удивленно повернулась в сторону Алана – он как-то пораженно выдохнул и откинулся на спинку дивана:

– Знаешь, Берти, у тебя какой-то талант находить особых людей. Не умея чувствовать потенциал, выбрать чисто по внешности девушку, которая может стать целителем – это мощно.

Мелисса поморщилась: о том, что у нее есть этот дар, ей говорили еще в школе. И она не понимала, что в этом такого особенного:

– Но ведь и раньше говорили, что у меня дар целителя, – уточнила она. – Почему вы так удивлены?

Она оглядела всех присутствующих: кроме Гарольда и правда все были удивлены.

– Дар целителя – это не гарантия того, что ты им станешь, – сказал Алан, по-прежнему пялясь в потолок несколько обалдевшим взглядом. – Я знаю, что среди не-магов вы не различаете понятие лекарь и целитель. Для вас и тот и другой выполняет одинаковые функции. Но дело в том, что лекарь лечит болезни. Иногда сам, но чаще применяет совокупность методов – алхимию, специальные артефакты, проводит ритуалы, объединяется с другими лекарями. Целитель может исцелить. Сам. Без дополнительных материалов, с помощью минимального количество людей, и те в основном нужны, чтобы придержать умирающего на одном месте.

– И целители встречаются реже? – догадалась Мелли.

Все мужчины в комнате синхронно хмыкнули, но ответил ей Гарольд:

– Настолько редкие, что сейчас во всем нашем королевстве всего три целителя. Один из которых уже очень хочет, чтобы от него отстали и отпустили к правнукам. Но, на самом деле, одна Мелисса в качестве целителя вполне вмещается в общую систему – редко, но такое встречается. Важное кое-что другое.

Гарольд хмурил брови, но при этом Мелли показалось, будто он взволнован и рад. В его голосе чувствовалось какое-то ликование:

– Сегодня с утра, как ты и просил, я посмотрел Оливера и Розмари. И был очень удивлен. Дар целительский редко когда проявляется даже у нескольких членов семьи, а здесь им обладают, получается, все – насколько я понял, их старший брат тоже имел эту направленность. Поэтому у меня есть некоторые вопросы к тем, кто проводил проверку в их школе. Четыре из четырех детей одной семьи обладают целительским даром – да такого сроду не встречалось! И мы об этом узнаем случайно.

Неожиданно для Мелли Алан кивнул:

– Мне это тоже показалось странным, особенно если учесть, что они не были из потомственной магической семьи – их родители ведь тоже не проходили инициацию. Похоже, ты хочешь этим заняться?

Гарольд фыркнул и с долей пренебрежения засмеялся, покачал головой:

– Заняться? Это было бы интересно просто потому, что дары редко когда наследуются всеми членами семьи. Но я не сказал самого главного. Если в отношении Мелиссы есть сомнения в том, что она действительно сможет исцелять, то Оливер – сможет гарантированно. Его потенциал чуточку слабее, но сила дара просто невероятно, я не думал вообще, что такое может быть. Как его могли продать в бордель? Хочу тебе сказать, что этому парню учитель тоже нужен прямо сейчас. Если ты не можешь этим заняться – отправляй в столицу, я уверен, что желающие найдутся. Можешь просто его сдать Шеркену, он с удовольствием лично подготовит себе замену и уедет уже к любимой внучке.

Крайняя степень недоверия буквально повисла в атмосфере комнаты. Нарушил тишину Бертран:

– То есть, получается, брат с сестрой, будучи рождены от не-магов, действительно обладают такой силой?

Гарольд усмехнулся:

– Я хочу проверить всю семью в разрезе поколений, в том числе осмотреть родителей, кто там еще жив остался из бабушек-дедушек, мы, возможно, говорим о появлении… династии? Великая Мирена! Я сам не могу поверить, что говорю вслух: династия целителей. Как из волшебной сказки. Это считалось невозможным.

Берти облокотился о колени, запустил ладони в волосы. Алан тоже выглядел несколько рассеянным. Мелли же скорее недоумевала. Магнус нарушил свое молчание и объяснил ей:

– Мы называем династией те случаи, когда дар или талант передается по наследству большему числу детей или вообще всем. Таких немного. Всего известно о пятидесяти династиях магов, большая часть из них уже так или иначе утеряны. У нас в королевстве условно есть две. Это Суор – род, где все мальчики обладают ярко выраженным даром к управлению природой, в большей степени – растениями. И королевский род – они чувствуют ложь, причем обычно это является даром, который получают от божества-покровителя, а в королевском роду это врожденная способность.

– А Розмари? – внезапно прервал его Алан, обращаясь к Гарольду. – По бумагам у нее вообще не нашли дара.

Гарольд хмыкнул:

– Еще бы. У нее лоирс, я на время снял симптомы и смог почувствовать дар. Потенциал, конечно, не разобрать, сильной магичкой ей не быть, скорее даже до уровня выпускника Академии не дотянет. Но мы все знаем, что лоирс кого угодно не поражает.

– Что такое лоирс? – тут же спросила Мелли.

Ответил ей Гарольд:

– Это осложнение простудных заболеваний, которое нарушает систему циркуляции магии. Редкое осложнение, у детей не-магов встречается настолько редко, что ваша сестра будет случаем пятым, наверное. Если бы его обнаружили сразу, можно было бы вылечить. Сейчас – лишь снять симптомы и позволить быть хотя бы слабеньким магом без специализации.

– Симптомы? – нахмурилась Мелли.

– Частые головные боли, ломота в теле на смену погоды, у женщин крайне болезненные месячные, при отсутствии лечения – проблема с зачатием, – перечислил Гарольд. – Неприятная штука. Благо ваша сестра еще молода и я смогу это выправить. А когда вы или ваш брат дорастете до уровня целителя, то заметно подлечите сестру, чтобы у нее не было необходимости принимать лекарства постоянно.

Мелли уже не выдержала – нервно смяла в руках ткань платья. У Роззи бывают очень сильные головные боли. И она всегда безошибочно предсказывает скорую смену погоды. Они даже смеялись, что у Роззи тело старушки, а это, оказывается, болезнь.

Мелисса так погрузилась в свои переживания, что пропустила начало разговора, очнулась лишь когда услышала имя Оливера.

– Так что, – спросил Джеральд. – Кто будет обучать Оливера? Я могу попросить кого-нибудь из школьных преподавателей, но после окончания семестра такого найти сложно – все устали и хотят в отпуск.

– Я могу! – внезапно сказал Леонардо.

Мелли удивленно посмотрела на него. За все время их условного знакомства она слышала от этого человека силы пары фраз. Он казался ей тихим и нелюдимым, а тут преобразился. Нервный румянец, глаза горят. Магнус почему-то стыдливо прикрыл глаза рукой.

– Я обычно разбираю архивы, но ведь для этого не нужно быть магом – тут любой справится. Я могу учить. Да, совершенно другая специализация, но для обучения базы ведь это не нужно, – горячо выпалил Леонардо.

Мелли посмотрела на Алана – тот тоже выглядел удивленным.

– Так сильно надоел архив? – спросил он.

Леонардо опустил глаза. Но Мелли почему-то казалось, что дело не в архиве.

А еще она внезапно поняла, почему этот парень напомнил ей Лавра. Леонардо избалован. Капризен. Он словно обиженный ребенок, которому не дают желаемое – вот то единственное, что его объединяет с Лавром. Но избалованный не равно плохой.

– Я подумаю над этим, – махнул головой Алан и повернулся обратно к гостям: – Тебе остальные три представителя этой семьи нужны?

– Пришли завтра с утра, я бы и кровь изучил, и слепки ауры снял. Заодно узнал бы, почему Оливер не учится в столице.

Мелли чуть сощурилась. Сегодня она чувствовала себя более свободно, поэтому снова включилась в разговор:

– А он должен был?

– Да, – ответил ей Джеральд. – Эти артефакты ведь в школы отправляют не просто так, потому что у короны слишком много денег. Так ищут тех, чьи способности выходят за рамки обычного. Таким детям сразу предлагают перевестись в школу магии, чтобы уникальный дар не пропал.

– Я могу предположить, что они не рискнули предлагать вам, Мелисса, – дар хоть и сильный, но могли побояться: все же в среде не-магов редко отдают девочек на обучение, предпочитают замуж выдать. Но при проверке Оливера у них все должно было зашкаливать, они обязаны были предложить.

Мелли от осознания даже рот приоткрыла, потом резко выдохнула и уточнила:

– Не ребенку ведь делали такое предложение, а его родителям, не так ли?

Джеральд согласно кивнул:

– Ну да. Проверку ведь проводят еще до четырнадцати. Но кто откажет своему ребенку в таком шансе?

Алан несколько зло засмеялся:

– Кажется, вы познакомитесь с такими. Это если вы еще не поняли, кто способен продать собственных детей – вот такие же люди способны отказать им в счастливом будущем.

Мелли поняла, что ее переполняет злость. Она практически клокотала в груди, требуя выхода. Получается, для Оливера все могло бы быть совсем иначе? Когда в их школе проходила проверка, ему было всего двенадцать, но он с этого возраста мог жить в столице. Уже наверняка доучивал бы базовые заклинания и готовился к поступлению в Академию. И все это у него отняли… Почему вообще? Какова причина? Они планировали их продать уже тогда? Растили все это годы, практически как скот?

Внезапно она услышала снизу требовательное мяу. Практически вынырнув из гневных мыслей, Мелли посмотрела вниз. Крошки Данко и Мануш сидели у ее ног, хотя должны быть заперты в комнате.

– Вы что здесь делаете? – испуганно спросила она.

Берти улыбнулся:

– Пришли успокаивать хозяйку. Запирать их бесполезно, они тебя везде найдут.

Мелли подхватила малышей и уложила на коленях. Те синхронно замурлыкали, и гнев немного отступил: разве можно пылать праведной местью, когда у тебя на коленях лежат два комочка умиления?

Глава 22. Неприятные вопросы

Когда Гарольд и Джеральд уходили домой, Мелли оставалась в гостиной: по традиции, до двери гостей провожают мужчины. Она переложила заснувших котят со своих колен на диван и встала, гости по очереди поцеловали ей руку на прощанье и ушли в сопровождении Алана и Берти. Мелли уже ждала Уна – проводить до комнаты.

Но едва они вышли из гостиной в коридор, оставшись наедине, она резко развернулась:

– Слуги ведь еще не спят? Отведи меня, пожалуйста, к той комнате, где сейчас мои… родители.

Она старалась говорить уверенно, только в конце запнулась. Сегодня ей почему-то особенно неприятно было произносить это слово, обращаясь к этим людям.

Уна замялась. Она явно порывалась что-то сказать, даже приоткрыла рот, но в итоге тяжело вздохнула и ответила:

– Хорошо, они должны уже отдыхать. Следуйте за мной.

Мелли почти не бывала в служебных помещениях замка. И уж тем более она не имела ни малейшего представления о том, где живут слуги. Из коридоров, по которым Мелли иногда ходила, они свернули в коридор без окон, довольно узкий и с тусклыми лампами. Здесь не было паркета – обычный дощатый пол. И стены просто побелены. Чисто, аккуратно и максимально просто.

Уна дошла до одной из дверей – почти в самом конце коридора – и несколько раз стукнула костяшками пальцев в дверь:

– Госпожа заходит! – объявила она, уже открывая дверь и пропуская Мелли вперед.

Это была общая спальня на четыре кровати – все узкие, односпальные, застеленные простыми пледами. Кровати стояли у стен, а в центре комнаты разместился стол с четырьмя стульями. За ним сидело трое: родители Мелли и какой-то незнакомый мужчина.

– Дедуля Гибс, можете пока выйти, госпожа хочет поговорить? – обратилась Уна к этому мужчине.

Он и правда был очень стар, на нем была рубашка с очень просторным воротом, который не завязали на тесемки и поэтому отчетливо виднелась татуировка на ключицах. У мамы и папы Мелли рабская татуировка была действительно ошейником – она была на шее, у всех на виду. Такие делают тем, кто попал в рабство из-за преступления.

Дедуля Гибс встал из-за стола и просто вышел за дверь, а Уна осталась. Мелли не стала ничего говорить по этому поводу – ей было страшно оставаться с ними наедине. Когда шла сюда, кипела злостью и решимостью, а сейчас даже растерялась.

Они оба читали. Мелли подозревала, что у слуг немного развлечений: карты, книги, сплетни. Но в карты редко играли на интерес, обычно там нужно что-то ставить – деньги, ценности. Хотя, быть может, здесь все иначе.

Они заметно постарели. Не сказать что на ферме они сидели без дела, но здесь у них наверняка больше работы. И нет даже той крохи уважения, что была в их городке. Сейчас они оба просто смотрели на Мелли и даже эмоций на лицах не было. Безразличие и усталость.

– Оливеру предлагали уехать в столицу и поступить в школу магии? – спросила Мелли вместо приветствия.

На самом деле, она боялась, что струсит и уйдет.

– Предлагали, – с прежним безразличием пожала плечами мама. – И ему, и тебе.

Гнев, утихший по дороге сюда, снова вспыхнул:

– И вы отказали?

– Что бы сказали соседи, если бы мы отдали двух наших детей чужим людям? Что мы бедны и не можем вас обеспечить? – вопросами ответила мама.

– «Что скажут люди»?! – Мелли едва не задохнулась от возмущения. – Вас волновало мнение людей, когда вы отправляли детей за лучшей жизнью, но не волновало, когда вы нас продали?!

Мама упрямо поджала губы. Папа и вовсе на нее не смотрел. Он пустым взглядом уставился в книгу и молчал. У Мелли же все кипело внутри:

– Мы могли уже учиться в Академии! Оба. Возможно, даже Роззи бы взяли на обучение, а вы… вы беспокоились только о том, что об этом скажут соседи?

– Ты молода. И не понимаешь ничего, – припечатала мать. – Вы были совсем маленькими, отдавая вас на воспитание, мы должны были бы отказать от вас. Что бы тогда сказали? Как бы потом в этом городе жили Розмари и Лавр? Вот будут у тебя свои дети…

Мелли прервала ее, зачастив:

– Я никогда не буду настолько выделять одного из детей, чтобы держать остальных за слуг в собственном доме! И сделаю все для того, чтобы у них была лучшая жизнь, чем у меня. Я, быть может, и молода, но я точно знаю, что родитель должен любить всех одинаково. Зачем вы вообще… – тут Мелли растеряла свой пыл и закончила обессиленно: – Зачем вы вообще нас троих рожали, если, кроме Лавра, никого не любили?

Она замолчала, устало смотря куда-то сквозь родителей. Гнев сменило ощущение беспомощности – и никогда не любили. Раньше Мелли иногда казалось, что ее любят, сейчас вдруг поняла, что они просто выполняли то, что положено делать родителям, дабы не сойти за совсем уж плохих людей.

– Уходи, – внезапно сказал папа.

Мелли вздрогнула и перевела взгляд на него. Тот сидел сгорбившись и по-прежнему не смотрел на нее. Но под внимательным взглядом Мелли все же продолжил:

– Мы сделали много ошибок, и нам за них расплачиваться здесь. Уходи. Кто ты там, госпожа или просто постельная подстилка – не важно. Иди в свои шикарные комнаты, пытайся выжить и делай вид, что мы тебе никто. Так будет лучше всем.

Он встал, прошелся к одной из кроватей, лег на нее и отвернулся. Мама продолжала упрямо смотреть на нее. Выпрямившись, Мелли развернулась на пятках и вышла за дверь… чтобы увидеть Алана, прислонившегося к стене. Он подошел к ней вплотную, чуть нагнулся и шепнул на ухо:

– Ты же у нас сильная девочка и дотерпишь до своей комнаты?

Мелли кивнула, прекрасно понимая, о чем он: она едва сдерживала себя, чтобы не разреветься.

– Лично я считаю выражение «постельная подстилка» оскорбительным, – довольно громко сказал он. – Наказание озвучит управляющий Норд.

Дверь в комнату еще не успела закрыться, и Мелли отчетливо услышала вскрик мамы и суровое папино:

– Молчи, женщина!

А Алан предложил Мелли опереться на его локоть, и они вместе пошли к выходу. Уна следовала за ними. Чинной процессией они дошли до комнаты Мелли, и там, едва перешли через порог, Алан ее обнял и она все же разрыдалась.

Сама не заметила, как ее подхватили на руки, как вместе с ней сели в кресло… Алан поглаживал по голове, Мелли просто ревела. Не могла остановить поток слез. Сколько бы тебе ни было лет, очень сложно осознавать, что твои родители тебя не любят. И не понять почему – Мелли ведь была хорошей дочерью. Она слушалась их, она старалась… а они любят только Лавра, который принес столько неприятностей.

Из горьких рыданий ее вырвало странное ощущение – будто что-то щекочет руку. Она открыла глаза и увидела, что оба ее котенка уже здесь, один залез на нее, второй балансирует на колене Алана.

– Прости, – сказала Мелли, отстраняясь и вытирая слезы с лица. – Я такая плакса…

– Я не знаю человека, который бы не ревел, услышав подобное от родителей. Я переведу их… только чуть позже – Гарольду ведь нужно взять все необходимые материалы. И пусть он лучше своими иголками тыкает этих троих, чем тебя, ладно?

Мелли кивнула в ответ. Алан усмехнулся и пальцем вытер с ее носа слезинку. Мелли не смогла сдержать шмыганья.

– Ты сама как котенок! – расхохотался Алан. – Ложись спать. Сегодня был тяжелый по эмоциональности день…

– А… а ночь? – рассеянно спросила Мелли.

– Иногда ночью нужно спать, – улыбнулся он. – И это не потому что ты нам разонравилась. Просто ты устала… иди, Кроха, отдохни.

Он сам пересадил Мануша со своего колена, а Мелли встала вместе с Данко. Алан едва чмокнул ее в губы и подтолкнул в сторону спальни. Так Мелли и пошла – с одним котенком на руках, чувствуя, как Алан провожает ее взглядом. Спать и правда хотелось.

***

Застав Магнуса в коридоре, Алан поманил его пальцем, и они вместе зашли в кабинет. Не то чтобы дело было срочным, но лучше решить его сегодня. Раньше начнешь – раньше закончишь.

Парень, как и всегда, вид имел максимально независимый – как ребенок, что пытается казаться взрослым. Это всегда смешило Алана и еще больше подмывало подкалывать парней: они начинают кипятиться, когда им указывают на их реальные навыки и умения. Точнее, на их отсутствие. В некоторых вещах они были даже большими детьми, чем Мелли.

– Я опять что-то не так сделал? – нервно вздернул подбородок Магнус, как только Алан дошел до своего стола.

– Еще не знаю, – протянул он. – Смотря что ты сделал…

Магнус зло прищурился, а Алан едва смог сдержать смех. В этот раз не прокатило – Лео вот однажды после подобной фразы сдал все свои косяки сам.

– Садись, у меня к тебе несколько дел, – и Алан указал ученику на кресло для посетителей.

Сам, так и не сев за стол, отодвинул в сторону пару декоративных статуэток и открыл сейф простым касанием. При учете, что сейф реагирует на ауру, было даже глупо прятать его в полке шкафа. Но Берти любит, чтобы все было модно и красиво… приходится защищать привычную обстановку этого кабинета – он самый старый в этом замке, все остальное Берти успел переделать хотя бы раза по два.

Пролистывая корешки тетрадей в сейфе, Алан продолжил разговор:

– Как проходит обучение Мелли?

– Нормально. В последние несколько дней ей удавалось выучить по заклинанию в день. Но, кажется, лира Софиа позволяла ей тренироваться и при ней тоже.

– Неплохо. Может, и правда освоит за полгода, – протянул Алан и снова замолчал: кажется, нужная ему вещь должна быть где-то здесь.

– Вообще, у нее неплохо получается. Она упорная, – сказал Магнус, замолчал на мгновение, а потом, словно решившись, добавил: – Иногда чуть не плачет от обиды, но продолжает пытаться.

Алан резко обернулся: ему показалось, что в голосе Магнуса послышались эмоции… гордость, восхищение… будто он хвалит ее.

– Вы подружились? – внезапно спросил он.

Магнус смутился. Совсем по-детски покраснел ушами и уткнулся взглядом в пол:

– Мы просто много общаемся.

Алан засмеялся и вернулся к своему занятию. Впрочем, нужная папка тут же нашлась. Он закрыл сейф и наконец сел в свое кресло, положив папку на стол:

– Да ладно, я не против, чтобы у Мелли появился друг.

Алан не хотел селить семью Мелли здесь, в замке. Велика вероятность, что тогда у него будет просто три вечно ревущих подростка. Ему нравится, какой их Кроха становится. Смелее, ярче, увереннее. Кроме того, ее брату и сестре тоже нужно строить свою жизнь. И жизнь не иждивенцев удачливой родственницы, а людей, которые знают себе цену. Лучше для всех, чтобы они жили в городе и виделись только иногда.

– Кстати, охранная сеть зафиксировала возмущения фона инферно – будет червоточина. В субботу нужно будет ее окончательно прорвать и обратно закрыть. Думаю, как раз дело для тебя и Лео.

У Магнуса широко распахнулись глаза:

– Для меня и Лео? То есть вдвоем, без вас и магистра Бертрана?

– Он выедет с вами, но будет только наблюдать. До субботы подготовят все необходимое, должны успеть… и ты тоже должен успеть, если постараешься, – добавил Алан, доставая из стола пару пустых листов.

Он заклинанием скопировал написанное в папке, благо там было всего-то десять листков, и протянул Магнусу через стол, предупреждая:

– Уничтожится через семь дней. Найду копию – уничтожу тебя вместе с этой копией.

Парень его уже не слушал. Он с горящими глазами вцепился листы.

До того, как король единым росчерком пера отправил эту пару недотеп ему в ученики, Магнус сам ходил за ним с той же просьбой. Самоуверенный юноша, жаждущий знаний… точнее, защитных заклинаний, которые сам Алан разрабатывает в свободное время. Он не может назвать это хобби, просто иногда ему в голову приходят некоторые идеи, он их обдумывает в течение пары недель, потом крутит так и эдак, пытаясь создать действующую модель, испытывает, записывает и убирает в сейф. Не только в свой, разумеется, копии лежат у Берти и в королевской сокровищнице. Той ее части, где хранят важные разработки. Несмотря на то, что Алан занимается этим нечасто, за время его магического бытия он успел нацарапать с полсотни заклинаний, а может, и больше. На Берти, кажется, повесил все, что можно использовать для защиты человека, поэтому и не боится отправлять его закрывать червоточину с этими недотепами.

– Спасибо, учитель, – пролепетал Магнус, уже бегая взглядом по первым строчкам инструкции.

– Потом прочтешь, – приказным тоном сказал Алан. – Это демоническая клетка, за завтрашний день реально выучить. Если привезете одержимого живым, позволю выбрать одно заклинание из сейфа на разучивание. Любое.

У Магнуса от предвкушения аж глаза загорелись. Алан ухмыльнулся. Будто он не знает, что тот выберет. Зеркальный щит, разумеется. Из всего, что придумал Алан, это заклинание самое сложное, может, заодно удастся занять парнишку на месяц. Сам Алан, разумеется, прекрасно осведомлен о том, как разрушить свою же защиту, но эту информацию предпочитает не афишировать.

– Папку с информацией о том где, что и как, заберешь завтра, в ратуше. Ну, и все необходимое тоже возьми, на себя и Лео. Понятно?

Магнус кивнул. Листы с заклинанием он сложил вдвое, но все равно косился на них краем глаза – явно хотел как можно быстрее приступить к изучению. Алан чуть прищурился:

– А теперь рассказывай, с чего это Лео так внезапно решил сменить непыльную работенку в архиве на обучение новичка?

Лео не то чтобы необщителен, – иногда он бывает даже слишком разговорчив – но новых знакомств сам сроду не искал. Обычно на всех, кто ему не нравится, противный мальчишка бурчит. А то и грубит – избалован он все же сверх меры. Именно поэтому Алан и отправил его в архив – там он никого не оскорбит.

– Магнус? – напомнил о себе Алан, заметив, что его ученик как-то замялся.

Думал тот, впрочем, недолго. Поморщился и выдал как на духу:

– Лео увидел Оливера в городе и влюбился.

– Влюбился? – искренне удивился Алан.

– Втюрился, наверное, будет точнее, – тяжело вздохнул Магнус. – Он же всегда влюблялся как в поэме какой – с первого взгляда. Вот и тут так же. А Оливер его отшил. Несколько раз.

И Магнус улыбнулся. Алан тоже. С младшим братом Мелиссы он познакомиться лично не успел, но Микас поделился своим удивлением – паренек вроде как за словом в карман не лезет. Вот только это не значит, что он заслужил осады от Леонардо.

Магнус, словно почувствовав сомнения Алана, несколько скованно улыбнулся:

– Ну, у Лео много недостатков, но он со всеми своими бывшими умудрился расстаться друзьями.

Алан устало вздохнул и откинулся на спинку кресла: еще одна головная боль. Найти более-менее свободного преподавателя не так-то просто. Повезло еще, что Мелли такая упорная, что справляется с практически самостоятельной работой – из Магнуса учитель так себе. Впрочем, Алан все равно уже начал подбирать нормального частного учителя для Мелли, возможно, придется поискать сразу двух – отправлять мальчишку в столицу категорически не хотелось. Отдать в столичную школу-пансион значит передать кому-то рабское клеймо. С точки зрения пользы для государства – не важно, кто воспитает потенциального целителя. Но для Алана это принципиальный вопрос. Во-первых, это они первые нашли такое сокровище, во-вторых, Мелли расстроится, если брата перепродадут. Можно назвать еще и в-третьих – психика парня лишь условно в порядке, непонятно вообще, на чем там все держится и от чего может слететь.

– Ладно, обрадуй своего друга, – вздохнул Алан. – Начинать лучше как можно быстрее, а искать кого-то сейчас сложно, поэтому побудет Лео учителем до выпускного Академии, я кого-нибудь постараюсь отвоевать.

Магнус понятливо кивнул, и Алан махнул рукой, выгоняя мальчишку из кабинете. Есть очень сложный вопрос: как заманить в его городок еще двух учителей общей магии? Одного-то выбить проблема… Кажется, придется заманивать как раз перспективой стать учителем для возможных целителей. Может, кто из семей ишериев польстится на статусную должность.

После Академии не все выпускники шли работать по профессии. Магов катастрофически не хватало, и далеко не всегда людей можно было заманить деньгами или какими-то социальными выгодами.

Практически все выпускники Академий обязаны отработать по профессии не менее десяти лет. У некоторых срок выше, если обучение было за счет короны. Лучшие на своих специализациях могли рассчитывать на выбор будущего работодателя, но чем ниже ты в рейтинге, тем меньше шансов выбить что-то приличное.

В любом случае, ишерии имели одну привилегию: они могли не отрабатывать. И не важно, кем ты приходишься нынешнему главе рода – хоть родным сыном, хоть семиюродным племянником. Носишь фамилию и находишься под защитой рода – значишь, обладаешь правом не работать.

Такое есть у Магнуса, у Леонардо, было у Берти. Но Алан, например, военнообязанный, несмотря на то, что зарабатывает столько, что может нанять маленькую армию вместо себя. Просто король позволил ему отработать свои годы позже. Важный нюанс – среди ишериев даже считалось дурным тоном работать сразу по профессии. Многие продолжали обучение или начинали работать на свой род, а иногда и вовсе отправлялись в путешествие.

Тяжелее всего с кадрами было в среде лекарей и учителей. Обучить человека пользоваться своей силой – только кажется, что легко. Да, первые заклинания можно выучить с кем угодно, лишь бы хватало упорства. Но когда начнутся более сложные схемы – просто наблюдатель больше не подойдет. Тут нужны особые навыки и, что уж скрывать, особый темперамент. Прибавить к этому такой важный нюанс, что из всех академий, расположенных в королевстве, всего пять лучших студентов-учителей могут сами выбрать себе любого работодателя. Все остальные вольны выбирать только из школ магии, которые принадлежат короне.

И Алан сам когда-то это предложил: стране нужны маги, а для этого нужно сделать обучение в школах как можно более доступным. Кто ж знал, что через пятнадцать лет ему понадобится где-то достать сразу двух магов, которые смогут подготовить новичков к инициации?

Глава 23. Падения в бездну

Утром Мелли проснулась отдохнувшая, но с ощущением, будто что-то в ней умерло. Они привыкли жить в тени Лавра – ему доставалось все, ему прощали все, его откровенно больше любили. Но все же Мелли казалось, что в сердце родителей есть немного места и для нее. Хотя бы чуть-чуть, капелька родительской любви должна же была перепасть и ей?

Она не могла сказать, что в семье их держали совсем уж в черном теле. Всегда была еда, хватало одежды, мать никогда не отказывала им в нужных женских принадлежностях – крема, пусть и простенькие, всегда были на туалетном столике Мелли и Роззи. Шпильки, заколки, добротные чулки – пусть и недорогое, но Мелли не знала, что такое бедность.

Хотелось верить, что все это означало, что их тоже любят. Просто меньше, чем Лавра. Сейчас же Мелли чувствовала себя опустошенной, понимая, что никогда этой любви и не было. Если и были какие-то чувства, то это явно не та бескорыстная родительская любовь, что знакома большинству детей.

Обычно Мелли старательно искала в воспоминаниях крупицы доказательств того, что мама ее тоже ценит… сейчас пришлось признать самой себе: все это было просто выполнением обязательств. Мама делала то, что должна делать мать, чтобы общество не начало сплетничать о семье еще больше. Папа и вовсе довольствовался утверждением, что отец должен быть строг.

Зябко кутаясь в одеяло и прижимая к себе пушистого Данко, Мелли оплакивала свои детские надежды. Она давно должна была понять еще когда ее продали, но… но все же осознала и приняла только вчера.

Было еще очень рано, и Мелли надеялась, что успеет выплакаться до прихода Уны, но внезапно услышала шаги. Не Уны – мужские, размашистые. Дверь ее спальни открылась – и Мелли с ужасом увидела, как в комнату вбегает Мануш, гордо задрав вверх хвостик, а следом за ним входит Алан.

– А мне даже нравятся эти хвостатые, – улыбнулся он, прислонившись к косяку двери. – Сдал тебя и твои слезы, практически потребовал, чтобы я явился успокаивать хозяйку.

Мелли испуганно прижала к себе Данко сильнее: вот же маленькие шкодники! Высокий интеллект для домашних животных, пожалуй, все же лишнее. Обычный кот остался бы с хозяйкой, а этот побежал за подмогой. Алан, так и не дождавшись от Мелли хоть какого-нибудь ответа, оторвался от косяка двери и сам подошел к ней. Закутал в одеяло, как в кокон, прошелся к креслу у стола и там сел, усадив Мелли себе на колени. Она сама едва пикнуть успела, вяло трепыхаясь в коконе из одеяла.