Текст книги "Вне времени"
Автор книги: О. Шеремет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
Однокурсники собрались в восьмигранке, хоть мы и не договаривались идти вместе. Не хватало только Лаэли – напрасно искал её взглядом. Наконец как можно равнодушнее поинтересовался у Зармике, куда подевалась наша рыжая двуногая неприятность.
– Сидит в углу, огрызается, ненавидит весь Иггдрасиль, – отчиталась девушка. – На бал подойдет позже, одна.
Интересно, а у неё отчего настроение испортилось? Неужели всё-таки эту неприступную ледяную деву затронуло зеленоглазое чудовище(1)? Скрыв самодовльную ухмылку, я вернулся к Медиане.
На балу сразу же нашел Алхаста, кивнул ему, но в ответ получил лишь рассеянную гримасу. Эпидемия упадка духа? Покрутил головой, решив хотя бы в день выпускного расслабиться и не думать за других. Или просто – не думать…
ЛАЭЛИ
Когда голоса в восьмигранке стихли, я подождала еще немножко и вышла в зал. Никого. Напоследок остановилась перед зеркалом, поправляя прическу. Платье в багряных тонах, шелковое, переливающееся, будто языки пламени – Ринальдо оценит.
Тяжелый вздох.
– И что же ты за кашу из топора заварила? – спросила у своего отражения. – Как теперь расхлебывать?
Попробуй объясни Янушу, что позволила себя поцеловать у башни толкько потому, что пороклятый темный эльф обнимается с Медианой. А потом объясни то же самое Алхасту.
– Ха-ха три раза.
"А ты вообще нчичего не объясняй", – посоветовала сочувствующая Алиса.
– Нет, это не выход.
"Где тогда выход?"
– Если не знаешь, что делать, делай шаг вперед, – наставительным тоном сказала я и сделала глубокий вдох. Однако пора.
Бальный Зал встретил меня цветами, музыкой и блуждающими огоньками. Мавки и русалки скользили между танцующими парами, предлагая прохладительные напитки и мороженое. Я немного успокоилась – может, сегодня мне удасться избежать объяснений. Но, как всегда, нашелся повод для нервотрепки. Высокий голубоглазый повод. Алхаст вырос словно из-под земли. Он стоял, закусив нижнюю губу, морщил лоб.
– Я не понимаю, – наконец сказал он – тихо, но я услышала его даже в шуме бала.
Совесть – не совесть, но какое-то чувство больно вгрызлось в сердце.
Я шагнула вперед, прижалась щекой к груди Алхаста, спрятала руки.
– Прости, – проговорила, зная, что он меня услышит. – Поверь, я никогда не хотела причинить тебе боль.
Сейчас он спросит – "а что тогда это было, днем?", и мне придется вилять хвостом и лгать, изворчиваясь в писках выхода… Но Ахаст был куда умнее – и добрее – меня. Он вздохнул, обнял меня и провел рукой по волосам, приподнял моё лицо. Когда я осмелилась посмотреть на эльфа, он улыбался, хотя и слабо.
– Ты меня с ума сведешь.
Не нашла ничего лучше, как кивнуть и поцеловать его в губы.
– Мир? Мы с Янушем – только друзья.
– Мир, – согласился Алхаст и увел меня в вальсирующую толпу. Первый танец – его. Да и все танцы его… кроме одного-единственного.
Иногда музыка стихала, пары расступались, давая место студентам. Кто хотел, тот демонстировал небольшие "домашние заготовки" – магия ли, красочные поединки иллюзий или умопомрачительные танцы. И вот, встретив взгля Дара, я выступила вперед. Мы вышли на свободное пространство, ловя на себе взглядаы студентов и преподоа, ожидающих от нашей команды чего-то особенного. Надеюсь, они не будут разочарованы.
Заиграла музыка – легкие шаги в темпе вальса, почти невесомые. Спадает иллюзия, наложенная на наши наряды – и вот я танцую в белоснежном платье, а дроу – в белой рубашке. Гаснет свет, в полумраке с потолка падает теплый снег.
Это магический танец – помесь чар и четко отмеренных движений. Раньше был известен только один такой – Танец Лепестков, вершина мастерства чародеев и танцоров. Танец, в котором партнеры должны абсолютно доверять друг другу…
Наа музыка – другая. Движения похожи на вальс: строгие и нежные, расстояние между двумя телами, которое невозможно преодолеть. По краней мере, для постороннего взгляда… Четкие правила, отмеренные шаги. Кружение, взгляды устремлены в сторону. И этот холод – снег и белые одежды подобраны не сулчайно.
Once upon in december… Дар, а ты знаешь, почему я выбрала именно эту песню? Помнишь, когда мы "отмечали" мой Новый Год?
"Помню", – сказали золотые теплые глаза.
Вокруг нас все замерли, затаили дыхание… музыка стихла, я застыла, чуть дрожа, в руках Дара. Но это был еще не конец.
ДАРМ'РИСС
Холодная нежность, чувство на кончиках пальцев – зимний ветер, покалывание электричества. Души так близко, что тела кажутся бесполезными и раздражающими. Но никто и не видит этого, кроме двоих танцующих.
Прерывистый вздох – как единый, хотя издали его сотни магов. Я и забыл, что мы не одни… да и какое это имеет значение? Последний месяц, сбиваясь в поисках нужных созвуичй, отчаянно мы создавали этот танец не для них, а для себя. Раз уж не решаемся сказать всё словами.
Короткая передышка – в кольце рук Лаэли прикрыла глаза, откинулась назад. Ладонь скользнула по плечу девушку, будто продолжая танец, но на самом деле – снимая ещё один слой иллюзии с наших одежд. В это время Лаэли занялась музыкой и… назовем это – декорации.
То что вы видели, вы все, – это ложь. Внешняя сторона, такая спокойная… За эту часть отвечала Лаэли. Вторая принадлежала мне, но девушка согласилась сразу же. Вместо тающего снега вспыхнуло кольцо огня – достаточно низкого, чтобы не загораживать нас от остальных. Музыка – громкая, дикая, омывающая, как волны горячей соленой крови. Замысловатая прическа Лаэли распалась, водопад мерцающего нежного пламени рассыпался по плечам, по спине. В глазах – отблески огня. Не того, что снаружи, нет.
Я стиснул рукояти Раоков – они пришли по первому зову, как и задумывалось. Моя напарница тоже держала скимитары. Пусть она и не слишком хороша с ними, но ведь это только танец, хоть и с оружием…
Только ли?
Шаги по кругу, смерить друг друга взглядами – уже почти ненавидящими.
В первый раз скрестились клинки, на пробу. Лязг металал заглушает музыка. Нарастает темп – удары выходят из-под контроля. В таком танце, где магия и чувства сплетены в один клубок, нельзя заранее просчитать движения – надо только положиться на судьбу – или случай.
Мерцание кликнов слилось в мелодию, музыка накатывала цунами – как и чувство, ярче любого огня пылающее в груди. Шаги, перекаты, обманные удары. В этом – всё, что было между нами за год.
Всё, что ты должна знать, Лаэли. Злость, ядовитая ревность, ненависть – та, которую уже не отличить от любви. Просто потому, что между нами клинки. Клинки твоих страхов и моих жестоких слов. Чертовых правил, непонятных игр богов, цепи случайнойстей…
"Ненавижу!" – лязг металла.
Она поддается. Мы смешали танец и бой, отвели время для просто-красивых движений, которым не место в настоящем поединке. Всё же это только танец…
Мы замерли, едва дыша: один из её скимитаров у моего горла, один из моих клнков прижат к обнаженному животу девушки. Стоит лишь чтуь надавить…
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем погасли костры и зал взорвался апплолисментами. Девушка, не глядя на меня, отвела клинок, развернулась и убежала куда-то, схватив плащ из рук Сессен.
Я, едва ли понмая, на каком свете нахожусь, шатаясь как в бреду, пожал чью-то руку и начал проталкиваться к выходу. Кажется, я сказал слишком много… Хоть не произнес и не слова.
– Вы такие разные, – шепнул чей-то голос, когда я стоял на лестнице Главного Корпуса, вдыхая ночь подной грудью. Инелен, полупрозрачная в свете двух лун, словно фантом из сна.
– Прости?
– Ты и Лаэли, – она соскользнула с перил, положила тонкую ладонь на плечо. Эльфийка смотерла прямо перед собой и в это момент, как никогда, напоминала своего старшего брата – проницательно мага, понимающего чужие души больше, чем хотелось бы окружающим. – Мне кажется, ваш танец невозможно повторить.
– Почему? – спросил, хотя и сам знал ответ.
– _Слишком_ разные. Даже не огонь и лёд – параллельныне прямые, которые никогда не пересекутся.
– Я не хочу пересекатся, – прошептал самому себе. – Я хочу просто быть рядом.
Она пожала плечами, потом развернулась в сторону Главного Здания, посмотрела через плечо.
– Алхаст не понял, – бросила почти равнодушно. – Точнее, не захотел понять. Может, оно и к лучшему.
Я кивнул и закрыл глаза. Что ж, теперь я знаю, чего я хочу. А чего хочешь ты, Лаэли?
(1) Зеленоглазое чудовище – со времен Шекспира, эпитет ревности.
Глава 9
ЛАЭЛИ
Э-эх, разгуляйся, душа магическая! Сейчас пойдем в присядку по пригорочкам, левитируя и медитируя… даже старшекурсники старались держаться подальше от бывших первачков с шалыми глазами. Ребята, пережить первый курс в МУМИ – значит, вам у же есть о чем рассказать внукам.
Гурьба из двадцати семи магиков ввалилась в Стоунхендж, прижавшись друг к другу так тесно, будто в московском метро в час пик.
– Куда мы идем? – закричала я, подтягиваясь на цыпочках, надеясь, что глас разума будет услышан. Не знаю, каким невероятным образом, но мне удалось сохранить толику такого сокровища, как здравый смысл… Может, меня околдовали?
– А демон его знает! – грянул слаженный хор.
– Ясно – пискнула ретируясь по защиту Сессен и Зармике. В воздухе запахло жареным. И не скажу, что это запах был мне неприятен. Таки для чего нам голова на плечах, если ей не рисковать?
– Минуточку внимания! – над толпой взлетел какой-то изрядно помятый эльфик. – ша, сказал! Быстро дотронулись до амулетов и подумали о каком-нибудь странном месте.
– Ну и?
– И мы все куда-нибудь перенесемся. – Эльф расплылся в дурашливой улыбке. – Только не забудьте держаться за руки, а то распополамит. На счет "Три"…
– Три! – крикнули во все воронье горло магики и магички. Я судорожно вцепилась в стоящих рядом Сессен и Эрика и зажмурила глаза. Странное место, странное… В голову почему-то упрямо стучался Питер Пэн со своей Небыляндией. Как будто постраннее в мире места нет!
Мимолетная нехватка воздуха, игривое этакое медвежье объятие – поняла, что передумывать поздно. Ибо эти приятные ощущения (а от них после пятого телепорта начинаешь ловить кайф!) означали, что мы уже перенеслись…
– Вот только куда? – озвучил кто-то из однокурсников.
– А не по барабану ли? – как-то неаристократично отозвался Габриель и облапил Инелен. – У нас есть тонны две вина, а у меня еще и любимая девушка. Так какая разница, где…
Окончание фразы потонуло в дружном радостном соглашении, что напиться и побуянить можно в любом мире – лишь бы подальше от преподов. А то они питают странные и опасные иллюзии в отношении своих подопечных: будто бы они умеют себя вест прилично, как и подобает совершеннолетним магам…
– У большинства нелюдей совершеннолетие наступает в сто лет. А до ста – кровь не густа, – это Януш подслушал мои мысли.
Мир, в который занесла нас наша коллективная буйная фантазия, обладал тремя лунами, излучавшими теплый рыжий свет. Дабы соответствовать, первачки…. Черт, второкурсники, залихватски грянув "гори оно всё синим пламенем!", запалили на полянах ультрамариновые и лазурные костры. Ну, естественно, пересадили парочку деревьев с нежно-серебристой листвой, дабы не мешали. Этим занимались эльфы. Мы, Хаотики, развесили гирлянды огней и запрятали в укромных местах фейерверки… и забыли, где. Ничего, если кто-то сильно обуглившийся прибежит нас убивать, мы хотя бы будем знать, за что…
Тем временем я прислонилась к стволу уцелевшего дерева и медленно потягивала белое вино. Это был глоток одиночества для настоящего гурмана – быть одной среди праздничной толпы. Непередаваемой очарование – которое только что так грубо разрушили.
– Прости. Но ты успеешь ещё побыть одна.
Рука вампира замерла на секунду рядом с моим лицом, потом погладила шелковистую кору дерева. Мне стало интересно, и я промолчала, глядя на Януша и чуть улыбаясь. Юношу можно было читать, как открытую книгу – но даже в таких книгах ты не знаешь, что случится дальше, пока не перевернешь страницу.
– Тогда, у башни – что это было?
– Поцелуй, – мне доставляло удовольствие поиграть в Капитана Очевидность. – Прости, больше такого не повторится. Алхаст…
– Да, – согласился острозубый и посмотрел на однокурсников. Ему так шел оранжевый свет лун. – Но ведь сейчас Алхаста нет?
Я ошиблась… приятно ошиблась, надо полагать. Очки упали в невысокую траву, рядом мягко опустился мой бокал. Рука, освобожденная от хрусталя, забралась на спину носферату и скользнула в темные жесткие волосы.
– А ты осмелел, – я прищурилась, переводя дыхание. – думала, никогда не сможешь поцеловать девушку. По собственной инициативе.
– Ты меня соблазнила, – нахально ответил повзрослевший упырь. – Совесть не мучает?
– Чуть-чуть. Но по-другому поводу.
Он посмотрел на меня без улыбки, растеряв всю браваду, и кивнул. Завтра я снова буду верной девушкой. Завтра…
– На одну ночь.
– На одну ночь, – эхом отозвалась я и снова потянулась к губам вампира.
А прикольные клычки, кстати.
ДАРМ" РИСС
– Милый, не пей.
– милый, не кури.
– Дорогой, не колдуй.
– Солнышко, не молчи.
– Зайка, не дыши…
Я бы и правда не удивился, услышав такое от Медиана. И не было никакой возможности заставить её замолчать. Даже поцелуи не прокатывали! Моя карамельная девочка пришпилила меня к своей юбке и расставаться с новой игрушкой явно не желала. Нет, в другое время я бы нашел, чем себя занять в непосредственной близости от юбки (открывающей пару весьма изящных ножек), но не сейчас. О боги, почему вы не создали при женщине выключатель, чтобы хоть на секунду лишить её возможности разговаривать!
Проще говоря, она достала меня орально, морально, тактильно и прочими способами. Кстати вспомнилось, что полгода назад по Медиане сходил с ума Януш и я потащил девушку в круг танцующих, надеясь углядеть там вампира. И, конечно, скинуть ему на руки сияющее розоволосое сокровище. Иначе – еще несколько минут, и я стану женоненавистником.
Неожиданное и разочаровывающее зрелище: Януш уже облюбовал жертву на сегодняшнюю ночь и обжимается с ней у дерева. Жаль. Хотя. Может, его и на двоих хватит?
Стоп. А кто же это? Инелен и Сессен весьма заняты – во всех смыслах, Зармике лихо отплясывает с Давидом рядом со мной… Бисс закатывает в трубочку кого-то, пытавшегося её поцеловать. Безумству храбрых… венки со скидкой, м-да.
Значит…
– Дар, ты плохо себя чувствуешь? – из сгустившегося тумана выплыло искренне обеспокоенное личико Медианы. Я с трудом разжал стиснутые челюсти, вытолкнул непослушное: "да".
– Пойдем, посидим… Я тебе водички принесу.
Мы устроились в тени, в стороне от отбрасывающих лиловые тени костров, в стороне от… от нахальной рыжей, от девушки моего лучшего друга, которая иметь наглость целоваться с каким-то недобитым вурдалаком!
– Дар, ты меня слушаешь?!
– Слушаю! – страдальчески поморщился я, возвращаясь в реальность. – Что?
Медиана поджала губки, но потом решила, что на юродивых обижаться не стоит. А если этот дурачок – твой парень, то и тем более.
– Ты такой рассеянный. Готова спорить, что дома ты устроишь настоящий хаос. Ну, знаешь, немытая посуда и всё такое… а мне придется ходить за тобой и всё убирать.
– Минутку. Детка, а с какого, прости, перепугу, мы будем жить вместе?
– Разве ты не собираешься на мне женится? – совершенно искренне удивилась девушка.
И тут у меня сорвалось…
– Лучше пулю в лоб, чем дуру в жены!
Слезы. Пощечина. О-очень нарочитой уход в лесную чащу, в надежде, что я раскаюсь и поползу за ней на коленях, останавливаясь, лишь чтобы посыпать голову очередным слоем пепла.
Иногда всё-таки говорить правду вредно.
ЛАЭЛИ
Януш, чуточку красуясь, сплел из прохладного ночного ветра несколько ажурных скамеек и радушно предоставил их уставшим парочкам… вроде нас. Я на всякий случай ощупала шею. Кто знает, чем ночь закончится?..
– Лаэли, – позвал Януш.
Он стоял, напряженно всматриваясь в небо.
– Что-то случилось?
Я сжала его кончики пальцев. Тревога вампира моментально передалась мне, но я цыкнула на неё и заставила спрятаться в пятки.
– Здесь не действует Уравнение Одина.
– Не смеши.
Это всё равно, что заявить, что гравитации не существует. Что люди носят головы в желудках, а темные эльфы влюбляются в… кхм.
– Не действует, говоришь? Всякое бывает.
Почетный потомок Дракулы потряс головой. На уравнении Одина стоят все миры, на нем жнее основана и магия. В одну половину подставляешь параметры колдовства и свои собственные, в другую – окружающие условия, и таким образов выясняешь силу отдачи. А вы как думали? ничего даром не дается. Вызвал дождь в одном мире – будь добр обеспечить засуху в другом. Сейчас же отдача в виде небольшой образцово-показательной молнии не пришла.
Уравнение не сработало. Через несколько минут большая часть курса, выслушав Януша, принялась усиленно экспериментировать с магией, смелея на глазах: Уравнение не работало.
– Мы все умрем? – робко предположила Инелен.
– Это не так уж и плохо, – Габриель рассеянно пожал плечами. – Ребята, а ведь это…
Ага, глазки-то загорелись. Думаю, у меня тоже. Уравнение не действует: значит… значит, можно творить всё, что угодно, и ничего за это не будет. Никакой платы за могущество!
Кажется, этот мир придется собирать по клочкам.
– Лаэли? – Сессен закусила губу и кивнула в сторону зарослей. – Ты думаешь о том же, о чем и я?
Подхватив под черны рученьки Зармике, мы улизнули от ошалевших от безнаказанности однокурсников. У нас тоже была маленькая слабость, которой мы собиралась предаться… чисто женский такой соблазн.
В моих руках материализовалась старинная колода Таро, пахнущая воском и чужими духами.
– Раскладывай, – выдохнули разом подруги.
Магам нельзя гадать. Наши судьбы слишком драгоценны, чтобы пытаться узнать их такими грубыми способами, ч помощью амулетной магии. Что такое карты и кристальные шары, как не амулеты? Нет, будущее магов нельзя так насиловать. Есть его любовники – пророки… но никто из нас троих не обладал таким полезным даром. Поэтому…
– Сессен, в будущем тебе выпал Повешенный человек.
Я закусила ноготь на большом пальце и призадумалась.
– Если бы я гадала обычному человеку, я бы сказала. Что это означает большие перемены в жизни… а так, скорее всего, имеется в виду и правда какой-нибудь труп.
– А на любовь? – Зармике, любопытная, села поближе. – Погадай, пожалуйста!
– На Комода? – я усмехнулась, собрала карты и машинально стала их тасовать.
Наше увлекательное занятие прервала выбравшаяся из кустов Медиана. Девочку явно кто-то обидел. Однако даже после клятвенных обещаний Сессен разорвать обидчика в клочья и сшить из не7о лоскутное одеяльце, она не решилась ничего сказать.
– Раскинь карты сама, я устала, – не долго думая, я всучила карты демонице, а сама отошла к Медиане. Она потерянно кусала губы, глядела в сторону.
– Что случилось? – я положила ладонь на плечо девушке, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно мягче. Я не хуже инферналки занимаюсь рукоделием из всяких негодяев, а разговорить робкую волшебницу сумею и получше.
Она пытливо посмотрела на меня, но не увидела на лице ничего, кроме искреннего сочувствия. И, заметьте, я нисколько не притворялась. Поцелуи – отличные антидепрессанты, да.
– Пойдем… или ты останешься еще гадать?
Её взгляд умолял, и я бодро соврала, что от будущего ничего хорошего не жду, поэтому гадать и смысла нет.
ДАРМ" РИСС
Как только я избавился от розоволосой красавицы, пришлось отбиваться от однокурсников, считающих меня почему-то самым умным. Не то, чтобы я стал оспаривать эту истину… Но проблема Уравнения Одина, которое почему-то отказывалось работать, была мне так глубоко параллельна, что я быстро скользнул в тени, оставив товарищей костерить меня на сотне языков и тыкать во все стороны своими неуклюжими заклятьями.
Но, если Уравнение в кои-то веки устроило себе выходной, можно и не церемониться с тратой сил. Поэтому я выцепил Януша мягкой гипнотической лапой и подтянул к себе. Там укрыл одной Мантией Отвлечения и повел в чащу. Красная Шапочка, а не проводить ли тебя к бабушке?..
– Ты чего творишь? – недовольно встряхнулся юноша, когда я снял заклятье. – Жить надоело?
– Пытаешься мне угрожать? – я усмехнулся, хотя было не смешно. Обычная перепалка студентов-магиков. По крайней мере, внешне.
– Януш, что у вас с Лаэли?
Боги мои, какой идиотский вопрос. Хуже всего, что задаю я его с абсолютно серьёзной миной. Во что я превращаюсь?
– С какой стати тебя это волнует? – ощетинился носферату.
– Она – девушка Алхаста.
– Вот пусть светлый и следит получше за своей девушкой! А ты, Дар, не суй нос в чужие дела.
– Да ты осмелел, – я с некоторым удивлением смотрел, как на лице вампира появляется фирменная опасная ухмылочка.
– Мне это уже говорили. В более приятных обстоятельствах…
Я метнулся к вампиру, он успел уйти в сторону – такой ожидаемый маневр. Через долю секунды он уже втягивал с трудом воздух, прижатый к удачно подвернувшемуся стволу дерева. Я сжимал воротник его рубашки, надеясь, что одежда окажется достаточно крепкой.
– Смелость не всегда идет на пользу, – отчеканил, опуская градусы в голосе до уровня абсолютного нуля. Запомни это, иначе…
Шелохнулись кусты. Нет, просто какое-то дуновение ветерка. Легчайшее… но взвывающее беспокойство. Я обернулся туда, ослабив хватку. Януш ушел в сторону, грамотно вывернув мне руку. Мы стояли друг напротив друга, ожидая первого хода. Сдался я.
– Делай, что хочешь. Портить настроение другу подробными репортажами я не собираюсь. Но если покусаешь Лаэли, я тебе сам что-нибудь откушу. Без наркоза.
ЛАЭЛИ
Воспользовавшись примером дроу, я накинула на нас Мантию Отвлечения. Молча, мы с Медианой торопились обратно, подальше от занятых "беседой" парней. Остановились, только когда окончательно заблудились… Перевели дух.
– Да-а, – протянула девушка. – Кажется, Лаэли, нас связывает куда большее, чем может показаться.
Я медленно кивнула, переваривая увиденное. И смеяться хотелось, и плакать. Вместо этого я материализовала два кубика Рубика и подала один Медиане.
– Это успокаивает.
Но её было не до моих псевдо-психотерапевтических вывертов.
– Надо же. Твой бывший парень, который сейчас встречается со мной, убеждает моего бывшего парня…. Который сейчас встречается с тобой… что он должен тебя бросить….
– Э. Что? Медиана, я потеряла нить рассуждения после второго слова "бывший".
Она посмотрела на меня так, как будто я снова спросила, зачем она держит на тумбочке инструменты для пыток – это был какой-то завиватель ресниц.
– Зимой ты встречалась с Даром, а я – с Янушем. Сейчас мы… "махнулись", так ты выражаешься?
Забавно я иногда выражаюсь, угу.
– Я не встречалась с Кенрретом. Ну. Да ты мне всё равно не поверишь… В любом случае. Ты на меня не в обиде?
– Нет. Он же всё равно ко мне вернулся.
Непробиваемая, огнеупорная и водостойкая логика… раздражающая до зубовного скрежета. Потому что – правильная.
– Тогда пойдем поищем девчонок.
Но они и сами нас нашли. Сессен и Зармике вылетели из-за деревьев, но не рассчитали и врезались в нас на полном ходу. Мы с Медианой хором заорали… Чтоб у меня чешуя посинела, как выразился бы Ыш! Никогда не думала, чтобы нашей милой Медиане были знакомы такие заковыристые маты.
– Помедленнее, я записываю, – пискнула я из-под Зармике. На это раз Сессен приземлился на розоволосую, и это было поводом для хорошего настроения: всё же темная эльфийка весила раза в полтора меньше демоницы.
– Ну всё, – трагически прошептала дроу, не меняя позы. – Мы пропали.
Если такое говорит вам ведьма, искренне рекомендую даже не заботиться о завещании: времени на это у вас не будет.
В опасной близости с моим ухом в землю воткнулось копье, сделанное, кажется, из кости. Я нервно сглотнула. Мысли понеслись, как табун грифонов: это "жжж" – неспроста! Копье – это оружие, а оружие – это недружелюбные аборигены. Оружие при себе нет – черт возьми, мы на вечеринку собирались, а не на турнир, – а магию применять нельзя. Мир не исследован, Уравнение Одина здесь почему-то дало сбой… что получится из левитации, примененной к живым обитателям мира – неизвестно.
Да, кажется, мы пропали…
Это были краснокожие классические. То есть ну настолько по канонам вестернов, что я нервно захихикала. Подруги мрачно покосились ан меня.
– У неё есть какой-то план, или как обычно? – ядовито поинтересовалась Зармике.
– Как обычно, – ответила я, нимало не смущаясь. – Радуюсь жизни. Гляди, они костерок развели… может, покормят?
Молчаливые индейцы привязали нас четверых к столбам, неподалеку от большой утоптанной площадки в центре поселения. Я продолжала умиляться: и "фиг вамы", и перья в волосах… как в мультике про Покахонтас. И разговаривали на языке, абсолютно незнакомом. Но облизывались вполне так красноречиво…
– Лаэли, а чем они питаются? – тихонько спросила Медиана. Кажется, ей пришли в голову те же самые мысли.
Я не ответила, но по глазам подруг было понятно, что наше будущее им теперь тоже представлялось совсем в нерадужном свете.
– Ну их к монахам, давайте колданем? – отчего-то шепотом предложила Сессен.
– Угу. А когда наша магия соприкоснется с Сутью мира… то есть с её живыми обитателями… Ты представляешь, что может произойти?
– Нет.
Нам оставалось только продолжать попытки разговорить двух мрачных охранников. Мои два десятка языков земного веера, плюс столько же у Сессен и Зармике… И десяток у Медианы. И что бы вы думали? Ноль внимания, фунт презрения. То ли не понимают, то ли игнорируют.
От костерка доносились возбуждающие аппетит запахи. В нас они, впрочем, возбуждали только искреннюю тревогу. Законы магии – это хорошо, но жить тоже хочется…
Наши пернатые секьюрити засуетились, смахнули пыль с плеча Сессен – демоница оскалилась и зарычала на смельчака. К нам, видимо, приближался большой босс… Но это оказалась девочка. Серьезная, черноволосая, с цветком тигровой лилии в волосах.
Минутку.
– Тигровая Лилия? – я бы почесала в затылке. Елси бы могла. – Небыляндия, да? Но как же, как же…
– Лаэли, нами сейчас ужинать будут, а ты опять чушь несешь, – Сессен прокомментировала происходящее. В руках тех. Кто сопровождал Тигровую Лилию, появились огромные костяные ножи.
– Не факт. Может, просто скальпы снимут.
– Только вместе с головой! – ужаснулась Зармике.
Я отстраненно наблюдала за кончиком ножа, приближавшегося к моему носу: кажется, меня, как самую болтливую, решили отправить на гуляш первой.
– И-эх! – раздалось сбоку. Увесистый булыжник впечатался в руку индейца, заставив того взвыть от боли. Из леса выступила весьма суровая пятерка представителей другой цивилизации: Габриель, Януш, Дар, Инелен и Давид. Трое парней держали в руках булыжники, решив, видимо, тоже не рисковать магией.
– Не бейте их! – завизжала я, понимая, что даже при таком плачевном численном раскладе (пятеро против трех десятков индейцев), перевес будет явно не на стороне аборигенов.
– Почему?
– там Тигровая Лилия! Она же подружка Питер Пэна.
– Рыжая, у тебя крыша поехала? – учтиво поинтересовался Давид. – Что нам, стоять в сторонке, и гадать, не пересолят ли они ваши тушки?
– Давид, – прохрипела Сессен, зеленея на глазах. – Прекрати, Тьмой заклинаю…
Индейцы, опешившие сперва от появления подмоги, пришли в себя и забормотали что-то, окружая новоприбывших.
– Ну, и что теперь? – процедил сквозь зубы Дар, оглядываясь на меня через плечо. – будем дальше играть в Партию Защиты Гуманоидов?
Я повела плечом – крепко привязали, затекло уже, и потом предложила проголосовать.
– Так, кто за то, чтобы накостылять негостеприимным хозяевам?
Парни единодушно подняли руки, Инелен заколебалась, виновато пожала плечами, но присоединилась к ним.
– Кто за пацифизм?
– Это нечестно! – зашипела я, понимая, что поднять руку не смогу при всём желании.
– Никого, – Дар пошире расставил ноги, принимая устойчивое положение. – На счет три…
– Ша, суслики! – порыв могучего ветра взметнул волосы.
Как всегда, самое интересное происходило за нашими спинами, поэтому нам – привязанным – оставалось только наблюдать за вытягивающимися лицами товарищей.
– Ну что там, что? – трещала Медиана, подпрыгивая от нетерпения.
Молчание было нам ответом. Тень от деревьев метнулась узким щупом, стянула индейцев в один пернатый пучок и отшвырнула подальше. Дабы не мешать задушевному разговору…
Ослабли веревки.
– Супермен прилетел? – напоследок съязвила я, прежде чем обернуться. – Нет, это целая Лига Справедливости…
ДАРМ" РИСС
Первым делом меня захлестнула детская обида: почему они могут так спокойно колдовать, а мы нет? Я не торопился отказываться от этого чувства. В любом случае, остальные ощущения грозили быть еще боле неприятными.
К примеру, стыд.
Пятеро преподавателей молча смотрели на нас. На редкость идиотский комментарий про Лигу Справедливости вызвал у меня приступ нервного смеха, который пришлось подавить кашлем. Боюсь, нас сейчас положат вместе с этими смуглыми людьми в перьях – для профилактики. Вот, Ксавье уже сложил пальцы левой руки щепоткой, и в ней бьётся какое-то мерзкое заклятье…
– Дай детям время объяснится, – Ринальдо положил ладонь на плечо коллеге. Они были так серьезно – все пятеро. Чересчур, пожалуй. На мой взгляд, то, что мы на поладили с местными жителями, было достаточно мелким проступком…
Да и вообще – что они тут делают? Кажется, преподы МУМИ не грешат чрезмерной заботой о жизни своих студентов.
– Я ничего не понимаю, – честно призналась Лаэли, становясь рядом со мной. Как-то незаметно мы оказались на шаг впереди однокурсников. – если вы нам скажете, за что именно нужно оправдываться, я что-нибудь придумаю.
– Где находится этот мир? – резко спросил Ким. Или лучше сказать – Артур?
Он совсем не похож был на того сонного добродушного ректора. Вернулся великий маг прошлого, истинный повелитель Порядка! А Тьерри, наверное, оставил за заместителя.
Мы переглянулись, Лаэли пожала плечами и прищурилась. Её куда лучше дается чтение линий Силы.
– Здесь не действует Уравнение Одина, – это моя попытка разговорить сумрачных преподов.
– Да, интересный эффект, – бросил Артур, но был он не слишком заинтересован. Раздражен. Даже немного зол – и всего этого добились мы… в первый же день на втором курсе. Рекорд, Тьма его побери.
– Да, – протянула Лаэли, с перепугу забыв про профессоров. – Этого мира не существует.
Сзади неловко зашуршали однокурсники.
– Это невозможно, Лаэли.
– Во… возможно. Мы, – она посмотрела на Кима и закончила совсем тихо, – мы создали новый мир.
В воцарившейся угрожающей тишине раздался громогласный – но довольно мелодичный – вой. Так поют драконы в период брачных игр. Местные гурманы, стоя на коленях, отбивали земные поклоны, не прекращая выть.
– Это что еще за цирк? – Вик брезгливо шевельнул пальцами.
– Они, кажется, считают вас богами, – предположил Габриель.
– Этого еще не хватало, – пробормотал, хмурясь, Артур. – Ринальдо, Ксавье, почистите этот мир. Вик, разыщи остатки наших балбесов, а я отведу этих (кивок в нашу сторону).
