Текст книги "Вне времени"
Автор книги: О. Шеремет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
Мои терзания прервал отец.
– Полагаю, сердце.
– Именно! Сперва я хотел поговорить с вами.
Раздался всхлип – Ирина утирала набежавшие на глаза слезы.
– Влад, ты слышал, он называет её Лулу… а ведь она раньше терпеть не могла это имя.
Отлично, один балл в мою пользу. Хорошо, что я слышал, как девчонка гонялась по комнате за своей демонической соседкой, с саламандрой в руках требуя, чтобы Сессен перестала называть её этим дурацким детским имечком.
– М-да… – суровое отцовское сердце было не так просто смягчить. – Похвально, что вы пришли к нам, Даррис. У вас действительно серьезные намерения.
– Ещё какие, – заверил его Эрик, следуя моим мысленным указаниям. – Но у Дарриса была еще одна цель, о которой он не решается заговорить.
– Не смущайся, черненький. Вперед и с песней! мы ведь уже как родные другу…
И я спел им песню о том, что меня снедают подозрения – вроде бы у Лаэли здесь, на Земле, оставалась небольшая army of lovers, существование которых меня беспокоит.
Родители переглянулись, отец откровенно ухмыльнулся.
– У моей ненаглядной дочери, знаешь ли, удивительный талант отпугивать поклонников. Неужели ты еще это не понял?
Вы не поверите, насколько хороошо понял…
– Ей сейчас даже из школы друзья почти не звонят, – пожаловалась Ирина. – Вот только недавно какой-то мальчик заходил, спрашивал, пойдет ли Лулу на встречу выпускников…
Её глаза на миг потеряли ориентацию, а голос замедлился. Мы с Эриком встрепенулись, словно гончие, почуявшие запах зверя. Вот оно – наспех сплетенное заклятье, которое должно было изменить память человека.
– Странно, – пробомотала женщина, углубляясь в свои мысли. – Какая может быть встреча выпускников летом… ведь у всех сессия.
– А вы не помните, как он выглядел? – я подбавил напряжения в чужие чары, подчиняя обоих людей своей воле – частично, чтобы не повердить их психику.
– Такой невыскоий, светленький.
– Он – одноклассник Лаэли? Вы его раньше видели?
– Да… нет, – заклинание облетало шелухой под ветром. – Никогда. Не помню такого.
– Даррис, осторожнее, – вклинился Эрик. Кажется, я пережал с подчинением.
– Что он хотел? – еще чуть-чуть, потерпите.
– Фотографию, – Ирина тяжело дышала, по лбу струился пот. – Для альбома. Я дала ему одну.
В последний миг я выдернул из её памяти отпечаток ауры незнакомца, деформированный человеческим восприятием. И узнал его мгновенно – тот же самый, что был в день Цветочного Бала… Я выругался – ничего нового, информации на каплю больше. Ах, ну почему девчонка не из магической семьи!
«Он из Мидгарда. Это сужает круг», – телепатнул Эрик. Я уже снял заклятье с людей, и мы продолжили мирную беседу. Результатом стал заговор – не говорить Лаэли о том, что я собираюсь окольцевать её, хотя бы до конца летней практики.
Вот и осталось мне гулять пару месяцев. Что я буду делать потом?
– Ты можешь к тому времени взять в жены какую-нибудь другую девчонку. На Земле двоеженство запрещено.
Я послал Эрика в Хель с его мудрыми советами… Пусть сам добровольно лезет под каблук, а я как-нибудь переживу. Готовить и сам умею – макароны и яичницу… и чай заваривать.
Размышления на кулинарные темы сменила неприятная мысль о завтрашнем экзамене у Ринальдо. Я утешил себя тем, что вряд ли хоть один мой однокурсник будет готов – и провалился в царство кошмарных слов, где драконы в белой фате пытались выставить мне «неуд» за непрофессиональное спасение Иггдрасиля.
ЛАЭЛИ
Двадцать семь заспанных первокурсников столпились у кабинета Ринальдо, хмуро позевывая в ожидании начала экзамена. Он был предпоследним, и, собвстенно, нам всё было уже до такой степени до лампочки… Профессор явился, сияя, как подсолнух.
– Bon jour, мои юные друзья! Все горят желанием поскроее получить высший балл и приняться за подготовку к испытанию Ксавье?
Мы наградили хаотика мрачными взглядами, так что, не будь он магом высших категорий, заработал бы себе нехилое проклятье.
Продолжая лучиться улыбкой, демон радушно распахнул двери аудитории. Мы поторопились занять столы, храня гробовое молчание.
– Итак, друзья, сегодня нас ожидает практический экзамен по Разрушающей магии, на котором, как вы догадываетесь, вам предстоит продемонстрировать свои познания в дисциплинах Хаоса. Ваше здание будет называться… – профессор сделал вид, что призадумался, – «Отними конфету у ребенка». Нет, простите, у дракона.
Дар хрюкнул и сполз под парту. Странно, обычно он более сдержанно реагировал на шутки Ринальдо – тем более, на такие плохие, как эта.
Профессор предложил нам проверить любимое оружие, которое мы взяли с собой и вспомнить все чары, перечитать шпаргалки. Задание было просто, как трехногий стул: в пещере у дракона хранится некий предмет с символом МУМИ, который нам надо забрать. Как мы это сделаем – наши проблемы: можно убить дракона, околдовать, обмануть… Вариантов много, и все трудновыполнимы в ужасающей степени.
Не успели мы с Сессен перекинуться и парой сотен лестных эпитетов в адрес профессора, как тот хлопнул в ладоши, призывая нас к тишине.
– А теперь разделимся на команды.
– На… что? – икнул Януш.
– Нас тут двадцать семь, если я не ошибаюсь. То есть, двенадцать команд по два существа и одна по трое. Последним достанется самый злобный ящер.
Звякнул чей-то меч, выпав из внезапно ослабевшей руки. На дракона. Вдвоем.
– Кто выжил – тот сдал, – прошептала Сессен магическую формулу и крепче перехватила кнут.
– Я вижу, вы пылаете энтузиазмом. Как мы поделимся? Как понимаю, у нас уже есть сложившееся команды…
Это кто еще? Ну-ка, послушаем, что за бредовые идеи бродят в головах наших мудрых наставников.
– Медиана и Януш, Сессен и Эрик, Инелен и Габриель, Лаэли и Дарм'рисс…. Всё. Или я ещё чего-то не знаю?
– По-моему, – я поперхнулась, – Вы даже слишком хорошо осведомлены.
Профессор подмигнул мне. Я поежилась.
– Профессор Ринальдо, наша команда… то бишь в лице меня и Кенррета… не думаю, что мы сдадим экзамен.
– Почему же?
Я сделала страшные глаза дроу, но тот продолжал задумчиво созерцать потолок. Эх, мужчины! Вечно приходится отдуваться самой.
– Мы, как бы выразиться помягче, не перевариваем друг друга.
– Вам придется это сделать Лаэли, иначе вас переварит дракон.
Когда Ринальдо отвернулся, я показала ему язык. Конечно, он прав, мы сработались, блуждая по мирам, но… Снова оказаться с ним наедине, вдали от чужих глаз?
Процесс распределения по командам был завершен, и магический десант отправился отнимать конфеты у драконов. Мы с Даром обозрели поле работы – одну из гряды скалистых гор, из которой поднимались к небу дымки, указывающие на обиталище драконов. Эти дымки были их дыханием.
На пещеру нашего клиента указывала стрелка компаса, которую держал в руках напарник. Казалось, его ничего не интересует в мире, кроме магического приспособления, и я расслабилась. Как показывает практика, расслабляться нельзя в принципе – жизнь сразу же подкидывает тебе неприятные сюрпризы… В этот раз подарочком стала запертая пещера.
Хозяин, видимо, отправился на охоту.
– Спасибо, кэп, – я вздохнула. – Попробуем отвалить камень от входа?
Дар смерил взглядом булыжник величиной со скромного мамонта и покачал головой.
– Проще дождаться хозяина, и оглушить его. Судя по размерам камня, он не самый большой.
– Ладно. Надеюсь, его там не убьют, а то просидим в засаде до морковкиного заговения.
Мы со всем возможным комфортом устроились за мшистыми камнями, окуда открывался великолепный вид на тропу, укатаную чешуйчатым брюхом нашего клиента. Я положила голову на руку и закрыла глаза.
– Стукни меня, когда он появится.
– Непременно, – отозвался напарник.
Камень, нагретый солнцем, отдавал тепло, и я действительно чуть было не уснула… Легкое прикосновение к волосам заставило сердце замереть. Словно крючком рвануло легкие, и дышать уже было невозможно, а тело превратилось в дрожащее беззащитное желе, в напряженную струну, готовую лопнуть. Но я не открыла глаза. Чужая рука стала чуть смелее, теперь она прошлась по щеке, задержалась на шее – моё самое слабое место – и замерла на ладони, расслабленно лежащей на камне. Потом я почувствоала его дыхание, прикосновение губ – там, где заканчивался воротник рубашки. Мне стоило боллших усилий удержать ускользающее сознание и здравый смысл… Но я позволила себе ещё минуту блаженства, отдавшись на волю горячим рукам и губам. А потом открыла глаза, напряглась.
Дроу, если раньше у него и оставались иллюзии по поводу моего бодрствования, тихо хмыкнул, но даже не попытался сделать вид, что он, дескать, просто мимо проходил. Я села ровно, нетерпеливым движением скинула его ладонь с плеча. Упрямая конечность остановилась на талии, что было не лучше.
– Дар! – и побольше строгости в голосе.
– Что? – раздалось прямо над ухом, и я не смогла удержать дрожь – не от страха, нет…
– Говорят, поцелуи помогают настроиться на нужную волну перед сражением, – его голос, шершавый, тихий, действовал лучше любых чар.
– Говорят, пощечина помогает прийти в себя неким очень непонятливым эльфам.
Дар отстранился, и я вскочила на ноги, облокотилась о камень. Он закусил нижнюю губу, глядя мне прямо в глаза. Тишина была явно лишней, и нарушить её предстояло мне.
– Я сказала, что между нами ничего нет. И не будет.
Минуту назад ты была не так в этом уверена.
– Мне приснилось, что это Алхаст, – ничтоже сумняшеся, соврала я. – И, если тебе плевать на мои слова, подумай: это предательство.
– Предательство, – задумчиво повторил маг.
– Лучшего друга, – закончила я. – Единственного твоего друга.
– Спасибо, – теперь он подал мне мастер-класс ледяного тона. – Мне теперь есть над чем поразмыслить на досуге.
ДАРМ'РИСС
Она медленно и, возможно, нехотя, отвела взгляд. Не уверен. В тот момент во всем теле пульсировало бешенство, подогреваемое равнодушными уколами девушки. Мне хотелось схватить её, смять, как цветок, невзирая на все протесты и… не знаю, убить или поцеловать. Главное, заставить её замолчать, чтобы она не смела ранить меня словами, бьющими точно в цель. Лучший друг, да…
Невероятным усилием воли я взял себя в руки, загнав мятежного зверя в глубины сердца.
Она снова повернулась ко мне спиной, изучая дорогу, уверенная, что осадила меня. Мне пришлось голой ладонью обхватить клинок Раока, сжать, чтобы боль рассеяла муть в мыслях. Она сводит меня с ума, эта девчонка…
– Дар, у тебя готова красная ковровая дорожка? – она нервно рассмеялась. – Хозяин возвращается.
Когда я взглянул на дорогу, то первым делом засомневался в своем здравомыслии – к нам приближался небольшого размера горный хребет. Но потом из-за поворота вынырнула шишковатая морда хозяина пещеры, и я поспешил вернуть глаза в орбиты, а нижнюю челюсть – на приличествующее ей от природы место.
Сказать, что дракон был огромен – значить, очень сильно преуменьшить его размеры. Это был гигант из старинных песен, мшисто-зеленый, его чешуя сверкала бы на солнце, словно рыцарский доспех, но даже светило испугалось и ушло за облака. Голова размером со слона приблизилась к нам, ноздри втянули запах непрошенных гостей, чуть не затянув и нас с землянкой. Оранжевые глаза сверкнули слабым любопытством.
– Дхаэроу? – мы вовремя нацепили заклятья, поэтому жаркое и смрадное дыхание не причинило нам никакого вреда, кроме морального. – Или дроу?
Лаэли криво улыбнулась, посмотрела на меня. Телепатией мы не могли пользоваться – драконы, хоть сами и не маги, очень чутки к колдовству.
– Приветствую вас, Хозяин Гор и Подземелий, – я склонился в учтивом поклоне. Вариант «околдовать» исчез сразу же.
– Ты пришел отрубить мне голову, дабы предоставить её в качестве свадебного подарка какой-нибудь принцесске? – гигант пыхнул дымом из ноздри, довольный своей шуткой. – На темного эльфа это не похоже.
В свете вчерашнего визита к родителям Лаэли, я не оценил юмора.
Значит, ты пришел за моими сокровищами…
Я фыркнул как можно убедительнее, но чтобы не обидеть дракона. Надо срочно что-то придумать, пока не влезла Лаэли с глупостями, как она обычно это делает.
– Напротив, я принес вам подарок.
– Угх-м? – вопросил ящер.
– Точнее, привел, – и подтолкнул вперед однокурсницу. В узком зрачке дракона я увидел отражение её лица – на секунду левая бровь ласточкой взлетела вверх, но после она только смиренно склонила голову и изобразила покорность. Вот, пожалуй, что мне нравится – сначала она последует моему плану (коего пока нет), а уже потом устроит Варфоломеевскую ночь.
Дракон отодвинулся и, прищурившись, оглядел девушку.
– Хорошенькая, – признала рептилия. – Но на кой она мне сдалась? Разве что кости золотые.
Прежде чем он вздумал проверить, я дернул девушку к себе, а другой рукой лихорадочно пошарил в кармане. Вот оно! В подарок младшей – браслет с золотыми побрякушками в форме капель. Я разорвал цепочку и протянул дракону золото.
– Когда эта девушка плачет… от смеха… её слезы становятся золотыми.
Лаэли молча воспринимала новости о своей физиологии.
Хозяину Горы не потребовалось второго взгляда, чтобы распознать чистейшее белое золото, и в его глазах мелькнула уже куда большая заинтересованность. Он переступил лапами, так что гору сотрясла дрожь.
– Что ты хочешь взамен, дроу?
– Да так, – я покрутил в воздухе пальцами, – какой-нибудь сувенир на память о том, что я разговаривал с величайшим из драконов. Но вначале, чтобы вы убедились, что я не лгу, вам следует проверить таланты этой девы – то есть…
– Рассмешить. Ну, это не сложно! – энтузиазм так и летел искрами от чешуи дракона. – Слушай. Подъезжает однажды рыцарь к пещере дракона и кричит: «Выходи на бой, рептилия поганая! Выпозай, червяк мусорный!» Долгго кричал рыцарь, но никто не вышел, и он уехал восвояси. И тогда выползает длракон из пещеры и тихо-тихо так говорит: «Ну и пусть червяк… зато жив остался».
Я изобразил какое-то хмыканье, Лаэли со строгим лицом учительницы младших классов посмотрела на ящера. Тот явно стушевался.
– Что, не смешно? Ну, тогда… А пойдем-ка ко мне в пещеру.
Могучим плечом дракон откатил в сторону камушек и начал, извиваясь, вползать в своё обиталище. Вход был явно маловат для такого гиганта, и мы с Лаэли имели отличную возможность наблюдать заднюю половину нашего гостеприимного хозяина, которую он пытался протащить в пещеру.
– Может, подтолкнем? – предложила Лаэли. – Парой молний.
Я пожал плечами, и с кончков пальцев сорвался ветвистый сиреневый заряд электричества. Ящер даже не почесался.
– Убедительно. Напомни мне, когда вернемся, чтобы я высказала тебе одельную благодарность за этот гениальный план.
В этот момент дракон наконец-то протиснулся в пещеру и подозвал нас. Пройдя каменную прихожую солидных размеров, мы вступили в драконью сокровищницу. В пещере, где мог бы свободно разместиться город дроу, не было иного света, кроме магических шаров, сияющих у стен. Их свет волнами скатывался по груде золота, украшений, драгоценностей, оружия, служивших паркетом, ковром и гнездышком нашему дракону… Неожиданно Лаэли толкнула меня локтем и указала на небольшую кучку самоцветов в углу прямо за задней лапой ящера. На самй её верхушке (груды, а не лапы) находился кубок из потемневшего от времени металла с эмблемой нашей alma mater – серебряный дракон, символизирующий Познание, на фоне трех полос: красной, черной и белой. Скоро у меня будет аллергия на пресмыкающихся.
– Вспомнил! – дракон повернулся устрашающей мордой к нам. – Некоторые думают, что драконы живут долго. На самом деле они живут мало, но медленно. Ну как?
Кончик его хвоста подрагивал, как у собачки, ожидающей похвалы. Я рассмеялся, не желая разочаровывать дракона. Лаэли зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.
…Спустя десяток анекдотов изрядной степени бородатости дракон, против ожидаемого, еще больше раззадорился.
– Сейчас, подождите…
Подняв морду к потолку пещеры, он издал трубный звук, услышав который, стены Иерихона рухнули бы в один момент.
– Что это? – прошептала Лаэли, сплетая в пальцах узор атакующего заклятья. Вскоре она получила исчерпывающий ответ на свой вопрос: в сокровищницу, с любопытством оглядываясь, вползла дюжина драконов поменьше.
– Это мои детки, – похвастался «наш» дракон. – А меня, кстати, зовут Нидхегг(2). В честь дедушки. – Ну, Наполеон, есть еще планы? – моя спутница помрачнела. – Засмеяться у меня теперь точно не получится.
Планов не было, о чем я ей прямо и завяил. Лаэли оглядела желтые, оранжевые и зеленые глаза ящеров и, вздохнув, приготовилась выслушивать очередную порцию баек. Не думаю, что они сильно поднимут нам настроение
П р и м е ч а н и я: (1) Йотун – снежный великан из скандинавской мифологии
(2) Нидхегг – змей, живущий у корней ясеня Иггдрасиля. Всё те же скандинавские мифы.
Глава 3
ЛАЭЛИ
Бывает аллергия на пыль, на рыбу, на пыльцу…. на анекдоты, на драконов. В конце второго часа баек я уже не стеснялась открыто зевать и клевать носом, прислонившись к плечу дроу. Темный эльф был безмятежен, как мерзлый огурец, и это бесило несказанно. Ему-то хорошо, он здесь вообще не при чем – принес ящеру «подарочек» и расслабился. – Несправедливо, – шепнула я в перерыве между попытками насмешить меня до слез.
Дар услышал это, обернулся. На его губах мелькнула сухая усмешка, эльф пожал плечами – дескать, жизнь такая, детка. – Ты умеешь быстро бегать? – так же шепотом поинтересовалась я. – У тебя есть план? – Нет, – я не покривила душой. – Может, появится. Сейчас я попрошу перерыв, а ты пойди погуляй по пещере. И прикройся заклятьем – на всякий случай. Эльф потряс головой, потом кивнул. В то время как я предложила Нидхеггу и его многочисленным отпрыскам передохнуть, Дар пошел побродить по сокровищнице. Убедившись, что мои слова будут вне досягаемости его острого эльфийского слуха, я поманила Нидхегга. – Дроу обманывает вас, – трагическим шепотом сообщила я.
– Что?!
– Он хочет украсть ваши сокровища. Что естественно для темного эльфа, – заметила в скобках. – Я – бракованный товар. – Это как? – после слова о краже драгоценностей дракон был готов повеерить любой чуши – судя по нездоровому блеску огненных глаз и клубам дыма, валящим из ушей. Чешуйчатые детки тоже забеспокоились.
– Не умею смеяться. Так что меня сняли с производства и хотели выбросить на свалку, – я всхлипнула и добавила дрожания в голос. – А этот коварный и беспринципный темный эльф забрал меня, чуток починил, почистил и привел сюда.
– Как он посмел! Обман! Предательство! – зашипели рептилии. В пещере становилось жарковато, но я решила подбавить еще градусов.
– Он сейчас уже ходит, разглядывает ваши сокровища – вот посмотрите… Берегитесь!
Даю на отсечение свой любопытный нос, никакой магик (или даже взрослый маг) не удержится от того, чтобы не рассмотреть поближе сокровища дракона… так что Нидхегг, тихо скользнув между груд золота, убедился в справделивости моих обвинений – и издал возмущенный рев. Мои барабанные перепонки в ужасе объявили забастовку, и я, шепнув защитное заклятье, забилась в угол и закрыла глаза.
Или пан, или пропал. Причем второй вариант скорее относится к дроу.
«Я тебе это припомню!» – чужая мысль быстрее молнии пронеслась в голове, пока сам эльф, петляя между взбешенными драконами, задал стрекача к выходу из пещеры. Детки Нидхегга неслись за ним по пятам, азартно плюясь огнем.
Когда шум и гам переместился за паределы сокровищницы, я рискнула поднять веки. Чихнула – кисловатый запаз гари заставил пожалеть, что нет при себе противогаза.
Выкарабкалась из-под нескольких ожерелий и чаш, рухнувших сверху, аккуратно стряхнула с себя все монеты – от драконьего золота неприятностей иногда больше, чем от самого хозяина. Свет, проникавший в пещеру, пропал – его заслонила голова Нидхегга. Я похолодела, прикидывая все возможные проколы в моем «плане», но ящер неожиданно дружелюбно подмигнул.
– Спасибо. Теперь мои малыши ловят вора, а я, пожалуй, посмотрю, что он успел стащить.
Я покивала, надеясь, что Дар умеет открывать порталы на бегу. Пользоваться амулетом МУМИ было опасно. Нельзя бросать тень на универ, Киму и так несладко разбирать мешки жалоб на студенческие проказы во всех мирах Игга.
– А что ты собираешься делать, бракованная?
Вздрогнула – слишком глубоко ушла в свои мысли. Едва ли не спросила, что это за чешуйчатое существо и чего ему от меня надо…. и почему это он делает мне такие комплименты.
– Не знаю, – издала самый тягостный вздох. – Попробую жить, как обычные люди.
– Ну… возьми себе какую-нибудь безделушку из моей сокровищницы. Маленькую, – поспешно добавил магнат.
Зря волнуется. Поразмыслив, я ткнула пальцем в кубок МУМИ.
– Вот этот. Всё равно не золотой, так что вам он не пригодится… А картинка красивая, с драконом.
Нидхегг одобрительно кивнул.
– Это знак одного университета для магов.
– Правда? Там, должно быть, весело, – предположила я, запихивая трофей в поясную сумку.
– Сборище идиотов. Посылают иногда к нам студентов во время сессии…
– И?
Вместо ответа дракон задумчиво поковырял когтем в зубах. Волосы у меня на голове встали дыбом…. намек на то, что случалось с неудачливыми магиками, был весьма откровеннен.
Откланялась, прихватила кубок (с большим удовольствием испеплила бы этого виновника нервотрепки) и, промаршировав за поворот, открыла портал.
На время экзамена Ринальдо открыл свой кабинет для создания порталов, поэтому я очуитлась сразу там, а не в любимом Стоунхендже. Тут же сгребли за воротник чьи-то крепкие руки в тонких кожаных перчатках и нежно встряхнули. Ребра стункулись одно об другое, сердце на мгновение поменялось местами с желудком, но им стало неуютно и они вернулись обратно.
– Чем ты думала? – ласково прошипел дроу на ухо. На ум пришло, что неплохо было бы остаться с Нидхеггом и его разъяренными неудачной охотой «малышами». Там было бы беопаснее.
Воротник порвешь, – я отметила трещание ниток и сунула под эльфийский длинный нос трофейный кубок.
Дроу ослабил хватку, но только для того, чтобы в следующую секунду зашвырнуть меня на парту и встать передо мной, как лист перед травой… скрестив руки на груди. Глаза загорелись нехорошими красными огоньками.
– И нечего пугать меня своим тепловым зрением.
Я тоже скрестила руки и вздернула нос к потолку. Секунды две мы мерялись взлядами, потом Дар вздохнул и сел на парту рядом со мной. Повертел в руках кубок.
– Из-за какой-то чашки…
– Перенервничал?
В кабинете не было никого – то ли мы были такими быстрыми, то ли наоборот. Бросила на эльфа косой взгляд – сидит, опервшись на ладони, смотрит поверх чьего-то скелета у стены. Глаза цвета расплавленного золота, узкие кошачьи зрачки… Я так привыкла к нему, что удивляюсь, когда мне напоминают, что Дар – не человек, что его внешность – непривычна.
Предмет наблюдения издал еще один глубокий вздох.
– Дроу бы умерли со смеху, глядя, как их Архимаг улепетывает по горам от драконов.
– Зато теперь мы квиты, – передернула плечами. – За все анекдоты, которыми Нидхегг усердно вгонял меня в тоску.
В этот момент, который вполне можно назвать примирением, в аудитории материализовались Сессен и Эрик, припорошенные каменной пылью, затем Медиана и Януш – и постепенно все главные герои этой пьесы абсурда были на своих местах.
Суммируя и обобщая, из «сложившихся команд» экзамен не провалили только мы с Даром. Сессен с ходу разрушила гору вместе с пещерой и драконом, так что кубок они с Эриком не откопали. Медиана и Януш снова поссорились – хотя не понмю, чтобы с зимы они мирились… Инелен пыталась очаровать дракона каким-то своим эльфийским заклятьем – жаль только, что дракон этого не понял и гонял парочку по горам, не оставляя даже времени, чтобы открыть портал.
Лик моего напраника значительно посветлел (если такое можно сказать о чернокожем дроу) после сухого отчета Габюриеля об этой гонке. Конечно, носферату не обвинял в этом свою ушастую возлюбленную, не-ет! Виноват был кто угодно. Напрмиер, Ринальдо.
Первый курс, зализав ожоги, ушибы и царапины, с упоением принялся костерить профессора, когда он сам появился посреди аудитории. Преподаватель пересчитал магиков и выразил удивление тем фактом, что вернулись все.
– Значит, все сдали? – пискнула Зармике.
– Нет, милая, – улыбнулся препод. – Сдали только те, кто принес кубок.
Таких, правдами и неправдами вырвавшими трофей у драконов, было ровно десять – то есть, пять команд. Уделом остальных было отчаяние: чтобы вылететь из МУМИ, нужно было во время летней сессии завлить два экзамена.
… – И один уже у меня в карамне! – выла Сессен, принявшая демонический облик. Стены в комнате методично сотрясались, когда инферналка пинала их или – для разнообразия – бодала.
– Успокойся, будь добра, – я поморщилась. – У нас и остался-то только один Ксавье.
– А потом курсовая! И вообще, тебе легко говорить – вы с Даром сдали экзамен…
– Уж лучше б я его завалила, только в одиночку, – пробормотала я, но так тихо, что увлеченная разрушительной деятельностью подруга не услышала.
ДАРМ'РИСС
Все же не давало мне покоя проклятье, которое висело над девчонкой. Минутами – как тогда, у пещеры дракона – мне хотелось всё пустить на самотек, забыть о рыжей хотя бы в свободное время – её и так слишком много в моей жизни… Но тут же просыпалось нечто, похожее на чувство долга и требовало довести дело до конца.
Так вот, о чем это я?
– Действительно, о чем это вы, господин Архимаг? – раздалось ироничное.
– Я даже не стал подскакивать на кресле, снимать ноги со стола или делать вид, что занимался делами.
– Вина, Владыка?
Дроу бесшумно скользнул между пачками бумаг, которыми был завален мой кабинет, сел на кресло напротив стола. Покачал в руках полупустую бутылку.
– Юноша, не много ли вы пьете на работе?
– Меньше, чем на отдыхе, – парировал я, но отставил бокал. – Владыка, вы рассмотрели мой проект?
Маг утвердительно кивнул. Город Мира зализал раны после нападения ллотов, проклятые родственнички убрались в свои глубокие тоннели – но где гарантия, что они не вернутся через год, через десять лет?
Удивляло то, что моя репутация нисколько не пострадала после неожиданной атаки. Этому немало поспособствовали мои защитные руны, которые были расставлены на всех наиболее важных подходах к Городу (и в эффективность коих никто не верил) и появление Лаэли и Алхаста на нашей стороне. Соотечественники отчего-то посчитали, что, если мои друзья были здесь, то и я тоже где-то прятался, планируя оборону… Не в моих интересах объяснять им, что я тогда был на побегушках у Скупщика: в кои-то веки моя «жидкая кровь» стала значить меньше, чем мои действия.
– Не думаешь ли ты, Дарм'рисс, что это потребует слишком много сил? Одно дело – развесить на подземных дорогах традиционные сторожевые заклятья…
– Которые нисколько не помогли, – быстро вставил я, и Владыка был вынужден согласиться.
– Ты предлагаешь использовать жилы земли, через которые протекают силы магической энергии, чтобы создать нечто вроде сигнальной паутины. Начну с того, что мне нравится эта идея, но… но! – Дарм'рисс, ты отдаешь себе отчет, что никто в Рраене, кроме тебя, меня и твоего отца, не сможет сделать это?
– Думаю, вам и без того хватает дел.
– Благодарю, – уголки губ мага чуть поднялись. – Кто же тогда? Чувствую, что у тебя уже готов ответ.
– Несомненно, Владыка. Мне понадобится помощь только одного мага… точнее, ведьмы. Вы с ней уже знакомы – Лаэли, моя однокурсница.
Темный эльф прищрился. Конечно, он помнил сильную магичку, взбалмошную и непредсказуемую, как и все хаотики. Но даже двое магов не смогут составить такую обширную сторожевую паутину. Козыри, которые я до тех пор держал в рукаве, не имели рубакшки – с двух сторон были тузы. По крайней мере, для меня. Мы с Лаэли собирались использовать чертеж Уджат, глаз богна, который сами наблюдали в Праге, и который составлял основу исследовательской части нашей курсовой. То есть, убиваем двух оборотней одной стрелой: готовим материал для курсовой, а я получаю защитную патуину для города и поднимаю свою репутацию среди недоброжелателей.
Надо отдать себе должное, количество злопыхателей увеличивается пропорционально славе, но – что поделать? C`est la vie, как сказал бы Ринальдо. Или, вернее, a la guerre comme a la guerre(1).
Когда правитель, довольный мной настолько, что даже материализовал бутылку эльфийской настойки из своих личных запасов, удалился, я мог вернуться к волновавшим меня мыслям.
Мелкие проклятья, варварские, плохо наложенные – так что не могли убить Лаэли, но доставляли немалое беспокойство. Заклятье, которым пытались изменить память её родителей, чтобы они зыбали странного «одноклассника» – слабое, неуклюжее. Создавалось впечатление, что этим всем занимался маг-самоучка, но… Слишком легко, слишком. На месте таинственного чародея я бы поступал так, если бы желал заманить жертву в ловушку. Путь указан, достаточно сложный и в то же время простой – только что стрелочки не нарисованы мелом, как в детской игре. Получается, рыжая ведьма была права, игнорируя проклятье?
Что ж, решил я, – если в мышеловку вместо неё попаду я, то проклинатель будет жалеть об этом до конца своей жизни – то есть, недолго.
ЛАЭЛИ
Вечером я отправилась домой, на Землю: показаться родителям, предоставить краткий отчет о сессии.
За чаем с мною приготовленными (читай – большей частью несъедобными) пирожками мама расспрашивала о экаменах, рассказала, что звонил брат, обещал приехать. Тихие семейные посиделки.
– Что ты собираешься делать летом, Лаэли? Может, к брату поедешь?
– Вряд ли получится, – я подперла щеку кулаком. – У нас в июле начнется практика, сразу после защиты курсовой. Я даже не знаю, куда меня отправят… К какому-нибудь старому злобному Архимагу к черту на кулички. Стричь ногти летучим мышам для зелий от сибирской язвы.
– Да, точно, у тебя ведь на лето большие планы, – мама неожидано хихикнула и отправила папе многозначительный взгляд.
– Если и так, то я об этом не знаю.
– Ну конечно, не знаешь, Лулу! – она развеселилась еще больше.
– Мама! Я же просила – забудь навеки это дурацкое прозвище!
– Да, я-то забыла… – но улыбаться она не прекратила. Только подмигнула мне. – Только ты нам сообщи, если что.
Я заверила, что, если что-то интересное в моей жизни будет намечаться на конец лета (что моим родителям в голову втемяшилось, не пойму), они узнают об этом если не первыми, то уж никак не последними.
Как им объяснить, маме и папе, что мне осталось жить, по самым оптимистичным прогнозам – десять лет, прежде чем Хаос поглотит меня. По реалистичным – до тех пор, пока наши попытки призвать в материальную форму философский камень не увенчаются успехом. И тогда поголовье МУМИ уменьшится на девять магов, которые обречены совершить жертвоприношения, чтобы восстановить зеркала.
