Текст книги "Вне времени"
Автор книги: О. Шеремет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
И при всем при этом она умудрялась невинно улыбаться. Руки чешутся придушить… как же я по ней скучал.
Отогнав последнюю непрошенную – и лишнюю сейчас – мысль, я открыл-таки дверь. Тень мелкого демона, проклиная все на свете, шмыгнула мимо и исчезла во вспышке света.
Кашляя, мы развеяли дым и оглядели комнату, в которой грудой были свалены дела и магические артефакты государственной важности.
– Побоище, – резюмировала Лаэли, присаживаясь на кровать рядом с клыкастым черепом горного орка. – Ты проектировал сцену Рагнарека(1)?
– Я здесь живу.
– А, ну это всё объясняет, – она всё же не смогла сдержать ухмылки, разглядывая огарки свечей, травы, оружие, развешенные по стенам доносы на меня, любимого – и прочий хлам.
– Лучше бы помогла.
Не выказывая особого рвения, она всё же взялась перебирать бумаги, которые давеча мы с Каланмисом швырнули на пол. Дело оказалось немного более сложным, чем я ожидал…
– Как поживает Младшая? – она припомнила о маленькой эльфийке, с которой, кажется, неплохо поладила во время двух своих предыдущих визитов в Город Мира.
– Через неделю получает имя.
Лаэли кивнула: любопытная, она уже выведала у меня всё, что казалось старинных обычаев дроу, наименее кровавых, конечно. Традиция имяположения на седьмой год жизни была одной из них. До этого возраста ребенок носил только прозвище – Младший или Младшая, а потом уже получал имя, подходящее его или её характеру и способностям. Или внешности, если особых талантов ребенок не проявлял – как было с моей младшей сестрой.
– Отец хочет дать её имя Яхма.
– Кажется, это значит "Игра".
– Верно. Но, в большей степени, это просто ребячество… Дерзкое напоминание о том, какую роль наш отец сыграл в прошлом Рарена.
Яхмос – "Игрок" – таково было одно из имен отца, под которым он был известен более чем тысячу лет назад.
– Яхма, – Лаэли распробовал имя на вкус, прокатила его по языку. – Похоже на "яшма".
– Что такое яшма? – она произнесла слово на русском языке, с которым я был недостаточно хорошо знаком.
– Полудрагоценный камень, коричневый или серо-голубой.
– Какие свойства?
– Учи минералогию. Усиливает интуицию, останавливает кровотечение, придает здравомыслие поступкам.
Яшма. Настала моя очередь примерять имя непоседливой младшей. Да, порция здравого смысла ей не повредит.
ЛАЭЛИ
Для того, чтобы создать Сеть Леви – такое рабочее название мы дали чарам – требовалась энергия ближайшего Узла энергии. Таковым был узел магии Стихий, находившийся в нескольких милях от Города Мира – дроу умели выбирать места для своих поселений.
Мы с Даром порой набирались дерзости думать, что сторожевой чертеж с глазом Уджат, закрепленный несколькими более мелкими узелками энергии может носить и наше имя… Но это было бы нечестно по отношению к чешскому раввину, который первым использовал подобный символ. Мы не унывали – если проживем дольше этого лета, обязательно раскроем еще парочку магических тайн, над которыми бьются лучшие чародеи Иггдрасиля. На спор, конечно.
– Между прочим, ты еще должна мне желаение, – напомнил дроу, пока мы шагали по улицам Города.
– В нашем мире Узла некромантии не было, – я парировала, однако, сознавая, что он прав.
Он только хмыкнул и покачал головой. Проклятый Узел был – пусть замкнутый на самом себе, свернутый в подобие черной дыры… но был. Надеюсь, дроу в ближайшее время будет слишком занят, чтобы придумывать для меня какое-нибудь задание садисткого (чего еще от него ждать?) характера.
В огромную расселину на своде пещеры робко вползал рассвет – опаловые глаза неба щурились, сонные, глядя на просыпающийся Город. Солнечные лучи, скользящие по скалистой поверхности земли, не скоро еще проникнут в подземелье – к тому времени маги города прикроют трещину черным Пологом Шэли, защищая своих соотечественников от палящего светила.
Поежилась – сырая прохлада подземелий была не по душе. Дар искоса бросил на меня неодобрительный взгляд.
– Простудишься.
– И буду на тебя кашлять.
Он открыл было рот, чтобы продолжить утреннюю перепалку, взбадривающую лучше чашки кофе, но тонкие губы растянулись в улыбку, голова бросила легкий кивок.
– Приветствую, Архимаг, – встречный прохожий низко поклонился, прижав ладонь к груди, другой придерживая ножны на бедре.
Я удостоилась странной смеси презрения, насмешки и одобрения – и показала темному эльфу язык. Тот замер в недоумении.
– Так приветствуют союзников у меня на родине, – я объявила с самым серьезным видом.
Дар подтолкнул меня ладонью в спину.
– Обязательно надо валять дурака?
– Это правда. Вообще-то, – поправила несуществующие очки, – на Земле в Тибете до сих пор существует обычай высовывать кончик языка в знак расположения к незнакомцу…
– А эскимосы трутся носами при встрече, – товарищ проявил удивительную осведомленность. – Хочешь догнать его?
Вскоре мы покинули пределы Города Мира, направляясь к первому из второстепенных узелков, отмеченных на картах. Сначала надо было организовать их, а затем сосредоточитьь силы на создании зрачка Глаза Бога – центром будет витая башня Архимага.
Замедлили шаг, увидев две фигуры в темных плащах на месте первой точки чертежа: мой любимый Шкаф и Кенррет-старший – Сетх, Яхмос, Иззнар… Сколько имен приобретают могучие маги за сотни лет жизни?
– Зачем вы здесь? – Дар не пытался скрыть раздражение в голосе. – Элкзт, ты собирался взять выходной.
– Подумал, вам нужна страховка, – Шкаф поиграл мускулами, обезоруживающе улыбаясь.
– Лучше навести Зармике. А то она очень скучает, – сладко поропела я. Наверное, на моем лице блуждала странная улыбка, так что я заслужила гримасы подозрения от обоих юношей.
Высота заколебался, но чувство долга пересилило. Нынешний Архимаг темных эльфов, каким бы умелым ни был, доставлял слишком много проблем тем, что плевал на собственную безопасность. По крайней мере, так казалось окружающим.
Сетх пожал руку блудному сыну, приложился губами к моей ладони, блеснул золотой радужкой глаз. Почему-то я рада его видеть… хотя на ум пришла мысль о том, что всё больше места в моей жизни занимают темные эльфы – отбилась от человечьей стаи, Маугли.
С эльфами жить – по эльфийски выть.
Усталые, когда в верхнем мире богиня солнца Эе уже скрылась за горизонтом, мы сидели и лежали в приемной Архимага. Там стояли низкие мягкие диваны, один из которых я и оккупировала, не в силах даже поднять веки. Элкзт и Сетх завершали ритуал – точнее, проверяли правильность линий, наложенных мной и Даром. Их страховка оказалось необходимой, несмотря на явное недовольство Кенррета-младшего: мы переоценили себя, выбились из сил.
Тем не менее, свинцовая усталость, мешавшая сейчас даже думать, была оправдана – чертеж сработал! Недаром препод по ритуалогии называл Дара одним из лучших среди всех студентов МУМИ – заметьте, не только на первом курсе.
– Хорошо, что закрыли сессию, – я подала голос, и лежащий в кресле Архимаг издал мычание, соглашаясь.
"Выложились". Самое страшное, что только мог услышать маг: во время боя, открытия Врат или после проведения изматывающего ритуала. Это значит, ни о чем, более сложном, чем левитация или телепатия, мечтать и не приходится – в ближайшие несколько часов или даже дней.
Горло пересохло, язык распух – вспомнила, что ничего не пила уже пять часов, с начала создания Зрачка. Сторожевые чары были сложны, не позволяли отвлекаться ни на секунду.
Поэтому, не обращая внимания на возмущенный скрип и скрежет затекших мускулов, сползла с дивана и проковыляла к столику в углу. Там явственно поблескивало что-то стеклянное. Вода, вода – только бы не беладонна. Кто их знает, этих Архимагов.
– Что такое не везет, и как с этим бороться, – я проворчала, разглядывая этикетку на пятой уже по счету бутылке – пустой, из-под вина. – Господин Архимаг, у вас есть вода без градусов?
Вопросительное мычание.
– Не алкоголь?
– Нет.
Коротко и ясно. Но, наткнувшись на стройные ряды возле дивана – недавно опустошенные, судя по всему, я позволила себе неодобрительные замечания.
– Да, мамочка, – дроу выпрямился в кресле, подпер щеку кулаком. Голос был сух и насмешлив.
– Нам завтра защищать курсовую, ты не за… Нет, – остановила себя. – Наверняка про важность учебы и работы ты уже слышал. Пару грамм честности?
– Ну? – по губам пробежала заинтересованная, но неверящая улыбка.
– Я за тебя волнуюсь. И Сетх, и Каланмис, и Высота… Но если мы скажем в открытую, что нас беспокоит состояние твоей печени, ты просто презрительно хмыкнешь и нальешь еще бокал.
Дроу хотел было хмыкнуть, но передумал – рассмеялся. Неожиданно.
– Твоя честность бьет наповал. Зря волнуешься, это ерунда.
– Хорошо, – я решила быть откровеной до конца. – Тогда слушай: дело не только в пустых бутылках. Ты никогда не позволял себе больше двух бокалов вина, и то редко – по кранйе мере, за последений год, что мы знакомы. Не пропадал один на целые вечера, не сообщая, где ты. Не раздражался по пустякам. Не засыпал на парах. Не…
– Хватит, – он потерял терпение, откинулся на спинку кресла. Тонкие пальцы сжали подлокотники, потом расслабились. – Скажи, что не понимаешь, почему – если осмелишься.
Ощутила под ногами тонкое лезвие, конский волос через пропасть. С одной стороны – стена льда, с другой – ревущее пламя… Обмануть себя или его? От необходимости сделать выбор меня спас сам мучитель – легко поднялся с кресла, подошел ко мне танцующим шагом дикого кота. Инстинктивно отстранилась; он, змтив это, не стал приближаться, остановился.
– Забудем, – голос Дара стал привычным, мягким и прохладным. – Скоро практика. Хочешь проходить её вместе со мной? Я Архимаг, мне нужен помощник – сообразительный, готовый к экспериментам. Как ты.
Конский волос превратился в укатанную грунтовую дорогу – устойчивую, но усыпанную ранящими шипами и битым стеклом.
– Не могу, Дар. Я уже договорилась с Алхастом…
Почему-то хотелось извиниться, но вовремя придержала язык. Он подождал, потом пожал плечами, будто ничего не случилось.
– Понимаю. Ладно, поговорю с Зармике.
– Да. Мне пора, – притронулась к амулету, на прощание улыбнулась.
На сердце было легко – его ответ расставил все точки над i. Мы коллеги – взаимозаменяемые фигуры… не более того.
Правда?
(1) Рагнарек – зрелищный конец света в сканд. мифологии.
Глава 5
Боль это боль, как её ты ни назови,
Это страх. Там, где страх, места нет любви.
(АК)
ДАРМ'РИСС
– Мне пора, – Лаэли дотронулась до амулета МУМИ.
– Подожди, – в последний миг, отчаянно.
Пока переводил дыхание, подушечки пальцев бесцельно скользнули по оправе.
– Значит, мы не увидимся целое лето.
– Нам еще курсовую сдавать, Дар.
– А потом? Ты ведь этого и хотела, предложение Алхаста – удобная отговорка.
Она пожала плечами, будто ей всё равно. Но отвела глаза – не привыкла лгать.
– Слишком близко.
– Слишком заманчиво?
Лаэли снова пожала плечами – на этот раз нетерпеливо. Миг – и исчезла в мягком опаловом сиянии портала.
Я остался один. В углах прятались тени – привычные, любимые…. раздражающие. Швырнул в воздух пригорошню шариков света, зажмурился, вслух проклиная всё на свете, себя в первую очередь. От громкой брани не становилось легче, заноза, застрявшая в сердце – нет, жало, не истаяло. Оно толчками, вместе с кровью, гоняло по телу боль и тоску, незнакомые ни одному составителю альманаха пыток.
– Будь ты проклята!
– Неискренние проклятия не имеют силы, – Каланмис, довольный собой и жизнью, вошел в комнату.
– Что ты здесь делаешь? – набросился я на него. Мне нужно было на ком-то выместить злость… То есть я сейчас это понимаю, а тогда яд из жала сочился с языка, застилал глаза мутью.
– Вообще-то, пришел узнать, как ты.
– Было отлично, пока ты не пришел.
Друг укоризненно посмотрел на меня, пожал плечами.
– Ты ведешь себя, как моя беременная сестра. Эксперименты по смене пола?
Я развернулся, стрелой вылетел из башни, грубо оттолкнув своего намного более хрупкого товарища. Но уже на последней ступеньке меня зацепило его заклятье: слабое, дружеское.
Ненавижу.
Кого?
Мои ответные чары отбросили Каланмиса к стене комнаты, сплющили кресло. Раздался звон разбитого стекла, проклятья, вырвавшиеся у всегда спокойного книжника.
Всё равно.
– Придержи коней, – неласковая рука сграбастала за стоячий воротник рабочего камзола. Только один дроу в мире позволяет себе такое.
– Отпусти, – прохрипел я. Сложно выглядеть грозным, болтаясь в полуфуте над землей.
– Нет уж. Сдается, кто-то заслужил хорошую трепку для поднятия настроения… – Элкзт подмигнул Каланмису, появившемуся в дверях.
Для нас троих такой способ вправления мозгов был привычен – но не сегодня. Не до игр.
Мускулистая фигура охотника на демонов содрогнулась в конвульсиях боли, мышцы мгновенно сократились, напряглись – электрический шок. Он зашатался и отпустил меня.
– С ума сошел?
…А вы только что заметили?..
– С дороги, – процедил я, нетерпеливо ища верхнюю пуговицу. Что-то мешало дышать – может, воротник.
В желтых глаза Элкзта зажглись нехорошие огни, он раставил ноги, ища боле устойчивое положение. Раздался треск рвущейся ткани, из горла – какой-то рык, не присущий гуманоидам, если они совсем не озверели. Ах, это "если".
– Почему вы не можете оставить меня в покое?
– Потому что ты наш друг.
– Мне не нужны друзья. Никто не нужен, зарубите на носу. Пошли прочь!
Они обменялись взволнованными взглядами. Я ждал. Есди сейчас Элкзт не уйдет, то… то я потом пожалею о том, что сделаю. Он оступил. Вслед, когда я уже был вне досягаемости их слов – если им было, что сказать – разадлся звук, как от упавшей монетки. Но эта была не монета, а кольцо: с черным камнем и тремя рунами, "Э", "К", "Д". Символ нашей дружбы.
Спятившим ураганом я промчался по улицам Города. Яда слишком много в сердце, во рту привкус чего-то горького и железа: только тогда я заметил, что прокусил губу. Странно, не чувствую боли. Хочется что-то сделать, заколдовать кого-то или разоварть в клочья. Кого?
– Себя.
Если не можешь взять себя в руки, их можно на себя наложить.
Остановился, осмотрелся: уже на восточной окраине Города. Куда я бегу? И разговариваю сам с собой – приплыли, зовите санитаров. Правда, думаю, увидевшись со мной в нынешнем состоянии, они вряд ли останутся в здравом уме и трезвой памяти.
Это чувство, лишенное глаз. Раньше я точно мог сказать, что мне нравится в рыжей ведьме, а что – нет. Первого было, я отдавал себе отчет, больше. Сейчас же всё слилось воедино – её красота и нежность, своенравие и легкомыслие. Привычка нести бред по поводу и без. По поводу – "мозговой штурм" в её терминологии, без – "Музык пришел" (мужской вариант Музы). Секундное колебание на перекрестке – пусть ноги сами выбирают направление, если уж мозг Архимага занят другими проблемами.
Это чудовище, звхватившее все мысли и чувства. Заставляюшее отбрасывать в сторону всякую логику. Каланмис сказал – мы были бы отличной парой. Во имя Хеля, никогда! Даже если… если бы… это было бы не "мы" а два упрямых "я". И ведь это именно то, что нужно ей, девочке, которая пьет жизнь до дна, не задумываясь, что, быть может, там отрава.
Ускользающий и мучительный образ. Ненавижу её за… за то, что она есть. За то, что её нет со мной. Многое было бы проще, если бы Вельзевул не приволок девчонку в МУМИ.
Слишком много "если".
ЛАЭЛИ
Дома я выполняла любимый трюк постовых – спала стоя. Прислонившись к мраморной черно-лиловой плитке в душе. В полусне услышала легкие шаги Зармике, но не придавала им никакого значения… пока поток воды не стал ледяным.
– Если хочешь быть здоров, закаляйся, – пробормотала, не меняя позы. – Если хочешь закаляться, спроси у темной эльфийки, как.
Дроу фыркнула и вышла, хлопнув дверью.
– Ты, видимо, забыла о наших планах на сегодня?
Планах? О, демон. Сон потеснился, впустил остальные мысли в голову. Вздохнула, выключила воду, завернулась в теплое мохнатое полотенце.
И правда, меня слишком вымотал ритуал. Я собиралась навестить Ёрс, точнее – монастырь. Еще точнее – библиотеку настоятеля, пролистать ту занимательную книгу с описанием чар, позволяющих исследовать чужие сны. Зармике вызвалась меня сопровождать, и сейчас я поняла, что предложение подруги было совсем не лишним – я не в состоянии открыть портал до Ёрса.
– Уже вспоминла. Только я выложилась.
– А я нет, – обстоятельно возразила подруга. – Если мы сейачс никуда не пойдем, совесть заставит меня повторять материал курсовой. А я не хочу.
Разве есть в мире аргумент, более веский, чем слова "не хочу", особенно произнесенные капризной и своевольной магичкой?
Подглядывая в листочек с координатами мира, Зармике медленно составляла формулу для открытия портала. Я заскучала, присела в тени менгира. Уже вечерело: думаю, темнота нам только поможет… что-то не хочется напоминать обитателям монастыря о своем существоании. Свела плечи – неожиданно засаднило кожу на тонком белом шраме от клейма. Память тела, ненависть и страх, которые куда сильнее магии. Это возвращение в монастырь было так же нужно мне самой, как и Алхасту: как придти на свою могилу.
Горло мгновенно пересохло при воспоминаниях о костре, лижущем кожу, вздувшуюся пузырями. Это было больно. Но еще больнее – с каждым днем я вспоминала всё отчетливее эти моменты – было видеть янтарно-желтые глаза в толпе. Равнодушные. Я знаю, что это был не Дар, что демон-скупщик в то время завладел его телом, но… Это страх. Как он сказал – "слишком заманчиво". Да, и – ах, если бы Дар догадывался о причине, по которой я не могу смотреть прямо в его глаза. Я хочу, стобы он догадался – но сказать сама не смогу.
Здравого смысла мне не хватает – несмотря на такие серьезные заявления типа "я больше тебе не верю", я готова кинуться в очередную авантюру, то есть – влюбиться в дроу. Между нами стоит так много: его ложь, мои предрассудки, наши общие тараканы в голове. Кстати, можно ли устраивать тараканьи бега, если они находятся в разных головах?
И всё это можно смыть потоком чистой воды, ниагарским водопадом – стоит лишь добавить пару граммов искренности. Все проблемы от того, что люди не разговаривают друг с другом…
– Лаэли, очнись.
Приподнялась, отряхнула джинсы, отставила в сторонку бесполезные размышлизмы. Добро пожаловать в реальность.
Портал, с таким трудом открытый моей чернокожей подружкой (привыкла я что-то ошиваться в обществе опытных Архимагов, расслабилась), привел нас прямо к стенам монастыря. Затем она же создала небольшого почтового голубка из плазмы, отправила послание по указанному адресу – то есть по отпечатку ауры.
– Что дальше?
– Подождем, – снова бухнулась на траву, растянулась, глядя на облака. – Я хочу быть небом.
– Необъятной? – хихикнула эльфийка. – Могу предложить пирожные. А, если ты имеешь в виду оттенок нежной синевы, то ты уже была небом полчаса назад, под душем.
– Ты меня не уважаешь.
Вместо ответа, девушка наклонилась и поцеловала меня в губы. Серебряные локоны упали на лицо, защекотали шею…
– Кх-м! – громко сказал кто-то, прервав поцелуй.
– Привет, Амурчик, – я оперлась на локоть и стрельнула глазами в сторону пухлощекого ангела любви. Тот стоял в паре шагов, уперев руки в бедра – и был явно недоволен увиденной сценой.
– Кого ты еще притащила?
– Это Зармике, моя однокурсница.
– Ах, теперь это так называется.
– Слушай, не язви, тем более так устарело. Зармике, это Амур, дух любви с весьма нелегким характером. И меткими стрелами, так что поаккуратнее.
Малыш важно кивнул, продемнострировав позолеченый лук. Темная эльфийка смерила его критическим взглядом, но промолчала.
– Зачем ты меня позвала? Магия в мир вернулась, ты знаешь.
Я кивнула – конечно, мы с Даром наведались на Ёрс, чтобы узнать, получилось ли вернуть в мир равновесие.
– Мне нужна твоя помощь, птенчик.
– Ну? – дитя любви вообще не страдало избытком вежливости. – Выкладывай, и побыстрее.
– Две рясы и открыть дверь в монастырь.
Белобрысые брови Амура поползли наверх. Он поправил колчан со стрелами, подбирая выражения. Нужное нашлось быстро.
– С ума сошла? Опять на костер захотела?
– Да, что-то подмерзаю по ночам… Не волнуйся, в этот раз мы буквально на час.
Малыш еще какое-то время хмурился, бросал острые взгляды то на меня, то на Зармике. Я ждала, состроив наиболее ангельское выржание лица, которое только было в арсенале. Не знаю, что больше подействовало – то ли гримаса Авраамова сына, то ли желание Амура узнать, во что еще вляпается бестолковая магичка. Вообще, продозреваю, маги – и в, чатсности, студенты МУМИ – играют роль клоунов для всех жителей Игга. Порой – клоунов-камикадзе или Петрушек-террористов.
Спустя несколько минут ангелочек, пыхтя под весом двух ряс, снова появился в поле зрения, скинул одежду на землю. Мы быстро облачились, Зармике наскоро одела личину человека. Надеюсь, эта предосторожность окажется излишней: мы собирались провести всё время на территории монастыря, прикрытые Мантиями Отвлечения.
Скрипнула дверь, и мы проскользнули внутрь. Трава едва пригибалась под невесомыми шагами эльфийки, и даже я, по её меркам, топотавшая, как страдающий ожирением огр, была неслышима для церковников.
Желаю нам удачи.
ДАРМ'РИСС
С какой-то обреченностью поприветствовал фасад родного дома. Да полно, был ли он когда-то моим домом в том смысле, который вкладывают в это слово люди, пишущие умные книги? В любом случае, здесь меня не побеспокоят – просто потому, что не ожидают, что блудный старший сын решит навестить семью.
Это был явно не мой день. У порога сидела Младшая, перебирая свои сокровища, кристаллы всемозможных цветов и размеров, которые мы с отцом приносили ей из разных миров Иггдрасился. Прежде, чем успел ретироваться, сестра вприпрыжку кинулась ко мне, обняла колени, и я, чтобы не упасть, вынужден был вцепиться в косяк.
– Даррррррррррис! Я рррррада!
– Я тоже, – попытался отцепить от себя её ручонки. – Младшая, я занят.
Она насупилась, закусила пухлую нижнюю губку. В глазах скопилась влага – вот-вот заплачет. Не желая видеть это, я бегом взбежал по ступенькам на второй этаж. Потом принесу ей какой-нибудь занятный экспонат из университетского музея. Хотя, в принципе, нечего баловать…
В комнате меня встретил привычный бардак, темное пятно на стене, где раньше висело зеркало. Зеркала, зеркала. Кто вас придумал, дьявольские создания? Холодные, неживые, меняющие образы тех, кто смотрит на вас. Надо навестить _моё_ Зеркало – соскучилось, наверное, без Стража.
Стук в дверь. На грани вежливости – но, когда повернулась ручка (стучавший, само собой, не дожидался моего разрешения), заклятье запечатало дверной пироем.
– Я занят.
– Ложь, – отозвался отец. – Открой.
– Нет.
– Старший, если ты не откроешь дверь, я её вышибу.
– Попробуй.
По раме пробежали голубоватые искры заклятья. Сетх не был склонен шутить. Но и я был не в лучшем настроении: усилил преграду парой скрепляющих чар. Этото поединок, однако, не мог долго длиться – мои едва-ли-полстони лет против его тысячелетного опыта… Едва хватило сил прикрыться Щитом от разлетевшихся острых щепок, опаленных огнем.
– Ну и? – ворчливо осведомился я, устроившись на полу в груде хлама. Приятное дополнение к общему пейзажу.
– Тебе полезно выпустить пар, – спокойно ответил Сетх, присаживаясь на диван.
– Хватит читать морали.
– Я только начал, – зрачки темного эльфа чуть сузились. – Ах, так кто-то уже пытался наставить тебя на путь истинный. Кто же? Каланмис, Алтрин? Или твоя рыжеволосая подружка?
– Довольно, – прорычал, поднимаясь на ноги. – Просто оставьте меня в покое!
– На том свете упокоишься. Хотя, учитывая твои "подвиги", сынок, первую неделю в Хеле ты будешь раздавать автографы восхищенным демонам.
Шутка не имела воздействия: мои мускулы были напряжены, готовые сорваться в любой момент в резкое, убийственное движение. Звук голоса любого существа раздражает меня, будит ту ярость, которую я с детства учился обуздывать. И это даже получалось… когда-то.
Сетх, кажется, понял моё состояние, нахмурился, перешел на серьёзный тон.
– Ты не имеешь права так себя вести, Архимаг.
Даже не удостоил его ответом, начал плести заклятье портала. Оно давалось нелегко – почти выложился во время утреннего ритуала.
– Ты меня слышишь? – в голосе лязгнул металл.
Игнорирую. Крепкая рука схватила меня за плечо, сжала до боли, повернула к себе. Личина, которую тот, кого я знал как Иззнара, носил, упала: глаза были темно-красные, цвета спелой вишни. Глаза древнего дхаэроу.
– Архимаг, у тебя есть обязанности.
– Значит, я больше не буду Архимагом! – я вывернулся, услышав неприятный хруст в плече. – Оставь меня.
Сетх отступил, не веря своим ушам. Но, сумрачный, не помешал мне уйти в сияющую раму портала.
ЛАЭЛИ
Небольшого труда стоило нам пробраться в библиотеку Настоятеля – сам он присутствовал, как обычно, на общей вечерной службе. Высматривал новую глупенькую и восторженную монахиню – пришло мне на ум. Неловко поежилась, напомнила себе, что всё это – прошлое. В настоящем был Алхаст, который не видел сны: и помочь ему могла книга, стоявшая на полке среди многих своих товарок. Шепотом объяснила Зармике, как выглядел нужный том, и мы приступили к поискам.
Дроу, поднявшись на цыпочки, стащила с верхней полки кипу книг, и не могла сдержаться, чихнула, вдохнув слой пыли.
– Кто здесь? – раздался испуганный голос – нежный, почти детский.
Мы замерли. В проеме двери стояла девушка, юная, не старше семнадцати лет. Кудрявые светло-русые локоны обрамляли её круглое личико, курносое, сероглазое. Неужели она и есть – та самая, глупенькая и восторженная?..
Девушка подозрительно оглядела книги, лежащие на полу, пожала узкими плечиками. На ней была одета только тонкая белая рубашка, босые ноги утопали в темно-коричневом ковре. Низкий лоб говорил о небольшом уме…. а смелые глаза – о нетяжелом поведении. Впрочем, она казалась вполне довольной жизнью. Я затаила дыхание, глядя вслед.
"Лаэли?" – голос подруги пробился в мои смущенные мысли. – "Что-то не так?"
"Я… я просто не понимаю. Это лицемерие или наивность? Люди, которые уходят в монастырь, но так легко отдаются порокам, которые клеймят прилюдно… Это касается не только Церкви, впрочем."
Зармике, однако, не слишком волновали проблемы морали: она отогнала их одним только нетерпеливым фырканьем.
"Если будешь всё понимать, станешь слишком умной, и Алхаст от тебя сбежит. Давай лучше продолжим искать книгу."
Но мысли о русоволосой девушке никак не желали покидать меня. Когда мы нашли нужную книгу, я попросила зармике переписать чары, а сама пошла в соседнюю комнату, куда ушла нынешняя фаворитка Настоятеля. Без колебаний скинула Мантию Отвлечения, громко постучала по дверной раме.
Девушка, лежавшая на широкой кровати, села, не слишком испуганная. Скорее удивленная.
– Привет, – я примостилась на краешек постели. – Как дела?
– Хорошо, – ответила девушка. – А ты кто?
– Лулу. А ты?
– Ай(1), – она поджала под себя длинные ноги. – Что ты здесь делаешь? Ты монахиня?
– Бывшая. По правде говоря, это занятие не по мне.
Я вглядывалась в её большие серые глаза, лучистые, ясные. Зачем мне это надо?
– И не по мне, – заулыбалась Ай. – Все молитвы – ерунда. На месте Бога я бы чокнулась со скуки, выслушивать их.
– Тогда что ты здесь делаешь?
Она закинула голову, потом с отсутсвующим видом пожала плечами.
– Живу. До этого в бродячем цирке, помогала по мелочи… Еще до этого на ферме жила, с предками. Но там вообще никакой жизни.
– А здесь? – я уже потеряла интерес к этой девчоке, приподнялась, готовая уйти.
– Здесь тепло, есть еда и мужчина. Разве еще что-то нужно? – розовые губы Ай раскрылись в наивной и светлой улыбке – и мне захотелось бежать оттуда, сломя голову…
Амур ждал нас у выхода, явно нервничая.
– И трех лет не прошло, – пробурчало милое дитя, встретив нас. – Нашли?
Я помахала перед его носом листком бумаги.
– Спасибо, Амурчик, ты нам о-очень помог. Ну просто ужас как. Чем мы можем тебя отблагодарить?
– Отблагодарить? – малыш задумался.
– Хочешь, я тебя поцелую? – мурлыкнула Зармике, для пущего эффекта зажигая в глазах красные огоньки инфразрения.
– Идите вы! – между нами непреодолимой преградой встал лук, дрожащий в неверных руках.
Мы расхохотались, и Зармике, помахав малышу, отошла в сторонку, чтобы открыть портал. Я всё еще берегла те крохи сил, что сумела накопить благодаря куче амулетов, которыми обвешалась, будто спятившая новогодняя ёлка. Присела на корточки, протянула руку Амуру. Тот пожал её, всё еще с опаской, но явно гордый собой.
– Если тебе понадобится помощь сумасшедшей, зови.
– Только приходи одна, – не без дрожи в голосе попросил дух любви, вызвав хихиканье у подслушивающей Зармике (как же без этого). – Твои чернокожие друзья меня смущают.
– Как меня они смущают, ты бы знал! – доверительно сообщила малышу, заставив его чуть покраснеть.
Довольная произведенным эффектом, я последовала за однокурсницей. Сегодня все лягут спать рано – перед курсовой, положив под подушку материал разной степени готовности. Моя участь иная: напившись до икоты черным кофе и вставив спички в глаза, разбираться с чарами, позволяющими гулять по чужим бредовым сновидениям.
А потом займусь любимым делом – поиском неприятности на вторые девяносто. Ну, девяносто три, если быть совсем честной.
ДАРМ'РИСС
Портал я открыл вполне сознательно – у западных границ Города Мира, сразу за воротами. Наверное, мне совсем некуда идти, раз уж я оказался здесь.
Тоннель, освещенный несколькими тусклыми мячиками света. Плечо саднило, хотя вывих я вправил. Каждый шыг был резче и быстрее предыдущего – под конец я уже бежала, не осознавая, что Зеркало зовет своего Стража. Казалось – в его прохладной глубине можно найти спасение от всего, что гложет сердце.
Выбежал, задыхаясь, в пещеру. Оно встретило меня морщинистой ухмылкой – всё в трещинах, новые появляются каждую секунду, даже сейчас, когда я смотрю на него.
Ещё шаг.
У меня нет сил сопротивляться… Да и зачем?
Мировая Бездна. Я закрыл глаза, подчиняясь её голосу.
Резкая боль обожгла щеку – будто пощечина, горькие вопосимнания о том, что я считал себя сильным. Как же! Архимаг… Странно, но эта издевательская мысль придала силы: открыл глаза. Но остановиться уже было невозможно: Зеркало требовало последнюю жертву, чтобы впустить в этот мир Небытие.
Я почувствовал себя увереннее, замотал головой.
– Ну нет, не выйдет… – зкашлялся. Чем ближе к Зеркалу, тем гуще и зловонней становился воздух. Не хватает кислорода – еще немного, и я потеряю сознание. – НЕ ВЫЙДЕТ!
Потянулся рукой к уже разорванному воротнику, нащупал на груди простенький амулет: треугольник с линиями ртути, темный амулет регенерации. Его отдала мне Лаэли в самом начале учебного года, и теперь я черпал силы из её надежд и моих сомнений…
