Текст книги "Вне времени"
Автор книги: О. Шеремет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
Глава 22
ДАРМ" РИСС
Глядя в зеркало, я подправил черты лица, чтобы больше походить на светлого. Пригладил волосы. Улыбнулся. Зеркало треснуло.
Стоит ли мне вообще идти на этот приём? Стоит, наверное, раз уж Алхаст, занятый понятными только ему проблемами, попросил проследить за Лаэли. После подобной просьбы у меня не осталось и тени сомнения, что светлый издевается… Что значит – проследить за ней?
Я вспомнил, как несколько часов назад мы ехали по дороге к городу, потом сидели в маленьком домике, обсуждали её фамильяра… Мне и дела не было до демоновой птицы! Как сказал дух аморна Лаэли: "Ты не властна над своими эмоциями, желаниями – над твоим телом". Я прекрасно понимаю. Когда она находится так близко, что стоит только протянуть руку, чтобы дотронуться до загорелой до золотистого цвета кожи, когда ощущаешь аромат её волос – и не иметь возможности коснуться!
Усилием воли я заставлял себя прогнать мысли о чародейке, но тогда я оказывался не в силах справляться с телом. Она сводила меня с ума – насмешливая, спокойная, дразнящая и улыбкой, и глазами, и фигурой. Зачем она обняла меня, тогда, при встрече?
При воспоминании о прикосновении прохладных гибких рук, я прерывисто вздохнул. Сердце бухало в груди, как гномий молот, нагнетая кровь. Это невыносимо.
Как она была равнодушна, как мила – будто ничего не произошло! После всего, что я видел в Рыбьем Глазе, она посмела ласкаться к Алхасту, к бедному рогатому эльфу! Задним числом я понимаю, что пытался тогда приписать девушке все грехи Иггдрасиля, только чтобы получить повод ненавидеть её ещё больше. Готов был даже поверить, что она нарочно миловалась с Дартоном, чтобы помучить меня… Нелепость. И как я мог обвинять её во лжи, если от меня самого редко слышали слова правды?
Тем не менее, когда я предстал перед Алхастом, он едва ли что-то заподозрил. Мрачная мина не была для меня чем-то необычным.
– Расслабься, – бросил он. – Я прошу тебя поработать нянькой только до полуночи.
Я что– то промычал в ответ. Скорей бы прошла эта ночь.
Лаэли встретила нас у подножья лестницы, ведущей в зал, где проходил приём. В компании очаровательной эльфийки и своей неугомонной соотечественницы девушка, как всегда, терялась, будто полевой цветок в окружении роскошных роз с королевской клумбы. Однако ни одна ромашка не вызывала такого восхищения у мужчин – стоило ей только улыбнуться, у близстоящих людей и эльфов захватывало дух. Я видел. Я знаю.
Вот она, потерянно поблуждав по залу, потанцевав пару раз с гостями, спряталась за колонной. Я передвинулся, чтобы видеть её гибкую фигуру в струящейся зеленоватой ткани, под цвет глаз. Цвет моря на мелководье, пронизанного солнечными лучами… обманчиво мелкая и теплая вода. Ядовитых медуз там хватает, готов спорить на свою бедовую голову.
Она посмотрела на меня, улыбнулась, будто ей всё ни по чём, и я больше не смог сдерживаться…
Там, на балконе, она была такой слабой. Как в первые месяцы нашего знакомства – девчонка, едва ли в состоянии постоять за себя, пугающаяся каждого шороха. А потом она многому научилась у меня… Я замотал головой, прогоняя болезненные воспоминания, подскочил к окну. Куда я забрел? Это замок короля, но встретить хоть одну живую душу в коридорах сложно – все на приёме или в саду.
Окно выходило как раз в сад, и я невидяще уставился на серебристые головы деревьев. Надо заканчивать с этим, и побыстрее, иначе я и вправду утрачу рассудок.
ЛАЭЛИ
После того, как Дар ушёл с балкона, у меня случился ещё один припадок – и очнулась я уже в своей кровати, разбитая во всех смыслах и ничего не помнящая. Облизнула пересохшие губы, прислушалась к гудящему телу – определенно, этот чертов проклинатель у меня попляшет на горячих углях, дайте только добраться… Но попытка привстать на локтях отозвалась болью во всех мышцах.
– Не умеем ходить, будем бегать, – прошептала и вскочила с кровати. Тут же пришлось схватиться за стол, потому что перед глазами всё почернело и уплыло. Потом прояснилось – Гений Смерти заботливо поддерживал меня под руки.
– Не поверишь, но я так рада тебя видеть, пернатый!..
– Мне это редко говорят, – согласился Гений. – Ляг, пожалуйста. Светлый Архимаг попросил, чтобы твой покой ничто не нарушало. А сам ушёл куда-то с темным Архимагом.
– Понятно. Только, знаешь, мне станет лучше, если я пройдусь. Хотя бы по саду, недалеко. Ты сможешь меня сопровождать.
Он кивнул – это само самой разумелось. Потом деликатно отвернулся, пока я пыталась одеться без посторонней помощи. Алхаст каким-то образом умудрился вестника смерти превратить в своего мальчика на побегушках – вот так организаторский талант.
– Твоя птица волновалась – это она позвала меня, когда ты потеряла сознание на балконе.
– Почему тебя? – мы вышли в сад и медленно пошли вокруг дома.
– Он почему-то не доверяет эльфам.
Не удивительно – учитывая, какой сцене Кнабэ стал свидетелем накануне. Машинально я подняла руку и ястреб опустился, издав приветственный крик.
– Кажется, я начинаю понимать, что он имеет в виду.
– Ты научишься и говорить с ним, если проживёшь достаточно долго.
– Ну, это вряд ли, – я погладила птицу. – Ты себе найдёшь другую бестолочь, да, красавец?
– Фамильяры привязываются только к одному магу. Неужели не знаешь?
– Я не слишком интересовалась этим предметом. Займусь на досуге.
Во время очередного круга почета вокруг моего скромного жилища нас поймал Дартон – всё в той же смуглой эльфийской шкуре.
– Рыжик, ты в порядке?
– Сам дурак, – я отреагировала мгновенно.
– Значит, в порядке. Через пару минут Архимаг отправит меня домой.
Дроу протянул руку, и я от души пожала большую теплую ладонь.
– Мы ведь ещё увидимся? Я имею в виду, когда заглянешь в гости к Кенррету, найди меня.
– Для этого мне нужно…
– Что-нибудь из моих вещей, так? – Дартона прямо-таки распирало, словно от удачной выдумки. – Ну, раз так, то я отдам тебе вот это.
Жестом фокусника он вытащил из-за пазухи темный стилос с небольшим алмазом наверху, ограненным в виде наконечника стрелы.
– Это что?
– Так ведь лучшие друзья девушки – это бриллианты.
– Лучшие друзья девушек – это голубые, Дартон….
Я повертела в руках совершенно новую палочку для письма.
– Ты ведь её ни разу не пользовался! Ладно, ладно, хватит глаза закатывать в поисках отмазок.
Темный эльф возмущенно запыхтел, но потом просто рассмеялся.
– Я искал повод, чтобы сделать тебе подарок. Довольна?
– Вполне. Спасибо. А теперь, как и полагается чародейке, я должна сказать на прощание что-то умное?
– Только не дольше двух часов, умоляю.
Я взяла дроу за обе руки, соображая, что можно сказать будущему Владыке.
– Двум правилам мага тебя никогда не научит Кенррет, потому что сам считает это слабостью. Первое – верь. Доверяй тем, кого уже подпустил к себе, но выбирай их осторожно. Второе – не теряй надежды… это сделает твои неудачи ещё более сокрушительными.
– Демон! – дроу бросил мои руки и отскочил на пару шагов. – Я-то думал, ты серьёзно!
– Размечтался, – поднялась на цыпочки и обняла его. – Третье правило – поменьше серьезности, иначе про твою жизнь на напишут книгу. Люди не любят нравоучений, им юмор подавай.
– Чёрный, – Дартон фыркнул мне на ухо.
Когда темный эльф наконец убежал, я какое-то время смотрела ему вслед. Что же выйдет из тебя, Дартон? Надеюсь, ты поможешь Дарм`риссу исполнить его мечту – вернуть темным эльфам уважение прочих народов.
ДАРМ'РИСС
– Бурная у нас в этом году вышла практика, – Алхаст криво усмехнулся. Светлый был чуть бледнее обычного – думаю, я тоже… по другой причине.
– Повторим? Как только я отправлю сигнал, ты оденешь слепок ауры Лаэли и будешь ожидать гостей. Потом, не связываясь – ни в коем случае – ни с ней, ни со мной, ждёшь здесь.
– Стараясь удержать гостей от самоубийства. Помню, помню Или быстрей – хочется покончить с этой головной болью.
Молча я кивнул и оставил Алхаста. Он возненавидит меня, когда узнает… но кто ему расскажет? Это будет просто неудача – они случаются со всеми.
Чтобы не возмущать ткань бытия порталами, мы заранее настроили амулеты МУМИ на необходимые нам места. Я перенесся к маленькому гроту на окраине мира Ёрс – вся рискованная авантюра проводилась именно там. Помедлил – ведь ещё не поздно всё сделать именно так, как я обещал Алхасту и Лаэли… Нет, поздно.
В гроте горели свечи, изредка вспыхивая от залетевшего ветерка. Если потухнет хоть одна, защитный круг нарушится.
Лаэли стояла в круге, спокойно, прислушиваясь к чему-то. Когда я подошёл ближе, то понял, что у девушки закрыты глаза.
– Люблю слушать море. А ты?
– Нет. Повернись.
Она улыбнулась, склонила голову к левому плечу. Будто птица. Фамильяры воплощают самые главные характеристики своих хозяев – неудивительно, что магический спутник Лаэли был крылат… Но он был и хищником, что не стоило забывать.
– Встань на колени.
Она подняла брови, но послушалась. Я показал ей металлическую блестящую полосу, согнутую в незамкнутый круг.
– Этот ошейник скроет твою ауру и магический дар полностью, так что ни одно существо не сможет отыскать след: будь то маг, ангел или бог.
Без лишних слов она наклонила голову и приподняла волосы, заплетенные в толстую косу. Пока я аккуратно примерял амулет, девушка снова заговорила:
– Я хотела бы поблагодарить тебя – за всё, но не знаю, как это сделать. Слова кажутся такими затертыми, слабыми когда хочешь…
Потом она закусила губу, чтобы не закричать от боли. Моя рука дрогнула – наверное, нечаянно, и раскаленный метал коснулся тонкой кожи на шее. Но рыжая ведьма не дернулась, полностью мне доверяя. Я прижал плавящийся ошейник сильнее, мечтая вырвать из неё крик – и она застонала сквозь сцепленные зубы.
Тогда я опомнился и в мгновение остудил амулет – теперь он крепко сидел на её шее, обожженной, в волдырях, с уже запекшейся от жара кровью.
Лаэли всхлипнула, осторожно повернула голову.
– Я и не думала, что это будет так больно. Всё?
– Да. Помни – ни за что не выходи из круга.
– Хорошо. Только вы поскорее, пожалуйста…
Она была взволнована. Но куда меньше чем нервничал бы я, оставшись без грана магии, в то время, как моя жизнь зависит от двоих моих друзей. Тем более – от друзей! Ведь у тех, кто лучше тебя знает, больше поводов для ненависти…
Теперь к делу. Стоя у выхода их грота я вошёл в транс, добрался до закоулков подсознания и убедил себя, что я – человек, причём девушка. Получилось нечто, похожее на Бисс… Мускулистое, высокое, с короткими волосами – но всё же несомненно женского пола.
Взявшись за амулет, я перенесся туда, где бывал лишь однажды – подвал под жилищем отшельника на территории монастыря. Вот он – дожидается. Настоятель стоял спиной ко мне, но обернулся при первых же звуках шагов. Я поднял вверх ладони, показывая, что безоружен.
– Ты не Лаэли, – отметил гений мысли.
– Вы безумно наблюдательны, – тем временем посла Алхасту ожидаемый импульс. Настоятель встрепенулся, почуяв ауру, так похожую на Лаэли.
– Это ловушка, – предупредил я. – Вы же это знаете.
– Если там находится ведьма…
– Она в другом месте. Вы не найдёте её без моей помощи.
Он прищурился, пытаясь разглядеть мою истинную личность и ауру – бесполезно. Даже жалко смотреть на его потуги.
– Если я спрошу, кто ты, ты не ответишь, незнакомка, так? Тогда – какое тебе дело до этой грешницы?
– Никакого. Потому я и предлагаю тебе сделку – отвожу к ведьме, а ты говоришь, где найти тех таинственных покровителей, что обучили тебя магии.
– Зачем они тебе? – Настоятель подобрал полы балахона, подошел ко мне, вглядываясь в лицо, ища признаки то ли лжи, то ли страха. Не дождется второго, не увидит первого. Человечишка.
– Какая разница? – вопросом на вопрос ответил я. – Уничтожу их, не заботясь о причинах. Разве тебе нравится, что бывшие учителя осмеливаются помыкать тобой сейчас, отдавать приказы? Ты добился всего, что нужно, а с моей помощью настигнешь и грешницу…
Судя по резко побледневшему лицу колдуна, я попал в точку.
– Уничтожишь… а сможешь? Если ты погибнешь, незнакомка….
– То на тебе всё равно не будет никаких подозрений. По рукам?
Он заколебался, но всё же пожал протянутую руку.
– Как я узнаю, что ты меня не обманываешь?
– Пойдём.
Мы перенеслись к гроту и встали у входа. В глубине, в отблесках свечей, можно было разглядеть коленопреклонную женскую фигуру.
– Это он, – выдохнул Настоятель, и я рванул его за воротник назад, чтобы девушка не услышала и не обернулась.
Если церковник и подивился силе моих женских ручек, он это никак не выказал.
– Твоя очередь. Если обманешь, я найду способ поквитаться, поверь.
– Мой сан не позволит мне опустится до лжи! – бывший пастырь заблудших овечек одернул балахон. – Ты сможешь уловить умствование?
С трудом я понял, что он говорит о телепатическом импульсе. Когда принял картинку обитания ангелов, даже не моргнул глазом. Этого следовало ожидать, конечно: своих врагов нужно убивать раз и навсегда, а не оставлять в безнадежном положении в надежде, что они сами умрут… в "умствовании" отразилось то здание, в котором я побывал вместе со Скупщиком и демоническим верблюдом. А ангелы – это, видимо, недобитые Дети Мимира. Демоны Бездны, что же тогда с зеркалом?
Это взволновало меня, но не слишком – я был вымотан эмоциональными встрясками предыдущих дней, непривычными для темного эльфа.
Настоятель двинулся к гроту.
– Постой, – я положил руку ему на плеч. – Что… что ты собираешься делать с ведьмой?
– Она подлежит суду за грех чародейства – и смерти.
"Я хотела бы поблагодарить тебя…." И доверчиво склоненная голова. Рассыпавшиеся по плечам спутанные волосы. "Дар, если хочешь, я буду твоим другом. Хочешь?"… Ночи перед курсовой, когда мы засыпали прямо за рабочим столом, на середине слова провалившись в царство снов…
– Удачи.
Я коснулся амулета, настраиваясь мысленно на то место, где ждал Алхаст.
– Быстрее, они клюнули!
В мгновение ока эльф сбросил чужую ауру и схватил меня за руку, чтобы я перенёс нас туда, к нашим главным противникам.
ЛАЭЛИ
Амулет до крови растер ожоги, и я попыталась помедитировать, чтобы ослабить боль. Но сосредоточиться на получалось, так как то, что называют "чутьём", "нутром" и "интуицией мага", настойчиво вопило: "Что-то здесь не так!"
"Оно вопит "Это подстава!", – педантичная Алиса вставила свои пять копеек.
Что-то было очень неправильное в поведении Дарм'рисса. Мы давно не виделись, но всё же не мог он так резко измениться!
Несколько раз он уже подставлял меня, но тогда на кону стояло моё самолюбие – вещь, конечно, хрупкая, но не столь уж драгоценная. Сейчас, боюсь, игра ведётся если не на жизнь, то уж на психическое здоровье точно. Ещё немного и приступы проклятья свели бы меня с ума.
Дар не желает мне смерти…. Правда ведь?
– Не смей в нём сомневаться, – приказала себе, и не посмела.
Как раз в это время на плечо легла рука – я обернулась, радостная, что всё так быстро закончилась… но меня накрыло каким-то заклятьем, и нутро-чутьё успело только вякнуть напоследок: "А я ведь говорило!"
ДАРМ'РИСС
Дети Мимира, несомненно, усовершенствовали защиту, да и услужливого демона больше не имелось, зато нас было двое – два Архимага, по разным причинам желающие побыстрее закончить это неприятное дело. В двух словах я объяснил Алхасту, что, увлекшись поисками ауры лаэли, они сильно ослабили защиту… и он почему-то мне поверил.
Сейчас старался ни о чём не думать, сосредоточиться на нуждах момента. Поворот, ещё, теперь выбрать тот проход, что ведёт вниз… Его кто-то охраняет?.. Охранял. Простите.
Исследователей-магов больше не было, только големы и мелкие демоны в качестве стражи. Я шёл первым, и тяжесть раоков придавала давно не испытываемую уверенность в себе. Сзади Алхаст, который никогда не был любителем ближнего боя, прикрывал нас обоих щитом… если успевал. Чаще наши враги разлетелись веером кровавых брызг, прежде чем успевали удивиться или спросить по уставу "стой, кто идёт". Пожалуй, демон-скупщик был прав – я люблю убивать. Мне нравится не сам процесс, а ощущение, что т волен решать, жить существу или умереть… как будто способность отнимать жизни автоматически даёт мне и дар возвращать их.
Дар. "Дар?" Удивление пополам с насмешкой в серо-сине-зеленых глазах. "Так ты меня предал? Опять?"
– Замолчи! – бросаюсь на какого-то голема.
– Он ничего не говорил, – хмыкает Алхаст. Он-то пришёл в себя. – Что, Даррис, с невидимыми друзьями заболтался?
Если бы ты знал…
Мы перед той самой дверью, которую я вышиб богатырским пинком полгода назад. В этот раз первым входит Алый Туман, начиная работать – высасывать силы из детей Мимира.
Когда мы вошли, стало понятно недовольство Тумана – поживиться было нечем. Стало ясно и почему такие некогда могучие чародеи выбрали ничтожного Настоятеля с зачатками дара для исполнения своей мести…
Почему же вы не открыли охоту на меня? Тогда всё было бы по-другому!
– Не рассчитали, – Алхаст без особого сожаления присел возле высохшего трупа колдуна. После того, как я использовал их жизненную сиу для возвращения магии в мир Ёрс, они были ходячими трупами. Как-то умудрились вырваться из сковывавшего их заклятья, и… Мой взгляд устремился к черному провалу на противоположной стороне – там когда-то была комната с зеркалом. И страж-голем.
Переступая через тела, я осторожно заглянул в каморку: рама на стене, на полу, в пределах опасной зоны – старая мантия профессора Ксавье и серая пыль.
– Что здесь было?
– Страж. Сколько раз он погибал, бедняга…
Тем не менее, я собрал немного серой пыли. Сомневаюсь, но вдруг его можно восстановить ещё раз? Лаэли бы настояла.
Пробирка с прахом отлетела к стене и упала там, чудом не разбившись.
– Кусается? – участливо осведомился светлый эльф.
Он похлопал меня по плечу.
– Здесь больше ничего не поделаешь, Даррис. Давай вернёмся к Лаэли, а то я почему-то волнуюсь. Она способна влипнуть в неприятности, даже лишенная всей магии.
– Не волнуйся, – машинально ответил я. – Принимай координаты и забирай свою ненаглядную. Я отправлюсь…
– Ко мне и выберешь бутылку самого лучшего вина. Есть повод! – с этими словами сияющий эльф исчез.
Несколько секунд я просто стоял на месте, тупо глядя в пространство. Проклятый мир – второй раз я ощущаю в нём, как моя жизнь разлетается на куски. Второй раз теряю душу. Кстати, а что с ней случится после гибели Лаэли? Она отправится к Скупщику.
Всё равно.
В голове теннисным мячиком билась мысль – "сбить-со-следа-сбить-со-следа", и я перенесся в домик, где несколько часов назад хозяйничала рыжая ведьма.
Рыжая, золотая, невезучая, крылатая, несносная, ласковая, чужая….
Я осознал, что бормочу вслух – и это похоже на молитву. Я никогда не молился – даже Шэли не удалось стать для меня богиней.
Из портала высунулась рука и втянула меня в тот мир, который я только что покинул. Алхаст – бледный, с перекошенным лицом, швырнул меня на пол, поднял и встряхнул.
– Это неверные координаты!
– Верные, – я устало оглядел пустой грот, хотя сердце провалилось в Бездну. – А где Лаэли?
– Это я у тебя хотел спросить! – Алхаст вихрем развернулся, оббежал грот, сбивая свечи. – Ты говорил, её не смогут выследить!
– Успокойся – наверняка твоя неугомонная ушла погулять, – мне удалось принять спокойный и раздраженный тон.
– Может, она и неугомонная, но не дура, – он успокоился и стал посреди грота. Сжал кулаки, расслабился. – Я чую здесь чью-то ауру. Твою? Можно сверить?
Я кивнул. Мы были друзьями так долго, что перестали спрашивать разрешения считать узоры ауры… Что пускай. Но почему он не может просто спросить меня, принадлежит ли этот о отпечаток мне? Или настолько разволновался, что ничего не замечает, или – или подозревает меня. Неужели он не понимает, глупый светлый, что нам обоим будет лучше, если девчонка пропадёт?
– Это действительно твой отпечаток… и ещё чей-то. Два отпечатка, – Алхаст замер, его лицо исказилось тревогой. – Девушка и мужчина. Посмотри, они знакомы тебе?
Я не посмел солгать – не знаю почему.
– Да, мужчину я знаю – похоже, это Настоятель.
– Но… как? Ты говорил, он слабый колдун!
– Возможно, – я сделал вид, что задумался. – Алхаст! Она сняла амулет МУМИ?
– Не помню, – пробормотал эльф. – Нет… не помню. Думаешь, они могли выследить его по отпечатку амулета? Но ты ведь говорил…
– Не вижу больше никаких вариантов.
Я отвернулся. Алхаст легонько сжал моё плечо, неправильно истолковав жест.
– Здесь нет твоей вины, Даррис… Я знаю, какие вы с Лаэли друзья. Мы найдём её, обязательно!
Как он выделил это слово "друзья"! Он всё знает, всё… Мой рот и глотка наполнились ядом, который хотелось плюнуть в лицо этому лицемеру. Но я сдержался. Твоя подружка уже поплатилась за свои игры. Тебе я не стану причинять вред – слишком ценю ту открытую дружбу, которую ты дарил зловещему темному эльфу.
– Отправимся в монастырь? – я оживился, будто в голову пришла гениальная идея.
Мы можем перерыть жилище настоятеля вверх дном – и остаться с носом. Присутствие Лаэли, пока на ней одет мой амулет, обнаружить нельзя никакими способами, а уж о том, чтобы Алхаст не смог найти Настоятеля, позабочусь я. Сейчас он находится в маленьком алтарном зале под жилищем отшельника. Он – и ведьма, которой нет ещё и двух десятков лет… Что ж, она должна была быть готова к такому обороту дел – выбрав дорогу чародейки!
Почему она не желает уйти из моих мыслей? Алхаст сидит на развороченной кровати в покоях Настоятеля (язык не позволяет назвать это обиталище кельей). Прошло уже чуть больше суток. От усталости и волнений черты лица эльфа стали ещё острее, длинный нос вытянулся, светлые глаза запали.
– Ведь не может быть, чтобы она… чтобы её…?
И я должен его успокаивать – какая ирония.
– Не думаю. Алхаст, тебе надо отдохнуть – иди к себе и поспи пару часов. Я раскину сети по ближайшим мирам, постараюсь отыскать Лаэли.
– Хорошо. Только обещай, что разбудишь меня ровно через два часа? Ты ведь устал не меньше моего. И… спасибо, Даррис.
С этими словами Архимаг исчез. Они благодарят меня – эти двое бестолково влюбленных магов!
Конечно, я не стал ничего делать, а раскинулся на кровати, надеясь выспаться за полтора-два часа, чтобы потом быстренько наладить какую-нибудь дырявую поисковую сеть. Я ведь устал не меньше его, ха.
Как я ни старался убедить себя в том, что нахожусь в превосходном настроении, это не удавалось. Боги Бездны, ну почему всё так вышло? Почему мы оказались в одном университете, почему влипли в эту историю с зеркалами, почему она предала меня?.. Ни а один вопрос не имелось вразумительного ответа – да и откуда им взяться. Маги – плохие философы, а мы, некроманты, вообще к умствованиями не склонны.
Наконец мне удалось ввести себя в состояние транса, предшествующего сну – и отдаться богам снов, надеясь хоть там очистить ум от назойливых мыслей, которые рвали меня на куски подобно стимфалийским птицам и жалили отравленными кнутами…
Но сон не принёс облегчения – я держал в руках калейдоскоп с разрозненными осколками моего прошлого, и на всех присутствовала Лаэли. Даже до университета, когда я не знал её, когда делил время между изнуряющими занятиями магией и боем на скимитарах, когда "отдых" заключался в прыжках из постели одной красавицы к другой.
Я встряхиваю калейдоскоп – картина меняется, но она составлена из тех же разноцветных кусочков, и мне никуда не сбежать от себя.
Зачем ты не оставишь меня в покое – ты ведь, возможно, уже мертва!
Медная, морская, холодная, милая, злая, светлая, огненная…
– Хватит уже!!! – заорал я. Реальность вздрогнуло, и её слегка покорежило. Но мне не было до этого дела: я дрожал от холода и слабости; волосы взмокли и прилипли ко лбу, к вискам, к шее. Попытайся я принять свои чувства, как они есть, было проще и не было бы этих – "почему", но я ведь – дроу…
Я чувствовал себя одиноким – как никогда в жизни. И я понимал, что одиночество станет моей единственной подругой, если только Лаэли не вернётся. Ещё кое-что пришло ко мне: осознание того, что мне всё равно, сколько раз Лаэли солжёт, и всадит ли она мне в грудь кинжал (как приснилось когда-то давным-давно!) – лишь бы она жила.
– Я нашёл её, – эти слова вырвали Алхаста из сна лучше любого будильника.
– Где! – Эльф подскочил на кровати и с трудом сфокусировал взгляд.
– В монастыре, в потайной зале… Поторопись.
АЛХАСТ
Даррис, накинув Мантию Отвлечения, уверенно бежал впереди, изредка прикрывая глаза, сверяясь с только ему известной картой, хранящейся в памяти. Одна мысль билась в уме светлого Архимага: "Поздно. Поздно."
"Не поздно!" – упрямо возражал он, забыв, что говорить с самим собой – первый признак сумасшествия. Да и какая разница? Лишь бы успеть… Он даже не решался представить, что станет с еãо жизнью после ухода рыжей ведьмы. Он слишком тщательно оберегал этот огонек свечи, прежде чем заметил, что и его одежда пылает. Что случится, если потушить огонь?..
"Не поздно!" – настырно и невпопад повторил Алхаст.
В подземном святилище, куда пришлось спускаться по темной и сырой лестнице, были только двое – мужчина в одеждах церковника и Лаэли, лежащая на алтаре. Прежде чем церковник успел обернуться, он отлетел в сторону, стукнулся о стену и грузно стек на пол.
– Лаэли! – Алхаст схватил в охапку самое дорогое нà свете существо и прижал к себе. Девушка не отреагировала. Она была жива – дышала, хотя и слабо; сердце билось, хоть и очень медленно.
– Похоже, в трансе, – Алхаст осторожно положил её обратно, бегло смотрел, сновà становясь собой – собранным и деловитым Архимагом.
ЛАЭЛИ
Похоже, я в трансе. Или умерла.
Я могла видеть, слышать и, наверное, даже шевелиться – только желания не было. Какие у мертвецов могут быть желания? Все знания и воспоминания были доступны – просто не хотелось пользоваться ими. Наблюдать за человек в длинном одеянии, как он говорит, поднимает руки, дышит и ходит. Слышать другой голос, не хотеть понимать, о чём они говорят, услышать крик. Испытать удивление.
Удивление. Кажется, раньше мне это нравилось. Нравится – это когда хочется испытывать какое-то чувство ещё и ещё…
Я почувствовала липкую паутину транса, кутавшую меня со всех сторон. Чувства и желания были по-прежнему мертвы, но уже захотелось чего-нибудь хотеть… Следующим чувством был страх. В приближении человека в длинном чувствовалась угроза моему вялому телу и ещё более вялому сознанию.
Услышать другие звуки – я отдавала себе приказы, боясь, что и последняя иñкорка сознания ускользнет в бездну. Страх мне не нравился – но это было единственное, что я могла испытывать… Значит – бояться.
Ещё два существа – тёмное и светлое. Они мне знакомы. Человек в длинном одеянии исчез из поля зрения. Услышать голос. Почувствовать странное движение моего тела, пришедшее снаружи. Услышать слово, порождающее смутные ассоциации…
– Лаэли!
Появилось новое чувство – я определила его как удовольствие, потом как "радость". Удержать новое ощущение. Хорошо. Перевести взгляд на темное существо. Почувствовать. Тоже "радость" и что-то ещё… Шевельнулись веки. Сначала я испугалась, когда во всём теле почувствовалась странная вибрация и ритмичный стук; потом поняла – это моя кровь и моё сердце.
Сердце – и темное существо. Их что-то связывает. Сердце начинает биться сильнее в его присутствии. Если он заговорит…
Он не только заговорил, но и коснулся меня. Я слушала его голос, всё более знакомый с каждой секундой, и понимала – ко мне возвращается жизнь.
ДАРМ'РИСС
Пока Алхаст пытался привести Лаэли в чувство, я наскоро оглядел помещение. В закутке стоял небольшой алтарь, воздвигнутый явно в спешке, а на нём лежала Ай – в той же позе, что и Лаэли, когда мы вошли.
Я постоял, потом, чтобы удостовериться, попробовал пульс девушки. Значит, всё ещё есть шанс, что рыжая умрёт. Но я же решил, что не хочу этого?
Мир вокруг посерел и начал медленно кружиться вокруг своей оси – от моей ли усталости, или от чего-то ещё. Просто мне вñё надоело… надоело думать, чувствовать, принимать решения. Лечь бы прямо здесь и уснуть, и не просыпаться никогда.
Вместо этого я побрел к Алхасту.
– Там девушка, к которой привязана Лаэли. Мертва.
– Может, ещё?..
– Задушена, около часа назад. Нужно попробовать разорвать чары.
..Или просто сидеть и наблюдать, как скованная проклятием ведьма уходит в иной мир – Нижний или Верхний.
– Не стоит, – эльф обернулся ко мне. На его губах сияла неуместная здесь и сейчас мягкая улыбка. – Лаэли справляется сама.
Он взял в обе руки ладонь девушки, склонился над ней. Я сел на пîл, представил, что это я касаюсь холодной безвольной кисти. Выживет – не выживет…
На всякий случай навесил на настоятеля заклятье, чтобы он не вздумал очнуться раньше времени.
Я был всего лишь безучастным наблюдателем, поэтому для меня врем текло ужасно медленно – но вот девушка задышала побыстрее, потом её лоб покрылся испариной.
– Амулет! – воскликнул Алхаст. – Даррис, ты же можешь снять его?
– Только я и могу.
Шея девушки под обручем выглядела ужасно: растертая в кровь, обожженная. Я вздрогнул, стараясь касаться её как можно мягче. Неужели я мог сделать это всего лишь сутки назад? Причинить ей боль?
Чтобы задавить подобные мысли, я начал говорить вслух, аккуратно отнимая напившийся крови амулет от шеи.
– Этот ошейник – подарок Закнрйи, нашего бога. Амулет будет слушаться только моих рук, пока я не умру. Закнрйи покровительствует магам… и заведует холодом и льдами.
– Понимаю, почему ты стал его… любимчиком, – хотя Лаэли и перевела дух посредине фразы, устав, словно при подъёме на гору, знакомые ноты иронии звенели, как и прежде.
Она оперлась на почтительно подставленную руку Алхаста, села на алтарь, дрожа от слабости. Девушка жалко улыбнулась, сверкнув глазами из-за челки.
– Доставила я вам хлопот, да? Простите, ребята…
– Ничего, – поторопился светлый. – Посиди пока, нужно кое-что закончить.
Его можно было читать, как открытую книгу: больше всего в мире ему хотелось прижать к себе девушку, и не отпускать– никуда и никогда.
Возможно, они даже будут счастливы. А я?
Светлый эльф подошёл к Настоятелю и коснулся ладонью его лба. Так убивают светлые – без мучений и боли, просто отпуская на волю душу. Но тоже ведь убивают.
Однако мелкий колдун, на которого, в общем-то, не следовало и обращать внимания, сумел преподнести нам прощальный сюрприз. В ту секунду, когда его душа отделилась от тела, я почувствовал стрелу заклинания, собирающуюся против того, кто совершил убийство.
А он совсем идиот, это недоучка, если решился на такое… В обмен на посмертное проклятье ты лишаешь посмертия – такая вот ирония. То есть становишься призраком, обреченном вечно, без перерождения и пути "дальше", за Хель и Асгард, обитать в среднем Мире, мучиться и истекать своей же злобой.
