Текст книги "Хроники новуса II (СИ)"

Автор книги: Н.В. Сторбаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 29

Похороны брата Илдроса прошли почти незаметно. Я, как его знакомец, присутствовал при прочтении заупокойной молитвы возле древа Сфирры, но проводить его до могилы мне не позволили. Прежде я, может, и удивился бы, но сейчас понимал, почему так. Не по чину какому-то новусу, тем более запачканному подозрениями, знать, где культовое кладбище.

В последний день нам велели собрать пожитки в поход, но так, чтобы они поместились в одну седельную сумку, об остальном позаботится культ. Я взял все деньги, все бутыльки, книгу Илдроса и смену одежды. Думал еще прихватить старые, с Сентимора, вещи, но обнаружил, что уже не влезаю в них. Три бутылька я засунул в кошель, обмотав их лоскутом ткани, чтоб не звенели, а остальные попрятал меж тряпок.

В означенное утро я вместе с собратьями спустился во двор, едва побелело небо. Там брат Йорван выдал нам по мечу и поясу с ножнами, каждому достался примерно такой меч, к которому он привык, только остро заточенный.

– Щиты, копья, доспехи будут лежать в обозе, – объяснил столь малую поклажу наставник.

После к нам подвели лошадей, но мы не спешили подняться в седла, ждали остальных. Сам обоз расположился за городскими стенами вместе с возницами, обслугой, шатрами и провизией. Наверное, потому все прежние отъезды на хребет прошли для меня незамеченными.

Понемногу из замка выходили и другие участники похода. Первыми спустились старшие новусы, и брат Йорван отвел к ним тех собратьев, что показали худшие результаты в недавнем нашем турнире. Затем показались адептусы. Конечно, с виду не понять, кто есть кто, и возраст тут тоже не особо помогал, ведь есть новусы в изрядных летах, и есть адептусы, едва достигшие двадцати лет. Но Йорван позвал семерых братьев, которым были обещаны адептусы, и распределил их меж опытными культистами.

Затем показался человек, которого я вовсе не ждал тут увидеть – брат Гракс. Он равнодушно осмотрел нас, подошел к своему коню, взлетел в седло и застыл, ожидая последних участников. Некоторые новусы, глядя на него, тоже позапрыгивали на лошадей, думая, что он и возглавит отряд.

Брат Йорван подошел к Граксу и заговорил с ним:

– Отличное утро для начала похода! Древо Сфирры нам явно благоволит.

Гракс едва хмыкнул.

– Что-то я не слышал, что брат Гракс собирается с нами на хребет, – не умолкал брат Йорван.

Я почувствовал, как рядом дернулся Ренар и впился глазами в мрачного мужчину в черном.

– Следы тех, кого я ищу, ведут к хребту, – соблаговолил дать пояснения сапиенс. – Дела отряда меня не касаются, я лишь буду ехать рядом.

– Вон оно что! Тогда хороших дорог нам всем и крепкой задницы!

Брат Йорван рассмеялся над своей же шуткой и вернулся к нам, троим неприкаянным первогодкам. Остальные собратья разговаривали с теми, к кому их приставили, расспрашивали о хребте, смеялись. А мы – Фалдос, Ренар и я – стояли и ждали, кто же еще из сапиенсов поедет с нами. Я даже немного опечалился, что нас не отдали под начало Гракса. Несмотря на его видимую нелюдимость, он не так уж плох. А еще он сохранил мне жизнь и вступился за меня перед магистром – этого более чем достаточно.

– Брат Йорван! Так кто из сапиенс поедет? – не выдержал Фалдос. – Уж не дядя ли Ренара?

– Увы, это не так, – вздохнул Ренар, – дядя сказал, что магистр отказал ему в этой просьбе.

– У вас, мальцов, недурная удача, – улыбнулся брат Йорван. – Вам достался один из лучших sapiens культа. Лучший – именно как предводитель отряда, как воин и как знаток хребта. Хотя я вынужден признаться: он всегда ведет отряды с первогодками, иначе бы их возвращалось намного меньше.

После этих слов у меня появилось дурное предчувствие, хотя не так уж много сапиенсов культа я знал.

Распахнулись створки двери, ведущей в центральное крыло замка, оттуда вышло несколько человек, среди которых я узнал магистра, командора и того звероподобного сапиенса, брата Краста.

Все, кто сидел верхом, мигом поспрыгивали и поклонились магистру. Мы тоже опустили головы.

– Довольно кланяться, – сказал владыка. – Вы отправляетесь в осенний поход, поход, который для многих будет первым, а для некоторых – последним. Новусы второго ядра! Следуйте наставлениям старших и останетесь живы. Помните, что ваша сила не только в ядрах, но и в собратьях! Помогайте друг другу, держитесь друг друга и вернетесь живыми. Возглавит осенний отряд, как всегда, брат Краст! Под его присмотром, я уверен, поход будет удачным.

Сейчас магистр говорил без обычной велеречивости, словно обращался к равным себе, потому его хотелось слушать.

– Брат Краст, – владыка положил руку на плечо упомянутому, – ты знаешь нужды культа в ядрах, травах, шкурах и прочем, но лучше вернись без единого ядра, чем с вестью о гибели наших собратьев. Береги наших новусов! Учи их! Наказывай! Веди за собой.

Звероподобный приставил кулак к груди:

– Я не подведу, Владыка.

– Да укроют вас ветви древа Сфирры!

Магистр обвел нас добрым отеческим взглядом и скрылся в замке со своей свитой.

Брат Йорван пихнул меня в плечо:

– Ну, вперед. Познакомлю вас с вашимsapiens.

Мы подошли к брату Красту. Йорван смиренно попросил позволения представить главе отряда лучших фехтовальщиков первого года.

Краст глянул на нас безо всякого интереса, но потом узнал меня и впился взглядом:

– Что, змееныш, еще жив? Мало того, что пробрался в мой культ обманом, вызнал все секреты, так теперь хочешь уйти вместе с ними! Не думал я, что магистр допустит такую ошибку.

Фалдос с Ренаром немало удивились. Никто из новусов не знал моей истории, они слышали лишь, что меня то и дело дергали к магистру, но это было связано с ограблением кладбища и тем, что воры могли быть родом из Сентимора.

А Краст вскричал на весь двор:

– Любезнейший брат Гракс! Дозволено ли мне спросить о подлинных причинах, толкнувших тебя на столь несвоевременный поход к хребту? Уж не ради ли присмотра за одним новусом-предателем? Чем же он тебе так глянулся? Хорошо грел по…

– Я уже отвечал на эти неуместные вопросы, брат Краст, – перебил его Гракс. – Все новусы – под твоей рукой и в твоей власти. Я лишь попутчик.

– Что ж, – Краст кровожадно улыбнулся мне, – буду присматривать за тобой, змееныш.

Потом он запрыгнул в седло, крикнул: «По коням» и поехал к замковым воротам. Мы поспешно вскочили на своих лошадей и последовали за ним.

Город еще спал, на улицах мелькали лишь редкие тени, что провожали наш отряд встревоженными взглядами. Когда мы выехали за городские стены, то увидели немаленький обоз в десять повозок, что ждал нас.

Отряд перестроился. Впереди ехал брат Краст с парой адептусов, за ними мы, дальше другие адептусы с приставленными новичками, потом повозки и замыкали процессию опытные новусы. Гракс ехал наособь, обогнав отряд так, что его едва было видно.

Брат Йорван поначалу держался возле нас и спешно давал последние наставления:

– Вы, парни, того… Краста слушайтесь. Вы при нем не просто так. Он может послать вас с поручением или с вестью, велеть почистить коня или еще что. Всё выполняйте, как велено. Забудьте про благородную спесь. Он sapiens, вы – novus.

Ренар слушал с серьезным видом и кивал. Фалдос же недовольно хмыкнул:

– Снова то же самое! Прислуживать опытным воинам, отхватывать оплеухи, бегать по первому зову. Думал, что уж на третьем десятке заслужил уважения, а тут опять…

– Потерпишь, – сказал Йорван. – Брат Краст, он хоть и суров, но своих почем зря не гоняет. Только своими ты станешь, когда вернешься с хребта, а до той поры стисни зубы и терпи.

Наставник коротко глянул на меня:

– Не знаю, где ты познакомился с братом Крастом и чем разозлил… Тяжко тебе придется, ох, тяжко.

После Йорван придержал коня, чтобы поговорить с другими собратьями.

Ехали мы неспешно, чтоб не отстал обоз. Нам с Ренаром и Фалдосом повезло, что мы были в начале отряда – не так много пыли, а вот парням позади несладко. Пока Краст беседовал со своими попутчиками, Фалдос захотел вызнать, что за черная кошка проскочила меж мной и Крастом. Он все удивлялся, где я и где Краст, мол, сапиенсу невместно злиться на какого-то жалкого новуса. Никто же не держит зла на мошек, те могут лишь раздражать, но не более. А как ему объяснить, не рассказывая всей истории? И я свалил всё на вражду меж Крастом и Граксом, вроде как Краст прослышал, что Гракс брал меня в поездку, подумал, что тот мне благоволит, потому и взъелся.

Фалдос согласился:

– Такое часто бывает. Йорван верно сказал, надо всего лишь перетерпеть. Когда Гракс отлепится от отряда, тогда Краст и угомонится, а пока будет изводить тебя ему в пику.

И принялся вспоминать случаи из своей жизни, как он сам подшучивал над своими слугами. К примеру, как-то раз неопытный еще паренек, приставленный к Фалдосу, нечаянно порвал его сюрко с родовым гербом. Взбешенный Фалдос вмиг выдумал наказание – велел пареньку покормить его охотничьих соколов. Парня раздели догола, привязали к столбу, руки – к поперечной перекладине, примотали к его телу куски мяса и выпустили оголодавших птиц. Те поначалу пытались выдернуть мясо аккуратно, но то никак не давалось, тогда соколы взялись за дело серьезней. Они вгоняли когти прямо в плоть паренька, рвали клювами и мясо теленка, и человеческое мясо. Когда соколы насытились, слуга был еще жив.

Подобных забав Фалдос мог припомнить немало. Я слушал и не мог понять, как такие люди вообще ходят по этой земле? Неужто они не боятся прогневать древо Сфирры? Вдруг оно отринет их душу, и той придется до конца времен скитаться неприкаянной? И ведь Фалдос вроде неплохой человек, учил меня фехтовать, пил со мной вино… А если бы я родился на землях его отца, он бы и со мной сотворил нечто ужасное.

– А как твой отец поступил, узнав о травле соколами? – спросил Ренар.

– Как всегда, – хмыкнул Фалдос. – На неделю отправил в подземную клеть, запретил давать что-либо, кроме хлеба и воды. И то лишь потому, что тот парень был не из крестьян, а сын одного из старых воинов отца.

– Это что же? – тихо спросил я, глянув на широкую спину Краста. – Он тоже будет так меня наказывать?

– Не думаю, – сказал Ренар. – Дядя говорил, что культ строго карает лишь предателей, дезертиров и трусов. Случайные проступки обычно прощаются после небольшого наставления.

Фалдос рассмеялся:

– Истину говоришь! Старшие новусы рассказывали, как они порой веселятся в деревнях, когда ездят за кровавыми зверьми. Не в походе на хребет, конечно, а так. То всех баб разденут догола, выставят вдоль дороги и…

Ренар резко перебил:

– Потому дядя считает тех, кто не сумел стать адептусом, позором Revelatio. Они оскверняют честное имя культа, навлекают ненависть простого народа, а ведь мы должны их оберегать! Культ для того и есть, чтобы убивать кровавых зверей! Чтобы защищать тех, кто нас кормит и поит!

– Это ты про крестьян, что ли? – изумился Фалдос. – Брат Ренар, уж не из тех ли ты чудаков, что над всякой животиной трясутся? Мы их бережем, как бережем свои стада, защищаем, как защищаем овец от волков, охотимся на кровавых зверей, но при том сами часто режем коров на мясо. Или твой отец не ест телячьи почки?

– Причем тут почки? Конечно, мы любим мясо. Но крестьяне – не скотина, у них есть разум, речь, понимание. Чтобы крестьяне хорошо трудились, пахали твои поля, ткали сукно, строили тебе замок, они должны знать, что их сюзерен заботится о них.

– Заботиться о крестьянах все равно что бросать золото в реку. Они не помнят добра! Накорми их голодной зимой, и вместо благодарности они придут требовать еще. Нет, черный люд, как псы, понимает лишь силу.

– И Лиор тоже? – Ренар указал на меня. – Он ведь тоже из простого люда.

– Из крестьян, – кивнул я.

Фалдос невозмутимо пожал плечами:

– Порой и из кучи навоза прорастает прекрасная роза. К тому же никто не знает, кем был его отец. Вдруг через его деревню проезжал заскучавший в дороге дворянин?

Ренар гневно фыркнул, но продолжать разговор не стал, только потом долго поглядывал на меня. То ли искал в моих чертах что-то благородное, то ли проверял, не затаил ли я на них обиды.

Глава 30

Первый дневной переход многим собратьям дался нелегко. Поначалу-то все бодрились, радовались долгожданной свободе, простору вне каменных стен, ветрам, запахам трав, но после полудня восторги стихли. Настало время дневной трапезы, а о привале ничего не было слышно. Брат Краст так же размеренно покачивался в седле и даже не думал об отдыхе. До нас всё чаще доносились недовольные голоса первогодков.

Мы настолько привыкли к каждодневному распорядку, что точно знали – сейчас должен был начаться урок у брата адептуса, а теперь – бдение в молитвенной комнате. И с каждым шагом приближалось время вечерней трапезы.

– Чудно́. Весьма чудно́, – бормотал себе под нос Фалдос.

Ренар ему поддакивал:

– И впрямь чудно!

Только я один не понимал, в чем тут странность. Едем и едем. Все прохожие сходили с дороги, едва завидев нашу процессию и вымпелы с гербом. Деревни нас встречали пустыми улицами, крестьяне даже кур с собаками запирали в сараях.

Лишь однажды какая-то брехливая псина бросилась под копыта Крастову коню и визгливо залаяла. Мы с любопытством уставились на Краста. Что он сделает? Продолжит терпеть или вытащит меч и прирежет собаку? Но прежде чем мы успели поспорить, конь вдруг резко поднял переднюю ногу, перешиб собаке хребет и неспешно проехал мимо. Какое-то время мы еще слышали вой и скулеж, а потом всё резко умолкло. Видать, кто-то не выдержал и упокоил несчастную псину.

После этого я больше ничего странного не примечал.

– Так что чудно-то? – не утерпел я.

Ренар с Фалдосом переглянулись так, словно я спросил нечто очевидное.

– Когда благородные идут в долгий поход, после полудня обозники должны поехать вперед, чтобы до приезда господ устроить лагерь: поставить шатры, приготовить ужин, нагреть воды для омовения, а то и девок из ближайшей деревни пригнать.

Я оглянулся. Повозки мерно ехали посреди отряда, и никто из возниц не собирался поспешать.

– Значит, – продолжил мысль Ренар, – либо мы остановимся в селении, либо уRevelatio уже подготовлены места для ночевок.

– Потому и торопиться с привалом незачем, – подхватил Фалдос.

Я уже и сам изрядно проголодался, со вчерашнего вечера ничего не ел. Опытные новусы кой-чего прихватили в дорогу, чтоб пожевать в пути, а у меня даже вода в бурдюке почти закончилась.

Когда закатное небо окрасилось багрянцем, Краст наконец свернул с тракта. Там, в небольшой рощице спрятался обширный постоялый двор в два яруса, похожий на небольшой город. По меньшей мере, ограда у него была, притом не самая плохая – высокий сплошной частокол из толстых бревен. Внутри хватило места всем: и всадникам, и повозкам. Здешние слуги вежливо, но быстро перехватывали поводья и отводили лошадей в конюшню, расставляли повозки так, чтобы они не мешали остальным, провожали спешившихся в главный зал, откуда уже доносились умопомрачительные ароматы жареного мяса и свежевыпеченного хлеба. Я едва успевал сглатывать слюну.

Внутри постоялого двора было очень чисто: сияли добела выскобленные столы и лавки, присыпанный свежей соломой пол делал зал еще уютнее, вечерний мягкий свет лился через распахнутые окна, но я заметил множество расставленных незажженных свечей. Едва стемнеет, как зал вмиг озарится иными огнями. На второй ярус вела добротная деревянная лестница с толстыми надежными поручнями. Брат Краст, брат Гракс и некоторые адептусы сразу направились наверх и разошлись по покоям. Новусам отдельных комнат не полагалось, мы будем спать в одном зале, но, как успел шепнуть брат Йорван, постоялый двор приготовил нам соломенные матрасы, а обозники вытащат одеяла из повозок.

Поначалу всё шло сумбурно и шумно. Адептусы раздавали поручения подопечным: кого-то отправили охранять двор, кого-то послали за водой, чтоб поскорее напоить лошадей, кому-то велели принести одеяла. Остальные расселись за столы, соблюдая старшинство. Мы с Фалдосом и Ренаром подсели к собратьям, повезло, что Краст сразу поднялся в свои покои, и мы могли спокойно поесть, а не бегать попусту. Выбирать блюда нам не позволили, видать, здешний хозяин заранее наготовил всё, что нужно, и сейчас взмыленные слуги разносили горшки, миски да кувшины по столам. Я вытащил ложку и еле сдерживался, чтоб не урвать кусок хлеба с чужого стола.

– Кто тут Лиор?

Я оглянулся. Это спросил хозяин постоялого двора, здоровяк с длинными усами, что стоял возле входа на кухню. Я подошел к нему:

– Я Лиор.

– Это ты приставлен к господину Красту? – недоверчиво спросил он.

– Я-я, а что такое?

Толстяк скрылся на кухне, через мгновение вынырнул с большим подносом, уставленным всяческой снедью, и сунул его мне в руки:

– Вот, отнеси господину Красту в его покои! Последняя дверь от лестницы.

– А? Да, хорошо.

Я пошел к лестнице медленным шагом, чтоб не расплескать похлебку. От блюд на подносе подымались одуряющие ароматы, еда для главы отряда явно отличалась от той, что подавали остальным. Крошечные перепелячьи тушки, завернутые в тонкие полоски жира, зайчатина, политая каким-то желтым соусом… Такое не в каждой таверне готовят!

– Брат Краст! – негромко сказал я, стоя перед покоями сапиенса. – Я принес ужин. Позволь войти?

В ответ – тишина. Может, я тихо позвал? Двери тут вон какие толстые, на совесть сделаны.

– Брат Краст! Ужин!

Неужто я перепутал двери? Но как? Если идти от лестницы, это самая последняя дверь. Собственно, ей проход и заканчивался.

Я перехватил поднос одной рукой, ударил в дверь, и вдруг та резко распахнулась наружу. Вся похлебка выплеснулась на меня, посыпались перепела, зайчатина, ломти хлеба с маслом и сыром. Сначала я почувствовал обжигающие потоки жирного варева, услыхал грохот разбившихся глиняных мисок и лишь потом увидел здоровенную фигуру Краста в проеме. Он хмыкнул и захлопнул дверь, оставив меня посреди помоев, в которые вмиг превратились отличные блюда.

Постояв немного и почесав голову, я поплелся вниз. Вид у меня был не очень – вся одежда измарана, и, конечно, меня встретили насмешками и хохотом. Оставляя мокрые и жирные следы, я подошел к кухне, позвал хозяина и велел подготовить еще один поднос с едой для господина Краста.

Фалдос ржал, как конь, аж слезы на глазах проступили, но я все же обратился к нему за помощью, легонько пнув его по ноге:

– Переодеться мне надо. Вся одежда в седельной сумке, а я не уверен, что смогу узнать свое седло. Или хотя бы лошадь. Поможешь?

Я надеялся, что он не на пустом месте заливал, будто запоминает коней лучше, чем всадников. Он в своих девках путался больше, чем в лошадях.

– Идем. Неужто и впрямь не узнаешь? Она у тебя такая рыжая, белое пятно на морде, и на левой передней чулок.

Да они почти всем там рыжие и с пятнами. Вот коров своих я узнавал по одному лишь изгибу рогов посреди целого стада, а с этой лошадью я знаком всего день.

По пути к выходу Фалдос зачем-то зазвал и брата Йорвана, а когда мы вышли во двор, пояснил:

– Это всего лишь цветочки. Вот ты пошел на конюшню, все конюхи невзначай выйдут, а потом вдруг окажется, что у кого-то что-то пропало и появилось в твоей седельной сумке. Или хуже того, ничего не появилось и не пропало, но он скажет, что пропало. Кто вор? Тот, кто ходил в конюшню один. Ославят тебя вором на весь культ, припомнят и твою исполосованную спину, и окаянников из Сентимора, и станешь изгоем на весь поход. А это верная смерть, так ведь, брат Йорван?

– Так, – согласился наставник. – Только для чего это брату Красту? Он, конечно, своих новусов всегда гонял строго, но до подлости не опускался никогда.

Фалдос пожал плечами:

– Чтобы обвинить в воровстве, брат Краст не надобен.

Собрат и впрямь быстро отыскал мою лошадь, перед стойлом висело и само седло со всеми сумками. Я засунул руку внутрь, нащупал пузырьки и успокоился: мое.

– Ты отыщи ветку и засунь ее в суму, чтоб кончик торчал. Так быстрее сумеешь отыскать свое, – посоветовал Фалдос. – Или привяжи яркий лоскут ткани.

Теперь я задумался, как бы выпроводить Фалдоса и Йорвана отсюда, ведь подаренные бутыльки были завернуты в одежду, и я не смог бы вытащить замену, ни разу не звякнув или не выронив один.

– Чего возишься? Хватай и иди во двор, там у колодца ополоснешься, – поторопил брат Йорван.

Я медленно выпутывал бутыльки из ткани и тянул одежду из сумки, сначала вытащил рубаху, потом взялся за штаны. Нетерпеливый Фалдос, соскучившись, подошел и выдернул их единым махом. Что-то громко звякнуло. Йорван наклонился и поднял с соломы, устилавшей земляной пол, один выпавший бутылек.

– Vigor, – прочел он. – И откуда? Все зелья хранятся в обозе.

– Э-это брат Гримар дал.

Йорван сунул бутылек обратно в мою седельную сумку:

– Ежели что, буду знать, у кого можно взять.

Мы вышли обратно во двор, Йорван вернулся в трапезный зал. Я вытащил ведро воды из колодца, разделся и наскоро стер с себя остатки жирной похлебки, а Фалдос отыскал где-то деваху и приволок ко мне.

– Вот, – подопнул он к ней мою испачканную одежду, – до утра выстирай и просуши.

– Так ведь я ж не прачка, – отказывалась та.

Я чуть встряхнулся, натянул на себя чистое, заново переложил все узелки с монетами, повесил на пояс кошель с пузырьками, закрепил ножны с мечом. Потом вынул несколько медных монет и ссыпал их в руку девке:

– Вот плата. Успеешь сделать до отъезда, дам еще несколько.

Тогда она согласилась, взяла тряпки и убежала.

– Одежда стоит дороже, – с сомнением протянул Фалдос.

– Ты сам ее нашел, – отозвался я.

Вернувшись в зал, я взял на кухне новый поднос с едой, поднялся наверх, пнул ногой долгорову дверь и сразу отступил. Брат Краст открыл уже не так внезапно, как в первый раз. Я даже засомневался, а вдруг тогда все случилось само? Вдруг он услыхал мои крики и попросту невовремя толкнул дверь? Впрочем, какая разница?

Повинуясь его жесту, я вошел в покои и поставил поднос на большой стол, стоявший возле окна.

– Принеси мне бумагу, перо и чернила, – велел глава отряда.

– А где их взять? – растерялся я.

– Где хочешь, там и найди. Вон!

Я опрометью выскочил из его покоев, почесал затылок, в очередной раз сглотнул голодную слюну и пошел искать хозяина постоялого двора.

– Нет у меня бумаги и чернил. Перьев дам хоть сколько. Какие нужны? Куриные, петушиные, фазаньи? – говорил усач.

– Гусиные, – уныло сказал я, догадываясь, что и с этим поручением будет не все просто.

– Нари, дай господину новусу самых лучших гусиных перьев! – крикнул он кому-то.

Из глубин кухни выплыла тощая высокая женщина и положила передо мной ворох перьев. Я выбрал те, что подлиннее и покрепче, и вернулся в общий зал. Попытался поспрашивать обозников, но те лишь руками разводили.

– Где шатры – скажу. Одеяла, утварь, припасы, оружие, зелья – тоже скажу. А бумагу с чернилами не видал, – ответил старший по обозу, новус немалых лет. – Их ведь можно в маленький сундучок уложить, и где тот сундучок искать? Куда его засунули? Мне что, все повозки перебирать? У меня ведь не новусы в подчинение, а простые мужики, намаялись за весь день, вон уже и спать пошли.

– Так ведь брат Краст велел! Не я же это придумал! – воззвал я.

– Так ведь тебе же велел, ты и ищи. Обоз трогать не смей.

Если б мы остановились в городе, то я отыскал бы требуемое, но постоялый двор стоял чуть ли не посредине леса. Не всякий путник углядит.

Наверное, я мог бы прийти к Красту и сказать, что обозники отказались искать бумагу, а больше нигде ее негде взять, но тогда он наверняка придумает мне какое-нибудь наказание. Я и так до сих пор не поел, живот уже к спине прилип.

И тут я вспомнил кое о ком. Поднялся по лестнице и постучал в другую дверь.

– Кто? – сухо спросили оттуда.

– Это Лиор. Спросить хочу…

– Войди.

Я так и сделал. Брат Гракс сидел ко мне спиной и что-то читал за столом.

– Если хочешь, чтобы я вступился перед братом Крастом, зря пришел. Он – глава отряда! – сказал он, не оборачиваясь.

– Да, брат Гракс, это я сразу уразумел. Хочу попросить пару листов бумаги и немного чернил. Брат Краст велел мне принести, а в постоялом дворе ничего такого не нашлось. Только перья гусиные и дали.

Сапиенс отложил книгу, из мешка вытащил шкатулку, а оттуда – то, что я просил, и положил на стол рядом с собой.

– Бери. Но в другой раз за этим не приходи, я взял немного и лишь на себя.

– Благодарю, брат Гракс! Ввек не забуду.

Я несколько раз поклонился его спине, схватил листы с маленьким бутыльком чернил и поспешил к Красту.

Глава отряда не похвалил, не поблагодарил, а послал меня за забытой вещью в конюшню, на сей раз нужно было пошарить в его седельной сумке. Помня слова Фалдоса, я позвал пару новусов и вновь брата Йорвана, вроде как не запомнил коня Краста. Заодно пусть видаками послужат.

За стол я сел уже затемно, когда все давно уже спали, кроме караульных, поел остывшее, отыскал пустое местечко в зале, уже не надеясь на матрас или одеяло, и задремал.

* * *

Утром запыхавшаяся девка вбежала на двор и застыла, не зная, как отыскать того, кто просил прачку. Я подошел к ней, дал еще несколько медяков и получил пусть и сыроватую, но все же чистую одежду.

На вторую ночь нам повезло больше. Мы заехали в город Грейдальф и разместились в доме бургомистра. Памятуя о своей прошлой ошибке, я выпросил у здешних слуг запас бумаги, чернил и перьев. Мало ли, вдруг брат Краст запросит еще?

Но даже в богатом бургомистровом доме, полном слуг и служителей культа, брат Краст выдумал, чем меня озадачить. Близость города будто вдохновила его на всевозможные поручения, и я бегал не только по дому и двору, но и по городским улочкам, выискивая то одно, то другое. Под конец я вытаскивал людей из постелей, чтобы те сделали то, что нужно. Благо я догадался прихватить с собой одного из здешних новусов, ибо горожане вряд ли бы согласились помочь незнакомому мальчишке в простой одежде.

Потому весь третий день я дремал в седле, получая пинки от Фалдоса и Ренара, когда совсем уж начинал сползать.

Дальше мы ночевали в деревне, затем снова на постоялом дворе, откуда хозяин загодя выгнал всех постояльцев… Затем мы остановились близ города, но внутрь нас уже не пустили, зато подготовили добротный лагерь с шатрами, навесами и ужином чуть поодаль от городских стен. Из наших уроков с покойным братом Илдросом я знал, что этот город находится на землях иного культа, потому гостеприимство было оказано уже совсем иное.

А спустя дюжину ночевок вдалеке показалась голубоватая, как утренняя дымка, полоска. То был тот самый хребет.