Текст книги "Хроники новуса II (СИ)"

Автор книги: Н.В. Сторбаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13

Первым, что пробилось через черную завесь, был чей-то голос. Он бубнил и бубнил, ворчал и ворчал, словно бурлящая вода в позабытом на огне котелке. Вскоре среди ряби и пузырей показались слова, они выплескивались наружу, обдавая горячими брызгами.

– … уморить говорит…

– … сам-то каков…

– … тянет силу, тянет…

– … иссох совсем…

– … еще накапать али хватит…

Вода вспенилась, перевалила за край и полилась прямиком мне на грудь, въедаясь под кости. Я закричал от боли, но услышал тоненький писклявый стон.

– Никак очнулся? Слышишь меня? Эй, малец, как бишь тебя там… А ну, открывай глаза! Поесть тебе надо.

Хотел ли я есть? Всмотрелся в себя и увидел осеннее поле после жатвы: сухие острые будыльи, обрезанные безжалостным серпом, каменная иссохшая земля, а сверху солнце палит жестоким жаром. И нет на том поле ни жизни, ни движения, даже вездесущие мыши сбежали, чтоб не помереть с голоду.

– Капну, пожалуй, авось выдюжит. Хорошо, хоть поел перед тем, иначе б помер.

К груди присосался огромный комар, воткнул жало меж ребрами и жадно потянул мою кровушку к себе. Я видел те потоки, что стягивались из рук и ног и вливались в его ненасытную глотку, только кровь та была не красной, а прозрачной, как ключевая водица.

– Не сдюжит. Очнись, малец!

Кто-то попытался согнать комара, только бил почему-то не по груди, а по лицу. Щеки так и запылали. А комар по-прежнему сидел и жрал меня.

– Не… – попытался выговорить я, но во рту было сухо, и язык едва шевелился. – Не там… В груди…

– Вижу я, что болит в груди, ту рану и лечу. Пить сможешь? Тебе надо попить.

– Да.

Чья-то рука приподняла мне голову, я приоткрыл рот и почувствовал, как в меня вливается вода. Нет, не простая вода, а соленая и с густым мясным духом. Выпив несколько глотков, я устал глотать, и всё полилось обратно.

– Ну, и то ладно.

Дальше я уже не слушал голос, а внимательно смотрел, как проглоченная водица опускалась в живот, как пошло тепло по груди, потом по рукам и ногам. Комар всё ещё тянул прозрачную кровь, но я уже не боялся, что он выпьет меня до конца.

* * *

Я спал. Меня будили, поили мясным отваром, изредка ковырялись в ране на груди. А потом мне надоело лежать в темноте, и я открыл глаза.

То была не моя келья. На столе тускло мерцала почти погасшая масляная лампа, пахло травами и мочой, в углу – куча грязных закорузлых тряпок и никого рядом. Я попытался привстать, и это вышло легко. Даже странно, что я раньше не догадался поднять веки. Грудь туго перетянута повязкой, я коснулся ее – не больно. Почему на груди? На турнире меня изрядно поколотили, но хуже пострадала нога и левая сторона лица. Потрогал левую щеку, глаз, ухо – наощупь всё, как обычно.

Я опустил ноги на пол и попытался встать. И получилось. Да, меня чуть покачивало, но ноги держали. Опираясь на стену, я дошел до двери, потянул на себя и очутился в аптекарской лавке: повсюду густо стояли бутыльки разной величины с непонятными порошками и жидкостями, подписанные на истинном языке, только я пока слов таких не знал.

– Брат Гримар? – неуверенно позвал я.

Наверное, меня отнесли к алхимику-лекарю, только для чего? Из-за синяков и подбитого глаза? Я снова потер грудь. Вряд ли тот комар был настоящим, не бывает таких громадных. Или с хребта залетел жуткий кровавый комар-убийца? Могут ли комары стать кровавыми? Наверное, нет, у них головенка вон какая маленькая, как туда ядро поместится?

Вернулся обратно, взял лампу и пошел искать выход. Я же исцелился, так чего здесь лежать? Но не успел я отворить найденную дверь, как та распахнулась сама, и из темноты вынырнул уродливый старик, покрытый пятнами.

– Брат Гримар! – поприветствовал его я. – Так и думал, что это твоя келья!

– Думал он, – проворчал старик, и я сразу же узнал его голос. Именно он слышался мне посреди бреда. – Думал. Если б думал, тут бы не оказался.

– А чего меня сюда принесли? Мне в оружейной сильнее доставалось. Само бы заросло.

– Само бы заросло… Само… Тот нож почти до сердца достал. Если б не мое лечебное зелье, враз бы помер!

– Нож?

И тут я вспомнил всё: вино, мясо, шатер, отхожее место, неизвестное лицо и боль в груди.

– Меня ж убили, – ахнул я. – Насмерть закололи. Как свинью!

– Поблагодари древо Сфирры, что то был не свинокол, иначе б никакие зелья не помогли, там бы и помер. А так твои приятели отыскали на турнире какого-то лекаря-неумеху, тот даже нож дергать не стал, велел, чтоб отнесли в культ. Они тебя на руках всю дорогу тащили, дурни! Хотя на телеге тебя бы растрясло… Наверняка бы помер!

– А кто зарезал – нашли?

– Это уж не меня спрашивай! – вдруг разозлился старик. – Меня там не было! Лучше бы спросил, как выжил!

– Только благодаря твоему мастерству и твоим зельям! – низко поклонился я. – Всю жизнь твою доброту помнить буду, вовек не забуду, коли помощь какая понадобится, завсегда приду и сделаю всё, что в моих силах.

Слова эти я не сам придумал, слышал от сказочников-балагуров, что изредка забредали в нашу деревню. Но брату Гримару они пришлись по душе, он чуть расправил складки на своем лбу, покивал и сказал:

– То-то же! Только на лечение твоей раны ушла сила всего ядра и даже сверх того. Теперь ты слабее своих приятелей, и толку от занятий в оружейной будет немного. И… осторожен будь. Для столь слабого новуса у тебя слишком много недругов.

Я лишь вздохнул. А что я мог сделать? Если я попрошу у командора прощения, тот вряд ли передумает. Хотя, может, к тому ножу на турнире он непричастен? Командор же всегда действовал через брата Арноса и не так прямо. Или он отчаялся и отыскал для меня убийцу? В культ тому не пробраться, потому Арнос и назвал мое имя для участия в бою… Или я попросту надумываю лишнего? Но кто еще может желать моей гибели? Вроде я больше никому дорогу не переходил.

– От всего сердца благодарю тебя, брат Гримар. Поставил ты меня на ноги, пришла пора возвращаться в свою келью.

Лекарь явно о чем-то задумался. Его взгляд то и дело ускользал куда-то в сторону, упирался в одну и ту же точку. Он чуть подрагивал, будто собирался что-то сделать, но всякий раз сомневался, а стоит ли.

– Скоро буду крыс ловить в либрокондиуме. Если нужно, могу потом здесь их половить, – сказал я просто, чтобы что-то сказать.

Видать, эти слова и стали последней каплей. Брат Гримар сорвался с места, дотянулся до верхней полки, взял бутылек, вытряхнул оттуда что-то и протянул мне. Я подставил ладонь и увидел на ней крошечный красный камушек, переливающийся в неровном свете лампы. Ядро кровавого зверя!

– Сегодня ночью съешь! И каждый день бейся в оружейной, как никогда до того не бился, до последней капли выжимай себя! Следующее ядро вы получите в начале осени, и надобно, чтобы ты растратил силу этого до той поры. Если думаешь, что не сумеешь, лучше оставь, иначе может быть худо. В старых книгах…

– Брат Гримар! – растрогался я и крепко сжал пальцы. – Не знаю, чем заслужил такую милость…

– Милость, – пробурчал старик, но его морщинистый рот так и расползался в улыбке. – То не твоя заслуга, а командора. Поперек горла встал! Сам adeptus, а смеет указывать sapiens. Возомнил, что его должность выше мастера-алхимика!

Гримар замолчал, глянул на мою сжатую руку и тихо добавил:

– И, малец, уж не серчай на Арноса. Это он провел твоих друзей ко мне и попросил тебя вылечить. Рана слишком тяжела была, и сам бы я не взялся… Новусы с одним ядром не выживают после такого, зелье бы вытянуло из них саму жизнь.

Напоследок брат Гримар отдал старую черную робу, ведь моя одежда вся пришла в негодность, поди, валялась в той куче тряпья. В келье у меня лежало кое-что про запас, а недостающее можно купить через Фалдоса в городе.

Дорогу от лекаря я знал только через оружейную, потому поплелся прямиком туда, еще из-за двери услыхал стук деревянных палок и окрики Арноса и невольно улыбнулся. Эти каждодневные уроки настолько въелись под кожу, что их отсутствие угнетало меня. Сейчас я, конечно, слишком слаб, но завтра начну всё заново!

Когда я вошел, стук сразу прекратился, и на меня уставились все новусы и один адептус.

– Так ты живой? – произнес наконец Ренар. – Нам сказали…

– Рожа тоже заросла, – перебил его Фалдос, – только истощал сильно.

Я пощупал подбородок. Пока волос там было немного, и вряд ли он говорил о бороде с усами.

– У брата Гримара чудесные зелья, – улыбнулся я и поклонился до земли перед ребятами. – Спасибо, что не бросили, что дотащили до замка, что позвали лекаря. Жизнью теперь обязан.

– Не выдумывай! Ты помог нам победить в турнире! – заявил Фалдос.

Я вспомнил про Лукара, того новуса, который проиграл с нашей стороны, поискал его взглядом, но не нашел.

– А Лукар… – и с ужасом посмотрел на Фалдоса. Неужто и впрямь утопил в поганом ведре.

– Его потом нашли, – ответил Ренар, – мертвым. Зарезали, как и…

Он замолчал, но я и так понял, что он хотел сказать. Зарезали, как и меня.

Я мало что знал про Лукара, но у него вроде бы не было споров с командором. Лукар из благородного рода, к тому же поначалу он ходил под Фалдосом, как впрочем, и все остальные новусы, выбранные на турнир, кроме меня и Ренара.

– И кто же это сделал? – спросил я, но тут же спохватился: – Наставник Арнос, брат Гримар велел мне сегодня отдыхать, потому как рана до конца не вылечилась, но завтра я непременно приду на урок.

Успею еще наговориться с братьями, нельзя им мешать впитывать силу ядра. Это я нынче безъядерный.

В келье я просидел недолго, дождался нужного времени и отправился в трапезную. Почти забытое чувство голода вновь начало терзать меня, и я едва дотерпел до прихода слуг. Братья новусы, источая сильный запах пота, ввалились гурьбой, расселись, и Фалдос первым начал расспрашивать, не видел ли я убийцу.

– Если тебя одного порезали, тогда пусть, но Лукара-то резать было незачем! – провозгласил мой так называемый друг. – У него недругов не было.

– Два раза ударили – один в грудь, почти как у тебя, второй – по горлу, – негромко добавил Ренар. – Нашли за конюшней, собака труп унюхала.

– На конюшне – это на турнире или в замке? – недопонял я.

– На турнире. Там же поставили наскоро деревянные стойла для лошадей, а сверху натянули полотно от жары и дождя. Вот позади одной такой конюшни он и лежал.

– А еще кого-то тронули? Убийцу нашли?

– В боях меж адептусами вроде кто-то помер, но это у всех на виду. И убийцу не отыскали.

Я проглотил несколько ложек похлебки, не заметив вкуса, и попытался припомнить тот день.

– Фалдос с Брантом ушли за вином, Залтар пошел облегчиться, а Ренар с… ну, вот с ним вздумал поискать Лукара. Меня разморило от вина, я задремал, потом услыхал шаги, подумал, что Фалдос вернулся, но это был не он. Незнакомый мужчина, годами ближе к Арносу, без бороды, а больше я ничего и не успел рассмотреть.

– Новус или нет? – спросил Эдмер.

– Ты дурак? У него ж на лбу не написано, кто он таков, – разозлился Фалдос.

– У всех культистов на груди были вышиты гербы, – пояснил Эдмер. – Был у него герб или нет?

– Не припомню точно. Вроде бы не было.

– Эх, – расстроился Фалдос, – зря я за ним тогда не погнался. Подумал, что он хотел тебя ограбить, а когда увидел нож, уж было поздно. Но если это не новус, разве может обычный человек поднять руку на новуса? Мы же сильнее их!

Ренар тихо возразил:

– Против ножа исподтишка и custos не выстоит. Мы сильнее лицом к лицу, но если выстрелить тебе в спину, помрешь, как любой другой. Простолюдин может убить благородного, а опытный убийца может прирезать новуса. К тому же мы пока слабы, даже на хребте пока не бывали. Дядя говорил: «Пока новус не побывает на хребте, его нельзя считать подлинным новусом». Новусы должны противостоять кровавым зверям, а не людям.

Мы замолчали.

Ренар, конечно, умен, и слова он говорил верные, да только мне по-прежнему хотелось есть, потому я постарался незаметно допить жижу из миски, но в конце хлюпнул и тем самым нарушил тишину. Только тогда братья опомнились и тоже принялись за еду.

– А сколько дней прошло с турнира? – спросил я, пока слуги несли котел со вторым блюдом.

– Вчера только все разъехались. Но после нашего боя прошло уже три дня, сегодня четвертый, – пояснил Ренар. – Наш владыка нарочно затянул окончание на день, чтоб отыскать того смельчака, который посмел напасть на его новусов. Жаль, никого не нашли. Магистры других культов напрочь отрицали, что кто-то из их людей мог бы навредить нам. Да и какой смысл резать новусов-первогодок? Говорили, что надо поискать среди врагов рода Лукара. Но и тут не складывается. Лукара, видать, убили первым, тогда зачем резать тебя? Ты с Лукаром толком не разговаривал. Почему не убили Залтара? Он тоже был один. Да и новусы второго-третьего года не парами гуляли.

Слова Ренара ничего не прояснили, но теперь уже и я подумал, что командор тут ни при чем. Да, брат Гримар говорил, что исцелил меня не из-за моих достоинств, а скорее в пику командору, но это, видимо, потому что командор захотел воспользоваться моим ранением и попытался запретить лечение. Адептус решил приказать сапиенсу! Потому брат Гримар так и взъелся на него.

С другой стороны, мое имя всё-таки назвали для участия в турнире, хотя мои навыки далеки от совершенства. Назвал брат Арнос и явно с подачи командора. Может, командор попросту не успел ничего сделать? Может, он или его помощник ждали, пока мы напьемся до беспамятства?

И вот как угадать?

Глава 14

Набив брюхо, я пошел не на урок брата адептуса, а в мыльню. Брат Гримар вылечить-то меня вылечил, а остальным не озаботился, потому от меня пахло и потом, и кровью, и травами, и жженым маслом. В мыльне я снял повязку и увидел небольшой шрам длиной всего в полпальца. Он уже вполне затянулся и побелел, лишь грубый валик сросшейся кожи остался. Хороший удар, умелый! Лезвие меж ребрами прошло. Как только я жив остался?

А Лукар помер. Нож в грудь, а потом по горлу. Скорее всего, убийцей был тот же человек. Враг ли это культа или мой собственный? Может, командор что-то и замысливал, да не успел сделать.

После помывки силы у меня иссякли, и я еле добрел до вечерней трапезы, после которой сразу же отправился в келью. Мне хотелось еще поговорить с Фалдосом, расспросить его подробнее о том, что видел он, да и Ренар мог подсказать что-то, но я должен был еще проглотить ядро, чтоб не отставать от братьев-новусов.

Я привычно подпер дверь лавкой, мало ли, вдруг Фалдос вновь захочет выпить, вынул ядро, данное братом Гримаром, посмотрел на него, выдохнул и проглотил. Второе ядро легко принялось, боли почти не было, так что на третьем я тоже не ждал ничего дурного, сел на одеяло, открыл книжицу и начал листать ее с самого начала, не столько читая, сколько освежая в памяти строки.

Кто-то толкнулся в дверь, а потом нетерпеливо постучал.

– Открой! Это я, Арнос!

Брат Арнос? Зачем он здесь? Неужто у командора закончилось терпение, и он велел убить меня прямо в келье, невзирая на последствия?

Но, невзирая на сомнения, я всё равно убрал лавку и впустил наставника. Почему-то мне до сих пор не верилось, что Арнос убьет меня здесь и сейчас, на глазах у других новусов. У него была возможность сделать это тихо, но он всего лишь открыл мне глаза и сильно поколотил.

Арнос окинул взглядом крошечную келью, посмотрел на зарубки в полу, усмехнулся:

– Ветви древа Сфирры порой так причудливо переплетаются. Теперь плоды моего нелегкого труда помогают укрыться от меня самого. – И, не дав опомниться, сразу же перешел к другому: – Помнишь, я говорил, что исцеление забирает силу ядра? Брат Гримар сказал, что твоя полностью ушла на лечение раны. Отныне твои тренировки будут почти бесполезны. Да, ты можешь подучиться фехтованию и немного укрепить тело, но с каждым днем будешь отставать от остальных всё больше и больше. Потому возьми это!

И он протянул еще одно ядро кровавого зверя. Я взял его молча, не зная, что сказать. Стоит ли выдавать брата Гримара с его щедрым даром?

– Отныне ты должен заниматься еще усерднее. Вставай на заре, надевай сбрую и бегай по двору до урока фехтования, по вечерам, если нет службы, тоже. И прислушивайся к себе, всматривайся, ощути, как оно впитывается. Не щади себя! Иначе… Если поймешь, что не успеваешь до начала осени, тогда порань себя и иди к брату Гримару, чтобы он вытянул остатки ядра. В день осеннего равноденствия вам дадут еще по одному ядру, и лучше съесть его вместе со всеми, потому что после вы отправитесь на хребет. Это делается нарочно, чтобы в случае ранения зелью было откуда черпать силы.

Он же должен хотеть меня убить? Ну, или не хотеть, но уж всяко не помогать. И зачем ему говорить о хребте сейчас? До осеннего солнцестояния еще покос, страда, обмолот… месяца три. И почему брат Арнос снова отводит глаза, как тогда в оружейной, когда он называл имена новусов для турнира? Может, в ядре яд? И он думает, что я съем его? Не настолько же я дурак!

– Не верь никому! Ни Фалдосу, ни Ренару. Никому! Даже брату Гримару, хоть он и выходил тебя в этот раз. Лурик – он как змея, рано или поздно вползет в душу и отравит ее.

Брат Арнос устало провел ладонью по лицу, а я с ужасом прислушался к своим внутренним бурлениям. Проглоченное ядро уже распустило когтистые лапы и впилось в мою плоть. Я старался держать себя в руках и не подавать виду. Всё же не стоит Арносу знать о ядре Гримара.

– Что еще… До хребта у вас будет одно испытание, но командор там вряд ли что сумеет сделать, так что надобно будет всего лишь продержаться подольше. Больше старайся в молитвенной комнате! Спиритус – твоя единственная возможность выжить. Ищи внутри себя то, чего не было раньше. То, что дает силу. То, что одновременно и чуждое, и родное.

Тут я позабыл про боль и ядра, потому что понял, что же меня так встревожило. Слова брата Арноса напомнили мне слова матери перед смертью. Она спешила сказать всё, что не успела раньше: чтобы я слушал отчима, не покидал деревню, ведь дом и земля останутся за мной, чтобы не ел слишком много зеленых яблок, потому что потом долго маялся животом, советовала набивать побольше соломы в башмаки зимой, чтобы ноги меньше стыли.

Но ведь брат Арнос жив-здоров и помирать с виду не собирается. Или он ждет наказания от командора? Брат Гримар говорил что-то такое…

– Брат Арнос, – тихо спросил я, – почему помер Лукар?

Наставник молча открыл дверь, шагнул к выходу, еле слышно сказал:

– Потому что первым упал, – и скрылся во тьме прохода.

Я подпер дверь лавкой, спрятал полученное ядро в схрон, а потом свалился на одеяло, позволив наползающей боли терзать мою плоть. Но эта боль не смогла отвлечь меня от последних слов брата Арноса. Потому что первым упал. Лукар первым упал на турнире. И потому погиб? Нам ведь говорили, что турнир не до смерти, и о наказании за проигрыш не было ни словечка.

Потому что первым упал… Лукар был хорошим мечником, намного лучше меня, просто не повезло, наверное, споткнулся или противник ухитрился поставить ему подножку. Первым упал он, а должен был я. Вот оно! Я не узнал убийцу, скорее всего, и он меня не знал в лицо. Может, ему велели убить того, кто первым упадет во время турнира среди новусов? Еще и эти шапки! Значит, Лукара убили из-за меня. Но там был кто-то еще. Тот, кто знал меня в лицо. Ему показали тело Лукара, и он сказал, что это не я. После нашей победы мы долго сидели в тени того шатра, ухитрились вшестером осушить целый бочонок вина. За это время нас отыскали и указали убийце на нужного человека, то есть на меня. Если убийца из нашего культа, рано или поздно я увижу его.

А брат Арнос…Ему и раньше приказ командора не нравился, это было ясно даже мне. В Сентиморе я насмотрелся на тех, кто может убить без малейших сомнений и колебаний, и Арнос не из таких. Видать, смерть Лукара стала последней каплей в его чаше терпения, и он каким-то образом разгневал командора. Что теперь с ним будет?

* * *

Я проснулся на самой зорьке, потянулся во всю, прислушался к телу – ничего. Ни боли, ни особой мощи, ни спиритуса, будто всё шло по старому, и не было никакого шрама на груди, и никто не глотал третье ядро. Я надел простую рубаху, открыл дверь и увидел на пороге сбрую с мешочками, приподнял – тяжелая. Тяжелее, чем та, в которой я бегал прежде, вон, из-под мешков ремней почти не видать. Я влез в нее, как осел в упряжь, и пошел во двор.

Утром было прохладно, на воротах вовсю зевали ночные караульные, даже слуги еще не начали сновать туда-сюда. Я подпрыгал на месте, чтобы сбруя улеглась как надо, подтянул один ремень и побежал, сначала медленно, а потом во всю силу. Как и велел брат Арнос, я пытался почувствовать либо само ядро, либо ту силу, которая должна вливаться в мои члены, но, кроме тяжести на плечах и сопения, ничего не заметил.

Без братьев-новусов бегалось иначе. Мне не на кого было опираться, и я бежал скорее, чем раньше, потому и устал тоже скорее.

Не жалеть себя! Не щадить! Только так я стану сильнее и вырвусь из-под угрозы командора. Под конец я еле перебирал ногами, пыхтел, задыхался, а сердце колотилось так, будто хотело разорвать шрам и вылезти наружу. Но жизнь в культе всё равно легче, чем в деревне. Тут кормят от пуза, а всех трудов – бегать да фехтовать. Ну еще истинный язык учить, но там уже не ноги устают, а голова.

Я отнес сбрую в келью, надел гамбезон и с некоторым страхом вновь спустился в оружейную, не зная, чего ожидать. Но там нас встретил всё тот же брат Арнос и велел вернуться к копьям и вращающимся кожаным мешкам. После этого я немного успокоился.

Жизнь в культе потекла по-прежнему, разве что после смерти Лукара один из новусов всякий раз оказывался без пары. Копья, фехтование, пробежки, изучение языка, молитвенная комната. Я забрал приготовленные крысиные ловушки у кузнецов, потом сходил к брату Гримару за анисовым маслом, в конюшню – за овсом и опилками, и спустя неделю после окончания турнира был готов заняться крысами в либрокондиуме. Но потом случилось нежданное…

* * *

Я ввалился в оружейную со сбруей наперевес: то ли я переусердствовал, то ли третье ядро слишком хорошо вливалось в мою плоть, но сегодня я не вымотался в достаточной мере, а это значило, что пора менять вес.

Братья новусы стояли в ряд, хотя Арнос этого никогда не требовал, и почему-то еще не разобрали копья. А напротив них стоял смутно знакомый мужик, кажется, я видел его в зале, где мы клялись на верность культу. Я поспешил бросить сбрую в короб и встал к остальным.

– Я – Йорван, брат Йорван, новус, – небрежно представился он. – Но если кто-то из вас помыслит, что равен мне, я быстро выбью эту чушь голыми руками. Я – лучший фехтовальщик среди новусов культа и лучший кулачный боец, ездил на хребет более десяти раз. Ха, да вы ж еще не бывали там! Так вот что я вам скажу: пока не увидите хребет своими глазами, вы ничуть не лучше городских стражников. Новус там или не новус, но до первого кровавого зверя вы всего лишь бестолковые мальчишки, впервые взявшиеся за отцовский меч.

Йорван выглядел на десять лет старше брата Арноса, только Арнос был адептусом, а этот наставник так и не сумел перешагнуть через невидимый порог. И вел он себя иначе, будто сам чувствовал, что слабоват, потому напирал на нашу неопытность. Арнос обходился без подобных высказываний, он всегда говорил вежливо, даже излишне изысканно, хоть и был простолюдином.

– Дозволено ли будет задать вопрос? – подал голос Ренар.

– Задавай! – милостиво кивнул Йорван и добавил: – Только избавься от куртуазности, говори просто. Пока один выговорит все эти излишества, а другой распутает, кровавый зверь порвет обоих. Привыкайте говорить коротко.

– Благодарю за совет. Брат Йорван, я нисколько не умаляю твои достоинства и опыт, мы крайне горды, что нас будет наставлять столь умелый и повидавший виды воин. Но нам всем было бы крайне любопытно узнать, что случилось с нашим прежним наставником, братом Арносом.

После недавнего разговора я ждал и боялся вести, что брат Арнос погиб или при смерти.

– Он отправился на хребет, – коротко ответил брат Йорван.

Я не выдержал и вмешался:

– Но ведь на хребет едут осенью! Почему же он уехал сейчас?

– Осенью туда едут такие новички, как вы. Культу нужны не только ядра, но и травы, камни, руды, и многие травы цветут по весне или летом, потому на хребет ездят почти весь год. Или вы думаете, что у нас так мало народу? В каждом отряде обычно не менее тридцати человек, из них полтора-два десятка новусов, пять-шесть адептусов и несколько сапиенс, ну, и еще слуги. Одна лишь дорога туда-обратно занимает почти месяц. Поэтому в замке почти всегда нет более сотни культистов. Теперь пришел черед и брата Арноса, хотя обычно наставники едут на хребет вместе со своими подопечными, как раз по осени, но, видать, в этот раз что-то переменилось.

Брат Йорван помолчал, а потом бодро продолжил:

– Но для вас так будет даже лучше! Я знаю о хребте и охоте на кровавых зверей поболее многих и научу вас. Для начала хочу поглядеть, на что вы способны. Идите возьмите любое привычное оружие, а потом подходите ко мне по одному.