Текст книги "Хроники новуса II (СИ)"

Автор книги: Н.В. Сторбаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

– Дом, где мы жили? – переспросил я и, усмехнувшись, посмотрел на старосту.

Тот явно не ожидал, что у дорогих гостей появится такое желание.

– Да, ты же не передал весть, что стал частью культа? Дом должен нынче пустовать, раз уж родичей у тебя не осталось, – подыграл мне Гракс. Он-то прекрасно знал, что с ним стало.

– Верно, там и дом, и двор большой, и коровник с птичником, и кладовая, и сенник. И скотина оставалась: три коровы, кур два десятка, свиньи. Зерна полон амбар оставался, должно было хватить на прокорм скотины.

С каждым моим словом староста пригибался всё ниже и ниже, пока не опустился на колени. Конечно, я поступал не вполне честно, ведь никто не обязан присматривать за моим хозяйством, да и требовать, чтоб кто-то кормил скотину и ждал моего возвращения, было глупо. Но как же приятно видеть своего прежнего обидчика на коленях!

– Пока Лиор…

Гракс хмыкнул, и староста тут же поправил себя:

– Пока юного господина не было, мы приглядывали за его двором, но без хозяйского глазу всё равно не то. Вот и недоглядели. Сгорело всё в летнюю жару: и зерно, и скот, и дом с постройками. Зола одна осталась.

– А кто молоко забирал? Яйца от кур? Может, поселили кого в дом Лиора? – продолжал допытываться Гракс.

– Да вот соседи и брали за пригляд. Селить никого не селили. Как можно? Без позволения хозяйского в чужой двор лезть? У нас воров нету, а уж сирот обижать – последнее дело.

Так жалко выглядел старик, так искренне оправдывался, что хотелось кинуться, поднять его, дать пару чернушек, дабы успокоить. Вот только слишком уж хорошо я помнил, как он нас с матерью притеснял, как на меня давил, пытаясь захапать мое добро. Зря я тогда лишь свой двор сжег, надо было и его дом подпалить!

– Ну, раз так случилось, ничего уж не поделаешь, – сказал брат Гракс. – К тому же, входя в культ, всякий отказывается от своей земли, титулов и прежних родов, ведь самому культу принадлежит немало земель, в том числе и эта деревенька.

– Честь и хвала культу, что оберегает нас от кровавых зверей, – прошептал староста и попытался встать на ноги, опершись о стену.

– Вот только обычно всё нажитое оставляют родичам своим, как наследство. У Лиора никого не осталось, потому было бы справедливо передать всё деревне и добрым людям.

– Я так и сделал, – подтвердил я. – Всё оставил уважаемому Сарену.

– Забудем про пожар, ведь то сгорело уже не Лиорово добро, а общее. Я вот что думаю! Обычно семьи, отправляя своих сыновей в культ, отдают часть их наследства не скотиной и зерном, а серебром. Пожалуй, будет честно, если деревня выплатит половину цены за все оставленное ей хозяйство. Тогда никто не останется в накладе! И Лиор отбросит думы о былом, и деревня сможет спокойно распоряжаться его добром.

Едва поднявшийся староста пошатнулся и вновь бухнулся на колени:

– Так ведь нет ничего! Погорело всё!

– Погорело оно уже без Лиора. Когда он уходил, и дом стоял, и скотина была жива. То твоя вина, мне разбираться в том не след.

Мы с Граксом наскоро подсчитали цену моему хозяйству, и вышло почти семь серебряных. Старосте было велено отдать половину от этой суммы.

– Утром мы уедем. До той поры верни, что должен.

Сарен остался в доме, а я повел брата Гракса к лесу, где был мой схрон.

Честно говоря, в этой поездке я уже несколько раз передумывал насчет Гракса. То он честен и справедлив, то излишне жесток, то он встает на мою сторону, то будто подозревает в чем-то. Наказал моих обидчиков – это хорошо, но убил Воробья. Если убил его, почему не убил меня, ведь я творил кое-что и похуже. Просто потому, что я новус культа? Ну, так ведь он знает, что новусом я стал еще до Revelatio.

С командором или тем же Фалдосом было проще – понятно, чего от них ждать и о чем они думают. А с братом Граксом будто по краю пропасти ходишь – неизвестно, какое слово или какой поступок сбросят тебя вниз. Вдруг я должен отказаться от платы? Вдруг Гракс полагает, что истинный культист прощает врагам своим и не гонится за пустым богатством? Или он так успокаивает меня, чтоб я показал схрон, а потом…

Я решил: будь что будет. Что-то изменить или остановить sapiens мне всё равно не под силу.

Место смерти отчима я отыскал легко, не дожидаясь указания Гракса, взялся копать и скоро наткнулся на искомое, сначала вытащил меч, а потом и завернутую в холстину книжицу. Гракс сперва схватился за меч, внимательно его осмотрел, ощупал каждый выступ на рукояти, каждую выщербину на лезвии, затем взялся за книжицу, открыл ее. Я встал на цыпочки, чтоб разглядеть хотя бы, какой речью та написана: истинной или фалдорийской, но увидел лишь темные линии. По лицу самого Гракса было непонятно, помогла ли книжица разгадать прошлое моего отчима или только запутала. Ни радости я не приметил, ни огорчения, один лишь интерес к записям.

– Что-то еще там есть? – спросил культист, не отрывая глаз от книжки.

– Только серебро.

– Забирай его, и возвращаемся в деревню.

Я ссыпал монеты в свой кошель, и мы воротились обратно. Весь вечер Гракс просидел над книжкой, читал ее медленно и внимательно, бережно перелистывая страницы, остановился, лишь когда стемнело. Меч он прихватил тоже, но больше его не рассматривал, видать, написанное было куда интереснее.

Наутро староста принес мне тугой кошель с долгом. Я нашел там лишь одну серебряную монету, а остальное он отдал медяками, но расчет был верным. Прихватив немного снеди в дорогу, мы поехали обратно в Сентимор, а оттуда без роздыху сразу направились в культовый замок, разве что по пути проехались по улочке, где жил торговец шерстью. Сточная канава оказалась вычищенной, даже изгаженные булыжники на дороге были отмыты от засохшего дерьма, и почему-то крепко пахло цветочной водой, будто тут разбили несколько дорогих бутыльков из аптечной лавки.

Едва мы выехали за городские ворота, Гракс замолк намертво. Бросит одно-два слова по необходимости – и вновь молчок. Даже когда мы остановились на ночь на постоялом дворе, он заказал несколько блюд и на весь вечер уткнулся в клятую книжицу. Мне жуть как хотелось разузнать, что там да как, да я боялся лишний раз напомнить о себе, до сей поры не был уверен, что останусь жив. Но мы проехали весь путь от Сентимора до культового города, потом от внешней стены до самого замка, потом вошли в хорошо знакомый двор с древом Сфирры…

– Отведи лошадей! – только и сказал брат Гракс напоследок. Прихватил меч из схрона и книжицу и исчез за одной из дверей.

А я растерянно посмотрел ему вслед, спешился, проводил коней куда надо, едва не забыл забрать свой скарб из седельных сумок, благо в последний момент опомнился и побрел к себе в келью.

Хоть с нашего отъезда прошло всего несколько дней, мне чудилось, что минуло не меньше месяца. Столько всего случилось! Столько всего я перевидел! Прежде на этот путь у меня ушло полгода – из деревни в Сентимор, из Сентимора в культ – а сейчас я будто вихрем промчался по своему прошлому.

Возле келий было тихо. Собратья сейчас, поди, в молитвенной комнате пытались нащупать неведомый спиритус. Я разложил всё как раньше, пересчитал монеты, увязал их в несколько узелков и попрятал в разные места. Потом походил по келье, по коридору, подумал и отправился в оружейную залу, ведь я пропустил немало времени. Ядро надо успеть впитать.

В зале появились новые непонятные сооружения, видать, брат Йорван продолжал разбирать те листки из либрокондиума. Ну, я сразу нацепил тяжелую сбрую и приступил к истязанию тела: поднятие камней, вис на решетке, каменный молот с толстой деревянной подложкой. Поначалу я двигался неохотно, через силу, будто за эти дни отвык от тяжкой работы, только задницу отбивал об седло почем зря, но понемногу разогрелся и взялся всерьез, при том думал, как из проглоченного ядра выжимаются крошечные масляные капельки, растекаются по усталым рукам и ногам, впитываются в кости и мясо, а те в свой черед крепнут и растут.

– Лиор? – окликнул меня кто-то.

Я обернулся и оцепенел. В дверях стоял тот же слуга, который отводил меня в подземелье замка.

– Следуй за мной!

Неужто магистр недоволен решением Гракса оставить меня в живых и захотел это исправить? Я отложил молот и пошел за слугой. Снова центральное крыло замка, но в этот раз мы не спускались, а, напротив, поднялись в одну из башен. Лишь добравшись почти до самого верха, я понял, что забыл снять сбрую.

Слуга постучался, дождался ответа, открыл дверь и впустил меня. Внутри были те же люди, только без командора: магистр, двое его приближенных, брат Гракс и еще один мужчина. Незнакомец был в солидных летах, не моложе магистра, только владыка выглядел весьма холеным, утонченным и благородным, а этот человек, напротив, будто нависал над всеми и слегка давил. Статью он больше походил на медведя, широкое лицо с тонкими нитями шрамов напоминало потрепанную звериную морду, а густые длинные волосы – неухоженную лошадиную гриву.

Все присутствующие рассматривали меч, лежащий на столе, а этот звероподобный культист посмотрел на меня и прорычал:

– А перволетка здесь для чего?

– Это он нашел тайник, – сказал Гракс. – Пусть тоже послушает.

– Решил оставить ему жизнь? – спросил магистр.

– Он не предавал культ. То, что было прежде, должно быть забыто.

– А если бы он попытался убежать от тебя?

Гракс пожал плечами:

– Тогда бы я вернулся один.

Звероподобный хлопнул по столу, и все вздрогнули от оглушительного звука:

– О перволетке потом договорите. Для чего звал, владыка?

Он даже к магистру обращался так, словно считает его ниже себя.

– Брат Краст, охолони, – спокойно одернул его брат Гракс. – Тебе оно тоже в пользу будет. Сначала поговорим о тайнике, а потом о его бывшем хозяине. Меч, как видите, выкован мудрецом, сталь прочнее и тверже обычной, лезвие всё еще остро, ничуть не попортилось в сырой земле.

– Мудрец, ха! – перебил Краст. – Говоришь, как селянин. До сей поры боишься истинной речи?

– Не боюсь, а отношусь с уважением. Нечего изводить истинный язык на мирскую пустую болтовню, иначе скоро те же селяне будут понимать речь мудрых. Довольно и того, что вся Фалдория знает истинное название культа, а ведь это уже…

– Да-да, половина verbum, – нетерпеливо сказал магистр. – Увы, не мы это начали, не нам и заканчивать. Продолжай про меч!

– И хоть сталь хороша, это не работа Горнила.

– Да говори уже ясно – это не из культа Fornace, – снова вспылил Краст, но замолк, поймав холодный взгляд Гракса.

– Нет их клейма, и многовато выщербин. Скорее всего, меч выковал мудрец из другого культа, вроде нашего мастера, а значит, он принадлежал какому-то адепту или мудрецу. В культе Совершенных мечи подлиннее, в Тайном саде нет своих кузнецов, и они заказывают оружие в Горниле, наш мастер сказал, что этот меч ковал не он и не его наставник. Значит, этот меч из Звезды или шестого культа, впрочем, благодаря книге мы можем не гадать.

– Получается, тот селянин – беглец из Stella? Надо порадовать своих приятелей! Жаль, только не ты его прирезал.

Я недовольно глянул на Краста. Он вообще не мог держать язык за зубами и всё время сбивал Гракса с мысли.

– Нет, это не так. Меч, как и книга, на самом деле принадлежали адепту из культа Звезда. Судя по записям, он отбился от своего отряда во время охоты на хребте, долго убегал от кровавого зверя, пока не заблудился окончательно. Он укрылся в каком-то овраге, потом и вовсе выкопал там себе пещеру. Поначалу пытался вернуться, спуститься к подножью, но всякий раз натыкался на сильных кровавых зверей не ниже ранга мудреца. Этот адепт прожил в той пещере больше года, охотился на мелких зверьков, выкапывал коренья, собирал грибы, время от времени искал пути для побега, хоть и безуспешно. А еще этот адепт вел записи. Он не хотел, чтобы его жизнь прошла даром, потому подробно описывал травы, деревья, зверей, птиц и гадов хребта, при этом не выдал ни единой тайны своего культа, потому как не знал, когда и кто отыщет это место.

– И это всё? Я и сам могу понарассказывать тебе о гадах хребта столько – устанешь слушать! Коли так, я пойду…

– Я настоятельно прошу позволения переписать эту книгу и давать хотя бы нашим адептам. Даже я узнал из нее немало нового, – сказал Гракс. – Возможно, описанные травы растут лишь выше по хребту, в тех местах, куда мы не осмеливаемся подняться, но те звери иногда спускаются к подножью, и лучше знать о них хоть что-то, чем не знать ничего. Но тебя, брат Краст, я попросил позвать не поэтому. Последняя запись в книге сделана семь лет назад, скорее всего, тот адепт всё же погиб.

– Тогда как книга и меч попали в ту деревню? – спросил магистр.

Я внимательно слушал Гракса. Весть, что отчим не был тем адептом, почему-то меня порадовала. Наверное, я не хотел, чтобы Тарг оказался предателем, который сбежал из своего культа и раскрыл verbum.

– Мне думается, что тот селянин родился вовсе не селянином. Скорее всего, он был из диких.

Магистр вдруг остро взглянул на меня, и я сжал кулаки, ожидая невидимого удара.

– Дикий? Среди селян? Быть того не может! – взревел Краст. – Да они же… да их же сразу видать!

– Верно. Но только нам, опытным воинам, не раз побывавшим на хребте! – возразил Гракс. – А что увидят обычные селяне? Те, что раз в жизни сходят на городскую ярмарку, а потом до самой смерти припоминают? Всего лишь крепкого мужика, да, посильнее прочих, но такие рождаются и среди простого люда.

– Может, то и был обычный мужик?

Гракс усмехнулся:

– Откуда у обычного мужика меч и книга с середины хребта? А серебра кошель? А ядро в его могиле?

– Ядро, – нахмурился магистр.

– Да, я сам вынул ядро из его черепа. К тому же Лиор вместе с мечом отыскал свое первое ядро, и оно было звериным, не человеческим. Судя по рассказам старосты той деревни, у дикого с собой было много таких ядер, и время от времени он ходил их продавать.

Я неуверенно улыбнулся. Значит, отчим не грабил путников? Он продавал звериные ядра. А одно оставил. Для чего? Для меня или на черный день? Кто уж теперь подскажет…

– Староста их сам видел?

– Не видел, зато видели другие. Владыка, ты же знаешь, что я всегда езжу туда, где проносится слух о продаже ядер. И пару раз мне рассказывали о крупном лысом мужике с бородой, который появлялся невесть откуда, отыскивал местных окаянников и предлагал им ядра. В одном месте его попытались убить, чтобы забрать товар безо всякой платы. Там погибло не меньше десятка окаянников, а продавец ядер бесследно исчез. В другом окаянники перепугались и рассказали о нем нашему наместнику, тот устроил засаду, но мужик снова ушел. И года совпадают. Оба случая были в то время, когда тот дикий появился в наших краях. Скорее всего, он продавал ядра гораздо чаще, но в остальных случаях сумел не попасться, и у окаянников хватило ума держать язык за зубами.

Я попытался вспомнить, каким Тарг возвращался после долгих отлучек. Ни разу не видел его раненым, кроме того самого дня. Он всегда появлялся тихо, порой я даже не сразу понимал, что что-то изменилось, просто выходил во двор, а там Тарг вычищает хлев или колет дрова. Потом у матери появлялась новая лента или отрез на платье, а у меня – башмаки или шапка. Не во всяком доме у мальчишек было столько новой одежки, обычно им перешивали старые отцовские рубахи.

– Еще ни один мужик, каким бы он крепким ни был, не сумеет кнутом забить кровавого волка до смерти, к тому же в одиночку. А он смог. Брат Краст, кто из твоих адептов на такое отважится?

Звероподобный на сей раз смолчал. Гракс выждал чуток, потом оперся обеими руками о стол и тихо сказал:

– Худо другое. У диких появились свои слова!

Глава 26

– У диких появились свои слова, – сказал Гракс.

Я не понял, для чего он это выделил, ведь я выложил отчимову тайну еще до нашего отбытия в Сентимор, зато поняли остальные. Магистр опустил взгляд и вздохнул, двое его приближенных покачали головами, а Краст на миг потерял дар речи, а когда обрел его вновь, вскричал:

– Слова? У диких? Чьи? Кто выдал? Тот болван из Stella? Он написал verbum в своей чахлой книжонке?

– Нет. Я уже говорил, что там нет тайн культа. Брат Краст, ты не знаешь, но этот перволетка пришел в культ уже с одним ядром и словами, которые ему передал отчим, тот самый, из диких. Когда я их услышал, поначалу не поверил. Они даже не на истинном языке. Лиор, скажи их!

Мне не хотелось лишний раз трепать языком verbum отчима. Они также сокровенны, как и слова культа, и когда я говорил их прилюдно, словно выходил голым на площадь. Но выхода не было, и я хмуро пробормотал стишок про «море камней и льда» целиком.

– И это verbum? – хмыкнул Краст. – Брехня собачья! И ты в это поверил? Размяк ты на городской службе, брат Гракс, размяк. Съезди на хребет, пока совсем не отупел!

– Не суть, верю я в них или нет. Они делают ровно то же, что и наши слова.

– Даже если и так, разве это что-то меняет?

Ответил ему магистр:

– Многое. Прежде мы полагали, что дикие взращивают своих новусов на человеческих ядрах, на тех самых ядрах, ради которых они убивают людей культов. И мы могли относиться к этому спокойно, ведь они убивали слабейших.

– Слабейших? С каких это пор адептусы стали слабейшими?

– Как только погибли от рук диких, – отмахнулся магистр. – Думаешь, культы не могли собраться вместе, обыскать все подножье хребта и вырезать диких под корень? Просто это никому не было нужно. На такой поход уйдет немало серебра. Припасы, дорога, оружие, лошади… Но verbum у диких всё меняет. Брат Краст, подумай, что у диких всегда в достатке?

– Звериные ядра, – скривил морду тот.

– На одного новуса уходит от пяти до восьми ядер, и если те ядра – от культистов, много новусов ими не взрастишь. Но слова… Подумай, сколько новусов дикие вырастят теперь?

– Но ведь нет ничего такого! Сейчас на хребте умирает не больше народу, чем прежде!

Гракс покачал головой:

– Мы не знаем точно, когда у них появились слова, по меньшей мере, лет пять назад. Как раз срок, за который новус доходит до своего предела и либо становится адептом, либо нет. В любой момент может всё измениться. Владыка, надо оповестить другие культы!

– Нет, – резко отказался магистр.

– Почему? Разве не стоит предупредить их об опасности?

– Они скажут то же, что и Краст. Не поверят. Verbum не похожи на verbum. Всех доказательств – только мальчишка-простолюдин с нелепым стишком и сказка о его отчиме. Нет, лучше подождать. Вот если на хребте начнется резня, тогда и скажем.

Краст согласно кивнул:

– Вот и я о том же думаю. Не надурил ли тебя этот мальчишка, брат Гракс? Выдумал глупый стишок, сказал, что это verbum, а сам – лазутчик из другого культа? Или от тех самых диких? Первое ядро сожрал человеческое и теперь ждет возможности улизнуть! Убить его, да и дело с концом!

– Я весь его путь отследил: от деревни, где он родился, и до ворот Ревелатио. Нет там других культов.

Брат Краст подошел ко мне, положил руку на плечо, нарочно надавив с силой. Я не поддался его натиску и выстоял.

– Сырой силы полным-полно, – сказал он. – Недавно ядро сожрал? Откуда?

– Его на турнире едва не прирезали, предыдущее ядро ушло на заживление целиком, – пояснил Гракс.

– С каких пор культ дает новусам-первогодкам ядра не в свой черед?

И тут мое плечо разлетелось на куски, как сырое полено в огне – с треском, оглушающей болью и огненными искрами по всему телу. Я пошатнулся и осел на пол, с трудом удержав себя в разуме. Откуда-то издалека донесся насмешливый голос Краста:

– Говори свой verbum, давай! Хочу послушать, поможет ли твой стишок на этот раз.

Миг, и боль схлынула так же внезапно, как и пришла. Я схватился за плечо – цело, как и в прошлый раз рука. Снова долгоров спиритус!

– Если тебе в спину копье воткнуть, тоже первым делом слова припомнишь? – спросил брат Гракс.

Голоса доходили как будто из запертой бочки. В ушах все еще звенело от пережитого страха, меня всего потряхивало. В прошлый раз Гракс делал то же самое милосерднее.

– Первым делом я развернусь и убью того, кто копье воткнул.

– Сразу и внезапно слова не припомнишь. Дай ему передохнуть. А лучше я сам! Ты только убивать умеешь.

Я еще не понял, о чем они говорили, как Гракс схватил меня за руку, положил мою ладонь на стол и прижал двумя пальцами. Боль появилась вкрадчиво, медленно поползла наверх, отгрызая и проглатывая мою плоть.

– Слова, – коротко напомнил Гракс.

Я зажмурился и начал проговаривать про себя verbum культа: «Revelatio veritatis illuminat animam. Revelatio veritatis illuminat animam». Ничего. Совсем ничего. Пустота.

Боль постепенно нарастала. Я почувствовал, как стекают капли пота по лбу, стиснул зубы и попытался унять дрожь в коленях. Сейчас боль была терпимой, но я знал, что скоро станет хуже и больше страшился грядущего, чем страдал от настоящего.

– Слова!

К долгору эти пустые слова! Истинный язык, как же!

На меня хлынули ледяные волны, с плеском разбиваясь о торчащие камни, взметнулись языки пламени, ярко-красные всполохи задрожали на воде, поднялся ветер, закрутил клубы пепла, ужалил острой сталью. И пришла тишина! Пустота! Но не та, что в словах Revelatio, а доподлинная.

На сей раз я не оставил свое тело, а лишь отгородился от боли стеной. Перестала дрожать рука на столе, высох пот на лбу, больше не стучали зубы и не тряслись колени. Я поднял глаза и спокойно посмотрел на брата Гракса. Внутри меня катились и катились отчимовы слова, удерживая стену, но теперь я мог видеть что-то и кроме них.

Более того, я ощутил, как что-то чужое, мерзкое, влажное втекало в мое тело из пальцев Гракса, именно оно и терзало меня там, за стеной. Я попытался оттолкнуть это, но не сумел. Внутри себя я не нашел ничего, что могло бы остановить вторжение. В какой-то миг чужое усилило напор, доползло до плеча и даже затронуло шею, а потом разом схлынуло.

– Неплохо справился, – сказал Краст. – Но что толку? Любой новус третьего года делает то же самое. И главное – какие слова он повторял? Рта-то он так и не раскрыл. Владыка! Раз брат Гракс говорит, что знает всю подноготную мальчишки, зачем его оставлять? Пустой риск.

Магистр с сомнением глянул на меня. Наверное, я должен был испугаться, но слова все еще струились внутри, потому я просто молча ждал.

– Он принес клятву верности, – напомнил брат Гракс.

– И что?

– И пока он ее не нарушил.

Краст ударил кулаком в стену:

– Что за чушь? Тирос! Мальчишка явно лазутчик. Прежде убивали и за меньшее. Не один Гракс закис в этом болоте! Вам всем надо поехать на хребет! Как закопаете с десяток таких же мальчишек, разорванных кровавыми зверями, сразу забудете о нелепой жалости. Он ведь даже не из какого-то знатного рода! Сколько таких мрет зимой?

Магистр потарабанил пальцами по столу и только хотел что-то сказать, но брат Гракс опередил его:

– Владыка, ты позволил мне самому решать, оставлять мальчишку в живых или нет. Я решил.

– Пусть так и будет! – согласился магистр.

А Краст насмешливо глянул на брата Гракса:

– Прежде я не замечал за тобой пустого сострадания.

– А я за тобой – бессмысленной жестокости, – ответил Гракс и глянул на меня: – Возвращайся в келью!

Я незамедлительно поднялся, вышел из залы и направился к своему крылу. Ни страха, ни разочарования, ни радости – только отчимовы слова. И понимание, что здесь мне оставаться нельзя. Не командор, так Краст, не Краст, так еще кто-нибудь, но рано или поздно меня убьют. Я не хотел предавать культ, культ предал меня раньше. К тому же я не собирался выдавать кому-то тайны Revelatio и врагом становиться тоже не думал. Просто, видать, мне не пути с ним.

Лишь когда добрался до своей кельи, захлопнул дверь и подпер лавкой, я остановил verbum. И вот тогда хлынули слезы. Я не хотел уходить. Если забыть о командоре, о брате Илдросе, что выдал мой секрет, о Фалдосе, что унижал меня, о Красте, что хотел меня убить просто так, о Граксе, что убил Воробья, в культе было хорошо. Я досыта ел и крепко спал, меня кормили, одевали, учили и не гробили работами. В культе я стал кем-то значимым, передо мной склонился староста деревни, в городе на меня смотрели со страхом и уважением.

Подобные мысли обуревали меня и прежде, но только теперь я окончательно понял, что жизни тут мне не будет.

Куда идти? Будто у меня есть выбор. В иные культы идти нельзя, не возьмут они новуса из Revelatio, а если сдуру и возьмут, доверия будет вряд ли больше, чем здесь. Осесть в какой-нибудь деревне? Вот уж нет. Чтобы, как отчим, сдохнуть от клыков кровавого зверя? К тому же я не хотел всю жизнь прожить новусом. Остаются только дикие. Если Гракс не ошибся, отчим был оттуда. Может, они меня примут?

Но прежде я должен взять из культа всё, до чего дотянусь: навыки, знания, языки, книги, зелья… Чем больше, тем лучше! Как стать адептусом? Чем отличается сапиенс от кустоса? Едят ли адептусы ядра? Если нет, то что же они делают?

Еще надо поскорее впитать последнее ядро. Чем сильнее я стану, тем больше надежды выжить.

Так что я подобрал сопли, переоделся и пошел в трапезную. Как раз должен был закончиться урок в молитвенной комнате.

* * *

Отбившись от расспросов собратьев, сразу после вечерней трапезы я пошел в либрокондиум. Пусть брат Илдрос не оправдал доверие и рассказал магистру о моем первом ядре, но где еще я отыщу столько книг, как не у него.

Забавно! Я только сейчас понял, что из-за меня брат Гракс забросил главное дело и не отыскал осквернителей культового кладбища. Впрочем, он же говорил, что лишь отложит их поиски ненадолго. Скорее всего, не сегодня так завтра Гракс вновь уедет из замка.

Я вошел в либрокондиум и сразу увидел согбенного старика над книгой. Тут ничего не меняется вовсе.

– Лиор?

К моему удивлению, брат Илдрос обрадовался.

– Хорошо, что вернулся. Хорошо. Хорошо, – несколько раз повторил старик.

Уж не начал ли он заговариваться?

– Пришел поблагодарить тебя, – сказал я. – И за те листы с рисунками, и за то, что вступился за меня перед магистром.

– Не́чего! Нечего! В том есть и моя вина.

– Крысы не беспокоят?

– Нет. Пока ни одной не слышал.

– А еще у меня есть просьба, – и я смиренно склонил голову. – Все мои братья – из благородных семей и знают немало того, о чем я никогда и помыслить не мог. Брат Илдрос, прошу, помоги мне стать столь же сведущим в разных науках, как и другие новусы.

Старик вдруг засипел, раскашлялся, постучал кулаком по своей впалой груди, а потом привстал со стула и сказал:

– Конечно, мальчик мой. Сие стремление похвально для благородного ума, а уж для простолюдина и вовсе чудесно. С чего бы ты хотел начать?

– Пока я сопровождал брата Гракса в поездке, осознал, что не ведаю ничего в Фалдории, кроме одной деревушки, Сентимора и замка Revelatio. Не знаю ни ближайших городов, ни под какими они культами, ни в какой стороне хребет.

– Верно-верно. Уж свое королевство надо знать.

Илдрос доковылял до шкафа, вытащил оттуда большой свиток, расстелил его на столе и поманил меня пальцем.

– Знаешь ли, что такое карта? Глянь! Видишь, нарисован замок? Это и есть Revelatio. А рядом с ним ограда с башней – это Сентимор. А теперь посмотрим, какие еще есть города поблизости…

И мы оба уткнулись в свиток.