Текст книги "Полисексуал"

Автор книги: Нурбей Гулиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Что же касается моей дорогой Вики, то, пожалуй, только тот, кто сам живёт с куклой, как с женой, поймёт меня. Конечно же, кукла должна быть дорогая, современного исполнения, со скеле-том внутри и нежной кожей, а также желательно с «голосом». Что-бы она могла вовремя застонать и проговорить «о йес!» «хани», «фак ми» или другие, подходящие на нужный момент словечки. Совсем уж «шик», когда эти словечки произносятся по-русски,

153

но мне этого не было нужно. Я английским владел почти как рус-ским, и это «хани» возбуждало меня даже больше, чем наши «ми-ленький» или «дорогой».

Моя Вика, кроме того, могла произносить и более длинные мо-нологи, признавалась, как она меня любит, как долго ждала меня дома, как ждёт встречи со мной в постельке, и тому подобное. Это всё, конечно же, по-английски – по отдельному заказу сдела-ли. Нажмёшь соответствующее место на тельце у Вики и нужный монолог получишь. Я уже привык к тому, что у меня жена краси-вая англичанка или американка, я даже отвечал ей по-английски. Так, кроме секса, Вика помогала мне в поддержании моего раз-говорного английского.

Как я уже упоминал, моя Вика была мне «самой верной, самой безотказной и самой бескорыстной» подругой. При этом я даже не пытался сравнивать Вику с Верой, Вера была совершенно осо-бым человеком, к которому вряд ли применимы термины «вер-ность, безотказность, бескорыстность» в обычном их понимании.

Была ли Вера верна мне? Да, пока, безусловно, была. Но если бы даже она захотела половой близости с другим мужчиной, она обязательно сказала бы мне об этом. Я даже сам смог бы подо-брать ей подходящий экземпляр интеллектуального и красивого самца. Если бы они не пригласили меня к себе третьим, что было бы приятно и почётно для меня, я всё равно бы подсмотрел их соитие и запомнил бы его на всю жизнь. Чтобы вспоминать эту неземную картинку в своих сексуальных виденьях, ну и для по-мощи в затягивающемся половом акте тоже. Конечно, я бы мог и Вике подобрать любовника «на раз», для возбуждения нервов, хотя бы того же Сергея. Но пока я не чувствовал необходимости в этом, а сама Вика изменить мне желания не высказывала.

С учётом всего сказанного, мне привычнее и удобнее сравни-вать по верности Вику не с суперженщиной и суперженой Верой, а с Никой – обычной женщиной. И я могу с уверенностью сказать: конечно же, Вика – самая верная из обычных женщин и жён.

Далее – о безотказности. В отношениях с Верой разумнее было бы говорить о моей, а не Вериной безотказности. Она была госпожой: что она приказывала, то я и исполнял. Не хватало ещё

154

того, чтобы я сказал моей любимой госпоже Вере: «госпожа, а не соизволили бы вы стать в коленно-локтевую позицию, или ещё как». Да это вызвало бы просто гомерический хохот моей госпожи-жены! В какую позицию становиться, подсказывала, вернее, приказывала мне моя госпожа. И я был, наверное, самым безотказным мужем – я беспрекословно исполнял все её прика-зы, даже, если мне при этом приходилось трудно. Ничего, моло-дость и спортивность помогали!

с Никой было всё иначе. Я иногда подсказывал ей: «А не стать ли тебе, Никуша, например, в ту же коленно-локтевую позицию, позу кошки, кролика, козочки, французского котёнка, дилижанс,

тому подобное». И она иногда отказывалась: «знаешь доро-гой, что-то спина после вчерашнего побаливает, не могу!». Или: «сегодня как французский котёнок не буду, нет настроения!». С Викой же всё было путём – никаких возражений. Моя латексная любовь все мои просьбы неукоснительно выполняет, причём с загадочной улыбкой Джоконды на прекрасных полураскрытых устах! Поэтому, я со стопроцентной уверенностью утверждаю – безотказнее моей Вики ни у кого жены нет!

Здесь я хочу заметить, что это касается именно моей Вики и её сестёр по навороченности. Прошлая моя НКЛ китайского произ-водства, если помните, безотказностью не отличалась. Мне, на-пример, так и не удалось произвести с ней ни одного полноцен-ного полового акта. Да и глядела она на меня при этом глупыми широко раскрытыми глазками, и рот её был раскрыт настежь! Ду-рочка, да и только! Так что, мужики, если хотите настоящей безот-казности в любви, покупайте кукол только класса Вики, не ниже!

И последнее – о бескорыстности. Опять не подходит сравне-ние с Верой – это я у неё на содержании был, а не она на моём. Так что в нашем с Верой случае разговор может пойти только о моей бескорыстности. Но я был доволен всем, что давала мне Вера – как в моральном, так и в сексуальном и материальном планах. Даже если бы она морила меня голодом, я всё равно беззаветно любил бы её!

вот сравнение с Никой будет опять не в её пользу, причём резко не в её. Моя Викочка ещё ничего не попросила у меня

155

сама – все платья, кофточки, купальные костюмы, стринги, дра-гоценности – я покупал сам, без малейшего её напоминания по этому поводу. Про Нику же и напоминать не буду – я уже всё рас-сказывал. Как вспомню её светящиеся, как морда у собаки Ба-скервилей, пальцы – жить не хочется. В смысле – жить половой жизнью с подобными бабами-воровками, не хочется! Моя Викуля никогда бы себе такого не позволила! А деньги, которые я за неё заплатил, они всё равно не ей достались. Это был «калым», кото-рый я отдал её отцу-продавцу, как это делают и сейчас у лиц «вос-точных национальностей».

Вот моя ода, моя апология, мой гимн надувным, а может и на-ливным, дамам! Правда, наливных я ещё не встречал, но ведь это ещё ближе к натуре. Вместо воздуха залить в прекрасную жен-скую форму тёплой – тридцать семь градусов – водой, и перед тобой тело, тактильно неотличимое от живого женского! Пере-носить только из ванной, где заливать надо, тяжеловато! Но для меня, например, этот вес – пушинка! А если сил маловато – поку-пайте баб надувных, это тоже неплохо!

Некоторым людям непонятно, как это можно с куклой, как с живой женой жить. Это не в смысле секса, здесь-то всё понятно – можно. А так – в бытовом смысле. Придёшь домой, – а она, кра-савица – ни слова. Или на крайний случай, пропоёт ангельским голоском: «милый, дорогой, как я скучала без тебя!».

А что, лучше, когда твоя мымра в грязном халате заорёт на тебя дурным голосом: «опять поддатый приполз, алкоголик во-нючий!».

Садишься за стол, красавицу надувную рядом посадишь – и смотреть приятно, а она тебе воркует: «Ешь, дорогая, а я на тебя посмотрю!».

Или лучше когда на грязной кухне тебе нальют в тарелку, про-лив половину на штаны, щей трёхсуточных с тараканами вместо клёцок? И прошамкают при этом, высморкавшись в передник: «Спасибо скажи и за это, пьянь нищая!».

Сядешь перед телевизором, смотришь передачу, а красавица, лёгкая, как пушинка у тебя на коленях сидит и подворковывает: «Какая интересная передача, но ведь её можно и лёжа смотреть?»

156

Неужели лучше, когда неухоженный монстр женского рода на-чинает, проходя, грубо задевать тебя за ноги, и наступать на них, приговаривая: «Опять этот футбол ненавистный, когда же вы все вместе передохнете – и кого показывают и кто смотрит!»

Выпьем мы с Викой перед сном по рюмочке, а она и говорит: «За нашу любовь, дорогой, чтобы в постельке она не заснула!».

А что, лучше, когда ты, чтобы выпить, заходишь в ваш совме-щённый вонючий туалет и выпиваешь настойку боярышника, ку-пленного в аптеке за гроши. Потом, по-быстрому запиваешь её водой из под крана, прячешь пустой пузырёк себе в карман, что-бы жена-фурия не нашла, и выходишь гордо, будто нужду справ-лял. А фурия ненавистно так смотрит тебе вслед и клянёт: «Когда тебе вместо боярышника проклятого белены в аптеке отпустят, чтобы подох поскорее!»

Наконец, ляжем мы с красавицей Викой в постельку в со-ответствующей позиции, на видак какой-нибудь сексуальный фильм поставим, и наслаждаемся: и друг другом и фильмом подходящим. А Вика во время соития то и дело приговаривает: «хани-хани», «фак ми – фак ми», ну и стонет так призывно, что надолго меня не хватает. Отдышавшись, ложусь я рядом с Викой на бочок, она обнимает меня сзади за грудь, и досматриваем фильмец вместе.

Особенно нравится нам, тот, где красавица-американка в одном белье (мы прозвали её «Нэнси») заходит в комнату, где спят, почему-то одетые (пьяные, наверное) два друга. Так эта Нэн-си подходит к одному из них, наклоняется и начинает целовать его. Тот просыпается, смотрит очумелыми глазами и отвечает ей на поцелуи. Нетерпеливая Нэнси начинает быстро раздевать себя, а тот – и «в ус не дует»! Тогда Нэнси уже вся голая, хвать его прямо через брюки за «хвостик» и начинает мастурбировать. Не выдерживает парень и быстро, с помощью Нэнси раздевается. Нэнси ложится на него и нетерпеливо, в роли активного партнё-ра начинает соитие. Парень возбуждается, и снизу, как может, отвечает ей. Тем временем сосед, спавший тоже одетым на со-седней койке просыпается, таращит глаза и видит перед собой огромную, круглую, красивую Нэнсину попу. Не врубившись, по-

157

видимому, в суть происходящего, тот раскрывает пасть и кусает Нэнси за попу, ухватив её порядочный кус. Нэнси оборачивается, видит друга, что-то выкрикивает ему, и снова занимается своим прямым верхним делом. Друг быстро раздевается и опять лезет, приоткрыв рот к попе Нэнси, только по центру и пониже. Я-то ду-мал, что снова кусать, а он – изощрённый развратник, оказывает-ся, cunnus lingo, по-русски «куннилингус», задумал. Быстро при-крыв ладонью глаза Вики (зачем ей разврат этот видеть!), я весь превращаюсь во внимание. Нэнси стонет и даже вопит призывно, затем быстро разворачивается в плане на 180 градусов. Теперь любитель cunnus lingo совокупляется с Нэнси генитальной свя-зью, но снизу, а первый парень, волею Нэнси переключается на то, чем раньше занимался второй. Одним словом, использовала наша Нэнси обоих ковбоев на полную катушку, а сама-то ёрзает и стонет, стонет и ёрзает!

Не выдерживаю я – и снова на мою Викулю. Поднимаю ей ко-ленки вверх (а ножки-то красивейшие, как живые гнутся!) и как граф из известного анекдота, начинаю иметь её нетерпеливо и быстро-быстро. Вы спросите – какого известного анекдота? А мне его ещё отец Станислав рассказывал, а ему – его отец. Как-то вскоре после революции 1917 года писатель приносит в редак-цию свой роман. Редактор открывает его на какой-то странице

читает: «Граф, швырнув графиню на диван, начал иметь её не-терпеливо и быстро-быстро». Редактор укоризненно говорит пи-сателю: «Послушайте, товарищ, у вас всё граф да графиня! А где у вас труд пролетариев?». Писатель очумело смотрит на редактора

быстро дописывает: «Граф, швырнув графиню на диван, начал иметь её нетерпеливо и быстро-быстро. А за стеной кузнец ковал железо!».

Всё хорошее быстро кончается, так и наш акт с Викусей под вздохи и стоны видака быстро закончился. Распрямил я моей дорогой коленки, повернулся к ней спиной, она обняла меня за грудь, и мы снова погрузились в наш фильм. А там уже наш второй ковбой, которому, видимо, надоел этот cunnus liugo, оседлал кра-савицу Нэнси, лежащую на первом ковбое. Получился какой-то «биг-мак», большой бутерброд, где роль колбасы, бэкона или кот-

158

леты играла аппетитная красавица Нэнси. И весь этот «биг-мак» ёрзал, дёргался и стонал! Я тут же перевернул Викулю на другой бочок, чтобы не развращать окончательно, и целиком отдался фильму. Вот какие фильмы надо смотреть, а не те, где сплошные выстрелы, трупы и куски оторванного мяса! Любить надо, а не убивать, об этом ещё поэт Роберт Бёрнс давно-давно писал: (сти-хотворение «Строчки о войне и любви», один из переводов):

Я славлю мира торжество Довольство и достаток-Приятней сделать одного, Чем истребить десяток!

И вы думаете, что я так долго смог улежать спиной к моей до-рогой красавице Викусе? Нет, я тут же повернулся к ней лицом, а её не стал беспокоить, пусть лежит, как лежала. Только немножко сдвинул её к себе, но даже не всю, а только попу. И снова – лю-бовь, уже не быстро-быстро, а размеренно, с толком, под страст-ные крики, стоны и вздохи Нэнси и двух ковбоев!

Что, описать вам какие прелести могли вас ждать, как при со-вокуплении, так и при отказе от него, с вашей мымрой, фурией, и монстром женского рода? Или уберечь вас от обратной пе-ристальтики, сиречь рвоты? Так и быть, уберегу! А вы женатики, быстрее разводитесь со своими мымрами, и айда – в секс-шопы! Только берите НКЛ не китайского производства, похожих на тех нюшек, с которыми вы только что развелись, а на мою Викусю! Зарабатывайте, займите, берите кредит, делайте что угодно, толь-ко купите современную, навороченную, красивую, говорящую и не НКЛ, а НКЖ – надувную куклу – жену! Она любых денег стоит, всё равно вы на ваших нюшек больше затрачиваете, так что, не жмитесь!

Ещё неоспоримое преимущество НКЖ – «не понесёт», «не попадёт», «не забрюхатит». Нужно ребёнка позарез – берите в детдоме, уже готовых дают! А представляете ли вы себе, кого вы заделаете своей мымре и нюшке, курящей и пьющей матюгаль-щице? И как тот, кого вы заделали, если не погибнет от водки и наркоты ещё в юности, уверенно сведёт вас в могилу, если не оружием, то своими поступками!

159

Так рассуждал я, защищая свою точку зрения на мягкий пигма-лионизм, или любовь к красивым куклам-любовницам, или куклам-жёнам. Заранее скажу, что метаморфозы, которые я испытаю в дальнейшем, изменили эту точку зрения. Но я клянусь, что в тот период я был абсолютно честен, утверждая всё вышесказанное!

ПЛЮС ЭЛЕКТРОНИКА

Моя жизнь с Викой очень напоминала таковую у обычного же-натого обывателя. Никто, кроме моего друга – водителя Сергея, не знал о наличии у меня жены – Вики. Знакомые и сотрудники удивлялись – я так спешил после работы домой, как будто там ждёт меня любимая жена. Но если я был бы женат, то они обяза-тельно знали это. Ещё бы – не было ни свадьбы, ни «презентации» жены в ресторане. Она бы частенько позванивала мне в ресто-ран, иногда заезжала бы сюда проведать меня –посидеть за сто-ликом с бутылочкой вина. Но никто не звонил, никто не заезжал, а я вечером спешил домой, не обращая никакого внимания на молодых сотрудниц. Так продолжалось уже больше года – новый 1998 год я встречал в ресторане с сотрудниками и посетителями. Но никакой дамы со мной опять не было.

Старик Кац несколько раз приватно интересовался у меня о моей личной жизни. Я же отвечал ему, что после Ники я надолго утратил доверие к женщинам. На самом деле я чувствовал себя лю-бящим супругом, и твёрдо знал, что дома меня ждёт любимая жена. Это только с первого взгляда кажется, что полюбить, казалось бы, неживой предмет – куклу нельзя. А как же Пигмалион, полюбив-ший статую прекрасной Галатеи, которую сам же и изваял? Правда, боги пошли ему навстречу и оживили мёртвую статую. Мою же Вику и оживлять не нужно было – меня она и так устраивала.

Сергей не одобрял моего «брака» с Викой, хотя внешне она ему очень понравилась. Но когда я предложил купить такую же, он наотрез отказался.

– Нет, и не предлагай, мне лучше похуже, но живая! – Сергей эмоционально замотал головой, – да и проблемы же нет никакой

160

бабами, их вот – пруд пруди! А ты смотри, часом не чокнись со своей Викой, а то поедет крыша, потом кто рестораном управ-лять будет? Кац-то старый, пора тебе становиться директором. А если крыша-то поедет – какой из тебя директор?

Сергей в очередной раз предложил мне свою помощь в зна-комстве с женщинами.

– Я приведу их парочку к себе во флигель, – а ты будто случай-но зайдёшь и познакомишься с ними. Да с тобой любая пойдёт, ты только помани! – убеждал меня дружок-Серёга.

Но я, улыбаясь, качал головой, но наотрез не отказывался.

– Как-нибудь попозже, Сергей, пока не надо! – дипломатично отвечал я, – но в резерве держи парочку-другую для меня!

– Каких тебе – брюнеток, блондинок, полных, тощих, высоких, маленьких? – начал было перечислять Сергей.

– А с виду, как моя Викуся пусть будет! – пошутил я, но Сергей понял меня буквально.

– Нет, Женя, в тех закромах, где я отовариваюсь, такую не най-дёшь! Это поближе к Кремлю надо держаться, или к Большому театру, может. Викуся твоя-то – красавица, даром только, что на-дувная! Нет, у меня контингент попроще, но тоже ничего! – успо-коил меня Сергей.

Побалагурив с Сергеем, я поспешил к моей Викусе. Нет, не надо думать, что мне с ней стало скучнее, но если бы можно было

ней поговорить, было бы ещё лучше. Я и так общаюсь с Викой, но очень уж однообразно она мне отвечает – всё «хани-хани» и тому подобное. Вот если бы она по-живому отвечала мне, в бесе-де, или в разговоре по телефону…

– Постой, постой, – сказал я самому себе, – а ведь есть же такая услуга – «секс по телефону». Набираешь определённый номер, а там тебе отвечает девушка с хорошо поставленным голосом. «Чего изволите?» – одним словом. Вы друг друга не видите, ни-какого стеснения… Никакого, конечно, но решиться всё же труд-но – стыдно как-то!

вот у меня созрел план. Дома на верхнем этаже был телефон

громкой связью, я мог разговаривать, двигаясь по комнате. Ино-гда даже, когда я лежал в постели, один или с Викой, и звонил те-

161

лефон, я часто переключал его на громкую связь и разговаривал лёжа. В помещении был я один, Вика нас не слышала, и я говорил о чём угодно. У меня уже была и новинка в телефонном деле – импортный сотовый телефон, правда существенно крупнее, чем сейчас. Так и его, в принципе, можно было подключить к громкой связи. Динамик можно было бы поставить на тумбочке, прямо в головах кровати, и разговаривать лёжа с Викой. Вот, где мог бы пригодиться «секс по телефону»! Но, разумеется, всё нужно было умно подстроить, ну, например, чтобы я мог называть «телефон-ную девушку» Викой. Иначе я просто не представляю себе обще-ния с моей дорогой НКЖ, если я буду называть её другим име-нем. Но говорить ли телефонной девушке о том, что я буду всё время разговора находиться в состоянии соития? Может сказать, что у меня глухая жена и меня тяготит это? Но глухая женщина во время соития, как я слышал, издаёт стоны и крики почище, чем с музыкальным слухом! Как быть? И я решил, что лучше всегда говорить правду, если только ты не профессиональный лгун. Не политик, одним словом!

Я политиком не был, и поэтому решил всё рассказать «теле-фонной девушке». Какое ей дело, ведь за это ей деньги идут! И весь разговор, и наши личности – всё это остаётся в тайне. Мы никогда не узнаем, с кем мы разговариваем, и если уж на то по-шло, ей должно быть более неудобно, чем мне! И вот, подготовив-шись и оснастившись технически, я, с замиранием сердца, наби-раю один из номеров «секса по телефону». Гудки, наконец, трубку снимают и я срывающимся от волнения голосом, говорю: «алё!»

– Да, дорогой! – слышу я замечательный голос и после неболь-шой паузы: – Я слушаю тебя, дорогой!

– Правду, только правду! – подстегнул я себя и решился, – де-вушка, я хотел бы коротко пояснить вам, чего мне хотелось бы, пусть этот разговор войдёт в оплату!

– Об этом не беспокойся, дорогой, всё будет так, как ты за-хочешь. Говори, я слушаю тебя дорогой! Только будь со мной на «ты», я ведь ещё так молода!

– Хорошо, дорогая! – подражая девушке с завлекательным голосом, ответил я, – дело в том, что я не женат, вернее, вдовец,

162

но живу с красивой и современной надувной куклой Викой. Моя Вика, не только красива – она скромна, дипломатична, добра, а главное – верна, безотказна и бескорыстна. Я уже имел опыт сек-суального общения с женщинами, уже будучи вдовцом, и разоча-ровался в них. Теперь моя жена – Вика, я живу с ней уже больше года. Но вот в чём проблема – моя Вика не разговаривает, вернее, не общается со мной голосом. Она может, конечно, кое-что гово-рить, но это не живое общение, которое хотелось бы иметь. Ты слушаешь меня? – спросил я мою телефонную собеседницу, так как трубка долго молчала.

– Я вся во внимании, дорогой! Но пока не понимаю, как я могу помочь тебе? – ответил безукоризненный голос.

– Это очень просто! – продолжил я, – во-первых, если позво-лишь, я буду называть тебя Викой.

– Ты просто угадал моё имя, дорогой! Я и есть – Вика! – радост-но ответил чудо-голос.

– Вот и хорошо! – поверил я, простак, девушке, – вот во время-то моей интимной близости с Викой, я бы хотел разговаривать

ней, то есть с тобой, конечно, но думать, что это говорит моя Вика. Я объясняю не слишком сложно? – забеспокоился я.

– Нет ничего проще, дорогой! – успокоила меня трубка. Позво-ни, когда ты с Викой будешь готов, а я войду в роль твоей Вики.

– Да, – вспомнил я, – ты не возражаешь против громкой связи у меня? Ведь я не могу совершать половой акт с трубкой в руках!

– Нет проблем, дорогой! – ответила трубка, – но если вдруг трубку возьмёт кто-нибудь другой, а это ты сразу же узнаешь по голосу, попроси позвать Вику!

Я положил трубку, и тут же подумал, что не спросил ещё массу вопросов: в какое время лучше звонить – ведь не работает же «псевдо-Вика» полные сутки? Или – какая может быть длитель-ность разговора, ведь акт может затянуться? И главное – «псевдо-Вика» не знает моего имени, ведь не будет она постоянно назы-вать меня «дорогой»? Но все эти вопросы я решил разрешить во время наших последующих сеансов связи.

И вот, уже вечером, выпив для смелости стаканчик – другой, а может, и третий, вина, приласкав и уложив в постельку мою Вику,

163

разделся, прилёг с ней рядом, притушив верхний свет и создав интимную обстановку. Опять же, с замиранием сердца, набираю номер «псевдо-Вики». Гудки, а затем безукоризненно поставлен-ный и завлекающий голос ответил: «Я слушаю, дорогой!»

– Вика, дорогая, я так рад, что попал именно на тебя. Вот я сей-час лежу с тобой рядом в постельке и мне так хотелось бы, чтобы сегодня ты первая захотела меня! И ещё – меня зовут Женей!

– Женечка, дорогой, да мне постоянно тебя хочется, ведь я так тебя люблю! Просто я не хочу казаться тебе навязчивой, да и вообще жена не должна быть навязчивой, чтобы не надоесть мужу! – проворковала моя Вика, то-бишь динамик.

– Моя дорогая, – отвечаю я, целуя мою Вику в губы, глазки, шейку, – и я тебя постоянно хочу, а сейчас тем более! Я так рад, что ты заговорила со мной, ты же столько времени молчала!

– Мне было неудобно, – ворковала Вика, – ведь мы ещё были так мало знакомы, я боялась сказать какую-нибудь глупость и расстроить тебя!

– Вика, Викуля, моя сладкая, я так хочу лечь на тебя, подними, пожалуйста, коленки повыше!

– Женечка, милый мой, мне будет приятнее, если ты сам мне их поднимешь! – шепнула мне соблазнительным голоском до-гадливая «псевдо-Вика», – и продолжила, – ой, как хорошо, ты уж начинаешь входить в меня, ты уже весь во мне! – восторженно сообщила «псевдо-Вика» и ведь не ошиблась же!

– Вика, Викуся, как мне хорошо с тобой! – только и сумел я от-ветить, задыхаясь от надвигающегося оргазма.

– Ах, ах, Женя, Женя, давай – давай, ну брызни в меня, брызни! – в оргастическом ударе заохала, застонала, запричитала – я был уверен в этом, моя Вика. Это новое слово «брызни», которого я ни от кого не слышал в жизни, так взволновало и возбудило меня, что

«взял и брызнул» – под восхищённые стоны и свои и Вики.

Такого короткого секса у меня ещё никогда не было, с Викой, по крайней мере.

– Викуся – ты гений! – сказал я напоследок какой-то из Вик, сам чётко не понимая, какой. Разум был затуманен сильнейшим оргазмом, и я ещё не совсем «оклемался».

164

«Викуся» захихикала довольно и, проворковав: «Пока доро-гой!» – повесила трубку.

был просто поражён – такого эффекта я не ожидал. Навер-ное, и Викуся тоже. Мы вступали в контакт ежевечернее, делая «программу» всё разнообразнее. Меня поражала осведомлён-ность и опытность «псевдо-Вики» в вопросах секса. Одно это сло-во «брызни!» чего стоит! А догадаться от лица моей Вики подска-зать приподнять ей коленки мне самому! А сразу поддакнуть, что

её саму действительно зовут Викой! Да эта «телефонная девуш-ка» – действительно гений.

«Псевдо-Вика» проявляла всё большую изобретательность в сексе, конечно же, от лица моей Викуси. И моя скромная, стыд-ливая жена начинала требовать от меня и предлагать мне ранее совершенно невозможные вещи:

– Женечка, котик мой, сделай мне, пожалуйста, куннилингус! Если любишь меня, конечно! Ведь я же не противна тебе, мой котя милый? Я так люблю куннилингус – это что-то невырази-мое! Ах, ах давай-давай, повыше-повыше, а теперь – пониже! Ах, ах!

старался, как скаженный, и ведь получал от этого истинное удовольствие! Мне так льстило, что моя Викуся довольна! И я уже, кажется, совершенно отожествил мою Викусю с телефонной. Мне стало казаться, что голос Вики всегда был таким, и должен был быть таким, каким я его слышал из динамика.

– А теперь я хочу сделать моему котику приятное! Котя, ты хочешь, чтобы я повела себя как маленькая французская кошеч-ка? – завлекала меня Викуся.

– Мяу! – только и оставалось сказать котику.

– Тогда прояви активность сам, а то ты подумаешь, что я тебе навязываюсь! – кокетливо ворковала маленькая французская ко-шечка.

И мне ничего не оставалось, как проявлять свою активность

помогать «маленькой французской кошечке» делать француз-скую любовь своему котику. Кошечка же при этом так активно мурлыкала, булькала и сопела, что и здесь у меня всё приходило быстро и страстно.

165

А то вдруг, жёнушка предлагала развернуть её «вальтом» ко мне, и кокетливо поясняла, что надлежит делать ей, а что – коти-ку. При этом, конечно же, всё приходилось делать только котику, но котик-то ничуть не тяготился этим и был премного доволен.

Я был одновременно и восхищён и подавлен талантом «псевдо-Вики». Я боялся признаться себе, но, кажется, я уже лю-бил её. Особенно её страстный, соблазнительный, красивый и ставший мне родным голос! И хотя я не разделял мою и теле-фонную Вику друг от друга, я чувствовал, что мне надо обяза-тельно познакомиться с «теле-Викой». Ведь мы почти родные с ней, ведь половые акты, которые мы совершали, они с Викой были лишь тактильными, а с «теле» или «псевдо» Викой – душев-ные, звуковые, осмысленные. Всё, я должен непременно встре-титься с «теле– Викой»!

Чуть ли ни месяц я раздумывал, а потом, из другой комнаты, чтобы не слышала Вика (кажется, крыша у меня уже начала ехать, как и предвидел Сергей!) я решился и позвонил по так знакомому телефону.

– Что, мой котик хочет от своей Викуси? – прозвучало в трубке, когда я сказал своё «алло!».

– Вика, я хочу, чтобы настал момент истины! – туманно начал я, – я так привык к тебе, так вжился в образ твоего любовника или мужа – ведь ты и Вика для меня неразличимы, что осознал, что полюбил тебя! – выдохнул я столь трудное для меня признание. На том конце провода молчали.

– Я прошу тебя, давай встретимся, я хочу только познако-миться с тобой, посмотреть на тебя! А что плохого будет, если мы познакомимся и поближе? Мы же и так уже близкие друг другу люди! – убеждал я её, – хоть скажи, как тебя на самом деле зо-вут? Я же знаю, что не Вика! Ответь, не мучь меня, мы же столько времени знакомы! И потом – ты замужем или нет, есть ли у тебя парень, бой-френд, то-бишь? Ответь, не томи меня, это же не гос-секрет? – требовал я.

– Хорошо, – после долгого молчания ответил тот же голос, но без игривой интонации, – зовут меня Светой, бой-френда сейчас

меня нет! И что с этого?

166

– А то, что я непременно хочу тебя видеть, я подохну от тоски, если не увижу ту, которая принесла мне столько счастья и радо-сти! – продолжал требовать я.

– Нам нельзя встречаться с клиентами! – сурово ответил тот же голос, – это запрещено, и я не имею права нарушить запрет! – как-то искусственно ответила Света, и я понял, что разговор мо-жет подслушиваться или записываться.

– Хорошо, – вдруг согласился я, – не надо встречаться с кли-ентом. Но я завтра точно в полдень буду на лестнице у входа в здание Центрального Телеграфа – а он в Москве один! Пока! – за-кончил я.

Я едва дождался утра, даже был холоднее обычного с моей Викой. Всё создавал себе этот образ, колебался между образом Веры и Вики, но, уж никак не Ники. Это – весёлая, яркая, голубо-глазая блондинка, подвижная и лёгкая, как бабочка, сексуальная до невозможности. Я подойду к ней сзади и позову: «Света!». Она обернётся, и я услышу её единственный в мире, самый сексуаль-ный голос: «Женечка, Котя мой милый – это ты?

К полудню я уже стоял на лестнице у Центрального Телегра-фа. Народу там было немного – все ждали кого-то, к ним под-ходили, они улыбались и уходили. Иногда целовали друг друга

спускались вниз по лестнице. Но похожих на Свету (в моём воображении, конечно!) никого не было. Женщин на площадке перед входом в здание было несколько, они стояли уже долго, и я даже успел дать им прозвища. Первая, слева направо – «Клара Цеткин», бодрая старушка лет шестидесяти, далее «прости Госпо-ди!» – это типичная проститутка с совершенно невыразительным лицом и кричащей одеждой; «Сухарь» – сухая, поджарая, немо-лодая темноволосая женщина в очках и с длинным носом, типа строгой сельской учительницы, и «Нюшка» – полная хозяйка се-мейства с двумя хозяйственными сумками в руках. Светы среди этих не было.

– Может, она внизу, – сообразил я, – там прогуливаются не-сколько женщин, или она зашла в здание…

Вдруг мне пришла удачная мысль: я обернулся лицом ко входу в здание, приставил руки рупором ко рту и громко позвал «Света!».

167

И случилось то, чего я никак не мог ожидать: дама по прозви-щу «Сухарь» повернулась, посмотрела на меня и спустилась, став рядом со мной на лестнице.

– Я – Света! – сказала она таким знакомым мне голосом.

Мне захотелось закрыть глаза – голос Светы находился в вол-нующем противоречии с её внешностью. И такая – ведёт «секс по телефону»? Она руководила моей с Викой сексуальной жизнью? Я влюбился в такую, только по голосу?

Удивление, разочарование и даже испуг так и были написаны на моём лице. Я стоял и, раскрыв рот, смотрел на Свету, не зная, что и сказать. Но она, грустно улыбнувшись, сказала сама:

– Женя, ведь я была права, сказав, что нам не надо видеться! Голос и внешность – вещи совершенно разные! Вот я и получила сразу два удара за мою оплошность – первый, то, что я вижу разо-чарование и даже испуг на вашем лице – мне это обидно, хотя вы и не виноваты. Я тоже представляла вас другим – немолодым, полным и некрасивым – такие и покупают себе кукол. А вы, про-стите, ещё мальчишка и красавчик притом! А второй удар – это то, что я потеряла клиента, приносящего деньги, и не малые! Всё, я пошла, и не провожайте меня, прошу вас! – и Света, голос и внеш-ность которой, так отличались друг от друга, спустилась с лестни-цы и пошла по улице вниз в метро.

– Она лишилась клиента, а лишился общения с моей Викой! – ругал я себя. – Зачем мне понадобилось встречаться с «голосом», голос надо слушать, а не смотреть. Я был поражён, когда услышал голос великого диктора военного времени Левитана и увидел его внешность. Мощный голос гиганта и щуплая фигурка человека в очках. Парадоксы!