Текст книги "Доктор Коул"
Автор книги: Ной Гордон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Они выглядели опасными. Р. Дж. знала, что с ними нужно быть осторожной.
– Они пугают меня до дрожи, – призналась она продавцу.
– Да, это так. Пила отрежет вам руку так же быстро, как она отпиливает ветку дерева, – весело сказал он. – Но пока вы опасаетесь ее, вам не о чем беспокоиться. Если вести себя беспечно, то можно получить травму.
Пилы были разных торговых марок, размеров и конфигураций. Продавец показал ей самую маленькую модель.
– Многие женщины покупают эту.
Но когда она сказала ему, что ей надо расчистить тропу в лесу, он покачал головой и показал ей другую пилу.
– Эта среднего размера. Ваши руки устанут быстрее и вам придется чаще отдыхать, но вы добьетесь большего.
Она заставила его несколько раз показать ей, как заводится и выключается пила, как выставляется автоматический тормоз, который должен остановить механизм и не дать ему раскроить череп Р. Дж., если пила дернется назад.
К тому времени как Р. Дж. привезла пилу домой вместе с запасом масла и баком с бензином, она начала сомневаться. После ужина она внимательно прочла руководство пользователя и поняла, что зря купила пилу. Она была слишком сложна, слишком опасна. Р. Дж. никогда не хватит смелости взять этот инструмент и в одиночку отправиться с ним в лес. Она поставила пилу в угол амбара и постаралась забыть о ней.
Два дня спустя она вернулась с работы и, как обычно, вынув письма из почтового ящика, медленно направилась к дому. Сев за стол в кухне, она разложила почту на несколько стопок. В одной были почтовые отправления, с которыми она собиралась ознакомиться позже: счета, каталоги и журналы. В другой были собственно письма, а в третьей разные рекламные материалы, которые она выбрасывала.
Она взяла в руки квадратный голубой конверт среднего размера. В тот момент, когда Р. Дж. узнала почерк, воздух в комнате резко сгустился и ей стало трудно дышать.
Она не спешила открывать письмо. Вместо этого она изучила его, словно бомбу, внимательно рассмотрев со всех сторон. Обратный адрес не указан. Письмо было отправлено тремя днями ранее из города Акрон, штат Огайо.
Р. Дж. взяла нож для бумаги и аккуратно вскрыла письмо.
Внутри была поздравительная открытка («Желаем вам счастливой Пасхи») и листок, исписанный мелким почерком Дэвида.
Моя дорогая Р. Дж.
Я не знаю, как начать, что сказать.
Полагаю, я должен начать с того, что мне очень жаль, что я причинил тебе боль и беспокойство.
Хочу, чтобы ты знала, что я жив и здоров. Я не пью уже некоторое время и работаю над собой, чтобы так было и дальше.
Я нахожусь в безопасном месте, меня окружают хорошие люди. Я возвращаюсь к жизни.
Надеюсь, ты сможешь простить меня.
С уважением,
Дэвид
Простить?
Счастливой Пасхи?
Она швырнула конверт и письмо на каминную полку. Охваченная холодной яростью, Р. Дж. металась по дому, потом вышла на улицу и завернула в амбар. Она подхватила новую пилу и отправилась по тропе в лес к ближайшему поваленному дереву.
Она действовала так, как ей рассказывал продавец и как было написано в инструкции. Встала на одно колено, уперла правую ногу в заднюю ручку пилы, прижав ее к земле, поставила предохранитель, закрепила дроссель и включила зажигание, потом утопила переднюю ручку левой рукой, а правой потянула ручку стартера. Ничего не произошло. Когда она потянула снова, пила вздрогнула, чихнула и завелась.
Р. Дж. открыла подачу топлива, и пила взревела. Р. Дж. повернулась к поваленному дереву, снова дернула стартер и поставила полотно пилы на ствол. Пила вздрогнула, вгрызаясь в древесину, и быстро перепилила ствол надвое. Рев пилы был для нее музыкой.
Мощь! Какая мощь!
Очень быстро Р. Дж. распилила весь ствол на небольшие куски, которые было легко оттащить с тропы. Она стояла, держа в руке ревущую пилу, пока на землю опускались густые сумерки, не желала выключать ее, опьяненная радостью разрушения и готовая разрезать на куски все свои проблемы. Она больше не дрожала. Она не боялась медведя. Она знала, что медведь убежит от шума вибрирующей, острой пилы. Она смогла сделать это. Духи леса увидели, что женщина может все.
37
Еще один рубеж
Два дня подряд Р. Дж. ходила в лес, чтобы распиливать оставшиеся деревья. Потом, в четверг, в свой выходной, пошла в лес рано, пока на безмолвных деревьях еще лежала роса, и начала удлинять тропу. До реки было недалеко, поэтому она закончила работу как раз перед обедом. Она была рада повернуть и продолжить прокладывать тропу дальше вдоль берега реки.
Пила была тяжелой. Время от времени Р. Дж. приходилось останавливаться. Она использовала передышки, чтобы собрать срезанные ветки и небольшие деревца и оттянуть их с тропы. Она сваливала их в кучи, в которых потом могли найти приют кролики и другие маленькие животные. Кое-где вдоль реки встречались островки нерастаявшего снега, однако они нисколько не мешали реке течь быстро и весело, напоминая жидкие кристаллы. Возле пробившейся сквозь снег зелени она заметила в воде голубой сердечный камень. Закатав рукав свитера, засунула руку в воду, ощутив пронизывающий холод растаявшего льда. Камень был хорошей формы. Она нежно отерла его платком и положила в карман. Весь день, удлиняя тропу, Р. Дж. ощущала магию сердечного камня, которая придавала ей сил и уверенности.
Ночью она слушала вой койотов и рев далекой реки. По утрам, завтракая в кухне, застилая кровать, убирая в комнатах, она видела в окно дикобраза, ястребов, сову, канюков, воронов, которые оккупировали ее землю, по всей видимости, надолго. Пробегало много кроликов и оленей, но не было никаких следов двух индюшек, которых она подкармливала зимой, и Р. Дж. это беспокоило.
Теперь каждый день после работы она переодевалась и спешила в лес с пилой. Трудиться приходилось тяжело, и она ощутила почти детский восторг, когда тропа по широкой дуге завернула назад к дому.
В воздухе появилась приятная мягкость. Каждый день темнело все позже и позже. Неожиданно грунтовые дороги превратились в грязное месиво, однако Р. Дж. уже научилась обходиться без лебедки. Она знала, выезжая на дом к пациентам, когда лучше оставить машину на асфальтированной дороге и пройтись пешком, чтобы потом не пришлось тащить ее из грязи.
Мышцы рук, ног и спины окрепли от работы в лесу и так ныли, что Р. Дж. иногда всхлипывала при ходьбе. Со временем ее тело привыкло к тяжелому труду. Пропихивая пилу сквозь ветви поближе к стволу дерева, она постоянно царапала руки. Она пробовала надевать одежду с длинными рукавами и перчатки, но рукава задирались, а в перчатках невозможно было держать пилу достаточно крепко, поэтому каждый вечер она тщательно смазывала свежие царапины дезинфицирующим раствором. На ладонях появились мозоли.
Иногда срочный вызов не давал ей поработать в лесу, приходилось выезжать на дом или отправляться к пациенту в больницу. Р. Дж. хотелось проводить в лесу больше времени. Расстояние до конца тропы уменьшалось с каждым днем. Со временем Р. Дж. привыкла оставлять банки с маслом и бензином в лесу в плотных пластиковых пакетах. Иногда она замечала следы, которые ее беспокоили. В том месте, где она работала накануне, она, бывало, находила разбросанные длинные перья и мягкий пух индюшки, которую кто-то съел ночью. Она наивно надеялась, что это была не та индюшка, которую она подкармливала зимой.
Однажды утром она обнаружила огромную кучу медвежьего помета рядом с домом, словно посылку, доставленную на дом. Она знала, что черные медведи спят всю зиму, при этом не едят и не испражняются. С приходом весны они наедались до отвала, что вызывало обильные испражнения. Р. Дж. читала об этом и с интересом изучила медвежий помет, отметив его размеры. Вероятно, это было очень крупное животное, и именно его следы Р. Дж. видела в лесу на снеговых островках. Медведь будто бы специально пометил ее тропу, показывая, что это его территория. Это встревожило Р. Дж.
Весь апрель Р. Дж. прокладывала тропу обратно к дому, с трудом продвигаясь сквозь чащу. В конце концов она приблизилась к последнему сложному участку – ручью, через который нужно было перебросить мостик. За долгие годы русло ручья углубилось, перенося воду с лугов в реку. Дэвид соорудил несколько деревянных мостиков в других местах, где они были необходимы. Р. Дж. не была уверена, что сможет сделать еще один. Наверное, для этого требовалось больше сил и умения, чем у нее было.
В один из дней, вернувшись с работы, она изучила высокие берега ручья, а потом внимательно осмотрела мостики, сделанные Дэвидом, силясь понять, что ей предстоит. Она поняла, что эта работа займет у нее по меньшей мере целый день, потому решила дождаться выходного. Развернувшись, она отправилась домой отдыхать. Река все еще была бурной от талой воды, и удить было сложно, но она пошла в дом, взяла спиннинг и откопала несколько червей для наживки. Она устроилась на берегу одной из бобровых запруд, с восхищением глядя на работу бобров, которые построили дамбу и сгрызли приличное количество деревьев. Поплавок дернулся, но в этот момент подлетел зимородок и подхватил рыбу, огласив воздух победным чириканьем. Р. Дж. почувствовала себя уязвленной, однако ей удалось поймать пару небольших форелей, которых она приготовила на ужин с рагу.
После ужина, вынося мусор, Р. Дж. наткнулась на небольшой черный сердечный камень возле того места, где копала червей для рыбалки. Она резко схватила его, словно бы опасаясь, что он может убежать. Р. Дж. занесла его в дом, помыла, вытерла платочком и положила на телевизор.
Когда земля очистилась от снега, Р. Дж. показалось, что она унаследовала от Сары способность находить сердечные камни. Куда бы ни шла, она повсюду натыкалась на них, словно ведомая духом Сары. Они были самых разных форм и размеров: с плавно изогнутыми или острыми краями, острым или затупленным нижним кончиком.
Р. Дж. нашла сердечный камень, маленький, как родимое пятнышко, в пластиковом пакете с купленной землей для растений. Еще один, размером с кулак, она обнаружила возле ветхой каменной стены в западной части ее земли. Она натыкалась на них в лесу, гуляя по дороге Лорел-хилл, посещая пациентов на их фермах.
Очень быстро жители Вудфилда заметили любовь доктора к сердечным камням и начали находить их для нее, приносили домой и в офис, помогая Р. Дж. заниматься ее хобби. Она привыкла, приходя домой, выкладывать камни из карманов, сумки или бумажных пакетов. Она мыла и сушила их, ломая голову, куда бы их положить. Коллекция очень быстро заняла все свободное пространство в гостиной. Р. Дж. начала складывать их в спальне для гостей. Потом они появились на кофейном столике, на кухонном столе, в ванной комнате, на комоде в спальне и даже на туалетном бачке.
Камни говорили с ней, передавая грустное беззвучное послание от Сары и Дэвида. Она не хотела слушать, но все равно не переставала собирать их. Р. Дж. купила геологический справочник и принялась определять природу сердечных камней, которые ей удалось собрать к тому времени. Ей было приятно узнать, что вот этот камень состоит из базальтовых пород юрского периода, когда огромные динозавры бродили по местным холмам. А этот не что иное, как застывшая магма, вылившаяся кипящим жидким потоком из недр Земли миллионы лет назад. А вот этот камешек представляет собой сплавленные воедино песок и щебень из тех времен, когда океан покрывал здешние земли. А этот кусочек блестящего гнейса, скорее всего, откололся от скалы после столкновения континентов.
Однажды днем Р. Дж. шла по Нортгемптону мимо разрытой дороги, где меняли канализационные трубы. Яма была глубиной около двух метров, огорожена со всех сторон деревянными конструкциями, металлическими барьерами и желтой пластиковой лентой. В углу ямы лежал предмет, заставивший ее замереть на месте – красноватый камень прекрасной формы пятнадцати сантиметров в длину и тринадцати в ширину.
Окаменевшее сердце исчезнувшего гиганта.
Рабочих поблизости не было. Их смена закончилась, и они разошлись по домам, в противном случае она попросила бы кого-нибудь достать его. Р. Дж. сокрушенно покачала головой и пошла дальше. Не пройдя и пяти метров, развернулась и направилась назад. Она перелезла через желтую ленту и спрыгнула в яму.
Камень действительно оказался отличным экземпляром. Но он был тяжел. Казалось, ей не поднять его. С трудом сделав это, она вытолкнула его на край ямы. Это удалось далеко не с первой попытки.
– Леди, какого черта?
Это был полицейский, недоуменно глядевший на нее из-за ограждения.
– Помогите мне, пожалуйста, выбраться, – попросила она, протянув к нему руку. Полицейский не был крупным мужчиной, но через несколько секунд с усилием вытянул ее наверх.
Тяжело дыша, он уставился на нее – на грязное пятно на левой щеке, вымазанные серой глиной брюки, испачканную обувь.
– Что вы там делали?
Она лишь скромно улыбнулась ему и поблагодарила за помощь.
– Я коллекционер, – ответила она.
Прошло три четверга, прежде чем у Р. Дж. появилась возможность посвятить выходной сооружению мостика. Она знала, что следует делать. Она раз десять ходила к ручью, чтобы изучить место, где будет стоять мостик, прикидывая, как лучше его собрать.
Ей пришлось спилить два одинаковых дерева – их стволы послужат основой моста. Обработанные колоды должны были быть достаточно крепкими, чтобы выдерживать вес, и достаточно легкими, чтобы она могла их правильно установить.
P. Дж. выбрала деревья для мостика и быстро свалила их и обработала. Бревна были тонкими, но тяжелыми, однако она обнаружила, что может перетаскивать каждое из них на несколько метров за раз.
Киркой и лопатой она вырыла четыре ямки, по две на каждом берегу, в которые надо было вставить бревна.
Медленно, но уверенно она установила бревна в ямки. Для этого ей пришлось залезть в воду и упрочить их положение. Когда она наконец закончила с этим, пришло время обеда. Комары и москиты нещадно кусались, потому Р. Дж. решила сделать перерыв.
Она была слишком возбуждена, чтобы тратить время на стряпню, поэтому поспешно намазала арахисовым маслом несколько кусков хлеба и съела их, запивая чаем. Ей хотелось залезть в ванну и расслабиться в горячей воде, но она знала, что тогда не успеет закончить мост. Потому, намазавшись репеллентом, вернулась в лес.
Она купила у Хэнка Крантца целый грузовик свежих акациевых колод, их вывалили за домом. Р. Дж. отмеряла и распилила несколько бревен в полтора метра длиной, пытаясь выбирать те, что были одинаковой толщины. Потом она отнесла их к ручью. После этого Р. Дж. очень устала и сделала еще один перерыв на чай. Но она понимала, что у нее достаточно сил, чтобы закончить работу. Потому она вернулась. Лес оглашался стуком молотка, звуком пилы, Р. Дж. тяжело дышала.
Наконец, после наступления сумерек, она закончила мост. Конструкция казалась прочной. Ей только не хватало изящных березовых перил, их Р. Дж. собиралась поставить позже. Мост немного пружинил под ногами, потому что она использовала довольно тонкие бревна. Но тем не менее он удался и должен был прослужить довольно долго.
Р. Дж. остановилась посредине и на радостях станцевала тарантеллу.
С восточной стороны ручья угол моста немного просел.
Когда она подошла ближе и подпрыгнула на месте, угол просел еще сильнее. Измерив мост рулеткой, она обнаружила, что с восточной стороны он на двадцать сантиметров ниже, чем на западной.
Р. Дж. плохо укрепила почву с той стороны, потому мост просел. Р. Дж. подумала, что неплохо было бы положить по плоскому камню под каждый угол моста.
Она залезла под мост и попробовала приподнять его, но не смогла сдвинуть ни на сантиметр. С досадой посмотрев на просевший угол, она подумала, что быстро перейти его не составит труда, но если ей вздумается ступить на него с тяжелой поклажей или с тележкой, то он может опрокинуться.
Р. Дж. собрала инструменты и медленно побрела домой, уставшая и чертовски расстроенная. Она больше не могла гордо заявлять, что способна на все, не добавляя «почти».
38
Воссоединение
Джордж Палмер зашел в офис Р. Дж., когда приемная была забита людьми, а Нордаль Петерсон даже сидел на ступеньках у входа. Однако, когда она закончила разговор с Палмером по поводу его бурсита, поясняя, что не сможет больше давать ему кортизон, он кивнул, поблагодарил, но уходить не торопился.
– Моего младшенького зовут Гарольд. Дитятко мое, – сардонически заметил он. – Сейчас ему сорок два года. Гарольд Веллингтон Палмер.
Р. Дж. улыбнулась и кивнула.
– Бухгалтер. Живет в Бостоне. Точнее говоря, жил там последние двенадцать лет. Теперь он снова будет жить со мной. Он возвращается в Вудфилд.
– Должно быть, вы рады, – осторожно сказала она, не понимая еще, к чему он клонит.
Оказалось, что Джордж совсем этому не рад.
– Гарольд, как это называется… ВИЧ-позитивный. Они приезжают с другом Юджином. Они живут вместе уже девять лет… – Казалось, он забыл, о чем говорил, а потом, вздрогнув, вспомнил. – Ну, ему понадобится медицинское обслуживание.
Р. Дж. положила ладонь на руку Джорджа.
– Я с удовольствием приму его, – сказала она и сжала ладонь. Джордж Палмер улыбнулся, поблагодарил и покинул ее офис.
Между концом тропы и домом Р. Дж. оставалось совсем мало деревьев, но просевший мостик остудил ее энтузиазм, и она с легким сердцем взялась за посадку овощей. Для ранних овощей еще не время. В садоводческих книгах было написано, что бобы следовало посадить на несколько недель раньше, в то время, как она занималась тропой, но прохладный климат позволил Р. Дж. сделать это позже. Она раскидала торфяной мох, компост и два мешка купленного влажного песка на грядках, сооруженных когда-то вместе с Дэвидом, и посадила бобы, которые очень любила, и шпинат, которому были не страшны даже поздние заморозки, регулярно наступавшие по ночам.
Р. Дж. тщательно поливала грядки, стараясь соблюдать в этом баланс, чтобы не допустить ни пересыхания, ни чрезмерного увлажнения земли. Через неделю она была вознаграждена несколькими рядами зеленых ростков, которые исчезли в течение одной ночи. Что с ними случилось, подсказал след на влажной земле.
Маленький олень.
В тот вечер она отправилась к Смитам выпить кофе и отведать десерт и рассказала им, что произошло.
– Что мне теперь делать? Сеять снова?
– Можно, – ответила Тоби. – Ты еще можешь успеть собрать урожай.
– Но в лесу полно оленей, – возразил Ян. – Лучше попытаться отогнать их от грядок.
– Ты специалист по местной фауне, – сказала Р. Дж. – Что можешь посоветовать?
– Ну, некоторые люди берут человеческие волосы из парикмахерской и рассыпают их кругом. Я тоже опробовал этот способ. Иногда работает, иногда нет.
– Как вы защищаете собственный сад?
– Мы мочимся по всему саду, – спокойно ответила Тоби. – Ну, я нет. – Она указала пальцем на мужа. – Он да.
Ян кивнул.
– Наилучший способ. Почувствовав запах человеческой мочи, лесные жители тут же теряют интерес к саду. Можешь тоже так делать.
– Тебе легко говорить. Существует определенное физиологическое отличие, которое осложняет мою ситуацию. Ты не против как-нибудь прийти ко мне и…
– Нет, – твердо возразила Тоби. – Его запас ограничен и описан.
Ян ухмыльнулся и предложил использовать одноразовый стаканчик.
Так она и поступила после того, как снова посеяла семена. Проблема состояла в том, что у нее тоже был ограниченный запас, несмотря на то, что она пыталась пить больше жидкости. Она пометила территорию вокруг грядок, и на этот раз только-только пробившиеся ростки никто не съел.
Однажды Р. Дж. услышала звук, доносившийся с заднего двора, похожий на рокот десятков моторов. Выйдя из дома, она увидела, как целый рой пчел поднимается над одним из ульев. Тысячи пчел взмывали к небу изгибающимися, танцующими потоками, которые распадались и сливались на уровне крыши в единую плотную колонну, которая порой становилась почти как монолит, образованный множеством маленьких черных тел. Колонна превратилась в попеременно сокращавшееся и расширявшееся облако. Оно переместилось, разрослось и в конце концов начало удаляться, паря над верхушками деревьев.
Два дня спустя та же история произошла с другим ульем. Дэвид вложил в пчел много труда, а Р. Дж. не обращала на них внимания. Утрата пчел не вызвала у Р. Дж. никаких угрызений совести. Она была занята работой и личными проблемами, у нее была своя жизнь.
В день, когда улетел второй рой, у нее в офисе зазвонил телефон. Гвен Габлер собиралась заехать к ней из Айдахо.
– Мне надо в западный Массачусетс на несколько недель. Расскажу, когда увидимся, – сказала Гвен.
Проблемы с мужем? Не похоже.
– Фил и мальчики передают тебе привет, – сказала Гвен.
– Передавай им привет от меня тоже. И приезжай быстрее, – поторопила ее Р. Дж.
Р. Дж. хотела заехать за ней, но Гвен знала, что такое расписание врача, потому приехала на такси из аэропорта в Хартфорде. Та же прекрасная, смешливая Гвен!
Она прибыла днем в компании весенней грозы. Они с Р. Дж. крепко обнялись, поцеловались, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Р. Дж. показала ей комнату для гостей.
– Ладно, а где туалет? Я от самого Спрингфилда терплю.
– Первая дверь налево, – ответила Р. Дж. – О, подожди. – Она забежала в свою комнату, схватила четыре одноразовых чашки с комода и поспешила за Гвен. – Вот. Пожалуйста, сюда. Большое спасибо.
Гвен удивленно уставилась на нее.
– Тебе нужны анализы?
– Сколько получится. Это для сада.
– Ах, для сада… – Гвен отвернулась, но ее плечи уже начали трястись, и через секунду она уже заливалась громким смехом, прижавшись спиной к стене. – Ты не изменилась ни на грамм. Боже, как же я по тебе соскучилась, Р. Дж. Коул, – сказала она, вытирая слезы. – Для сада?
– Я объясню…
– Не смей. Я не хочу этого слышать. Не порти мне настроение, – сказала Гвен, схватив чашки, и ринулась в туалет.
Ночью их разговоры стали более серьезными. Они не спали и беседовали, а за окном барабанили по крыше капли дождя. Гвен внимательно слушала рассказ Р. Дж. о Дэвиде и Саре. Она задала несколько вопросов и взяла Р. Дж. за руку.
– Ты сама как? Как Айдахо?
– Айдахо – красивый штат, и люди там очень хорошие. Но работа у меня адская.
– Вот черт, Гвен. Ты же так надеялась на эту работу.
Гвен пожала плечами. Поначалу все было идеально – она верила в систему и получила премиальные за подписание контракта. Ей гарантировали месяц оплачиваемого отпуска и три недели посещения профессиональных тренингов. Там было несколько докторов, которые казались ей почти гениями. Четверо из них были первоклассными профессионалами.
Но почти сразу один из этих докторов, работавший терапевтом, уволился и перешел в госпиталь для ветеранов, по соседству. Потом еще один врач, единственный оставшийся гинеколог, переехал в Чикаго. К тому времени как еще один педиатр подал заявление об уходе, Гвен уже поняла, в чем причина таких перестановок.
Компанией плохо управляли. У нее было девять филиалов по всем западным штатам. Руководство заявляло, что основной целью является качественное медицинское обслуживание, однако на самом деле во главе угла стояла прибыль. Региональный менеджер, бывший педиатр, Ральф Бучанан, теперь искал способы заработать для компании как можно больше денег. Он изучал все медицинские отчеты, пытаясь определить, в каких случаях врачи «выкидывали деньги на ветер». Не имело значения, заметил ли врач что-то серьезное, когда назначил дополнительные обследования. Если доктор не следовал алгоритму, прописанному в специальной инструкции, его наказывали. У компании было так называемое Древо алгоритма принятия решений. «Если происходит А, делайте В. Если происходит В, делайте С».
– Все очень стандартизировано и загнано в узкие рамки. Никаких вариаций и учета конкретных особенностей. Управляющие настаивают, что вещи, не связанные с болезнью, а именно сопутствующие обстоятельства, которые иногда приводят нас к разгадке, следует игнорировать. Доктор лишен возможности заниматься искусством врачевания.
Гвен настаивала, что дело не в самой системе.
– Я все еще верю, что она жизнеспособна. Мне кажется, медицинская наука достаточно далеко продвинулась, чтобы мы могли четко представлять, сколько времени и усилий понадобится на лечение той или иной болезни, если только нам не придется защищать каждое нестандартное решение перед руководством. Конечно, моей организацией управляют болваны. – Гвен улыбнулась. – Подожди. Становится еще хуже.
Она рассказала, что, чтобы заменить уволившихся докторов, Бучанан нанял терапевта, лишившегося в Бойсе лицензии за махинации, шестидесятисемилетнего мужчину, который никогда не практиковал, а всю свою профессиональную жизнь занимался исследованиями, и еще одного молодого неопытного доктора, который работал временно, пока ему не найдут достойную замену.
– Оставшегося одного хорошего врача, не считая, конечно, твоей покорной слуги, зовут Марти Мерроу. Он носит джинсы, собирает волосы в хвост и слушает нью-эйдж. Вообще-то он пошел к нам работать, чтобы узнать что-нибудь новое. Пытался читать все, что попадалось под руку, был отличным молодым терапевтом, влюбленным в медицину. Короче говоря, очень скоро мы попали в беду.
Для Гвен проблемы начались, когда старика из Бойсе назначили на смены в ее выходные дни. Она часто звонила Бучанану, сначала вежливо, а потом яростно, требуя, чтобы его не ставили в ее выходные. Она говорила ему, что является квалифицированным гинекологом и не позволит какому-то старому хрычу работать с ее пациентами, многие из которых достались ей от уволившихся коллег. Она не забыла отметить, что уровень нагрузки, который лег на ее плечи, явно не соответствует прописанным в контракте нормам и она не сможет обеспечивать качественное лечение, если они в ближайшее время не найдут еще одного хорошего гинеколога.
– Бучанан сказал, что мне нужно научиться работать в команде. Я ответила, что он может засунуть принципы командной игры себе в зад. Так я попала на первое место в его черном списке. Между тем у Марти дела шли намного хуже. По контракту он должен был лечить тысячу шестьсот пациентов. На самом деле он занимался более чем двумя тысячами двумястами пациентами. Новые так называемые доктора осиливали не более четырехсот-шестисот пациентов. Мужик из Бойсе просто мало что знал о медицине внутренних органов. Когда он вел прием, то просил медсестер писать рецепты. Он продержался меньше двух месяцев. Пациенты очень быстро почуяли, что у нас завелись плохие специалисты. Когда наша компания подписала контракт на медицинское обслуживание с одной небольшой фабрикой, сорок восемь человек из пятидесяти попросились к Марти. У нас начали сдавать нервы. Мы не узнавали имена пациентов. Часто нас просили подписывать рецепты для пациентов других докторов, заказывать медикаменты для людей, которых мы не знали и с чьими заболеваниями не были знакомы. Поскольку врачи у нас являются всего лишь наемными работниками, нет возможности контролировать качество лечения.
Одна из медсестер работала из рук вон плохо. Марти Мерроу постоянно находил у нее ошибки в рецептах, которые она приносила на подпись. Гвен беспокоило, что администратор ведет себя с пациентами грубо и вызывающе. Она часто не передавала докторам вопросы и сообщения.
– Я и Марти часто ругались с ними, – рассказывала Гвен. – Мы оба звонили Бучанану, жаловались, это ему очень нравилось, потому что он мог позволить себе нас игнорировать. Тогда Марти сел и написал письмо президенту компании, бывшему урологу, живущему в Лос-Анджелесе. Марти пожаловался на эту сестру, на администратора, на Бучанана и попросил найти замену всем троим.
Тогда президент позвонил Бучанану и написал письма медсестре и администратору, сообщив им об обвинениях Марти. Когда он потом встретился с ними, они в один голос обвинили Марти в сексуальных домогательствах.
Ты можешь представить, как был рад Бучанан. Он отослал Марти официальное письмо, информируя, что отстраняет его от работы на две недели, пока будет вестись расследование. У Марти очень симпатичная жена, о которой он постоянно рассказывает, и две маленьких дочери, с которыми он проводит все свободное время. Он рассказал жене об этой истории. Это стало началом серьезного испытания для них обоих. Бучанан распространил информацию о том, за что он отстранил доктора от работы. Очень скоро среди друзей Марти поползли слухи.
Марти позвонил старшему брату, Дэниелу Дж. Мерроу, партнеру в одной юридической фирме с Уолл-стрит «Голдинг, Гриффи и Мур». Тот перезвонил Бучанану и сказал, что его клиент Мартин Мерроу настаивает на проведении расследования и каждый сотрудник их офиса должен быть опрошен.
Р. Дж. выпрямилась. Она не могла оставаться равнодушной к подобной истории, хотя и забросила юриспруденцию.
– Ты уверена, что Марти не…
Гвен улыбнулась и кивнула.
– Этой медсестре под шестьдесят. Она страдает ожирением. Как человек, который тоже постепенно стареет и набирает вес, я не хочу наговаривать на престарелых и толстых женщин, но я не представляю, чтобы они могли быть более привлекательны, чем молодые женщины, у которых еще не было проблем с целлюлитом. Что касается администратора, ей девятнадцать лет, но она тощая и вредная. С Марти постоянно работают одиннадцать женщин. Две или три из них очень красивы. Все они заявили, что Марти никогда к ним не приставал. Одна медсестра, однако, вспомнила, как однажды утром в понедельник она предложила Марти пройти «тест». Раз он такой классный диагност, пусть заглянет в глаза Джози и Франсин и определит, у кого из них был секс на выходных. Он сказал, что, должно быть, у Франсин, потому что с ее лица не сходила улыбка.
– Ничего особенного, – сухо сказала Р. Дж.
– Это самое серьезное, что они смогли на него нарыть. Ни одна из этих двух стерв не смогла более-менее нормально объяснить, как он к ним приставал. Было очевидно, что они придумали эту историю после того, как он на них пожаловался. У других наших сотрудников тоже были претензии к этим дамам. После расследования их уволили.
– А Бучанана?
– Он все еще работает. Приносит компании хорошие деньги. Он послал Марти письмо, уведомляя, что расследование не смогло собрать достаточно фактов для подтверждения его вины, потому ему разрешено работать дальше. Марти сказал, что подаст в суд на Бучанана и уволенных женщин за клевету, а на компанию – за нарушение условий контракта. Из Калифорнии прилетел президент компании. Он спросил у Марти о его планах. Когда Марти сказал, что собирается заняться частной практикой, президент предложил помочь, чтобы избежать дурной славы из-за возможной тяжбы. Он предложил выплатить деньги за оставшуюся часть контракта Марти, пятьдесят две тысячи долларов, наличными. Более того, Марти мог забрать всю мебель из своего кабинета и двух процедурных, включая аппарат для ЭКГ, оборудование для ректороманоскопии, с которым ни один из докторов так и не научился работать. Марти сразу же согласился.
