Текст книги "Гегемония, или Борьба за выживание"

Автор книги: Ноам Хомский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

После провала кэмп-дэвидского переговорного процесса 2000 года поиски возможных способов договориться не прекратились. Эти попытки привели к проведению серии встреч на высшем уровне (но неофициальных) в Табе в Египте (январь 2001 года). Казалось, что в ходе этих встреч наметился какой-то прогресс, хотя прежние разногласия по поводу решения территориальных споров не были устранены, они приобрели менее резкие формы. Существует подробное описание хода мирных переговоров в Табе, изложенное в докладе наблюдателя от Европейского Союза Мигеля Моратиноса, с формой изложения которого согласись обе стороны данного процесса^{329}. Основные разногласия не полностью преодолены, но их степень значительно снизилась. По вопросу территорий на западном берегу было достигнуто согласие на основе давнего международного консенсуса об установлении границ поселений с «минимальными и обоюдными уступками». Впрочем, в современной версии уступки не были такими уж минимальными, поскольку в ходе реализации положений договоренностей в Осло Израиль при поддержке США значительно расширил территории своих поселений.

Участники переговоров в Табе от палестинской стороны согласились с объединением сильно разросшихся за последние годы израильских поселений с Иерусалимом, но взамен потребовали соответствующее согласие Израиля и двусторонний обмен территориями по схеме «один к одному». Это, кстати, было поддержано израильскими «ястребами», которые давно выступали за переселение израильских арабов за пределы своей страны, что позволило бы решить «демографическую проблему» – слишком много неевреев в еврейском государстве – вызывавшую сильное беспокойство. Тем не менее, израильская сторона настаивала на обмене территориями по схеме «два к одному» в свою пользу, в рамках которой предполагалось предоставление палестинцам малопривлекательных пустынных земель на Синайском полуострове. Объектом главного территориального спора оставался город Маалех Адумим на востоке от Иерусалима и зоны с развитой инфраструктурой, созданные Израилем преимущественно в течение 1990-х годов на оккупированных территориях с явным намерением разделения района западного берега реки Иордан на две части. Эти и многие другие вопросы остались нерешенными в ходе проведенных переговоров. Однако, пожалуй, можно согласиться с утверждением Акива Элдара о том, что в ходе этого раунда процесса мирного урегулирования были достигнуты многообещающие сдвиги в ситуации, пусть его решения и не оказались закреплены формально.

Перед началом предвыборной кампании в Израиле Э. Барак прекратил переговоры, которые из-за опасений подъема волны насилия в регионе больше не возобновлялись, так что не известно, к чему они могли бы привести.

Ключевые моменты этого этапа мирного урегулирования зафиксировали Хусейн Агха и Роберт Малли – авторитетные специалисты из журнала «Форейн аффэйрз»^{330}. При тщательном анализе ситуации они пришли к выводу, что «к настоящему моменту наметились главные направления урегулирования»: разделение территорий с демаркацией международных границ при равноценном обмене участками земли. Они также отметили, что «определение общего способа разрешения конфликтной ситуации не было сформулировано ни одной стороной переговоров с самого их начала». Впрочем, несмотря на свою точность, данный аргумент может привести к неправильному пониманию сути происходивших событий. Попытки формирования такого общего подхода к процессу урегулирования всячески блокировались США на протяжении двадцати пяти лет и отвергались израильским руководством, включая самую миролюбивую его часть, о чем свидетельствуют материалы, подготовленные М. Моратиносом.

Перспективы мирного урегулирования палестино-израильских отношений оказались под еще большим вопросом в период правления Дж. Буша-II и Ариэля Шарона. Пользуясь поддержкой США, Израиль продолжил реализацию своих программ расширения и обустройства поселений. Израильская правозащитная организации «Бтселем» наконец смогла получить доступ к правительственным картосхемам размещения израильских поселений^{331}. В настоящий момент еврейские поселения сосредоточены на 42 процентах территории западного берега реки Иордан. К примеру, границы города Маалех Адумим растянулись от района Большого Иерусалима практически до границ изолированного палестинского города Иерихон – крупного жилого массива, который ограничивает доступ в южные районы западного берега реки Иордан. Также по-прежнему существует другой массив в северной части этих территорий, отделяющий северный от центрального сектора западнобережного района. В результате получается предложенная израильтянами ранее схема разделения территорий западного берега на три сектора, каждый из которых изолирован от небольшого палестинского района Восточного Иерусалима и, конечно же, от сектора Газа, чья участь также предрешена.

Джефри Аронсон, главный редактор американского научного издания, посвященного вопросам поселений и населенных пунктов, после своего визита в южные районы западного берега реки Иордан так описывал ситуацию, сложившуюся там к 2003 год^{332}: «Практически в каждом израильском поселении увеличивается динамика освоения и колонизации близлежащих территорий», что приводит к «революционным изменениям в способах организации транспортной системы и обеспечения доступа к жилым кварталам». Эти изменения способствуют «консолидации усилий Израиля, направленных на установление контроля над этими территориями, интегрированными между собой в экспансивно развивающуюся систему территориального устройства Израиля». «Напротив, динамика развития палестинских поселений свидетельствует о ровно противоположной тенденции – повсеместно все чаще появляются баррикады, блокпосты. Усилено патрулирование дорог, введен режим ограничений для доступа в другие кварталы городов и поселений, в соседние поселения, что затрудняет доступ к местам работы людей. В целом все это препятствует нормализации мирной жизни и ведет к резкому снижению уровня благосостояния целого национального сообщества».

Чтобы понять позицию администрации Дж. Буша в отношении ситуации в 2003 году, необходимо проследить риторику официальных заявлений и конкретные действия. Что касается риторики заявлений, то здесь важно «видение ситуации» в отношении Палестинского государства самим Бушем, а также разработанная при участии США так называемая «Дорожная карта». На самом деле администрация Буша неоднократно блокировала принятие «Дорожной карты», разработанной международным «квартетом» (ЕС, ООН, Россия, США), что вызывало значительное негодование всего международного сообщества. У Буша не было четкого видения способов выхода из сложившейся ситуации даже после окончательного принятия «Дорожной карты», которое сопровождалось вялыми его заявлениями: «„Дорожная карта“ представляет план создания двух государств с учетом общего видения того, как это должно произойти… видения, суть которого я изложил 24 июля 2002 года». Это была блеклая и несвязная версия того способа урегулирования, воплощению которого США препятствовали на протяжении последней четверти века^{333}.

Первые шаги на пути реализации «Дорожной карты» очевидны: палестинцы должны немедленно прекратить сопротивление оккупации, что включает нападения на израильских солдат на оккупированных территориях, а Израиль должен подтвердить свое принципиальное согласие следовать плану «создания двух государств… описанному Дж. Бушем», суть которого, впрочем, не совсем ясна. «По мере реализации плана мирного урегулирования силы обороны Израиля должны покинуть территории, занятые ими с сентября 2000 года, и, таким образом, восстановится былой статус-кво», существовавший до 2000 года. Гарантии соблюдения плана реализации «Дорожной карты» обеспечат США и Израиль. «Статус-кво», который предполагается восстановить, заключается в том, что палестинским жителям отводится несколько сотен зон для проживания, окруженных созданными военными силами оккупации поселениями со всей необходимой инфраструктурой. Будущее этих поселений остается непонятным. Израиль «незамедлительно ликвидирует свои отдаленные поселения, созданные после марта 2001 года», с чем согласились практически все представители ультраправых сил. Некоторое время оставалось непонятным, собирается ли Израиль «свернуть всю свою деятельность по созданию новых поселений (включая корректировку градостроительных программ)». До этого поселения свободно развивались, а их территория расширялась. Если действительно когда-нибудь настанет момент «свернуть эти программы», то, вероятно, проведение мероприятий в рамках модели ЮАР, как это было на протяжении 1990-х годов в ходе американо-израильских «мирных инициатив», продолжится уже в контексте реализации «Дорожной карты».

Впоследствии все равно придется «для обеспечения максимально возможной территориальной целостности [Палестинского государства], включая преобразование существующих поселений, выполнить ранее достигнутые договоренности». Не ясно, как будет осуществляться это «преобразование». Также нет ни одной ранее принятой договоренности, закрепляющей «территориальную целостность». Единственные важные предложения, которые были сделаны за последнее время, сейчас никем не рассматриваются. Каким бы ни было «видение» Дж. Бушем возможных путей создания двух равноценных государств, оно кардинально расходится с аналогичными предложениями, которые поддерживает практически весь остальной мир и которые США так упорно блокируют с середины 1970-х годов.

Позиция руководства США не совпадает с основными положениями плана мирного урегулирования, предложенного Саудовской Аравией. Этот план был поддержан Лигой арабских государств и подавляющим большинством американского населения. Мнение США не согласуется с «главными направлениями урегулирования, сформулированными к настоящему моменту», описанными в исследовании X. Агха и Р. Малли. Вероятно, Дж. Буш решил разработать свой вариант ближневосточного мирного урегулирования, отличный от всех известных миру предложений в этом направлении^{334}.

Более того, несмотря на внезапное и резкое ужесточение условий реализации «Дорожной карты» для палестинской стороны, не предполагалось никакого ужесточения условий для поддержанных США израильских программ развития поселений. Тому есть масса свидетельств, и вряд ли стоит ожидать каких-либо изменений в этой связи.

Хотя политические мотивы, лежащие в основе разработки «Дорожной карты», остаются до конца не ясными, отдельные ее требования и положения более чем скрупулезно прописаны. Предоставление США значительного транша финансовой помощи Израилю впервые обусловлено выполнением израильской стороной конкретных требований. Они не связаны с выполнением условий «Дорожной карты», а зависят от соблюдения плана экономических преобразований, которые направлены на «сокращение количества рабочих мест в государственном секторе, уменьшение зарплаты госслужащих, снижение уровня налогового бремени». Эти меры реализовывались параллельно с выполнением «экономической „Дорожной карты“». Одна из главных израильских газет описывала эти меры как «новый подход… согласно которому США открыто навязывали Израилю неолиберальный порядок», что было с воодушевлением встречено израильским бизнесом, но моментально спровоцировало забастовку 700 000 служащих^{335}.

Также вполне реальны были попытки «создания конкретных примеров», как это обычно бывает, еще до окончательного согласования всех вопросов по реализации положений «Дорожной карты». Одной из таких инициатив стало возведение «разделительной стены», в результате чего некоторые районы западного берега реки Иордан оказались присоединенными к израильским территориям. В основе решения о создании этого искусственного барьера, как объяснялось, лежали мотивы обеспечения безопасности, впрочем, скорее для израильтян, нежели для палестинцев, которые испытывали значительные трудности в этом отношении. К тому же естественные, природные барьеры позволяли не менее эффективно ее поддерживать. Полную безопасность должна была обеспечить другая стена, отстоящая от первой на несколько километров в глубь израильской территории, с тем чтобы Армия обороны Израиля могла осуществлять патрулирование по обе стороны.

Эти предложения необдуманны, поскольку не содержат мер по поддержанию порядка на палестинских территориях внутри Израиля, что чревато большими рисками для израильтян, а не палестинцев. В докладе, подготовленном при поддержке Всемирного банка, содержались выводы о том, что в результате строительства разделительной стены более 100 000 палестинцев окажутся изолированы на внутренних территориях Израиля, а также на израильской части останутся «наиболее плодородные сельскохозяйственные земли западного берега реки Иордан». К тому же возведение стены позволит Израилю контролировать жизненно необходимые в данном районе водоносные источники. Один из городов на западном берегу реки Иордан, Калькилья, который вскоре, вероятно, войдет в состав «жизнеспособного» Палестинского государства с его «территориальной целостностью», к настоящему моменту уже окружен стеной. Тем самым он отрезан от близлежащих сельскохозяйственных угодий и получает лишь 30 процентов всего необходимого водоснабжения. Сообщается, что более половины всех земель Калькильи, пригодных для земледелия, отошли к Израилю за «необычайно щедрое» вознаграждение – разовую выплату суммы, равной рыночной стоимости урожая, собранного на этих землях за один год^{336}.

Сразу же после визита К. Пауэлла в Израиль, в ходе которого обсуждались текущие вопросы реализации «Дорожной карты», премьер-министр Ариэль Шарон объявил, что строительство разделительной стены продолжится к югу от Калькильи. Стена протянется на восток, с тем чтобы окружить израильские поселения Ариэль и Эммануэль, отделяя, таким образом, друг от друга палестинские анклавы, расположенные на севере и в центральной части, между которыми будет находиться зона израильских поселений со своей инфраструктурой. В точности, как предполагал план Клинтона-Барака, принятый в Кэмп-Дэвиде. Можно не сомневаться, что эта израильская зона, изолирующая друг от друга палестинские поселения, будет каким-нибудь способом включена в состав единой территории Израиля. Не вызывает сомнения и то, что израильские общины, которые в данный момент остались за пределами разделительной стены, впоследствии, несомненно, вернут себе свой статус и войдут в состав Израиля посредством развитой сети инфраструктуры, неприкосновенность которой обеспечит Армия обороны Израиля, и продолжат свое расширение, пока им не помешает какая-либо сила извне.

Специалист по ближневосточной тематике из Гарвардского университета Сара Рой, основывая свои выводы на собственных материалах, пишет, что на первом этапе строительства северной части стены, по подсчетам Всемирного банка, «232 000 человек из 72 общин окажутся в бедственном положении» и «140 000, живущих к востоку от разделительной стены, будут, по сути, ею окружены». Завершение строительства «может привести к изоляции около 250 000-300000 палестинских жителей» и к переходу «10 процентов территории западного берега реки Иордан к Израилю». С. Рой предположила, что «строительство стены спроектировано таким образом, чтобы окружить 42 процента (или менее того) территории западного берега реки Иордан, которые А. Шарон намерен уступить для создания Палестинского государства». В таком случае А. Шарон, должно быть, реализует план действий, предложенный им еще в 1992 году, признавая, что с изменением расстановки политических сил в сторону крайнего национализма поменялось и восприятие проблемы. То, что казалось смелым шагом тогда, теперь можно представить как существенную уступку^{337}.

«Конкретные примеры преобразований, – полагает израильская журналистка Амира Хасс, – позволяют определять сейчас и в дальнейшем районы, где будет реализовываться „Дорожная карта“ и где будет создано единое образование, которое мы называем „Палестинским государством“».

Посещение стройплощадок, где специалисты Комиссии по государственным проектам, Министерства обороны, Министерства жилищного хозяйства трудятся бок о бок с водителями военных бульдозеров Армии обороны Израиля, позволяет понять, почему премьер-министр Ариэль Шарон с такой легкостью заявляет о создании «Палестинского государства». Масштабные строительные работы, которые ведутся в окрестностях Иерусалима, от Вифлеема до Рамаллы, превосходят все палестинские попытки преобразования городской, промышленной и культурной среды в районе Восточного Иерусалима. Южный анклав на территориях к западу от реки Иордан, растянувшийся от Хеврона до Вифлеема, будет отделен от центрального анклава в районе Рамалпы зоной многочисленных компактных израильских поселений, сетью тоннелей и шоссейных дорог. Северный анклав, от Дженина до Наблуса, будет отсечен от центра плотной полосой жилого квартала Ариэль-Эли-Шилон^{338}.

Что касается «приостановления реализации программы развития поселений», то здесь Шарон убедил сторонников радикальных мер в своем правительстве принять условия «Дорожной карты», выдвинув следующий аргумент: «Здесь нет никаких ограничений, и вы спокойно сможете развивать поселения во благо будущего своих детей, внуков и, я надеюсь, также и правнуков»^{339}.

Если судить по официальным заявлениям, то «Дорожная карта» дает палестинцам гораздо больше, чем соглашения, которые были достигнуты в ходе переговоров в Осло. Такие выражения, как «Палестинское государство», «конец оккупации», «приостановление реализации программ развития поселений» и многие другие, просто отсутствуют в тексте соглашений, подписанных в Осло. Однако не стоит верить тому, что написано. Помимо представителей крайних взглядов, Израиль и его главный зарубежный спонсор не проявляли интереса к территориям и задачам, которые выходили за рамки их собственных интересов. Израиль не стремился содействовать большой массе палестинского народа. Создание «видимости преобразований» продолжилось и позволяло более открыто следовать ранее принятому плану действий.

Помимо официальных заявлений, общей риторики и «видения» различных участников процесса мирного урегулирования в отношении его способов были еще и конкретные действия. Вот лишь несколько примеров. Действия администрации Дж. Буша привели в оцепенение все международное сообщество, когда в декабре 2000 года США наложило вето на принятие резолюции Совета Безопасности ООН, поддержанной Европейским Союзом, которая предполагала направление группы международных наблюдателей в зону конфликта. Против этого решительно выступало израильское руководство, ведь присутствие наблюдателей, возможно, не только позволило бы снизить уровень агрессии с палестинской стороны, но ограничило бы возможности Израиля проводить жестокие репрессивные меры сдерживания.

За десять дней до скандала с принятием резолюции Совбеза ООН США демонстративно отказались принять участие в международной конференции в Женеве, собравшей Высоких Договорившихся сторон Женевской конвенции, которая была посвящена обсуждению ситуации на оккупированных территориях. Решение США о бойкоте мероприятия произвело эффект «двойного вето»: ни одно решение не могло быть принято, а конференция носила сугубо формальный характер, и вскоре о ней уже никто не вспоминал. Участники конференции подтвердили актуальность и правомочность положений четвертой Женевской конвенции по вопросам оккупированных территорий, и, таким образом, многие действия США и Израиля в регионе могли быть расценены как военные преступления. Конференция повторно осуждала создание израильских поселений при поддержке США, а также действия израильских властей, которые «допускали преднамеренные убийства, пытки, незаконные депортации, сознательный отказ в предоставлении прав на справедливый и квалифицированный суд, массированное уничтожение и присвоение собственности… осуществляемые умышленно и в обход закона»^{340}.

Четвертая Женевская конвенция, изначально созданная для осуждения преступлений нацистского режима в оккупированной Европе, закрепляет основополагающие принципы международного гуманитарного права. Правомочность применения норм и принципов, зафиксированных в ней, в ситуации с оккупированными Израилем территориями, неоднократно подтверждалась и в резолюциях Совета Безопасности ООН, а также самим Дж. Бушем-старшим в сентябре 1971 года, когда он являлся послом США в ООН.

В этой связи Резолюция № 465 Совета Безопасности ООН (1980 года), принятая единогласно, осуждала политику США, направленную на поддержку действий Израиля, квалифицированных как «вопиющие правонарушения» международной конвенции. Резолюция № 1322 (принятая в октябре 2000 года; пункт 14–0 гласил, что США воздержались при голосовании) призывала Израиль «добросовестно следовать взятым на себя обязательствам в соответствии с четвертой Женевской конвенцией». Как Высокие Договорившиеся стороны, США и государства ЕС торжественно возложили на себя обязательства выявлять и преследовать виновных в совершении преступлений, предусмотренных конвенцией, включая случаи, когда преступниками являются руководители их собственных стран. Упорствуя в несоблюдении этого обязательства, они «способствуют распространению терроризма» – используя слова Дж. Буша II в отношении палестинцев. С годами позиция США менялась. Сперва они выражали согласие в связи с правомочностью применения норм международных конвенций к ситуации, сложившейся на оккупированных территориях. Позднее, в период президентства Б. Клинтона, они воздерживались от подобных оценок, а в конце, при Дж. Буше, и вовсе отвергали эти аргументы как несостоятельные.

Администрация Дж. Буша различными способами демонстрировала свое молчаливое согласие с проведением жестких репрессивных мер на оккупированных территориях. Так, когда Ариэль Шарон силовыми методами решал вопросы на территориях западного берега реки Иордан в апреле 2002 года, в Израиль для «установления мира» был направлен К. Пауэлл. Перед тем как достичь пункта назначения в Израиле, он долгое время находился с визитом в странах Средиземноморья и приехал в зону конфликта к тому моменту, когда у защитников Йенина совсем не осталось продовольствия и амуниции. Можно предположить, что специалисты из Госдепартамента и внешней разведки специально спланировали его поездку таким образом. Один чиновник из Пентагона констатировал очевидное: «Маршрут Пауэлла, – заявил он, – был рассчитан с тем, „чтобы предоставить Шарону запас времени“». Другой сотрудник Госдепартамента США заявил следующее: «Израильтяне не столько слушают, о чем мы говорим, сколько наблюдают за тем, что мы делаем… а наши действия направлены на то, чтобы предоставить им время для вывода войск из зоны конфликта»^{341}. Израильское руководство воспользовалось этой возможностью для завершения начатого. В итоге лагерь беженцев в Дженине сровняли с землей, старая часть Наблуса была практически полностью разрушена, муниципальные и гражданские сооружения палестинского города Рамалла были уничтожены с вероломством, которое Армия обороны Израиля неоднократно демонстрировала на протяжении последних лет.

В декабре 2002 года подавляющее большинство членов Генеральной Ассамблеи ООН в очередной раз выразили свой протест в отношении фактической аннексии Израилем территории Иерусалима в нарушение целого ряда постановлений Совета Безопасности ООН, начиная с Резолюции № 1968 (США голосовали за ее принятие). После этого США впервые проголосовали против резолюции, формально отказываясь от длительно занимаемой ими позиции по поводу статуса Иерусалима. США поддержали Израиль, некоторые зависимые островные государства Тихого океана и Коста-Рика. По существу, это решение сводило к минимуму все шансы политического урегулирования ситуации. Руководство США при Дж. Буше фактически продолжило оказывать поддержку силовых мер в решении ближневосточного вопроса. США проголосовали против резолюции, призывающей к консолидации международных усилий «для противодействия ухудшению отношений Израиля и Палестины, прекращения любых односторонних преобразований на спорной территории, которые велись с момента последнего столкновения в сентябре 2000 года, а также для объединения усилий для поиска возможных способов мирного урегулирования». Резолюция принята в результате голосования: 160 – «за», 4 – «против», среди которых – США, Израиль, Микронезия, Маршалловы острова. В соответствии с уже сложившейся традицией об этом решении официально не было сообщено в США^{342}.

Вдобавок Буш назвал, по сути, главного террориста Шарона «человеком года» и потребовал, чтобы Ясира Арафата сменил премьер-министр, которой бы отвечал требованиям США и Израиля, несмотря на «значительную общественную поддержку Я. Арафата»^{343}. Все это вполне укладывается в то, как президент США «представляет создание палестинской демократии».

В феврале 2003 года президент Дж. Буш выступил с речью в исследовательском центре «Американ энтерпрайз инститьют»[23]23
  «American Enterprise Institute» – консервативный научно-исследовательский центр изучения вопросов государственной политики со штаб-квартирой в Вашингтоне, основан в 1943 году. – Прим. перев.


[Закрыть], в которой, как писала газета «Нью-Йорк таймс», «он дал свою оценку развития израильско-палестинской конфликтной ситуации за последние восемь месяцев». В целом его речь была бессодержательной, однако в ней было одно важное замечание. Буш вскользь отметил, что Израиль мог бы продолжить реализацию своей программы развития поселений и освоения оккупированных территорий. Свое согласие в этом отношении он выразил в утверждении, что «по мере продвижения к окончательному мирному урегулированию должна прекратиться деятельность по созданию поселений на оккупированных территориях». Он имел в виду, что реализация израильских поселенческих программ может быть продолжена, если США решат (в одностороннем порядке, как обычно), что в ситуации происходят позитивные изменения^{344}. В очередной раз одно «важное замечание» президента Буша меняет весь официальный политический курс США. До этого программы развития поселений рассматривались как незаконные или, по крайней мере, как «не приносящие пользу». Теперь они в одночасье получают официальную поддержку. Наверно, в защиту действий президентской администрации можно сказать только, что она до последнего момента пыталась привести позицию американского руководства в соответствие с невыполнимыми международными требованиями, но реальная жизнь диктует свои правила.

Преобладающие ценности всегда не явно выражены. Так, в канун первой годовщины событий 11 сентября президент воспользовался случаем, чтобы выделить небедному Израилю дополнительную помощь в размере 200 миллионов долларов, при этом отказав в предоставлении помощи в 130 миллионов долларов нуждающемуся Афганистану^{345}. Данное утверждение верно не только для США. Бывший министр иностранных дел Великобритании лорд Дуглас Хёрд написал, что «Ближний Восток больше всего раздирают две основные проблемы: опасность в лице Саддама Хусейна и нерешенность проблем обеспечения безопасности Израиля»^{346}. Обеспечение безопасности палестинского населения в течение тридцатишестилетней военной оккупации не является «нерешенной проблемы». По сути, эта проблема вообще не обсуждается.

Дальнейшие действия, подрывающие попытки мирного дипломатического урегулирования палестино-израильского конфликта, оправдываются борьбой с палестинским терроризмом, который в последнее время действительно усилился. Об этом свидетельствуют ужасные преступления против израильского гражданского населения во время «Интифады аль-Аксы», вспыхнувшей в конце сентября 2000 года. Интифада стала ответом на происходившие в самом Израиле изменения. Влияние израильских военных достигло такого уровня, что Бен Каспит, военный корреспондент, описал ситуацию в стране следующим образом: «Страна стала не государством, имеющим армию в своем распоряжении, но сама армия стала распоряжаться в стране»^{347}.

Оценки Каспита совпадают с мнением другого известного военного корреспондента, Рёвена Педатзура, который отмечает преобладание в Израиле «культуры силы» и «превалирование силовых решений в арсенале политических средств израильского руководства» над мирными способами достижения своих целей, что характерно для Израиля с момента его основания. В своих размышлениях над книгой военного историка Мотти Голани Р. Педатзур отмечает, что Голани, «безусловно, прав», когда «открыто отрицает существование некого священного ореола Израиля, в соответствии с которым Израиль всегда стремится к мирному существованию, а его соседи якобы последовательно демонстрируют свое нежелание вступать на мирный путь развития». Факты свидетельствуют об обратном, сходятся во мнении Р. Педатзур и М. Голани. Главная причина этого заключается в «институционализации силы и монополизации права на ее применение политической и военной элитой страны».

Военное руководство открыто вмешивается в «процесс обсуждения политических и дипломатических вопросов», порой угрожая применением силы, оказывает давление на органы принятия политических решений, как ни в одной другой демократической стране мира. Руководствуясь этой преобладающей «культурой силы», «израильская военно-политическая верхушка при обеспечении безопасности в обществе применяет тактику запугивания… использует страх как мобилизующую израильское общество силу и как фактор отвлечения населения от внутренних проблем, среди которых ухудшение экономической ситуации и растущий уровень безработицы». Такая «формула» внутренней политики достаточно известна во всем мире, в том числе в США. В Израиле она была впервые внедрена на самых ранних порах его развития основателем государства Давидом Бен-Гурионом, а «тактика запугивания успешно применялась все эти годы» вплоть до настоящего времени. Р. Педатзур вместе с другими израильскими экспертами предупреждает о «серьезной опасности», что «общество свыкнется с мыслью… о том, что демократическая позиция – это непозволительная роскошь», если не «проявление фашизма»^{348}.

Утверждения Б. Каспита основаны на очевидных свидетельствах открыто пренебрежительного отношения военного руководства к приказам гражданского правительства в первые дни после объявления палестинцами интифады Израилю. Это особенно примечательно, учитывая, что премьер-министр А. Шарон некогда возглавлял Генеральный штаб Израиля, равно как и многие другие действующие члены правительства прежде входили в верховные эшелоны военного руководства страны. Чувствуя свое превосходство над беззащитными оппонентами, Армия обороны Израиля, как любая другая силовая структура, моментально использовала возможность прибегнуть к использованию грубой силы. Когда глава военной разведки направил запрос, чтобы узнать, «сколько выстрелов произвели военнослужащие Армии обороны Израиля в первые дни начавшихся беспорядков», он и другие генералы пришли в ужас, узнав, что в первые дни с момента объявления интифады всего был произведен миллион выстрелов из различных видов стрелкового оружия. «По выстрелу на каждого ребенка», – с отвращением прокомментировал один высокий офицерский чин. Военные источники подтвердили сообщения о том, что после одного единственного выстрела в воздух, сделанного, чтобы продемонстрировать некоему европейскому наблюдателю, находящемуся в зоне конфликта, серьезность происходящего, со стороны израильских войск (пехоты и танковых подразделений) начался двухчасовой массированный обстрел близлежащей территории.