Текст книги "Не верь глазам своим (СИ)"
Автор книги: Нинель Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Annotation
Не верь глазам своим – на самом деле все совсем не так, как видится на первый взгляд.
История молодой семейной пары, о супругах, любящих друг друга.
Я прошла приемную, удивляясь отсутствию секретарши, распахнула дверь кабинета мужа.
Глеб сидел за столом, рядом с ним, опираясь попкой на стол, стояла молодая девушка в офисном костюме, пиджак был расстегнут, рука моего мужа лежала на выпирающем, округлившемся животе девушки. Она была беременна…
Глеб резко повернул голову – в глазах его плескалась такая нежность… Такая же, когда он гладил мой животик, когда я носила нашу дочку…
Я задохнулась от такого сравнения и попятилась…
– Иришка?! – удивился он, отъехал от стола, встал и пошел ко мне.
А я с остановившимся от ревности и предательства сердцем стала падать в беспросветную пустоту…
Нинель Лав
1. Март
2. Глеб
3. Ирина
4. Май
5
6
7
8
9. Два месяца беременности
10
11
12
13. Ирина
14
15. Глеб
16. Ирина
17
18. Июнь. Три месяца беременности
19
20
21
22. Ирина
23
24. Ирина
25. Глеб
26
27. Глеб
28. Июль. Четыре месяца беременности
29
30
31. Ирина
32
33
34. Август. Пять месяцев беременности
35
36
37. Сентябрь. Шесть месяцев беременности
38
39
40. Вера
41
42. Глеб
43
44
45
46. Глеб
47
48
49
50
51
52
53
54. Дина
55
56
57
58
59
60
61
62
63. Октябрь. Семь месяцев беременности
64
65
66
67
68
69. Эпилог
Нинель Лав
Не верь глазам своим
1. Март
«Не верь глазам своим – на самом деле все совсем не так, как кажется на первый взгляд…»
Ирина
– Иришка, жду тебя в семь у нашего ресторана!
– Сегодня? – удивилась я, ожидая вечером продолжения серьезного разговора.
– Именно сегодня, – настаивал муж.
Мой муж Глеб всегда отличался настойчивостью, если что задумает, всегда добивался поставленной цели сколько бы усилий это не требовало – увидел меня на случайной фотографии своего отца, разыскал, влюбил в себя и женился. Ни одной секундочки я не пожалела, что люблю его – я счастлива с ним! Пять лет счастливого брака! У нас прекрасная дочка Снежка! Глеб хочет еще и сына, но я пока не готова… трясусь над Снежкой (заболела маленькой, вот и перестраховываюсь), не доверяя ни няни, ни своей маме (помощь свекрови в воспитании Снежаны ограничивается дорогими подарками и высказыванием своего осуждающе-презрительного «фи» по поводу моего трепетного отношения к ребенку).
– Только, пожалуйста, – озабоченно продолжил Глеб, – никаких хвостов и джинс – хочу, чтобы все видели какая у меня красавица-жена.
– Прямо так и красавица? – улыбнулась я, не привыкшая к таким явным комплиментам.
– А ты сомневаешься?
Глеб улыбался…
Я даже отсюда (за тридевять земель!) чувствовала, что он улыбается.
Это происходило на каком-то ментальном уровне – сразу в первые дни знакомства я почему-то чувствовала его настроение… просто знала, что с ним происходит в данный момент, стоило мне только о нем подумать, словно включался какой-то датчик в сердце, стрелочкой указывая его состояние: пасмурно, дождливо, облачно, солнечно…
– Как скажешь – тебе со стороны виднее, – тут же согласилась и пообещала: – Буду при полном параде.
– Приезжай на такси – тебе сегодня придется пить за двоих!
– Хочешь напоить меня и убедить, что ты прав?
– Как ни грустно тебе будет это слышать, но я прав всегда! – безапелляционно заявил муж.
– В этом утверждении тебе трудно отказать! – покивала головой, но сдаваться без боя не хотелось. – Но бывают случаи, когда надо выслушать и принять возражения другой стороны.
– Вот ночью и обсудим твои возражения, – двусмысленно пообещал муж.
Щеки мои вспыхнули, сердце сладко замерло от его обещания, и в животе запорхали бабочки…
– Жду – не дождусь… – по мимо своей воли растаяла я и отключилась.
Пять лет брака, а я по-прежнему влюблена в него, как девчонка – в свои почти тридцать он выглядел, как картинка: высокий, плечистый, ухоженный, следящий за своим телом и имиджем, одет с иголочки, мужественный и харизматичный, заставляющий женские сердца замирать от восхищения, но внешняя оболочка давала ложное представление о его внутреннем содержании: серьезен, умен, закрыт, уперт, со своими железными принципами и правилами, нарушать которые он не позволял никому в кругу своего общения. Любила же я его не за внешность… только я знала какой он любящий, нежный и заботливый, как трепетно относится ко мне и к дочке, как любит детей… всех без исключения, поэтому и занимается благотворительностью… с моего согласия (считая, что все вопросы в семье надо решать вместе).
Вот такой идеальный муж! Для меня…
И я, конечно же, постаралась выглядеть на все сто: легкий макияж с акцентом на выразительные глаза, светлое, подчеркивающее стройную фигуру платье ниже колен, каблуки и слегка подкрученные русые волосы до середины спины…
Выйдя из такси, я запахнула длинную норковую шубку и, сразу увидев мужа, направилась к нему.
Он стоял недалеко от входа в ресторан и что-то недовольно выговаривал молодой девушке в деловом, строгом, но довольно обтягивающем костюме под распахнутой дешевой шубейкой. Почему-то я тут же оценила внешность девушки и неприятно осознала, что ревную к ней внимание мужа – высокая, стройная, с длинными прямыми волосами, она виновато выслушивала «разнос», опустив глаза…
Глеб заметил меня, помахал мне рукой, улыбнулся и вдруг… впечатал поцелуй в губы девушки, развернул ее за плечи и хлопнул по заднице, придавая ускорение и, как ни в чем не бывало, посмотрел на меня…
Реакция моя была мгновенной – я развернулась и быстро пошла в другую сторону. Я не успела еще понять, что происходит, но сердце остановилось, из глаз брызнули слезы…
Не ожидая такой реакции и помедлив в растерянности несколько секунд, быстрыми, широкими шагами Глеб догнал меня, схватил за локоть, развернул и открыл уже рот, чтобы заговорить, но увидев слезы, текущие из моих глаз, растерялся.
Обиженно поджав губы и раздувая ноздри, я смотрела в его лицо, сквозь пелену катящихся слез и ожидала объяснений.
– Нет, нет! – осознавая мою реакцию на увиденное, начал Глеб. – Это совсем не то, что ты подумала! На самом деле все совсем не так, как тебе показалось!
– Неужели?! – вскрикнула я, едва сдерживаясь, чтобы не дать ему пощечину. – Что еще можно подумать, когда ты целуешь в губы девицу и лапаешь ее за задницу на глаза у жены?!
– Никого я не целую и не лапаю! Ты считаешь меня идиотом? Это был наглядный пример к нашему спору! Такое может произойти, если ты не пересмотришь свое отношение к ребенку и нашему сексу.
– Ты намекаешь на любовницу? Станешь сосаться с девицами, лапать их за задницы и трахать в своем кабинете?
– Придется…
Договорить муж не успел, я впечатала ему в щеку хлесткую пощечину, развернулась и пошла от него. Потирая щеку, он снова догнал меня, поймал за руку, развернул.
– Прости, любимая, – виновато улыбнулся Глеб, понимая и оправдывая мою ревность и заслуженную пощечину. – Я опять не подумал, как это выглядит со стороны. Я не хотел тебя обидеть – я же знаю, что на самом деле все совсем не так, как выглядит… Просто увидев тебя, вспомнил наш спор и спонтанно решил показать тебе один из вариантов, которые могут произойти, если ты не прислушаешься к моим словам и не пересмотришь свое отношение к ребенку и нашему сексу.
– Эксперимент удался! – возмутилась я, подспудно принимая его объяснения, но не одобряя его действия. – Теперь я покажу тебе, что произойдет, если ты заведешь любовницу… Я заведу любовника!
Посмотрев по сторонам, я шагнула к идущему по тротуару мужчине.
– Мужчина, можно я вас поце…
– Нет, нет, нет! – рванулся ко мне муж, сгреб в охапку, прижал к себе, оторвал от земли и понес в другую сторону. – Даже не думай! Я все понял! Ты мне наглядно показала, как выглядит мой необдуманный поступок со стороны.
Я попыталась вырваться из объятий Глеба, но вырываться из его объятий не хотелось… в них было так сладко, чувственно и безопасно, тем более, что неся меня в сторонку, он шептал мне на ушко волшебные слова:
– Клянусь, я люблю только тебя и тебе не изменяю! Верь мне, любимая!
И я конечно же поверила… обхватила его за шею, и мы начали целоваться.
Губы его такие требовательные и такие нежные одновременно впились в мои губы, заставляя их раскрыться и принять его язык, но несколько секунд я еще сопротивлялась, обиженно сцепив зубы, и тогда он применил совсем уж запрещенный прием: оторвался от моих губ и провел языком по шее… по спине побежали мурашки удовольствия, я моментально сомлела, глаза закрылись, и я застонала в его объятиях… Родные, трепетные губы его тут же набросились на меня, зацеловали лицо, глаза, снова впились в губы, и я с радостью приняла его в себя, ласкаясь с его языком и подчиняясь его желаниям…
«– Безвольная дура! – пронеслось в голове, – Но такая счастливая…»
2. Глеб
Вспомнив о ресторане, я перестал целоваться с женой и поставил ее на землю.
– Нас ждут! Пошли.
Взял расслабленную, податливую Иришку за руку и, преодолевая легкое сопротивление, потащил к ресторану.
– Может, не пойдем? – попыталась она воспротивиться.
Но я не позволил – это совсем не мелочь: заказан столик, куплен подарок, а главное, ждут мои родители…
С родителями у меня сложные отношения: мать меня безумно любит (до сих пор, до трясучки – как Иришка трясется над дочкой), ревнует к жене (каждый раз старается ее унизить), поначалу даже пыталась развалить наш брак, нарочно подстраивая двоякие ситуации, но отец каждый раз выручал меня из неловкой ситуации и «учил», и убеждал Иришку мне верить… Спасибо ему! Только благодаря его заботам, подсказкам и убеждениям мы счастливы в браке и любим друг друга. Еще в детстве отец меня научил: «Дал слово – держи! Совершил ошибку – проси прощения и исправляй! Клятва – последний аргумент правды!» – ни разу не слышал, чтобы отец клялся, а я клянусь постоянно, потому что никакие заверения и доводы не могут совладать с Иришкиной ревностью, а клятвам моим она верит, и эта ее наивная вера – мой последний непререкаемый аргумент правды. Даже странно… эта ее наивная вера мне… вроде уже не девочка – двадцать пять, дочке уже три года, а она верит – раз поклялся, значит, так и есть на самом деле… Но такая она только со мной: нежная, любящая, наивная и послушная… и красивая – прямо светится вся своей любовью ко мне! Я это вижу и не ревную ее, потому что… я у нее первый и единственный! И я это ценю!
Когда мы с Иришкой с опозданием вошли в просторный зал ресторана, родители недовольно уставились на нас, вернее, недовольно смотрела мать, а отец… отец смотрел на нас с каким-то тайным обожанием и восхищением: мы, и правда, были пара – и по внешности подходили идеально: высокие и пригожие, и внутренне, дополняя друг друга: я – серьезный и деловой, она – нежная и открытая.
– Ну, сколько можно ждать? Прихорашивайся-не прихорашивайся – результат один и тот же! – сказала свое уничижительное «фи» мамуля в сторону моей жены, даже мои нахмуренные брови не остановили поток ее недовольства. – Будем еще час ждать, пока все приготовят!
– Не будем! – поднялся нам навстречу отец. – Прости сын, я взял на себя заботу об ужине и все заказал – я как-никак тоже имею отношение к сегодняшней дате.
– Что за дата? Я думала просто ужин в честь Женского дня… или приятное известие…
– За две недели до 8 Марта?! Ты нас с Глебом за идиотов держишь?
– О нашем разводе, например, – тихо шепнула мне на ухо Иришка и стала обходить столик, чтобы сесть рядом с моим отцом, хотя я отодвинул для нее стул рядом с матерью. – Спасибо, Илья Семенович, что показали ту фотографию Глебу, если бы не вы…
– Глебушка женился бы на дочке наших друзей по даче, – припечатала мать, снова показывая свое неодобрение моего выбора жены, – и стал бы уже каким-нибудь министром.
– Легенькой промышленности, например, – подсказал я.
Отец вздохнул и, наклонившись, тихо извинился перед Иришкой. Она посмотрела на него с благодарностью и пониманием… Иришка всегда хорошо относилась к моему отцу, слушала его и была благодарна за поддержку (наверно, потому что своего отца лишь смутно помнила и ее воспитанием занималась только ее мать).
Принесли салаты, закуски и обстановка разрядилась.
– Как твой контракт? Подписал?
– Скоро подпишу, – нехотя произнес, зная, что отец не одобряет моей самостоятельности – я всегда работал с его транспортной компанией, а под другой контракт хочу поменять перевозчиков товара. – Я уже вырос, выбрался из-под твоего крылышка и хочу полетать сам.
– Дело не в крылышке, а в надежности партнера! – не согласился отец. – Во мне ты был уверен, а в новом…
– Отец, давай не будем говорить о работе! – его настойчивость и нравоучения раздражали.
– А о чем еще говорить? Я за тебя волнуюсь!
– Я большой мальчик!
– Это только так кажется, сын! Твой успех кружит тебе голову – думаешь ты все можешь, на все способен! Это не так! Поверь, это иллюзия! Я это уже проходил! Многие делают разрушительные ошибки в этот период: уверовав в свою удачу и вседозволенность, заключают сомнительные сделки, рискуя всем: деньгами, репутацией, даже семьей! Что нельзя делать ни в коем случае! Семья – это святое – это твои родные, любящие тебя люди! Помни это, даже если с высоты своего бизнес-Олимпа ты это уже не чувствуешь…
– Дамы скучают!
Перебил отца, взял бутылку, долил красное вино в бокалы, но «дамы» даже не смотрели друг на друга – вот это отметили и повеселились.
– Возьми хотя бы моих людей, Глеб – они не подведут!
– У меня свои есть!
– Твой дружок Липатов? Нашел кому доверять! Гони его с должности начальника службы безопасности! Он в своей семье не может разобраться…
– Это его личное дело!
– А что у них в семье? – встрепенулась Иришка. – Поссорились?
– Вроде как… Помирятся.
С Ленкой – женой Стаса они вроде подружились, но последнее время (как узнал про любовницу Стаса приглашать его в наш дом перестал – не хочу в собственном доме врать жене, подбирать слова, скрывать ложь – противно!)
– Ириш, пойдем потанцуем, – поднимаясь, пригласил жену, чтобы сбежать от нравоучений отца.
– А можно мне… – поднялся отец и протянул руку моей смутившейся жене. – Можно пригласить?
– Конечно… – кивнула она и, вкладывая свою руку, поднялась из-за столика.
– Пойдем, мамуль, – мне пришлось пригласить другую дама, мать была просто счастлива.
Под тихую, плавную музыку мы танцевали, разговаривали, но понемногу настроение матери менялось: сначала все внимание ее было сосредоточено на мне, потом она стала бросать тревожные взгляды на отца, прислушиваясь к его словам, стала замечать его нежные взгляды, бросаемые на мою жену, застыла, когда увидела, как отец надевает иконку на шею Иришки, с благодарностью глядящую на отца, а потом случилось то, что запомнилось мне надолго…
– Как ты мог? – возмутилась мать, бросая меня и надвигаясь на отца. – Семейная иконка переходит этой…
– Молчи! – рявкнул отец, хватая мать за руку, тянущуюся к маленькой золотой, украшенной драгоценными камнями нательной иконке на груди у моей жены. – Я так решил! Это реликвия моей семьи и дарю я ее кому хочу!
– Почему ей, а не сыну? Она нам никто! Или ты ее больше лю…
– Молчи!
Никогда я не видел отца таким сердитым: глаза его с ненавистью смотрели на мать, кулаки сжались – вот-вот ударит… Я бросился между ними, схватил отца за руки.
– Уведи ее! – рыкнул он.
И я, обнимая мать за плечи, повел ее к выходу из зала, но в дверях обернулся… Иришка снимала с шеи золотую иконку, желая вернуть, но отец не дал этого сделать, схватил ее за руки, рухнул на колени и что-то шепча, стал целовать руки моей жене… оставив мать в дверях, я бросился к Иришке, но отец быстро встал, прошел мимо меня и взяв мать за локоть вывел из ресторана.
Иришка стояла посреди зала в полной растерянности.
– Уйдем? – подойдя, спросил, кладя руки ей на плечи и заглядывая в лицо.
– Давай, потанцуем, а потом немного посидим, подождем пока они уедут.
Обнявшись, мы молча протанцевали два танца… вернее, я пытался спросить, но Иришка закрывала мне рот рукой и качала головой – разговаривать она не хотела. Музыка кончилась, неизвестность стала невыносимой.
– Пойдем сядем… Что он говорил? – обнимая ее за плечи повел к столику.
– Прощенья просил…
– За что? Что мать иконку хотела отобрать?
– Наверно… Я что-то ничего не понимаю, – Иришка не пьет, а тут махнула полбокала вина. – Если Инессе Сергеевне так жалко эту иконку, пусть возьмет… Мне она не нужна!
– Нужна, нужна! – не согласился с бессребреницей. – Эта иконка семейная реликвия отца, передается из поколения в поколение – есть легенда, что она исполняет желание дарящего ее другому человеку, нуждающемуся в защите Высших Сил… Мать столько лет ее у отца выпрашивает, а он ни в какую! А тебе подарил – вот мать и взбеленилась. Прости ее…
Со вспыхнувшими от выпитого вина щёчками Иришка сидела за столом, опустив глаза и о чем-то размышляла.
– Да ладно… Какие между нами счеты?! Они твои родители и хотят, чтобы тебе было лучше. Хочешь я тебе ее подарю, как твоя мама хотела?
– Нет, – мотнул головой, не понимая почему отец сделал такой подарок моей жене – при случае спрошу. – Тебе отец подарил ее, значит так тому и быть!
Посидели, поели, самому захотелось выпить, но за рулем не пью…
– Ты говорил про защиту… А разве я нуждаюсь в защите? – жена подозрительно посмотрела на меня: подозрительность в глазах сменилась тревогой и ревностью. – У нас же с тобой все хорошо? Или я чего-то не знаю?
– У нас с тобой все просто замечательно! – постарался поднять ей настроение. – Ты мне веришь?
– Верю! – тут же ответила она. – Но какое-то нехорошее предчувствие…
– Пойдем домой, моя «сладкая конфетка», и я развею все твои сомнения… А потом продолжим наш спор о нашем сексе…
3. Ирина
«Спор» наш я проиграла в чистую…
Ну, не совсем спор, поскольку против секса я не возражала никогда – просто Глеб высказывал свое недовольство: ребенку три года – пора бы уделять побольше внимания мужу, страдающему от нехватки внимания и секса!
И я, конечно же, с радостью согласилась с его претензиями!
На семейном совете (состоящем из меня и мужа) мы решили, что пора Снежке давать больше самостоятельности, а главное, начинать ходить в детский сад!
Ей в садик, а мне потихоньку на работу!
Нет, конечно, я могла и не работать – Глеб полностью обеспечивал нас с дочкой, но я сама хочу работать… так я буду к нему поближе! Не хочу скучать по нему целый день!
После замужества, учась в институте, я подрабатывала у свекра, а когда Глеб открыл свою логистическую фирму, перешла к нему тоже на полставки. И вот теперь встал вопрос о целом дне работы, но сначала Снежка должна была привыкнуть к садику, а мы… мы с мужем должны были привыкнуть к нашему начавшемуся у нас второму медовому месяцу…
Что это были за два великолепных месяца!
Я летала на крыльях, пропитанная нашей любовью…
Каждый свободный час мы были вместе, любили друг друга и не могли насытиться нашей любовью.
Со Снежкой мы проходили врачей и сдавали анализы, а потом приезжала мама и «отпускала» меня на свидания к мужу – по-другому наши встречи назвать трудно: мы летели в наш загородный дом, или снимали номер в гостинице и, как сумасшедшие, занимались любовью, при этом утром и ночью дома мы занимались тем же самым! Это было чудесное, чувственное, ненасытное наваждение… Страсть, с новой силой вспыхнувшая в наших телах и сердцах!
Два месяца пролетели на таком эмоциональном подъеме, что я не замечала ничего кроме нашей любви, а когда Снежка первый раз осталась в садике на целый день, я почувствовала такое опустошение внутри, что, придя домой, села на диван, не зная, чем заняться. Посидела, повздыхала и поняла, что пришло время подумать о работе.
Приведя себя в порядок: макияж, каблучки, платьице – ведь я шла на свидание к мужу! я поехала к Глебу в офис, пригласить его на обед и поговорить о работе.
Больше трех лет я не была в его офисе, а теперь горела желанием все вспомнить. На вахте меня узнали, пропустили, выписав временный пропуск в его компанию, и я поднялась на шестой этаж, прошла приемную, удивляясь отсутствию секретарши и распахнула дверь в кабинет мужа…
Глеб сидел за столом, а рядом с ним, опираясь на стол попкой, стояла молодая девушка с длинными волосами в офисном костюме, пиджак был расстегнут, а рука моего мужа лежала на выпирающем, округлившимся животе девушки… Она была беременна…
Увиденная картина врезалась в память, застыла в глазах, и я замерла с открытым ртом на пороге его кабинета.
Глеб резко повернул голову – кто смеет врываться без стука в его кабинет – в глазах его плескалась такая нежность… такая же, когда он гладил мой животик, когда я носила нашу дочурку… я задохнулась от такого сравнения и попятилась…
– Иришка?! – удивился он, отъехал от стола, встал и, как ни в чем, не бывало, пошел ко мне.
А я с остановившемся от ревности и предательства сердцем стала падать в вязкую, беспросветную пустоту…
4. Май
Глеб
Когда жена вошла в кабинет, вздохнул с облегчением: наконец то этот тягостный разговор закончится – ты настоял, ты заставил оставить ребенка, ты обещал… постоянные претензии! Каждый день – хоть увольняй ее и бери на содержание, чтобы дала спокойно работать!
– Иришка?! – встал и пошел к жене, давая понять Вере, что разговор окончен – все что обещал я выполню.
Но сделав несколько шагов, понял, что что-то не так: жена смотрела на меня полными ужаса глазами, и я испугался, что что-то случилось дома.
– Со Снежкой все в порядке? – на ходу спросил и увидел, как она побледнела, глаза подернулись ледяной пленкой, ноги ее стали подкашиваться, и она стала медленно оседать на пол…
Бросился к ней, схватил, прижал к себе, взял на руки, уложил на диван.
– Воды! – рявкнул стоящей столбом помощнице и стал расстегивать пуговицы на пальто жены. – Ирочка! Очнись, родная!
Слегка похлопал по щекам, схватил принесенную воду, плеснул на руку, протер лицо.
Жена открыла глаза, непонимающе уставилась мне в лицо.
– Слава Богу! Очнулась! – вздохнул с облегчением. – Что-то дома случилось? Со Снежкой все хорошо?
Иришка перевела взгляд на стоящую в дверях Веру, и глаза ее снова подернулись ледяной пленкой. Я посмотрел на помощницу и снова рявкнул:
– Выйди!
Когда дверь кабинета закрылась, жена посмотрела на меня с немым вопросом.
– Что случилось? – спросил, волнуясь – на вопрос о Снежки она мне так и не ответила. – Дома все в порядке?
Иришка кивнула и меня отпустило, но смотрела она на меня по-прежнему с подозрением и страхом.
– Что не так? Ты узнала Веру – она моя помощница. К ресторану привозила документы – срочно надо было подписать. Попросил ее тогда подыграть мне…
– А теперь она беременная… – медленно поднимаясь, простонала жена.
– Ну да, женщины иногда оказываются в интересном положении… – пошутил, разряжая обстановку.
– От тебя? – глядя на меня расширяющимися от ужаса глазами, выдохнула Иришка.
– Что значит от… – застыл на полуслове, увидев «картину маслом» ее глазами.
Она вошла в кабинет, а я сижу за столом, рядом привалилась беременная Вера, а я глажу ее живот!!!
«– Боже! Опять я не подумал, как это выглядит со стороны!»
Сел рядом на диван, взял жену за руку, погладил, успокаивая.
– Нет, моя ревнивица, не от меня! Не спрашивай от кого…
Иришка долго молчала, обдумывая мои слова.
– Целуешься с ней ты! За задницу ее лапаешь ты! А беременна она от другого? Глеб, скажи правду!
Ее недоверие задело.
– Она беременна не от меня! – с расстановкой произнес и слегка возмутился. – Ну, сколько можно меня ревновать?! Ириш, я устал оправдываться!
– А я устала заставать тебя в двусмысленных ситуациях! – недовольно парировала жена. – Если бы какой-то посторонний мужик гладил бы меня беременную по животу – как бы ты отреагировал на это?
– Плохо! Врезал бы ему!
– Тогда почему ты гладишь ее по животу, раз ты чужой дядька и там не твой ребенок?
На глазах у нее появились слезинки, и это меня немного отрезвило – ситуация, и правда, двоякая – чего я поддался…
– Ну, потому что… – замялся, подбирая слова, – я обещал помочь…
– Почему ты, а не отец?
– Отец не может – у него свои дети.
– У тебя тоже свои дети! И жена…
– Просто Вера просила…
Замолчал, вспоминая наш первый разговор…
– Я беременна! – войдя в кабинет вывалила Вера новость и уставилась на меня, ожидая понимания.
– И что?
– Как это что? Ты же хотел ребенка! Как скажешь, так и будет – скажешь «аборт» – сделаю аборт!
– А потом локти себе будешь кусать, когда без детей останешься!
– Кому он будет нужен, когда родится?
– Мне будет нужен! Я тебе помогу вырастить ребенка! Оставляй!
– У тебя своя семья! Жена твоя такое прибавление не одобрит! Узнает, что будешь делать?
– Зачем ей от кого-то узнавать – сам скажу! Вот родишь и скажу.
– А если до родов нас застукает и все узнает? Обидится, разведется с тобой… Тогда женишься на мне, как обещал?
– Что? Вспомнила мою шутку?! Даже не мечтай! У меня была, есть и будет только одна жена, которую я люблю!
– Ну, конечно… Не зарекайся – сегодня одна любовь, завтра другая! Не известно еще, как завтра карта ляжет… Иногда мечты сбываются!
«– Почему то тогда не придал значение ее словам о женитьбе и о мечтах, а вот сейчас… как ногтем по стеклу процарапала… и к ресторану она приехала с несрочными документами, и про ревность она заговорила, давая совет: заставить жену поревновать немного, чтобы взбодрить чувства, а он повелся, и вот сейчас… сама его руку взяла и на свой живот положила… а оно вон как обернулось – жена увидела, опять приревновала и в обморок грохнулась, так впечатлилась… Что-то слишком много воли себе взяла моя «старая знакомая», за три года привыкла: вторгается в личное пространство и пытается мной манипулировать… пора, и правда, Веру с работы убирать – пора задуматься, как выглядит ситуация с беременной помощницей со стороны – вывод напрашивается сам собой, а если еще кто узнает о моей помощи ей… Иришке точно доложат! А волновать жену нельзя – вон как переживает, даже в обморок упала… Врачу надо обязательно показать! Завтра же поедем обследоваться!»
– Вера оказалась в трудной ситуации и попросила помочь… В какой-то мере я чувствую ответственность за нее… как за работницу.
– Ты всем беременным работницам помогаешь? – не унималась жена и это подбешивало.
– Стараюсь! Дети для меня очень важны.
– Знаю… Но не всех ты гладишь по животу с такой нежностью!
– Не всех! Просто вспомнилось, как у нас…
Дверь кабинета распахнулась.
– Глеб, Саныч звонит со склада, похоже, там ЧП. Просил срочно тебя приехать.
– Хорошо…
– Почему она называет тебя по имени? – недовольно поинтересовалась жена, снимая пальто и укладывая его на спинку дивана. – Ольга Владимировна себе такого не позволяла! Кстати, почему ты сменил секретаршу?
– Просил срочно! – уточнила Вера, чем только утвердила мое решение убрать ее с работы.
– Иди! – бесить начинает ее присутствие, повернулся к жене. – Потому что не справлялась…
– А эта молодая справляется? И какие у нее дополнительные обязанности, с которыми Ольга Владимировна не справлялась?
– Ириш, ты опять?
– Ты с ней проводишь много времени на работе, она обращается к тебе по имени и на «ты», ты ее целуешь в губы, лапаешь за задницу, она беременна, и ты гладишь ее по животу!! И ты говоришь, что у меня нет повода для ревности?!
– Нет!
– Тогда веди себя так, чтобы не давать повода для ревности! – неожиданно жена всхлипнула, закрыла лицо руками и заплакала. – Глеб, я устала тебя ревновать! Пожалуйста… не мучай меня…
Понимая двоякость ситуации и под впечатлением ее слез (плакала она очень редко!), попытался ее успокоить и пообещал:
– Сегодня же переведу Веру в другой офис, и верну Ольгу Владимировну. Ты довольна?
Жена кивнула, но не успокоилась…
С чего такие рыдания? Не поверила? Ведь все у нас хорошо – третий «медовый месяц»: первый был после свадьбы, второй после рождения дочери, а сейчас третий… самый медовый, самый сладкий, самый страстный и чувственный… она в восторге, на подъеме и ненасытна – мы похожи на страстных любовников, а не на супругов после пяти лет брака…
– Ну все, милая, все… – приобнял, погладил по волосам, начала успокаиваться, – дома обо всем поговорим спокойно.
Надо было заняться работой, но ее обморок и эти ее рыдания не выходили из головы… тревожные симптомы… бабушка по отцовской линии умерла от опухоли в мозге, а началось все с банального обморока и беспочвенной слезливости… Обнял жену, прижал к себе, начал поцеловать, успокаивая… она сидела, как чужая, и это тревожило… запрокинул ее голову, начал целовать в губы, с языком… не пустила, обиделась, сжал грудь, поласкал… вроде оттаяла, задышала, обняла за талию, руками под рубашку полезла… но до примирения этого мало…
Встал, закрыл дверь кабинета, вернулся, стою, смотрю на нее, а у самого дыхание сбивается, кровь закипает, потряхивает от нетерпения, в штанах тесно от желания близости… Посмотрела на меня моя «сладкая конфетка», ресничками махнула, разрешая… и я на нее набросился! Взял быстро, страстно, напористо… все сам сделал, в первую очередь для нее постарался, чтобы ублажить и успокоить… а уж когда по волосам погладила и в губы поцеловала, благодаря за удовольствие… сам разрядился по полной… лежу на ней, улыбаюсь… она меня в плечо целует, по спине гладит, шепчет на ушко, как хорошо ей со мной… Душа радуется слушая ее признания…
Стук в дверь вернул к действительности, но оторвался от любимой не сразу…
– Отвали! – рявкнул в дверь и повернулся к любимой – я весь твой!
Гори все ясным пламенем, когда любимая женщина ревнует и огорчается! Помиримся окончательно, а уж потом работа и ЧП на складе…
Пошептались, поцеловались, поласкались, еще раз она страстно отдалась мне… и только когда взял ее второй раз, почувствовал, что ее любовь и доверие ко мне вернулись… тело жаром пышет, глаза оттаяли, смотрят с любовью…
– Сейчас попрошу водителя тебя отвести домой, а сам со Стасом поеду на склад разбираться… Здесь подожди – он за тобой придет, – дождался, когда она согласно кивнула, встал, оделся, помог ей одеться, пошел к двери, но неожиданно вернулся – такая бледная и растерянная стояла она около дивана, что сердце от жалости зашлось, захотелось еще раз успокоить. – Клянусь тебе, родная, ребенок не мой! Верь мне!
На этот раз Иришка не ответила, лишь покивала головой.
Ладно, вечером расскажу всю правду о произошедшем – сколько можно скрывать от жены такое…
Развернулся, вышел из кабинета и поехал на склад.
5
Проводив глазами мужа, Ирина взяла сумочку со стола, увидела забытый телефон Глеба на столе, посмотрела на время и положила его в сумку – отдаст водителю, пусть отвезет ему на склад… раз ЧП, значит, телефон точно понадобится.
Дверь кабинета открылась, вошла Вера, выставляя напоказ кругленький животик.
– С вами все в порядке?
