Текст книги "Арестантка: Путь на Броссар (СИ)"

Автор книги: Нина Вайшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

13.3

Неужели ребёнок был таким сильным? Я поднял голову и увидел перед собой несколько силуэтов здоровяков, похоже, тех самых, в форме транспортной компании. Они преградили мне путь в центральный коридор. Один из них целился в меня пистолетом, но я, уловив слабость в его кисти, выбил оружие из его рук. Бластер грохнулся на пол, я не успел его поднять.  Вспомнив, вчерашнюю тренировку, я рывком бросил соперника через бедро.

Одновременно второй кинулся на меня, но получил встречный боковой хук в челюсть, на секунду остолбенел, и снова бросился на меня. Я подсек ему ногу, и громила по инерции врезался в стену головой и стек по ней.

Я победно вскинул подбородок, но в мой висок уперлось что-то холодное и твёрдое. Дуло бластера.

– Гони всё, что у тебя есть! – зарычал последний оставшийся в строю бандит.

Я резко взмахнул руками заученным движением, перехватил пистолет, ударил соперника локтем в бок. И целился теперь в него. Что б его! Я победил.

Послышался знакомый голос:

– Какие-то проблемы?

Сантьяго вышел в тонкую полосу света. Взглянул на меня сурово, но почему-то улыбнулся краем губ. Мне подумалось, что он хотел сказать, ну я же говорил, что ты не безнадёжен.

– Нет, – амбал поднял руки.

– Думаю, что ты не хочешь их создавать, – с леденящим спокойствием сказал Сантьяго.

– Нет.

– Крис, пошли, – сказал Сантьяго, кивая мне.

Я аккуратно прошёл мимо лежащего бандита, Сантьяго пропустил меня вперед и вышел следом. Пистолет я спрятал под курткой. Не отдавать же грабителю обратно.

– Держись рядом, сказал же, – буркнул он, когда мы поравнялись.

Я обернулся на мальчишку, всё ещё стоявшего возле тёмного коридора и, видимо, поджидавшего новую нерасторопную жертву. Но мне он казался ужасно несчастным, в груди тонко кольнуло. Я достал сухпай из кармана разгрузки и быстро отдал его ребёнку, который затащил меня в западню.

Он недоумённо посмотрел на меня, покрутил брикет в руках и убежал куда-то в недра коридора. Следом за ним ринулись малыш с матраса и его худая дворняга.

– Ты что сдурел? – Сантьяго дёрнул меня за плечо. – Крис, наша задача быть неприметными.

Я не ответил, просто пошёл за ним.

Мне в детстве мама говорила, что когда тебя обидели, а ты обидишь в ответ, ничего не изменится… Просто в мире станет ещё на одного обиженного ребёнка больше. Поэтому я поступил так, но рассказывать об этом Сантьяго не имело смысла. Вряд ли бы он меня понял.

Мимо шли люди в странных одеждах, какая-то женщина в непозволительно короткой юбке. Я даже прикрыл глаза, чтобы не видеть этот срам. Хотя успел заметить, что ноги у неё были красивыми.

– Сейчас мы с тобой идём в «Нежные ляжки», и постарайся там не упасть в обморок, – сказал Сантьяго, когда мы наконец свернули из центрального коридора в узкий боковой, который назывался непонятным мне словом:

«Потрахушки».

«А что такое потрахушки?» – спросил я.

– Ну… – Сантьяго сначала стал ещё серьёзнее обычного. – Это секс.

«Секс? Сектор, куда мы идём так и называется?»

– Как видишь…

«А почему он так называется? Там что реально происходит секс?»

– Что написано, то и происходит, – сказал Сантьяго, и вдруг широко улыбнулся глядя на меня. – Думаю, что ты будешь в шоке… когда я впервые попал в такое место, то забился там в угол.

«То есть прямо у всех на глазах?»

– Прямо… – Сантьяго снова стал серьёзным. – Только ты помнишь, что нам нужно быть неприметными. Поэтому, чтобы там ни происходило, делай вид, что ничего особенного не происходит. Сможешь?

Казалось, что он говорил это, действительно полагаясь на меня. Рассчитывал, что я смогу.

«Не обращать внимание на разврат?»

– Да, делай вид, будто это скука смертная. Нам нужно зайти в бордель, пройти его насквозь и попасть в кабинет к владельцу.

Конечно, звучало просто. Да и я понимал, что выбора у меня нет. Сам хотел пойти с Сантьяго и осмотреться на станции. А Сантьяго не хотел оставлять меня одного, потому что лучше пусть угонят корабль, чем меня вместе с кораблём.

«Хорошо», – сказал я, вспоминая, как смотрел порно.

Если люди вокруг будут делать то, что я там видел, реально ли я смогу представлять, что они просто упражнения делают? Не замечать? Хотелось спросить, а люди там будут голыми?

Мне даже показалось, что я почувствовал какую-то потаëнную радость от этого осознания. Как будто приоткрылась какая-то дверь, и щель манила меня в неё заглянуть. Я скривился, отбрасывая неприемлемые чувства.

За порно я долго сидел в карцере один, без каких-либо предметов или развлечений. Чувствовал сквозь зеленоватое око камеры презрительный взгляд надзирателя.

Это презрение до сих пор ползло под кожей, вызывая неприятную дрожь.

И, конечно, я не должен смотреть ни на кого, кроме Принс. Мне вспомнилась её худощавая фигура в бельё, чëткий изгиб талии. Испещренная шрамами спина. От воспоминания стало больно, что я не могу её поцеловать сейчас. Я раньше и не знал, что можно так изнывать от нежности. Нельзя мне ни на кого смотреть, кроме неё. Буду пялиться Сантьяго в спину.

13.4

~3112~

– Что у вас тут за совещания после отбоя? – послышался хриплый голос Шëпота, который вышел из каюты Альдо и направился к нам. Когда он сделал первый шаг, то чуть замер, словно принимая какое-то решение.

– Я зашла поболтать с Матео, – торопливо ответила я.

Для меня Шëпот всегда был фигурой пугающей, непонятной. Я не знала, как он ко мне относился. Смотрел пренебрежительно или снисходительно. Думал, что я вернулась и сломала их размеренную жизнь? Или был рад, что появились какие-то надежды и новые схватки? Этот человек скрывал свои чувства лучше Сантьяго и всегда держался особняком.

Его появление меня даже испугало.

–  Малыш-Матео поправился, скоро приделаем ему новые пальцы, вставим глаз и вообще будет ещё лучше, чем раньше, – это была неожиданно длинная реплика в исполнении Шёпота.

Матео тепло улыбнулся, опустил взгляд. Казалось, он меньше был удивлён поведением Шёпота, чем я.

– Ну куда уж лучше? – произнёс он довольно громко.

– Вы можете потише? – послышался голос Кали, и я ощутила, что рука Матео на моём плече напряглась. Обрубки пальцев попытались сжаться в кулак. Это выглядело горько.

– А ты не хочешь поболтать с нами? – зачем-то спросил у неё Шëпот.

– Нет, сэр, у нас отбой, – её голос звучал нарочито холодно.

– Сэр, ну зачем вы? – Матео отвернулся к стене. – Говорю же, она непреклонна.

– Непреклонна она, – проворчал Шëпот. – Это разведданные непреклонны, а девушка может склониться  в конце концов, особенно если её склонять. Хотя… явно не мне об этом говорить.

Не уверена, что он раньше говорил столько слов за раз. Потом Шёпот резко замолчал, будто что-то увидел за моей спиной. Нет, он не выглядел шокированным, но явно заинтересованным. Я невольно посмотрела через своё плечо. Там просто была стена.

Я снова перевела взгляд на Шëпота, он так и пялился в одну точку, будто слушал, что ему говорят. Хотя все молчали.

– Принс, ты же трогала тот инопланетный браслет? – сказал он через несколько секунд.

Я вперилась в него непонимающим взглядом. Почему он спрашивает об этом? Каким образом браслет касается Шепота? Я бы поняла, если бы Альдо начал расспрос.

– Трогала, – я кивнула и встала, вытянувшись по стойке смирно от испуга.

– И как оно? – он как-то загадочно ухмыльнулся.

– Ну…

Шепот посмотрел на Матео, потом на Хана, о чем-то раздумывая. Рассеянный белый свет из лампы бросал блик на его вспотевший лоб. Он волновался? Шепот и волновался?

– Что случилось после того, как ты дотронулась до браслета? – он заговорщически понизил голос. – Ты видела Карлоса?

На несколько секунд я онемела. Все молчали и тишина стала гнетущей. Я не говорила ни одной живой душе, что со мною происходило те мгновения. Откуда он мог знать?

– Ты видела Карлоса? – удивился Матео. – В смысле, что он тебе привиделся, когда ты была без сознания?

Я всё ещё не решалась заговорить, не понимая, что Шепот имел в виду. Если я сейчас скажу, какое это будет иметь значение? А может, всё-таки поделиться?

Шёпот показался мне совсем иным, каким-то более близким, чем раньше. Он ждал от меня ответа, не требовал, а будто просил о честности. Его сухие, мазолистые пальцы скрестились домиком.

– Когда я была без сознания, Карлос мне сказал, что «Форс-Мажор» выйдет из прыжка через двадцать минут, – произнесла я.

Шепот напряг губы, и они стали тонкой линией.

– И «Форс-Мажор» реально вышел из прыжка через двадцать минут, – добавил Хан.

– Выходит, Карлос-таки попал в этот инопланетный рай, – хмыкнул Матео. – Значит, не так уж он и сошёл с ума.

– Какой ещё рай? Тот самый… с Боженькой? –

– Скорее, с чёртом, – невесело усмехнулся Матео. – Боженьки-то не существует.

– А ещё я видела запись в его каюте, запись, которой не было, – сказала я, рассматривая серьёзное лицо Шёпота. – Он говорил, что имперцы, пытая его, помогают ему попасть в подпространство.

– Что? – Хан широко раскрыл глаза. – Чертовщина какая-то!

– Чертовщина не то слово, – Шепот подошёл ко мне ближе, наклонился и тихо добавил на ухо: – Я видел его сейчас. И он сказал, что зря ты не исполняешь его приказов.

По спине пробежала волна мурашек. Сердце сжалось от страха. Я подстреленной псиной заглянула Шепоту в глаза.

– Вы… вы… что? Как?

– Карлос говорил, что это не чертовщина, это, скорее, наука, – Матео в это время объяснял Хану что-то про визитантес. – Они вроде как создали рай для умерших.

– Отойдем, – снова вполголоса сказал Шёпот и направился в сторону выхода из кубрика. Мне ничего не оставалось, как идти за ним. Матео и Хан проводили нас любопытными взглядами.

– Я тоже касался браслета, – сказал Шёпот, когда мы оказалась за пределами кубрика. – И теперь он сводит меня с ума, показывая то, чего нет. Или всё же это имеет что-то общее с реальностью?

– Карлос сказал что-то ещё? – спросила я, отбрасывая нервозность.

– Сказал, что Трой тебя предаст, – Шёпот пожал плечами, будто действительно не знал, стоит ли верить этим словам.

– Не предаст, – я сказала это с болезненной уверенностью, будто слова эти вырезаны на моей коже. – Можешь ему так и передать.

В груди вместо сердца бился камень, с каждым ударом сотрясая рёбра. Но я ни в чем так не была уверена, как в верности Троя. Просто, наверное, потому, что предай он меня, я бы… Да нет, он держит слово. После всего, через что мы вместе прошли, Трой не может предать. Он же сказал, что не будет действовать за моей спиной.

Шёпот смотрел на меня, сощурив глаза. О чем он думал? Что я глупая девчонка? Наверняка.

– Это всё?

– Говорил, что на Линдроузе нас ждёт ловушка. Нам нельзя туда лететь. Возможно, Сантьяго уже погиб. А Троя подошлют к тебе за браслетом.

Мой затылок похолодел. Если Карлос с записи из прошлого мог ошибаться, то этот Карлос… он же предсказал нападение Форс-мажора. Страшно было слышать такие слова. Но вдруг просто Шепот сошёл с ума. К тому же Карлос говорил мне, что я смогу его увидеть только на Броссаре? Разве может Шёпот видеть Карлоса сейчас, тем более, находясь в сознании?

Да, это странно. Но так же странно звучала и я, когда говорила, что Форс-Мажор выйдет из прыжка через двадцать минут.

– Чушь собачья, – сказала я. – Скоро они должны выйти на связь, вот увидишь.

Мы не могли их там бросить, даже если Карлос приказал. Даже если нас там ждёт ловушка, то мы должны придумать, как в неё не попасться, а не как бежать от неё подальше.

Глава 14. Пожар в «Нежных ляжках»

– Мистер Ласейрас один из самых осведомлённых людей в секторе, – сказал Сантьяго, отвечая на мой вопрос, зачем мы идём в эти «Нежные ляжки». –  Он наш друг и знает имена, которые мы используем.

«Почему вы просто не связались с ним?»

– Есть опасность перехвата сигнала.

Вскоре тёмный тоннель расширился, посветлел, впереди показалась огромная гермодверь. Когда мы подошли, из динамика раздался голос, из-за помех даже непонятно было, мужской или женский:

– Вход только по приглашениям.

– Нам назначено у мистера Ласейраса, – сказал Сантьяго. – Мы Пабло Эскопар и Крис О'Донелл.

– А, вы стриптизеры?

Сантьяго окинул меня сомневающимся взглядом, а потом согласился:

– Да.

Стриптизеры? Извращенцы, которые раздеваются и дразнят? Мы должны раздеваться? Я очень надеялся, что не придётся.

«Мы же контрабандисты?» – спросил я жестами.

Сантьяго строго покосился на меня, мол, заткнись.

– Пройдите в раздевалку, у нас сегодня униформа, – зашипел голос из динамика.

Створки двери разъехались, открывая ещё один коридор. Мы вошли, здесь царила полутьма. Где-то через стену звучала музыка, но сложно было понять какая. Сантьяго кивнул на табличку для персонала, венчавшую одну из многочисленных дверей.

Он осторожно открыл её, ступил в помещение, а я последовал за ним. Послышалось жжужание, в ноги мне что-то врезалось. Я опустил взгляд и увидел маленького робота, похожего на железную собаку, которая на плоской спине подвезла нам два пакета. Я вспомнил о Коне, и в голову полез какой-то неуместный сплин.

– Униформа для вечеринки, – сказал механический голос. – Переодевайтесь здесь.

Сантьяго взял пакет, разорвал его и достал небольшой кусок ткани цвета «спелой вишни», потом зыркнул на меня. Я осторожно прикоснулся к стальной голове пса и погладил. Так я обычно делал с Конём. Непонятно зачем роботам ласка, но мне казалось, что она не помешает. Собака бездушно уставилась на меня оранжевыми глазами, и я улыбнулся.

– Ты ещё за ушком почеши, – усмехнулся Сантьяго. – Переодевайся.

Робот, со скрипом передвигая железными лапами, зашагал прочь. Я подумал, что бедняжке не помешал бы техосмотр.

Сантьяго снял куртку, расстегнул портупею с оружием, стянул с себя серую футболку. Он скептически покрутил куцый кусок материи в руках и отвернулся. Моë внимание привлекла татуировка на его спине. Точнее как: вся его спина была одной сплошной татуировкой, изображающей гору черепов. От неё веяло смертью. Как и от самого Сантьяго. Он просунул сквозь дырки голову, руки. Послышался треск ткани. Не обращая на него внимания, Сантьяго натянул майку, хотя это сложно было назвать майкой, скорее какой-то топ. Он едва доходил ему до пупка.

Вишнёвого цвета ткань натянулась на огромной фигуре, выделяя рельеф мускулатуры. Сантьяго сделал из портупеи ремень и прицепил к поясу. Куртку повязал на бёдрах за рукава, чтобы скрыть оружие.

И что, вот так… он пойдёт туда полуголым? В штанах с низкой посадкой и в этой майке? Черепа угрожающе поглядывали на меня с оголенных участков спины.

– Чего стоишь? – рыкнул он мне. – Переодевайся.

«Я не могу пойти туда в этом клочке ткани», – начал было жестикулировать я, но поймал на себе его сердитый взгляд. – «Это слишком вульгарно».

– Хорош руками дрыгать, переодевайся, – сказал он. – Быстрее!

«Без этого никак?»

– Если бы было как, я бы это в жизни не надел, – он покачал головой.

Я расстегнул куртку и подумал, что меня без футболки видела только Принс. И ещё Рю! А теперь придётся показываться всем? Меня аж передёрнуло от этой мысли. Но ничего не оставалось, в этом мире другие правила.

Я снял куртку, помедлил секунду-другую, рывком сдернул футболку. Тяжёлый воздух станции неприятно обжигал прохладой. Я поежился. Взял в руки бордовую безвкусную тряпку и натянул. Я чувствовал себя зябко с голыми плечами, но мне майка хотя бы закрывала пупок.

Чтобы спрятать пистолет, я поступил, как Сантьяго, прикрыл его курткой.

«У вас интересное тату…» – сказал я, встретившись с ним глазами.

Он посмотрел на меня с раздражением:

– Неинтересное.

«Да, пожалуй, жуткое…»

– Именно, –  процедил сквозь зубы Сантьяго, будто я сказал что-то глупое или неуместное. – Пойдём.

Он двинулся в сторону выхода.

«Нам, надеюсь, не придётся, ещё больше раздеваться?» – спросил я.

– Нет, нам нужно попасть к Ласейрасу в кабинет.

«Вы же сказали, что здесь должны знать наши имена…»

– Да, это странно, –  ответил Сантьяго. –  Разберёмся.

Мы снова оказалась в коридоре, прошли его насквозь и вышли к ещё одной двери. Сантьяго нажал на кнопку, и она открылась. Из проёма полилась громкая задорная музыка, похожая на какой-то цыганский перелив, но переодически вклинивались басы. Странноватый микс.

От неловкости я был скован, в этой майке чувствовал себя голым. В Империи принято одеваться так, чтобы не оставить ни одного открытого участка кожи, кроме лица. Хоть шорты не заставили надеть. Я бы вообще попросился обратно на корабль. Хотя вряд ли Сантьяго бы меня отпустил.

Он осторожно прошёл первым, и я решил смотреть ему в спину, а не на вероятный разврат.

14.2

Он осторожно прошёл первым, и я решил смотреть ему в спину, а не на вероятный разврат.

Я понимал, что это глупо. Если мы разведывательная группа, мы должны смотреть по сторонам. Конечно, я буду следить за тем, что происходит. Просто не сразу.

В помещении, куда мы вошли, было темно, только в конце по мраку ползали пятна оранжеватого, синего и красного света, будто его источники постоянно менялись.

Преодолев коридор, мы свернули, и меня ослепило неоновыми вспышками. Бирюзовыми, оранжевыми, синими, красными. Несколько мгновений глаза привыкали. Сначала я увидел перед глазами тень, которая становилась плотнее и плотнее, и до меня дошло, что передо мною почти голая женщина. На ней была вишневого цвета майка, едва прекрывающая грудь, и юбка из серебристых цепей, позволяющих увидеть слишком многое. Я принялся искать глазами Сантьяго.

Хотел спрятать взгляд среди черепов на его спине, а потом вспомнил, что нужно вести себя, будто вокруг всё обыденно.

И понял внезапно, что эта женщина не вызывает у меня того, чего я боялся. Желания. Я чувствовал, что хотел только одну. Изящно тощую, с маленькой грудью и крупными манящими сосками. Я вспомнил, как она была красива во влажном, облепившем кожу белье. Как целовал её податливые губы, жаждущие моего поцелуя. Как она едва заметно поджимала плечо, когда я ласкал её шею. Принс была такая… моя. А я принадлежал ей.

Женщина в вишневой майке проплыла мимо такой же блеклой тенью, как я увидел её вначале. Она остановилась рядом с Сантьяго, ощупывая его жадным взглядом:

– Крис, Пабло, развлеките скучающих дам, – её тонкий указательный палец обвёл группу пьяных девушек, сидящих за столиком в глубине зала.

В этом довольно небольшом отсеке скопилось полуголых человек двадцать-тридцать. На многих из них были надеты бордовые майки или юбки.

За столиками в конце помещения умостилась крошечная сцена, и прямо на ней танцевала женщина. Под гулкие мужские крики она скинула короткий топ и осталась по пояс обнажённой. Здесь я всё-таки ненароком почувствовал то, чего боялся. Во рту разлился сладковатый вкус предвкушения, пах откликнулся напряжением.

– Нам сначала нужно поговорить с мистером Ласейрасом, – обратился к женщине в цепях Сантьяго, и я смог, наконец, оторвать взгляд от танцовщицы.

Ощущал себя поверженным пороками. Это было гадкое чувство, но хотелось взглянуть на женщину ещё.

Принс. Я снова представил её фигуру, её плечи, косточку на шее, которая обозначалась, когда Принс чуть наклоняла голову. Представил, как снова целую её. И наваждение рассеялось. Танцовщица меня больше не интересовала. Хотя возбуждение только усилилось.

– Зачем вам с ним говорить? – дама в цепях бесстрашно приблизилась к Сантьяго фактически на расстояние поцелуя, залезла рукой под его майку, проскользив по кубикам пресса. – Ваша задача развлекать.

Лицо Сантьяго почти не изменилось, а я напрягся.

– Сначала мы должны поговорить с Анцлето, – он позволил похабной женщине копошиться у него под майкой, но заговорил таким холодным и убедительным голосом, что девушка вздрогнула и сама убрала руку. – Всё остальное после.

– А…жаль, – женщина глубоко вздохнула, приподняла плечи и.. из-под её короткого топа показалась окружность полной груди, это вынудило меня отвернуться. – Ласейрас в своëм кабинете с каким-то старым другом.

– Старым другом? – переспросил Сантьяго.

– Он так сказал. Видела мужчину лет пятидесяти на вид, неместного. Но я здесь недавно работаю.

– Ладно, пойдём, – Сантьяго кивнул мне.

– Может, вы хотя бы этого парнишку нам оставите? Такое красивое лицо… красивые руки, наверное, умеют касаться нежно самых нежных мест.

Она посмотрела на меня, подступила ближе, и я невольно посмотрел на неё внимательно. У неё была полноватая фигура, нечеткая линия подбородка. Если эта дама меня тронет, я не уверен, смогу ли спокойно стоять.

– Нет, парень пойдёт со мной, – сказал Сантьяго и, хлопнув меня по спине, направил к коридору, который очевидно вёл к кабинету Ласейраса.

«Может, нам подождать? – спросил жестикулируя я, когда мы подошли к двери. – «У него же гости».

– Так, ты молчишь, руками без спроса не дергаешь, – сказал Сантьяго и постучал. Сначала ответом была тишина, затем послышалось шуршание.

– Что вам нужно? – зашелестел динамик, и в интонации послышалось что-то знакомое.

Сантьяго почему-то напрягся, будто не этот голос он ожидал услышать.

– Мистер Ласейрас ждёт нас, моё имя Пабло Эскопар, – произнёс Сантьяго, и створки двери разъехались.

В проёме было темно и тихо. Сантьяго положил руку на кобуру под курткой. Мне он показал на языке жестов «Иди после меня».

Сантьяго медленно сделал шаг, прижался к двери, заглянул. Ступил во тьму. Спустя полмгновения я услышал звуки борьбы и выстрелы.