Текст книги "Арестантка: Путь на Броссар (СИ)"

Автор книги: Нина Вайшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

12.3

– Ты драться умеешь? – через пару часов спросил Сантьяго.

Сердце буйно отозвалось на его слова. В солнечном сплетении разлился жар. Драться я умел, побеждал на турнирах, как с катаной, так и в рукопашную. Только со стрельбой у меня не складывалось.

Но если посмотреть на Сантьяго, моя бравада победителя пятилась куда-то в пятки. Драться с ним? С этим оголенным боевым нервом? Без подготовки сразиться с таким, это, наверное, как попасть под каток.

– Умею, – отозвался я ровным голосом.

– Покажешь, что можешь?

– Сейчас? – кровь стукнула в уши, злость заставила сжать кулаки.

Такое ощущение, что Сантьяго вознамерился растоптать меня.

– Лучше сейчас, чем когда случится нештатная ситуация, – Сантьяго говорил бесцветно, будто спрашивал об исправности оружия.

Я молчал секунд пять. В словах Сантьяго, казалось, не звучало ничего, кроме дежурной необходимости. Правда, нужно учиться разделять должностные отношения и личные, пусть в моей ситуации это сложно.

Ну что ж. Покажу, что могу. А могу я не так уж и мало.

– Я готов.

– Майкл, разомнись с Крисом, – Сантьяго кивнул Смарту, сидящему в кресле. – Просто обычная разминка.

Мгновение я соображал, что Крис – это я. Так теперь меня зовут – Крис О'Доннел. Немой пилот контрабандист. Главное, помнить, что я не могу говорить.

Смарт вышел в ярко освещенный центр кают-компании, встал в стойку.

– Блок-удар, блок-удар, – как-то хитро улыбаясь, произнёс Смарт. – Сначала ты будешь задирой, потом поменяемся.

Я кивнул. Это было похоже на обыкновенное кумитэ. На тренировках мы часто его практиковали. У меня даже получилось расслабиться.

Смарт был невысоким, несуразно сложенным, среднего телосложения. Двигался резковато, и удар у него наверняка сильный. Что ж интересно… Я мельком глянул на Сантьяго, тот сидел с непроницаемым лицом, и мне в голову опять въелось дурацкое желание удивить его.

Я замахнулся, как будто хотел ударить в бок, но это был обманный финт. Второй рукой тут же нацелился в голову. Смарт легко заблокировал, отведя мой кулак вверх, и я ожидал, что сейчас он отступит назад, готовясь к своей атаке. Так было у нас на тренировке.

Но Смарт резко схватил мою руку, поднял, пошатнул стойку, подбивая колено, и рывком толкнул в плечо, выводя из равновесия. Я повалился на спину.

– Эй! – вскрикнул я, ударившись о пол. – Это нечестно…

– А честно – это как? Понарошку, что ли? – Смарт весело ухмыльнулся.

– Жестами, – судя по выражению лица, Сантьяго хотел добавить «идиот».

«Смарт должен был предупредить меня, что собаки… броски разрешены», – порывисто  жестикулировал я.

– Нечестно? – Сантьяго вставлял заряд в миниатюрный бластер. – Ты что, в детском саду, боец?

«Нет, сэр», – ответил я.

Мне показалось, что в воздухе повис цветочный запах. Как будто снова зрительный зал, свет софитов. Терпкий вкус поражения.

– Продолжайте, – холодно обронил Сантьяго. – Крис, ты должен быть готов к любому манёвру противника. Никто не будет играть с тобой честно, когда на кону жизнь.

Смарт снова встал в стойку и кивнул, мол, начинай. Злость на несправедливость подпитывала мою решимость. Сердце застучало быстрее. Движения стали резче.

Я ударил Смарта кулаком в живот, он заблокировал, снова попытался меня бросить, на этот раз через бедро. К этому я был готов. С лёгкостью совершил контрбросок, но Смарт оказался ловчее, чем я думал, и когда мы очутились на полу, он был сверху,  имитируя удар по моему лицу.

– Уже лучше, парниша, – сказал он, вставая. – Если бы ты делал бросок быстрее, меня бы четче контролировал, не был бы таким расхлябанным в рывке… то взял бы этот раунд.

– Драться ты не умеешь, – резюмировал Сантьяго. – Но не безнадёжен, будет время, займëмся тобой.

Во мне кипела ярость: на себя, что плохо тренировался, недостаточно, и на Сантьяго, что вынес мне приговор. Да, и не запомнил ни одного его слова, кроме «Драться ты не умеешь».

«Давайте ещё раунд, третий! Мне…» – жестами возразил я.

– Достаточно, – чуть повысив голос, сказал Сантьяго.

Я сжал руки в кулаки, странным наваждением мне вспомнилось, как отец вышел из турнирного зала, когда я проиграл Винсенту. Каким опустошенным и ничтожным я почувствовал себя тогда. Таким же чувствовал и сейчас.

– Да не кипятись, парниша, – сказал Смарт, подавая мне руку. Потом, когда я поднялся, добавил: – Майор тебя похвалил.

Я вопросительно посмотрел на него, потом на Сантьяго. Тот на миг устало прикрыл глаза, мне показалось, что он усмехнулся. Это действительно была похвала? А как бы он меня критиковал? Выбил бы мне зубы? Мы снова пялились с ним друг на друга. Я ждал, что он что-то добавит, и Сантьяго, видимо, это понял.

– Есть с чем работать, – сказал он, и это действительно звучало как-то одобрительно. – Иди отдыхай, выход из прыжка через семь часов.  Майкл приглядит за показаниями в рубке.

– Понял, – сказал я, отворачиваясь.

Напряжение медленно стекало с меня, делая ужасно уязвимым. Чувства, мечущиеся в душе сейчас, мешались с теми, что я испытывал на последнем турнире. Так нужно было, чтобы отец остался в зрительном зале, был вместе со мною и тогда, когда я проиграл. И это до сих пор меня тяготило? Отец сидит в тюрьме из-за моего поступка, а я до сих пор обижаюсь.

Я забрался на койку и отвернулся к стене. Память посыпала солью растравленный рассудок

От автора: Надеюсь, что вы меня не сожрёте, но так надо было. Я понимаю, что Трой для многих единственное светлое пятно в этой книге, и он таким и останется. Но недостатки у него есть. Вот этот детский воззыв к справедливости, например.

12.4

Это не по правилам! – воскликнул я судье сквозь гул аплодисментов зрителей, но он меня не слышал.

– Что тебя так…, друг? – только Винсент обратил на меня внимание, но я едва различал его слова.

– Мы не друзья… Ты обманул меня! – выкрикивал я, стараясь, чтобы он меня понял.

Бок, в который угодила катана Винсента, болезненно ныл. Несмотря на то, что оружие затуплено и меня защищал защитный костюм, удар был сильным.

– Что? Ты сам попался! – Винсент посмотрел на ведущего, медленно вплывающего на татами. – Да и проиграл ты лишь раз…

Следом за ним, на ковёр рядом, рабочие вносили пьедестал. В воздухе витал сладковатый запах, шапки гортензий окутали величественной нежностью железную оградку, которой отделялась сцена от зрительного зала.

– Победа присуждается Винсенту Лякрияну, – торжественно воскликнул ведущий и поднял руку моего соперника.

Свет софитов лился яростно, затапливал татами, но оставлял в тени зрителей. Всех, кроме Императора, что сидел в партере. Отсюда его разглядеть было невозможно, но я уверен, что он смотрел на меня с разочарованием. Я не оправдал его милость, что позволила мне оказаться здесь. Но на него было плевать.

Краем глаза заметил шевеление тени внутри зрительного зала.

Единственный человек, которого я считал близким, быстро ретировался из зала, оставляя меня один на один с поражением. Его разочарование потрошило душу изнутри.

Винсент стоял напротив меня, одетый в такую же темно-синюю форму, с золотыми эполетами, что и я. На груди его пестрела победная бирюзовая лента финалиста. Такая же, как и на моей груди в прошлом году. Сегодня я проиграл.

Двери чуть слышно зашипели. Но для меня этот звук был громче аплодисментов Винсенту. Отец покинул зал.

Проигравший ему я не нужен. Не так. Я ему вообще не нужен. Ему нужна была только эта победа.

Я открыл глаза, измученный воспоминанием. Снова койка на челноке.

– Вставай, Крис, пора, – послышался голос  Смарта.

В кресло пилота я вернулся через десять минут, и никак не мог выкинуть из головы те дурацкие соревнования. Выиграл ли Винсент нечестно? Сейчас я был не уверен, возможно, я чего-то не учёл. Винсент тот ещё прохвост, но мне в тот вечер досталась роль бесславного проигравшего. Как в тренировке со Смартом. Боец я, или мальчик из детской песочницы?

Если Сантьяго такой распрекрасный, то зачем Принс я? Может, он прав, и я так, лишь временное увлечение интересной диковинкой.

В ночь, которую мы с Принс провели вместе, я думал, что больше не один и ради любимой смогу вклиниться в общество повстанцев. Смогу. Я и сейчас уверен, но на деле это оказывается мучительно сложно.

Жизнь поставила передо мной неожиданные вопросы. Но едва пальцы коснулись пазов на панели управления, я успокоился. Полёт всегда был моим спасением. Космические дали и необходимость концентрироваться вырывали из унылой повседневности в таинственный мир.

Мы вышли из прыжка не на шесть часов раньше, а на целых восемь. Сантьяго не сказал на это ничего, но показалось, что в его взгляде убавилось холода. Наверное, мне это чудилось.

Впрочем, я быстро отвлёкся на смотровое окно. Среди бесстрастных далёких звезд техногенным демоном взирала на меня пиратская станция «Линдроуз».

Из овального остова торчали громадные башни-штыри, похожие на зубы. Будто это была нижняя челюсть чудовища, у которого в пасти одни клыки.

По спине пробежал холодок.

– Красавица, правда? – послышался голос Смарта.

«Да не то слово», – на языке жестов показал я.

– Облети вокруг, – сказал мне Сантьяго. – Нужно убедиться, что рядом не притаились гости.

«Принято, сэр», – жестикулировал я.

Рядом со станцией висели разные корабли, в основном без опознавательных знаков. Сплошь имперское старьё, украденное пиратами.

– Так, замедлись здесь, – скомандовал Сантьяго.

Впереди показалось судно, вроде ничем не примечательное, не выделяющееся из общей массы, но если приглядеться оно выглядело слишком неприметным. Если на других кораблях были следы прежних надписей, обшарпанные эмблемы, то этот был абсолютно голый, будто его забрали с производства ещё до того, как успели нанести какие-то опознавательные знаки. Небольшое судно, похожее на пассажирский транспортник, класса «Виктория». Очень редкий антикварный экземпляр.

Я внимательно посмотрел на корабль, позволяя нейросети сканировать его.

«Поищи, есть ли в базе данных, кто владелец этого корабля», – отправил я мысленный запрос.

«Точно идентифицировать невозможно, корабль данного класса есть у палаты предпринимателей, принадлежит Тревору Сайтсу, у дипломатического корпуса, принадлежит Герману Этнинсу».

Прочитав последние слова сообщения нейросети, я задышал быстрее. Что? Я не знал, что у отца был такой корабль. Он сам может быть там, на этом судне? Или это просто его имущество уже конфисковали и кто-то им пользуется?

– Ты что-то заметил? – спросил Сантьяго. – Твоя нейросеть ничего не определила?

Я внимательно смотрел в темные глаза майора. Разглядывал его долгие секунды.

Сказать? А вдруг наше секретное задание и состоит в том, чтобы убить моего отца? Иначе к чему такая секретность? Почему Сантьяго ничего мне не сказал? Нет, конечно, это очень вряд ли… Зачем Альдо убивать моего отца, да и откуда он бы мог узнать, что тот здесь? Да и не факт, что тот здесь.

Промолчать? Скрыть от Сантьяго возможно важную информацию?

Вспомнились слова Принс:

«По сути, твой отец в заложниках у Империи. Если тебя поставят перед выбором… предашь ли ты меня ради него?»

Ответил же ей, что не предам. Но я не думал, что выбирать придётся так скоро. Я теперь с повстанцами, только доверить им такую информацию чрезвычайно сложно.

«Точно идентифицировать невозможно», – жестами ответил я и сделал паузу.

Сказать или нет? Сантьяго вроде неплохой человек, грубый, но, кажется, хороший командир.

Сказать или нет?

Он смотрел на меня неотрывно, но не давил, не допытывался взглядом. Просто ждал, как будто уже точно был уверен, что я что-то увидел. Я вспомнил Матео, который спас меня и пострадал сам. Разве после этого могу я недоговаривать его брату?

– Такие корабли есть у палаты предпринимателей, –  от волнения я перешёл на речь. – Владелец Тревор Сайтс, и у дипломатического корпуса, принадлежит Герману Этнинсу.

– Твоему отцу? – удивлённо спросил Сантьяго.

Я кивнул. Внутри всё заледенело.

– Интересно, твой отец в тюрьме. Очень маловероятно, что он здесь. А если и здесь, то значит, что СИБ знает, что мы прибудем сюда, – Сантьяго скривил рот. – Мы пришли на два часа раньше, и всё равно опоздали. Или нет. Пока не понятно.

– Опоздали на что? – снова забыв про жесты, спросил я.

Сантьяго окинул меня оценивающим взглядом, и мне казалось, что он не собирался отвечать. Напряжение иголками скопилось в кончиках пальцев.

– Здесь очевидно будет праздник в честь нашего прибытия, а мы должны были прийти и помочь к нему подготовиться, – протараторил Смарт.

– Директор ВАД, – Сантьяго глянул на меня, замолчав на миг, – хочет тайно обменять своего сына, но информация об этом могла быть слита СИБ, и нам нужно проверить, не собираются ли они похоронить нас здесь.

Наверное, моя откровенность убедила его в том, что мне можно доверять. Я, по-настоящему почувствовав себя членом команды, жестом ответил ему:

«Спасибо, что сказал, майор».

– Ладно, повисим здесь ещё минут двадцать и сделаем запрос на стыковку со станцией, – через несколько секунд продолжил Сантьяго. – Майкл, включи нашему немому пилоту мимикриэйтор и блокировку голоса.

Глава 13. Чертовщина

~3112~

Я шла по коридору гудящего корабля. Слышала мягкий скрип металла, словно судно что-то мне шептало, и стук собственного сердца, отбивающего тревожный ритм.

Стало понятно, что Винсент не какой-то монстр, просто обыкновенный человек, совсем молодой имперец, вероятно даже младше меня. Волнует его собственная жизнь и иллюзия достоинства. Надеется на отца, кодекс чистого брака не одобряет, нас считает свиньями. Что мне делать с этой информацией? Пока ничего.

Не ясно, будут ли Винсента обменивать? Прижиться среди нас парень не сможет. Да и он, кажется, даже бесполезнее Троя. Трой хотя бы хороший пилот… мое отдохновение и надежда.

Я вспомнила то странное видение с Карлосом, где сказала ему, что в этом мире меня держит только Трой. Наверняка Карлос из подпространства всё ещё злится. Разочарован. А уж теперь как, когда я не убила Троя после прямого приказа из третьего видео!

Беспокойство стегнуло кнутом по спине. Я резко огляделась по сторонам, словно боялась, что брат смотрит.

«Карлито, надеюсь, ты не против, что я немного порешаю сама. Ты умер, и Трой мне очень нужен», – мысленно оправдывалась я, и вентиляционная система корабля ворчливо зашуршала в ответ.

Впереди виднелась дверь медотсека, и, подходя ближе, я почувствовала нервозность. Ну зачем иду к Матео? Отбой. Наверняка он спит. А я прусь, потому что мне некуда себя деть? Потому что хочется с кем-то поговорить. Потому что внутри слишком много осколков стекла, и они мешают заснуть.

Как некрасиво, что я не зашла к Матео раньше. Точно «неприветливая коза», как он меня называл. Я замерла у двери, задумчиво кусая губы. Потом нажала на кнопку.

Когда створки разъехались, я услышала поступательные поскрипывания. Шагнула за дверь и увидела пустую койку, заглянула за угол. А там… на кушетке Панда, наша медсестра, устроилась сверху на Хиле.

Увидев меня, миниатюрная девушка замерла, наверное, думая, что я решу, будто она просто использует Хила, чтобы сидеть помягче было.

Я издала смешок и нырнула обратно за угол.

– Простите, что помешала, – выпалила я. – Где Матео?

– Пошёл спать в кубрик, – запыхавшимся голосом сказал Хил.

– Поняла, – я улыбнулась. – Вы бы хоть двери закрывали!

Они оба пристыженно захихикали, и я вместе с ними. Всё-таки в этом было что-то живое, что-то теплое. В этой вакханалии у нас находилось время для маленьких радостей. Я не одна такая, кто отвлекался на любовь.

В кубрик, так в кубрик. Я отправилась туда быстрым шагом, не разбирая коридоров. Этот корабль для меня был домом, в котором я знала каждый уголок. В каждом из них засело какое-то приятное воспоминание. Которое теперь откликалось горечью утраты.

Ещё несколько коридоров, и я оказалась у нужной двери. Открыла её. Мерный гул двигателей здесь разбавлялся хором сопения спящих людей. Длинные полосы ламп светили приглушённым желтоватым светом. Я прошла мимо койки Варахи, и та, услышав шум, приоткрыла один глаз, но тут же его закрыла. В конце кубрика, на кровати сидел Матео и о чём-то тихо перешёптывался с Ханом.

– Эй, счастливчик, – подошла я и взъерошила Матео волосы. – Как ты?

Он медленно повернулся ко мне. Его профиль обволакивал золотистый свет.

– Отлично, cabra, – певуче ответил Матео.

Кабра на испанском, как Матео говорил, означало «коза». Мне показалось, что выглядел он не хуже прежнего, кажется, был шрам на скуле, но почти незаметный. Только отсутствующий глаз закрывала тёмная повязка.

– Ничего себе! – я села рядом с Матео. – Доктор Тардис просто золото…

Я вглядывалась в его лицо и вспоминала ту кровавую кашу, что два дня назад была на его месте. Ай да доктор!

– Бриллиант. А ты как? – улыбнулся Матео и обнял меня за плечи, а мой взгляд упал на его беспалую руку.

Он быстро убрал её, но я вернула обратно. Мне стало больно за него.

– Я… – я посмотрела на Хана, который внимательно меня разглядывал. – Честно? Немного разваливаюсь.

– Воспоминания мучают? – спросил тот.

– Скучаешь? – улыбнулся Матео.

– И то, и другое, – я опустила глаза в пол.

Матео приобнял меня сильнее, и я поняла, что мне это очень нужно. Надо было вместо пленного имперца сразу идти к Матео.

– О, вот оно как.. – Хан покачал головой. – Так это правда?

Я не ответила. Но было приятно, что в голосе Хана не звучало ни насмешки, ни осуждения.

– Я вчера была счастлива, – слова прозвучали как-то жалко. – Хотя думала, что такого больше в моей жизни быть не может. А теперь боюсь, а вдруг Трой не вернётся? Вдруг погибнет? Знаю, это ужасно глупо. Я не должна…

От собственной откровенности стало страшно, хотелось зажать себе рот рукой. Вздумала дрожать от страха и в этом признаваться!

– Вы что, совесть потеряли? – проворчала Кали через несколько коек от нас. – Потише!

Я слегка удивилась, почему она не сидит с ним рядом. Мне всегда казалось, что Кали, несмотря на показное равнодушие, любила Матео, хотя бы как близкого друга. Это же радость, он вернулся к нам, хотя его могло не стать.

– Ты чего бурчишь? – спросила я, глядя на Кали.

– Спать хочу, – ответила она и прикрыла голову подушкой.

– Всё будет хорошо, Принс, – Матео привлёк моё внимание и снова перешёл на шёпот. – Твой Ромео с Сантьяго. Разведывательная операция. Они только осмотрятся на Линдроузе, насколько я знаю.

– Я знаю, но волнуюсь. Он же… не такой подготовленный, как все остальные.

– Ну, он сумел справиться с вадовцами, спасти меня. Так что не такой уж он неподготовленный. Но, думаю, что Сантьяго в бой бросать Троя не будет, – Матео заглянул мне в глаза.

– Да уж Ромео и Джульетта, – Хан усмехнулся. – Шекспир бы перевернулся в гробу.

– Кто-кто? – переспросила я.

– Да так, книжные персонажи, которые, будучи из враждующих семейств, полюбили друг друга, – ответил Матео.

– У них всё закончилось хорошо? – зачем-то спросила я, и в сердце отозвался колкий страх.

– Э… – Хан с Матео переглянулись.

– Отлично у них всё было, – быстро выпалил Матео.

– Умерли они оба, Принс, так что и тебе не советую надеяться, – раздался из-под подушки голос Кали. – Это только лишняя боль.

Беспокойство снова стегнуло меня плетью.

13.2

~Трой~

Мы вызвали станцию, запросили разрешение на посадку. Сантьяго тоже использовал мимикриейтор, потому что пираты знали его в лицо. Девайс убрал ему десяток лет и шрамы, он стал совершенно не устрашающим. Просто самым обычным крупным потомком мексиканцев. Удивительно, какие чудеса творил прогресс! Мимикриейтор с точностью выдавал все нюансы эмоций. Новое лицо Сантьяго имело точно такую же угрюмую мину, как и прежнее.

Когда на наш запрос откликнулись, Сантьяго уверенно изображал из себя контрабандиста фрамия, и, честно, я бы и сам поверил, если бы его не знал.

Мы начали снижаться, и зловеще-мистический флер станции постепенно рассеивался. При приближении в глаза больше бросались ветхость и старость. Семидесятилетняя станция когда-то была имперским аванпостом, но ещё до первого восстания около сорока лет назад имперцы её покинули, потому что она находилась довольно далеко от линии снабжения. Отсюда даже забрали маяк для гиперпрыжков. Но отчаянные отщепенцы – пираты – умудрились создать здесь базу.

Мне было интересно, проводилось ли здесь плановое обслуживание? Не развалится ли эта махина, если вдруг какой-то большой корабль неудачно пристыкуется?

Чёрные с серыми потёртостями листы железа кое-где уже заржавели, на некоторых зубцах-башнях виднелись рваные следы сломов, будто в них неоднократно врезались.

Корабль медленно подплывал к шлюзу внутри кольца-остова. Казалось, что нас сейчас проглотит огромный металлический червь.

Вместе со страхом мою кровь будоражило горячее любопытство, которое бывает, когда попадаешь в новое место, и воображение сходит с ума.

Как там всё устроено? Как пираты живут на этих станциях? Что едят? Сухпайки? Как они проводят время?

Мы влетели в шлюз, попали в чёрное обветшалое нутро червя. Провели там секунд тридцать. Я медленно сбавлял скорость, легонько двигая пальцами по панели управления. Сантьяго со Смартом молча сидели в креслах позади меня.

Уши заложило от перепада давления. Мы вынырнули в просторный ангар, наполненный разными кораблями. Оранжевый свет с потолка мягкими мазками добавлял этой мелкой рухляди какой-то весёлости. Полагаю, что это были суда контрабандистов.

Распорядитель станции назначил нам место «Хрен 3». Да, сектора здесь обозначались не буквами, а целыми словами. Некоторые из секторов, как наш, назывались ругательными.

Когда мы подлетели, то оказалось, что место наполовину занято другим кораблём, который умудрился разместиться так, что занимал не одно, а сразу полтора места.

«У нас проблемы», – жестами передал я Сантьяго, пытаясь вспомнить нужные. – «Нужно связаться с…, наше место занято…»

Сантьяго отключил систему безопасности и, привставая с кресла, заглянул в смотровой экран.

– О, Крис, ты должен быть привычен к местным правилам парковки, – ухмыльнулся Смарт.

– Втиснись, – сурово сказал Сантьяго.

Я молча кивнул, а что мне оставалось. Мы-таки приземлились, я весь вспотел, но втиснул корабль в небольшое пространство, не задев другие судна.

По легенде мы должны были выйти, чтобы купить необходимые детали, затариться провизией и заглянуть в одно место, которое Сантьяго назвал «Нежные ляжки», наверное, это был какой-то ресторан. Уточнять я не стал.

Меня беспокоила мысль, а пришвартуется ли здесь то судно класса Виктория, которое может принадлежать моему отцу. Когда я думал об этом сердце билось быстрее.

– Так, Крис, держись рядом. Майкл, – он обратился к Смарту. – Свою задачу ты помнишь.

– Да, мне нужно зайти за деталями и пустить корни в местную систему безопасности.

Я хотел сказать ему, чтобы он не забыл детали для Коня, но мой рот не издал ни звука. Чёртов блокиратор голоса.

– Не забывай, что ты немой, – Сантьяго окатил меня строгой холодностью.

Мы вышли из корабля в заставленное пространство ангара. Из приоткрытого грузовика доносилось залихватское треньканье гитары. Будто какой-то цыганский мотив.

Мимо сновали всякого подозрительного вида люди. Одеты они были совершенно по-разному. Трое мужчин, облачённых в костюм транспортной службы Империи прошли близко от нас и направились к крупному кораблю. Поблекшие черно-синие куртки явно снятые с чужого плеча едва сходились на их громоздких фигурах.

Когда мы добрались до выхода из ангара, Смарт свернул налево, а мы с Сантьяго пошли прямо по центральному широкому коридору, от которого, будто ветви от дерева, отходили множественные тёмные и узкие проходов.

Я старался держаться рядом с ним, не отставать. Мне нравилось глазеть по сторонам. Как живут люди на станции? Кто они такие?

Сантьяго получил сообщение от Смарта и что-то отвечал.

Впереди, перед одним из тёмных проходов раскинулась лежанка из нескольких дырявых матрасов. Я остановился, рассматривая картину. Что это? На одном из матрасов сидела тощая собака и тыкалась чумазому ребёнку в лицо.

Ко мне подбежал худосочный парнишка со впалыми щеками в оборванной одежде и дёрнул меня за рукав. От него отвратительно пахло кислым потом.

– Дайте пожрать! –  закричал он ломающимся голосом.

Я замер. Нашупал в кармане сухпай, который Сантьяго дал мне на всякий случай. Сам он успел уже уйти на несколько шагов вперёд.

Хотел окликнуть его «Эй», но мой голос был заблокирован, поэтому я просто беззвучно шлёпнул ртом.

В боку вспыхнула боль. Оранжевый свет вдруг обратился темнотой. Кто-то втолкнул меня в узкий коридор, где каждые пять метров мрак разрезали жёсткие полосы света.Я как всегда жду ваших комментариев. Пару слов, что вы есть, что вы здесь, что вам хорошо в этой истории! Спасибо большое, что читаете!