Текст книги "Поезд для Анны Карениной"

Автор книги: Нина Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Понедельник, 14 июля, утро

Дима позвонил около шести. Ева не спала. Девочка плакала всю ночь, а она не плакала уже очень давно, с приезда Муси. Муся говорила, что девочка боится чего-то. В пять часов утра в дверь позвонили. Приехал Илия. Похудевший, с тревожным измученным лицом, он обошел квартиру и спросил Еву, что это она затевает.

– Я работаю, – обняла его Ева.

– Это опасно, – сказал Илия.

– Это всегда было опасно. Я так живу, ты знаешь.

– Да, я знаю, только сейчас другое. – В ее лицо грустно смотрели черные глаза с загнутыми ресницами. – У тебя есть деньги, я узнал. Твой фотограф честно оставил половину. Хочешь, уедем сразу, мы соберемся за два часа. Обедать будем в Риме.

– Нет.

– А в Париже каштаны отцвели без тебя.

– Нет. Уезжай один.

А кто тебе тыл здесь обеспечит? – повысил голос мальчик.

В полшестого позвонил Гриша Покосов и предложил сделать пули из пропитанной прессованной резины. Ева ничего не понимала, она валилась с ног.

– Пока эти пули находятся в вакуумной среде, они целые. На воздухе через тридцать секунд рассыплются в серую пыль. Подходит?

– Спасибо большое, – пробормотала Ева. В шесть часов Дима Куницын сказал, что он еще подумает.

– Да, да, конечно, – пробормотала Ева.

В шесть десять она легла поспать сорок пять минут.

В семь часов пятьдесят четыре минуты, когда она появилась в гараже, ей сказали, что мистер Акона ждет ее у себя в кабинете.

Ева вошла в большую, почти немеблированную комнату и встала у двери. Мистер Акона встал из-за стола.

Он сообщил Еве, что благодарит ее за спасение его жизни. Машина мистера Акона взорвалась в гараже в субботу в шесть часов десять минут. В это время Ева везла его на бензозаправочную станцию в своей машине. Потом японец бесстрастно напомнил, что должен удержать у Евы из жалованья штраф за обслуживание его без униформы в субботу утром. Учитывая, что Ева оплатила оказанную ему услугу в мастерской бензозаправки, будет считаться, что это и есть выплаченный ею штраф.

Он вышел из-за стола и вручил Еве конверт с жалованьем.

Ни слова про чемоданчик, забытый в машине.

– Вы выглядите умученно, – заметил японец, задрав голову вверх.

– Да, я почти не спала ночью.

Поскольку мистер Акона очень заботится о себе, он не одобряет любое проявление беспечности кого-либо по отношению к его здоровью. Поэтому, заявил Акона Тиу, в целях безопасности здоровья Акона Тиу Эве лучше поехать домой и выспаться. Тем более что мистер Акона Тиу собрался сегодня посвятить себя самоусовершенствованию. Этот день, конечно, будет вычтен из ее жалованья за следующую неделю.

Ева, радостная, как школьница, сбежавшая с контрольной, быстро поехала в квартиру Далилы и забрала гениальнейшее изобретение Гриши По-косова, выдержав почти двухчасовой инструктаж и показательную демонстрацию. Вернулась домой, переодела детей, приготовила уснувшей Мусе суп, и наступил...

Полдень понедельника

В два часа тридцать минут пополудни Ева Николаевна подъехала к банку, в котором мистер Акона Тиу держал свой сейф. Она прошла к главному менеджеру, показала выписанное ей посольством удостоверение и попросила воспользоваться сейфом мистера Акона Тиу по его поручению.

Менеджер позвонил секретарю мистера Акона Тиу. Секретарь позвонил самому мистеру и поинтересовался, почему нанятый недавно шофер и телохранитель хочет что-то положить в личный сейф господина Мамацуи.

Японец молчал в трубку четыре минуты с лишним. Секретарь ждал, рассматривая свои ногти.

– Да, – сказал наконец в трубку мистер Ако-на Тиу, – так это и делать.

Ева, ожидающая за столиком с бумажками и прилепленной кем-то розовой жевательной резинкой, вдруг поняла, что японец ведет себя в общем правильно. Если ей сейчас разрешат пройти в комнату с сейфами, значит, он точно уверен, что она из спецслужб и каким-то образом помогает ему выпутаться из истории с ненавистной взяткой.

– А откуда она еще может быть, эта красотка? – поинтересовалась Ева вполголоса у самой себя, вставая. От вида чужой резинки ее тошнило.

Прошу вас! – расцвел улыбкой менеджер. Ева подхватила с пола дорожную сумку.

В сейфовом зале во всю стену располагались ящики с номерами. Ева дождалась, когда ее оставят одну, и стала оглядываться. Камера слежения, если и есть, очень хорошо замаскирована и должна быть направлена либо на ячейки сейфов, либо, если руководство банка очень хочет знать, что же кладут в сейфы их клиенты, – на хорошо сработанный полированный стол. Она не знала шифр сейфа японца, да он и не был ей нужен. Рядом с залом есть небольшая, застекленная с трех сторон ниша – одна сторона в зал открыта. Здесь когда-то, вероятно, сидел охранник. Стол, небольшой телевизор, высокий и узкий шкафчик для одежды, цветок в горшке. Ева подошла к блоку сигнализации. Кнопка, которую при необходимости можно просто нажать пальцем, – металлическая. Ева достает из кармана пиджака лак для ногтей и проводит кисточкой по кнопке, покрывая ее прозрачным лаком с серебряными и черными вкраплениями. Дует, прислонившись к стене, вдыхая резкий запах ацетона.

Из пластмассового чемоданчика для детского набора «Маленький доктор» Ева достает электронную пушку – так назвал свое оружие Гриша, – поднимается на цыпочки и ставит тяжелый предмет вверху шкафчика. От пушки до пульта сигнализации – приблизительно три метра.

Забирает облегченную сумку, стоит еще несколько секунд, прислушиваясь к себе, потом подходит к металлической двери и звонит, чтобы ее выпустили.

Понедельник, 14 июля, вечер

В шестнадцать тридцать начальнику отдела военной разведки позвонили. Хриплый, с придыханиями голос предложил прослушать пленку. Женщина, которую несколько дней «гулял» их секретный агент, наговорила своему руководству такого! Сразу и не опомниться. Генерал вздохнул, вызвал шофера.

Через полчаса в пустынном парке под старыми деревьями ходили двое. Генерал был в форме, его напарник – безупречно одетый высокий мужчина почтенного возраста – опирался на тросточку, от предложения закурить отказался, говорил медленно, иногда прерываясь кашлем. По его рассказу, Дима познакомился с красавицей, агентом службы безопасности, узнал, что она работает на японца, и разработал вариант его ограбления. Девочка примерно донесла руководству о его намерениях.

– Вы этому верите? – спросил генерал.

– Я вообще ничему не верю, – ответил его собеседник, – я воспринимаю реальность как предполагаемый вариант существования. Один из немногих. В этом конкретном варианте нам предложена версия. Наш мальчик решил поиграться сам. Без нас. Давайте представим. Допустим, Дима решил ограбить банк по каким-то своим соображениям. Остров купить захотел или своей девочке подарить бриллианты. Он что, стал бы для нас менее значим? Его свободное время – это только его дело.

– Не согласен, – перебил генерал, – только безупречное поведение по отношению к закону обеспечит ему и нам относительное спокойствие. А на него уже заведено дело по убийству.

– Так и чего тогда терять? – Мужчина играл тросточкой и смотрел хитро. – Пусть мальчик прибавит к своим тремстам тысячам еще несколько миллионов.

– Это невозможно. Потому что... Потому что я не верю в эту его меркантильность. Я не верю и предполагаю худшее.

– Вот поэтому я и напросился на разговор. – Мужчина кашлянул в платочек и перед тем, как его запрятать, быстро осмотрел. – Я тоже в силу специфики своего воображения предполагаю худшее. А ведь может быть, что японец получил взятку, купит не себе самолеты, они уйдут... Кто занимается конкретно японцем и самолетами?

– Я могу выяснить. На этот счет не беспокойтесь. Никуда они не уйдут. Они уйдут Индии, этот вопрос уже решен. Японец купит, и взятку он уже получил. Да только китайцы не смогут ему отдать деньги по сделке. Это разрабатывается. Он не сможет развести руками и говорить потом, что русские передумали продавать, ведь его подпись будет на транспортных бланках в Китай! Пусть потом режет себе живот без денег.

– Хорошо, давайте рассмотрим сюжеты, которые могут существовать. Например, Дима завяз в службе госбезопасности и сейчас внаглую у нас под носом срывает сделку по самолетам, а притворяется влюбленным дураком.

– А я, наоборот, с ужасом думаю, что Дима вляпался с ходу и теперь просто вслепую играет чью-то игру, собирается украсть деньги, удрать на Канары.

– Ив том и в другом случае, – уточнил мужчина с тросточкой, – он играет против своей службы. Давайте решать, как выйти из этого положения.

– У нас есть аналитики, я приказал сделать полный отчет по ситуации. Что-то меня в женщине удивляет... Как это она сбежит без детей? А с детьми?! Ерунда какая-то.

– Когда будет этот отчет?

– Обещали к среде. Послезавтра. А пока пусть поиграются ребятки.

– Вы полагаете, – задумчиво уточнил пожилой с тросточкой, – что у нас есть время до среды?

Да помилуйте, – генерал возбудился, – ограбить сейф в банке, вы что думате, это так просто?

В девятнадцать тридцать Ева Николаевна звонила Диме Куницыну. Трубку взяли только после десятого звонка.

– Это я. – Ева задышала тяжело. – Что делаешь?

– Жду твоего звонка.

– Ты пойдешь со мной?

– Пойду. Давай встретимся и все обговорим. – Голос у Димы грустный.

– Приезжай в двадцать пятнадцать к Павелецкому вокзалу. Походи там, я тебя найду.

– Ева, подожди... Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я буду с тобой. До самой смерти. – Ева сказала это шепотом, и Диме показалось, что он слышит не ее, а эхо своего вдруг заколотившегося сердца.

В двадцать десять Ева ходила по площади у вокзала. На деревянной тележке сидел безногий нищий и играл на губной гармошке. Ева бросила монетку в жестяную банку, безногий тут же исполнил частушку.

– Мы теперя крепостные! – заорал он, набрав побольше воздуха. – С полна-ай конфискацией! Вместо вольной покупаем предприятий акции!

Ева заметила Диму и еще несколько минут не подходила, рассматривая его издалека и, можно сказать, любуясь. Высокий и стройный блондин с голливудской внешностью, платиновыми волосами и странным напряжением в походке – словно вот-вот оттолкнется от земли и прыгнет или взлетит. Ева вспомнила его напряженную руку, он стиснул тогда ее ладонь изо всей силы, не замечая этого, и ветер в лицо...

Ева подошла сзади и тронула Диму за руку.

– Ты на машине?

– Да. Пойдем, нам надо поговорить.

– Поздно говорить. Видишь вот это? – Ева показала Диме небольшой пульт. – Поехали к банку. Через два часа – деньги наши.

– Бред это все, – улыбнулся Дима. – Пойдем в машину. Расскажешь все подробно.

– Я расскажу, но едем к банку.

– Куда хочешь. – Дима взял у нее большой пакет и забросил его на заднее сиденье.

В машине Дима неожиданно положил руку ей на коленку. В лицо не смотрел, стиснул зубы и осторожно вел машину одной рукой.

– Я хотел тебе сказать... У меня есть деньги. Не десять миллионов, но на жизнь хватит. У меня есть дом в Испании, яхта.

– Я тоже хотела тебе сказать. Мне нужны эти десять миллионов. Это не просто деньги для меня, понимаешь, это непременное условие.

– Ева, послушай...

– Здесь налево. По Пятницкой и еще раз налево. Вот что я тебе скажу. Ты можешь не брать эти деньги, считай, что я хочу украсть микросхему или пленку, как в фильмах про шпионов. Ты просто помогаешь мне. Стоп. Мы приехали.

Дима осмотрел темные окна банка, массивную, дорого сработанную деревянную дверь, табличку – золотыми буквами на металлической пластинке.

– Отъезжай в подворотню. Чтобы видеть дверь. – Ева показала пальцем, куда ехать.

– А где твоя машина? – спросил он.

– В ней установили прослушку. Я ее сразу нашла, – поспешила Ева объяснить, увидев взлетевшие брови Димы. – Снимать не стала, пусть слушают.

– Знаешь – кто?

– Или мои, или твои.

– Кто это – мои? – спросил Дима, обмерев внутренностями.

– Ну, ты же работаешь на какую-нибудь организацию, я не знаю... Приготовься. Нажимаем кнопку! Теперь ждем.

Дима ничего не спрашивал, он с интересом вслушивался в себя и пытался как-то объяснить чувство опасности, подсасывающее его. От этого занятия его отвлекли две милицейские машины, с визгом и подвыванием подкатившие к банку. Четыре человека вывалились, блестя круглыми шлемами, и, подстраховывая друг друга, переместились к зданию. Дима удивленно повернулся к Еве.

– В здании сработала сигнализация, – объяснила Ева, – из пушки резиновая пуля попала в кнопку. Все нормально, они не нашли мою пушку.

– Ты запрятала какую-то пушку в комнате с сейфами? Но они теперь найдут резиновую пулю!

– Не найдут. Она рассыпалась в пыль через тридцать секунд после вылета. – Ева напряженно смотрела, как дверь банка открылась, впуская группу захвата.

Через шесть минут милицейские машины уехали.

– Подождем, пока вернутся в отделение, и еще раз. – Ева поудобней устроилась, положив голову на спинку сиденья. – Ты какой климат любишь?

– Не знаю... – задумался Дима. – Слушай, а что это мы делаем? Репетируем?

Ева медленно, не отводя взгляда от его расширенных зрачков, покачала головой:

– Я отрепетировала без тебя.

– Мы что... Мы уже грабим банк? – Диме показалось, что сейчас включатся лампы, режиссер хлопнет в ладоши – сцена снята, все свободны! До того нереальным ему показалось все вокруг: и этот слабый вечер в легких фонарях, и он сам – изумленный дурак в машине с ненормальной женщиной.

Ева вместо ответа еще раз нажала кнопку пульта.

В этот раз машины приехали через четыре минуты тридцать семь секунд.

– Не успели, бедняги, еще вернуться, – объяснила Ева, отслеживая время по секундомеру.

Не прячась, трое экипированных и с автоматами мужчин подошли к двери, четвертый пробежал туда-сюда вдоль здания банка, осматривая окна.

– И что теперь? – Дима напряженно всматривался в стекло.

– Теперь пройдут в здание, увидят, что все в порядке, и уедут. Мы подождем с полчаса и повторим.

– И так всю ночь?!

– Надеюсь, всего три раза. По условиям охраны, если трижды в помещении сигнализация срабатывает вхолостую, в охраняемой зоне должен остаться сотрудник до появления руководства банка или специалистов по охране и сигнализации, то есть, как обычно это бывает, до утра. Они оставят в помещении банка своего человека, а неисправную сигнализацию отключат. Это то, что мне надо. Они оставят его именно в помещении с сейфами, там раньше был пост, и именно там срабатывает сигнализация.

– Подожди, а кто открывает входную дверь?

– Это дежурный по зданию внизу, ему нельзя покидать свой пост.

– Уехали, – пробормотал Дима. – Зачем тебе нужно, чтобы они оставили человека?

– Мне нужно, чтобы они отключили сигнализацию. Одного человека убрать просто. Сейчас в машине они уже устали ругаться и обсуждают, как это может нажаться сама собой кнопка. Ржут, наверное, гады, и предполагают всякую чушь! – В голосе Евы Дима услышал теплоту.

– А как эта кнопка включается? – Ему показалось, что он не просто играет в каком-то театре, а именно в театре абсурда, что все это с ним уже когда-то было, в другой жизни он, наверное, грабил банки.

– Я только что тебе сказала – по кнопке стреляет резиновая пуля каждый раз, когда я нажимаю на пульт! Ты что, спишь? Не спи, сейчас начнется самое интересное!

– Да? И что это?

– Я пройду в здание после группы захвата.

– Как это? – Дима совсем отупел.

– Сейчас я выйду из машины, – Ева переползла на заднее сиденье и надевала камуфляжную форму, – и буду я такая красивая, вот какая!.. – Она натягивала ботинки с высокой шнуровкой. – И в каске. Ну что, чпокнем кнопочку? – Она засмеялась, глядя на его лицо с приоткрытым ртом, и нажала кнопку на пульте. – Пожелай мне удачи.

– Подожди, я ничего не понимаю.

– Заведи мотор. Сначала пусть приедут и уедут мальчики из охраны. Если мы не досчитаемся одного, я иду к банку. Если они опять уедут в полном составе, придется их позвать еще раз.

Визжа, подкатили две милицейские мигалки. Мужики в камуфляжной форме вышли, не прячась и громко оглашая округу матом. В дверь не звонили, а постучали кулаком. Двое ушли осмотреть задний вход с улицы, двое вошли в банк.

– Три минуты двадцать, – прошептала Ева, дыша Диме в затылок. – Четыре восемь, есть!

Двое, осматривавшие задний вход, дождались своего коллегу. Одного.

– Ева, у тебя есть оружие? – Диму охватил странный азарт и оцепенение одновременно.

– А чем я, по-твоему, уложу оставшегося мента?!

– А как ты выйдешь? – Губы почти не слушались.

– Выйду, не беспокойся. Главное, войти. Скажу, что я к охраннику, что нас оставили двоих, что надо проверить подвод проводов, да что угодно, лишь бы этот у двери открыл быстро и не задумываясь!

– Ты хочешь убить двоих?

– Ты какой-то заторможенный, включи мотор и жди меня.

Разворачивались, уезжая, милицейские мигалки. Ева вышла, не прячась, и подбежала к двери банка. Она тоже не стала звонить, постучала нетерпеливо кулаком.

Дверь тут же открылась.

– Ну что еще? – спросил усталый пожилой охранник.

– Мне нужно осмотреть другой выход на улицу, забыли. Может, там что. – Ева старалась держать голову опущенной.

– Смотри что хочешь, – Он закрыл за ней дверь и пошел впереди по темному коридору. – И что тут смотреть?! Дверь как дверь, укрепленная.

Ева потрогала проводки сигнализации.

– Ладно, открывай. Я здесь выйду. Я выйду и посмотрю с улицы.

– Ну что за морока, честное слово, подожди, я принесу ключи!

Он вернулся к посту. Ева слушала, как колотится в ребра сердце. В форме было очень жарко.

– Ну, еще чего? – Охранник открыл дверь.

– Замыкай. – Она шагнула в темноту двора.

– Отмыкай, замыкай, вот специалисты хреновы, – бормотал ей в спину охранник.

Темный двор подсвечивался зажженными окнами, на лавочках сидели подростки, оглашая вдруг все вокруг громким и хищным смехом. Ее машина стояла спокойно возле других машин. «Вот будет хохма, – подумала устало Ева, – если чемоданчик увели...»

Чемоданчик лежал спокойно на заднем сиденье, прикрытый ее пиджаком. Она взяла его, закрыла дверцу и побежала, оглядываясь, к подворотне, где сидел в своей машине Дима Куницын.

Милиционер, оставленный в банке, обошел зал с сейфами, осмотрел неисправный пульт с кнопкой и наклонился к странным кучкам пепла на полу под ним. Как будто кто-то стряхнул пару раз сигарету. Мужчина встал на колени, взял пепел двумя пальцами, растер и понюхал. Он подумал, потом достал из кармана полиэтиленовый пакетик и осторожно собрал туда пепел.

Ева подбежала к машине Димы, стукнула в окно и быстро сунула чемоданчик в приоткрывшуюся дверь.

– Уезжай. – Она присела у машины. – Быстро уезжай! Есть сложности, я позвоню тебе домой, никуда не уходи!

Дима рванул с места и закрывал дверь уже на ходу.

Потом он несколько раз думал, почему вот так подчинился? Сработал инстинкт. Когда мозг измучен неизвестностью и страхом, в дело вступает инстинкт. Он в тот момент не воспринимал Еву как женщину. Более того, отъехав на несколько метров, Дима резко затормозил. Еще раз сработал инстинкт. Дима открыл чемодан, положив его себе на колени, открыл, ожидая всплеска пламени в лицо!

В него уставилось размноженное – на каждой пачке – изображение президента Франклина.

Он проехал несколько сотен метров и был остановлен двумя машинами, перекрывшими дорогу черными рылами. В этот момент он ничего не думал. Совсем как тогда, на мосту перед прыжком на поезд.

– А кто у нас тут такой симпатичный? – весело закричал молодой фээсбэшник, присев с вытянутым в руке пистолетом. – А кто у нас сейчас поднимет ручки и медленно выйдет из машины с чемоданчиком?

Дима посмотрел в боковое стекло на улыбающуюся физиономию и включился:

– Ребята, – он медленно приоткрыл дверцу и стал вылезать, показывая поднятые руки, – вы не поверите, но я...

– Я только что нашел на дороге этот чемоданчик и везу его в милицию! – заорал вместо него веселый фээсбэшник. К нему бежали другие веселые мальчики, неподалеку кучкой собирались люди, наблюдая интересное зрелище: высокого блондина с выражением скуки на лице заковывали в наручники очень веселые парни в костюмчиках, белых рубашках и галстуках.

Ночь понедельника

Ведомство военной разведки провело двухчасовые переговоры с Федеральной службой безопасности, военные подписали два протокола, но уговорили отдать Диму Куницына им. Ему грозил военный трибунал. Фээсбэшники под конец поинтересовались, чьи это туфли валялись в задержанной машине на полу у заднего сиденья?

Военные вместо ответа поинтересовались, как это ФСБ так легко и просто вышло на машину с деньгами, что это за деньги и, если они похищены, почему на это нет никакого заявления. Так и получилось, что вопрос с туфлями – лодочки на небольшом каблуке, черная кожа, итальянские, ношеные, тридцать восьмого размера – остался открытым.

– Желаете узнать про отпечатки пальцев на чемодане через часик-другой? – спросили военных.

Они пожелали узнать про отпечатки.

Диму сначала увезли на допрос в трехэтажное здание на Троицкой улице. Подъехавший генерал услышал историю, описанную Димой, позвонил в справочную службу внутренних дел и узнал, что по неисправной сигнализации охраняемого банка действительно выезжал наряд, и не один раз. Все действовали по инструкции, завтра утром будет проведена полная профилактика и осмотр системы защиты.

Диме вкололи сильнодействующее разговорное средство, Дима заплетающимся языком повторил то же самое еще раз. Генерал приказал немедленно установить наблюдение за домом Комлевой Евы Николаевны, а при ее появлении задержать любым способом, но она нужна живой. Еще он рекомендовал поработать по схеме «семья – дети».

Ева позвонила Зое по мобильному телефону и услышала про удачное задержание Сперматозоида.

– Что мне делать? – Она стаскивала с себя камуфляжную форму, стоя у телефона-автомата на улице. Под пятнистым комбинезоном на ней был брючный костюм в обтяжку. Но вот ботинки со шнуровкой!.. – Я забыла туфли у него в машине, – сказала Ева.

– Запоминай адрес. Добирайся, туда подъедет Аркадий, привезет твои вещи.

– А можно?.. – начала Ева, но Зоя трубку положила.

Ева поплелась к машине, с трудом волоча ноги в тяжелых ботинках. В голове – полнейшая пустота. Она нашла нужный адрес и сидела в машине, ожидая Аркадия. Они вместе поднялись на второй этаж «хрущевки». В казенной квартире пахло сыростью, Ева открыла окна и провела пальцем по пыльной полировке стола.

– Как там мои? Аркаша прятал глаза.

– Ты же привез мою сумку с вещами?

– Мы не успели. Мы должны были их вывезти около восьми вечера, приехали – квартира пустая, все вверх дном.

– Нет, – прошептала Ева, холодея. – А у Далилы?

– Только чокнутый оружейник. Ничего не знает. Но есть положительный момент. Он сказал, что Далила собиралась впопыхах. Это может означать, как ты понимаешь, что она уезжала сама, и то, что ее заставили.

– Начни с моей квартиры. Дверь?

– Открыта. Прикрыта, но не захлопнута.

– Так. – Ева успокаивалась. – Что-нибудь странное?

– Все разбросано, чайник на кухне был горячий. Если только... Паровоз. Изнутри на твоей двери на дерматине нарисован мелом паровоз. Как из мультфильма, помнишь – катится, катится голубой вагон.

– Все в порядке. – Ева медленно судорожно вдохнула и долго выдыхала, наклонившись на стуле вниз. – Теперь давай по делу.

– По делу. К восьми тебе надо быть в банке. Если не получится забрать «пушку», выйдешь на улицу и нажмешь кнопку «уничтожить».

– Это я помню.

– Потом мы тебя будем бежать из города. Куда хочешь?

– Я знаю куда.

– Две машины охраны хватит? – поинтересовался Аркадий.

Ева пожала плечами и поинтересовалась:

– Где он?

– Его забрали военные.

– Я должна ему позвонить.

– Не дури! – повысил голос Аркадий.

– Я его сделаю одним звонком! Он никому не поверит, что я его подставила, пока я сама не скажу.

– Ну, как знаешь. Я попробую узнать, как это можно.

– А теперь уходи. Мне нужно обязательно поспать.

– Уж извини, придется потерпеть. Я буду сидеть здесь.

– А эти машины на улице? Разве это – не охрана?

– Охрана, но я буду сидеть здесь. Я тихий, – улыбнулся Аркадий. – Спи.