Текст книги "Восход Черной Луны (СИ)"
Автор книги: Николай Бершицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)
‑ Ты тоже видел духов смерти? ‑ взволнованно спросила Эландра. В ее глазах блеснул испуг, а в душу вкралось ощущение уязвимости.
В момент она потеряла покой. Словно кто‑то огромный и невидимый наблюдает за малюсенькими человечками из другого мира и посылает им знаки, свидетельствующие о его присутствии, о том, что он видит каждый шаг и упивается своим всемогуществом. И не известно, задумал ли этот кто‑то просто заявить о себе, предупредить о беде или может раздавить неугодных ему при желании. Ощущение, будто за тобой наблюдают, никогда не было приятным. Тетаэль увидел, как дрогнула девушка, как побледнело ее лицо и по его коже пробежали мурашки.
‑ Значит, что‑то грядет, ‑ взяв себя в руки и поборов нахлынувший холодный страх, прошептал он. Только секунду назад веселое, солнечное лицо вытянулось, стало походить на мраморный бюст.
Вондар посмотрел на своего товарища и не узнал его. Перед ним стояло высшее существо, порожденное светом, охваченное настоящим страхом. Такого невозможно было вообразить, особенно если это существо было Тетаэлем Трионом. Некогда этот волевой, властный и бескомпромиссный мужчина вел за собой армии, побеждал врагов своего государства, без тени сомнения кидался в огонь и воду. Даже грядущий Апокалипсис не устрашил его, а напротив даровал возможность найти супругу. Повелителю ветров вообразить что‑либо хотя бы сравнимое с вселенским взрывом было трудно, а уж более угрожающее событие он даже не брался представлять. Но сейчас он тоже почувствовал, как темнота крадется к нему со всех сторон, обволакивая, словно слизь. Одна мысль о вестниках смерти, шлющих свои послания из времени, которое еще не настало, повергло его в ужас. Такие предвестия не могут быть простой шуткой или ошибкой. Танатос как одно из старших божеств и его особо сильные слуги, архинекромы, в том числе могли выходить за грань времени, они не подчинялись его законам. Повелителю мертвых в его вечных грезах снилось прошлое, настоящее и будущее Мироздания, они лежали перед ним одновременно, словно карты на столе, и он мог видеть все.
‑ Что грядет? ‑ спросил Акуан, поежившись от того же неприятного чувства.
‑ Не знаю, ‑ так же коротко, как говорил его сын, ответил Тетаэль. ‑ Духи смерти не приходят просто так. Это крайне редкое явление, замечающееся только перед по‑настоящему жуткими событиями, способными изменить Мироздание до неузнаваемости. В том числе уничтожить его. Я видел их год назад и удивился, увидев сейчас. Не в добрый час родился Бэрон Ааззен, а так как в том вина моего отца, то нашей семье с ним выходит и расправляться.
‑ А что в этих видениях происходит? ‑ Ксандор закончил трапезничать и незаметно подошел к беседующим. ‑ Эландра рассказала мне о своем, но я так толком ничего и не понял, какая‑то бессмыслица.
‑ Видение будущего всегда бессмысленны, ‑ Тетаэль сложил руки на груди, а его лик полностью лишился света. ‑ Но, если тебе интересно, могу пересказать свою встречу с духом смерти, ‑ прочитав в глазах воина явное желание, будущий король Эльтвиллана не стал дожидаться согласия и продолжил: ‑ Сначала это походило на падение в бездну, не было ничего видно, я не знал, где находиться верх, а где низ. Я, как высшее существо, как правило, не сплю, могу впасть в транс, но я этого не делал. Это показалось мне странным, тем более что ничто не предвещало беды до того. Дальше я оказался на дороге. Места напомнили мне Аллин‑Лирр, только происходило в нем нечто ужасающее. Описать будет сложно, что я увидел. Всюду огонь, снопы изуродованных трупов тянулись вдоль дороги до самого горизонта, небо чернело от мух размером с собаку, тлеющие деревья источали кровь. Я хотел пойти, но не смог двинуться. И тут появился он. Старик со сморщенной кожей, серой, точно могильный камень, и покрытой мертвенными пятнами. В его глазах не было зрачков, они словно выцвели. Он подошел ко мне так близко, что я чувствовал на лице его ледяное дыхание, и произнес: "Готовься, скоро Черная Луна взойдет на небесах". После я очнулся.
‑ Да, действительно не самая приятная картинка, ‑ покачал головой Ксандор. ‑ И что ты собираешься делать?
‑ Пока не решил. Я не совсем понял, о чем там велась речь, кто или что подразумевалось под Черной Луной, а, следовательно, я не могу ничего предпринять. Возможно, это нельзя предотвратить и нас просто предупредили. Старик так и сказал: "Готовься". Но события из будущего не должны помешать моему бракосочетанию, так что встретимся завтра и порадуемся вместе, ‑ Тетаэль снова заулыбался, словно ничего неприятного не происходило. Затем он молча распрощался с друзьями и вышел из зала. За ним последовал Нигаэль, игнорировавший предшествовавший разговор.
‑ Никогда не видел Тетаэля таким, ‑ подытожил Ксандор, наблюдая, как Избранный закрывает за собой дверь.
‑ Я тоже, ‑ отрезал Вондар. ‑ Ну что ж, тогда пойдем, прогуляемся по городу.
* * *
Прогулка проходила в полной тишине. Никто из четырех генералов не обронил ни словечка. Даже искренне веселые лица мелькающих мимо эльфов и их заводные мелодии, исполняемые на бойранах, волынках и флейтах, не могли развеять тяжкое предчувствие неминуемой беды. Нынче им казалось неестественным веселье и жизнерадостность люда, не подозревающего о страшном предсказании, виденном их новообретенным королем. И хоть солнце светило на древний город, обласкивая белокаменные домики, его власть уже не казалась столь непоколебимой. После сказанного Тетаэлем генералы не чувствовали себя в безопасности даже на улицах дружественного Эльтвиллана, распахнувшего в кои‑то веки свои ворота людям. А вокруг по‑прежнему пробегали эльфы с масками радости на лицах, неведение даровало им иллюзию покоя и защищенности, хрупкую, как первый лед, проступивший на лужице после ночных заморозков. Счастливые жители Аллин‑Лирра не видели бед слишком давно, чтобы помнить, как они выглядят. И все же возникло нечто, на что невозможно будет не обратить внимание. Подозрения без долгих пересудов падали лишь на Бэрона, явившегося в мир для исполнения воли своего жестокого хозяина, но это едва ли могло добавить оптимизма. Зверь уже показал, к чему может привести его кровожадная ярость, а откуда и куда он нанесет удар, не ведал никто.
Тем временем красный шар солнца скатился к горизонту, наполовину уйдя за него. Мягкий розово‑золотой свет оплавил волнистую линию леса и лег на стены причудливым узором, исказившись от стоящих на его пути объектов. Песни эльфов стали мелодичнее и спокойнее, словно музыканты провожали нисходящее ко сну светило, следуя старинному обычаю, не прописанному ни в одной книге. Кто‑то водил хороводы, кто‑то забрался на крышу своего, а может быть и чужого дома, наблюдая за иссякающим светом, и все пели, словно условились проводить день именно так. Покинув небесный трон, солнце исчезало стремительно, уступая свое место темноте. Но тьма нависала над городом ненадолго. С полярной стороны заблестела серебряная звездочка, света которой хватило, чтобы придать миру бледноватые краски. Сфера Аллин‑Лирра находилась в уединении от других миров, а потому рядом с ней не существовало других тел, способных отражать свет ушедшего в свой поход вокруг планеты солнца, но "лунный свет" идеально заменили блики далекой звезды, отражающейся из других далеких миров.
По мощеным белым кирпичом улицам потянулись длинные кривые тени, а в воздух взлетели огоньки, сбивающиеся в стайки вокруг неких непонятных предметов, похожих на электролампочки, висящих над дверями домов, и иногда срывающиеся в свободный полет. Город окрасился в серебряный и желтый цвета, возникающие островками в океане темноты.
‑ Пожалуй, такая картина может отогнать самые дурные мысли, ‑ устраиваясь на бордюре, ограничивающем третий ярус города, на коем в настоящий момент находились генералы, заметил Ксандор.
Отсюда, с высоты третьего яруса, в чей состав входил и дворец, открывался вид на лежащие внизу холма, служившего основой Эльтвиллана, два других яруса. Каждый ярус был обнесен круговой стеной с высокими квадратными башнями и рядами бойниц. Между стен простирался город, разбитый на кварталы. От ворот городской стены до ворот дворца тянулась, проходя сквозь все ярусы, площадь, не занятая постройками. Скорее всего, в ее обязанности входило предоставление достаточного пространства для торжеств и парадов. Город с почтительной высоты казался ярмаркой, тонущей в огнях, за воротами, точно стан осаждающей орды, разлегся палаточный лагерь. Тысячи костров полностью покрыли поле перед стеной и уходили так далеко, что об их границе оставалось только догадываться.
Мармор шумел смирнее, его пластиковая полоска отчетливо виднелась справа от замка. Дальше река ныряла под каменную арку естественного происхождения, на которую опирался Эльтвиллан. По воде скакали ослепительные искорки звездного света.
‑ Как ты прав, ‑ признал вставший рядом с воином Вондар. Зрелище, представшее пред очами мага, поразило его своим великолепием. В этом было нечто волшебное, что не описать словами, а можно только лишь почувствовать сердцем, да спеть в песне, если ты ‑ эльф. ‑ Такое во Внешнем Мире найти невозможно, или почти невозможно в наше время. Наслаждайтесь, больше мы сюда попасть не сумеем.
Темное небо усеялось звездочками, будто их просыпал неуклюжий титан, гуляя по небесам и собирая их в корзину. Песни все не стихали и не стихали. Страх и уязвимость не смогли выстоять против красоты и испарились из душ воинов света. Оставался мрачен лишь Тетаэль. Его фигурка появилась на балконе купола, но друзья не заметили бывшего предводителя, увлеченные волшебным очарованием эльфийской родины. Он постоял там пять минут, созерцая свои будущие владения, но в груди его сжалась боль. Он чувствовал беду нутром ‑ долгая жизнь научила его этому. И сейчас беда была ближе, чем можно от нее потребовать. Крепко смежив глаза и опустив голову, король Аллин‑Лирра побрел в палаты, уже готовя себя к тревожной ночи.
Глава 10
Бэрон в нетерпении ожидал момента применения Молота Вселенной, ему до того хотелось воочию пронаблюдать за работой творения Сатаниила, что ни о чем другом он не думал. Его тело прямо тряслось от возбуждения, с каким же наслаждение он ощутит смерть тысяч дварфов... Но, словно издеваясь, Гуннар решил придать своему злодеянию официальный вид и назначил совещание в Зале королей. Стража зажгла факелы, десятки, сотни факелов ровными рядами выстроились в пазах на стенах над и между статуй. От их света тоскливые своды обители горного короля озарились ярким огнем, а тепло растопило лед и снег и не давало ему вновь проникнуть в помещение.
Гуннар пока отсутствовал, зато в зале собралось все командование, в числе коего был и юный Дагмер, и мудрые старцы Асгисла. Они встали в две колонны, освободив ход к трону. Бэрон без приглашения занял почетное место возле трона, по правую сторону, и нетерпеливо поминал кулак правой руки пальцами левой. По залу летал громкий шепот, причиной которого, по большей части, была маленькая, изрезанная бороздами коробочка, лежащая на постаменте между двумя статуями Сребробородых. Только сейчас Император заметил, что подобные постаменты есть между каждой парой статуй и на каждом лежит какая‑то ценность рода гномьих королей. Он не знал почему, но взгляд Зверя сам собою пал на полупрозрачный многогранный ромб на золотой цепочке, исписанный символами, далекими от родства с рунами дварфов.
Боком Бэрон подлез к стоящему в конце ближайшего строя дварфу, чей внешний вид намекал на связь с магией и тайнами его народа, и как бы невзначай легонько толкнул его локтем в бок. Старец недовольно зафырчал, точно пес в возрасте, поправил меховую шапку и сердито посмотрел на чужеземца.
‑ Уважаемый, не подскажете, что это за любопытный предмет? ‑ указуя незаметно для окружающих на амулет, поинтересовался Бэрон.
Мудрец даже опешил от такого поведения незваного человека. Напыжившись, он что‑то пробурчал таким голосом, будто набрал в рот камней и, покачав головой, отвернул лицо от Зверя.
‑ Вы уж извините мне мою выходку, ‑ постарался вернуть расположение дварфа антихрист, хотя его хрипловатый голос сквозил коварством и сочился ядом. ‑ Возможно, очень даже возможно, что я захочу приобрести у вас этот артефакт и сбыть его в другом месте.
‑ Нельзя, ‑ отрезал старец, не повернув головы.
‑ Что так?
‑ Сказал же ‑ нельзя! Чего тут непонятного? ‑ начал раздражаться дварф.
‑ Вот как раз непонятно, почему нельзя? ‑ продолжил напирать Бэрон. Он мог и не утруждаться, загипнотизировав старика, только не было гарантии, что рунный чародей не окажется сильнее, чем представляется на первый взгляд, и сможет заблокировать попытку проникновения в сознание. В таком случае он заподозрит неладное и затея Сатаниила пойдет прахом. Ну а дальше в прах обратится сам Бэрон. ‑ На мой взгляд, амулет симпатичный, но не столь опасный, чтобы не продать его мне.
‑ Хочешь знать, почему ты его не получишь? Пожалуйста. Это легендарный Глаз Хар‑Ну‑Шас. Он позволяет освобождаться из подземного плена ужасной богине ползучих тварей, носящих название тератосы. Это древняя легенда, но мы стараемся не испытывать судьбу понапрасну.
"Интересно, надо будет повыспросить об этом моего нового знакомого ‑ Гуннара Сребробородого или кого‑нибудь из его свиты, ‑ сразу смекнул Бэрон. ‑ Готов биться об заклад, стоит налить этим бородачам эля или медовухи, и они расскажут мне все вплоть до местоположения родимых пятен на теле жены".
В этот же момент в зал вошел король. Воины приветствовали его, ударяя копьями в щиты, а мудрецы склонялись, когда венценосец проходил мимо. Император теней лукаво улыбнулся и, сгорбившись, чтобы не слишком возвышаться над Гуннаром, словно змей, подполз к нему, потирая по пути руки.
‑ Ну, как, Величество, мы готовы сокрушить всех ваших врагов одним махом? ‑ нашептал Зверь на ухо конунгу, подстроившись к нему сбоку.
‑ Погоди, торговец, сначала я хочу внести ясность в происходящее, ‑ Бэрона аж перекосило от слов Гуннара, однако он постарался не подавать вида, скрыв раздражение предательской улыбкой. Гуннар тем временем встал на последнюю ступень своего трона и громким басом огласил зал: ‑ Не бойтесь, халльвары, наша горная крепость возвысится над телами врагов и достанет до небес в своем величии! Я начинаю эпоху перемен, эпоху процветания и мира! Война будет окончена скоро! Сей человек, даровал мне оружие, силы которого хватит для разрушения Каменного Дуба!
‑ Мы не можем уничтожить Каменный Дуб таким образом, отец, ‑ взбунтовался горячий нравом Дагмер. Молодой воин с короткой черной бородой, но густыми усами под широким носом, вышел из строя и приблизился к трону. ‑ Это подло и не достойно тебя и стейнаров! Это недостойно сынов Одина! Один и Тор не покровительствуют трусам и не заберут их души в Вальхаллу прекрасные валькирии!
‑ Да что ты можешь понимать?! ‑ неистово возопил Гуннар, заставив отшатнуться от себя стоящих подле воевод.
Безумие короля проявилось в этот момент как нельзя ярко: глаза вылезли из орбит и изошли красными прожилками, лицо исказилось до неузнаваемости, приняв ужасающий вид, на бороду полетели брызги слюны. Бэрон даже удивленно поднял безволосую бровь, не ждав от конунга эдакого припадка. Можно было предположить, что стой наследник трона чуть ближе к отцу, тот пробил бы ему голову рунической секирой, прислоненной к трону.
‑ Я воспитывал тебя воином, а не поэтом! Нечего сыпать мне красивыми словами! ‑ продолжил бесчинствовать Гуннар, тяжело ступая к сыну.
‑ И как воин я не могу закрывать глаза на такую подлость, до которой дошел ты, ‑ уверенно ответил Дагмер, выкатив похожую на каменное колесо грудь навстречу отцу.
‑ Как осмеливаешься ты, щенок, на медведя лаять?! ‑ ручищи Гуннара вцепились в кольчугу Дагмера. ‑ Пользуешься тем, что ты мой единственный сын, а матерь твою отравили недоброжелатели, изменники и бунтари, вроде Бьерна Молотобоя? Это не менее подло, нежели окончание войны таким методом, разве нет? Спроси у присутствующих в этом зале уважаемых дварфов, сколько среди них не желает конца кровопролития!
‑ Я не хотел этой войны, но раз мы ее начали, то должны закончить, как воины, как мужчины, как сыны богов! ‑ стоял на своем Дагмер. Брови юного наследника опустились к носу, образовав изломанную дугу, всем своим видом сын короля демонстрировал, что не уступит на этот раз. ‑ Я давно призывал пойти на мировую с Бьерном, но тебе захотелось полить кровь подольше! Я не случайно вызвался идти на битву с ним и вести стейнаров и дело вовсе не в инициации! Я собирался обсудить с ним условия мира!
‑ Что?!!! ‑ заорал Гуннар, побагровев, словно свекла. В ярости он ударил Дагмера по лицу похожим на молот кулаком и тот отлетел назад, все же устояв на ногах. ‑ Не знал я, что мой родной сын так со мной обойдется, ‑ прорычал конунг, тяжело дыша и гладя на наследника, точно голодный волк на олененка.
‑ Послушал бы ты сына, конунг, ‑ задребезжал голос Асрада, следом появился сам чтец рун. Выстукивая посохом каждый шаг, он приблизился к Гуннару. ‑ Боги не желают войны, а убивать своих братьев величайший грех. Я же говорил тебе, ты навлечешь беду на свой народ, если продолжишь творить это зло.
Гуннар сначала даже не замечал старца, но, когда Асрад продолжил увещевать его, перевел свирепый взгляд на него. Кулаки горного короля сжались и задрожали, на что мудрец ответил отступлением на два‑три шага. В отличие от молодого крепко сложенного Дагмера, советник мог получить гораздо более весомую травму или вовсе умереть, приняв удар Гуннара. Бэрон же наблюдал за происходящим с трудом скрывая злорадство и ждал последующих действий неуправляемого монарха в предвкушении насилия. Единственное, что слабо взволновало темного лицемера, не хватит ли Сребробородого удар. Не по плану получится.
‑ Да что же это, о, великий Один?! ‑ возгласил Гуннар, подняв глаза к потолку. ‑ Я и не ведал, что меня окружают изменники! Как же глубоко вы забрались!
‑ Никто не придавал тебя, король, ‑ молящим голосом проговорил чтец, теснясь от невменяемого наместника богов. ‑ Ты сам обвинил Бьерна в измене, потому как его слуги отказались оставлять шахты, которые арендовали у тебя. Ты сам заставил их уйти из‑за башни Ундалиона.
‑ Ты не знаешь и половины! Убирайтесь с глаз моих, оба! ‑ закричал Гуннар, тыча в сына и чтеца рун растопыренными пальцами. ‑ Убирайтесь и благодарите меня за то, что оставил вам жизнь! Молот Вселенной будет запущен завтра же!
Бэрон, ожидавший иного, сник и разочарованно покачал головой. Однако спорить с венценосцем в момент припадка дело гиблое и Зверь это прекрасно понимал. Прибившись к выходящим полководцам, он покинул зал, презрительно косясь на Гуннара. Владыка Асгисла не обращал внимания на своих подчиненных. Он сел на трон и обхватил голову руками. Дверь закрылась, стукнув тяжелыми запорами, и мрачный король остался наедине со своим безумием.
Глава 11
Ночь выдалась светлой, и Ксандору не хотелось спать. Дело было не в предвидении Тетаэля и Эландры. Просто какое‑то беспокойство укоренилось в глубине его сознания, и объяснить его причину было сложно ‑ слишком многое подействовало на его появление. Частично оно касалось возникшей неопределенности, частично ‑ близящегося праздника, который, должно быть, сильно отличался от всех мероприятий, где воин бывал раньше, в своем мире. Он измерял комнату шагами уже час с момента расставания с друзьями. За то время, что он этим занимался, залитый молочным светом ночной звезды ковер стал для него родным.
Не спал не он один. В коридорах и залах дворца витала атмосфера оживленности и радостного волнения. То и дело из‑за дверей доносились приглушенные возбужденные голоса, шаги то быстрые, то не очень, и скрип открывающихся и закрывающихся дверей. Сквозь щелку между дверью и полом в комнату проникал свет. Да и картина за окнами не располагала к путешествию в мир грез: песни сюда не доносились ‑ гостей расположили в высокой башне, но стоило лишь глянуть на танцующих в свете фонарей и костров эльфов, как сон улетучивался раз и навсегда. Даже воздух пропитался праздничным духом, неся, словно на заказ к торжеству, ароматы полевых цветов, вошедших в пиковую точку своего цветения.
Ксандор плюхнулся поперек кровати и положил руки под голову. Закрыв глаза, он попробовал хотя бы полчасика вздремнуть, да веки так и ползли вверх, не позволяя воину расслабиться. От нечего делать Ксандор принялся рассматривать люстру с несколькими ярусами узорных подсвечников, заканчивающихся пустыми стеклянными шарами.
"Видимо, та же система, что на улице, ‑ сообразил Ксандор. ‑ Вот только как надо ее активировать? Это же не электроустановка какая‑нибудь". Вздохнув, он отвернулся от люстры и попробовал занять себя различением световых пятен и полос на белоснежном потолке, однако это развлечение оказалось несостоятельным: уже спустя минуту воин не знал, чем себя еще увлечь, вновь. То, что поспать как следует сегодня не выйдет, понять ему было не сложно, но как проводить ночь в таком случае? Ответ навеял очередной стук двери. Встав и накинув висящий на стуле жилет, Ксандор еще раз посмотрел на высокую кровать, прикрытую балдахином, на которой ему так и не довелось поспать, и скользнул в коридор. По каким‑то неясным причинам ему не хотелось попадаться никому на глаза в пристройке для гостей, он не стал вдумываться почему. Осторожно осматриваясь, воин прошел к лестнице и сбежал на уровень Церемониального зала. Распираемый от острого любопытства, стимулируемого волшебной ночью в Аллин‑Лирре, Ксандор приоткрыл ворота зала и заглянул в щель. Зал пустовал, как того и следовало ожидать. Древо Жизни ночью выглядело еще прекраснее, чем при свете дня, залитое солнцем. В бледно‑белом свете звезды оно походило на ледяное изваяние, но при этом не выглядело безжизненным украшением. Вокруг него кружились "светлячки", которых Ксандор так и не разглядел, листья недвижимо склонились вниз.
В помещении было темно из‑за нависших над куполом ветвей, усеянных листвой, но, вместе с тем, при лучшем рассмотрении, темнота уступала свету, протянувшемуся по полу от балкона, и падающему сквози бреши в кроне. Суета, заполонившая дворец, сюда почти не добралась, хотя в отдалении, как со стороны лестницы, так и из помещений за Церемониальным залом, доносились хлопки дверей, быстрые шаги и тихие разговоры. В обители мирового источника жизненной силы, передаваемой самим Всевышним, вся эта рутина исчезала, не имея над нею власти. Глядя на Великое Древо, столь простое с виду и столь значимое по содержанию, человек не думал о мелочах и бедах, сопутствующих жизни. Тут рождались другие законы, другие ценности, другое видение вселенной. Верно, именно это называется единением с природой. Когда ты понимаешь, что все рождено одной силой, дающей тот толчок, запускающий ход величайшего и сложнейшего из существовавших механизмов ‑ жизни, задумываешься об истинной мощи и величии этого движителя, не нуждающегося ни в чем и не просящего взамен ничего.
Ксандор готов был простоять на пороге зала всю ночь, да, наверное, и простоял бы, если бы не услышал приятный бархатистый голос Тетаэля. Будущий правитель Аллин‑Лирра появился с балкона в сопровождении высокого эльфа, облаченного в серебряные доспехи, в цвет его волос. Выглядел он так, словно сошел со страниц древней героической легенды: мужественный, красивый, как все эльфы, статный, по виду ‑ дворянин, такого многие люди сразу, не задумываясь, назвали бы рыцарем. Его воистину можно было представить сражающимся с драконом за честь принцессы. Латы украшали надписи на наречии эльфов Мехар ‑ высших сословий и домов. Наплечники с полумесяцами держали ослепительно‑белый переливающийся на свету плащ. Он выглядел безукоризненно белым даже в ночной синеве. На плаще красовалось золотое Древо Жизни ‑ герб Эльтвиллана.
Они вышли на параллель с дверью и Ксандор смог расслышать обрывки разговора.
‑ ...значит, ты не сомневаешься, что они на это решаться? ‑ постукивая пальцами сложенных за спиной рук, проговорил Тетаэль. Эльф кивнул. ‑ И что, по‑твоему, можно будет сделать? Я постараюсь договориться с кем надо, но это может занять слишком уж много времени.
‑ Посмотрим, ‑ пропел мехар. Он остановился возле дерева и посмотрел на короля. Тот тоже встал на месте. ‑ Я подумывал о расселении, только нет гарантий, что в других местах будет лучше. Если удастся опередить их. Даже не знаю, я не могу принимать меры без одобрения королевы.
‑ Я сам поговорил бы с ней, но обычаи не позволяют, ‑ с досадой обронил Тетаэль. ‑ У меня есть возможность привлечь кое‑кого из Междумирья через сына. Если сможем обговорить условия, то, считай, получим доступ к величайшему в Мироздании скопищу слухов и фактов. А там видно будет.
‑ Да, попробуйте, ‑ согласился эльф. ‑ Знать бы с какой стороны засел враг, образно говоря. Ну ладно, завтра великий день для нас всех.
Оба посмотрели на Древо, обменявшись меж собой комментариями по поводу его красоты, и направились к воротам, ведущим вглубь покоев. То, о чем они толковали пока шли, воин уже не слышал. Притулив дверь плечом, он тихонько отошел в пролет. На миг Ксандор сомкнул глаза, чтобы проверить, не решился ли его разум отдохнуть, позволив уйти по тропе сновидений, и, как и ожидалось, убедился в обратном. Изнеможенно размяв плечи, воин постоял немного в тишине, решая, как поступить дальше.
‑ Пойду, что ли сон нагуляю, ‑ вслух решил он, после чего бодро засеменил вниз по ступеням.
Глава 12
За воротами замка Ксандор почувствовал себя спокойнее: здесь не было той самой напряженности, преследовавшей его в стенах дворца. Там он чувствовал себя грабителем, забравшимся в чужое жилище, а отдаленный говор и тихое шуршание ног нагоняли мысли о заговорах и интригах. Нет, тут родилось совсем другое видение мира. Среди радостных, беззаботных, поющих эльфов он был свободен. Свободен от проблем и дел того мира, где нужно думать о войне и бедности, свободен от всех дурных мыслей. Тут же, на дворцовой площади, крестьяне и фермеры плясали под руку с зажиточными горожанами, пили с ними вино из одной бутылки. Образ отчужденных от остальных миров, высокомерных, важных и возвышающихся над "низшими народами" эльфов треснул, распался на тысячи кусков. Воин не видел больше разницы между ними и собой. Приободрившись и покивав головой в ответ на песнь заигравшей у близлежащего костра гитары, которую мгновенно подхватила волынка, он пошел вниз по ступеням.
Оказавшись на площади, он приметил оживленную компанию, расположившуюся вблизи входа в один из нескольких патио, прилегающий озелененной стеной к портику у нижних проходов во дворец, ведущих в помещения прислуги. Почему он выбрал именно их, в голову Ксандору как‑то не пришло, просто уж больно веселыми они были. Звонкий смех компании заглушал даже звуки надрывающейся рядом с Ксандором волынки. Воин приблизился к развеселой группе и жестом поприветствовал ее членов. Вокруг костра, выложенного шалашиком, он смог рассмотреть трех девушек и четверых юношей. Всем он дал бы лет по двадцать в человеческом эквиваленте, а как это считалось у эльфов, он не знал. Один лишь эльф с гитарой в руках, сидящий на поставленном на попа полене, в то время как его товарищи приютились на покрывалах, уложенных на землю, показался ему старше остальных. По внешнему виду молодых эльфов Ксандор безошибочно определил, что они проживают в Эльтвиллане: для крестьян они были одеты слишком хорошо ‑ хотя и те выглядели более чем пристойно, ‑ и вели себя непринужденно, как могут только хозяева или несдержанные гости. Однако воин твердо решил для себя, что они наверняка местные, городские. Все в кругу были светло‑ или русоволосые, с лицами, словно бы срисованными с иллюстраций к фантастическим книгам или фантазиям мечтателя. Таких красивых и вместе с тем далеких от простых смертных гуманоидов редко можно было встретить.
‑ Присоединяйся, друг! ‑ музыкант дружелюбно поманил воина к кругу. ‑ У нас для всех место найдется!
Девушки согласно защебетали, поддерживая предложения музыканта. Пока гость располагался у костра, эльф прикрыл глаза и наиграл для своих слушателей спокойную мелодию, беззвучно открывая рот, словно пел песню мысленно. Продолжалась его песнь, к сожалению, недолго.
‑ Я Ланир, ‑ представился новоприсоединившемуся Ксандору музыкант. ‑ В канун великого дня я развлекаю всех желающих. Таково уж мое занятие, я ‑ бард.
‑ Ксандор, ‑ неуверенно обронил воин. Он еще не успел обвыкнуться среди столь чуждого ему и всем людям народа и не расслабился, как того ни желал.
‑ Вы, могу предположить, прибыли к нам по приглашению короля, так ведь? Иначе это было бы странно, обычно люди не заглядывают в Эльтвиллан, да и в Аллин‑Лирр вообще, ‑ продолжил бард, сев в показавшуюся Ксандору неудобной позу: поставил одну ногу на перегородку ограды, чуть ли не достигавшую в высоту его живота. ‑ В любом случае приятно увидеть новые лица и представителей других народов.
‑ А то вы их не видели, ‑ улыбнулся Ксандор.
‑ Видели, но эта возможность предоставляется не каждому, лишь доранов ждет эта встреча, ‑ меланхолично дергая струны невпопад, проговорил музыкант.
‑ Пояснить не собираешься? ‑ подтолкнул Ланира к ответу воин. По хитроватому выражению на лице эльфа он понял, тот только и ждет, чтобы продолжить беседу, но сам начинать не спешит, давая возможность собеседнику поучаствовать.
‑ Как пожелаешь, дорогой друг, ‑ пропел елейным голосом бард. ‑ Доранами зовут эльфов, вынужденных покинуть Аллин‑Лирр. Так как мы вечны, а угрозы жизням эльфов в их родном мире нет, часть из нас, на кого падает жребий, вынуждена покидать родные леса и отправляться в другие миры, дабы избежать перенаселения. Оставляя Аллин‑Лирр, эльфы как бы лишаются бессмертия в образном смысле. Они попадают в реальности, где могут легко умереть. Такие исходы происходят с интервалом в несколько десятков лет в зависимости от количества населения.
‑ Жестокий, но необходимый обычай, ‑ подытожил Ксандор, покачав головой.
‑ Может быть он и жестокий, ‑ пожал плечами Ланир. ‑ Но с другой стороны эта традиция открывает перед доранами Мироздание, позволяет увидеть его с разных сторон, дает понять, что во вселенной есть место злу, которому нужно противостоять. К тому же каждый эльф, лишившись жизни, рано или поздно возрождается в Аллин‑Лирре в облике дерева или иного растения, и однажды его душа прорастет из земли в новое тело.
‑ Неужели у вас все так счастливы, мирны, заботливы и довольны жизнью? ‑ не мог удержать любопытства воин. Прожив всю жизнь в мире, где царит алчность и эгоизм, он не представлял себе государства, не страдающего от этих смертных пороков. Однако эльф ‑ не человек, не простой смертный. Дети богов отличались от созданий Всевышнего, и Он преподал эльфам урок, который люди могли бы и не усвоить.
