Текст книги "Офицер особого назначения"

Автор книги: Николай Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

XXXIII

Пришло лето 1943 года. На освобожденных от войны территориях сама природа медленно, но уверенно залечивала раны, нанесенные бомбами, снарядами, лопатой и военной техникой. Обрубленные пулями и осколками ветви на деревьях и кустах пустили молодые побеги, дождь, ветер, талая вода округляли заостренные края воронок, траншей, окопов, затягивали их разжиженной землей. Природа ликовала буйством цветения, первозданной зеленью трав и лесов. Радовались наступившим теплым дням люди. Но все это омрачалось тревожным ожиданием судьбоносных масштабных событий с неизвестными результатами. Притихший с весны фронт грозился ожить вновь и в любой момент двинуться в одном или другом направлении. На этом фоне требования к разведкам обеих сторон непрерывно росли, каждый случай провала агентуры, неудачи диверсионных групп воспринимался крайне болезненно.

После получения от Усатого сообщения о повторном подрыве диверсионной группы на собственном тротиле разведывательный центр немецкой группы армий «Юг», а вслед за ним соседний разведцентр запретили использование радиовзрывных устройств в тылу Юго-Западного и Центрального фронтов.

Разведывательный центр потребовал от Усатого тщательным образом разобраться непосредственно на месте, где произошла трагедия, отыскать утерянное «старшим лейтенантом» подрывное устройство, а по возможности и то, которое было в руках Вилли, как технические средства, не подлежащие рассекречиванию перед противником. От него требовалось также доставить оба комплекта взрывных устройств за линию фронта. Однако из-за боязни быть задержанным на месте происшествия с последующим разоблачением Усатый поручил проделать эту работу руководителю «Гидры».

Сергей подключил к выполнению задачи весь оперативный состав группы, Игоря. Взрывное устройство, вырванное взрывом из рук «старшего лейтенанта», отыскалось относительно быстро. Шофер заметил его застрявшим в корневище засохшего куста. Поисковая группа побывала и там, где погибла первая диверсионная группа. Однако кроме фуражки одного из диверсантов ничего обнаружить не удалось. Было видно, там поработали, и неоднократно, следственные группы военной прокуратуры.

Совершенно иная картина предстала перед оперативниками на месте второй трагедии. Здесь тоже побывала следственная группа, но, похоже, она осмотрела лишь место происшествия. Фрагменты человеческих тел, облепленные мухами, находились уже в стадии разложения. Их принадлежность установить не удалось. Только в полсотне шагов от эпицентра взрыва была обнаружена оторванная ладонь Вилли с зажатым в ней исправным взрывным устройством с утопленной красной кнопкой. Невдалеке под клочком окровавленной гимнастерки Роман обнаружил предохранительную коробку, а в ней взрывное устройство, принадлежавшее Вилли. Коробку он так и не открыл.

В своем донесении Зверь подробно описал места трагедий, количество погибших, где обнаружены взрывные устройства, их состояние. На основе личных наблюдений и показаний «расстрелянного» им «старшего лейтенанта» он сделал вывод: взрывы произошли в момент извлечения взрывного устройства из предохранительных коробок. Это подтверждается тем, что в обоих случаях предохранительная чека находилась на своем месте, ее усики не разгибались. В докладной записке также отмечалось, что зарядные устройства находятся у Зверя и будут переправлены в разведывательный центр при первой возможности.

Не мудрствуя лукаво Усатый переслал донесение Зверя в разведцентр без собственных комментариев, но с предложением поощрить Зверя за активную работу в деле расследования чрезвычайных происшествий. Незамедлительно последовал ответ разведцентра: «Усатый отстраняется от руководства вверенной ему агентурной сетью. Все дела, радиостанцию, шифры передать Зверю. Поступить в его распоряжение».

Прореагировал разведцентр и на выводы Зверя. Гестапо организовало проверку работ конструкторских бюро, предприятий, изготавливающих различные компоненты взрывного устройства, сборные цеха, склады хранения, способы доставки готовых изделий на фронт. Проверки сопровождались строгими приказами, выводами, расследованиями, арестами. Перед конструкторами была поставлена задача: сконструировать более надежное взрывное устройство. Не оправдавшая себя партия взрывных устройств подлежала изъятию и уничтожению.

«Радостную» весть о возведении Зверя в ранг резидента диверсионно-разведывательных организаций в тылу Юго-Западного фронта привезла Ирина. Она не стала сообщать об этом по радио и, не поставив в известность о своем приезде заранее, появилась в Белых Журавлях тайно и сразу же пошла в «келью».

Зверь занимался этим днем вопросами торговли. Трофейное и отечественное имущество из «ограбленного» склада пользовалось у населения большим спросом, раскупалось быстро. На повестку дня вновь встал вопрос о поставке товаров для «Гидры». По договоренности с Кавригиным предстоящей ночью на проселочной дороге в десятке километров от Белых Журавлей будет находиться крытый неисправный «студебекер», битком набитый трофейным имуществом. Его следовало забрать и под видом награбленного распродать из-под полы. Проблема заключалась в том, что директор местного МТС заупрямился выделять ЗИС-5.

– Слишком часто я выделяю вам автомашину. Уже начинаю думать, чья она на самом деле. Хорошо еще, шофер не ропщет, безотказный ночью и днем.

Ланцову пришлось пообещать оплату каждого рейса, а с Юрием рассчитываться отдельно. На том и порешили.

Сергей возвращался в «келью» уже в сумерках и чрезвычайно удивился, увидев свет в своем окне. Осторожно приблизился, чтобы посмотреть, кто там может быть. Но окно полностью оказалось зашторенным простыней. Он начал вспоминать свое холостяцкое хозяйство – простыни такой расцветки у него не было. Хозяйка его не баловала разнообразием белья, заранее предупреждала, когда будет смена. И тут его осенило: Ирина!

Способен ли мужчина побороть возникшие интимные желания? Каждый согласится, все зависит от конкретных обстоятельств. Если нет препятствий, он не может сдержать себя.

Когда условия неблагоприятные, ему остается лишь любоваться женскими чарами. Но чаще внешнее любование быстро рассеивает возникшие чувства. Они как бы сверкнули и пропали. То же случайные контакты с женщиной. Были – и нет их. Другое дело, неоднократные встречи с понравившимся человеком. Близость, радость общения создают особую ауру в отношениях между мужчиной и женщиной, в которой третий всегда лишний.

Сергей не был склонным к опрометчивым решениям. Продуманность отличала его поступки, безрассудная прихоть не будоражила сознание. В условиях войны, нелегального положения он не искал в Ирине духовного родства, понимал, долго такие отношения просуществовать не могут. Но физическая близость не была ему в тягость, уводила в мир иллюзий, райского блаженства. Ирина отвечала ему тем же. Однако чувства женщины были глубже, искреннее. Сергей не мог не видеть этого и даже жалел ее. Но что поделаешь? Да и никому не хотелось что-либо менять, кривить душой, давать неисполнимые обещания.

«Надо все оставить так, как есть», – вспомнились слова Иры. Ему часто хотелось, чтобы она вдруг приехала. Не один раз появлялось желание увидеть ее в «келье» по возвращении домой. Но когда обнаружил свет в своем окне, сердце забилось тревожно.

Ирина от радости по-детски запрыгала вокруг Сергея. Целовала его руки, губы, нос. Однако, обнимая женщину, он не забывал внимательно наблюдать за входной дверью, которую на радостях не закрыл. Опасность встречи с ревнивым Усатым после появления Ирины была реальной. Причем не сама встреча нос к носу, а внезапное нападение в закрытом пространстве «кельи».

Не давая парню времени прийти в себя от неожиданной встречи, она скороговоркой сообщила, что он, Сергей, теперь резидент, а Усатый отстранен и будет в его подчинении. По этому поводу Ирина прямо-таки ликовала. Радостная улыбка не сходила с ее лица, глаза искрились, руки вновь и вновь тянулись обнять парня.

– Постой, постой! Дай мне возможность сообразить, что к чему. Откуда у тебя такие сведения?

Она достала из сумочки небольшой листок бумаги голубоватого цвета, торжественно, как что-то особенно важное и бесконечно ценное, на двух руках преподнесла радиограмму Сергею. Ланцов медленно прочитал короткое сообщение с подписью «Центр».

– У меня совершенно нет желания радоваться этой нелепости. Возможно, вкралась ошибка, радисты могли что-либо перепутать. Содержание радиограммы не может иметь ко мне отношения. Тебе-то что за дело до всего этого?

– Твое назначение резидентом полностью освобождает меня от ненавистного Усатого.

– Не спеши восторгаться. Он ведь из СМЕРШ, там пока и находится. Радиостанция у тебя дома. Ее фиксированная волна настроена на связь с вражеской разведкой.

– Откуда тебе известно о радиостанции? – удивилась Ирина.

– Я об этом не говорила.

– Ты мне только что сообщила, будто я уже резидент. А ему должно быть известно, где у него находится пункт связи с разведцентром и своими подчиненными.

– Ты резидент с той минуты, когда я тебе об этом сообщила. Выходит, за мною велось наблюдение? Мы с тобою договаривались, чтобы слежка не велась. Ее могли обнаружить.

– Наблюдение велось профессионально, твоя жизнь не подвергалась опасности. Оно оказалось необходимым, чтобы снять с тебя обвинение в шпионаже. Представляешь ли ты себе, если бы в твоей квартире обнаружили шпионское оборудование и принадлежности? Так что освободили – тебя наблюдением от обвинения в преступном пособничестве врагу в качестве радистки.

– Но это же не мое, а его хозяйство! – воскликнула Ирина.

– Як нему отношения не имела. Он меня заставлял лишь передавать сигналы тебе, а что они означают, мне неизвестно.

– Чье «его»? Ты этого «его» знать не знаешь и не узнаешь, стоит ему освободиться от усов. Чтобы отыскать того, кого ты не знаешь, да еще доказать его вину, потребуется уйма времени, а тебя обвинить – пара пустяков, стоит войти во вторую комнату. Если бы удалось выйти на Усатого, он все свалил бы на тебя как человека, пытавшегося дискредитировать сотрудника СМЕРШ.

– Господи, господи! – взмолилась Ирина. – Что же теперь будет? Разве ничего не изменится? Я от тебя не уйду, Усатый меня сразу же отыщет, чтобы передать в СМЕРШ как разоблаченного им агента немецкой разведки.

– Успокойся! Нам с тобой предстоит сделать немало. И ты еще принесешь неоценимую пользу.

Как расстроившегося по пустяку ребенка, Сергей погладил Ирину по голове, поцеловал в дрожащие губы.

– Я совсем не поняла смысла сказанного. Разволновалась, в голове сумбур какой-то.

– Коли я резидент, радиостанция в твоем доме для связи с Белыми Журавлями и разведцентром теперь принадлежит мне. Ты назначаешься радисткой. Радиостанция будет перенесена сюда, в «келью», отсюда начнем налаживать с ним связь. Как видишь, это в корне меняет твое положение.

– А что я должна делать, если со мной пожелают говорить сотрудники СМЕРШ? Что я им скажу?

– Об этом не думай. Ты не так давно говорила, что все дела и информация Усатому будет идти через тебя. С этой минуты только через меня. Теперь никто не даст тебе каких-либо указаний без моего ведома, выполнять распоряжения будешь лишь мои. Для всех остальных ты лицо неприкасаемое, к тому же вооруженное.

– И все-таки мне страшно.

– Он разрешил тебе ехать сюда?

– Я не спрашивалась. Мне может разрешать или запрещать только резидент, а не его подчиненные, – улыбнулась Ирина. – Прежде чем остаться здесь, мне надо побывать дома. Взять кое-какие вещи. Женщине их всегда требуется значительно больше, чем мужчинам. А мне хочется еще нравиться резиденту, – осмелела она.

– Завтра вместе поедем в Чижи. Все, что нужно, возьмем, что не нужно – оставим. Усатого определим для проживания в твоем доме. Пусть сидит и ждет от меня радиосигналы и охраняет квартиру.

– У меня душа поет!

– Ты радиостанцию, которой пользуется Усатый, видела?

– Безусловно. Я же убирала в комнате.

– Она отличается от той, которая у меня?

– Она другая. Но, по-моему, не сложная в работе.

Бурная вспышка Ирининой страсти прервала диалог о ближайшей перспективе служебных и личных взаимоотношений. Где-то там, за стеной «кельи», осталось все. Тут воцарилась атмосфера взаимных пылких чувств. Так повелось.

Стоило им отвлечься от деловых разговоров, сразу наплывало властное необузданное взаимное влечение, будто наперекор хаосу, страданиям, смертям, которые принесла людям страшная война.

Наступило утро, а вместе с ним нахлынули новые раздумья. Сергей полагал, Усатый, безусловно, имеет на связи личную агентуру, которая немедленно донесет шефу о прибытии в Чижи Зверя с Ириной. Какие он предпримет по этому случаю шаги, одному богу известно. Не исключалась вероятность попыток физического устранения внезапно появившегося конкурента, который совсем недавно был в полной его власти. Однако данная перспектива Сергея не особенно волновала. Он имеет надежную охрану. Реальной казалась другая опасность – арест его и Ирины как вражеских агентов сотрудниками органов СМЕРШ. Может возникнуть забытое дело с Сычом.

«Разберутся со временем, – размышлял он, – но пока это будет длиться, вреда принесут немало: налаженная работа «Гидры» пойдет насмарку».

Немедленная поездка в Чижи исключалась. Настала необходимость срочной встречи с Кавригиным для совместного анализа сложившейся ситуации в связи с назначением резидентом и принятия мер против попыток Усатого дискредитировать руководителей «Гидры».

Кавригин прибыл незамедлительно. Прежде чем приступить к переговорам, Ирину отослали в комнату глухой хозяйки для наблюдения за подходами к дому.

Капитан поздравил Ланцова с очередным повышением по «службе» у немцев, но отнесся к свершившемуся факту со всей серьезностью.

– С начала организации разведывательного отдела у нас не было столь широких возможностей успешно вести борьбу с вражеской агентурой в тылу фронта. У тебя появился шанс наладить непосредственный контакт с разведывательным центром немецкой группы армий «Юг», с «соратниками-резидентами» в нашем тылу, – потирая руки, сказал он. – Сейчас в первую очередь нам надо разоблачить твоего подчиненного Усатого, или как там его… Соперник все-таки, как ни крути.

– Товарищ капитан?! Соперничество возникает, когда есть взаимные притязания по поводу обладания предметом любви. У меня таких притязаний нет. Тут другое – односторонняя ревность. Но ревность вкупе с властью – это уже серьезно. Не обращать на это внимания опасно.

– С соперничеством я пошутил. А охрану собственную усиль. Иван, Роман и Мария должны постоянно быть рядом с тобой и в полной боевой готовности. Что касается «власти», ты преувеличиваешь ее «возможности». Мы предприняли кое-какие меры. На высоком уровне в СМЕРШ о твоих делах знают. Известно и о наших подозрениях относительно их сотрудника. Но опозориться мы не должны.

– В разоблачении Усатого Ирина может оказать неоценимую помощь. Я еще не придумал повода для встречи с ним как с подчиненным, но повидаться придется. А кроме нее агента никто не знает в лицо и не сможет определить по голосу.

– Женщину надо бы привлечь к постоянному сотрудничеству с нами. Как планируешь использовать ее? Извини за двусмысленность сказанного, но придать Ирине какой-то статус надо.

– У меня теперь будет три радиостанции. Радиоузел, можно сказать! Время работы раций различное, нужна радистка. Эти обязанности придется мне возложить на Ирину, – ответил Сергей.

– Где намерен разместить свой радиоузел? Подбери более удобное место. Твоя «келья» на отшибе.

– К моему теперешнему жилищу скрытно приблизиться нельзя, разве что ночью, да и то по-пластунски. Здесь легче организовать охрану, подготовить оборону. К тому же есть удобный для встречи незваных гостей люк.

– Запеленгуют немцы работу нескольких радиостанций из одной точки, быстро разберутся, что к чему.

– С вами связь будут поддерживать нарочными. Радиостанция будет включаться лишь в экстренных случаях. Аналогичным образом наладим обмен информацией с Усатым. Посмотрим, как он себя поведет, от этого будут зависеть интенсивность и сроки поддержания с ним контактов. Но мне представляется, мы Усатого разоблачим быстро.

– Не говори гоп… СМЕРШ тюх-матюх не держит. Народ там подобран подготовленный, тяп-ляп не получится. Будет обмениваться любой полученной информацией. Сейчас Усатый, как раненый зверь, который на какое-то время может притихнуть, но остается не менее опасным. Кто ночью в охране «кельи»?

– Два оперативника из группы Ивана, а при появлении реальной угрозы – круглосуточный пост от взвода Сытилина. В поездках в Чижи сопровождать меня будут Иван или Роман.

– В Чижах мы охрану обеспечим. Лишний раз оперативникам там показываться не следует.

– Любопытства ради хочу спросить, откуда взялась танковая колонна в Слезном при проверке контрольного агента, которую не надо было скрывать?

– Танковый батальон кружил всю ночь по поселку. С одной стороны заходил, с другой выходил, за бугром вновь возвращался к первой плотине. Заправку дизельного топлива сожгли танкисты. По этому поводу пришлось писать объяснительную записку.

Кавригин сообщил, кроме того, что наблюдения за Усатым особых результатов не дали. Были зафиксированы два его посещения Ирины в полночь, но оба на несколько минут. Не исключено, оба связаны с получением последней радиограммы и передачей сведений Романа об «интенсивном передвижении войск и ускоренной подготовке оборонительных сооружений в полосе 57-й армии». Возможно, прошла и какая-то другая информация. Расшифровать переданные Усатым радиограммы пока не удалось. Цифровые радиосигналы не поддаются осмысливанию. Причем, что удивительно, одни и те же сочетания цифр в сообщениях не повторяются.

– Шифр нужен, друг любезный, – положил руку на плечо Сергею капитан. – Извини за фамильярность, но от тебя сейчас зависит чрезвычайно многое, будь я женщиной, расцеловал бы.

– За высокую оценку спасибо! – ответил Сергей.

Ланцов выехал в Чижи во второй половине следующего дня. Ирина на попутной машине с охраной убыла еще утром. Она должна была через сапожника передать Усатому записку с распоряжением Зверя о встрече в ее доме в полночь. От него, кроме того, требовалось прибыть с шифрами, таблицами радиосигналов и без охраны.

Составляя послание, Сергей вспомнил совет Кавригина: «Будь с Усатым покруче. Ты все-таки «Зверь».

В заключение письма он приписал: «Нам не нужны лишние жертвы. Зверь».

В таком же плане Ланцов инструктировал Ирину:

– Разговор с сапожником веди официальным тоном, не терпящим возражений. Он теперь мой подчиненный, а ты передаешь не просьбы, а приказ, обязательный для исполнения. Наберись храбрости.

– Ладно, – неуверенно ответила женщина.

Клавдия Петровна встретила Сергея, как желанного гостя. Накормила, напоила, про житье-бытье расспросила, о своем рассказала. Договорились, она станет пускать на ночлег или короткий постой каждого, кто скажет: «Привет от Сергея Николаевича». В то же время она не должна говорить о нем и его товарищах, если человек такого пароля не знает.

– Что-то уж очень сурьезно, – сказала она. – Иль с плохой компанией связался?

– Клавдия Петровна, как, по-вашему, могу я с нехорошими людьми иметь дело?

– Я бы это почувствовала. Плохие люди, преступники не могут иметь добрые глаза. Таких я бы на порог не пустила, не говоря уж о том, чтобы дружбу с ними водить.

– Если будут приходить от меня мужчина или женщина, знайте, им можно доверять. Мария у вас жила. Есть к ней какие-нибудь претензии?

– Очень приятное, милое создание.

– Начало смеркаться, когда ЗИС-5 поставили в пустующий двор в сотне метров от дома Ирины. Спереди для маскировки автомашину прикрыли плетнем. Оставив с Игорем для охраны одного оперативника, с другим Сергей дворами скрытно подошел к пункту связи Усатого. Первому оперативнику поручалось, кроме того, вести с одиннадцати вечера наружное наблюдение за домом, с тем чтобы своевременно обнаружить прибытие Усатого и наличие у него охраны. Сергей с помощником тщательно осмотрели двор Ирины, пристройки, погреб, сад на предмет засады. Тихо.

Выждали, пока на улице не стало прохожих, условным сигналом постучали в окошко. Ирина с облегчением вздохнула.

– Начала волноваться, вдруг что-то сорвется и я останусь одна с Усатым. Послание ему передано, – доложила она. – Я даже пошла дальше твоего распоряжения, потребовала, чтобы сапожник получил и передал мне согласие бывшего резидента на встречу. Оно получено.

– Во как! Молодчина, да и только. За инициативу спасибо. Могли бы прождать без толку.

В томительном ожидании сидели молча. Женщина прижималась плечом к Сергею, вздрагивала при каждом шорохе, стуке, говоре людей с улицы.

Наконец условный стук во входную дверь известил хозяйку о прибытии Усатого. Оперативник остался в коридоре, Зверь расположился на лавке возле стола. Гость уверенно прошел в комнату. По привычке тут же отдал распоряжение задвинуть шторы.

– Не надо зашторивать, – сказал молчавший до сих пор Зверь. – Здесь достаточно темно, да и посмотреть на вас хочется. Вы меня для бесед не вызывали, а познакомиться нам следует. Предстоит совместная работа.

Повелительный тон Зверя сразу же внес ясность в обстановку. Вопрос, кто хозяин в комнате, отпал сам собою. Ирина в нерешительности остановилась, не дойдя до окна, затем пересилила себя, села на кровать, настороженно поглядывая на вошедшего. Мужчина переступил с ноги на ногу, нерешительно попросил разрешения сесть.

В темной комнате, освещенной лишь слабым лунным светом, пробивающимся сквозь легкие облака, на Сергея смотрел узкоплечий, невысокого роста человек в военной форме. Из-под низко надвинутой на глаза фуражки виднелись большие усы. Только и видно на лице – козырек, усы да выступающий вперед небольшой тщательно выбритый подбородок.

– Я Зверь, – представился Сергей, внимательно наблюдая за поведением сидящего напротив человека.

– Мой псевдоним – Усатый, – ответил тот нарочитым басом, но сразу же закашлялся. – Извините, – сказал он уже другим голосом.

– Не басите, – посоветовал Зверь, – разговор у нас долгий, на низких нотах вы продержаться до конца не сможете.

– Учту.

– Шифр принесли? – спросил Сергей, не особенно уверенный, что Усатый выполнит это распоряжение.

Однако тот оказался человеком дисциплинированным. Приказ есть приказ, желания не учитываются, нравится он или нет, Усатый молча расстегнул пуговицы гимнастерки, вынул из-за пазухи тоненькую папку с завязанными тесемками, положил на стол перед Зверем.

– Тут шифр и таблица радиосигналов для связи с вами, – вновь начал он басом, но, спохватившись, закончил на более высокой ноте: – Мне уже ничего не потребуется из этого?

Сергей не спеша развязал тесемки. Не отвечая на вопрос Усатого, взял из папки верхний лист, оказавшийся таблицей радиосигналов, передал ему в руки.

– Таблицу радиосигналов возьмите. С ее помощью будем с вами общаться тем же порядком, что и было, с той лишь разницей, что теперь распоряжения будут поступать от меня.

– Но мне тоже шифр может понадобиться, – воскликнул бывший резидент. – Мало ли какие возникнут обстоятельства.

– За окном по дороге прошла автомашина с включенными фарами ближнего света. В их лучах Сергей увидел торчащие под прямым углом розовые уши, которые он, как ему показалось, уже где-то видел. И тут его осенило: перед ним младший лейтенант из офицерского вагона, громче других подпевавший «ха-ха», когда в соседнем купе исполнялись под гитару «Топ со смыком». Тогда Сергей обратил внимание на торчавшие розовые уши невзрачного худосочного младшего лейтенанта с несоответствующим общему веселому настроению глазами-буравчиками, глядевшими настороженно.

Зверь резко встал, возвысившись над собеседником. Вскочил и Усатый, хватаясь за кобуру. Не обращая внимания на судорожные движения гостя, Сергей сказал:

– Шифр вам не понадобится. Все радиограммы станут передаваться только через меня. Мною не было предпринято ни единой попытки связаться с центром через голову своего начальника. Того и вам желаю. И еще. Впредь на мои вызовы прибывать без оружия. Им вы воспользоваться не сможете, а соблазна не будет. Резких движений при разговоре со мною не делайте, могу не сдержаться.

– Прошу извинения, – сникшим голосом пролепетал Усатый. – Никак не могу свыкнуться с новой ролью.

– Радиостанцию Сатаны я привез сюда. Она останется с вами в этой квартире для связи со мной. Обязательные сеансы по четным числам в одиннадцать вечера. Ваши рации для связи с разведывательным центром и со мною забираю в Белые Журавли.

– Господин Зверь! Можно нам с вами остаться вдвоем? Есть вопросы сугубо конфиденциального характера, и мне бы не хотелось… – покосился Усатый на хозяйку квартиры.

Не дожидаясь ответа Сергея, Ирина выскользнула за дверь, будто только и ждала этой команды.

– Вы же длительное время работали вместе, – удивился Сергей, – а теперь хотите держать от нее что-то в тайне?

Однако возражать против отсутствия хозяйки квартиры не стал. Втайне даже доволен был, что женщина вышла.

– Она видела лишь цифры закодированных радиограмм да радиосигналов в Белые Журавли. Не более того. О ее существовании в разведывательном центре не знали, на связь с ним выходил я лично.

– Не будет она и теперь знать содержание радиограмм и радиосигналов, – ответил Зверь, – кроме известных «ноль один», «ноль два», «двести десять».

– То ли напряженная атмосфера переговоров, то ли теплая июньская ночь была тому вина, но в комнате становилось жарко. Усатый снял фуражку, обнажив глубокую залысину и прямой короткий нос, не видимый ранее из-под козырька. Мелькнула мысль: «Садануть в челюсть, и тщедушного человечка поминай как звали». Но тут же пришла другая: «Начальник не имеет права проявлять неприязненных чувств по отношению к подчиненному. Хотя какой он подчиненный? Враг, настоящий враг! Собственно, у него взято все, что требовалось. Можно и на тот свет отправить не мешкая. Однако стоп! Усатый не только вражеский агент. Он в форме советского офицера!»

Младший лейтенант кашлянул, выводя Зверя из задумчивости, и продолжал стоять в нерешительности.

– Вы садитесь, – сказал Зверь, кивком головы указывая на стул, стоявший посредине комнаты.

– Мне стоя удобнее, – ответил Усатый. – Не приучен сидеть в присутствии начальника. Мысли начинают путаться, когда на тебя смотрят сверху вниз.

– Какое определено время для связи с разведцентром и какие позывные применяются?

– Время радиосвязи – полночь по четным числам, если не будет дополнительных распоряжений, – ответил младший лейтенант.

– Как проходит оперативная информация?

– Оперативная идет по распоряжению, переданному на предыдущем сеансе связи. Но существует еще внесрочная – в полдень каждые сутки. У меня таких не было, в первую очередь, по соображениям безопасности. Позывные разведцентра – «Центр», ваше и мое – псевдонимы. Если в эфире прозвучит повторный запрос позывного на случай проверки подлинности конфидента, необходимо к собственному псевдониму добавить цифру «два». Может поступить и третий контрольный запрос, тогда следует добавить цифру «три».

– Время для нашей с вами внесрочной информации будет то же, – распорядился Зверь. – В случае особой конфиденциальности сообщения к вам в эту комнату будет приезжать мое доверенное лицо с паролем «Привет от Зверя» и отзывом: «Привет от Усатого», ему передадите нужную информацию. Посещение Белых Журавлей разрешается лишь по вызову. Есть возражения против этого?

– Нет.

– Какая информация может потребовать особых мер предосторожности, личной встречи со мною?

– Можно мне не отвечать? – вопросом на вопрос ответил Усатый.

– Нельзя!

– Сведения о причинах провала немецкой агентуры, полученные от источника в СМЕРШ.

– Есть у вас возможности освободить того или иного агента, арестованного СМЕРШ или органами НКГБ, милицией?

– Нет.

– Какова надежность источника информации в СМЕРШ?

– Официально источника информации в СМЕРШ нет. Есть друг детства, с которым мы регулярно встречаемся и ведем беседы на различные темы. Я с ним делюсь своими служебными новостями, он своими.

– Вы можете его назвать? – спросил Сергей.

– Нет! Вы меня можете расстрелять хоть сейчас. Но мое молчание в ваших же интересах. У нас существует уговор с «источником» о неразглашении. Если его имя станет вам известно, я ему обязан назвать ваше. Таково условие дружеских откровений. А это немедленно приведет к выходу СМЕРШ на «Гидру» с предсказуемыми последствиями.

– Каковы причины гибели группы Визглявого при попытке подорвать виадук на железной дороге? Я находился в сотне метров от нее с подрывной машинкой.

– Диверсантов перестреляла засада. Визглявый раненым попал в плен, но на допросах никого не выдал. Я предупредить о засаде не мог. Не знал, не в курсе дела был СМЕРШ. Засаду организовала охрана железнодорожного моста, которая вроде бы при патрулировании вдоль железнодорожного полотна услышала приближающиеся людские голоса. Лично я в это не верю, но вынужден был сообщить в разведывательный центр такую информацию. Другой не было.

– Куда подевался старшина Зюкан из продовольственной службы армейской базы снабжения?

– Старшину пришлось застрелить. Он попал под подозрение СМЕРШ в связях с вашей организацией «Гидра». Его должны были арестовать, а накануне Зюкан пропал, – скрипуче хохотнул Усатый.

Далее он рассказал, что сведений о «Г идре» в СМЕРШ нет, но подозрения о существовании какой-то организации имеются. Василий на предварительных беседах с оперативниками проговорился, будто в Белых Журавлях, куда он мотается к Лизке с продуктами, а заодно привозил информацию из Севска, о чем он не ведал, его хороший знакомый торговец занимается делами подозрительными. Однако дать какую-либо конкретную информацию о Сатане и других лицах не успел.

В июне ночи короткие. Беседа с Усатым явно затягивалась. Он начал часто прижимать ладонь к усам. Бросалось в глаза, что они были лишними на его узком лице. Верхняя губа вытянулась, мешала говорить, клей не выдержал пота, левая часть усов начала отклеиваться.

– Уберите вы с лица свое украшение, – спокойным голосом посоветовал Зверь. – От меня скрываться не стоит, смысла нет. А другим подсматривать не рекомендуется.

Усатый с облегчением отклеил усы, спрятал их за пазуху, посмотрел виновато на Зверя. В предрассветной мгле обозначилась его припухшая губа. Однако он тут же спохватился, опять извлек из-за пазухи свою декорацию, протер носовым платком внутреннюю поверхность усов и вновь водрузил их на прежнее место.

– Мне пора уходить, – как бы извиняясь за необходимость прерывать разговор, сказал Усатый.