Текст книги "Офицер особого назначения"

Автор книги: Николай Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

XX

По цепочке Лизка – Женя – Иван Желтозубый вызвал Ланцова на «совещание». Такого еще не случалось, встреча намечалась вблизи хозяйства Кирпича. Пока пробирался через людскую сутолоку, мысли роились вокруг вопроса: что это – случайное совпадение, провокация, разоблачение? Руку с браунингом сунул в карман.

– Чего навострился? – встретил Егор вопросом Ланцова, покосившись на руку.

– Да ведь кто знает… – неопределенно ответил Сергей. – Что-то произошло или так просто?

– Произошло, произошло! Худшее. Скрипучего арестовали. Ума не приложу за что.

Ланцов знал об аресте. По его приказу Вихров провел акцию во время очередной проверки документов.

– Натворил чего-нибудь? Человек, похоже, несдержанный, грубый.

– Что-то в документах оказалось не так, как следует. Но истину нам надо установить.

– У тебя есть такие возможности? – искренне удивился Ланцов. – Дело сложное, в милиции народ серьезный.

– В Белых Журавлях нет… В других местах найдутся, – с гордостью ответил Егор и, как показалось Сергею, при этом даже выпятил широкую грудь.

– Если заартачился при проверке, разберутся, отпустят. Там тоже лишних людей держать не станут.

– Если милиция что-то заподозрит или узнает о наших делах, то выпустят на определенных условиях. Его арест может поставить под удар всю организацию.

Желтозубый искоса посмотрел на Ланцова, спохватившись, что упомянул «организацию», попытался выйти из затруднительного положения и, заглядывая Сергею в глаза, поправился:

– Я имею в виду налаженную торговлю.

– Меня по какому поводу позвал? – помог Ланцов вопросом уйти от неприятной Егору темы.

– В группе Скрипучего бесхозными остались два боевика. Возьми их в свою диверсионную группу. Дисциплину они знают.

– Ты меня хочешь окончательно превратить в диверсанта? Мне это не нравится.

– Зато тебе нравится получать большие деньги. Ничем столько не заработаешь, как тротилом.

– Хозяин может еще вернуться, потом этих людей вновь отдавать?

– Он уже не хозяин.

Через два дня Скрипучий вышел на свободу из местного отделения милиции. Документы у него оказались в порядке, вопросов никаких не задавали. Подержали и выпустили, как и было задумано Ланцовым по согласованию с Кавригиным. Арестант простыл в мрачном подземелье камеры временного содержания задержанных, кашлял с надрывом. Но, когда вышел на солнечную улицу, почувствовал весеннее тепло – посветлел лицом, задышал полной грудью. Не заходя на квартиру, сразу же направился на рынок: пусть порадуются соратники вместе с ним. Вот и Лизкин прилавок, а лицо ее сумеречное. Не здороваясь, она указала ему ладонью, чтобы посторонился, не мешал покупателям.

Через некоторое время появился Желтозубый.

– Привет! – бодро крикнул Скрипучий, радужно улыбаясь навстречу подошедшему. – Рад видеть в полном здравии.

Егор с расширенными глазами, напряженными мускулами низко опущенных бескровных губ ответил свирепым оскалом желтых редких зубов. Ноги Скрипучего моментально ослабли, вспотела спина, он попытался попридержаться за стоявшего рядом своего подчиненного по группе, но тот отстранил протянутую руку, отступил на шаг. Фальшиво улыбаясь, Скрипучий недоумевал, чем вызван гнев. Посмотрел по сторонам, пытаясь найти сочувствие и поддержку друзей и соратников, но никто проявить сочуствие не пожелал.

– За что такая немилость? – спросил он упавшим голосом. – У меня с документами все в порядке. Меня даже не допрашивали, подержали два дня в одиночке и выпустили с извинениями.

– Отдыхай. Потом позову, – с прежним выражением лица процедил сквозь зубы Егор и в сопровождении двух охранников, грозный и неприступный, растворился в людском водовороте.

Скрипучий, ошалело озираясь по сторонам и сгорбившись, словно побитая собака, побрел в сторону своей квартиры. Заныло сердце: «Что сделал не так?»

Сергей издали наблюдал за встречей подельников. Полагал, Желтозубый на этом не остановится. И действительно, вскоре Иван передал его распоряжение о немедленной встрече.

Приказав своим людям отойти, Егор сразу перешел к делу. Рассказал об освобождении Скрипучего из-под ареста. На самом деле, уточнил Желтозубый, он поляк Зенкокский. Егора насторожило, что сразу после освобождения тот прибыл к Лизкиному прилавку, но повел себя необычно для установившихся между ними взаимоотношений – чересчур развязно, панибратски.

– Каково твое мнение по этому поводу? – поинтересовался он. – Мне не хотелось бы принимать решения без тебя.

– В последнее время он проводил какие-либо акции, которые могли вывести на его след? – спросил Ланцов.

– Не особенно крупные, так, для отчета, но СМЕРШ, безусловно, не остался глухим. Признаков, что контрразведка у нас на «хвосте», нет, но всё может быть.

– Если СМЕРШ имеет подозрения или факты, сомнительно, чтобы вот так запросто Скрипучего отпустили. Другое дело, если чекисты смогли его завербовать.

– Находился он в милиции, – засомневался Егор.

– Зачем контрразведке афишировать себя? Ты дал понять, будто у тебя есть какие-то связи. Надо бы разведать, возможно, напрасно опасаемся. Дело не терпит отлагательств.

Егор надолго задумался. Ковырял носком сапога подсохшие комья грязи. Хмурил редкие брови, вздыхал.

– Чтобы не поставить под удар всю организацию, поляка надо ликвидировать немедленно. Малыми потерями можем предотвратить большие. На него будем потом валить всё и вся. Доверить больше некому, тебе поручается акция.

– Скажи на милость, – изумился Ланцов, – сколько можно проверять одного и того же человека?

– Да не о тебе речь. В твоей команде пять человек. Любой из них провернет это дело с удовольствием. Зенкокского не любили, акция никакой сложности не представляет, – не терпящим возражений голосом сказал Желтозубый. Он так и выразился: «не любили», будто Скрипучего уже не существовало.

– Те двое, которые постоянно находятся с тобою, – Ланцов кивнул головой в сторону охранников, стоявших неподалеку, – мои подчиненные. Им я поручу устранение поляка.

– Гм! – Егор с удивлением посмотрел на нового командира объединенной группы боевиков. – Этим я лично буду ставить задачи, они моя охрана.

– Ставь, я не возражаю. Мне тоже можно иметь личную охрану? Например, Ивана.

– Ты командир, делай, как знаешь.

– Мне с объединением группы зарплата прибавится? – с искренней заинтересованностью полюбопытствовал Ланцов.

– Прибавлю, прибавлю. И жду от нового руководителя группы предложений на развертывание активной деятельности. Жалко Скрипучего, – с сочувствием сказал Егор, – столько он провел удачных акций! А на ерунде провалился. Тебе бы помог.

– Известно, мелочей в любом деле много, они всегда хуже продумываются, а потому чаще являются причинами неудач. Хорошо тебе, никогда не ошибаешься, заранее знаешь, что всё получится.

– Наговорил тоже! Если бы я мог видеть эти мелочи, был бы не в этой дыре, а где-нибудь… А ты знаешь о последней операции Скрипучего? – неожиданно спросил Егор, подозрительно покосившись на Ланцова.

– Понятия не имею. Ты же мне не говорил об этом.

– Ну, да ладно. А поляка всё-таки жаль.

– Давай оставим в живых, возможно, он принесет еще пользу для организации.

Ланцов впервые применил термин «организация», не зная его смысла.

– Нет. Если переметнулся, представляешь последствия такого отступления от принятого решения? Не простят нам с тобою ни начальники, ни подчиненные.

– Теперь о моих подчиненных. Как мне их различать, если у них нет имен? – спросил новоиспеченный командир группы боевиков. – Запутаться можно.

– Ты в группе – Зверь, № 1 – твой посыльной и охранник; те, что сейчас со мною, – № 2 и 3 – из группы Скрипучего; Визглявого ты знаешь, а его помощник – № 4. Вот и всё «войско». Маловато, Надо думать, как пополнить ряды.

– За «Зверя» еще раз благодарствую, – склонил голову в поклоне Сергей, – даже приятно на душе.

– Не я придумал. Больно ты лют с подчиненными и соратниками. Они тебя побаиваются, а это хорошо.

– Каков приход, таков и поп, – переиначил Ланцов известную поговорку. – Придется поддерживать марку.

– У меня тоже нелицеприятный псевдоним. Выходит, мы с тобою два сапога пара, – без улыбки согласился Егор.

Не дожидаясь конкретных предложений по активизации деятельности диверсионной группы Зверя, Желтозубый уже следующим утром поставил задачу: взорвать железнодорожный мост через реку Большой Бурлук и тем самым на какое-то время остановить движение эшелонов, в которых наверняка будут товары, необходимые для торговли.

– Одним словом, поживимся, – потирая руки, говорил Желтозубый, будто дело было уже сделано, осталось за малым.

– А «поживиться» – это тоже мне? – с недовольством поинтересовался Ланцов. – Многовато одному.

– То дело Свирепого, – спокойно ответил Егор, – он у нас ответственный за снабжение товарами.

Желтозубый посетовал на то, что обещанной Усатым посылки все еще нет. Она должна была прийти из-за линии фронта, но груз вновь оказался перехваченным пограничниками.

– Командир роты очень активен, нам, похоже, надо будет им заняться в ближайшее время. Так предписано сверху! – указал он пальцем в бездонную синеву неба.

Егор говорил, что в настоящее время тротиловых шашек у него нет, предпринимаются еще попытки переправить посылку через передний край, но как получится – можно лишь гадать. Поэтому пока надо тщательно разведать пути подхода к мосту, потренироваться, чтобы не допустить провала операции особой значимости.

– Продумать до мельчайших подробностей, – подчеркнул Желтозубый. – Переиначивая твои слова, можно сделать вывод: неудачи кроются в мелочах. Значит, их надо увидеть.

На запряженной карим мерином телеге Зверь с Визглявым и боевиком № 4 еще затемно выехали на разведку железнодорожного моста. Путь лежал по полевым дорогам вдоль лесных полос, небольших зарослей кустарника. Решено было передвигаться по возможности скрытно, не привлекая посторонних взглядов. Если же повстречается патруль, следовало говорить, будто едут на хутор Бузулук, что расположен на берегу реки Большой Бурлук.

Дорога большей частью шла по лощине между двумя хребтами, вытянутыми на несколько километров, постепенно понижаясь к реке. Слева лесная полоса – сплошь березы. Еще голые, но с заметно позеленевшими, шевелящимися на ветру тонкими ветвями, спускающимися до земли. Мерин шел не спеша, помахивая в такт шагам длинным хвостом. Поскрипывала всеми своими частями видавшая виды телега. Управлял животиной боевик № 4. Он снял шапку, подставив солнцу и ветру слипшиеся от пота пепельные волосы, улыбался своим думам. Постепенно хребты отошли в стороны и телега оказалась на ровном широком лугу. Теперь лишь вдали виднелись небольшие рощицы, вдоль дороги проснулись первые весенние желтые цветочки. Маленькие, слабенькие, они оживили луг, подтвердили: весна окончательно вступила в свои права. С невидимого от дороги болота испуганно поднялись утка с селезнем и низко над землей понеслись к выступающему из белой полосы тумана высокому берегу реки. Солнце начинало припекать. Снял шапку-ушанку Визглявый, запрокинул голову, подставил лицо с закрытыми глазами теплым лучам.

От долгого сидения на жесткой, ходуном ходящей телеге Сергей чувствовал себя уставшим. Давила на сознание цель самой поездки. При активном участии мастеров совершения диверсий следовало провести разведку таким образом, чтобы потом провалить операцию.

Ехали молча, каждый углубился в собственные мысли.

– Слушай, Визглявый, – обратился Зверь к попутчику, – наслышан я, специалист ты хороший по подрывному делу, просвети малость, боевику № 4 тоже не помешают знания…

– Не называй меня так. Я – венгр. Зовут меня Кошут, – на высокой ноте ответил тот с заметным акцентом, жестикулируя хаотично. – Егор придумывает всем клички в отместку за свою.

Удобный момент спросить венгра о настоящем подпольном имени Желтозубого, но Сергей воздержался. Не к лицу командиру группы не знать этого.

– Кошут так Кошут. Расскажи, Кошут, о тонкостях взрывного дела. Надо же мне знать, что к чему. В деле может пригодиться всякая мелочь, а я и основ не знаю.

Визглявый заулыбался столь высокой оценке своих знаний со стороны начальника. Уселся поудобнее.

Коверкая русскую речь, венгр, как школьник на уроке иностранного языка, четко, фраза за фразой начал излагать свои знания по взрывному делу. Чувствовалось, он владеет предметом действительно неплохо.

Подогретая солнцем земля слегка парила, вокруг пробуждалась жизнь: сновали в траве мелкие жучки, букашки, суслик столбиком пригрелся на солнце, желтоклювые грачи расхаживали по бывшему овсяному полю, на которое с начала войны не ступала нога хлебороба. Невдалеке показался купол небольшой церквушки – там находилась ранее не видимая за хребтом деревня. Смотреть бы вокруг да радоваться весеннему дню и теплу. Но нет, надо слушать корявую русскую речь Кошута.

Монотонный скрип повозки, тихая погода, невыразительный голос венгра убаюкивали, погружали в блаженное состояние, морил сон. Сквозь проблески реального ощущения жизни Сергей успевал фиксировать в сознании: «…появились мины, управляемые по радио… используют наружные заряды… масса заряда определяется специальными расчетами… применяются взрывчатые вещества повышенной мощности… взрывные устройства состоят из датчика цели взрывателя и собственно взрывателя… взрыватели бывают ударные, пиротехнические, механические, электрические, магнитные…»

Возница натянул вожжи, лошадь остановилась на опушке разросшейся вширь лесной полосы. Впереди открылся пейзаж пересеченной местности с кустарником, оврагами, перелесками, вдали виднелись металлические конструкции железнодорожного моста. Всё! Дальше открыто на телеге ехать нельзя, хотя вокруг не видно и не слышно людей, движущихся по дорогам автомашин, военной техники.

Диверсант № 4 распряг лошадь, стреножил ее, пустил на выпас, Зверь с Визглявым начали сближение с мостом по извилистому, постепенно углубляющемуся неширокому оврагу. Откос с южной стороны и дно оврага еще не просохли, ноги непрерывно вязли в жирной глине. Овраг тянулся вдоль железнодорожного полотна, в отдельных местах отрогами приближаясь на десятки, в других отдаляясь на сотню метров. На одном из поворотов Сергей обнаружил виадук, от которого отходила неширокая промоина, соединяющаяся с оврагом. Заметил это и Визглявый.

– Тють взриват, – сразу же загорелся венгр. Он с удовлетворением заулыбался, сел на сухую землю с северной стороны, откуда цель хорошо просматривалась.

Командир диверсионной группы понимал, Визглявый совершенно прав. Проще простого именно здесь совершить диверсию, причем в любое время суток и максимально безопасно. Отошли за выступ оврага, где он соединяется с промоиной. Скрытно понаблюдали за отрезком железнодорожного пути с видом на виадук. Тишина и покой царили в округе. Никакого движения на земле. Лишь тихим шорохом по сухой прошлогодней траве напоминал о себе тянувший по оврагу сквозняк. В сторону моста прогромыхал порожняк с открытыми дверями вагонов и двумя прицепленными позади цистернами, издающими глухой металлический звук. Вскоре в обратном направлении прошел тяжело нагруженный состав с зачехленными танками и артиллерийскими системами большого калибра. Из единственного в эшелоне четырехосного вагона посредине состава до наблюдателей долетела песня:

 
…И беспрерывно гром греме-еел,
И ветры в дебрях бушевали…
 

Вскоре голоса людей потерялись в грохоте движущегося на полной скорости поезда.

– У нас задача – железнодорожный мост, – сказал Зверь не терпящим возражений тоном.

Наблюдая за реакцией Визглявого на близко прошедший воинский эшелон с боевой техникой, он определил: венгр окончательно уверился в своей правоте. «Чего доброго, Желтозубый утвердит вариант подрыва виадука как наиболее надежный и безопасный. Надо бы отвлечь диверсанта от этих мыслей».

Идем, идем! Перед нами поставлена задача взорвать железнодорожный мост, а не мелочь всякую.

Визглявый неохотно оторвался от размышлений, еще раз посмотрел внимательно на виадук.

– Зря, – сказал он, – здесь взорвать полотно можно даже завтра. У меня есть мало тротила, но для этого объекта вполне достаточно. Мы и так уже заждались обещанных посылок.

– Могут появиться более важные цели, например, эшелон с продуктами или обмундированием, а у нас совершенно не будет тротила. Штурмом взять его у нас нет сил.

– Решение будет принимать командир, – не согласился венгр. – Один цэл хорошо, другой еще лучше, – глубокомысленно подвел он итог разговору.

Времени на разведку моста с близкого расстояния не оставалось. Зверь принял решение первый раз за мостом понаблюдать издали, с хребта. Тот возвышался на десяток метров над местностью, позволял выполнить эту задачу. Отсюда были видны сам мост, проложенные по нему рельсы, стоявшие с обеих сторон часовые. Металлические конструкции моста возвышались на несколько метров над водой. Самое важное – опоры, их количество с хребта не просматривалось. Поменяли три точки наблюдения, однако результат оказался таким же. С хребта не были видны скрытые подходы к мосту. Сергей тем не менее заметил узкую лощину, идущую наискосок от высокой предмостной насыпи к седловине.

– На безрыбье и рак рыба. Возможно, есть и лучшие подходы, но это мы выясним в следующий раз, – сказал Сергей, а сам подумал: «Если он будет когда-нибудь».

Визглявый согласился, что необходим повторный осмотр местности, но вблизи моста, без чего нельзя определить, куда закладывать заряд, сколько его необходимо и, главное, как незаметно подойти к опорам. Другие варианты подрыва объекта на начальном этапе подготовки не рассматривались.

Солнце садилось, пора было ехать в Белые Журавли.

– Сложная задача – подорвать железнодорожный мост, – рассуждал вслух венгр, – наверняка он хорошо охраняется.

– Зато хорошо заплатят, – мечтательно сказал Зверь.

– Визглявый с недоумением посмотрел на непосредственного начальника, молча уселся на телегу.

– Надо уговорить Сатану взорвать виадук, – вновь возобновил он прерванный разговор.

– Пусть решает. Наше дело – выполнять, – согласился Зверь, пытаясь побыстрее закончить разговор.

В голове напряженно работала мысль: «Сатана, Сатана… Выходит, Желтозубого так величают. Ну и ну! Не напрасно он недоволен своим псевдонимом, потому быстро согласился, что Зверь и Сатана – два сапога пара. А похож, похож. Сатана – да и только. Желтозубый Сатана, скажи ему такое, оскорбится до глубины души».

После длительных размышлений Желтозубый принял решение сначала взорвать виадук, а затем железнодорожный мост.

– Пока у нас нет тротила для моста, будем довольствоваться малым. К непосредственной подготовке диверсии приступить немедленно.

Чувствовалось, Сатана испытывает удовольствие, отдавая приказы. Даже грудь при этом по обычаю выпячивалась вперед.

Сергей попытался отговорить от затеи с виадуком, но Егор настаивал на своем:

– Нам надо показать тем, которые наверху, что мы тут сила!

– Если сейчас удастся взорвать виадук, нам потом к мосту не подобраться. Его охрану усилят многократно. Виадук же восстановят за несколько часов.

– Если нам удастся остановить движение воинских эшелонов, за это мы будем поощрены.

Егор помедлил, понял, что проговорился. Попытался сгладить опрометчивость, сказал:

– Я имел в виду, скоро нечем будет платить всем, кто работает с нами, в том числе и тебе. Запасы у Свирепого быстро уменьшаются, их надо пополнять. Нужные нам товары возят в вагонах.

Желтозубый достал из портфеля, с которым не расставался, крупномасштабную топографическую карту, положил на пустующий прилавок, углубился в изучение района предполагаемой диверсии.

– Покажи, где этот чертов виадук?

Сергей посмотрел на карту. Надписи и подписи на немецком языке, документ выполнен на хорошей бумаге, краски масштабных условных знаков яркие, цифровые обозначения и километровая сетка выполнены великолепно.

– Где такой красавицей разжился? Работать с такой картой – одно удовольствие.

– Знаем дело, не проболтаемся, – отшутился Егор. – Сможешь найти свой виадук?

Сергей без труда отыскал на карте железнодорожный мост, скользнул взглядом вдоль железнодорожного полотна, поискал лесную полосу с рощицей в конце. Вот и овраг, но вместо промоины обозначена лишь лощинка. Мелькнула мысль: «Отвести внимание Желтозубого от объекта, но Визглявый наверняка не ошибется». На глаз определил сокращенные координаты виадука, пять-шесть раз мысленно повторил цифры, чтобы надежнее запомнилось, после этого показал пальцем в ничем не выделявшуюся точку на карте:

– Здесь!

Теперь Егор сосредоточился на указанном месте: то приближался лицом к листу бумаги, то поднимал голову. Видно было, работа эта дается ему с трудом. Он сопел, тупо смотрел в одну точку, брался ладонью за бороду.

– Промоины не вижу, – наконец сказал он, не отрываясь от карты. – Тут везде ровная местность.

– Успела образоваться после последних съемок и обновлений топографической карты. Отстают немцы!

– Ничего, догонят. Дайте только срок, – самоуверенно воскликнул Желтозубый-Сатана.

Долгое изучение карты, похоже, не давало нужных результатов, он начал изучать номенклатуру, масштаб, но, не найдя ответа и там, беспомощно сказал:

– Надо бы посмотреть на месте, но времени нет. Ты уж там побывал, поступай по своему усмотрению. Командир принимает окончательное решение, это его компетенция.

По «своему усмотрению» Ланцов в первую очередь направил посыльного от Вихрова к Кавригину со срочным донесением о намерениях Желтозубого в ближайшие дни взорвать виадук, указал его координаты и направление подхода диверсионной группы, а также о расстреле Скрипучего как пособника СМЕРШ. В документе говорилось также о существовании подпольной организации с окончательно не выявленными функциями и составом под руководством Желтозубого (Сатаны), о наличии еще не выявленных у него связей с органами НКВД или милицией; включении Романа под кличкой Грузчик в группу торговцев краденым военным имуществом; стремлении Сатаны активизировать работу организации, особенно после получения из-за линии фронта тротила, об обнаружении тайного склада товаров и определении его координат.

Под утро Ланцов получил ответ разведывательного отдела войск НКВД. На листе бумаги рукой Кавригина было написано: «Выявить составляющие вражеской организации под кодовым названием «Гидра» и ее главную голову, продолжать скрытую ликвидацию активных участников, предотвращать диверсии и террористические акты». В заключение заместитель разведывательного отдела написал, что диверсионная группа по взрыву виадука будет ожидаться, ее активность сдерживать не следует, напротив, способствовать быстрейшему совершению акции.

«Итак, неуважаемый желтозубый Сатана, известна часть диверсионно-разведывательной резидентуры под названием «Гидра», ты – руководитель. Тебе противостоит оперативная группа Ланцова с задачей прекратить ее существование, предварительно выявив структуру, состав и головной орган».

С помощью Кирпича Сергей оповестил подчиненных об уточнении задач работы в составе вражеской организации.

Размышляя над имевшимися сведениями и собственными наблюдениями, Ланцов пришел к выводу: если Егор занимается лишь торговлей награбленным да совершает единичные небольшого масштаба диверсионные и террористические акции, он как вражеский агент явно недорабатывает. Не могут немцы довольствоваться этим. Тут есть что-то другое. Например, не ясно, куда идут вырученные от торговли деньги и те немецкие марки, которые неведомо откуда появляются у Сатаны. А их немало! Получаемые от Василия и из 57-й армии сведения, безусловно, для противника ценные, но они передаются от случаю к случаю. Есть какое-то главное назначение «Гидры». Это и следует выявить в первую очередь.

Пришло тепло. Стояли солнечные дни, пробуждалась активно природа. Фронт, словно ветер перед бурей, притих. Шла напряженная работа разведывательных и контрразведывательных органов в прифронтовой полосе. На плечи небольшой оперативной группы Бодрова была возложена тяжелая ноша оперативной разработки вражеской организации с гадким названием «Гидра».

Перед совершением диверсии на виадуке Сергей еще раз попытался отговорить Сатану от акции.

– У меня такое чувство, – горячился он, – что недостаточно продуманная акция может выйти нам боком. Наблюдали объект издали, а что там вблизи – неизвестно. Надо бы еще раз побывать там с разведывательными целями.

– Всё будет нормально, – заверил Егор, – нам за это малое дело скажут спасибо, тебе же оплата будет вдвойне. Нужен результат!

Диверсионная группа в составе четырех человек выехала к виадуку засветло. Кроме тех людей, которые ранее участвовали в разведке, в ее состав был включен боевик № 2. Он управлял лошадью.

Сумерки наступили быстро. Сгустившиеся к вечеру тяжелые облака закрывали небесный свет. Ехали молча в кромешной темноте. Пахло росой. Только карий мерин да помощник Визглявого умудрялись не сбиться с пути. Усилился ветер. Начали разрываться облака. В образовавшихся проемах показались яркие, крупные звезды, стали видны силуэты сидящих на подводе людей.

Пространство между двумя хребтами ночью казалось суженным, мрачным. Справа и слева ни проблеска, сплошь темнота. В ночной тишине, нарушаемой лишь шорохом сухой прошлогодней травы на ветру, начал ощущаться болотный запах, которого днем не было слышно. На дороге появились небольшие, поблескивающие звездами лужицы, лошадь преодолевала их со смачным хлюпаньем. Тихо переговаривались венгр со своим помощником, обсуждая детали предстоящей акции.

Сергей в задумчивости отвлекся от реалий. Как в боевой обстановке, его мозг обостренно анализировал возникшие обстоятельства. Тревожила мысль: как поступить, учитывая предупреждение Кавригина?

Ситуация же складывалась со многими неизвестными. Состоится ли обещанная встреча диверсантов у виадука?

Если да – одно, а нет – совершенно иное дело. Закладывать тротиловый заряд пойдут двое, третий остается со взрывной машинкой. Как поведет себя оставшийся диверсант, когда не будет той пары и в случае провала акции? Как поступить, если закладка подрывного устройства на объекте будет осуществлена успешно и Визглявый с напарником возвратятся? Диверсия-то не должна состояться в любом случае. Стоит в чем-то ошибиться – и поминай, как звали. Он не сомневался, венгр и его сообщники соответствующий инструктаж получили. Был уверен и в другом: несмотря на запрет экипажу иметь оружие, на случай встречи с патрулем каждый диверсант держал в кармане пистолет или фанату. Командир диверсионной группы тоже проигнорировал распоряжение Сатаны, спрятал на груди свой надежный браунинг.

Неожиданно мерин остановился, даже подался на полшага назад. Все застыли с вытянутыми шеями, вглядываясь в темноту. Впереди метрах в тридцати-сорока парами перемещались светящиеся точки. Что-то манящее, притягивающее было в этих огоньках. Слышался нетерпеливый скулёж, возня. Волки! Целая стая! Волосы на головах диверсантов зашевелились: фронт остановился, волки, как и другое зверье, начали возвращаться в обжитые места. Подгоняемые голодом, они нападали на все живое. Несдобровать было и человеку, особенно безоружному.

Сергей усмехнулся про себя, увидев, как его попутчики дружно опустили руки в карманы, внимательно наблюдая за зловещими светлячками. «Ну, очень дисциплинированные подручные у Сатаны!» Он знал из рассказов отца, что волки редко нападают на группу людей, боятся, когда человек издает какие-либо резкие звуки или просто кричит: «Аря…аря…аря…» Вскоре четыре здоровые глотки мощным аккордом «аря» огласили округу. Огоньки впереди, не удаляясь, начали не спеша растекаться по обе стороны от дороги, затем вновь сомкнулись, но уже позади подводы.

– Они нас окружают, что ли? – испуганно спросил неизвестно кого боевик № 2.

– Это у них запросто, – ответил помощник Визглявого. Для удобства отражения нападения зверья он пересел на задок подводы. – Моего соседа съели волки. Решил он однажды покататься на лыжах вдоль лесной полосы…

Подбодренная громкими возгласами, уверенно пошла вперед лошадь. Светящиеся в темноте волчьи глаза еще долго держали в напряжении людей.

Сергею вспомнился жуткий рассказ матери о нападении стаи волков на родственников. Ее дедушка Михаил Данилович с женой и дочкой возвращались с крестин из станицы Ярыженской. Была лунная морозная ночь. Снег ровным пушистым покрывалом укутал землю. Розвальни бросало из стороны в сторону на плохо наезженной зимней дороге с намерзшими наледями, что вынуждало путников крепко держаться за внутреннюю обвязку саней. Но потом дорога выпрямилась. Пара добрых лошадей мерно трусила по скрипучему настилу, пофыркивая на холодном воздухе. Мария Максимовна сидела спиной к мужу, рядом, закутанная в теплое одеяло, тихо посапывала дочка Поля. Дремала и она сама.

Очнулась бабушка от ощущения неясной тревоги. Позади саней в паре десятков метров увидела множество темных силуэтов со сверкающими глазами. Волки! «Бог ты мой, сколько их! И все голодные». Обернулся Михаил Данилович. В следующее мгновенье понесли кони, почуяв лютого зверя. Дедушка держал вожжи, направляя лошадей на проезжую часть разбитой дороги. Розвальни бросало из стороны в сторону, холодный воздух вьюжил за санями, в клубах снежной пыли то и дело показывались клыкастые морды. Когда это случилось, баба Маня вспомнить не могла, но вдруг волки разом отстали. И тут она обнаружила, что завернутого в одеяло ребенка рядом не было. Не помня себя, бросилась с саней спасать дочь, перекувыркнулась несколько раз в снегу и осталась сидеть на дороге.

Обнаружив пропажу жены и дочери, Михаил Данилович осадил лошадей, развернулся и погнал их в обратную сторону с той же резвостью. Подобрал жену, вскоре на дороге показался сверток. Кони остановились. Дочка с открытым личиком спокойно лежала в колее. Алчная братия невдалеке поблескивала глазами, но в погоню вновь не бросилась.

Родители постарались забыть о страшном происшествии, но один глазик Полины перестал видеть, напоминал о случившемся. Оставил волк на всю жизнь свою отметину. Верующая бабушка говорила потом, что бог не мог допустить, чтобы сразу после крещения ребенок был растерзан зверьем.

…Из-за опасности нападения волков диверсанты не решились оставить лошадь на опушке лесной полосы, как это было днем. Пользуясь темнотой, подъехали поближе к месту, откуда начиналась промоина, идущая непосредственно к виадуку. Днем она была на виду, ночью едва не прошли мимо. Во время дневной разведки венгр натянул возле нее шпагат поперек оврага. Теперь простое устройство сработало.

Решением командира группы доставка к виадуку взрывчатого вещества, его закладка, установка взрывателя, подключение к телефонному кабелю, а после возвращения – подсоединение провода к подрывной машинке поручались Визглявому. Его помощник отвечал за вытягивание к месту диверсии и безотказную работу телефонного провода, отремонтированного в нескольких местах после порывов. Он же помогал венгру. Визглявый, кроме того, должен был самолично нажать на красную кнопку немецкой взрывной машинки. Возможность полюбоваться зрелищем совершенной диверсии предоставлялась всей группе. Последующие за этим действия в значительной мере связывались со способностями ног карего мерина.