Текст книги "Офицер особого назначения"

Автор книги: Николай Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

XI

Условный сигнал вновь вызывал Сергея к Кирпичу. На этот раз ошеломил новостью Иван. Лизке вздумалось пригласить его и Женю сегодня вечером в гости. Приедет ее старшина, возможно, придет еще кто-то. Идти туда Жене, по словам Ивана, совершенно не хотелось, но не пойти – значит рассориться с Елизаветой. Потом от нее ни папирос, ни чего другого не получишь.

– Ей хотелось провести вечер со мной, – рассказывал Иван.

– Это ты уже сам придумал, – съязвил Роман.

– Что значит «прибудет еще кто-то»? – спросил Сергей.

– Женя не знает.

– Что ж, придется нам сегодняшнюю ночку пободрствовать!

Перед выходом на задание Роман брюзжал:

– Иван с Женей в тепле, в гостях за столом, возможно, и вино там. Виктору с Марией тоже будет хорошо. Только я один, как неприкаянный. Кстати, сколько лет этой «тете Маше»? – хихикнул он. – Как ты с нею будешь прогуливаться? В обнимку?

– Двадцать три годика Маше. Обниматься я умею.

– Надо мне такую «тетю» заиметь тоже. Витя, – обратился Роман к Виктору, – Иван не желает уступить мне Женю. Поменяй ты Машу на Тимофея. Семечки у него отменные. Тоже нет желания? А зря. Придет время, сами станете просить об этом, да будет поздно.

– Знакомство с женщиной – дело деликатное. Не каждому это дается просто, способность требуется. Особенно если девушка молодая да еще симпатичная. Так что, друг Роман, если судьба свела тебя с Тимофеем, будь с ним.

– Посмотрим, посмотрим. Еще завидовать будете! Отыщу себе такую, ахнете от зависти.

– Начало смеркаться, когда Иван с Женей встретились в условленном месте. Они шли не спеша по длинной улице вдоль палисадников с распускающейся сиренью, мимо окон, закрытых наглухо ставнями, рассматривая уцелевшие и покалеченные войной подворья. Оба в этой части Белых Журавлей не бывали. Поодаль в том же направлении следовала влюбленная парочка. Молодые люди часто останавливались, обнимались, целовались. Впереди маячила одинокая фигура высокого мужчины, которому, судя по его виду, спешить в этот тихий весенний вечер совершенно не хотелось. Навстречу прошла патрульная группа во главе с лейтенантом, но она тут же свернула в переулок и вышла на параллельную улицу.

К дому Елизаветы подошли, когда уже стемнело. Ни единого огонька не вырывалось из-за плотно прикрытых ставней на окнах. Значительных размеров пятистенок под железной крышей располагался в глубине небольшого сада. От металлической калитки к высокому крыльцу вела узкая дорожка, посыпанная битым кирпичом. Дощатый забор – выше человеческого роста. С улицы двор не просматривается. Шевельнулась мысль: «Застенок».

На стук щеколды на крыльце появилась хозяйка.

– Открыто! Заходите! – крикнула она, чеканя отрывисто каждое слово.

Не ожидая, когда подойдут гости, Елизавета молча повернулась и ушла в глубь коридора, оставив входную дверь открытой.

– Тебе не хочется вернуться на улицу? Уйти отсюда? – спросил Иван.

– Даже очень! Но нельзя. Одна я боюсь заходить в этот дом, – полушепотом ответила Женя.

Дверь в комнату находилась в конце длинного коридора. Каждый шаг отзывался скрипом половиц, громко звучащим в замкнутом пространстве дощатого тоннеля.

– Можно? – робко постучала Женя во входную дверь.

– Можно, можно, – раздался из глубины комнаты грубый мужской голос.

Женя с Иваном переглянулись – старшина должен приехать позже.

Вошли. Посреди комнаты, освещенной десятилинейной висячей керосиновой лампой, напротив двери стоял мужчина крепкого телосложения. Руки в карманах. Раскачиваясь из стороны в сторону, он внимательно рассматривал вошедших. После длительной паузы, во время которой Иван успел заметить рядом с хозяйкой еще одну женщину, мужчина резко высвободил правую руку и протянул ее Ивану, улыбнулся редкими желтыми зубами.

Подумалось: «Вот уж кого не предполагал встретить».

– Жорж, – представился мужчина. – Так меня называет Катерина, – кивком головы указал он на женщину, сидевшую рядом с Елизаветой, – а на самом деле Егор.

– Иван, – отозвался Блошкин-Иванов, пожимая вялую толстую ладонь нового знакомого.

– Русский Иван, – как-то не по-русски прокомментировал услышанное имя Жорж-Егор.

– А вы, оказывается, немец? Они обычно так говорят, – не сдержался гость, внимательно поглядев тому в глаза.

– Какой там немец! Я ихний собачий язык терпеть не могу. Ни единого слова не выучил, – мягким извиняющимся голосом ответил Егор.

Чувствовалось, что в сложившейся ситуации Жорж занимал лидирующее положение. Екатерина и словоохотливая Лизка смирно во все глаза глядели на Егора. Стоило хозяйке попытаться вставить в мужской разговор хотя бы слово, он недовольным движением бровей останавливал ее намерения.

Разговор не клеился. Иван не делал попыток развеселить общество. Многое вертелось на языке в адрес самозваного хозяина, но всякий раз он успевал сдержать себя. Елизавета с Катериной о чем-то шептались, Женя сидела рядом на табуретке, глядя в пол. Возникшая неловкость явно затягивалась. В это время в напряженной тишине послышалось тарахтение приближающейся автомашины. Против дома она остановилась, заглох двигатель, тут же послышался стук щеколды. Лизка бросилась из комнаты, шумно пробежала по коридору, посыпанной кирпичом дорожке, настежь распахнула калитку. Вскоре улыбающаяся, с блестящими радостными глазами, она представляла вошедшего с нею мужчину.

– Вася! – бархатным голосом голубки, наконец-то дождавшейся самца, проворковала Елизавета.

– Василий, – представился он, подходя к каждому и протягивая руку для знакомства. Хозяйку он чмокнул в щеку.

– Среднего роста, упитанный, подвижный, с розовыми, как у младенца, щеками и лоснящейся широкой лысиной на круглой голове, в форменной одежде старшины интендантской службы, Василий являлся олицетворением преуспевающего приспособленца, которому война – не война. Его оптимизм буквально завораживал. Вскоре столбик уровня настроения собравшихся быстро пополз вверх. Скованность как рукой сняло.

Женщины забегали, засуетились, на плите зашкворчало, забулькало. Вскоре стол, покрытый белой скатертью с длинными золотистого цвета кистями на концах, был заставлен аппетитной снедью. Здесь красовались жаренный на настоящем масле картофель, яичница, соленые огурцы и помидоры, колбаса, нарезанная аккуратными тоненькими кружочками, добротный солдатский хлеб. Над всеми этими деликатесами гордо возвышались две бутылки водки с пробками, залитыми сургучом, пара бутылок вина с броскими зелеными этикетками – редкое явление в военное время для простецкого стола.

– Угощайтесь! – широким жестом хозяина пригласил гостей старшина.

Потерявшие дар речи от изобилия закусок и спиртного приглашенные робко уселись сначала на далеко отодвинутых от стола табуретках, потом потихоньку начали передвигать их поближе к угощению.

Василий налил мужчинам во вместительные рюмки водки, женщинам красного вина.

Выпили в темпе, словно времени у всех оказалось в обрез. По существу, так оно и было. Чувствовалась взаимная настороженность, взаимная неприязнь гостей и хозяев, желание побыстрее разойтись.

Тосты провозглашал старшина. Первый – «чтобы война быстрее закончилась», второй «за здоровье присутствующих», третий – «за исполнение того, чего себе каждый желает». Жорж, улыбнувшись своей желтозубой улыбкой, предложил выпить за то, чтобы пожелания сбылись.

С появлением Василия Егор присмирел, потерял инициативу в разговоре. Заметно пытался поймать взгляд старшины, но тот отводил глаза, отвлекал разговорами о весне, трудностях минувшей зимы, сказал притихшей компании, что летом ожидается крупное наступление Красной Армии на всех направлениях, в том числе войск Юго-Западного фронта. После изрядно выпитого и съеденного Жорж, похоже, добился своего. Как заметил Иван, после очередного пристального полупьяного взгляда Жоржа Василий быстро развел большие пальцы лежавших на столе ладоней в разные стороны и вновь возвратил их на прежнее место – «ничего» значит. Женя в это время что-то говорила Ивану, а он, поддакивая партнерше, краем уха услышал сказанное старшиной: «Завтра здесь, в это же время».

Лизка сначала робко посматривала в сторону Жениного кавалера, но когда Василий разговаривал с Егором, подошла нетвердой походкой к Ивану и без вступительного слова предложила ему с завтрашнего дня начать торговлю сахаром-рафинадом.

– Сахар привез Васенька. Штучные папироски, штучные кусочки сахара, – говорила она игривым голосом, – будут раскупаться быстро, и прибыль тебе большая повалит. Половину выручки сможешь забирать себе. Скажу по секрету: понравился ты Егору. В скором времени он планирует предложить тебе что-то. У него денег – уйма, – понизив голос, сообщила она. – За него и Вася держится.

– Маловато, уважаемая свет-Елизаветушка, платишь Жене. Вон как старается тебе угодить, – ответил Иван. Входя в роль заправского торговца, спросил: – Много привез Василий? Сахар действительно товар ходовой, хотелось бы подзаработать.

– Сколько привез Василий, тебе не обязательно знать, – сухо ответила Лизка. – А Женьке я прибавлю.

Веселья не получилось. Несмотря на шутки и прибаутки, которыми направо и налево сыпал старшина, атмосфера напряженности не развеялась. Елизавета начала откровенно поглядывать на стенные ходики. Вскоре Василий засобирался ехать. Хозяйка возражала против быстрого ухода друга любезного, но он пообещал завтра остаться на ночь. Встал из-за стола Егор, тут же рядом с ним возникла Екатерина: «Нам тоже пора». Иван с Женей сделали такую же попытку, но желтозубый Лизкин гость не терпящим возражений тоном остановил их:

– До начала комендантского часа есть еще время. Посидите в тепле.

– На улице похолодало? – проявил наивность Иван.

Егор посмотрел неодобрительно на говорившего, обращаясь только к нему, ответил:

– Погода не изменилась. Выйдешь после нас с Василием. Так безопаснее для тебя.

– С вечера ветер усилился, появились темные рваные облака. Светила по-весеннему ярко луна. Ее бледные лучи добела высвечивали обращенные к ней кроны деревьев, заборы, дома, делая непроницаемо-черными противоположные их стороны. Будто в погоне друг за другом облака на короткое время наскакивали на ночное светило, и тогда округа погружалась в непроглядную тьму.

Влюбленная парочка в обнимку поравнялась с домом Лизки, когда выглянула луна. Прижавшись к спутнику, Мария успела заметить над забором две мужские головы, которые тут же исчезли. Виктор смог прочитать на дверке автомашины ее номер. И вновь пропали из виду окружающие предметы. От большого тополя шагнул навстречу человек, выслушал результаты наблюдений.

– Вы тоже засветились, вас разглядывали люди за забором. Идите на параллельную улицу, передайте Вихрову: никого не задерживать. Роман проследит за людьми с Лизки ного двора. Я отсюда понаблюдаю, Ивана прикрою в случае необходимости.

Иван с Женей покинули Лизку сразу же, как только отъехала от дома автомашина Василия. Егор с Екатериной убыли раньше. Небольшое облако закрыло луну, дорога едва просматривалась. Они шли не спеша, молча, как прогуливающаяся парочка. Мужчина размышлял над словами Елизаветы. Уже у калитки перед уходом она посоветовала еще раз подумать над предложением работать вместе и держаться Егора. Женя улыбалась своим женским мечтам. Бабье безрадостное осточертевшее одиночество тяжелее мужского. У него нет ярко выраженного чувства незащищенности. Когда с женщиной рядом мужчина, она становится совершенно другой видом, духом, мыслями.

Разведчик вдруг интуитивно почувствовал взгляд чужих недобрых глаз. Возникло ощущение опасности. Он нащупал рукоять тринадцатизарядного английского браунинга, снял затвор с предохранителя, посмотрел не поднимая головы на облако. Как только оно освободило лунный диск, резко нагнулся к лицу Жени, глянул через ее плечо назад, успел заметить человеческую фигуру, скользнувшую в тень ближайшего дерева.

Подошли к дому, в котором жила Женя, когда уже начинался комендантский час. Ивану не удалось еще раз увидеть преследователя, но его присутствие ощущалось постоянно. Возникли тревожные мысли, идти на базовую квартиру – значит привести к дому у оврага «хвост». Она перестанет быть таковой для всей группы. К тому же нервы и браунинг могут не выдержать, если преследование не прекратится. В обоих случаях результат нежелательный. Лучший выход в сложившейся ситуации – остаться у Жени на ночь. Такому решению она откровенно обрадовалась. С хозяйкой, у которой жила, Женя договорилась заранее, чтобы та не возражала, если ненароком у нее останется ночевать мужчина. Женщина женщину поймет всегда!

Сергей тоже заметил слежку за Иваном. Скрываясь за деревьями, он неотступно шел за неизвестным. Заметил колебания товарища возле дома подруги и в мыслях одобрил его поступок, когда парочка скрылась за дверью Жениной квартиры. Теперь Сергей вновь переключил свое внимание на неизвестного. Тот выждал двадцать-тридцать минут, затем быстро пошел в обратном направлении. Командир оперативной группы последовал за ним уже знакомыми задворками. Неизвестный, петляя по улицам и дворам, подошел к большому дому в глубине сада, поколдовал с задвижкой, сам открыл входную дверь. Неожиданно Сергей заметил еще одного человека, наблюдавшего за домом. Держась затемненной стороны сарая, Ланцов осторожно двинулся тому навстречу и нос к носу столкнулся с Романом. Оказывается, его «привели» сюда трое неизвестных мужчин и одна женщина, покинувшие дом Лизки раньше Ивана.

Положение Ивана в сложившейся ситуации Роман прокомментировал со вздохом:

– Жаль, не поменял со мною Женю на Тимофея. Теперь сидел бы здесь, караулил, кто в тереме живет? Интересно все-таки.

– А ты верно сообразил: придется посторожить теремок. Собравшиеся там люди чувствуют себя, похоже, в полной безопасности. Не видно даже наружной охраны. Придется восполнить упущение.

– Надо сказать, иногда в одиночку безопаснее, чем в большой группе, – заметил Роман.

Утром узелок на столбике около Кирпича вновь вызвал Сергея для решения неотложных задач.

Иван подробно отчитался о совместно с Желтозубым проведенном вечере, замеченной за собою слежке, своих впечатлениях о старшине Василии, его возможностях.

– Друг мой Иван, ты обо всех ночных делах рассказал подробно? – невозмутимо поинтересовался Роман.

– Так ведь… оно, конечно… если вообще… – запутался в словах виновник всеобщего интереса.

Ближе к обеду вновь вызов. Опять Иван. Он сообщил, что Лизка вновь приглашает его с Женей на вечерние посиделки.

– Надо полагать, – говорил Сергей, – это приглашение связано с необходимостью поближе познакомиться с тобою, коли поступило приглашение к сотрудничеству, или в расчете на легальную либо конфиденциальную помощь. Вероятнее всего, будет организована более тщательная слежка. А это значит, тебе надо пока пожить у Жени во избежание неприятностей, а точнее, раскрытия нашей базовой квартиры.

– Рад стараться послужить родному Отечеству! – с серьезным видом отчеканил каждое слово Иван. – О тягостях и лишениях исполнения долга расскажу потом Роману по секрету.

Не реагируя на шутливое настроение в группе, Сергей вынужден был прервать его, поставить задачи подчиненным. Время не терпело.

Роману предстояло охранять дом Жени до того момента, пока от Ивана поступит сообщение о результатах «посиделок» у Елизаветы или когда он сообщит об отсутствии срочной информации. Если за домом будет установлено наблюдение людьми Желтозубого, охрану следует осуществлять, пока те не снимутся.

– На подворье, где проживает Женя, – сказал Сергей, – имеется наружная уборная, стеной примыкающая к плетневому сараю. Там много щелей, позволяющих вести круговое наблюдение, переговоры через плетень без непосредственного контакта. Место службы – сарай.

– А если этот сарай понравится наблюдателю от Желтозубого? Как мне поступить?

– Застрелить! – безаппеляционно ответил Сергей.

Марии с Виктором ставилась другая задача:

– Подобрать удобное место с расчетом вести круглосуточное визуальное наблюдение за логовом Желтозубого.

Отдыхать поочередно. Срочная связь с посыльным, старший – Виктор.

Гости Елизаветы, как и в прошлый раз, начали собираться с наступлением темноты. Луна еще не взошла. Небо сплошь заволокло тучами. Начал моросить дождик. Теперь Лизка встретила прибывших у калитки. Вся она – сплошная любезность. Задержала Женю, что-то нашептала на ухо. Иван прошел вперед по коридору, не дожидаясь женщин. Без стука открыл дверь в комнату, вошел. И тут же увидел направленный в грудь черный кружочек ствола пистолета. Желтозубый нехорошо улыбнулся лошадиными зубами.

– Ну, здравствуй, – сказал он. – Вчера ты вынюхивал здесь обстановку, а с чем пришел сегодня?

Иван, левой рукой ухватив запястье противника, отвел ствол в сторону, а правой вдавил в живот неприветливому собеседнику свой тринадцатизарядный.

– Не рыпаться! Шевельнешься, всажу всю обойму в твое вонючее брюхо. Сам напросился!

Узкое лицо Желтозубого побагровело. Глаза сузились, как у зверя, готового к прыжку, но освободить свою мягкую, слабосильную руку не попытался. Постепенно лицо его смягчилось, краснота пропала, и Егор вновь показал свою отвратительную улыбку.

– Ладно, – сказал он примирительно, – вижу, ты, парень, не такой уж простачок, каким кажешься на первый взгляд. Хотел проверить тебя на трусость.

– Еще разок попробуешь, можешь конца проверки не увидеть. Убери пистолет. Мне, видимо, здесь делать нечего, если так встречают.

– Не кипятись, – сказал Егор. – Дело надо одно обмозговать, весьма важное и деликатное.

– Дела важные так не начинают.

– Ты кто? – Глаза Желтозубого вновь сузились, посуровело лицо, губы скривились в презрительной улыбке.

– По правилам хорошего тона сначала представляются, а только затем задают подобные вопросы.

– Я Егор! – ответил он зло.

– А я Иван!

– Я по специальности механик сельскохозяйственных машин.

– А я агроном.

– Я живу у Катерины, а ты где?

– У Жени.

– Ладно, агроном Иван, давай сначала поужинаем, потом потолкуем о наших делах.

– Механик Егор, у меня нет возражений начинать хорошие дела с доброго ужина.

– Колюч, колюч! Бесстрашен и ловок, сила есть. За словами в карман не лезешь. Похвально!

– С волками жить – по-волчьи выть. Мне не нравится, когда пытаются за хвост подергать.

Когда в комнату вошли женщины, мужчины мирно беседовали о погоде, видах на урожай. Женя, однако, заметила напряженный взгляд друга. Тот попытался улыбнуться, но на лице получилась гримаса.

Выпили по паре рюмок разведенного спирта без тостов и пожеланий, молча, деловито. Поужинали. Послушали Лизкины базарные новости, сплетни, получили сведения о стоимости различных товаров и продуктов. Пробелы восполняла Женя. Доброе сиюминутное отношение Елизаветы воодушевило женщину.

– Сколько бесполезной информации носят в себе бабы! – сказал Егор, когда вестники рыночных новостей удалились в другую комнату.

– Полезная – это какая? – с любопытством посмотрел Иван на ценителя нужных сведений.

– Другая!

Желтозубый походил по комнате, опустив руки в карманы брюк. Остановился против собеседника, опять в задумчивости продолжил движение. Затем резко повернулся к наблюдавшему за ним Ивану.

– Хочешь хорошо заработать?

– А кто такого не желает? – ответил вопросом на вопрос собеседник.

– Есть необходимость съездить в Севск на рынок. Купить пару банок свиной тушенки и привезти мне на пробу.

– Ее и тут можно купить. Зачем ездить так далеко? – Иван удивленно посмотрел на Егора.

– Я намерен проверить, такого ли качества там продают товар? Достопочтенная хозяйка этого дома торгует, кажется мне, залежалым продуктом, а цены берет, как за доброкачественный.

– Желтозубый неожиданно спросил: – Сколько бы ты хотел за такой рейс заработать?

– Денег много не бывает. Их постоянно не хватает.

– Ну, а все-таки?

– Дареному коню в зубы не смотрят.

– Ладно! Даю двести пятьдесят. Дешевле купишь, тебе больше останется. Торгует в Севске этим продуктом симпатичная молодая женщина. Передашь поклон от Егора, она уступит в цене.

– Договорились! А проверять меня пистолетом «симпатичная» не будет? Чего мне ожидать от нее?

– Документы у тебя в порядке? – не отвечая на вопрос новоиспеченного посыльного, в свою очередь спросил Егор.

– По-моему, да. Но только вне комендантского часа.

Смежная с сараем стена туалета понадобилась для связи этой же ночью. Роман получил уведомление о предстоящей поездке в Севск, о том, что встреча Желтозубого с Лизкиным старшиной не состоялась. Василий по неизвестным причинам в гости не приехал, чем весьма расстроил Егора и особенно хозяйку квартиры. Она даже расплакалась.

Едва занялся рассвет, Иван стоял уже у дороги на Севск, поджидая попутную автомашину. Несколько прошло мимо, не остановившись. Когда начало подниматься солнце, он достал из вещевого мешка поллитровую бутылку разбавленного спирта и выставил ее в вытянутой руке напоказ. Сработало сразу. Шофер высунулся из кабины, пропел:

 
За бутылку белую
Чего хочешь сделаю.
 

В кузов запрыгнул попутчик, возникший возле полуторки, словно из-под земли, пока Иван договаривался с водителем.

Ивану не стоило большого труда по описанию Егора отыскать на рынке Севска его знакомую и быстро с нею сторговаться.

– Как себя чувствует Гансик? – задала женщина вопрос.

– О ком вы? – искренне удивился покупатель.

– Я из любопытства спросила, – смутилась женщина, – в детстве Егора так звали.

– По-моему, живет ваш знакомый неплохо. Захотелось ему вашей продукции отведать. Приехал по его поручению.

Две полукилограммовые банки тушенки с этикетками покупатель положил в вещевой мешок. Теперь в обратный путь!

Можно сказать, повезло. Попутной автомашиной оказалась знакомая полуторка, с той лишь разницей, что в кабине сидела молодая женщина с ребенком. Пришлось забраться в кузов, зато вторая поллитровка оказалась сэкономленной. Укрывшись брезентом, в кузове сидел утренний попутчик, как заметил Иван, в таких же сапогах, какие красовались на ногах Желтозубого. Посыльный с покупкой разместился на ящике из-под снарядов, однако пронизывающий холодный ветер вскоре вынудил его забраться под брезент. Не сказав соседу ни слова, Иван в сумерках появился в Белых Журавлях с болью в животе от непрерывной дорожной тряски автомашины на колдобинах.

Возле Жениного дома он спрыгнул с полуторки, радуясь, что наконец-то избавился от тесного соседства с неизвестным.

Рассматривая вечером привезенную покупку, разведчик обнаружил на одной из банок неприклеенную, свободно вращающуюся этикетку. Осторожно расклеил концы влажным горячим полотенцем, на обратной стороне бумажной полосы обнаружил написанную простым карандашом длинную строку цифр: «8103132728211425261530172115389».

Этой же ночью шифровка была передана Роману через щелку в плетне, а к утру доставлена нарочным от Вихрова капитану Кавригину.

Виктор с Машенькой, как он ее называл, вели круглосуточное наблюдение за подворьем Екатерины. Оказалось, там нашли прибежище Желтозубый со товарищи. Пост наблюдения располагался на чердаке полуразрушенного дома напротив, через улицу. Эвакуированные перед оккупацией хозяева как нельзя кстати оставили в комнатах пару перин, одеяла, которые были обнаружены под развалинами, а теперь надежно защищали наблюдателей от свистящего ветра и ночного мороза. Оперативники на службу не роптали. С ее тяготами и лишениями справлялись стойко, службу несли бдительно. Уже в первую ночь они зафиксировали выход из дома Катерины «до ветра» пятерых мужчин. Повторилось это и на вторую ночь, но теперь на рассвете один из обитателей объекта наблюдения ушел дворами и явился лишь с наступлением вечерних сумерек.

Высвободившись из-под теплого одеяла, Мария отправлялась домой, готовила еду, приносила заждавшемуся напарнику. Служба!