Текст книги "Офицер особого назначения"

Автор книги: Николай Стариков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

XIX

Утром Роман прибыл на «пост» к Татьяне, но ее на месте не оказалось. Бурая стояла в одиночестве, грустно посматривая на бесконечное мелькание серых лиц завсегдатаев рынка. Она молча посмотрела на подошедшего парня и отвернулась.

– Чего нос воротишь? Сама виновата, не надо было нарыкаться, – сказал Роман, стараясь придать голосу примирительные нотки, – хотел познакомиться, а ты как меня встретила? Женщины симпатичнее смотрятся, когда улыбаются.

«Попрошайка» казалась невыспавшейся, с вялым лицом, потухшим взглядом. Рыжая чёлка мочалкой торчала из-под берета.

– Где Таня?

– А я почем знаю, – деревянным голосом ответила она, – сказала, пойдет по делам. Что у нее за дела, не в курсе. Должна бы уже возвратиться, но задерживается.

– Как спалось? – поинтересовался Роман, не зная, о чем спросить неприветливую женщину.

– Спится хорошо, если на душе кошки не скребут. – Ее грустные глаза с неприязнью посмотрели на парня. – Надергал мне нервы, а теперь еще спрашиваешь, как спала.

– Ну, смягчись немножко. Посмотри на меня добрым глазом, я же хороший. Смотришь, и твоей душе полегче станет.

– Хамло!

– Опять ерепенишься? Что за натура! Я же предлагаю мировую, хочу поговорить спокойно.

– Не о чем мне с тобою лясы точить. Смотреть надо.

– Зря ты так. Нам, возможно, придется работать вместе. Выходит, так и будем друг другу нервы портить?

С досадой Бурая резко повернулась к парню, глаза ее превратились в щелку, покраснело лицо.

– Отстань от меня, постылый! Позову ребят, они тебе быстро накостыляют.

Подошла Татьяна.

– О! Я вижу, вы уже сладились. Вон как любезно разговариваете, глаза бы не смотрели.

– Забери ты своего… – Бурая не смогла подобрать подходящего оскорбительного слова, – этого…

– Ты тут постой, – по-хозяйски распорядилась Татьяна, – а мы пройдемся. Дело наметилось.

Когда отошли от Бурой, недовольно бурчащей себе под нос непристойности в адрес пары, Татьяна огляделась по сторонам, деловито взяла попутчика под руку и сказала, с ним желают поговорить ребята. От ее вчерашней кошачьей ласковости не осталось и следа. С ним была другая женщина, полная энергии и деловитости. Куда девались застенчивость, робость, покорность!

«Ребята» не заставили себя долго ждать. Вскоре к молодым людям присоединился сначала один мужчина, затем второй.

Высокий блондин с приятным лицом и крючковатым, эдаким орлиным носом и рыжеватый крепыш с мощным раздвоенным подбородком и круглыми плечами молча разглядывали Романа. Он тоже воздержался от инициативы начать знакомство. Говорила одна Татьяна: о погоде, ценах на различные товары, трудностях в приобретении подходящих материалов для торговли. Вскоре ничего не значащие темы разговора иссякли и она замолчала, неодобрительно поглядывая на необщительных мужчин.

– Таня – наш партнер, – нарушил молчание высокий.

Он был почти на голову выше Романа, смотрел на него сверху вниз, выгнув шею. Сказал вялым, без эмоций голосом, как бы не желая продолжать разговор.

– Ты уж ее не обижай, – подал голос рыжий, – вон она у нас какая симпатичная.

– Нет… Он хороший, – за парня ответила Татьяна.

Ее лино вновь приобрело приветливое выражение. Она ласково посмотрела на Романа, осторожно погладила ладонью рукав его пиджака, перевела взгляд на ребят.

– Хороший – это хорошо, – глубокомысленно откликнулся блондин, – нам плохие не нужны.

– Вам – это кому? – поинтересовался Роман, разглядывая поочередно собеседников.

– Это нам. – Высокий ладонью сделал широкий жест, охватывая Татьяну, спутника и еще кого-то неведомого. – Таня сказала, будто ты не против поработать с нами, верно?

– Чтобы торговать, талант нужен. Если с бесталанным поговорить не возражаете, я готов, – совсем некстати пошутил Роман.

Шутку никто не поддержал. Даже Таня с серьезным видом пропустила ее мимо ушей.

– Давай без иронии. Разговор вполне серьезный, у нас нет времени на рассусоливание, – угрюмо ответил рыжий, в упор глядя на Романа, – зубоскалов мы не держим.

– Шутка украшает жизнь, – не согласился кандидат в торговцы, – она в работе помогает.

– У нас она укорачивает сроки существования на земле, да и в делах лишь помеха, – на полном серьезе заметил тот.

– Какая работа тебе больше по душе? – спросил блондин, с интересом прислушиваясь к разговору.

– Я не знаю, какая у вас есть.

– Всякая, на любой вкус. Есть тяни-толкай или бери больше – неси быстрее. Командирские должности уже заняты, остались для рядового состава.

– Мне погрузочно-разгрузочные дела больше подходят по способностям, где думать не надо.

– Весьма похвально, что ты критически относишься к своим умственным способностям, – улыбнулся блондин, – другой начинает рассказывать, будто способен делать то да сё, а на самом деле ничего не умеет.

– Меня зовут Романом, а как вас прикажете величать?

– Как нас видишь, так и называй. Смотри, я блондин, так Блондином и кличь, а напарника зови Крепышом. Видишь, какие у него мощные шея и руки, под стать твоим.

– Я вижу, Блондин тут за старшего. Кто и как будет оплачивать работу? Для меня это самое важное в нашем договоре. Денег нужно много. Похоже, вскорости расходы мои возрастут, – посмотрел Роман на засмущавшуюся женщину.

– У нас не обижают тех, у кого потребности в разумных пределах, а заработанные не пропивают, – ответил Крепыш, не улыбнувшись ни разу за время разговора.

– С чего начнем?

– У тебя есть семья?

– Нет. Гол как сокол. Нынче здесь, завтра там.

– Нам не известно, где ты проживаешь сейчас в одиночестве. Но теперь тебе придется побыть квартирантом у Татьяны. Пусть поухаживает за тобою, а там видно будет. Она у нас лицо доверенное. С сегодняшнего дня – старшая поста наблюдения, ответственная за тебя. Задания будешь получать от Крепыша, у него же и заработанные деньги. Сегодня вы с Татьяной выходные, а завтра – за работу! Мы трудимся без промахов и проволочек.

Остаток дня Роман с Татьяной провели в беготне, готовясь к его переходу на новое место жительства. Приобрели постельное белье, другие необходимые вещи. Татьяна распоряжалась на правах хозяйки: что купить, чего не надо. Роману отвели для жительства первую проходную комнату, ей – соседнюю, горницу, мать переместили в малую комнатку с окном во двор. Татьяна приготовила постель для Романа, прилегла попробовать, удобно ли будет. Когда молодая хозяйка проходила потом мимо, непременно что-то подправляла, спрашивала, нет ли претензий у квартиранта. Таковых не было.

Осматривая двор, Роман отметил – сарай с покосившейся стеной размещался вблизи крыльца, тыльная его сторона позволяла через расшатанный плетень уйти в сад к соседям. Другие надворные постройки тоже не отличались добротностью. Везде требовались мужские руки: подтянуть, заколотить, навесить, привязать, подправить. Ближе к вечеру молодые люди вновь побывали на рынке. Роман приобрел на полсотни рублей разнокалиберных гвоздей, шурупов, гаек. Когда Татьяна отошла на минутку к знакомой продавщице, он передал Кирпичу записку для 567-го. «Живу у Татьяны под наблюдением», – говорилось в ней.

Вечером женщина нагрела на плите воду, налила в большое корыто, заставила слабо сопротивляющегося жильца помыться с ног до головы, дала чистое белье, положила на кровать свежие простыню, наволочку. Домашний уют! Он даже не снился Роману за годы войны и теперь воспринимался как что-то сверхъестественное, к нему не имеющее отношения.

Даже сильные духом мужчины не всегда способны противиться требованиям женщины, если она делает сугубо женские дела. Преодолевая неловкость от чрезмерного бабьего внимания, внезапно свалившегося на Романа, словно снежная лавина на одинокого путника, он покорно следовал за хозяйкой, выполняя ее указания, испытывая при этом истинную душевную радость.

Затем состоялся ужин, который Татьяна готовила долго и тщательно. Тут была жаренная на настоящем масле картошка, вкус которой Роман уже забыл, соленые огурцы и помидоры, на столе появилась бутылка довоенной водки, оставленная матерью на самый непредвиденный и важный случай. Поддержанная квартирантом, к столу пришла старшая хозяйка дома.

Разморенная теплом и алкоголем, Татьяна источала радость встречи, без умолку тараторила молчаливому слушателю о своих удачах и невзгодах в жизни. В потоке слов Роман уловил, что она была замужем, но в разводе еще с довоенного времени, и теперь они живут вдвоем с матерью, которая из-за болезни плохой помощник. Мать жаловалась на болезнь суставов, сокрушалась, что всё хозяйство на плечах дочери.

Татьяна посетовала на порядки в рыночной торговле, взаимоотношения в группе, к которой она себя причисляла. До недавнего времени она тоже была за прилавком, но по какой-то причине, о чем умолчала, ее перевели к Бурой на исправление. На немой вопрос квартиранта она коротко ответила: «Да ну их!»

Из рассказов женщины Роман понял, что на рынке существует большая организованная группа людей со своеобразной иерархией. Во главе стоит кто-то, кого никто из продавцов не знает, но чьи приказы и распоряжения исполняются беспрекословно. Следит за этим уже известный ему Блондин, который для продавцов и наблюдателей бог, царь и воинский начальник. Его требования тоже исполняются неукоснительно. Крепыш является поставщиком товаров, от него зависит, кому и что дать для продажи, а значит, кто сколько получит заработанных денег.

В группе называть друг друга по именам не разрешается, да их никто и не знает. У каждого есть кличка, за исключением отдельных лиц, в том числе и у нее. За что такая привилегия, Таня не знает.

Торгует группа только товарами армейского происхождения: обмундирование новое и бывшее в употреблении, портянки, верхняя одежда, белье.

– Откуда же поступает такая уйма товаров? – искренне удивился Роман. – Существуют склады, что ли?

– Этого я не знаю. Привозит шофер на ЗИСе, а где берет – никто из наших ответить не сможет. Тут уже в свои права вступает Крепыш. Он потом собирает выручку и отдает Блондину. Автомашина останавливается где-нибудь недалеко от рынка, груз затем перевозится на лошадях или разносится на руках, кому и сколько будет отпущено. Получают товар продавцы с автомашины лично.

– Ты действительно не знаешь имен Крепыша и Блондина? Как я понял, они относятся к тебе неплохо.

– Не знаю. И ты не интересуйся, иначе сразу прогонят или, еще хуже, изобьют. Такое уже было. Даже неизвестно, куда потом эти люди деваются.

– Татьяна рассказала, что не так давно в их группе арестовали нескольких продавцов и наблюдателей. Что с ними стало, до сих пор неизвестно. Тогда подруга Бурой стреляла по военным. Ее будто бы уже расстреляли по приговору военного трибунала.

– Я тоже едва не угодила под арест, но в это время отлучилась по надобности, за что попала под подозрение в связях с милицией.

– Ты-то тут при чем?

– Откуда я знаю? Бурая сказала, будто меня хотели арестовать.

Поужинали. Мать потихоньку ушла к себе. Не сговариваясь, одновременно поднялись из-за стола. Роман посмотрел женщине в глаза, та взгляда не отвела, начала молча убирать посуду. Без кокетства, как само собою разумеющееся, погасила лампу, разделась, легла с краю кровати, отодвинув мужчину к стене.

В центре рынка стоит высокий фонарный столб. До войны его планировали использовать под мощный электрический светильник, однако сделать благое дело не успели. Теперь он служил ориентиром в беспорядочно перемещающейся массе людей, местом встреч и ожиданий. Сюда утром Татьяна привела квартиранта. Оставив одного, она ушла выполнять обязанности старшей «поста наблюдения».

Тут же появился Крепыш. Словно не расставались после вчерашнего разговора, он, не говоря ни слова, подал рукой знак следовать за ним и пошел не оглядываясь. В начавшей собираться толпе рыночных завсегдатаев Роман едва поспевал за поводырем, ловко лавирующим в людской массе, избегая столкновений. У ведомого так не получалось. Подумалось: «Если все такие шустрые, на рынке задержать никого не удастся. Вихрову надо тренироваться».

Подошли к ЗИС-5. Крепыш поприветствовал молодого шофера, сидевшего на крыле автомашины, поднятием полусогнутой руки, кивнул головой в сторону Романа:

– Этот теперь будет грузчиком. Татьяна за него поручилась.

Крепыш критически осмотрел фигуру нового сотрудника, ухмыльнулся, молча повернулся кругом и с чувством исполненного долга не спеша удалился.

Шофер оказался улыбчивым парнем. В разговоре уголки его симпатичного рта то и дело поднимались кверху. Но приятные, располагающие к себе черты лица портила неестественная бледность кожи.

– После контузии, – ответил шофер на немой вопрос грузчика, поймав его взгляд на своем лице.

Он улыбнулся, будто сказал что-то очень приятное, открыл дверцу кабины для Романа, похвалил машину – не подводит! Приглашая вовнутрь, похлопал ладонью по мягкому сиденью:

– Садись! Твоя основная задача – грузить и разгружать без разговоров, следить за чистотой в кузове.

– А что грузить?

– Зря задаешь такие вопросы. Зачем тебе заранее знать об этом? Что прикажут, то и грузи.

– А когда нет погрузочно-разгрузочных работ, тогда разговаривать тоже нельзя?

– Тогда можно.

– Как тебя зовут, шофер?

– Шофером и называй. Тебе Танька должна была сказать, у нас зовут по кличкам, как собак. Мы между собою знакомы давно, а, по существу, друг друга не знаем.

– А меня как будут звать? – поинтересовался Роман.

– Грузчик.

– Страсти-мордасти какие-то.

– Не скажи. Когда поймают, так легче выкрутиться. Я же не знаю, кто ты, а грузчиком может стать любой. Ищи – не найдешь этого самого Грузчика.

– Кто тебя станет ловить? Ты же не заяц какой-нибудь, а водитель вон какой мощной машины.

– Ловить будет милиция, как только разузнает, чем мы занимаемся.

– А может, и не поймает?

– Если долго ходить по льду, рано или поздно обязательно подскользнешься.

– Выходит, ты занимаешься преступными делами? А я, значит, с тобою заодно?

– Я привожу, отвожу, а что и кому – меня не касается. Тебя тоже. Одним словом, мы с тобою в стороне, рассуждать – не наше дело. А сейчас двинулись без зазрения совести!

– Ехали недолго. Миновали небольшой участок леса, спустились в пологую балку. В небесной вышине ярко светило солнце. На деревьях обозначились неокрепшие листочки, солнечная сторона баяки уже стала зеленой, противоположный склон тянулся сырой серой каймой. Земля подсохла, но едва заметная полевая дорога еще слегка пружинила под тяжестью автомашины, приглушая шум движения, слышалось урчание хорошо отрегулированного двигателя, обстановка располагала к размышлению.

Неожиданно перед машиной на дороге возникла женская фигура. Не было никого – и вдруг человек. Шоферу, похоже, это было не впервой, он спокойно остановил ЗИС-5 буквально в нескольких сантиметрах от женщины.

– Приехали, – сказал водитель, высунувшись из кабины, – привез нового симпатичного грузчика. Смотри, весна – время коварное для приятных знакомств.

Она не откликнулась на шутку шофера, головы не повернула в его сторону, молча указала стебельком прошлогодней полыни, зажатым в ладони, на Романа, дала ему знак следовать за нею.

– Кладовщик, – представил водитель женщину. – Вижу не первый раз, а как зовут и кто она такая, не имею представления. Все дела здесь делаются молча.

Женщина оказалась одетой по-зимнему, хотя стояла теплая погода. Воротник пальто поднят, на ногах валенки с галошами, серый байковый платок закрывает голову и нижнюю часть лица так, что виднеются лишь настороженные глаза.

Прошли всего с десяток метров, за кустом обозначился узкий ход в блиндаж. Когда спустились по скользким ступенькам вниз, грузчик оценил экипировку женщины: внутри царил мрак, зима здесь не сдала еще своих позиций. Лишь смачно чавкающая грязь под ногами подтверждала, что скупое весеннее тепло пробивается и сюда.

Внутри блиндажа справа и слева на возвышении с подложенными лагами стояли различных размеров ящики и чемоданы, лежали под завязку наполненные мешки. Хозяйка склада, словно немая, а возможно, так оно и было, начала указывать поочередно на большие чемоданы и движением руки подавать команды на вынос.

Несмотря на размеры, они оказались нетяжелыми. Роман попытался взять одновременно пару, но женщина не разрешила. Ящики были значительно тяжелее, а мешок грузчик с трудом взвалил на плечи, определил: сахар. Всего он вынес из блиндажа шесть чемоданов, четыре больших ящика и один мешок. В кузове автомашины оказалось такое же количество пустой тары. Ее Роман перенес в подземелье. Затем отошел за кузов как бы по нужде. Посмотрел на лесной массив – его опушка вдоль дороги, по которой прибыли сюда, уходила к небольшому хутору, окраина которого проектировалась на тригонометрическую вышку, видневшуюся вдалеке.

«Всё! Засечка склада по ориентирам есть! Молодец! – похвалил Роман самого себя. – Найти на карте место нахождения склада и определить его координаты уже не проблема».

Не сказав ни слова кладовщице и от нее ничего не услышав, экипаж с грузом покатил назад по той же дороге. Однако вместо поворота на Белые Журавли шофер повел машину в другую сторону.

– В Севск, – сказал он с улыбкой, – засиделся ты в Белых Журавлях, проветришься до районного центра. Бывал там?

– Не пришлось. Всё недосуг. Думал, поднаберу деньжат, прокачусь, возможно, там с работой будет полегче. Да и центр все-таки, не то что Журавли, хотя и Белые.

– Работа теперь у тебя будет. Татьяна поддержит, заживешь припеваючи, авось в гости пригласишь.

– Ты местный? – спросил Роман у водителя.

– Всю жизнь прожил тут. Отсюда уходил в армию, сюда же и возвратился из госпиталя. У нас всегда было тихо и мирно, а сейчас какое-то столпотворение, знакомые лица встречаются редко. Понаехало много ожидающих освобождения своих мест от оккупации, отселенных от линии фронта.

– Я тоже один из них.

– Мне так и показалось. Хотя, честно говоря, ты на тех людей мало похож. Что-то в тебе есть другое.

– Мне неудобно называть тебя шофером. Какое в действительности у водителя имя? Меня зовут Роман.

– Игорь. Но это лишь во время разговора в кабине, за ее пределами ошибаться нельзя.

– Скажи, Игорь, откуда взялся этот склад? Там ведь добра всякого навалом. Кто его охраняет?

– Об этом не имею представления. Слышал краем уха о каком-то Свирепом, который поставляет товар, а откуда он его берет, вряд ли кто скажет. В охране одни женщины из хутора, приходят затемно и уходят с рассветом. Днем в блиндаже молчаливая баба, за дверью у нее три автомата с полным боекомплектом. Одним словом, рыпаться туда не советую – Татьяну жалко.

– Зря ты так подумал обо мне.

– Рад, если ошибся.

Игорь отвлекся от разговора. Впереди на дороге одна за другой виделись десятки колдобин, залитых водой. С сосредоточенным видом он осторожно объезжал каждую, чертыхался, вздыхал.

– Раньше тут было болото, царство лягушек. Перед войной дорогу насыпали военные, никто потом ею не занимался, настил просел, в любой воронке можно завязнуть надолго, зато путь прямой и короткий. О нем мало кто знает, вряд ли эта дорога есть на военных картах. Рвануть бы, да машину жалко. Директор МТС дает ее иногда торговцам. За это ему и мне платят неплохо.

Водитель замолк. В очередной яме машину сильно тряхнуло, в кузове с шумом подпрыгнули чемоданы с ящиками.

– Черт! – ругнулся Игорь. – Порвется мешок, жизнью потом не рассчитаешься.

В Севск добрались во второй половине дня. Поставили автомашину возле перебитого снарядом тополя с одной живой веткой. Шофер тут же удалился и вскоре с улыбкой до ушей привел моложавую женщину с прикрытым лицом, как у той, которая осталась сторожить блиндаж-склад. Она взяла из ящика четыре банки тушенки, не сказав ни слова, с любопытством посмотрела на нового грузчика, ушла. Рослый парень унес сразу два чемодана, и тоже молча.

Прошло минут десять, прежде чем появилась вторая женщина в сопровождении… Виктора.

– Задерживаемся? – без улыбки обратился Шофер к женщине, поглядывая при этом на сопровождавшего мужчину. – Нам еще ехать да ехать, а вы прохлаждаетесь.

– Напарнику приспичило не вовремя, а мне одной не справиться, – ответила женщина.

Этой паре Игорь отпустил восемь банок тушенки, из другого ящика отсыпал несколько пригоршней конфет в обертках.

– Отпускается без веса и накладных? – удивился Роман. – А как же отчитываться за товар?

– В этой организации обманов не бывает, опасно для жизни. А ты сопровождающего мужика не знаешь? – спросил Шофер.

– Нет, конечно. Я тут впервые. Чего вдруг возник вопрос?

– Мне показалось, он поглядывал периодически на тебя, вроде хотел что-то спросить.

– Не иначе как заметил во мне что-то смешное.

– Да нет, нормальный у тебя вид.

Виктору не «приспичило», как сказала Ганка. Он заметил парня, уносившего с автомашины чемоданы, проследил за ним до места торговли, затем поспешил к заждавшейся напарнице.

– Далеко сюда товар возить, да ещё по такой дороге, – с участием в голосе сказал Роман.

– Мы в Севск приезжаем редко. Сюда товар поставляется другим транспортом, откуда – я не знаю.

В Белые Журавли Игорь гнал машину, не обращая внимания на колдобины, не объезжая лужи.

– Мне сегодня придется ехать в Севск еще раз, – объяснил он.

– И мне с тобою? – удивился Роман. – Уговора такого с Крепышом не было.

– Нет. Повезу туда группу Скрипучего. Какая-то у нее намечается ночная работа. Ты не знаешь такого?

– Не знаю. Что он может делать ночью в Севске? Ночью воровать сподручнее, – рассуждал вслух Роман.

– Значит, действительно не знаешь. Ну и хорошо.

В Белые Журавли возвратились, когда рынок уже опустел. Однако Крепыш оказался на месте. Не поинтересовавшись причинами задержки, он с бранью набросился на Шофера.

– Дать тебе по зубам, соображать будешь получше и скорость прибавится, – со злобой прошипел он глухим голосом и с угрожающим видом приблизился к парню.

– Дорога такая, – несмело оправдывался Игорь.

– Я тебе дам дорога!

– Ну ты, полегче, – встал на пути разъяренного мужика Роман. – Чего разошелся? Сказано тебе, дорога плохая, значит, так оно и есть. Появилось желание – поезжай проверь.

– А ты кто такой? Лезешь, куда тебя не просят, – переключился Крепыш на Романа.

– Остепенись, говорят тебе, если не хочешь схлопотать оплеуху, – придвинувшись вплотную к говорившему, полушепотом ответил Грузчик.

Не прореагировав на угрозу, Крепыш более спокойным голосом распорядился: товар разгрузить под прилавок, Грузчику охранять его до утра. За это время хорошо обдумать свое поведение.

– Кто и сколько заплатит за ночное дежурство? Я охранять товар не нанимался.

– У нас в долгу не остаются. Получишь всё сполна в короткие сроки, – двусмысленно пообещал Крепыш.

Он постоял минуту-другую, посмотрел по сторонам и, не сказав ни слова, ушел.

– Из-за меня нарвался на неприятности. Он злопамятный, – кивнул Игорь головой в сторону уходящего Крепыша.

– Мы тоже ничего не забываем. Не мог же я оставить тебя на растерзание этому бугаю, – в оправдание ответил Роман.

– Возвращусь из Севска, приду. Вместе посидим до утра. Поужинать чего-нибудь соображу. А он трухнул! – улыбнулся Игорь.

Однако вместо «чего-нибудь» он прислал Татьяну. Обеспокоенная женщина принесла узелок с едой и дедов старый полушубок с огромным воротником. Он хотя и припахивал плесенью, но при виде его у Романа сразу потеплело на душе.

Стемнело. Начал накрапывать мелкий холодный дождик. Усилился ветер. Убежище под прилавком оказалось слабой защитой. Большие щели между досок сверху не задерживали влагу, сбоку повсюду дул сквозняк. Капнуло за воротник гимнастерки, подумалось: «До утра далеко!» Татьяна предложила переместиться вместе с товаром под другой прилавок, где доски были пригнаны друг к другу поплотнее. Такой уголок оказался невдалеке.

Перебрались. Положили чемоданы на сухую землю, ящики поставили с боков. Образовалось удобное сиденье, можно было даже полежать. Долго думали, куда положить мешок с сахаром. Поставили сбоку, со стороны открытого пространства, чтобы не намок. Сели в обнимку, положили ноги на чемоданы, с головой укрылись полушубком, стало тепло. В темноте целовались. Службу нести можно! На всякий непредвиденный случай Роман сунул за пазуху свой пистолет ТТ.

К началу комендантского часа Татьяна ушла. Дождь прекратился, но сырой воздух пробирался даже под дедов полушубок. Сказывалась усталость, хотелось спать. Тишина убаюкивала. Вдруг почудились осторожные шаги. Не покидая укрытия, Роман стал наблюдать в небольшую щель. Возле крайнего прилавка в первом ряду, где он располагался с вечера, на фоне прояснившегося небосвода обозначились две человеческие фигуры. Теперь сторож находился в середине второго ряда, наблюдая за поведением тех людей. Вот они двинулись вдоль первого ряда. Прошли мимо Романа в нескольких шагах. Послышался знакомый раздраженный голос:

– Надо было пристрелить его еще днем. Теперь ищи ветра в поле.

«Крепыш», – догадался Роман.

Когда разыскивающая его пара пошла вдоль второго ряда, Роман подпустил ее метров на двадцать и крикнул:

– Стоять на месте! Стрелять буду, если сделаете шаг в мою сторону!

Люди остановились в проходе между рядами, с их стороны на голос тут же прозвучало несколько пистолетных выстрелов. Одна из пуль противно чмокнула по мокрой доске прилавка над головой Романа, другая глухо ударила в мешок с сахаром. «Спасибо Татьяне, надоумила, куда поставить сахар». Еще одна брызнула в лицо грязью, угодив в лужицу у самых ног. Охранник снизу из-за мешка произвел в сторону стрелявших два выстрела из ТТ. Один из них качнулся, ухватился за опорный столб прилавка. Второй подхватил раненого, перевалил его через прилавок, перемахнул туда сам, и в обнимку пара быстро растаяла во тьме.

Вскоре появилась патрульная группа. Она прошлась вдоль первого ряда и тут же удалилась.

Стало рассветать. Земля парила сырым холодным туманом. Зябко. Не спадало нервное напряжение. Пришел Игорь. Он помог перетащить товар на прежнее место, под прилавок в первом ряду. Рассказал, что в Севске группа Скрипучего совершила нападение на райвоенкомат, убила дежурного и его помощника, забрала списки и личные дела на призывников.

– Ты тоже участвовал в нападении?

– Нет. Я проследил за ними. Кроме того, слышал разговор Скрипучего с подельниками. Если бы они знали о наблюдении, меня бы застрелили. У них это запросто, – улыбнулся Игорь грустно.

– Зачем же ты рисковал? Зачем тебе это наблюдение?

– Не нравится мне моя шоферская миссия при продавцах, а теперь еще и террористах. Мороз по коже, как подумаю, чем может закончиться. А закончится все, по-моему, довольно скоро.

– Ты же ничего не знаешь. Просто шоферил, и только.

– Теперь знаю. Делал вид, будто не догадывался, что к чему. Ума большого не требуется.

– Зачем ты мне открылся? Дело-то чрезвычайно серьезное. Ты же не знаешь, кто я.

– Мне кажется, ты не тот, за кого себя выдаешь. Если это так, мне хотелось бы поделиться с тобою кое-какими соображениями, – скорбно улыбнулся бледными губами Игорь.

– Кроме меня, ты сможешь воздержаться от разговоров с кем бы то ни было на эту тему? – резко спросил Роман.

– Конечно, если надо.

– Надо, надо. Даже очень. Продолжай свою «миссию», будто ничего не изменилось, изображай на лице улыбку. Если твои знания и сомнения станут известными кому-то, тебе несдобровать.

– Это я понимаю, – опустил безвольно голову Игорь.

О своих ночных делах Роман не стал рассказывать Шоферу. Устал тот, да и лишний свидетель ни к чему.

Когда рынок наполнился людьми, к сторожу чемоданов и ящиков подошел Блондин. Поприветствовал парня, чего от него никак нельзя было ожидать.

– Сказали, ты удрал с товарами, – недоуменно пожал он плечами.

– Типун тебе на язык за плохие слова. Мы с Татьяной так старались! И на тебе. Несправедливо!

– Ничего не понимаю. Крепыш сказал мне об этом.

– Если не умеешь пить водку, говорил мой дед, надо забавляться молочком. Полезнее, – нравоучительно изрек Роман.

– Не пьяный он. Ранен. Подстрелил его кто-то ночью. Шел, никого не трогая.

Блондин осмотрел чемоданы, ящики. Обнаружил в мешке с сахаром отверстие, из которого высовывался уголок рафинада. Посмотрел на сторожа.

– В меня тоже стреляли, мешок защитил.

После непродолжительного раздумья Блондин сказал:

– Тебе придется временно заменить Крепыша. Кто знает, сколько времени он проваляется. А дела не ждут.

– Есть же торгаши хорошие, у них лучше получится.

– Кроме как обманывать, обвешивать они ни бельмеса не смыслят.

Блондин тут же поставил задачу Грузчику. Впредь ему предстоит получать товар и распределять между торговыми точками, контролировать их работу, собирать выручку и передавать в его руки. При этом он будет оставлять десятую часть денег у себя для оплаты труда продавцов, наблюдателей, непредвиденных расходов.

– По какому принципу распределяются товары? Торговые точки у вас не равнозначные.

– Продавцам «А» и «Б» положено по два чемодана, для «В» – ящик с консервами, «Г» получает конфеты и сахар. Как только наладишь работу, сам будешь смотреть, кому что добавить, а у кого изъять. Для меня важно собрать побольше денег, остальное – твоя забота.

Завтра проконтролируешь, как идет торговля, к вечеру соберешь выручку, я тебя сам найду. Возьми в помощницы Татьяну, она знает, как определяется зарплата каждому, а Бурая пусть подберет себе напарницу по своему усмотрению.

Продавцами «А» и «Б» оказались парни, знакомые по предыдущим наблюдениям с Тимофеем, «В» – Лизка, «Г» – Женя с Иваном.

Роман зашел купить у Кирпича шурупов для навесов дверей, оставил для 567-го устное донесение по поводу своего назначения на ответственный пост в торговой среде, наличии сведений о месте нахождения важного объекта, зафиксированного засечкой по ориентирам.