Текст книги "Величайшие загадки аномальных явлений"
Автор книги: Николай Непомнящий
Жанры:
Эзотерика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)
Бартоломео Коклес делла Рокка, по прозванию Андре Корвус, запечатлел свои мысли, опыты, наблюдения, кропотливые измерения в трактате «Руководство по физиогномике и хиромантии», в котором каждый мог открыть для себя тысячу тайн, сокрытых в будущем, о которых лучше бы не знать. Основу его классификации составили наблюдения за друзьями. Он выделил их индивидуальные признаки: форму лица, цвет кожи, глаз, размер рук, пропорции пальцев, ногтей и другие характеристики. А завершенность его эмпирической дедукции придала геомантия.
Однажды, когда Коклес принимал у себя друга, слуга доложил о неожиданном визите: это был Люк Гаурик, один из знаменитых экспертов в области астрологии.
Что же могло понадобиться этому представителю церкви, известному астроному–астрологу, научные трактаты которого имелись в библиотеках пап, королей и знатных сеньоров, для которых он составлял предсказания чрезвычайной важности?
Когда слуга доложил о приходе такой важной персоны, Бартоломео задрожал от волнения и радости… Он почтительно склонился перед епископом Чивита Дюкале, для которого карта звездного неба была проста, как детская игрушка.
– Не удивляйтесь моему приходу, Коклес. Ваша книга совершенна, она добавляет к моим знаниям сведения по хиромантии, которые я по большей части не учитывал. Я составлял гороскопы сильных мира сего, но не могу составить свой: я не знаю час и место своей смерти. Посмотрите на мои руки, пожалуйста, и будьте откровенны!
Коклес внимательно рассмотрел линии, пересечения, черточки и точки на руках гостя и сказал:
– Монсеньор, вам предстоит вскоре подвергнуться вопиющей несправедливости. Вы не сможете ее избежать, но, к счастью, она не будет стоить вам жизни.
– Не могли бы вы сделать ваше предсказание более точным?
– Нет. Линии позволяют мне только открыть то, что с вами произойдет. Монсеньор, вы выйдете живым из этой опасной ситуации, но она здесь, очень отчетливая и близкая…
Люк Гаурик ушел в отставку, мучимый тревожными мыслями. Кто же может ему угрожать? Знатных вельмож, обращавшихся к его услугам, было так много, что он не мог догадаться, кто же будет его палачом.
Он не догадывался, что Джованни Бентивольо, властитель Болоньи (сын Ганнибала Бентивольо, умершего от руки убийцы во время праздника), вынашивал темные замыслы. Среди придворных Джованни II были такие приверженцы астрологии, которые скептически относились к предсказаниям Люка Гаурика. Однажды один из этих придворных при встрече сказал ему шутя:
– Мессир, знаете ли вы, что говорит о вас Люк Гаурик?
Заинтересованный и удивленный Бентивольо увлек болтуна вверх по лестнице, заставил пройти бесконечными коридорами роскошного дворца, где двустворчатые коринфские окна пропускали свет, смягченный разноцветными витражами, через висячие сады и лоджии в потайные комнаты, которые хозяин дворца выбрал для разговора из двухсот сорока четырех покоев. С последнего этажа этого здания, из крытой галереи с бойницами, открывался живописнейший вид.
Перепуганный придворный думал, что его последний час вот-вот пробьет в башне дворца. Джованни II усадил его на каменную скамью и приободрил:
– Скажи мне по секрету, что ты знаешь о Люке Гаурике. Какую дерзость позволил себе этот прелат–предсказатель относительно меня? Церковь слишком интересуется моими делами. Мне безразлично, что епископ пользуется большим авторитетом. Я, со своей стороны, не испытываю к нему никакого почтения. Однако кругом полно предателей. Мой отец умер при трагических обстоятельствах. Говори, я тебя вознагражу.
– Мессир, – продолжал повеселевший придворный, – мне известно, что предсказатель говорил, что он прочел по астральным фигурам вашего "неба" о серьезной борьбе между вами и папой, которая кончится изгнанием вас из вашего государства до конца нынешнего, 1506 года.
Бентивольо задрожал от гнева, бросил придворному кошелек с золотом и исчез.
Его преследовала одна мысль: наказать дерзкого, который посмел предсказать такое.
Однажды вечером, когда Люк Гаурик наблюдал звезды, в его двери постучались двое неизвестных, сославшись на большую беду. Один из их близких не вернулся якобы в родной дом. "Не можете ли вы, самый известный ученый Болоньи, дать какое‑нибудь указание, которое позволит найти пропавшего?" – спросили они.
Едва астролог приготовился делать вычисления, как эти двое набросились на него и заткнули ему рот. Они силой поволокли его и бросили в карету, где ждали еще два сообщника. Вскоре он очутился во дворце Бентивольо перед Джованни II, окруженным верными друзьями и слугами. Гаурик, освободившись от своих четырех стражей, хотел говорить, но государь не позволил ему произнести ни одного слова. Предсказание Коклеса, как молния, пронзило его мозг.
– Вы, монсеньор, такой ученый предсказатель, разве вы не предвидели, что сегодня вы пять раз будете вздернуты на дыбу?
Прежде чем несчастный успел задать вопрос, его схватили, связали руки и ноги, привязали к веревке и подняли на виселицу, построенную в одном из дворов. Пять раз веревка быстро раскручивалась, и бедный астролог падал на землю, разбиваясь при падении. Когда пытка кончилась, он остался лежать без сознания с переломанными ногами. Бентивольо распорядился перенести раненого домой. Обезумевший слуга позвал на помощь соседей. Больше трех месяцев Гаурик не мог подняться с постели…
Жулиано делла Ровере после девятнадцати лет терпеливого ожидания и интриг был избран в четвертом конклаве папой под именем Юлия II. Амбициозный и воинственный, он в первую очередь решил вернуть бывшие владения церкви и избавиться от врагов и государей, мешавших его экспансии. Перуджа и Болонья, владения Джампаоло Бальоне и Джованни II Бентивольо, стали его главной добычей.
26 августа 1506 года Юлий II в сопровождении девяти кардиналов и отряда из пятисот человек отправился в Орвието, где вступил в переговоры с Бальоне, который уступил ему, предав таким образом Джованни II. Людовик XII, получивший привилегированное право на бенефиций, наложенный на миланцев, помогал папе. Бентивольо, деморализованный предательством Бальоне и бывших союзников, отправил послов к Папе Римскому, который остался непоколебим в своих требованиях и отказался от всяких соглашений. Для Бентивольо оставалось одно средство: раздобыть себе охранное свидетельство.
2 ноября, в три часа утра, когда со всех сторон палили французские бомбарды, он выехал из города в сопровождении своих сыновей и преданных людей через ворота Сан–Мамоло, где его встретили Галеас Висконти, Антонмария Паллавичино и восемьсот всадников, которые сопроводили его во французский лагерь и позволили проехать в Буссето, а затем в замок Паллавичино. Болонья открыла ворота Юлию II и его кардиналам.
На следующее утро выборные от народа двадцать человек преподнесли папе ключи от города на пороге дома, где он провел свою первую ночь, а епископ, в соответствии с обычаем, дал поцеловать свой крест новому властителю, который в своем кресле на носилках сделал круг по городу в сопровождении 22 кардиналов, герцогов Мантуи и Урбино, префектов Рима, Венеции, Флоренции и Генуи. Тринадцать триумфальных арок были возведены на разныл перекрестках, на которых были сделаны огромные надписи:
"Юлию II, победителю тиранов,
Болонья свободна от угнетателей".
Народ теснился в окнах, украшенных гирляндами цветов и драпировками. Папа приветствовал подданных, а вечером семьдесят тысяч пеших и двенадцать тысяч всадников сопровождали его на службу, чтобы получить апостольское благословение.
Бентивольо был побежден и в 1506 году едва не умер.
Коклес, потрясенный правильностью своих предсказаний, построил однажды свой собственный гороскоп. Он определил день и час, когда должен умереть от удара по голове. Предупрежденный таким образом, он пытался противиться судьбе, подготовившись заранее к возможным нападениям. Он заказал оружейнику железный шлем, который собрался постоянно носить под головным убором, и не выходил из дома без шпаги, которой он научился действовать весьма ловко.
Подбодрив себя этими предосторожностями, он продолжал свои труды. Но когда Юлий II объединился с испанцами и венецианцами, Людовик XII стал покровительствовать Гермесу Бентивольо, сыну Джованни II, который с помощью французов снова захватил Болонью 23 мая 1511 года.
Сын Джованни II часто думал о предсказании Гаурика. Сделавшись после пятилетней борьбы хозяином города, он, в свою очередь, захотел узнать свою судьбу и настоятельно просил Бартоломео открыть ему будущее. Коклес, помня, какие беды навлек на себя несчастный Гаурик, долго отказывался. Гермес, становясь все настойчивее, добился наконец от ученого согласия. Предсказатель построил звездный гороскоп для своего знатного клиента и тщательно рассмотрел линии его рук…
– Мессир, то, что я вижу в вашем будущем, заставляет меня трепетать. Не пожалеете ли вы о том, что захотели знать свою судьбу, которая не уготовила вам ничего хорошего?
– Говори, я приказываю, открой мне ее, чтобы я смог вооружиться против обстоятельств.
– Вы будете изгнаны, как ваш отец, и погибнете в бою!
Гермес отбросил ногой стул, на котором сидел, кинул яростный взгляд на предсказателя и вышел вне себя от гнева.
– Я отомщу этому человеку! – твердил он. – Астрологи проклятые люди, они всегда видят только зло, одно зло. Может быть, они всего лишь выражают чувства народа? Я прикажу его убить Каппони, одному из лучших наемных убийц моего отца!
Возвратившись в свой дворец, он велел позвать Каппони и сказал ему:
– Я только что был оскорблен предсказателем, который предрек мне изгнание и смерть. Люди этой профессии все должны быть уничтожены. Ты самый смелый из доверенных лиц моего отца. Я выбрал тебя, чтобы убить дерзкого, который нанес мне тяжкое оскорбление.
– Мессир, – отвечал, дрожа, Каппони, – неужели слова презренного астролога заслуживают такого сурового наказания? Я не чувствую себя в силах совершить это преступление. Мессир, моя дрожащая рука промахнется, и что тогда будет со мной?
Гермес, недовольный этим почтительным сопротивлением, в котором чувствовалась твердость, долго настаивал и обещал хорошее вознаграждение. Каппони продолжал отказываться, оправдываясь страхом и угрызениями совести, но затем, сам интересуясь предсказаниями астрологов, пошел тайком и постучался в дверь предсказателя, который его не узнал.
– Я знаю, – сказал он Бартоломео, – что вы прославились точностью ваших предсказаний. Тяжелая забота мучает мою душу, будьте проводником на дороге, которую приготовило мне будущее. Я вручаю себя вашему ясновидению.
Коклес прочитал преступление на его встревоженном лице. Чтобы подтвердить свои выводы, он построил астральную карту.
– Вы совершите, если не будете контролировать свои мысли и действия, несправедливое преступление, и раньше, чем наступит ночь.
Каппони ушел от предсказателя с более угрюмым видом, чем был у него перед приходом, с трудом подавляя в себе приступы бешенства.
– Сеньор Гермес прав, – сказал он громко, выйдя на улицу. – Эти люди опасны, они вкладывают вам в голову мысли, которых там не было. Предсказатели вредоносны, и к ним следует относиться как к врагам!
Вернувшись к своему господину, он сказал:
– Мессир, я согласен исполнить ваше желание. Прежде, чем настанет ночь, Коклес перестанет жить.
Тяжелые золотые монеты звякнули, упав в его ладонь. Выбирая наиболее удобный способ осуществления своего замысла, он решил, что, переодевшись носильщиком, он сможет бродить по улицам, не привлекая внимания прохожих. С наступлением сумерек он встал неподалеку от дома Бартоломео, ожидая, когда тот выйдет или войдет в дверь. В это время Коклес находился у постели молодого человека, приговоренного к смерти всеми врачами. Возвращаясь домой, он как раз приготовился вставить ключ в замок своей тяжелой двери, когда позади него выросла тень, двумя руками поднявшая вверх тяжелый топор, который проломил железный шлем… Коклес осел на землю с расколотой головой… Каппони исчез в наступающей ночи.
На рабочем столе Бартоломео Коклеса делла Рокка, по прозванию Андре Корвус, осталась книга, написанная его рукой и содержащая предсказания судеб всех его знакомых. Манускрипт оканчивался его собственным гороскопом:
"Звезды предсказывают мне, что я умру с черепом, расколотым ударом топора, хотя я не заслужил такой казни…".
Все его предсказания сбылись.
Гермес Бентивольо, изгнанный из Болоньи, 10 июня 1512 года навсегда покинул город и погиб в бою при Виченце 7 октября следующего года, когда пытался снова взять Болонью.
ЗАГЛЯНУВШИЙ ЗА ГОРИЗОНТПортовая контора располагалась на берегу, в десятке метров от кромки прибоя. 20 июня 1782 года погода была превосходной. Служащий конторы Этьен Боттино долго вглядывался в даль, потом прогулялся вдоль берега, снова посмотрел в сторону моря. За его действиями внимательно следили десятки любопытных жителей. Все ждали чуда.
Боттино неспешно подошел к конторе, открыл дверь.
– Ну и как? – спросил управляющий.
– Все в порядке, – отвечал Боттино. – Кораблей еще не видно, но я чувствую: через четыре–пять дней они войдут в порт.
В указанный срок корабли не появились. Не пришли они и через неделю. На Боттино посыпались насмешки.
Суда французской эскадры вошли в Порт–Луи через девять дней. Их задержал штиль.
Об Этьене Боттино и его удивительных предсказаниях не подозревают многие знатоки истории Маврикия. Единственное упоминание о нем на русском языке приведено в книге южноафриканского писателя Лоренса Грина "Острова, не тронутые временем".
В общем‑то, жителям острова, такого незаметного рядом с огромным Мадагаскаром, грех жаловаться на недостаток литературы об их родине. Сообщения первых португальских, голландских путешественников, зарисовки знаменитых европейских художников, губернаторские отчеты, научные доклады геологов, зоологов и географов, восторженные произведения всемирно известных писателей (здесь в свое время жили Твен, Конрад, Парни), сухие записи британских, французских и прочих флотоводцев. А до них здесь бывали и арабские купцы, и индонезийские мореходы…
На Маврикии много необычного. Именно здесь обитала крупная, похожая на индюка бескрылая птица дронт, истребленная задолго до учреждения Красной книги. Знамениты цветные пески Шамарель: словно застывшие волны – оранжевые, лиловые, синие. Если перебросить горсть песка в соседнюю волну, он тут же, как заправский хамелеон, меняет цвет: зеленое становится красным, желтое растворяется в пурпуре…
Удивительна здешняя культура – причудливая смесь индийских, китайских, английских и африканских обычаев и языков. Литература о Маврикии насчитывает тысячи книг и статей.
Несмотря на это разыскать дополнительные сведения об Этьене Боттино оказалось непросто. Запросы в крупнейшие библиотеки мира ничего не дали. Библиотека Конгресса, Вашингтон – отказ. Библиотека Британского музея, Лондон – отказ. Музей Человека, Париж – нет сведений.
И вдруг, когда надежда почти угасла, приходит пакет из Порт-Луи, от друзей из посольства, а в нем – ксерокопии исторических документов, сведения о Боттино, почерпнутые в Государственном национальном архиве Маврикия.
Согласно "Биографическому словарю маврикийцев" (Порт-Луи, 1955) он родился в 1739 году во французском местечке Шантосо, умер на Маврикии 17 мая 1813 года. "В 1762 году на борту одного из судов Королевского флота Франции ему пришла в голову идея, будто бы движущиеся корабли должны производить в атмосфере определенный эффект".
Год спустя Боттино прибыл на Иль‑де–Франс (так прежде назывался Маврикий) и годом позже получил должность инженера. "Плененный чистым небом в большее время суток и тем, что лишь немногие суда проходили вблизи острова без того, чтобы появиться в пределах видимости, Боттино возобновил опыты. Через шесть месяцев он настолько преуспел в тренировках, что стал заключать пари. Вовсе без подзорной трубы он предсказывал за два–три дня появление на горизонте любого судна".
В 1780 году Боттино сообщил о своих способностях морскому министру Франции маршалу де Кастри. Тот распорядился регистрировать все наблюдения Боттино в течение двух лет. Они начались 15 мая 1762 года. Боттино сообщил тогда о скором появлении трех судов, которые и показались 17, 18 и 26 мая. А потом произошел тот самый случай, с которого и начался наш рассказ…
Свой секрет Боттино оценил в сто тысяч ливров плюс ежегодное пособие в 1200 ливров– ведь в 1778—1782 годах он предсказывал приход 575 судов за четыре дня до их появления в пределах видимости. Однако губернатор вместо испрошенных денег вручил Боттино рекомендательное письмо и отправил его во Францию.
За время плавания в Европу он немало удивил команду и пассажиров, угадав появление 27 встречных судов, и неоднократно заявлял, что может определять близость земли, скрытой за горизонтом. Однажды он предупредил капитана, что до земли, не различимой невооруженным глазом, осталось не более тридцати лиг. "Капитан сказал, что этого не может быть, – писал Боттино. – Однако внимательно просмотрев навигационные расчеты, вынужден был признать, что в них вкралась ошибка, и тотчас изменил курс. На протяжении пути я определял землю трижды, один раз на расстоянии 150 лиг".
В июле 1784 года Боттино прибыл во Францию, однако аудиенции у министра ему добиться не удалось. Однако он не терял времени даром и "всячески развлекал публику Лорьяна, привычно применяя свои способности в порту этого городка". А в вестнике "Меркюр де Франс" появились "Выдержки из собственных воспоминаний месье Боттино о "наускопии" ("морское видение" – такое название дал он своему таинственному дару).
Способностями служащего с далекого острова в Индийском океане заинтересовался Жан Поль Марат, писавший в то время трактат по физике для того же издания. Марат сообщил о таланте Боттино в Лондон, но побывать в Англии тому так и не удалось. В июне 1893 года он вернулся на Маврикий, где "многие граждане просили его продолжить опыты по наускопии".
(Кстати, обнаружить в трудах Марата упоминания о Боттино нам пока не удалось. Видимо, в московских книгохранилищах имеются не все сочинения француза.)
О сущности своих методов Боттино высказывался весьма туманно. "Судно, приближающееся к берегу, производит на атмосферу определенное воздействие, – писал он Марату, – и в результате приближение его можно выявить опытным глазом, прежде чем корабль достигнет пределов видимости. Моим предсказаниям благоприятствовали чистое небо и ясная атмосфера, которые господствуют большую часть года на Иль‑де–Франс. Я пробыл на острове шесть месяцев, пока не убедился в своем открытии, и оставалось только набраться опыта, чтобы наускопия стала подлинной наукой".
Тем не менее на Маврикии у Боттино нашлись последователи. 22 ноября 1810 года житель Панплемусса некто Фейяфе, который работал прежде у Боттино и наблюдательным пунктом которому служила вершина Монтань–Лонг, обнаружил, по его утверждению, английский флот, направляющийся к Иль‑де–Франс. Чуть позже Фейяфе отчетливо распознал на северо–востоке скопление судов, которые двигались в сторону острова Родригес, но не смог определить точное их число. Он продолжал наблюдения и убедился в своей правоте, когда флот подошел ближе, хотя и не появился еще на горизонте.
Фейяфе отправился в Псрт–Луи. "Через 48 часов, – заявил он, – мы увидим английский флот". В городе началась паника. Фейяфе "по причине распространения ложных слухов" посадили за решетку, однако на всякий случай послали судно на Родригес – узнать, что там происходит. Но было уже поздно. 26 ноября сначала двадцать, а затем еще тридцать четыре корабля британского королевского флота появились у берегов Иль-де–Франс…
Фейяфе освободили лишь после взятия острова англичанами. Маврикийский историк Пьер де Сорнэ, рассказавший об этом эпизоде в своей книге, считает, что Фейяфе был, вероятно, единственным, кого обучил Боттино своему удивительному мастерству.
Скупые сведения о загадочном таланте Этьена Боттино есть и в "Секретных мемуарах, служащих для освещения истории Республики с 1764 года до наших дней". В томе 12 этой своеобразной летописи Франции XVIII века имеется запись от 30 апреля 1785 года:
"Месье Боттино, старый служащий Ост–Индской компании на островах Иль‑де–Франс и Бурбон (ныне – Реюньон), только что опубликовал записку для правительства, в которой настаивает на том, что нашел физический метод обнаружения кораблей на расстояниях до 250 лье. Он открыл его около двадцати лет назад; изучил его, прошел путь ошибок и неуверенности, действовал на ощупь, пока не добился успеха – стал заранее сообщать о приходе судов, их числе и удалении от берегов. Из 155 судов, чей приход был им предсказан (цифра сильно занижена по сравнению с другими данными), половина пришла в порты, а что касается остальных, то он дал такое объяснение: ветры, боевые действия или иные препятствия побуждали капитанов неожиданно изменить курс. Одним из самых впечатляющих его результатов было предсказание появления английского флота, в том числе корвета и фрегата, подошедших два дня спустя. Этот факт упоминали офицеры и адмиралы, бывшие в то время на островах".
А вот запись от 28 июля 1785 года: "Боттино в одном из писем объясняет свои феноменальные способности тем, что он закончил школу животного магнетизма в Коломбо, где жил и общался с индусами, которые могут творить чудеса. В Париже над способностями Боттино посмеялся граф М. де Сегюр, высмеивавший вообще всех гипнотизеров".
И наконец сообщение от 1 марта 1786 года. Здесь приведены выдержки из собственных воспоминаний месье Боттино о наускопии.
"Уважаемая публика может вспомнить о моих опытах, проделанных в июле 1783 года при большом скоплении народа, а также организованных "Сосьете попюлер" города Порт–Луи в мае 1784 года. Впрочем, это не гарантировало меня от нападок: меня высмеивали в тех случаях, когда я предсказывал приход судна, а оно не появлялось. Разгадка тут простая, оно шло не к нашему острову. Эти люди, в действиях которых нет проблеска мысли, не верят ничему, сомневаясь во всем, все подвергают осмеянию, говорят, что я шарлатан, а того, что я делаю, не может быть. Я вынужден жить среди этого сброда, тупых и жестоких людишек, погрязших в рутине, в штыки воспринимающих любое открытие и даже новость, хотя бы на йоту выпадающие из их собственного примитивного понимания мира".
Между тем факты предугадывания Боттино прихода или близкого прохождения судов подтверждались в конце XVIII – начале XIX века газетными сообщениями и записями в судовых журналах.
В своих воспоминаниях, из которых до нас дошли лишь фрагменты, Боттино жалуется на атмосферу непонимания, неверия в его способности, окружавшую его несмотря на тридцатилетний опыт работы и безошибочные предсказания прихода сотен судов. "Я стал очередной жертвой колониальной рутины на далеких, забытых богом и наукой островах, которые страдают от деспотизма чиновников, – писал он. – Если раздражение и разочарование станут причиной моей кончины, прежде чем я смогу объяснить свое открытие, то мир лишится на некоторое время знания об искусстве, которое сделало бы честь XVIII веку".
Так оно и случилось: Боттино умер, не доверив своих секретов. В чем суть его открытия? Возможно, достижения современной науки биолокации помогут раскрыть его тайну?
