Текст книги "Величайшие загадки аномальных явлений"
Автор книги: Николай Непомнящий
Жанры:
Эзотерика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)
В сороковые годы XIX века Францию будоражили рассказы об «электрических девочках». Одной из них была Анжелика Котен, которую в 1846 году серьезно изучали парижские ученые после того, как ее обследовали ученые провинциальные. Французской академии наук удалось изгнать злых духов из Анжелики Котен, чего не посмел сделать деревенский кюре.
Анжелика Котен, четырнадцатилетняя девочка, проживала в деревне Бувиньи, недалеко от городка Перьер (департамент Орн). Небольшого роста, довольно крепкого сложения, она отличалась чрезмерной физической и психической заторможенностью, апатичностью, едва могла говорить. Вот что рассказывает месье Эбер, большой приверженец теории магнетизма, который лично наблюдал необыкновенные явления, внезапно начавшие происходить вокруг этой девочки. Получив известие о происходящих чудесах, он срочно выехал из Монтаня, чтобы собрать точные сведения об Анжелике Котен.
15 января 1846 года она занималась вместе с тремя своими товарками обычной работой: вязала перчатки из шелковой пряжи. Было восемь часов вечера, когда тяжелый дубовый столик на одной ножке, на котором лежала работа Анжелики, начал двигаться и перемещаться, так что его невозможно было удержать на месте. Напуганные этим, девочки разбежались с криками удивления; но они не могли убедить собравшихся соседей в реальности происшедшего. Тогда в присутствии свидетелей они возобновили свою работу. Все было спокойно. Но как только Анжелика тоже хотела взять в руки свою работу, столик снова задвигался, закачался и наконец опрокинулся. Одновременно он как будто притягивал к себе девочку, но едва она его касалась, столик отпрыгивал дальше.
Свидетели этой сцены ни минуты не сомневались, что Анжелика околдована.
Ночь она провела спокойно, а наутро снова приступила к работе. Странное явление повторилось, сначала слабо, но между восемью и девятью часами движение столика резко усилилось. Пришлось отделить бедную девочку от других работниц, поскольку столик у них был общий, и он снова опрокинулся, несмотря на все старания Анжелики его удержать. Пряжу ее прикрепили гвоздиками к ларю, весившему приблизительно 75 килограммов. Но таинственная сила скоро преодолела и это препятствие. Тяжелый сундук несколько раз приподнимался и перемещался, хотя его связывала с Анжеликой только тоненькая шелковая нить.
С этого момента у жителей деревни сложилось твердое мнение: девочка одержима дьяволом. Назывались даже лица, которые навели на нее порчу. Было решено препроводить Анжелику в монастырь, где из нее изгнали бы злого духа.
Однако местный кюре, очень здравомыслящий человек, воспротивился этому намерению. Он пожелал, прежде чем что‑то предпринимать, сам удостовериться в удивительных явлениях. Желание вполне законное. Анжелику усадили в прежнее положение, но таинственная сила проявила себя на этот раз слабо: столик отодвинулся, но не опрокинулся, а стул, на котором сидела Анжелика, "отъехал" в противоположном направлении, раскачиваясь при этом так, что девочка едва удержалась, чтобы не упасть.
Убедившись в реальности удивительных событий, кюре, тем не менее, усомнился в эффективности религиозного очищения, считая этот случай физической, а не душевной болезнью, требующей медицинского вмешательства. Он успокоил родителей девочки, унял панику в деревне, объяснив, что болезнь эта, несомненно, редкая, может быть, неизвестная, но в любом случае больную надо немедленно показать врачу.
На другой день, 17 января, эти явления повторились, и сфера их действия даже расширилась: при случайном прикосновении к одежде Анжелики подставка для дров, лопатки, каминные щипцы были сброшены в очаг, а головни рассыпались; щетки, книги и другие мелкие предметы резко отскакивали при прикосновении к ее одежде, особенно к нижнему краю юбок.
Ножницы, привязанные лентой к ее поясу, были отброшены прочь, причем лента не была разорвана и непонятно было, каким образом она развязалась. Это был самый невероятный из наблюдавшихся эффектов, но видели его всего два раза, причем один раз в присутствии кюре.
Все эти удивительные явления происходили, как правило, вечером, в определенный час: наблюдалось воздействие на предметы неведомой силы без контакта этих предметов с Анжеликой, а также бесконтактное воздействие ее на людей: одна работница, сидевшая напротив Анжелики (причем носки их туфель не соприкасались), почувствовала вдруг сильный удар под коленки. Предметы, отскакивавшие накануне при прикосновении Анжелики, теперь вели себя так же только от близости ее одежды. Но как и в предыдущие дни, эти явления внезапно прекратились и возобновились через три с половиной дня.
В среду 21 января все пришло в движение вокруг Анжелики, которая не могла даже присесть: ее стул, который удерживали трое сильных мужчин, был отброшен, несмотря на их сопротивление, на много метров с молниеносной скоростью. Всякое занятие стало для нее невозможным: если она принималась шить, игла протыкала ей пальцы. Ей приходилось сидеть или стоять на коленях на полу посреди комнаты.
Чтобы занять чем‑нибудь замученную девочку, ей дали перебирать корзинку с сухой фасолью. Но как только она погрузила пальцы в фасоль, та подпрыгнула и принялась танцевать в воздухе, так что Анжелике пришлось отказаться и от этой работы.
Посмотреть на эти чудеса к родителям Анжелики сбегалась вся деревня.
Медики Мамера, небольшого городка, расположенного недалеко от деревни Бувиньи, были извещены о происходящем, но не захотели приехать. Тогда некий месье Фаремон, человек образованный и уважаемый в тех краях, взялся проводить Анжелику к врачам Мамера. Но они не явились на свидание, которое месье Фаремон им назначил.
Тогда девочку отвели к одной из дам города, мадам Девильер, где продолжались вышеописанные явления. Через час двое медиков снизошли наконец к просьбам месье Фаремона и сообщили, что они согласны осмотреть Анжелику. Опыты проводились у фармацевта месье Фромажа, но прошли неудачно и не убедили этих ученых мужей.
Месье Фаремон провел несколько опытов, пытаясь доказать свою гипотезу относительно источников наблюдавшихся явлений, которые он не колеблясь приписывал электричеству. Он оставил подробное описание своих наблюдений и отчет об опытах, которые проводились с Анжеликой в присутствии образованных и уважаемых жителей Мамера и других окрестных городов. Письменные свидетельства оставили и другие участники этих сеансов: инженер из Мортаня месье Оливье, доктор Верже, доктор Лемонье из Сен–Мориса, доктор Бомон–Шардон из Мортаня, фармацевт месье Кою.
Родные Анжелики, люди бедные и ограниченные, намеревались извлечь выгоду из необычных способностей девочки, перевозя ее из города в город и показывая публике. Первый сеанс состоялся в Мортане.
Слух о прибытии необыкновенной девочки быстро распространился по городу, в тот же вечер на нее пришли посмотреть более 150 человек. В отличие от медиков Мамера, которые отказались обследовать Анжелику Котен, и от медиков Беллесма, которые не приехали на сеанс, врачи Мортаня с энтузиазмом принялись за обследование "электрической девочки".
Именно по их настоянию родные Анжелики решили отвезти ее в Париж на суд членов Французской академии. 10 февраля они приехали в столицу. В первые же дни по прибытии их посетили многие ученые в отеле, где они остановились. Анжелику представили ученому секретарю академии Араго и доктору Таншу, который провел с нею 12 февраля 1846 года серию опытов, которые длились более двух часов.
Во время публичного сеанса, проведенного 17 февраля в Академии наук, ученый секретарь академии Араго давал пояснения по поводу испытаний, которым доктор Таншу подвергал девочку, и прочитал по этому вопросу записку, переданную ему доктором и включенную потом в официальный отчет о проведенном сеансе. Вот эта записка:
"Я дважды наблюдал электрическую девочку Анжелику Котен.
Стул, который я держал изо всех сил ногой и двумя руками, был отброшен прочь, когда она на него села.
Бумажную полоску, которую я клал себе на палец, много раз уносило как бы порывом ветра.
Обеденный стол среднего размера и довольно тяжелый множество раз колебался и двигался при одном только соприкосновении с одеждой Анжелики.
Вырезанный из бумаги кружок, положенный вертикально или горизонтально, начинал быстро вертеться от энергии, исходившей от запястья или локтевой складки девочки.
Большое и тяжелое канапе, на котором я сидел, было отброшено к стене, когда рядом со мной хотела сесть испытуемая.
Стул, который прижимали к полу двое сильных мужчин и на половинке которого я сидел, был вырван из‑под меня, когда на вторую половинку села Анжелика.
Любопытно, что каждый раз, когда стул отбрасывало, он тянул за собой одежду девочки. В первое мгновение она притягивалась к нему и только потом отрывалась.
Два маленьких шарика бузины двигались, притягивались или отталкивались друг от друга в присутствии девочки.
Сила эманаций Анжелики менялась в течение дня. Она возрастала между семью и девятью часами вечера. Возможно, тут как‑то сказывалось влияние ужина, который она съедала в шесть часов.
Эманации шли только спереди, от запястья и локтевого сгиба ее руки.
Энергия истекала только с левой ее стороны; левая ее рука была теплее правой, от нее исходил мягкий пульсирующий жар, как и от всей левой половины тела, когда она делала быстрое движение. Эта рука постоянно дрожала от необычного напряжения, и эта дрожь передавалась при прикосновении чужой руки.
В период наблюдения ее пульс менялся от 105 до 120 ударов в минуту и показался мне неритмичным.
Когда ее изолировали от общей почвы, усаживая на стул так, чтобы ее ноги не касались пола, либо ставили ее ноги на стопы сидящего напротив человека, непонятные явления прекращались; такой же результат был, когда она садилась на собственные ладони. Ее электрические свойства исчезали также, если под ногами у нее был натертый воском паркет, прорезиненная ткань или кусок стекла.
Во время пароксизма, то есть пика ее электрической активности, девочка не могла прикоснуться левой рукой ни к одному предмету, чтобы тут же не отдернуть ее, как от ожога; когда ее одежда прикасалась к мебели, она притягивала эти предметы, перемещала и переворачивала их. Отдергивая руку, она пыталась избежать боли, так как ее били электрические разряды: она жаловалась на уколы в запястье и в локтевом сгибе. Однажды, пытаясь нащупать пульс в височной артерии, не найдя его в левой руке, я положил ладонь на ее затылок – девочка с криком отпрянула от меня. Я много раз убеждался, что в районе мозжечка, там, где шейные мышцы крепятся к черепу, находится точка настолько чувствительная, что девочка не позволяет к ней прикасаться, в эту точку передаются якобы все ощущения, которые испытывает ее левая рука.
Электрические эманации этого ребенка имеют характер прерывистых волн, испускаемых последовательно разными частями ее тела, причем самое сильное воздействие, опрокидывающее стол, происходит на уровне ее таза.
Каков бы ни был характер этой энергии, она ощущается как воздушный поток, дуновение холодного воздуха. Я чувствовал явственно краткое дуновение на своей руке, как будто на нее подули губами.
Такая нерегулярность выделения флюидов может объясняться несколькими причинами: во–первых, постоянной настороженностью девочки, которая то и дело оглядывается, боясь, что кто‑то или что‑то к ней прикоснется; во–вторых, ее страхом перед той силой, источником которой она является и которая толкает ее в противоположную от ближних предметов сторону; и в–третьих, степенью ее усталости и сосредоточенности. Когда она ни о чем не думает или когда внимание ее рассеянно, таинственная сила проявляет себя с наибольшей интенсивностью.
Когда она приближала палец к северному полюсу намагниченного железного бруска, она получала сильный укол; южный полюс не производил на нее никакого действия. Когда брусок заменили и она не знала, где какой полюс, она безошибочно их определяла.
Этой девочке тринадцать лет, она не достигла еще половой зрелости, и я знаю от ее матери, что ничего похожего на менструацию у нее еще не было. Эта девочка сильная и здоровая.
Ум ее развит слабо, она во всех отношениях то, что называют "деревенщина"; тем не менее она умеет писать и читать. Дома она занималась изготовлением дамских перчаток. Первые необычные явления были отмечены месяц назад.
Париж, 15 февраля 1846 года".
Прочитав эту записку, Араго рассказал о том, что он видел сам, когда родители Анжелики привезли ее в обсерваторию. Это были опыты с листом бумаги, столом и стулом, аналогичные вышеописанным.
Закончив рассказ, Араго попросил создать комиссию для изучения этих явлений. Академия наук назначила такую комиссию из шести человек, включая самого Араго.
Эта комиссия собралась на следующий день в Ботаническом саду, но проведенные эксперименты дали результаты неблагоприятные для электрических свойств Анжелики Котен. Сосредоточившись на исследовании с помощью физических приборов наличия электричества в теле девочки, комиссия мало внимания уделила механическим проявлениям таинственной энергии, вроде самостоятельных передвижений столов и стульев, которые, собственно, и поразили жителей департамента Орн. А физические приборы испугали Анжелику и не обнаружили в ней свободного электричества, как в наших машинах или в электрических рыбах, в электрических скатах например.
Между тем, эти примитивные механические проявления слабели день ото дня. Доктор Таншу, констатировавший высокую интенсивность этих механических явлений в первые дни по прибытии Анжелики в Париж, с удивлением отмечал их затухание вплоть до совершенного исчезновения. Он сам поспешил заявить об этом в письме на имя президента Академии наук, предупреждая неизбежные недоуменные вопросы.
Это письмо предваряет выводы, сделанные в отчете комиссии, которая провела два сеанса с Анжеликой Котен и пришла к заключению, что у нее полностью отсутствуют какие‑либо необычные свойства.
Но отрицательный результат, полученный авторитетной комиссией, не может зачеркнуть свидетельства тысяч людей о необычных явлениях в департаменте Орн, на родине Анжелики. Возможность обмана со стороны девочки с такими ограниченными умственными способностями можно полностью исключить. Остается предположить, что интенсивные вначале проявления неведомой энергии постепенно ослабевали, пока не исчезли совсем.
Можно было бы заподозрить мошенничество, если бы случай с Анжеликой Котен был единственным в истории науки, но в работах по физиологии приводится множество аналогичных фактов. Они доказывают, что электрические свойства, обычные для некоторых видов рыб, могут иногда на какое‑то время появляться у человека, в виде патологии.
Так, доктор Пино, врач из города Пелуи (департамент Шер), наблюдал похожее состояние у девочки возраста Анжелики, проживавшей в городе Айи (департамент Эндр–и-Луара).
Эта девочка, по имени Онорин Сегюн, тринадцати с половиной лет, принадлежала к зажиточной крестьянской семье и была отдана в обучение к белошвейке в Айи. Однажды, в начале декабря 1857 года, когда она работала рядом со своей хозяйкой, стол, за которым они сидели, вдруг сильно встряхнуло без всякой видимой причины. Испуганные женщины отпрянули от него, но стол потянулся за Онорин, повторяя все ее движения; наконец он отстал и перевернулся. То же самое происходило со всеми предметами, к которым прикасалась одежда Онорин: стульями, столами, деревянными кроватями и т. д.
Уже в течение двух месяцев повторялись эти любопытные явления, ежедневно, в присутствии множества свидетелей из всех слоев общества, когда доктор Пино, в свою очередь, решил приехать 10 февраля 1858 года и констатировал следующие факты.
Девочка была наделена от природы острым умом, а родители дали ей хорошее нравственное воспитание. В присутствии доктора она села на стул, поставив перед собой другой стул; прикасаясь к нему нижним краем своей юбки, она передвигала его по паркету. Через полчаса ее нижняя юбка надулась и прилепилась к спинке пустого стула, который начал медленно вращаться, потрескивая. С этого момента стул, казалось, стал выполнять все приказы Онорин: он скользил, кружась, по паркету, постукивал столько раз, сколько его просили, он приподнимался на две ножки и стоял так, балансируя, он отстукивал ритм, когда Онорин пела, и в конце концов с грохотом упал. Когда подносили руку к ее раздутой юбке, она опадала, но через мгновение снова надувалась, тянулась к стулу и прилеплялась к нему, как делают наэлектризованные предметы.
На протяжении всего сеанса, который длился два часа, руки и ноги девочки оставались неподвижными и у всех на виду, что исключало всякую возможность мошенничества с ее стороны, тем более что и доктор, и все присутствующие следили с повышенным вниманием за движениями испытуемой.
Казалось, что источником этих явлений служит очень большая сила. Ткань раздувшейся юбки становилась настолько твердой, что резонировала, как картон, когда по ней ударяли твердым предметом. Мебель продолжала двигаться и на расстоянии, после того как прикоснулась к юбке. Однако автор отчета, из которого взяты вышеприведенные факты, не подтверждает это последнее явление. В его присутствии каждый раз, как прекращался контакт юбки со стулом, стул переставал двигаться.
Чтобы понять по возможности природу загадочной силы, доктор Пино воспользовался простым прибором, состоящим из двух бузинных шариков, подвешенных на шелковых нитях. Вблизи тела девочки они должны были бы наэлектризоваться и взаимно притягиваться. Но результат был отрицательный: шарики оставались неподвижными возле юбки Онорин, в то время как тяжелый деревянный стул приподнимался и переворачивался. Ткань юбки были из льна и хлопка.
Сначала таинственная сила появлялась совершенно спонтанно, неожиданно, проявления ее были непроизвольны. Но постепенно их частота и интенсивность уменьшились. Когда доктор Пино занимался изучением этого явления, эффект притяжения вдруг прекратился на тринадцать дней, и потребовались длительные усилия девочки по сосредоточению воли, чтобы его возобновить. Наконец эти явления совсем исчезли, и с тех пор с Онорин Сегюн не происходило больше ничего необычного.
По–видимому, и в случае с Анжеликой Котен, и в случае с Онорин имело место патологическое состояние организма, которое так же неожиданно исчезло, как и возникло. Такой подход к проблеме кажется более разумным, чем объяснение наблюдавшихся явлений сверхъестественными причинами или чем скептицизм и огульное отрицание всего непонятного.
ТАЙНА МЭРИ БЕКЕРЖизнь этой загадочной дамы в литературе описана как минимум четыре раза. Стефан Цвейг в книге «Врачевание и психика» тоже пытался разобраться в силе, данной свыше этой странной личности. Судя по всему, Цвейг не достиг цели, так как эпиграфом к книге взял слова самой Мэри Бекер. «О, чудо моей жизни! Что бы подумали о ней, если бы знали хоть миллионную долю ее подробностей. Но сейчас этого нельзя знать. Для этого понадобятся века». Написаны эти слова в 1893 году. Век прошел. И что же мы знаем о Мэри?
Она была седьмым ребенком в семье благочестивого крестьянина Марка Бекера. Некрасивая, чувствительная и туповатая девочка не могла освоить даже курс младшей школы и потому училась дома. Но вместе с тем ребенок с самого раннего детства стремился во всем отличаться от других детей и в одежде, и в манерах, и в разговоре. С годами Мэри научилась разыгрывать истерические припадки и имитировать галлюцинации, которые якобы посещали ее. Родителям с трудом удалось выдать ленивую и упрямую дочь замуж за некоего Г. Вашингтона, который через год после женитьбы заболел лихорадкой и скончался. Овдовевшая Мэри вернулась в родительский дом и многие годы провела в нем "нахлебницей", не занимаясь никаким полезным делом.
Сейчас трудно сказать, была ли Мэри больна действительно или придумала себе "неизлечимый недуг", но она могла с легкостью подчинять себе людей якобы с помощью болезни. Сила психического воздействия этой женщины на людей с годами крепла. В 1853 году все были поражены тем, как некрасивая 32–летняя лежачая больная овладела умом и сердцем красавца доктора Даниэля Петтерсона. Он сделал ей предложение руки и сердца, а получив согласие, взял невесту на руки и понес в церковь…
Однако с замужеством Мэри Бекер опять не повезло: ее второй супруг, уйдя на фронт врачом Северной армии, пал в первом же бою. Мэри к тому времени увлеклась месмеризмом и спиритизмом и наконец пришла к мысли, что спасти ее от недугов может только чудо. Она узнала о некоем "враче" из Портленда Пинеасе Паркхерсте Квимби. Этот человек был часовщиком, сыном кузнеца. Однако на волне интереса общества к гипнозу смышленый часовщик попытался и у себя развить этот модный дар. И что же? Первая же попытка удалась: он на глазах публики "впадал в транс" и в этом состоянии отвечал на любые вопросы… Публика была в восторге! Квимби начал практиковать целительство – предлагал посетителю рассказать о своей болезни и убеждал, что тот ничем не болен! От пациентов не было отбоя…
Вот к этому "целителю" и попала Мэри Бекер. На прием к нему ее внесли на руках. Вышла от Квимби она самостоятельно и через неделю была абсолютно здорова! Произошло то, что Месмер называл "волей к здоровью". Мэри писала: "Истина, которую он (Квимби) вселяет в больного, излечивает человека без его ведома, и тело, исполнившееся света, освобождается от недугов".
Новый период жизни Мэри отмечен скитаниями и бродяжничеством. Однако и теперь стоило ей подойти к незнакомому дому и сказать: "Меня дух привел сюда, ибо здесь чистый, гармоничный дом", – и перед ней открывались все двери! И за счет доверия людей Мэри неплохо существовала. Однажды в популярном журнале появилось объявление: "За плату готова поделиться со всяким желающим великой тайной искусства лечить через психику". Откликнулся один человек– 20–летний рабочий картонажной фабрики Ричард Кеннеди. Странная пара составила "целительный творческий союз", который, как это ни удивительно, привлек толпы страждущих.
Впрочем, идиллия длилась недолго. Приревновав юношу к молодой даме, 50–летняя Мэри публично обозвала своего "коллегу" плутом и шарлатаном, якобы парализующим ее целительную силу. "Творческий союз" распался. А вскоре М. Бекер выпустила книгу "Наука и здоровье" – 456 страниц убористого текста, обработанного священником Виггинсом. В этом "труде" утверждалось, что болезни нельзя лечить медицинскими средствами, а земные знания не нужны, так как они не более чем заблуждения! И тем не менее Мэри Бекер стала в глазах миллионов американцев боговдохновенной пророчицей! В 1890 году в ее ведении уже было более 30 "академий" христианской науки с филиалами в Колорадо, Канзасе, Кентукки!
Произошла и существенная "обработка" ее биографии. Теперь своим ученикам и пациентам Мэри рассказывала, что с детства слышала ангельские голоса, а озарение якобы получила в Линне, когда упала без чувств на мостовую и врач вынес приговор: "Случай безнадежный!" Но обреченная, очнувшись, вознесла свое сердце к Богу. Взяв Библию, стала читать об исцелении Христом страждущих и вдруг услышала голос: "Встань, дочь моя!" И она встала…
Так начался третий, "золотой" период жизни Мэри Бекер. Вера учеников в пророчицу давала ей фантастические доходы. В 1890 году 60–летняя Мэри устроила в Чикаго "смотр верующих". Ожидали приезда 800 человек, но лицезреть "бостонскую пророчицу" прибыло четыре тысячи! Люди буквально топтали друг друга, стремясь прикоснуться к одеянию целительницы. Позднее газеты писали, что одиннадцать неизлечимо больных выздоровели! Тогда же верующие предложили открыть церковь "Мать Мэри". Собрали деньги на постройку, возвели храм… Впервые в истории на фронтоне христианской церкви значилось: "Возлюбленнейшей наставнице, преподобной Мэри Бекер, открывшей и изобретшей Христианскую науку". Мозаика на окнах церкви рассказывала не о деяниях святых, а о жизни преподобной Мэри…
Спустя несколько лет преданная ученица пророчицы Августа Стетсон построила в центре Нью–Йорка Церковь христианской науки на 5 тысяч человек. А Мэри потребовала от верующих 2 миллиона долларов на постройку новой церкви в Бостоне. Требуемую сумму собрали очень быстро. Однако на церемонии освящения гигантского храма, в которой принимали участие более 30 тысяч человек, сама 85–летняя Мэри Бекер присутствовать не могла…
На 90–м году жизни Мэри Бекер скончалась… "Наукой для простаков" назвал Марк Твен "Христианскую науку" Мэри Бекер. И прибавил: поскольку четыре пятых человечества заведомо принадлежат к нищим духом, то этой "метафизической чепухе обеспечена победа". Однако убеждение в том, что болезнь можно преодолеть верой, живо и поныне. А тайна целительной силы Мэри Бекер до сих пор не раскрыта…
