Текст книги "Просто Наташа, или Любовь в коммерческой палатке"
Автор книги: Николай Новиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
– Ну точно, немец! – обрадовался охранник. – Все, как заказывали. Не сомневайтесь, фирма веников не вяжет. Между прочим, лучшая в Москве фирма.
– Переходящее красное знамя завоевали? – съязвил Андрей. – И грамоту ЦК ВЛКСМ? Но дама – соответствует. Беру.
Наташа стояла в прихожей, опустив голову, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Все это было и ужасно, и так обыкновенно!
Охранник пересчитал купюры, сунул их в карман.
– Ну, я пошел. Вернусь через час, ровно. Правила обращения с дамой вам сообщили по телефону, и в квитанции они есть. Прошу соблюдать. А то могут возникнуть неприятности. Контроль у нас жесткий и ответственность предусмотрена.
– По всей строгости революционного закона? Или революционно-проституционного?
– Желаю приятно провести время. – Терпение не изменило охраннику.
– Иди, иди, надоел уже! – Андрей запер дверь.
7
Наташа, сняв куртку и сапоги, прошла в комнату, остановилась на середине светло-коричневого паласа. Хозяин, невысокий, курносый шатен, казался смешным в своей напыщенности. А что же будет дальше?
– Между прочим, меня зовут Наташа. Если вам это, конечно, интересно.
– Меня абсолютно не интересует это, – усмехнулся Андрей. – Хочешь называться Наташей – пожалуйста.
– Не очень-то вы вежливы!
– А вот это тебя не касается. – Андрей усмехнулся. – Твое дело правое, ты победишь. Хорошо хоть знаешь его?
– Что?
– Дело свое, правое.
– А-а, вон вы про что…
– Ну, конечно, про это. Ты же сюда пришла не о Ницше разговаривать.
– Можем и поговорить!
– Перебьешься. Давай, раздевайся, а я пока на кухню схожу, чего-нибудь принесу.
Наташа пожала плечами и… пошла к книжным полкам. Сколько здесь было всего интересного, увлекательного! Никогда прежде не видела она столько много книг – прямо как в библиотеке! И не заметила, как в комнату вернулся хозяин с подносом в руках, на котором стояли бутылка виски, бутылка мартини, две рюмки и лежала коробка шоколадных конфет.
– У вас много хороших книг.
– Да, есть кое-что. Агата Кристи, «Анжелики» всякие, «Эммануэли». Даже «Рабыня Изаура» имеется, купил как-то в ЦДЛ, сам не знаю, зачем.
– А мне понравилось собрание сочинений Стендаля. И Бальзак…
– Ну да, все время забываю, что выписал интеллигентную проститутку.
– Не выписали, а пригласили.
– Неужели?
– И не проститутку, а женщину, которая хочет помочь вам на какое-то время забыть одиночество.
– Слова-то какие! – Зло захлестнуло Андрея. – Слушай, давай не будем, а? Здесь, кроме нас, никого нет, можно не притворяться. Женщина – это из другой оперы. Что-то прекрасное, загадочное… А ты – вот она вся! Никаких загадок. Станок для удовлетворения страждущих мужиков.
– Вы очень серьезно настроены… – растерялась Наташа.
– Конечно. Когда еще доведется увидеть перед собой в общем-то красивую девушку, зная, что она час назад валялась в постели с очередным кооператором или на грязных простынях ублажала за деньги слюнявого старикашку!
– Вы ошибаетесь… Зря меня оскорбляете. Я… я никого не ублажала…
– А самое неприятное знаешь, в чем? Встретил бы тебя на улице, в метро, был бы счастлив познакомиться, поговорить, поцеловать руку… А потом и повеситься можно было бы!
– Но вы… вы же знали, кого приглашаете?
– Не думал, что придет такая красивая… Раздевайся.
– Пойдемте на диван? – робко предложила Наташа.
– Здесь. На паласе, – жестко приказал Андрей.
– Но, может быть, вы погасите свет?
– Так ты еще и стесняешься? Брось, не глупи! Делай, что тебе говорят!
Наташа, закусив губу, медленно сняла пиджак, расстегнула блузку, не сводя глаз с Андрея. Он подошел к магнитофону, поставил кассету. «Шербурские зонтики» пришли в квартиру. Наташа, немного помедлив, сбросила юбку.
– Может быть, вы погасите свет? – Она неловко чувствовала себя в трусиках и лифчике перед незнакомым мужчиной.
– И не подумаю, – усмехнулся Андрей. – Ты неплохо выглядишь при ярком освещении. Очень даже неплохо. Прятать нечего, наоборот, нужно выставлять напоказ. Это ведь продается, так? Ну вот и давай, рекламируй товар, чтобы покупатель доволен остался.
Наташа нервно расстегнула лифчик, швырнула его на пол.
– Вы довольны, покупатель? – Негодование было в ее голосе.
– Почти. Остался еще один штрих. Последний. Ну, смелее! Это же так просто для тебя, сколько раз делала. Неужели теперь возникли сомнения в правильности избранного пути? Давай, давай! – Видя, что Наташа собирается снять трусики, задумался и неожиданно махнул рукой. – А впрочем, стоп. Достаточно. Я вот что подумал: боевые раны не украшают человека, мало кому приятно смотреть на них, верно? А если забинтовать, сразу возникает геройский вид. Так и в данной ситуации. Хороший я образ придумал!
– Образ хама. – Наташа легла на палас, закрыла глаза. Теперь уже можно было не сомневаться – это занятие не для нее. И дело даже не в том, что стыдно, противно, отвратительно. Просто она не могла спокойно подчиняться чужой воле, выполнять чьи-то прихоти. Во всем. А уж в этом – особенно. Он что, не понимает, что, унижая женщину, вызывает в ней только ненависть? Хочется, чтобы его ненавидели? Жалкий придурок! Больше всего Наташе хотелось встать и уйти. Да нельзя. Пятнадцать тысяч получила фирма за этот час, и Алик строго предупредил: либо она честно отрабатывает эти деньги, либо возвращает их фирме. Вернула бы, да где же взять такую сумму? А время тянется ужас как медленно!
– Ого, на это стоит посмотреть. – Андрей говорил негромко, как бы сам себе. – Вот ведь как получается: лежит злая, ненавидит меня, а ждет того же, что и от самого разлюбимого мужчины. Разлюбимого даже подразнить и продинамить может, а меня, противного, – нет. Ждет с большим нетерпением. Надо же, как интересно получается!
– Будете издеваться, я встану и уйду, – пригрозила Наташа.
– Не уйдешь. Я за тебя деньги заплатил, приличную сумму – пятнадцать тысяч. За один всего час. Но уж этот час мой. Железно! Подумать только, какая сила у денег! Можно годами ходить за женщиной, дарить цветы, вздыхать, провожать до подъезда, иногда целовать и мечтать о новых поцелуях. А можно взять – и купить.
– Дарить женщине цветы, провожать ее не менее прекрасно, чем все остальное, – возразила Наташа.
– Да, но все заканчивается именно «остальным». А без него жизнь превращается в сплошной кошмар, даже при великой любви. Вспомни хотя бы Хемингуэя. «Фиесту» читала?
– Вы, кажется, отвлекаетесь, – напомнила Наташа.
– Ничуть. Я вот смотрю и не пойму: зачем ты улеглась на палас? Я его давно не пылесосил. Можешь сесть, не стесняйся.
Наташа села, прикрывая груди ладонями.
– Хочешь выпить?
Наташа кивнула:
– Мне мартини, пожалуйста.
– С удовольствием, – усмехнулся Андрей, присаживаясь напротив Наташи. Между ними стоял поднос с бутылками.
Он налил рюмку вина, протянул Наташе. Она сразу же выпила, надеясь, что это поможет ей хоть немного выдержать мучительную пытку. Себе Андрей налил виски и тоже выпил. Посмотрел на Наташу. Она торопливо поставила рюмку, снова прикрыла груди ладонями.
– Нравится вино?
– Нет.
– Жаль, а я так старался…
– Вы могли бы постараться в другом – хотя бы не говорить гадости женщине. Не оскорблять ее.
– А ты разве женщина? Ты проститутка. Правда, очень красивая, но это-то и страшно. Ужасно.
– И что вы дальше намереваетесь делать?
– Да ничего. Хочу поговорить с тобой. Просто поговорить. Переспать с женщиной я и без денег могу.
– Тогда позвольте мне одеться.
– С одетой женщиной я на остановке поговорю. Бесплатно. А вот с раздетой когда еще доведется. Ты не волнуйся, спокойно зарабатывай свои деньги.
– Вы… вы не можете, наверное? – разозлилась Наташа. – Поэтому и устроили этот спектакль!
– Намекаешь, что я импотент? Нет, ошибаешься. А спектакль – это, пожалуй, верно.
– Я вам не актриса!
– Да знаю я, знаю, кто ты такая. Но, между прочим, еще и актриса. Тебе ведь положено играть, изображать что-то такое по заказу зрителя, верно?
– Знаете, мне кажется, от вас убежала жена, вот вы и отыгрываетесь на мне!
– Жена? Она как раз осталась дома, в Челябинске, это я убежал.
– Так вы из Челябинска? Решили развлечься в столице?
– Нет, я живу здесь. Уже десять лет. А жена и дочка остались в Челябинске. Так уж получилось.
– Понятно.
– Ничего тебе не понятно, – опустил голову Андрей. – Я расскажу, что случилось, все равно ты будешь слушать. Так, я любил свою жену, хотел совершить для нее что-то… невероятное. Что совершишь в Челябинске? Работал на телевидении, снимал сюжеты о металлургах, иногда печатал рассказы в Москве. Посылал и меня печатали, просили еще. И я подумал: надо бы мне перебраться жить в Москву, я ведь здесь учился, друзья тут остались. Но как? Вот одна бывшая подруга, просто подруга и предложила: разведись с женой, женись на мне, фиктивно, конечно, я тебя пропишу, а через годик разведемся, ты купишь кооператив и перевезешь свою семью. Так все делают. Я и согласился. Приехал, женился на этой… Нине, живу и думаю, скорей бы год прошел. Поселился у Нины, в ее однокомнатной квартире, спал на кухне – брак-то фиктивный. Работал в издательстве. А потом, месяцев десять прошло, начала меня Нина доставать – то раздевается передо мной, то ночью нагишом на кухню прибегает, чайку захотелось, то прямо в кровать ко мне прыгает. А у меня мысли о жене и дочке, да о будущей своей квартире. Короче, вместо цивильного развода и помощи в кооперативных делах, она подала в суд заявление, что я женился на ней фиктивно. Отомстила за то, что внимания, какого ей хотелось, не уделял. Еле уговорил взять это заявление обратно. Потом года два скитался по разным углам, выбил комнату в коммуналке, недавно, года четыре назад, обменял на эту квартиру. Только жена не дождалась этого. Вышла замуж за другого. Такая вот история.
– И вы не женились во второй раз и вообще возненавидели женщин? – Что-то вроде жалости почувствовала Наташа к этому человеку.
– Сложный вопрос… Да, я не женился. Знаешь, почему? Все казалось: вот-вот перевезу жену и дочку в Москву, это для них будет чудом, а я – вроде как героем. Ну еще бы – Москва! Вот он Кремль, вот Третьяковка, ВДНХ, вот театры… Не получилось. А для любой другой женщины эта квартира – просто убогая, тесная лачуга, а я не герой, а неудачник. Зачем это мне? За что боролся? Вот и не женился.
– Хотите, чтобы я вас пожалела? – Наташа уже свыклась с мыслью, что сидит на паласе почти голая, даже забыла об этом. И на время (часы висели на стене) поглядывала не так часто.
– Нет, не хочу.
– Тогда зачем рассказываете мне все это?
– Решил побаловать себя вечером воспоминаний со слушателем, на котором глаза отдыхают.
– Могу дать совет, – улыбнулась Наташа. – Бесплатно.
– Вряд ли это будет бесплатно.
– Пригласите к себе дочь, легче будет.
– Да? Я и сам так думаю. Вот закончит школу, обязательно приглашу. Послушай, а ты не такая уж плохая, как вначале казалось.
– Да и мне подумалось, что и вы были намного лучше до того, как стали богатым.
– Не такой уж я и богатый. Так, по глупости заработал кучу денег и решил устроить себе какое-нибудь экзотическое развлечение. Но… что-то не очень весело получается.
– Может, позволите мне одеться?
– И не подумаю.
– Тогда поставьте кассету с восточной музыкой, я вам станцую что-нибудь. Представите себя султаном.
– Я вот о чем подумал. Ты можешь обращаться ко мне на «ты». А то неравноправие получается, меня это смущает. Кстати, по поводу того, что был намного лучше… Ты, думаю, тоже была просто чудесной девчонкой до того, как решилась заняться проституцией.
– А я ей и не занималась, – улыбнулась Наташа.
– Только не надо говорить, как это выгодно и просто необходимо для женщины – иметь деньги на бассейн, сауну, массаж, косметику и вообще, жить по-человечески, что возможно только, если заниматься проституцией. Читал всякие статейки про это.
Наташа пожала плечами и вдруг поняла, что может рассказать ему правду. Он не станет жаловаться в фирму и требовать свои деньги обратно. Что-то изменилось в ее отношении к этому человеку – такому же несчастливому, как и она. Он должен понять. И неважно, посочувствует или нет, но поймет – точно. Еще оставалось пятнадцать минут до прихода охранника, она успеет рассказать о себе.
Валет вразвалку подошел к своим подчиненным. Остановился, хмуро посмотрел на дрожащего Шпинделя.
– Ну? Какие дела?
– Ты даешь, Валет! Окочуриться можно. Почти час где-то шастал, а мы тут… Керосин толстый, его подкожный жир согревает, а у меня зуб на зуб не попадает.
– Я про дела спрашиваю, – злобно ощерился Валет.
– Да нормально все, он дома сидит, носа не высовывает. Люди ходят обыкновенные: старики, мужики поддатые, дети, один здоровый, как сарай с пристройкой, бабу провожал, потом сам свалил, домой, наверное. И все. Нормалек.
– Босс назначил время. – Валет взглянул на часы. – Вот оно и подошло. Мне тут с вами торчать нет смысла, посидел в какой-то забегаловке, погрелся. Шпиндель, кончай зубами клацать, на тебя смотреть холодно, Дед Мороз хренов!
– Ты, Валет, злой какой-то, – угрюмо просипел Шпиндель. – Орешь все время, приказы непонятные… Вообще ни хрена не пойму, что мы тут делаем?
– Это мне и не нравится, – согласился Валет. – Выпендреж босса. Следить, звонить, силы не применять… Фраер дешевый! Что думать, что следить? Пришли, взяли – и свалили. В ментовку он не пойдет, бабки-то дурные. Легко пришли, легко ушли. Не пойму никак, для чего он все это придумал.
– Я так думаю, с корешом не поделили бабки, вот он и захотел взять то, что считает своим, – высказал догадку Керосин. – Звонить – чтобы попугать кореша, а силу не применять – понятное дело, не хочет войны. Деньги взял – и все. Ты же контачишь с боссом, Валет, должен знать, какие дела шеф обтяпывал в последнее время.
– В том-то и дело, что не знаю! Ни хрена не знаю! Что-то было, точняк. Но мне об этом не сказали. И Лариса, сучка, помалкивает, с понтом я лох, не понимаю ни хрена!
– П-променяла тебя на босса, – клацнул зубами Шпиндель.
– Заткнись! Ну ладно, пошли. Управиться должны за десять, от силы – пятнадцать минут. Приказ босса. Да не трясись ты, Шпиндель, сейчас согреешься.
8
– Наташа, что же ты раньше мне не сказала?! – воскликнул Андрей. – Почему молчала?
– А что бы изменилось?
– Да все! Я бы… Это же совсем другое дело, Наташа! Прости, прости, что вел себя так, но я же не знал, ничего на знал!
– Ты вел себя так, как хотел. Мог бы сам понять, что женщине неприятно такое отношение.
– Не женщине! Я же относился к тебе не как к женщине, а как к проститутке, которая позорит всех женщин! Но сейчас, когда ты мне все рассказала…
Наташа уже оделась и теперь стояла в прихожей, спокойно смотрела на Андрея. Он даже казался ей симпатичным, этот шатен курносый. Если бы они познакомились при других обстоятельствах, она, может быть, согласилась бы встретиться с ним еще. Но после того, что здесь было, такого желания Наташа не испытывала. Было и было. Все, время кончилось. Вот-вот заявится охранник. Она уйдет и никогда больше не увидит ни этого Андрея, ни Алика. Эта работа не для нее. Нет таких денег, чтобы заставить ее заниматься подобным промыслом. Вернется домой… а есть ли у нее дом? Есть, в Гирее. Вернется в квартиру Нигилиста, примет ванну, а завтра пойдет на вокзал, купит билет и… в Гирей!
Охранник все не приходил.
– А если я все это придумала, чтобы позлить тебя? А ты и поверил.
– Нет, – покачал головой Андрей. – Ты ничего не придумала. Я кое-что понимаю в людях, я же писатель. Ты не придумала, ты такая же неприкаянная душа, как и я. Наташа, останься со мной.
– Ты заплатишь за еще один час и тогда уж не станешь вести странные разговоры, так? – Наташа говорила ему «ты», как он и предложил. Поначалу было трудно, но вроде привыкла.
– Да, я заплачу, сколько скажешь! Вдвое, втрое больше! И не стану терять даром времени. Я побегу к метро, куплю все цветы, которые там есть, брошу их к твоим ногам, встану на колени и буду просить прощения у тебя. Ты красивая, Наташа, невероятно красивая женщина, но ты еще и человек прекрасный! Останься, прошу тебя!
– Нет. Спасибо за комплименты, но я должна идти.
– Куда? Ты же сама рассказывала, что бывший муж хочет выгнать тебя из квартиры. Останься у меня!
– Нет. Твое время истекло. И не нужно тратить деньги на глупости, оставь их для своей дочки. Она приедет в Москву, и ты купишь ей что-нибудь хорошее.
– Денег на все хватит! – умолял Андрей. – Останься. Ну, что ты будешь делать одна в чужой квартире? А здесь мы вдвоем могли бы выпить мартини, посидеть, поговорить…
– Нет.
– Ну тогда оставь мне свой телефон. Я позвоню тебе, мы встретимся, куда-нибудь пойдем…
– Нет.
Резкий звонок в дверь заставил их обоих вздрогнуть. Андрей опустил голову, мрачно усмехнулся.
– Какой я был дурак!
– Вначале, когда хотел меня унизить, растоптать. А потом ничего, нормальным человеком стал, даже симпатичным. До свидания. Обязательно пригласи к себе дочку. – Она решительно отворила дверь.
Бельевая веревка больно впилась в руки и ноги – не пошевелиться. Наташа повернула голову: рядом на диване сидел связанный Андрей и скрипел зубами от бессилия. Прямо перед ними стоял Валет и с нескрываемым удивлением смотрел на Наташу.
– Вот так встреча, детка! Ты-то как здесь оказалась? Ну надо же, какие встречи! Кто бы мог подумать. Что, Петр Яковлевич дал развод своей голубушке, так ты быстренько себе другого чувачка сняла? Ух ты, резвая наша!
– Теперь я вижу, что ты действительно бандит, Валет. Лучше убирайся со своими бандитами подобру-поздорову отсюда. А не то я в милицию заявлю, понял?
– Ой, как напугала, как напугала-то! Вот что я тебе скажу, телочка: молчи и не лезь в чужие дела. Я просто выполняю приказ босса, которому твой чувак задолжал бабки. Все. Будешь держать язык за зубами – не будешь иметь неприятностей. Больших неприятностей. Ты ведь знаешь, что боссы не любят шутить! Знаешь? Тогда заткнись!
– Отпустите женщину, – прохрипел Андрей. – Она случайно здесь оказалась и не имеет отношения к деньгам.
– Ну, ты посмотри на меня! – хмыкнул Валет. – Похож я на идиота? Да она ж из подъезда выйти не успеет, сразу в ментовку позвонит. Или вой поднимет.
– Да где же он есть, идиот? – прошептала Наташа.
– Что? – наклонился к ней Валет. – Что ты вякнула?
– Ничего! Отстань от нас, вот и все.
– Да чего ты с ними разговоры разговариваешь? – лениво пробасил Шпиндель. – Валет, дело надо делать, время-то идет.
– Идет, Валет, идет, – согласно кивнул Керосин.
Валет наклонился к Андрею, пальцами приподнял его подбородок, внимательно посмотрел в глаза. У Наташи от этого взгляда мурашки по коже побежали.
– Ну давай, давай два лимона, и мы делаем ноги отсюда. На «Амаретку» тебе оставим, не боись. Где бабки?
– Нет бабок. – Андрей с отвращением отвернулся.
– Мы тебя пасли, чувачок, и точно знаем, что бабки здесь. Не могли они исчезнуть отсюда.
– Могли.
– Куда?
– А тебе какое дело? Деньги-то мои.
– Твои, мои! – скривился Валет. – Объясняю по-хорошему. Делишки ты на нашей территории обтяпывал, за это пошлину полагается платить. А ты и не думал, уж больно резвым оказался, олень быстроногий. Босс нам выговор объявил за это.
– Если такие правила, могу и заплатить. Приходите завтра. Сколько я вам должен?
Наташа со страхом наблюдала за этим странным разговором.
– Один лимон девятьсот восемьдесят штук, – заржал Валет. – Двадцать штук, так уж и быть, оставим тебе. Заработал.
– Это не пошлина, а грабеж! – возмутился Андрей. – Пошел ты!
– Еще раз объясняю, – терпеливо втолковывал Валет. – Ты поработал денек, хватанул двадцать штук. Чем плохо? У нас в демократической России президент столько получает в месяц, сечешь? А все остальное – сверхвысокие доходы, роскошь, от которой мы тебя избавляем, чтоб жизнь медом не казалась. Ну, давай, давай.
– А вот – хрен тебе! – усмехнулся Андрей.
– Валет, тут другой разговор нужен, гадом буду, – не сдержался Шпиндель. – У нас же времени мало.
– Заткнись! – крикнул Валет. – Ну ты, деятель, – он снова повернулся к Андрею. – А если я тебе больно сделаю?
– Утюгом пытать будешь?
– Можно и утюгом. Страна у нас демократическая, орудия пыток для населения не выпускают. Да запросто. Шпиндель, вали на кухню, притащи утюг.
– А где он там, ты видел? – недовольно прогудел Шпиндель. – Может, его на кухне и нету.
– Поищи! – не на шутку разозлился Валет. – Не в комнате же он утюг держит!
– Ты бы лучше бабки искал, – пробурчал Шпиндель и с явным недовольством двинулся на кухню.
– Валет, у них тут пойло приличное. – Керосин показал на бутылки. – Может, согреемся?
– Потерпи, возьмем бабки – согреемся.
– Андрей, отдай ты им деньги. – Наташа незаметно толкнула его локтем в бок. – Отдай.
– И не подумаю.
В комнату вернулся Шпиндель с утюгом в руках, отдал его Валету и встал рядом с Керосином.
– Ну? Надумал? А то можем на животик твоей телке поставить, она тебя, жлоба, до смерти к себе потом не подпустит. Я ее знаю, пуганая, не дернется потом и свидетелем не станет.
– Валет, – хмыкнул Керосин. – А может, ей на сиськи поставить? Вот клево будет – жареные сиськи!
– Ну-ну, гестаповцы, ставьте, а я посмотрю, что получится.
– Как ты можешь? – закричала Наташа.
– Да ты не волнуйся, я из этого утюга спираль еще днем вытащил. Понял, что смогут нагрянуть гости непрошеные. Читаем газеты, советские детективы, знаем, чем дело обернуться может. Так что не бойся, Наташа, будет всего лишь прохладно.
– Шпиндель! – заорал Валет. – Вали на кухню, поищи там что-нибудь нагревательное. Паяльник, что ли! И убери поднос.
– Нашел официанта, – недовольно пробурчал Шпиндель, поставил утюг на поднос и снова отправился на кухню.
– Юморной чувачок, да? – зло прищурился Валет. – Достал меня твой юмор. Ща мы тебе паяльник впаяем, посмотрим, что запоешь!
– А может, ей, а, Валет? – снова подал голос Керосин. – Я знаю куда. Ох, клево будет посмотреть, как она прибалдеет.
– В нашей демократической стране нужно со своим инструментом приходить, – посоветовал Андрей. – Паяльник у меня есть, да шнур я отсоединил и спрятал. Поищите, может, и повезет.
– Ты что, издеваешься, козел?! Шпиндель, вали сюда, придурок!
– Отдай деньги, Андрей. – Наташа снова толкнула его локтем в бок. – Ну, где же… где же…
– Фирма веников не вяжет, – вспомнил Андрей слова охранника.
– Валет, а у него провода нет. – Шпиндель с удивлением вертел паяльник. – Не пойму, как включать будем?
– Заткнись! – крикнул Валет и сжал кулаки.
– Он отдаст, отдаст. Только деньги не здесь, я отвезла их на Казанский вокзал и положила в автоматическую камеру хранения. – Не первый раз ей приходилось обманывать негодяев. И до сих пор получалось. Почему бы не попробовать еще раз?
Андрей повернул голову, с удивлением посмотрел на Наташу.
– Кончай мульку травить, – засомневался Валет. – Он выходил из хаты только в магазин. Мы пасли его.
– Он и не выносил деньги, я их вынесла. Ты же за мной не следил, не знаешь, куда я с большой сумкой ездила.
– За тобой? – озадаченно спросил Валет. – Ты была здесь?
– Нет, не была! – съязвила Наташа. – Мой жених два миллиона заработал, а я в это время кино смотрела.
Андрей закусил губу, опустил голову. Понял, что Наташа хочет обмануть бандитов, и не одобрял ее решение. А если охранник из фирмы не приедет совсем? Бандиты узнают, что их обманули, вернутся, и тогда надеяться не на что будет. Но и отдать сейчас деньги – значило бы подвести Наташу. И зачем она вмешивается?
– Кто-нибудь видел, выходила она с сумкой или нет? – спросил Валет.
– Да вроде ее здесь не было, – наморщил лоб Керосин.
– А может, и была, – пожал плечами Шпиндель. – Разве вспомнишь всех баб, которые шатались тут? Мы ж за чуваком следили.
– Да не было ее! – рявкнул Керосин. – Я бы такую запомнил.
– Я в темных очках была. И в простенькой болоневой куртке, чтобы внимания не привлекать.
– Была в темных очках, – подтвердил Шпиндель. – Я еще подумал: на хрена ей очки, если дождь идет. И… кажется, с сумкой.
– Темнит она, Валет, – гнул свое Керосин. – Чую, темнит.
– Ты бы за подъездом смотрел как следует! – снова вскипел Валет. – А если не темнит? Шпиндель помнит, а ты нет. Небось в забегаловке от дождя прятался, а Шпинделя тут оставлял.
– Не нравится мне все это, – пробурчал Керосин. – Чтобы баба сама решила два лимона отдать – такого не бывает. Она скорее удавится, а бабки не отдаст.
– Не верите – возьмите меня и поехали вместе на вокзал. Там и убедитесь, обманываю или нет.
– Ага! – Керосин недовольно покрутил головой. – Там полно ментов, она покажет!
– А мы тоже не лохи. – Валет внимательно глядел на Наташу. – Оставим голубков здесь, под присмотром Шпинделя, а сами смотаемся на Казанский. Связанные, они никуда не денутся. И если она наколола нас, пусть на себя потом обижается.
– Пусть лучше Керосин останется, – выразил недовольство Шпиндель. – Он любит с бабами разговаривать, особенно со связанными. А мне какого хрена тут сидеть?
– С нашим удовольствием, Шпиндель, – мрачно буркнул Керосин. – Но ты же за руль не сядешь.
– Пусть Валет поведет машину, – заупрямился Шпиндель.
– Ну-ну, давай, расскажи, как Валет будет тебя по Москве катать. Нашел таксиста!
– Че я тут делать буду с ними? – скривился Шпиндель.
– Смотреть, чтоб сидели тихо, не орали. Пойло на кухне не трогай, а то нажрешься и контроль потеряешь. – Валет повернулся к Наташе. – Ну давай, выкладывай все, что знаешь. Да не вздумай на понт меня брать. Вернусь – другой разговор будет.
– А ты не пугай меня, никто не ждет от тебя чего-то хорошего. Бандит был, бандитом и сдохнешь!
– Я не пугаю, сама должна бояться. И не меня, а Керосина. Умом его Бог обделил, зато крутой мужик и большой спец по бабам. Усекла юмор?
– Все вы негодяи!
– Короче! Номер камеры и код.
– Номер 112, а код 1791. Запомнишь? 17 – год революции, 91 – год путча, конец советской власти. – Наташа повернулась к Андрею. – Дорогой, не обижайся на меня. Пусть они возьмут эти дурацкие деньги и оставят нас в покое. Ты напишешь роман и заработаешь вдвое больше.
– Женщина всегда права, – пожал плечами Андрей.
Валет вытащил из внутреннего кармана куртки шариковую авторучку, записал на ладони код и номер камеры.
– Не перепутай, – забеспокоилась Наташа. – А то потом будешь на нас злость срывать.
– 91 – клевый год, – глубокомысленно протянул Валет. – Надоели коммуняки, никакой жизни при них не было.
– А как же время, которое дал нам шеф? – спросил Шпиндель.
– А что я сделаю, если бабки на Казанском? Тут и с вертолетом не уложишься. Главное – дело сделать. Время – это уж слишком, мы и так слушались его во всем, из-за этого засиделись тут. Ну, мы погнали. Смотри, Шпиндель, глаз не своди с них. Возьми там, в прихожей, палку и, если кто вякнет – сразу по шарабану! Понял?
– Да понял, понял.
Валет и Керосин покинули квартиру. Шпиндель старательно запер дверь, подхватил дюралевую палку и, вернувшись в комнату, уселся в кресло напротив дивана.
9
Андрей, стиснув зубы, придвинулся ближе к Наташе.
– Извини, что так получилось…
– Я тоже виновата… Побежала открывать, даже не спросила, кто пришел. Я ведь думала, это…
– Полчаса прошло… неоплаченных, – улыбнулся Андрей.
– На словах у них все четко, а на деле… – нахмурилась Наташа.
– Об чем базарите, голубки? – поинтересовался Шпиндель, вертя в руках лыжную палку. – А ну, сидите смирно и не рыпайтесь!
– Давай поговорим о чем-нибудь приятном, – предложил Андрей, не обращая внимания на грозный тон Шпинделя.
– Ага, про то, как два лимона – тю-тю, – злорадно усмехнулся Шпиндель. – А вы раздухарились, небось на острова собирались махнуть, в море покупаться. Хрен вам, а не море зимой!
Наташа тяжело вздохнула. Веревка врезалась в руки и ноги, казалось, все тело затекло, пальцем шевельнуть было больно.
– Эй ты, как там тебя… Шнобель, что ли? – жалобно сморщилась Наташа. – Хоть бы чуток ослабил веревки, больно же.
– Я – Шпиндель, запомни ты, дура!
– Запомнила. А веревки?
– Сиди, как сидела, не рыпайся, – грозно приказал Шпиндель.
– Потерпи, Наташа. Знаешь, я почему-то вспомнил, как был в Париже. Книга вышла, ну, и купил путевку, она тогда пятьсот пятьдесят рублей стоила. Вечером пошел прогуляться, заглянул в кафе «Флора», там некогда сам Жан-Поль Сартр сиживал, писал. Я сел за столик, сразу официант подбегает, что заказывать будете? А я просто хотел посидеть, представить Сартра за одним из столиков. Но у них так не принято. Заказал пиво и чашечку кофе. Официант притащил мне пиво с сиропом. Не пробовала? Гадость невероятная! Я заказывал обычное, а он почему-то решил, что с сиропом. А кофе – чашечка с наперсток. Ну, отказываться вроде неприлично, выпил, вижу перед собой счет: сто пятьдесят франков. Чуть не весь мой валютный запас! Я прямо-таки подпрыгивал от злости, когда расплачивался. После пива нужно было в туалет заскочить, а он там платный. Ну уж, думаю, дудки! Ты бы видела, как я мчался к своей гостинице по ночному Парижу! Галопом.
Наташа улыбнулась. Вот, человек о Париже вспомнил. А что же она может вспомнить приятное, радостное? Много чего было, но в памяти все время оживает комната в общежитии, полукруг света настольной лампы на полу… Сергей рядом… он все время рядом, даже когда далеко. Но об этом же не расскажешь.
– Подумаешь, Париж! – хмыкнул Шпиндель, глядя на Андрея. – Мы в Химках один раз тоже нахлебались пива, так один кореш…
– Об этом ты своим дружкам расскажешь, – перебил его Андрей. – Если, конечно, будет такая возможность.
– Ну ты даешь! – скривился Шпиндель. – Как поешь. А мне, может быть, скучно сидеть тут с вами. Все равно делать нечего. Музычку, что ли, поставить? – Он вставил другую кассету, включил магнитофон. – Ну как, теперь веселее? А мне – классно.
– Ждать и догонять – хуже всего, – вздохнула Наташа.
– Думаешь, они уже доехали до Казанского?
– Не знаю… Эта фирма – просто идиоты какие-то!
– Какая фирма – идиоты? – заинтересовался Шпиндель. – Которая два лимона вам отвалила? Конечно, идиоты. И зачем я тут остался? Тоска смертная. На кухне пойло классное стоит, но пока нельзя. Валет учует запах, возникать станет. А на хрен мне это нужно? Верно я рассуждаю, а, парижанин?
– Пошел вон, дебил! – сквозь зубы процедил Андрей.
– Не трогай его, не обращай внимания, – испугалась Наташа.
– Но, ты! Деловой нашелся! – окрысился Шпиндель. – А посмотреть, так и не похож на миллионера. Обстановочка не та. И маг какой-то допотопный, и видака нету. Не любишь смотреть порнуху? Знаем мы вас, интеллигентов долбаных, сами рассуждают, а сами так и норовят порнуху смотреть втихаря. А я уважаю и не думаю скрывать, понял? То-то! Был бы видак… – Он остановил мутный взгляд на Наташе, ухмыльнулся. – Так можно и без видака представление устроить. Деловой возражать не станет, он же связанный. – Шпиндель встал с кресла, подошел к дивану, сел на корточки напротив Наташи. – Классная ты телка, точно.
