Текст книги "Триединый мир: Баловень судьбы (СИ)"

Автор книги: Николай Чичиланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Вася, захлёбываясь от красноречия, всё порывался в деталях пересказать историю поимки каждого линя по отдельности, но Там прогнал его готовить коптильню, а сам вплотную занялся ухой. Рыба к этому времени уже поспела, он вытащил её, завернул в широкие листья лопухов, а в бульон порезал, очищенный заранее картофель. Оставив уху доходить до кондиции на медленном огне, Там решил пробежаться по окрестностям и поискать каких-нибудь травок в уху, на зелень, справедливо рассудив, что и ухе, и ему вполне хватит полчаса свободного времени.

У нас, в средней полосе, на любой поляне в лесу можно найти для этой цели массу всяких трав. Душица, чабрец, мята, дикий укроп – или ещё что-нибудь с приятным запахом. Добавь всего помаленьку, лишним не будет. На крайний случай подойдёт даже полынь, кустики коей можно найти, практически по всей территории родного отечества. Конечно с полынью, как ни с какой другой травой, необходимо соблюдать меру.

На скорую руку, ничего из вышеназванного, Таму так и не попалось. Единственным его трофеем стала створка от раковины-жемчужницы. Крайне ценная, в их положении находка, поскольку ложка у них оказалась одна на двоих. Сделать из раковины ложку дело нехитрое. Срезав подходящую веточку, Там расщепил её с одного конца, вставил в расщеп раковину и туго обвязал её половинкой шнурка от своих башмаков. Вот и всё, ложка готова. Осталось снять с огня котелок и поместить над углями, порезанного вдоль спины и просоленного линя.

Из-за дефицита посуды, есть пришлось прямо из котелка. Наевшийся, как кот Вася заявил, что вчерашняя уха была, не в пример, вкуснее.

Для Тама же, Васина вчерашняя уха оказалась двухгодичной давности, о чём он ему и заявил.

Вася ошарашенно на него посмотрел и спросил: и что, ты совсем ничего не помнишь?

Я даже не помню из какой рыбы мы её варили, ответил Там. Ты пойми Вась, я сейчас на два года старше тебя, это раньше мы были ровесники, в то лето нам было по девятнадцать неполных лет, то есть тебе и сейчас будет через месяц девятнадцать, а мне через три, будет двадцать один. Сечёшь?

Вася помотал кудлатой головой и произнёс одно только слово. Жесть!

Какая жесть? – Скривился Там. Жесть – это дребедень – консервная банка, забудь её. – Чугун!!! Железобетон! Это вернее. Я помню главное – то, что с нами произошло, а детали из памяти уже стираются. И вообще, хватит болтать, давай закончим коптильню, а то жалко будет, если такие лини пропадут.

Ещё зимой, Там предложил, а Вася полностью поддержал походный вариант коптильни. Посидев вечерок, они в теории проработали все детали. Теперь им предстояло воплотить и испытать свой проект на практике. На склоне Вася уже прокопал неглубокую канавку, метров шесть длиной. Поперёк канавки нужно проложить каркас из веток, и застелить листьями лопуха, в несколько слоёв. Сверху листья засыпать землёй, либо вообще перекрыть канавку дёрном, без всяких листьев. Получается полая труба, с одного конца, которой разводится костёр для дыма, а на другом конце ставится деревянный каркас, в поперечнике около метра, и высотой метра полтора, внутрь которого подвешивается, либо укладывается, на деревянную решётку, рыба. Поскольку ничего более подходящего под рукой не нашлось, каркас пришлось обвесить снаружи свежесрезанными ветками с зелёной листвой.

Под костёр Вася разровнял площадку, у самого входа, а сам вход раскопал в виде воронки. Теперь дым будет затягивать в него автоматом, как в дымоход. После того, как Вася разжёг костёр, они положили в него полусгнивший ствол какого-то, дерева, обложив его сверху сухими дровами, чтобы как следует запалился и тлел всю ночь. После этого, с осознанием выполненного долга, перед самими собой, Там с Василием предались чаепитию. Солнце уже опустилось за край деревьев, начали сгущаться сумерки и наступило самое подходящее время для неспешной, вечерней беседы. Вот только на Тама, после всех событий прошедшего дня, накатила неудержимая сонливость. Он забрался в палатку, улёгся кое-как, и тотчас отключился.

* * *

ДУБ ПАТРИАРХ

Глава восьмая

Пошла уже вторая неделя их пребывания на неизвестном озере, в неведомых краях. За это время Там разведал окрестности озера, приблизительно в радиусе десяти километров, не только не встретив ни единого человека, но даже не обнаружив ни малейших следов их деятельности. Мало того, в его голову начали закрадываться нехорошие сомнения относительно их местопребывания. По ночам он жадно вглядывался в небосвод, выискивая знакомые созвездия, но – увы, пока эти поиски не увенчались успехом. Он, конечно, не считал себя большим знатоком в астрономии, но Большую медведицу и Полярную звезду, мог отыскать, как ему казалось, даже с закрытыми глазами. Но в этом ночном небе ничего, даже близко похожего, он пока не наблюдал. Их забросило в нетронутый уголок девственной природы, на берега чистого, не знавшего следов цивилизации озера, где кроме них в ближайших окрестностях никого не было. Там вполне допускал, что на Земле ещё сохранились подобные уголки, но, в какую часть планеты закинуло их, Сейчас, возвращаясь из очередного рейда, по окрестностям он благодарил судьбу, за то, что оправляясь на озеро надел на ноги вибрамы, так назывались туристские ботинки, достаточно удобные и с хорошим протектором. А вот Васе в этом отношении не повезло, он попал сюда босиком, и в одном нижнем белье, а проще говоря, в трусах. Никакой другой одежды на нём не оказалось, поэтому спортивный костюм – от Тама, оказался для него не просто дружеским подарком, но подарком судьбы. Им уже давно пора было трогаться в путь, выбираться поближе к людям. Оставалось только решить вопрос с обувью для Васи. По той поляне, где стояла их палатка, и недалеко в лес за дровами, Вася ходить приноровился, но по лесу, где сейчас шёл Там, босиком пройти невозможно. Он сегодня прошёл не более десяти километров, больше просто не смог, устал продираться через завалы, заросли и буреломы, и в довершении всего выбрался к обширному болоту. Да и время уже поджимало, пора было отправляться назад, чтобы вернуться засветло. И это он шёл в хорошей обуви, а что говорить про босоту. Проткнуть ногу сучком, или сбить о скрытую в траве корягу, проще простого и тогда всё – гуляй Вася. Придётся или ждать, пока заживёт нога, или тащить друга на горбу. Ни то, ни другое Тама не устраивало. Блуждая по далям и весям, Таму удалось сделать одно интересное наблюдение. В дубовой роще передвигаться было легко, деревья стоят далеко друг от друга, упавших стволов очень мало, практически их нет. А вот на границе с рощей и далее, особенно в том направлении, куда ходил сегодня Там, совсем другая картина. Какие-то узловатые, кривые деревья, лес смешанный, заросший колючими вьющимися паразитами и вдобавок перемешанный таким непостижимым образом, что иначе, как нашествием это не назовёшь. Словно вся эта чащоба, так и хочется назвать её трущобы, пытается раздробить дубраву на части и завоевать. И отчасти ей это удаётся. В самой дубраве ни ядовитого плюща, ни паразитирующего подлеска нет, каким-то образом роща препятствует их проникновению на свою территорию, но на границе, отдельные дубы подвергаются постоянной атаке противоборствующей стороны. В связи с этим Таму пришла в голову мысль забраться на дерево повыше, и осмотреть окрестности, мягко говоря, с высоты птичьего насеста. Сказано – сделано. Он выбрал удобный для подъёма дубок, стройный и высокий. Забраться на дерево получилось достаточно просто, однако сделать задуманное, оказалось не так-то легко. Разглядеть окрестности с вершины дерева, никак не получалось. Взгляд всё время упирался в макушки соседних деревьев, перекрывавших обзор, оставляя в зоне видимости лишь отдельные участки, по которым общую картину составить было невозможно. Там крутился на верхушке дубка во все стороны, Вася сказал бы, как вошь на гребешке, но ничего путного так и не высмотрел. Устав так вертеться он уже начал спуск, как вдруг случайно бросив взгляд, вовремя и в нужном направлении, увидел, в некотором отдалении группу высоких деревьев, среди которых выделялся один дуб, можно сказать – патриарх, настолько гордо и величественно он возвышался над остальными деревьями, превосходя их своим богатырским ростом. Сориентировавшись по солнцу, в каком направлении находится этот исполин, Там прикинул расстояние до него и быстро спустился на землю. Внизу, в окружении мощных деревьев, закрывающих своими кронами небо, выдержать верное направление оказалось трудней, чем это представлялось с высоты. Но, как бы то ни было, солнечные лучи всё равно пробивались сквозь листву и по их проблескам Там и держал направление. Поплутав в этих зелёных сумерках, он всё-таки вышел, в конце концов, на просторную поляну и замер, взирая с благоговением. Колоссальных размеров дуб стоял почти посреди поляны, как бы особняком от остальных собратьев, закрывая полнеба своей необъятной кроной. Своим величественным обликом, он показался Таму похожим на грозного, но мудрого дракона, стоящего на задних лапах, слегка присевшего и готового вот-вот взлететь в небеса. Его мощные узловатые корни, словно лапы, от долгого сидения вросли в землю, не позволяя ему сорваться в полёт. Там стоял, не шевелясь и ощущал себя былинкой, под пристальным взором, какого-то высшего существа, которое с удивлением обнаружило возле себя, что-то выходящее за общие рамки и теперь попыталось изучить это нечто, поближе. Он сбросил оцепенение и совершенно явственно ощутил, как в его многострадальную голову кто-то пытается проникнуть извне. И вот уже, словно сами собой раскрылись некие створки, в которые незримой тенью, легчайшим дуновением ветерка, не ждан – не зван, проскользнул невидимка.

Совершенно необычное ощущение, как будто по его извилинам гуляет сам по себе, переступая невесомыми лапками, и слегка царапая крохотными коготками, маленький пушистый котёнок.

В тот же миг у него сработал инстинкт самосохранения, на подсознательном уровне включилась система защиты, и Там увидел вокруг себя слегка дрожащую и переливающуюся сферу. Маленький пушистый котёнок вдруг превратился в огромного зверя, который яростно ринулся на него и Там ощутил лёгкий ментальный удар, кольнувший его, подобно слабому электрическому разряду. Особого вреда он ему не причинил, а вот зверь с размаху врезался в преграду, возникшую на его пути в мановение ока, и отброшенный, своей же, отразившейся и многократно усиленной энергией, с жалобным визгом упал на землю, где съёжился до микроскопического размера и маленькой мышкой скрылся в корнях. Всё это длилось какое-то мгновение, и вот уже вновь Там стоит спокойно и смотрит на дерево, ещё больше ставшее похожим на дракона, присевшего перед тем, как взмыть в небо. Ему, на миг даже показалось, что этот мнимый дракон переступил лапами и мигнул огромным и золотистым, словно солнечный луч, глазом. А затем в голове у Тама зазвучал исполненный силы и мудрости, проникновенный и чуть удивлённый голос.

Кто ты? – Спросил он его. Откуда ты взялся? Здесь уже давно нет никого обладающего истинной силой, и вместе с тем, не умеющего ей пользоваться по-настоящему. И было в этом голосе столько боли и сожаления об утраченном, и в то же время мольбы, что Там понял – перед ним не враг, а друг, попавший в большую беду и взывающий о помощи.

Там легко и свободно открылся ему и позволил проникнуть в память верхнего уровня сознания. Тот лёгким облачком просочился внутрь, в то же время, как бы мягко ступая бархатными лапками. Иногда возникали уколы лёгкой боли, словно тот пресловутый котёнок, шершавым язычком, старался слизнуть, с какого-нибудь бугорка, закрытую информацию. Там уже понял, что его подсознание само контролирует контакт с этим необычным существом, предоставляя ему только ту часть хранимой информации, какую считает нужным. Также он понимал, что в любой момент способен избавиться от присутствия в своей голове облачка-котёнка, который никакой агрессии не проявлял. В свою очередь, из этого необычного существа также хлынул целый поток информации, оседавшей в глубинных пластах, личной памяти Тама, куда он сознательно не особо стремился проникнуть. На поверхности оставались лишь общие сведения и вскоре Там имел связное представление об этом мире, пиках его расцвета и упадка, а также исторически сложившуюся систему управления и отношений.

Этот обмен информацией занял не более получаса, по меркам уровня развития земной техники, с точки зрения Тама, скорость усвоения информации была невообразимо огромной. Когда всё закончилось, "котёнок" так же мягко вынырнул обратно, теперь Там, слегка напрягая зрение, вполне реально разглядел облачко, которое проплыло в воздухе, постоянно меняя форму, тем не менее оставаясь котёнком, с розоватыми подушечками мягких лап. Облачко поднялось вверх и растворилось в кроне дерева.

Неисповедимы чудеса и дела твои Господи, подумал Там про себя. Ещё несколько дней тому назад он и помыслить не мог ни о чём подобном.

А может я всё ещё в больнице, пришла, то ли шальная, то ли наоборот здравая мысль, а все эти приключения сомнительного свойства, вроде мысленного управления летающими ракетами, перемещения во времени, и полемики с говорящим деревом, что совсем уж ни в какие ворота, на самом деле – бред воспалённого рассудка? Поменьше следует сидеть перед телевизором да впредь не читать на ночь, всякую фантастическую дребедень, сделал Там зарубку в памяти на будущее. Умом то он понимал, что это вовсе не бред, и свалить на телевизор можно абсолютно всё, а потому и принял рассудком эту действительность, как данность. А "подобные мысли, есть проявление слабости и недостойны славного мужа" – вспомнилась вдруг, дурацкая фраза, из какой-то, наверняка столь же дурацкой книги.

Этот мир вполне реален, прозвучал в голове тот же, похожий на шелест листвы, голос – и ты действительно находишься здесь, а не в какой-то больнице.

Ты, что же, всё время читаешь мои мысли? – Удивлённо спросил Там.

Ты очень ярко и образно представлял то, о чём думал, поэтому я тебя легко понимал. На таком уровне гораздо легче, проще и удобней общаться. А контролировать поток своих мыслей и чувств – нетрудно. Попробуй и сам увидишь, как это легко.

Следующие полчаса Там провёл, обучаясь мысленному общению, не прибегая к разговорной речи. Впрочем, это он освоил достаточно легко, трудней было избавиться от жестикуляции в разговоре, что было при телепатическом обмене излишним, и порой ставило собеседника в тупик.

А кто ты? Задал Там вопрос в конце разговора. Что ты за существо? Насколько я понял из нашего общения, когда-то ты был драконом. Что, или кто заставил тебя поменять свой истинный облик?

* * *

ЕГО ЗВАЛИ ГОР

Там сидел, привалившись спиной к дереву, на усыпанной старой листвой, мягкой земле, и слушал самый удивительный и неправдоподобный, и тем не менее самый правдивый, при всей своей фантастичности рассказ, из всех, когда-либо слышанных им, историй. Перед его мысленным взором проплывали яркие, красочные картины далёкого прошлого, записанные с документальной точностью, в нечеловеческой памяти этого странного – фантастического существа.

Его звали Гор. А произошла с ним эта история около пятидесяти лет назад. Вообще-то начало этим событиям положила, случившаяся пятьсот лет назад катастрофа, что тяжёлой, разрушительной поступью прошлась по всей империи, с восточных окраин и до западных границ. А случилась она в год святого Бартоломео, последний год правления императора Вэна Антуана де ла Чер – в середине лета. Так случилось, что его самого в это время в империи не оказалось. Ранней весной, до начала распутицы, император выехал с дипломатической миссией в Подгорное королевство, что граничило с империей в самой её дальней, восточной части.

Вот его рассказ:

В то далёкое время я командовал отрядом наёмников, который состоял исключительно из одних драконов. Летучая эскадрилья, так нас называли. В её состав, включая меня, входило ровно двенадцать бравых молодцов, и весь мой отряд во главе со мной сопровождал императора в той поездке. Поэтому ни меня, никого другого из моего отряда на момент катастрофы в империи не оказалось, так, что и о её последствиях, для самой империи, я практически ничего сказать не могу. Но всё по порядку.

Родина драконов – это Верхний мир, иная реальность. Начну с того, что он невидим для жителей Верхнего мира, той реальности, где мы в данный момент находимся. И так случилось волей провидения, что проникать из одной реальности в другую могут далеко не все, даже из нашего роду-племени, про людей я не говорю – единицы, из особо одарённых. Мало того, места перехода из мира в мир, встречаются крайне редко, и одно из них находится в Подгорном королевстве, в так называемой – Призрачной долине. Отчасти и по этой причине вся эскадрилья, во главе со мной, сопровождала императора, в этой поездке, в качестве почётного эскорта. Долго ли, коротко, но мы прибыли, наконец, в столицу Подгорного королевства – Айленгвиль. Ну, а поскольку в работе самой миссии наше участие не требовалось, то весь мой отряд, опять же со мной во главе, отбыл на родину, в Верхний мир, до Призрачной долины там всего два часа лёту. После завершения всех своих дел, император намеревался посетить самую крайнюю точку на востоке империи Порт-Вандер, что расположен посреди границы сопредельных государств.

Ты не ослышался, а я не оговорился, пояснил Гор, увидев непонимание на лице Тама, не на границе, а посреди неё. Дело в том, что Порт-Вандер находится на острове, который в свою очередь, расположился в самом устье реки, по которой и проходит межгосударственная граница. Именно там мы и намеревались встретиться и уже все вместе отправиться вначале в Беломорск с визитом, а затем вернуться в столицу империи. За день до назначенной встречи в Подгорном королевстве что-то произошло, я почуял сильнейший всплеск магической энергии, после чего призрачная прежде грань между реальностями перекрылась наглухо. Все мы оказались запертыми в Верхнем мире более чем на четыреста лет. Возможно, со временем граница истончилась, а может старая колдунья набралась сил и умений, но пятьдесят лет назад, в одно прекрасное, во всех смыслах утро, я вновь увидел сквозь сполохи тумана, знакомые очертания Призрачной долины. Зыбкие, едва узнаваемые, но спутать их ни с чем другим невозможно. Я рванулся через границу изо всех своих сил и если бы бабка со своей стороны не помогла, не знаю сумел бы пробиться или нет, но её помощь оказалась решающей. Мы пробились. К своему удивлению я обнаружил в Призрачной долине, рядом с собой Драга, верного друга и соратника из моей летучей эскадрильи. Здесь мы и узнали от бабушки, что королевство закрыто от внешнего мира невидимой, но к сожалению непреодолимой стеной, а Порт-Вандер этой стеной закрыт от королевства.

Бабушка Аполлинария пришла поутру в долину по своим старушечьим делам, а когда увидела сквозь туман призрачный замок со шпилями и парящих в небе драконов, сотворила то ли ворожбу, то ли заклятье, но в небесах, словно проявилось какое-то окно, куда мы с Драгом благополучно и провалились. Да вот только, к великому сожалению и здесь граница оказалась на замке. Но недаром говорят – к любому замку можно ключик подобрать. Раз открылось окно в Верхний мир, то почему бы не попробовать открыть его в мир Большой? Сказано – сделано. Способ, как открыть окно нашёлся недели через две. Что мы только за это время не перепробовали – жгли стену огнём – ноль эффекта, бабка пробовала всякие разные заклинания – то же самое. Летали вдоль стены в разные стороны, искали слабое место, но не нашли. В конце концов, отчаявшись, Драг полетел в открытое море, надеялся чудак, что в море-океане не окажется никакой стены. Улетел он с утра, я ему дал сроку до захода солнца, но ни к вечеру, после захода солнца, ни к самой ночи он так и не вернулся. Уж корил я себя, ругал последними словами, что не удержал, не отговорил и не смог вразумить старого друга, да сделанного не воротишь. Спать я в тот день лёг за полночь, но до утра глаз так и не сомкнул. А с рассветом, лишь только солнышко глазки свои умыло, ясный взор свой на землю направило, ручками-лучиками всякую тварь земную обогрело, да приголубило, тут и дружок наш отпетый да оплаканный – объявился. И ведь, не иначе, как нашими молитвами – чудом жив остался.

Вот, что он рассказал: вылетел я не спеша, день впереди длинный, передохнуть по пути, где нито не надеялся, вот и берёг силы. Часа через три слева по курсу показалась земля. Вначале-то думал, что всё – преодолел море-океан, добрался до другого берега, да не тут-то было. Остров это оказался. Хоть и не маленький, километров десять, в среднем, по окружности, да всё не материк. Так что и останавливаться там я не думал, ну разве что на обратном пути. И что бы мне совершить посадку, да спросить кого поумней себя, так нет, каждый себя умнее всех считает. (Уж в этом-то мы себя не обидим). Решил лететь до победного. И ведь видел внизу толпу народа, что махали руками, да кричали что-то – не прислушался. Ну и прилетел на свою голову. Не далее, чем в километре от острова со всего размаху так и вписался дурной башкой своей в невидимую никаким зрением стену. Приложился крепко, искры в глазах, туман в голове и полная каша в мозгах. Как только шею не свернул, спасло только то, что снаружи стена на ощупь не каменная, а как бы слегка упругая. А чем дальше лезешь, тем сильнее тебя не пускает, пока не упрёшься лбом, как в натуральный камень. Вот я в него с размаху и упёрся, но перешибить так и не сумел. Так и рухнул в воду. И вот ведь какая напасть, когда летишь на крыльях, такая лёгкость во всём теле, как будто весу в тебе и вовсе нет – былинка. А как попал в воду, всё тело, как свинцом налилось – крылья, как тряпки повисли, ноги как чушки чугунные, так на дно и тянут. Наглотался воды до самой задницы, напился от души и камнем пошёл ко дну. Там бы и сгинул, спасибо ребята-островники подсуетились. Подскочили, подхватили со всех сторон и на сушу выволокли. Даром, что руки-ноги, как у всех, а плавают, что твои рыбы. Они и вразумили, объяснили, что нет у стены прорехи ни в море, ни на суше. А хочешь преодолеть её ныряй поглубже, там в глубине, чуть не у самого дна только и можно пробраться, даже и мне, с моими габаритами. Только я наплавался, на всю свою жизнь. Ну, хошь, не хошь, а пришлось заночевать. После такого самоотверженного тарана, как говорится ни ноги, ни крылья не держали. Ну, а к утру отлежался, набрался сил и спозаранку, подхватился, попрощался со всеми и домой, то бишь на желанный берег, к друзьям-товарищам.

Вот так, нежданно-негаданно, верное решение сформировалось. Идея проста до невозможности, раз занырнуть глубоко естество не позволяет, иди от обратного. Взлетай до небес и ещё выше, пока держат крылья и хватает воздуху, чтоб дышать и пробуй там, а вдруг до верхней границы допрыгнешь? Всё бы хорошо, так и здесь закавыка наметилась и образовалась. Никак от избытка магии верхняя грань не только с Большой землёй, то бишь миром истончилась, а видать и саму изнанку слегка зацепило, ибо, как только добрались мы с Драгом до той границы, тут и поналетели, откуда, ни возьмись гарпии гнуснорылые. Ох и мерзкие твари. Наш народ давно знаком с этой нечистью, их естество непотребное позволяет им с большей лёгкостью, чем всем прочим, проникать в другие слои бытия, вот и повадились они шляться где ни попадя и даже больше. Война у нас с ними не на живот, а на смерть.

Навалились они на нас как мошкара, и пошла потеха, едва ушли живыми, очень уж силы оказались неравны. Еле ноги унесли, но через границу перебрались. Порвали они нас крепко. От шкуры одни лохмотья остались. Ну да были бы кости целы, а мясо нарастёт. Сунулись, мы было в Порт-Вандер, да напоролись на ту же самую стену. Остров то оказывается в полном окружении, как в блокаде. Порт-Вандер оказался заперт и с этой стороны. Долго ли – коротко, но прошло какое-то время, мы с Драгом оклемались, зарастили боевые раны, да и подались в самую глубь империи. И вот тут я подхожу к самой сути приключившейся со мной оказии. За четыреста с лишним лет изоляции миров друг от друга, в Большом мире произошли глобальные в полном смысле слова, изменения не только в сознании обывателя, но и почти всей правящей верхушки, включая Орден кавалеров магии и Совет его старейшин. В мире были забыты славные боевые страницы прошлого. Драконы и твэрья перешли в разряд сказочных, выдуманных персонажей из детских сказок враждебных всему живому, а союз трёх рас к великому прискорбию, стал нелепой выдумкой.

У нас сложилось впечатление, что подобное отношение к Верхнему и Нижнему миру, а также к их обитателям, было создано искусственно и всё это время старательно поддерживается власть имущими. Всё это нужно было тщательно обдумать и проанализировать, но для этого требовалось собрать, как можно больше информации, и не выдать при этом себя. Нам с Драгом пришлось перейти на нелегальное положение.

* * *

ГОСПОЖА ВАНДА.

Тот год выдался засушливым, стояла сильная жара и небольшая речка, впадавшая, где-то далеко за холмами в священное озеро, почти полностью пересохла. От неё остался маленький ручеёк, не дававший достаточно влаги для нормальной жизнедеятельности дракона. Без пищи он мог обходиться долго, но вода была необходима ему, хотя бы через день. Они перестали пользоваться магией, чтобы не выдать себя и передвигались только по ночам, ориентируясь по звёздам. Вот и сейчас Гор ждал наступления ночи, которая принесёт долгожданную прохладу. Спасаясь от дневной жары, он лёг в низине, посередине ручья, перегородив его вроде плотины, и теперь за его спиной разлилось небольшое озерко, бочажок. Сам же дракон, отработанными приёмами мимикрии принял вид скопления веток, водорослей и прочего лесного хлама, который частенько скапливается на реках и сейчас он блаженствовал. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, нам с Драгом пришлось разделиться, изредка встречаясь для обмена информацией и принятия соответствующих решений. День уже начал клониться к вечеру, но солнце припекало без всяких скидок на вечернюю пору. Спину дракона омывала прохладная ласковая вода, лежать было приятно и покойно. Гор расслабился, потихоньку плюхаясь в этой луже, жмурясь от удовольствия и ощущения покоя. Стояла знойная тишина, только в лесу пересвистывались пичуги да ветерок шелестел изредка в кронах деревьев. И лишь в самый последний момент, его что-то насторожило. То ли резко оборвавшийся свист какой-то птахи, то ли ощущение взгляда из-за деревьев. Гор замер на миг, и в следующее мгновение резко взмыл вверх, стрелой посылая своё тело в просвет между деревьями. К сожалению, выход на максимальный режим защиты, когда покрывающая тело чешуя становится панцирем и приобретает крепость брони, требует определённого времени. Возможно ему не хватило, как раз этих мгновений перехода от расслабленного состояния, до высшего уровня защиты. Только о какой защите вообще может идти речь при таких аномальных напряжениях магических полей, мелькнула мысль, когда всё его тело сковала неподвижность. Воздух вокруг него замерцал серебристыми огнями, которые сплелись в тугую сияющую сеть, охватившую его со всех сторон. Навалившаяся страшная тяжесть сдавила его с такой силой, что броня защиты смялась с лёгким треском, как яичная скорлупа, брошенная под ноги за ненадобностью. Последнее, что он запомнил, это две, беззвучно возникшие из-за деревьев фигуры. Потом над ним раздавались какие-то голоса, из которых он особенно запомнил молодой задорный голос сказавший: ну всё, отгулялся птенчик, и другой голос постарше, озабоченно спросивший: шкуру не испортил? Старейшины просили взять змия живьём.

Да не-э, протяжно ответил молодой, я ж его прижал чуть-чуть, самую малость, только чтоб не трепыхался.

Это, что же за магия у него, если высшую степень защиты, какой-то молодой увалень смял играючи, ненароком, как-то вяло подумал Гор, впадая в забытье.

Очнулся я на следующий день ближе к вечеру, было сыро и холодно. Оказалось, что я лежу в озере, на мелководье, невдалеке от впадавшей в него речушки, продолжил дальше дракон. Я знал, что вода в озере целебная, возможно это меня и спасло. Всё моё тело было исполосовано в клеточку, это были, оставшиеся от огненной сети, следы. Я понял одно, чтобы выжить, мне необходимо найти укрытие и затаиться. Помню только, что я долго пробирался по лесу, пока не забрёл в какие-то дебри, где вскоре упал и заснул. Проснулся я на следующий день отдохнувшим, полным сил и голодным. Наш метаболизм устроен так, что мы питаемся растительной пищей и заряжаемся солнечной энергией. Пищи вокруг всегда достаточно, махнул ветвями по сторонам дуб-дракон, а вот солнце скрывали густые кроны деревьев. Я отыскал посреди леса небольшую прогалину, освещённую солнечными лучами, и задремал, но очень скоро солнце продвинулось по небосводу, и меня накрыла тень. Вот тогда и пришла мысль стать выше других деревьев и питаться солнечной энергией без ограничений. Я стал маскироваться под дерево, отрастил ветви с листьями, а когтями врос в землю. Вскоре я понял, что лес живёт своей, особой жизнью. Все деревья, травы и растения связаны между собой и зависят друг от друга. Их жизнь и взаимосвязь настолько сложна и многогранна, что понадобятся годы, чтобы понять её и влиться в их семью, став равным среди прочих. И вот тогда я понял, что став частицей этой взаимосвязанной системы, я узнаю всё. Все тайны природы, все загадки этого мира. Мне станут доступны таинства обращений высшей магии и многое, многое другое. Годы ушли у меня на то, чтобы стать неотличимым в лесной чаще, от других деревьев. Я стал жить их жизнью, чувствовать, как они, ощущать связь с каждой травинкой в этом лесу. А по ночам я мог вновь становиться самим собой и летать, что и проделывал не раз. Но с годами, обращаться самим собой мне становилось всё труднее. Я слишком вжился в роль осёдлого дерева-великана.

Скажи Гор, спросил его Там, ты никогда не пытался узнать у тех двоих магов, почему они пленили тебя?

Я никогда больше с ними не встречался, ответил он.

Вспомни ещё раз момент пленения и поподробнее попросил Там, я хочу получше разглядеть тех людей.

Гор задумался на какое-то время, сосредотачиваясь, а затем перед мысленным взором Тама появилась картинка во всех подробностях.

Перегородившая лесной ручей плотина, разлетается в разные стороны, словно подброшенная взрывом, а из ручья стремительно подымается огромное и грозное тело дракона. Широкие, сильные крылья не успевают расправиться для полёта, как всё тело окутывает серебристое мерцание. Посланное вперёд и вверх тело замирает, а затем тяжело валится на землю, закутанное со всех сторон, тугой переливающейся сетью. Из-за деревьев выходят два человека, и идут в сторону дракона, о чём-то переговариваясь между собой. Затем вдруг раздался звук, похожий на щелчок пальцами и изображение проявилось прямо в воздухе – наподобие голограммы. Люди подошли к лежащему дракону, и стало видно, что молодому на вид чуть больше двадцати лет. Судя по всему, он ровесник Тама. Второй заметно старше, на вид ему уже за сорок, но тело у него сильное и цветущее.