Текст книги "Триединый мир: Баловень судьбы (СИ)"

Автор книги: Николай Чичиланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Меньше слов, больше дела, вместо Гора ответил Вэн, бодро уминая очередную шаньгу. А то останешься голодным, пока он тебе ответ ищет.

Не останусь, если хочешь... недоговорив, Вася заорал в голос, расплёскивая кофе на ноги Тама. Ох, как жжётся то.

Да, вроде уже остыл, удивился Там, непонимающе переводя взгляд с ног на Василия. А Вася, поставив чашку с подостывшим кофе на камень, торопливо вынимал из потайного карманчика плавок, маленький непонятный предмет. Вот он жжётся, горячий – пояснил Вася, перебрасывая с руки на руку небольшой овальный медальон. Что-то написано, пробормотал он, поднося медальон ближе к своим глазам. А медальон в его руках вдруг ярко засветился, увеличившись в размерах, и закрыв собою ладонь. Васино лицо сразу побледнело и покрылось испариной. Он отшатнулся и отдёрнул руку, стряхивая медальон, но тот прилип, как приклеенный.

Что это? – Наклонился к Василию Там. Но его опередил Артос. Подавшись вперёд, он уставился на светящийся овал, словно не веря своим глазам.

Это же дар Перуна, самый древний и загадочный артефакт нашего мира промолвил он. Старые легенды гласят, что обладающий этим артефактом маг, получает невиданную силу, и становится неуязвим. Ходят слухи, что вдобавок к этому он обретает бессмертие или, по крайней мере, несоразмерные, по сравнению с обычными, сроки жизни. Но точных данных на этот счёт нет. Вообще всё, что касается этих артефактов очень запутано и противоречиво.

Их что, несколько? – Спросил Там.

Артос слегка поморщился, и нехотя ответил. В стенах академии ходят упорные слухи, что данных артефактов два. Один – подлинный, был подарен людям в незапамятные времена их верховным божеством, Перуном. Второй, его зеркальное отражение, возник, якобы стихийно, но когда и при каких обстоятельствах не знает никто. В этот самый момент медальон на Васиной ладони погас и принял первоначальные размеры.

Что это значит? – Спеша избавиться от отливающего матовым блеском овала, спросил Василий.

Не знаю, развёл руками Артос, любопытно было бы взглянуть. Он взял, протянутый ему медальон и поднёс его поближе к глазам. После метаморфозы на Васиной руке, овал словно стряхнул с себя налёт времени и теперь отсвечивал мягким золотистым блеском. На нём ясно и чётко проступило изображение божества, грозно смотревшего, откуда-то с высоты на грешную землю. Над его головой, полукругом, шла непонятная надпись. Не могу прочитать, пожаловался Артос, буквы вроде знакомые, а слова непонятные. Нет, не могу, произнёс он с сожалением, и протянул медальон Таму, который с нетерпением ожидал своей очереди. Но медальон, словно не желая покидать его руку, вновь засветился и стал расти. Только в этот раз он закрыл собой не всю ладонь, как у Васи, а вдвое меньше, лишь половину. Опешивший, от неожиданности Артос вздрогнул и замер, не в силах оторвать от артефакта взгляда. Древний грозный бог глядел на него требовательно и властно своими пронзительными глазами, словно что-то ему говоря. На какой-то миг Артосу показалось, что эти глаза вдруг ожили и, словно заворожив своим сиянием, проникли в самую глубь его души. Видение было настолько ярким и реальным, что у Артоса закружилась голова. Он резко встряхнул ею, прогоняя наваждение, и всё прошло. Медальон погас и обрёл прежний вид. Артос передал его Таму и отошёл в сторону, отирая разом вспотевший лоб.

Там повертел медальон в руках, разглядывая его со всех сторон. Обе его поверхности были слегка выпуклыми, тыльная сторона гладкая, без каких-либо изображений. На лицевой стороне был изображён косматый языческий бог. Он безмолвно смотрел на Тама пытливым взглядом, словно изучал. Затем глаза его потеплели, оживая, и из них полился божественный свет. В тот же миг в голове у Тама включился какой-то механизм, отслеживающий превращения медальона. Время опять замедлило, почти остановило свой бег, и Там, в малейших деталях мог наблюдать, как из глаз божества мягко, но, в то же время неудержимо истекают импульсы магического света необычайной силы. Первоначальный, ничтожно малый импульс был настолько слаб, что мог воздействовать, разве что только на клеточном уровне. Но каждый последующий имел уже, чуть большую силу, получая её от предыдущего, и передавая в свою очередь, последующему. Благодаря своей уникальной способности ощущать движение времени, Там легко различал, как каждый импульс расходится во все стороны, словно круги на воде и через равный отрезок времени, достигнув пика своей силы, не гаснет и никуда не исчезает, а напротив, словно получив толчок изнутри, образует новый круг, ещё ярче и сильнее предыдущего. И так, может продолжаться до бесконечности. Казалось, нет преграды, способной остановить этот поток силы, нарастающий с каждым мгновением. Но достигнув глаз Тама этот невообразимый поток, словно наткнулся на невидимую стену, и отразившись от неё, как от зеркала, устремился назад. Отраженные импульсы, продолжая набирать силу, так же медленно плыли в обратную сторону, казалось готовые поглотить медальон вместе с божеством. Однако, перед изображением, отраженный магический свет, словно растеряв свою силу, сошёл на нет, и впитался в глаза божества, растворившись в них, как в омуте. В самый последний момент, сознание Тама вошло в резонанс с импульсами света и тонким, острым лучиком нырнуло вслед за ними в этот бездонный омут. Преодолев вязкий и, казалось, бесконечный коридор, этот лучик, наконец, вынырнул на поверхность и Там оказался стоящим на залитой солнцем поляне. Напротив него – в двух шагах, стоял заросший волосами молодой гигант, весело и, в то же время, с изумлением скалившийся, на взъерошенного Тама. Ростом и статью он напоминал Вэна, только, пожалуй, чуть крупнее и повыше.

Попался птенчик, ухмыляясь, проговорил он, азартно потирая руки.

Какие знакомые слова, притворно удивился Там, помнится я уже слышал подобное, только из других уст. Нельзя ли, что-нибудь своими словами? Глаза косматого бога полыхнули и в тот же миг Там ощутил чудовищное давление на свой мозг. Его подсознание отреагировало мгновенно, отразив этот натиск и усилив его стократно. Отражённый удар потряс скалившегося гиганта, смяв его насмешливую улыбку, словно фантик, брошенный наземь. Разъярённый гигант пошатнулся, а затем, с удвоенной силой ринулся на Тама и нанёс ему стремительный удар в голову. С таким противником Таму встречаться ещё не приходилось. В последний момент он успел отклониться, и удар прошёл по касательной, но всё равно ощущение было таким, словно голова разлетелась на мелкие кусочки, как глиняный горшок. Рассвирепев от подобного обращения, Там впервые применил, без ограничений, чрезвычайно сложную серию ударов, со странным названием – "Бивачный дым". На таких скоростях ему ещё не приходилось работать. У противника возникало ощущение, что перед ним не один соперник, а несколько. Создавалось впечатление, что ты окружён дымовой завесой, из которой и наносятся совершенно немыслимые и неуловимые удары. Когда Там опомнился, его противник сидел на земле, опираясь о неё руками и ошалело глядя на него.

Такого мне видеть ещё не приходилось, сказал хозяин поляны, тряся своей кудлатой головой. Здорово ты меня угостил, а с виду и не подумаешь, что способен на такое.

Ну, ты мне тоже врезал, будь здоров, я думал, голова на кусочки разлетится.

У тебя голова, что наковальня, чуть руку себе не искалечил, хорошо, что вскользь зацепил. Если бы сам не видел, ни за что не поверил бы, что у кого-то может быть такая скорость. Там подошёл ближе и протянул руку помощи. Тот помедлил мгновение, но поданную руку принял и легко вскочил на ноги. Через минуту они уже мирно беседовали, словно забыв о недавней стычке. Там объяснял, увлечённо слушавшему его божеству, технику проведённой связки, показывая всё в мельчайших деталях. Уяснив суть, крайне сложного и трудновыполнимого технически приёма, гигант тут же опробовал его против Тама, заливисто при этом смеясь и радуясь, как ребёнок. Наконец, опомнившись, он вздохнул и задумчиво сказал. Сегодня, за немыслимо короткий промежуток времени, ты поразил меня трижды. Первый раз, когда проник сюда вслед за мной, второй раз, отразив мою ментальную атаку, и направив её против меня самого, и в третий раз, когда физически поверг меня наземь. Такого со мной ещё ни разу не случалось. Кто же ты такой? – Спросил он, оценивающе оглядывая Тама.

Я самый обыкновенный человек и зовут меня Там Каучап. Но я понимаю, что тебя интересует не имя, вот только на твой вопрос у меня нет ответа. Хотел бы я и сам это знать.

Меня создал Перун, ответил ему гигант, я часть его самого и никому кроме него не под силу совершить сделанное тобой. Ты, не обычный человек Там Каучап, в тебе, как и во мне течёт кровь Перуна. Таких, как мы с тобой, простые люди называют полубогами.

Глупости, отступил Там, в смятении. Я вырос в другом мире, далеко отсюда, где люди давно уже забыли ведических богов. Надеюсь, ты не прав, тихо добавил он.

Косматый полубог молчаливо смотрел на Тама, не говоря больше ни слова.

Прощай Дар Перуна, сказал тогда Там, мне уже пора. Может когда-нибудь и свидимся.

Увидимся непременно, весело оскалился тот в ответ. Дорогу сюда ты уже знаешь, так что заходи в любое время. Буду рад.

Там вновь оказался сидящим на брёвнышке, возле костра. В руке его мягко отсвечивал золотом древний артефакт.

Что-то у меня в глазах зарябило, сказал Василий, моргая своими пушистыми ресницами. Словно песку в глаза насыпали, ничего не могу разобрать.

Я не понял, что произошло, неуверенно сказал Артос, но мне показалось, что ты, словно начал таять, а потом снова стал прежним. Он вопросительно посмотрел на Тама, но тот лишь улыбнулся в ответ.

И только Вэн, обеспокоенно спросил тихим голосом – где ты был?

Там передал ему артефакт со словами: возьми, он твой. Затем чуть помедлив, добавил – ты сам всё поймёшь.

Вэн взял артефакт и, положив его на ладонь, вытянул руку, любуясь им со стороны. Артефакт затрепетал на ладони и, засветившись мягким тёплым светом, слился с ладонью, став с ней единым целым. Когда свечение погасло, на ладони уже ничего не было.

А где медальон, спросил Вася, растерянно глядя на пустую ладонь Вэна.

Артефакт нашёл своего хозяина, которому будет теперь служить, раздался у всех в головах голос Верховной Матри. А для того, чтобы слияние произошло легче и с наибольшей силой, тебе следует погрузиться в источник, добавила она наставительным тоном. Разденься, ложись на мелководье и постарайся расслабиться.

Я, что маленький? – Возмутился Вэн.

Молчи и делай, что велит правительница Нижнего мира, сурово приказал ему Артос. Она знает, что говорит, за её плечами опыт целого тысячелетия.

Доверься ей, посоветовал Там другу, я в своё время до самого вечера пластом лежал, не в силах пошевелиться. Зато потом себя не узнаешь, подмигнул он Вэну.

Что-то жарковато становится, Вася правильно сказал, не иначе к вечеру гроза разразится. Вэн стёр со лба обильно выступивший пот, может и вправду окунуться? Он медленно подошёл к источнику и наклонился, чтобы ополоснуть разгорячённое лицо. Движения его становились, всё более вялыми и замедленными, не удержавшись на ногах, он свалился в воду. Подскочившие Там с Артосом быстро раздели Вэна, оставив его в одной набедренной повязке, и уложили на мелководье. Вокруг его тела тотчас начали образовываться мелкие пузырьки, и вскоре всё его тело окутало белёсое облако.

Что это с ним? – Испугался Вася.

В нём пробуждаются магические силы, ответил возбуждённый Артос, да ещё какие. Происходит рождение нового великого мага, поверьте мне на слово, я много раз видел это таинство.

Белый ключ, негромко проговорил Там. Что, не понял его Артос. Такое состояние, когда вода перед тем, как закипеть становится белёсой, называется у нас Белый ключ.

И именно с большой буквы, мимоходом бросил Там реплику автору.

(Ещё и поучает, буркнул тот оскорбившись).

Считается, что в таком состоянии, на краткий миг, вода обретает особые свойства, и надо его не упустить, чтобы успеть, ими воспользоваться.

Точно, обрадовался Вася, в русских сказках всегда говорится, что если, допустим, старец окунётся в такую воду, то враз помолодеет.

Вот это действительно точно, фыркнул Там.

Не в первый раз дивлюсь мудрости ваших сказок. Какие причудливые, аллегории, полёт фантазии, сколько скрытого смысла.

Согласен мастер, ответил Там, только не стоит воспринимать всё слишком буквально.

Я понимаю, согласился Артос.

А с ним ничего не случится? – Забеспокоился Вася. Вода аж кипит, так можно и свариться живьём. Не бойся Василёк, вспомни сам наши сказки, в них старцы не варились в кипятке, а молодели.

Да, ну тебя, заметив смешинки в глазах Тама, буркнул Василий.

Вода холодная, успокоила его королева, кипение вызвано магией. Его сейчас лучше всего оставить в покое, мы сами за ним присмотрим.

Ну, что ж, хлопнул Там рукой по колену, вставая на ноги. Тогда мы с Артосом отправимся в город, я обещал сегодня проведать Иду, а у мастера много дел в Ордене. А ты Вася, пока оставайся здесь, будешь приглядывать за Малышом и помогать Вэну по мере надобности. Арти, вставай рядом со мной и расслабься. Артос облизнул пересохшие губы, и неловко улыбнулся. Махнём вместе на задний двор "Весёлой тётушки", сказал Там, беря его за руку.

* * *

ГОСПОЖА ТОПИАНА

Глава двадцать первая

На один короткий миг их охватила темнота, тут же впрочем, рассеявшаяся с коротким чмокающим звуком. Там огляделся по сторонам, они оказались на краю болота, где ему уже доводилось бывать.

Куда это мы попали? – Спросил Артос озадаченно.

Ничего не понимаю, ответил Там, по-моему это владения баушки Топяны.

Не забыл меня, значит, раздался позади них, мягкий певучий голосок. Обернувшись, они увидели невысокую, сухонькую старушку, которая уютно устроилась на живописном пеньке.

Доброго дня и здоровья Вам баушка Топиана, обрадовался Там, склоняясь в низком поклоне, и дёргая за руку, застывшего столбом Артоса. Кланяйтесь мастер Арт, шепнул он ему, полагаю она ещё вашего деда уму-разуму учила. Артос поспешно склонился в земном поклоне, а выпрямившись, застыл, с почтением глядя на старушку. А пришлась ли Вам по сердцу наша первая встреча, продолжил тем временем Там, а по вкусу ли оказалась ли рыбка озёрная, и в цене ли здесь наша денежка «заморская»?

Угодил ты мне молодец, добродушно рассмеялась она, и по сердцу пришёлся учтивостью да широтой души своей. Меня ведь не проведёшь, чай не первый век живу на земле. И рыбка твоя отменная и денежка настоящая. Старушка посерьёзнела и произнесла. Ну, а теперь добры молодцы, поговорим о делах. Ты парень, хоть и умён, не по годам, и прозорлив, но уж больно шустёр, так что для начала должна тебе попенять. Бегаешь шибко быстро, туда-сюда в мгновенье ока попадаешь, а того не ведаешь, что не всем это дозволено и полезно. Ты со своим дружком-приятелем видать защиту имеешь, поскольку вы дети другого мира. А вот у него, указала она на Артоса, такие стремглав-метания, годы жизни отнимут.

Кажется, я понимаю, ответил Там. Ритм и темп жизни у нас, не в пример вашему, быстрее. То, на что у вас уходят годы, у нас за месяцы, а порой и за дни пролетает. Не подскажи Вы мне, сам бы и не сообразил.

Вишь, как ты сразу самую суть ухватил, приметила одобрительно старушка. Потому и есть у нас свои тайные тропы и умения, как путь сократить, а иногда и запутать да пустить по кругу того, кому лишнее знать не полагается.

А видать есть, что скрывать госпожа Топиана Антуанетта де-ла Чер?

А ты откуда знаешь, как меня величают? – Удивилась старушка.

Внучек Ваш, – пра, пра, пра Вэн просветил. Да и госпожа Ванда очень на Вас похожа.

Ай, да пострел, всплеснула она руками, неужто и Ванду успел повидать? Случайно, да и то мельком, батюшка Гор помог, потупился, словно в чём-то провинился Там. Но один раз увидев, такую женщину забыть невозможно.

Да уж, с гордостью заметила старушка. Что есть, то есть.

Значит правда, что нашему Вэну Вы бабушкой доводитесь? – Спросил её Артос.

Не совсем, скромно ответила она, его дед и Ванда мои внуки.

Вот это да, ахнул Там, сколько же Вам лет? Но тут же смешался и покраснел. Простите великодушно мою бестактность сударыня, у нас не принято спрашивать женщин о возрасте. Считается, что женщины вечно молоды, пояснил он.

У нас это точно так же, с улыбкой ответила она, женщины везде одинаковы, но к сожалению мужчины, точно так же, частенько об этом забывают, погрозила она Таму пальчиком. Однако, как мне думается, твой интерес далеко не праздный. Что ты хотел узнать?

Если, как следует пораскинуть мозгами, то становится ясно, что все были и небылицы о бабке Топянке, сознательно и продуманно, созданы с одной целью, пресечь поток праздношатающихся в этот район, прозванный в народе Гиблыми топями. А если сюда кто и забредал сдуру, тот, покружив, да покуролесив, и натерпевшись явных и мнимых страстей да ужасов, зарекался впредь сюда соваться и другим того не советовал. Так, что же скрывают Гиблые топи?

Неужто и впрямь, что-то слышал? – С ноткой тревоги, спросила она.

Слышать не доводилось, успокоил её Там. Знать ничего не знаю, и ведать, как говорится, не ведаю. Только вот… снился мне, ещё в детстве, и не однажды, один и тот же сон. Сколько лет уже прошло, я о нём и думать забыл, а вот, поди ж ты – вспомнился. Да так ясно и чётко, как будто видел его вчера. Снился мне таинственный, а вернее странный остров, полный загадок, тайн и чудес. Представьте – раннее-раннее утро, тишина стоит – листик не шелохнётся. Кругом туман стелется и не понять, что скрывает он – то ли озеро, то ли стоячее болото. Тянется сквозь туман лишь одна узкая дорожка. И бреду я по ней неведомо куда, оставив позади этот остров со всеми загадками, тайнами и чудесами, так ничего не разгадав, не поняв и не увидев, но не сам по себе, а ведёт меня кто-то за руку, а кто не пойму и не вижу. Такой сон, вздохнул Там – то ли пустой, то ли вещий.

После его слов по лицу госпожи Топианы, словно мелькнула неуловимая тень. Она приблизилась к Таму и вгляделась в его глаза, внимательно и, в то же время строго, проникнув в их бездонную глубину без всякого сопротивления с его стороны. После чего вздох облегчения вырвался из её старческой груди, зарумянив ей щёки и, словно даже омолодив.

Ну, здравствуй крестничек, уж и не чаяла дождаться тебя, тепло сказала она, опешившему Таму.

То ли от этих слов, а может от её проникновения в недоступный доселе ни для кого, омут его души, у Тама поплыли разноцветные круги перед глазами, и чтобы не упасть наземь, ему пришлось присесть на ближайший пень.

Что Вы хотите этим сказать? – Сразу севшим голосом, спросил он.

Ты рассказал мне свой сон, а теперь послушай мою быль. Как давно это было, а помню всё, как сейчас. Был самый конец октября, стояла поздняя хмурая осень. Тот день с самого утра выдался ветреным и ненастным. Целые стада облаков, с каждым часом темнея и напитываясь влагой всё сильней и сильнее, неслись по серому небу, предвещая ненастье и вселяя тревогу в сердца, не только людей, но и всего живого. Да и не мудрено, ведь этот день в году считается самым несчастливым для людей. А вот всякая нечисть, напротив, весь день ликует и празднует, а ночью устраивает свой ежегодный, непотребный хоровод. Уж и не знаю, какими судьбами занесло в этот день в наши края молодую женщину – незнакомую, очень необычную и непохожую на других. Одежда её была совершенно невообразимого фасона, а речь малопонятна, сбивчива и очень своеобразна. Её говор, отличался от нашего и очень похож на твой. Женщина была на сносях, мы не могли бросить её на произвол судьбы. К вечеру погода испортилась окончательно, ветер метался и выл, раскачивая деревья и, словно грозя вырвать их с корнем. Он оборвал с ветвей последние листья и гнал их по стылой земле без остановки. Так хищный зверь загоняет свою добычу. Но свою задачу он выполнил, очистив деревья и дорожки от листвы, и полностью разогнав облака, после чего выбился из сил и стих. Безлунная тёмная ночь опустилась на землю, явив миру, усыпанное горящими звёздами, небо немыслимой красоты. В эту ночь, в самый разгар дьявольского веселья, женщина разрешилась от бремени, родив светлого мальчика, с ясными глазами, заглянув в которые можно было утонуть. Мне повезло сегодня вновь окунуться в омут твоих глаз. Душа твоя широка, и чиста, как первозданный мир, не имеющий ни конца, ни края. Немного помолчав, она продолжила. Роды случились ни в лесу, ни на болоте. К вечеру в облаке тумана, который постоянно окружает остров, протаяло окно, и высветилась дорога. Мы с женщиной прошли по ней и вскоре оказались на острове, в просторной освещённой пещере, где и появился на свет ребёнок. Это был ты, после небольшой паузы, тихо сказала она. Твою душу нельзя ни забыть, ни с кем перепутать. Наутро мы выбрались наружу и женщина, с младенцем на руках ушла через топи, по освещённой дороге ни разу, не оглянувшись. А мы смотрели ей вслед, пока она не исчезла вдали, растаяв в светлой дымке у самого края горизонта.

Куда она ушла? – Спросил Там.

Это нам не ведомо, никто не сумел пройти по той дороге больше десяти шагов. Эту женщину больше никто не видел, а вот дорога иногда, в ясные и погожие дни появляется, убегая вдаль и маня за собой, но, увы, так никого и не пропуская.

И вы так и не узнали, откуда она появилась, и куда унесла ребёнка?

Нет, мастер, покачала головой госпожа Топиана, но со мной осталось знание, что когда-нибудь к нам, в самую трудную и опасную годину, явится молодой воин, который поможет окончательно избавить наш мир от грозившей всему живому, гибели. Сегодня я поняла, что ты и есть тот самый малыш и пришёл исполнить своё предназначение.

Слишком много пафоса, поморщился Там, в жизни так не бывает. Даже если я и есть тот самый карапуз, в чём лично я, очень сомневаюсь, то это ничего не меняет. Я не чувствую себя ни мессией, ни героем, спасающим целый мир. Я самый обычный человек и до прихода сюда ничем особенным не отличался. А моё самое заветное желание вернуться домой, в тот мир, где всё мне знакомо, и где меня, надеюсь, ждут.

 Ты можешь попробовать пройти той дорогой, тихо сказала госпожа Топиана, однажды она тебя пропустила, вдруг снова получится? Топи начинаются сразу за этим лесом, махнула она рукой. На какую-то долю секунды сердце Тама остановилось, и всё вокруг замерло.

Нет, почти сразу выдохнул он, как же я уйду без Васи, ему самому ведь ни за что не выбраться отсюда. И друзей я не могу оставить, когда у нас здесь осталось столько незавершённых дел. Нет, и пробовать не хочу, замотал он головой. Не нужна мне пока эта дорога. А вот Вы сударыня показали бы лучше нам свои тайные тропы, да научили ими пользоваться, а то время идёт, нам в городе надо быть, а мы тут друг другу небылицы рассказываем.

Ну, что ж, научить можно, дело это не столько трудное, сколько хитрое. Ваш дед – мастер, весьма умело пользовался этим знанием, а теперь пришёл и ваш черёд.

Узкая тропинка петляла по лесу, обходя завалы и тёмные заросли. Здесь, как и в любом деле, навык нужен, наставляла старушка идущих вслед за нею друзей. Смотри под ноги, да не зевай, а не то, и до вечера не дойдёшь до дому. Напролом не лезь, прямая дорожка не всегда самая короткая. Лежачие камни обходи стороной, промеж них не всякий пройти может, в заросли крапивы не лезь, а не то с дороги собьёшься, шагай по местам светлым, весёлым и солнечным. Направляй свою тропу туда, куда тебе надобно, а уж она сама приведёт тебя, куда захочешь.

Вот так, слушая наставления, умудрённой годами, но не по годам шустрой старушки, друзья вышли на опушку леса и замерли, как заворожённые. Перед ними, в получасе ходьбы, лежал Стойград.

Что-то я ничего не понял, обескуражено признался Артос, мы что, за полчаса добрались до города? Да от Гиблых топей до него два дня пути, по прямой.

А никто с первого раза и не понимает, добродушно усмехнулась старушка, ну да это не беда, теперь вы уже нигде не заплутаете. Только накрепко запомните – можно двухдневный путь сократить до получаса, а можно и растянуть на неделю. Всё от вас самих зависит. И не пытайтесь сойти с кривой, на первый взгляд тропы, и сократить дорогу, а то и до вечера до города не доберётесь. И кривая тропа бывает короче прямой. Если видите, что тропинка сама под ноги стелется, то и шагайте по ней смело, а она сама куда надо вас выведет. Ну, а теперь прощайте, дела у меня. Старушка сошла с тропинки и растаяла, как и не было её.

Ну вот, уныло вздохнул Артос, даже не поговорили по душам, про деда расспросить не успел, а когда теперь ещё свидимся.

Не горюй, хлопнул Там его по плечу, уж теперь то ваши пути, ещё не раз пересекутся.

                                                         *     **

                                   МАДАМ АРЕПЬЕ

                                              Глава двадцать вторая

Через десять минут тропинка, минуя городские ворота, привела их туда, куда они и стремились. Они сошли с тайной тропы и очутились на заднем дворе, почти на том самом месте, где вчера появился Там. Прямо напротив них, как вкопанная, стояла Джелли, хлопая глазами от изумления, и потеряв дар речи. Из рук её выпала вчерашняя корзинка с кормом, которую тут же окружил, прожорливый цыплячий выводок.

Тьфу на вас, черти окаянные, раздался позади сердитый голос. Друзья, как по команде, обернулись. В дверях стояла, выходившая во двор матушка Ида. Как с неба на голову свалились, ребёнка перепугали, что бы вам по-человечески, как все добрые люди не приехать, ворчала она.

По-человечески два дня топать надо на своих двоих, ответил Там, льстиво склоняясь в поклоне, и подлизываясь к осерчавшей хозяйке.

Простите сударыня, смущённо начал Артос, как-то нелепо и глупо всё получилось. Мы спешили сюда, чтобы узнать, всё ли у вас в порядке.

А что у меня может случиться? – Преувеличенно удивлённым голосом, осведомилась она. В нашем захолустье никаких изменений не предвидится.

Боюсь, всех нас ждут очень большие изменения и поэтому хотелось бы узнать, зачем вас вызывали в городскую управу, уже напрямую спросил Артос?

Она вспыхнула на миг, но сдержалась, и нехотя ответила. Хорошо, от вас мастер всё равно ничего не утаить, вы непременно всё разузнаете. Этот старый хрыч – бургомистр, уже давно положил глаз на моё заведение. «Весёлая тётушка» самый известный и прибыльный в городе трактир.

На вас он глаз положил, буркнул себе под нос мастер.

Хозяйка, краем уха, видимо, что-то уловив, искоса глянула на него, но продолжила, как ни в чём не бывало. Как вы знаете, трактир расположен в центральной, и самой высокой части города, выгодной во всех отношениях. Рядом находятся торговые ряды, куда дважды в неделю съезжаются с окрестных сёл и хуторов крестьяне и фермеры, везущие на продажу свою продукцию. Они-то в основном, и являются моими посетителями и постояльцами, обеспечивая мне, пусть небольшой, но постоянный доход. Так вот, этот старый козёл, распаляясь всё больше, проговорила она, пользуясь своей властью и введённым в империи военным положением, объявил всю центральную часть города, стратегически важной, в военном отношении – административной единицей. И основываясь на этом, издал указ об отчуждении принадлежащей мне земли, в пользу городской управы, якобы, как имеющей, важное военное значение, пояснила она. По сути, в свою собственность. Оформил всё по закону, с возмещением стоимости земли и всех строений, по самым низким расценкам, вскользь добавила она. Ну и, конечно, с предоставлением равных по площади земель, в любой части города, не имеющей, столь, важного, значения. И что я смогу купить на эту его нищенскую подачку? Я уж не говорю о том, чтобы построить на эти деньги, что-нибудь, более-менее приличное.

В порыве гнева ноздри её затрепетали, а глаза разгорелись, как у рассерженной кошки. Всем своим видом она напоминала разъярённую тигрицу. Там обратил внимание на то, с каким восхищением смотрел Артос на негодующую женщину, сам удивляясь произошедшей с ней перемене, и не понимал, почему раньше не замечал дремавшую ранее, а теперь разбуженную праведным гневом, её утончённую красоту.

Между тем, распалённая хозяйка, словно напрочь утратив собственные представления о приличиях, разразилась в адрес бургомистра, столь неприличной и бурной бранью, что более дипломатичный Там, счёл важным немедленно вмешаться.

Мадам, пожалейте нежные ушки нашей милой барышни, ей совершенно ни к чему выслушивать эти непристойности. Он повернулся к Джелли, озорно ей при этом подмигнув. А также пожалейте нас и свои собственные уста, более предназначенные для поцелуев, нежели для брани, от этого портится характер и настроение, а лицу добавляется морщин. Да и внешний вид после этого оставляет желать лучшего. Пожелайте себе удачи, и она непременно вам улыбнётся. В довершение всего он звонко чмокнул хозяйку в её, зардевшуюся от этих слов, щёчку. Джелли от этой сценки, только прыснула в свой маленький кулачок. А с вашим недругом и всем этим запущенным делом, позвольте разобраться нам. И кстати, не найдётся ли у вас свободная комната, где бы мы с мастером Артом смогли передохнуть в ожидании обеда, а то что-то я проголодался.

Да, что же это я, засуетилась хозяйка, держу гостей на заднем дворе, да ещё пристаю со своими жалобами. Джелли, будь добра, проводи господ кавалергердов в комнату, где им никто не будет мешать, а я пока распоряжусь насчёт обеда. Матушка Ида развернулась и скрылась внутри заведения.

Вот, что малышка сказал Артос, от чего она недовольно сморщила свой носик, в апартаменты ты проводи нашего гостя, господина Тама, а я пока наведаюсь в магистрат и узнаю, как обстоят дела. Пройдя вслед за хозяйкой через весь огромный зал для посетителей, он вышел на улицу, а Джелли проводила Тама на второй этаж, в лучшую комнату, предназначенную для самых знатных гостей.

Ты уж прости нас Джелли, подымаясь за ней по лестнице, повинился Там, действительно глупо как-то всё получилось. Свалились, как снег на голову, но ты ведь ничего не боишься, вспомнил он её вчерашний сердитый выпад. Только очень уж серьёзные дела закрутились, сейчас не то, что день, каждый час дорог.

Я не испугалась вовсе, ответила Джелли, но затем замедлила шаг и, потупившись, добавила, ну может чуть-чуть, самую малость. Уж очень неожиданно вы появились. Ещё эти цыплята под ногами путаются, зачем-то помянула она не к месту. Такие прожорливые, сколько ни дай, всё им мало. А вот и ваша комната, подвела она Тама к, ничем, не примечательной, двери.

 Комната была большая, светлая и уютная. Справа от двери располагался небольшой, покрытый изразцами, камин. По причине тёплой погоды он не топился, сиротливо пялясь разверстой пастью, на постояльцев. Там покачался в кресле-качалке, стоявшем возле камина, после чего встал и подошёл к окну. Трактир этим окном выходил, аккурат, к самому рынку, что находился, буквально в двух шагах. Оттуда доносились вялые голоса, зазывавшие немногочисленных покупателей. Основной их поток, ещё недавно, бурливший на улицах и площадях города, и состоявший из необстрелянной молодёжи, жаждавшей приключений, а также наёмников и, различного рода авантюристов, уже схлынул вместе с ушедшей на восток, к Беломорску, регулярной пятитысячной ратью. Город, словно притих, в ожидании новостей, и всевозможных скорых перемен. А перемены уже наступают, весело подумал Там, очень скоро жизнь здесь забурлит, как забурлил волшебный источник, и разбудит полусонный городок и окрестности от многолетней размеренной спячки. Он вспомнил, как совсем недавно они вчетвером, вместе с величественной представительницей третьей расы, сдерживали и уничтожали прорвавшийся гнойник, из необъятной пасти, которого, рвались в этот мир полчища тёмных тварей. От этих воспоминаний ему стало зябко и неуютно, а по спине юркой змейкой пробежал холодок. Источнику нужна очень серьёзная охрана, подумалось ему, нам сильно повезло, что в этот раз всё закончилось так удачно. Размышления Тама прервал робкий стук в дверь. Войдите, крикнул он, поворачиваясь лицом к двери.