Текст книги "Трёхлапая ворона (СИ)"

Автор книги: Николай Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 6. Терновник и след пламени

Просто так стоять и тупить в окошко, конечно, было нельзя, потому я оставил Лиру, вышел на улицу и запер дверь. Дальше я приступил к изучению нашей башни.

Лавочками на нашем этаже оказались: крошечное кафе, скорее заслуживающее название «закусочной», алхимическая лавка, на прилавке которой было ужасно мало препаратов, и все они были настолько простыми, что даже я их приготовить мог, и магазинчик с различными хозяйственными принадлежностями. Вот последнее было несколько более интересным.

Я оценил наличность. Каждому из нас Корвус выделил сумму на первое время. Как он уточнил, она равнялась средней зарплате рабочего на одном из Комбинатов, то есть, самая что ни на есть средняя. Расплачивались тут совершенно другой валютой – это были кружочки из самого обычного железа с тонким бронзовым ободком, что было чрезвычайно продуманно – не надо было делать отдельные дорогущие медные монеты для призраков. В сами монеты были вплавлены маленькие полудрагоценные камушки: агат и янтарь. Собственно, монеты так и назывались. Янтарь, как более крупная монета, была равна двадцати агатам, а нам выдали по сотне янтаря. Правда, одну янтарную монету я уже оставил в столовой Мертвого Древа, так как цены там явно не для простого рабочего люда.

Впрочем, остальные цены приятно удивили. Я купил холщовую сумку, зубные щетки, тряпочки, носовые платки – в общем, все самое простое и необходимое на первое время, позже с Лирой докупим то, чего не хватает. Обошлось мне все это в пол-янтаря.

Сгрузив нажитое, я прихватил сумку и отправился уже к лестнице на верхние ярусы башни. Сама башня, как оказалось, была в высоту сорока этажей, что было стандартом. Редкие башни имели на один-два этажа выше или ниже, но если брать среднее значение, то сорок этажей. Мы жили на тридцать третьем этаже, так что над нами их было аж семь.

Устал я на тридцать шестом, обессилел на тридцать девятом. И как тут ходят? Привалившись к стене, я отдохнул и решил пока не ходить на улицу. Мне еще спускаться. Вместо этого я обследовал ближайшие этажи, к которым был, и там нашел то, что искал – магазин с одеждой и стандартный магазин с продуктами. В первом я взял несколько стандартных смен одежды для себя и Лиры, ничего серьезного и нарядного: мне рубашки, брюки и полюбившиеся мне подтяжки, а Лире брючный костюм и несколько простых платьев. Добавим сюда по паре тапочек, ботинок и сапог. Из необычного разве что прихватил прочные кожаные куртки, похожие на наши, когда мы еще были охотниками Горелоземелья, да Лире и Гиз по набору с косметикой – рисовать эти узоры на лбах. На все про все ушло десять янтарей, плюс-минус пара агатов. Ну а что поделать, не в рванье же ходить. И так стыдно.

Бакалейная же лавка подтвердила мои опасения – с ценами тут было что-то странное. Мясо – пожалуйста, куча видов, вплоть до мяса варага, и все дешево, и всего навалом. Злаковые и крупы, особенно вездесущий рис, вообще чуть ли не даром. Огромное разнообразие грибов и продуктов из них – маринады, соленья, даже мука. Был даже небольшой прилавочек с насекомыми, но тут чего-то даже смотреть противно было. Не хватало ещё коту жуков жрать. А вот самая обычная зелень, и овощи, и фрукты – все по настолько завышенной цене, что только и остаётся, что чесать затылок. Просто… Ну как без емкого резюмирования в стиле Эда? Куртка, кожаная, с подкладкой, с карманами, с вшитыми стальными пластинами на предплечьях – янтарь и восемнадцать агата. Пакетик из пяти помидорок, даже не самых крупных – янтарь ровно. Ну как так?! В общем, над нами навис призрак цинги.

Также приятной находкой была оружейная лавка на тридцать пятом. Никаких излишеств – пара револьверов и набор патронов, все по янтарю, ну и кобуры еще суммарно в янтарь. Ну понимаете, необходимость. После последних событий я с этим простым Ольгердом спать буду.

Придя домой, я оттер кухню от пыли и принялся готовить. Ничего серьезного – подобие плова. Почему подобие? Ну, тут есть рис, но вообще это не рис, а что-то другое, но крайне похож. Тут также есть что-то типа морковки, но зеленоватого цвета и острая. Какие-то сушеные цветочки, на запах как паприка. Крошечные белые семечки, несколько отдающие зирой. В общем, все эрзацы и заменители. Ещё в лавке поняв, что настоящего плова не будет, я чисто по приколу купил мяса варага. А что? Эрзац-рис, заменитель зиры, аналог морковки. Пусть будет и сумрачное подобие баранины. Варага, правда, на баранов не похожи ну никак, но разве нас это сейчас волнует?

Приготовив еду на свежекупленной сковороде, я разложил свежекупленные тарелки, положил рядом смену новехоньких приборов и налил воды в чистенькие стаканы, только из магазина. Осталось немного подождать. Надо бы найти, чем себя занять…

О, тряпка. О, ведро воды. О, везде пыль.

А коты не любят пыль. Коты любят чистоту.

***

Лира проснулась ближе к вечеру, когда я уже заканчивал очищать квартиру. Так увлекся, что не просто протер пыль, а выбил все места для сна (Лиру перекладывал с дивана на кровать), почистил стены, где это требовалось, повторно вылизал кухню и очень тщательно отмыл туалет. Не то чтобы там реально было что отмывать, но гигиена превыше всего.

Но несмотря на то, что такая простая задача полностью меня поглотила, на слабый стон девушки я бросился с такой скоростью, что чуть не перевернул ведро.

Лира на тот момент лежала на диване. Девушка очнулась, и сейчас сумела приподняться на локтях, опершись затылком об подлокотник дивана, и мутным взглядом обводя окружение.

– Джаспер? Привет. А мы где?

– Лира, солнце, ты как?

Я бросился к ней, проверяя, как она.

– Да, в общем, все в порядке. Наверное… Все же, что это за место? Так чисто…

– Спасибо, – сдержанно улыбнулся я. – Мы сейчас в Гнезде, он же Город Беглецов. Самый центр Горелых земель. Тут штаб Воронья, ну, ты помнишь.

– А, да, сэр Корвус… Припоминаю, – тут Лира вдруг нахмурилась. – А что с остальными? Поместье? Почему мы тут, а не там?

– Ну как сказать… Все в целом в порядке. Бабушка, Ранф, Эдвин, Гиз, все агенты – все тут. Поместье же… Если кратко, то мы проиграли.

– К-как? – глаза Лиры остекленели.

– Явился сам Освальд собственной персоной, разбросал нас как котят, взорвал поместье и… ну, если по факту, то побрезговал нас добивать. Такая вот мы помеха на его пути, даже поленился убирать окончательно.

– А Амелия?

– Боюсь, мертва, Лира. Как и Дамиан. Гальза тоже ушел, сказал, что его контракт с твоей бабушкой выполнен.

– А мы, получается?

– Изгнанники. Беглецы. В Городе Беглецов. Самое место, мне кажется.

Лира медленно перевела взгляд на свои руки. Все ее кисти до запястий представляли собой шрамы, будто ее руки раз за разом пересобирал сумасшедший хирург.

– Зеркало, – ого. Я ожидал истерики, слез, но никак не рыка. – Мне. Нужно. Зеркало.

Почему-то мне до смерти не хотелось ее ослушаться. Такой голос от Лиры я слышал впервые. Это было что-то на уровень выше, чем Взрослая Злая Ведьма. Так что вместо того, чтобы вести девушку в туалет, я сам туда метнулся, оторвал к хренам от стены полуростовое зеркало в тяжёлой дубовой оправе и принес его девушке.

Та долго рассматривала свои шрамы. В какой-то мере, это было даже красиво – ровные переплетения, чуть выпуклые, ещё красные, свивались на самой верхушке лба гнездом из терновых ветвей – так много острых углов и так мало плавных линий. Из странно симметричного вороха стеблей и шипов спускались три лозы – на виски и центр лба.

Небольшой росток шрама-терновника вырос и на передней части шеи, точно над грудиной. Росток пустил две лозы, оплетшие тонкие ключицы ведьмочки.

Мне не хотелось расстраивать Лиру окончательно, но все же надо было. Я указал ей на то, что ее платье было порвано, уточнив, что я не осмелился ее переодевать. Впрочем, новое платье было куплено…

Новое платье ее не особо утешило. В зеркало трудно было рассмотреть, как на шее и большей части спины расцветает даже не гнездо и не лоза, а целый куст терновника, даже с цветами-спиралями.

Если кратко подводить итоги, то платья с открытой спиной девушке отныне противопоказаны.

Закончив осмотр, Лира села на диван и взглянула на меня.

– Какая я теперь красотка, да? На выданье...

И вот тут случилась ожидаемая истерика. Собственно, я был к ней готов. Лира не затихала, наверное, минут сорок, то взахлёб рыдая, то срываясь на рев ярости, направленной на все и никуда одновременно. Но, наконец, ее силы, а вместе с ними и гнев, и скорбь утихли.

– Лира, что молчишь? – сказал я наконец, устав от десятиминутного созерцания стены вместе с девушкой.

– Итак. Мы все потеряли, верно?

– Да.

– И нас никто не ищет.

– Ну, скорее всего нет. Освальд дал понять, что ему пока что плевать на Гнездо.

– Ну и замечательно.

– Что? – ошалел я.

– Замечательно, мать его так! Хрен с ним, с внешним миром. В глубочайшую точку Дна все это. Мне нужен отдых. Недельку. Или месяц. Просто отдохнуть. А потом я, наверное… Наверное снова заведу магазин.

– Ну, один работник у тебя есть, – несмело улыбнулся я.

– Хоть тебя у меня не отняли, – потрепала меня по голове девушка.

– Это да. Я, кстати, теперь как ты.

– В смысле? – не поняла девушка.

Я встал, отошёл на пару шагов и снял рубашку. Лира только ахнула.

Уже в более спокойной обстановке, ещё в заброшенной деревне в Горелых землях, я вдруг заметил, что из-за гармонии Эда у меня откуда-то из-под рубашки падают кусочки металла. Оказалось, я словил телом несколько пуль, и даже не заметил. Видимо, на мою хилую тушку было слишком много адреналина. Ну а волшебство справилось с ранениями по-своему, закрыв их быстро и эффективно. Даже, в какой-то мере, эффектно.

Теперь у меня по телу тоже были шрамы. Один на груди и спине, около селезенки– пуля прошла навылет. Три на животе, уже не сквозные. Два на левом бедре. Один в правом предплечье, тут тоже навылет. В отличие от шрамов Лиры, хоть как-то похожих на что-то мистическое, типа вязи рун или чего-то такого, мои представляли собой просто ожоги – красные, чуть углублённые, каждый примерно с половину ладошки. Гармония Эда почему-то не смогла с ними ничего сделать.

Ну хоть в кошачьей форме их не было. И то хлеб.

– Джаспер, это…

– Видимо, волшебство Инферно прижигало пулевые раны. Вышло вот так, – я повернулся и показал такой же шрам на спине.

– Как будто отметка нашей связи, – неожиданно издала нервный смешок Лира.

– Точно, – грустно ответил я. – В самую точку, моя госпожа.

Лира чуток зарделась.

– Пошли, отнесу тебя в спальню. Переодеться сможешь? – в ответ кивок. – Ну и славно. Поужинаем, и будем, как и всегда, планировать путь к успеху. Снова.

– Снова, – тяжко вздохнула Лира. – Мне почему-то хочется научиться делать смертельные проклятья и пойти войной на Тысячу Глаз. Похоронить их всех. Лично.

– Всему свое время, Лира. Всему свое время, – глубокомысленно ответил я. План ещё был слишком бесформенный.

Глава 7. Спокойные дни

Ну а потом… Что потом? Начались будни.

Мы с Лирой гуляли по башням, вечерами читали книги, а спустя всего недельку на каком-то базарчике, на вершине Каналы-девять, купили самые базовые алхимические принадлежности. Никаких проклятых на точность весов, никаких ампул из морозного свинца, ничего такого – пестик, ступка, переносная печь, тигель, простой перегонный аппарат и набор фильтровальных ситечек. Все это, и небольшой ящичек пустых пузырьков, мы расположили на кухне. Там же и коротали дни, вываривая, возгоняя и осаживая разнообразные микстуры и зелья. Без чего-либо серьезного, так, алхимическое баловство: мази от порезов, ожогов, от различных болячек и хворей, ну и для потенции – уж больно большой популярностью пользовались. Никаких приворотов, никаких сильнодействующих зелий, уж точно никаких эликсиров, а уж о боевой фармацевтике только мечтать. Торговал я на собственноручно сделанном ларьке прямо на вершине нашей Каналы-шесть, а Лира сидела рядом и приторговывала ведьмиными услугами. Прибыток с этого занятия мы имели самый минимальный – отбивали сырье, которого тут было в изобилии, и тару. Тем не менее, из-за того, что мы проводили за алхимией дни напролет, хватало нам и на хлеб, и на то, что на него намазывают. В вариациях.

Вечерами же мы с ней гасили огонь в печке, сортировали готовую продукцию, тратили по поллитра слюны на самоклеющиеся этикетки, по десять минут тратили на интенсивную работу пером, и шли гулять.

Мы с ней обходили все Каналы буквально за неделю. Регулярно вылетали на прогулку в другие районы.

Утесы – тот высокий край кратера, район богачей. Только там в городе не было башен, а были фермы. Много ферм. Но все равно, на город-миллионник их продукции не хватало, и именно потому цены на зелень были столь высоки. Также там были огромные частные виллы, принадлежащие тем самым богачам, явно нажившим свое добро не самым честным путем, и теперь доживающим свой век в глуши, но в комфорте. Точнее, это были дома самых консервативных богачей – иные, как Корвус, выкупали целые башни. Но, впрочем, никакие беглые авторитеты, принцы-мятежники и короли в изгнании нас не интересовали. Нас интересовали парки, аллеи и скверы, полные цветов и вездесущей, цветущей весь год напролет сирени. Не то чтобы в Утесах было так много парков, скорее, их было крайне мало, но согласитесь, приятно иногда выбраться из окружения титанических башен и почувствовать себя не таким маленьким.

Оркестр. Этот райончик синхронизировался с Шумом, и потому всегда был на слуху (бадум-тссс!). Насколько этот район слыл как место для времяпрепровождения местных интеллектуальных элит, для них тут были оперы, театры и филармонии, настолько же часто про него упоминали, как про рассадник порока и излишеств. Изредка набредая на неплохо спрятанные курильни, бордели и уж совсем непотребного вида притоны, в последнюю часть слухов верилось с такой же силой. Но не только культурой и бескультурщиной славился Оркестр. Из-за вечного прорыва Шума тут могли жить музы. Сам свет местных фонарей тут из привычного оранжевого превращался то в мягкий золотистый, то в насыщенно-фиолетовый, то черным сиянием поглощал свет – резонанс с той или иной нотой вечного пения Шума. Сами музы… Сложно о них что-то сказать. Эти полупрозрачные силуэты, мягко мерцавшие светом своей ноты, больше походили на призраков, чем сами призраки. Они были больше духами, чем людьми. Всегда себе на уме, то пристают с глупейшими расспросами, то открыто игнорируют, но в любом случае – всегда поют. Даже когда недовольно бурчат – поют. Поют голосом, поют скрипкой, поют виолончелью, тромбоном, литаврами, роялем, и тем, для чего названия у нас нет. Каждая муза говорила то, что думала, что хотела – сделай так человеческая толпа, и получится гам. Музы же всегда галдели во всеобщий унисон. Именно потому Оркестр и звался Оркестром – тут всегда был самый изысканный концерт под Солнцем и Лунами. Пусть у нас с ведьмочкой не было столько денег, чтобы ходить по операм и театрам, и не было столько низменности, чтобы ходить по притонам, можно было сказать с уверенностью – Оркестр был нашим самым любимым районом.

Кузни. Райончик мне нравился. Тот самый, светящийся багровым, к которую я чувствовал родство, наблюдая за ним из окна бронированной кареты Воронья. Ну а как не чувствовать родство – синхрон с Инферно. Лира не любила тут гулять, и я ее даже отчасти понимал. Температура тут была такая, что вечная жидкая грязь на самом дне города высыхала. Исключительно в этом районе. Жара тут стояла вечная, несусветная, и это даже отразилось на строении башен – они были тоньше, ажурнее, и с огромными окнами. Тут было большое количество заводов, мастерских и мануфактур – по улицам вечно ходили хмурые рабочие, вечно спешащие курьеры и наслаждающиеся теплом родного дома галгары, а в воздухе носились и степенно плыли кареты-баржи различного калибра. Злачных мест для посещения тут не было, кроме пивных, а значит, и причин для посещения района особо не было. Но мне нравилось тут гулять, особенно одному – галгара, смутно существующий где-то внутри меня, всегда радовался как ребенок, когда мое тело овевал раскалённый, иссушающий ветер Кузен.

Соседний же район, Полночь, нам не понравился. Несмотря на яркие фонари, тут всегда были сумерки – тот самый момент, когда солнце уже полностью зашло, но ещё есть немного света. Ну а что вы хотели, синхрон с Червивым Дном. Из-за этого район казался более сырым и холодным, чем даже Каналы. Мрачное место, в котором сразу несколько башен были переделаны в казармы и тренировочные комплексы. Именно тут жили и тёрлись между собой сразу несколько группировок – военные силы Гнезда, Вороньё, которые, вроде как, стояли немного особняком, банды маргиналов и бродячие полубезумные или вовсе безумные варага, которые частенько каким-то мистическим способом просачивались из Дна к нам, сюда. Поэтому тут всегда была веселая жизнь, напоминающая мне Вальхаллу. Никто этого, понятное дело, не знал, но как ещё назвать место, где постоянно и круглосуточно идут небольшие драки, свалки и побоища между людьми, варага, даже галгарами и моннгу. Мест для моциона тут не было, и в первую же прогулку мы нарвались на дикого варага, выскочившего на нас прямо с соседней башни. Пуля от Лиры и удар рукой в чешуе от меня решили проблему, но осадочек остался, так что мы обходили Полночь десятой дорогой.

Листопад на фоне прочих районов выглядел совершенно серым, но в хорошем смысле. Самый усреднённый район, с натяжкой можно назвать спальным. Приятный райончик – вечное бабье лето, обилие золотых листьев, лавки, кафешки и все в таком духе. Никаких особенностей в плане состава населения и работы, разве что много деревообрабатывающих мастерских и одна башня, выделенная под рощу Лайун – оттуда поступала древесина для производства автоматонов.

Был ещё, так сказать, микрорайончик Вьюги, без названия, всего из трёх башен. Стоял на самой окраине Гнезда. Жили там лишь наиболее консервативные моннгу – по меркам моего прошлого мира, там стояло вечные -60 градусов. Скажем, не курорт, и даже заходить туда без лишней надобности не хотелось.

Таким был Город Беглецов при самом близком знакомстве.

***

Как-то само собой вышло, что мы с Лирой начали проводить вдвоем практически все время. Вместе варили зелья, вместе принимали пищу, вместе гуляли. Нам было удивительно хорошо, и нам даже не всегда необходимо было болтать. Это был тот самый тип отношений, сколь редкий, столь же и ценный, когда молчание с определенным человеком может быть даже комфортнее разговора. Мы как-то не обсуждали отношения, или что-то в этом духе, нам просто было хорошо вдвоем.

В то же самое время, мы старались поддерживать связь с нашими, так сказать, соратниками и родственниками, что удавалось с переменным успехом.

Фелиция почти всегда была дома, максимум прогуливалась до соседних башен. Она в основном была занята восстановлением сил после инцидента с проклятьем. До осады Санго она практически восстановилась, но та лавина изрядно подорвала ее силы.

С ней и Ранфом мы часто выбирались пообедать. Вермиалист согласился работать при штабе, и график у него был свободный всем на зависть. Раньше мы видели Ранфа нагруженным делами по самое не хочу, теперь же, казалось, он утонул в безделье: ходил на работу с десяти до трёх, потом приходил домой и читал, или шел с Фелицией в театр и тому подобное. В общем, отдыхал человек.

Эдвин и Гиз. Мы ежедневно ужинали вместе, и зачастую в кафе на нашем этаже. В “Песне весны” мы стали настоящими завсегдатаями. Мы были дружны, как и раньше, просто мы с Лирой большей частью были вдвоем, а они – тоже вдвоем. Они вместе нашли работу в какой-то небольшой лаборатории в Листопаде, где Гиз дорвалась до самой продвинутой маготронной техники. Ее смелые решения и эксцентричные идеи, вкупе с голосом разума и въедливыми замечаниями от Эда, начали приносить плоды в виде популярности лаборатории и наличия денег у Гиз и Эда. Они могли бы снять две отдельные квартиры, и не самые маленькие, но им было чрезвычайно уютно вдвоем.

Сам Эд всегда был расслаблен и счастлив. Ещё бы, никто не пытается его убить, все свое добро при себе, рядом классная девушка в самом расцвете красоты. Понимаю его.

Агентов мы толком не видели. Они в большинстве своем устроились в Мертвом Древе, разве что доходили слухи, что Афина, Артуро и Орёл, оказавшая Филиппой, нашли себе другое место работы. Тем не менее, бывшие агенты не спешили менять место жительства, и мы их частенько видели – то утром, то вечером.

А вот молодая и неугомонная Катарина, она же Малиновка… О ней пойдет речь отдельно. В конце концов, именно благодаря ей Трехлапая Ворона обрела имя.