Текст книги "Трёхлапая ворона (СИ)"

Автор книги: Николай Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 26. Клинки

Утро было очень бодрым. Наша троица условленно поднялась весьма рано, даже пойдя на некоторые жертвы. Не могу сказать ничего ни про Саула, ни про Ранфа, но вот лично мне пришлось выбираться из теплых и мягких объятий Лиры. Наверное, это было даже посложнее, чем драться.

За час до рассвета мы уже были в Кубе. Дальше мы немного пообщались, рассказали про стили и методы борьбы, стараясь ничего не утаивать. Тут большую роль сыграл опыт и возраст: если я уложился минуты в три-четыре, а Саул минут в восемь, то о своих возможностях Ранф говорил порядка двадцати минут. После его спича мы с Саулом переглянулись, мол, мы точно нужны такому господину?

Серьезно. В любой момент Ранф мог призвать аналог полноценного латного доспеха, атаковать как вблизи, так и на дистанции примерно в несколько часов пути на лошади, мог призывать целый ворох варага для самых разных целей, владел мечами, булавами, кнутами, практически всем огнестрелом, кроме разве что винтовок с снайперской оптикой (с его коллекцией варага нужды в этом не было, легче просто послать кого-нибудь). В общем, монстр.

Потом началось основное веселье. В первую очередь Ранф предложил мне и Саулу попробовать его одолеть. Переглянувшись, мы мелочиться не стали и сразу ринулись в бой, метая из рукавов козыри. Уже через тридцать секунд меня, как котенка, швырнули в стену, а Саула заломали так, что он ещё на следующий день потирал плечо. И вот так мы начали тренировку: мы нападали, применяя все, что можно, а Ранф разбрасывал нас по сторонам, и я был крайне благодарен, что он сдерживался. Не могу сказать за Саула, но лично я видел Ранфа в бою – он как-то раз также расшвырял порядка семи-восьми солдат, но не целиком, а по кускам. Так что нам ещё повезло, что мы летали в стены, ничего не теряя по пути.

Подустав, мы позавтракали – Саул предусмотрительно взял с собой сэндвичи. После лёгкого (да, лёгкого – на здорового мужчину по кусочку хлеба с ветчиной и горчицей) завтрака мы продолжили занятия.

Теперь я дрался с Саулом, и вот тут, на мой взгляд, и крылся основной источник опыта для меня. Когда мы встали друг напротив друга, то я сразу же покрылся чешуей, как и раньше, а вот Саул удивил – из его руки потекла широкая струя словно бы жидкого металла, который образовал ровную линзу в половину роста наемника, парящую в воздухе.

– Ты раньше сталкивался с жидким оружием? – спросил меня Саул.

– Раз было, – мрачно отозвался я.

– Эта техника на целой плеяде эффектов принадлежит нам, солнечникам, но зажигалки тоже могут использовать ее, пусть их металл и более нестабильный. Смотри.

В момент линза Саула потекла, приняв другую форму – стала вытянутой и широкой, сильно поубавив в толщине. Вышел щит. Саул тряхнул рукой. Щит за секунду перетек в двухметровое копьё. Саул снова тряхнул рукой, и копьё распалось на две части, и огромные капли метнулись к его рукам, по пути принимая вид одноручных мечей-гладиусов, но после очередного встряха в ладони наемника легли не мечи, а странные двулезвийные кинжалы. Саул переместил позу, коснувшись кончиками кинжалов друг друга, и металл будто бы лопнул, потек, соединяясь между собой и превращаясь в секиру. Воинственно махнув ею, Саул снова превратил оружие в линзу.

– Эта техника крайне требовательна, – пояснил Саул, – Я должен ежесекундно контролировать положение и состояние металла, делать твёрдыми и острыми лезвия, и податливыми и гибкими рукояти. Тем не менее, эта техника постоянно удивляет врагов, и чаще всего смертельно, – усмехнулся наемник, – И тебе надо научится этому противостоять. А в идеале повторить. Ты говорил, что управляешь металлами. Есть эффекты?

– Я учился не по эффектам, я по Отпечаткам, – эти слова наконец-то вызвали у Саула удивленную мину, – И да, у меня есть речное железо и ртуть.

– Железо не годится, – сразу отмахнулся Стальной Рог, – А вот ваша ртуть… Вполне может быть. Но сначала бой.

– Давай, – усмехнулся я.

Действительно, я зверь. Предстоящее сражение с сильным противником не вызвало у меня страха или даже опаски. Мне… Не надо отрицать, не надо врать самому себе. Мне захотелось с ним подраться.

Но запала, признаться, надолго не хватило. Я метнулся к Саулу, планируя бесхитростно пробить щит. Метнулся, учтите, верхом на взрыве, то есть очень быстро. Но щита не оказалось. Оказалась булава, причем оказалась поперек живота и именно что оказалась – удара не было, с этим я справился самостоятельно.

После такого жёсткого наскока я немного полежал, немного выронил сэндвич, которому стало тесновато в ушибленном животе, и очень переосмыслил фразу “убиться апстену”. Я буквально попытался это сделать.

Встав, я ещё немного подумал, и решил сменить тактику. Я дал больше воли Коту. А чего? Звери мы тут или погулять собрались?

Следующий бой начался уже не с дерзкого наскока, что вызвало лёгкую улыбку на лице Саула, все ещё держащего свою линзу. Захотелось мне эту улыбочку стереть…

Решил я сначала прощупать защиту этой стальной линзы, а потому без предупреждения в виде протянутой руки я выпустил поток искр – из распахнутой и наверняка клыкастой пасти. Все же я позволил превращению галгара-нар зайти достаточно далеко.

От искр наемник успел закрыться, но линза совершила не плавное, а очень резкое движение, чтобы закрыть своего хозяина. Ага, он не ожидал. Тогда второй эксперимент. Я сделал шарик из ртути на основании указательного и среднего пальцев, и маленьким взрывом послал его в Саула. Щит выдержал, но сильно дернулся от удара, а в самой стали, пусть и ненадолго, образовался кратер. Итак, у него ограничена скорость смены формы, в целом его оружие устойчиво к повреждениям, но самое главное – его оружие сильно зависит от его скорости реакции. А кто может похвастаться скоростью и ловкостью, как не кот?

Я начал попросту прыгать вокруг него на взрывах, перемещаясь очень быстро, и с каждым маленьким приземлением я посылал в него шарик ртути. Взрыв, прыжок, в полете делаю шарик, коснулся ногой пола – выстрел, новый взрыв и новый полет.

К моей новой тактике Саул притерся уже на пятом прыжке: вместо того, чтобы бешено мотать из стороны в сторону свой щит, он сделал из него широкое кольцо, и закрывался им, просто изменяя его положение и наклон. Да, действенно, но…

На очередном прыжке, вроде одиннадцатом, я вместо нового прыжка упал на пол, окутавшись плотным огнем, и маленьким взрывом послал себя ему под ноги. Почти как камушек по льду. Вот только камушек, проникнув за охранное кольцо, не может схватить тебя за ногу и с силой дернуть вниз и вбок, роняя на землю. Дальше дело техники, которую я предоставил коту – навалиться сверху, дать пару зуботычин, заблокировать удар локтем по ребрам и, сдерживая себя, схватить его пастью за лицо. Судя по тому, что грязно матерящийся от испуга Саул замер как статуя, я победил.

Не оставив на нем ни единого следа от клыков, я слез с него.

– Один-один, – с усмешкой сказал Ранф, попивая чаек из термоса, сидя в углу Куба. Вот гад, я тоже хочу.

– Неплохо, – сказал, потирая челюсть, Саул, – Весьма и весьма. Быстро понял, что все от реакции зависит. Думаю, первая часть закончена.

– Первая часть? – нахмурился я.

– Да, первая. Теперь я не только защищаюсь.

С этими словами Саул схватился за линзу, и та изменила форму на фирменную двуручную булаву Стальных Рогов – двухметровая палка, увенчивающаяся стилизованной головой быка. Бывший наемник немного присел, становясь в стойку, и бесхитростно выставил в мою сторону навершие булавы. Низко опущенные рога быка… внушали.

Тут я даже немного пожалел, что мой меч остался дома, не так далеко от сладко посапывающей Лиры. Черт. Осталось только снова покрыть себя чешуей и снова ринуться в драку.

***

В итоге закончили мы ближе к полудню. Уже примерно с девяти утра в Куб начали подтягиваться зрители. В основном, конечно, Стальные Рога, которые никак не могли отказаться даже от частичного ношения доспеха – на каждом наемнике было хоть что-то стальное, хотя бы наголенники или наручи, но что-то да было. Красные стрелы, которых пришло всего двое, щеголяли яркой раскраской лиц и, как ни парадоксально, обилием огнестрела. Стрелы, тоже мне. Зеленоголовые же были спокойны, как удавы, и с искренним интересом смотрели на взаимное избиение, а потом – на массовое побоище.

Взаимное избиение было у нас с Саулом. Мы сильно увлеклись. Постепенно этот гад наращивал силу, и я быстро понял, что сильно уступаю ему по боевому опыту. Но, наверное, исключительно из-за разницы в возрасте, потому что я тоже навешивал ему неслабо. Как я понял, мы, как звери, тоже различались. Саул был бульдогом, а потому был вынослив как собака (буквально), а также обладал парадоксальным умением «вцепиться и не отпускать». Он мог несколько боев чуть ли не стоять в глухой обороне, а потом взрывался серией отточенных и выверенных движений, крайне болезненно на мне отзывавшихся. Чем меня сегодня только не лупили – и булавой, и мечом, и щитом я огребал пару раз, даже разок неприятно словил затупленной секирой, аж думал, что руку сломал. Саул был удивителен – он полностью сосредотачивался на битве, подчас с невероятной скоростью меняя оружие. Даже запомнился один случай – я налетел на него, с мечом и щитом, намереваясь опрокинуть его массой. В полете наемник сменил меч и щит на копье, и я тут же оказался в крайне невыгодной ситуации. Тем не менее, подправив полет парой взрывов, я был уже готов уворачиваться от тычка копьем, как уже на подлете Саул сменил копье на секиру. Как раз тогда я и чрезвычайно сильно огреб.

Может показаться, что я был в роли груши, но нет. Как ни старайся, а звери мы разные – Саул при всем старании не мог угнаться за моей скоростью реакции, ловкостью, да и просто скоростью. Да, у меня не было ни меча, ни щита, но вот мои кулаки по прочности равнялись минимум граниту, а мой мощный хвост, в состоянии галгара-нар уж очень смахивавший на крокодилий, бил с чудовищной силой. Ну а как еще назвать то, что ударом хвоста я мог свалить с ног человека в латной броне, который еще маленькими крюками за пол цепляется?

Да и под конец я начал показывать класс, когда Саул заявил, что устал поддерживать жидкое оружие, и теперь просто хочет подраться на кулаках. Он, конечно, окутал себя жидким и тут же затвердевшим металлом, сделал себе полную защиту груди и живота, полную защиту рук и даже полумаску, чтобы пореже чувствовать мои зуботычины, но вот тут он сильно ошибся. Уж не знаю почему, но как раз на кулаках я его делал влегкую. Без сомнения, у Саула была хорошая база, экономные удары, а его защите и стойкости можно было только позавидовать, но вот мои удары чуть ли не всеми частями тела вкупе с редкими укусами зубастой пасти помогали мне брать раунд за раундом.

А потом пришел Илквалки, то есть, Ансельм Фольди. Он с улыбкой до ушей попросил нас пустить его в ринг и подраться с ним. К тому моменту мы оба выдохлись как морально, так и физически. Особенно, если честно, морально – спарринг должен был или закончиться, или перейти в полноценную драку, потому что… Да потому. Накопились у меня вопросы к непробиваемой обороне Саула и его редким, но то и дело проскакивающим подлым ударам. Причем во взгляде Саула я тоже читал что-то похожее. Наверняка он думал плохое насчет моих коронных ударов хвостом или ударе кулаком с маленькими взрывчиками, которые знатно сушили ему руки.

Так вот. Чтобы не переводить тренировку в грязную драку с применением полноценного боевого волшебства, было принято решение накинуться на такого свежего и довольного жизнью мужчину (возможного тестя, такая мысль мелькнула у меня). И это была самая крупная ошибка за день.

В руках Илквалки мы оба были как детсадовцы против старшеклассника. Ансельму было решительно чхать на кулачки, он раздавал пинки по самому драгоценному как снег зимой, не стеснялся тыкать в глаза и жестоко заламывать в самых причудливых позах. Моя чешуя прекрасно держит удар, да даже выстрелы, чего уж там, но к борцовским приемам Ансельма я оказался совершенно не готов. Против доспехов Саула Ансельм выдавал совершенно другую технику – он хватался. За любую выступающую часть, за руки, за пальцы, а схватившись, глубинщик начинал трепать мощного Саула как куклу. Потом он, как правило, добавлял несколько очень злых пинков, ставил наемника в нужную позу и, за неимением лучших слов, полностью ломал его. Как-то раз он загнул Саула с такой силой, что у того натурально треснул металл наруча.

Стоит уточнить, что мы нападали и вдвоем. В смысле одновременно. Против меня Ансельм был текучим как вода, а вот Саула он окружал и будто бы стачивал, как… ну тоже вода. Но подход был разный, от меня он уворачивался и старался подловить меня на определенной дистанции, а с Саулом он пер напролом и переводил все в прямо-таки контактный бой. И даже когда мы нападали вдвоем, Илквалки за долю секунды переключался между своими режимами. Он не раскидывал нас, как Ранф. Он буквально втирал нас в пол. Изредка в стены.

Потом мы с Саулом, уже проникнувшиеся практически родственными чувствами, отдышались и предложили подраться с применением волшебства. Был расчет на шуточки с металлами и жидкое оружие от Саула и на обстрел всякой горячей дрянью от меня. Ну что можно сказать? Иногда бывают в жизни ошибки. А бывают страшные ошибки.

Тут Ансельм вообще делал нас как стоячих. В первые три сражения он вообще применял жутковатую тактику – он целиком нырял в огромный водяной шар, который, в свою очередь, отращивал водяные щупальца. Внутри этот шарика Ансельму было абсолютно фиолетово на мой огонь, на искры, на ртутные пули, да я по приколу даже плазменной спицей в него пальнул – совершенный ноль. А вот щупальца из этого шарика тем временем снова наносили без пяти минут паштет из наемника на каменный пол. Эти толстые водяные жгуты даже не пытались изобразить технику – они просто хватали Саула и несильно, но зрелищно стучали им об пол, изредка сжимая, чтобы наемник не забывал о такой милой вещи как асфиксия.

Чего тут таить, зрелище избиения Саула радовало мое сердце. Но, к моему величайшему сожалению, после Саула щупальца переходили на меня. Единственное, что менялось, так это одно – щупальца прикольно пузырились и исходили паром, так как я тщетно пытался их испарить.

А самое страшное, что все это время Ансельм безмятежно улыбался. Не улыбался он лишь раз, когда выпустил на нас стаю каких-то вытянутых пираний, и мы чуть ли не с воем бегали от них, так как мощепроводы у нас разве что не светились от перенапряжения. Да, в этот момент Ансельм не улыбался. Он во весь голос смеялся.

Тем не менее, событие дня было впереди.

Избитые, сердитые, уставшие как черти, мы буквально нос к носу столкнулись с одним знакомым мне человеком. Серое пальто, золотистые волосы убраны в косицу, на бедре в кобуре висит топор с характерным, царапающим глаза знаком.

– О, Саул, привет. Еле нашли вас в этой глуши! – широко улыбнулся Авель, семнадцатикратный перерожденец и товарищ своего Клинка, который как-то раз вернул мне память.

– Привет, – едва нашел силы махнуть рукой Саул.

Я же во все глаза смотрел на еще два десятка людей, стоявших за спиной Авеля. Разномастные, и мужчины, и женщины, одетые каждый во что горазд. Объединяло их одно – у каждого было приметное холодное оружие, от меча и парных ножей до секир и копий. И на каждом оружии был символ Клинков.

Интерлюдия. Ранф

Ранф смотрел, как Джаспера и Саула просто забивают. Сам он, признаться, пару раз брал Илквалки на особые задания, где требовалась помощь фастигиалиста, так что он знал, что сейчас отец Лиры в целом жалеет двух молодых зверей, и особо их не третирует.

В это время на арене Ансельм наконец отбросил избитого Саула в стену и тут же схватил щупальцами Джаспера, выглядящего как самый настоящий, пусть и маленький, галгара. Щупальца, обвившие фамильяра Лиры, тут же начали шипеть, пузыриться и исходить паром, да и сам Джаспер начал извиваться и брыкаться. Не поможет, конечно. Ранфу осталось только морщиться от звука скрежета чешуи о каменный пол, когда Ансельм начал изображать сценку «сейчас этим молоточком я забью полсотни гвоздей в камень».

Совершенной неожиданностью был тягучий и шипящий голос Сехка, раздавшийся, как и всегда, прямо в голове Ранфа.

– Брат.

– Слушаю. Ты что-то долго молчал, – прошептал Ранф. Белый выворотень, живущий в его внутренней тьме, услышал бы его и без слов, но Ранф все никак не мог отучиться от шепота.

– Тебя зовет Гравалашх. Это срочно.

Настроение Ранфа тут же сменилось с благожелательно-усталого на настороженное. Сердце было застучало быстрее, но Сехк аккуратно притронулся к внутренностям вермиалиста, чем приостановил выброс адреналина. Ранф послал импульс, выражающий благодарность, и встал.

Ни с кем не прощаясь, он вышел из Куба и пошел в отдельное крыло здания. Там должен сейчас находиться Базиль.

Ранф без труда отыскал заместителя. Он, правда, был не у себя, а в штабной комнате, обсуждал что-то с Конрадом и Гевелом, текущим главой Стальных Рогов. Ранфу пришлось отвлечь Базиля от каких-то умозаключений по небольшой операции на территории Ехонты.

– Да? – Базиль отлично умел считывать настрой своего командира, так что, как только он завидел выражение лица главы Червивого Яблока, он напрягся и перешел в свой самый серьезный режим.

– Я уйду. Может, полдня, может, пару дней. Ты за главного. Продолжаем разведку. Все новости от Сорокопута читаешь сам, действуй по обстоятельствам, – Ранф дал Базилю все указания и, дождавшись кивка, вышел из комнаты, почти сразу покинув и здание.

Не замедляясь и не утруждая себя сборами, Ранф покинул территорию тайного убежища Трехлапой Вороны ивышел в лес.

– Брат.

– Да?

– Я уже голоден. Скоро мне надо утолить его.

– Я знаю.

– Хочу на Решетку.

– На обратном пути.

– Да, брат. Голод нарастает.

У любого варага есть Голод. Требование организма. Голод мог выражаться в банальном голоде до мяса, но у развитых варага он часто принимал другие формы. Знакомый Ранфа, Рассфехат, обладал Голодом, заставляющим его читать иномировые книги. Голодом Сехка была драка с сильным противником. Естественно, такой Голод нельзя было утолить дракой с солдатами Тысячи Глаз. Даже Джаспер и Саул пока не подходили. Илквалки был помог, но он любит… увлекаться. Так что проще было сходить на Решетку.

Только сначала надо разобраться с Гравалашхом. Один из Древней Крови. Покровитель Ранфа и его союзник в вечной тьме Червивого Дна.

И ведь что-то его встревожило.

Отойдя на пару километров от лагеря, Ранф выпустил из ладони штык-червя. Им как-то легче получалось. Взмах – и реальность содрогнулась, ее ткань распоролась, и нити сущего полезли во все стороны из разрыва между мирами. Убрав червя, Ранф двумя руками расширил маленький Разлом, чисто чтобы пролезть самому. Уже перешагивая в Червивое Дно, он сапогом придавил маленького червя, варага настолько мелкого калибра, что у его вида даже названия не было.

Войдя на Дно, Ранф парой фраз на туур закрыл Разлом. И потом позволил себе сделать глубокий, до боли глубокий вдох. Самый сладкий. Ранф оказался на Дне.

Никто другой не увидел бы тут ни зги. Эта тьма была настолько всеобъемлющей и непроницаемой, что у части людей при виде Дна повреждалась психика. Усугубляло действие то, что эта предвечная темнота была наполнена звуками – хрустом, шелестом, щелканьем, далеким ревом крупных варага. Низшие варага струились по камням, травоядные искали редкие тут растения, и вечно кто-то на кого-то охотился. Более того, даже не тьма была проблемой. Проблемой был мрак – на Дне было маловато воздуха, так как он был смешан с мраком в разных пропорциях, чем ниже, тем гуще. А мрак, таинственное вездесущее вещество Червивого Дна, был непригоден для дыхания всем, кто не являлся варага, вермиалистом или роккулу. Те, как когда-то давно выяснил Дамиан, могут им дышать, пусть и с жалобами на вонь.

Ни Джаспер, ни Лира, ни Фелиция, ни даже Ансельм – никто из них не смог бы выжить один на Дне и десятка минут. Ранф же… Ранф же был дома.

И тьма, и мрак проблемой не были. Цветов тут не было, достаточно было полутонов черного. Солнца тут не было, но Ранф видел мрак, соответственно, он видел, как он струится у безжизненной гальки земли, как обтекает валуны, как это мрак раздвигает тонкое гибкое тело червозмея, как вон там, в сотне метров, роет землю в поисках кореньев достаточно крупный севохх, и как к этому севохху подбирается равнинный волк. Конечно, у волка с этой тварью было маловато общего, но уж так Ранфа в свое время научили.

Когда удовлетворение от нахождения в своем домене стерлось, Ранф осмотрелся. Да, галька, валуны. Вдали что-то громогласно шипит. Вывод: разлом вывел его на побережье Мелкоморья. Путь отсюда на удивление близкий. Гравалашх подсуетился?

Пусть душа поет от нахождения в своем домене, о безопасности забывать не стоит. Дно – очень небезопасное место. Так что Ранф полностью покрылся кутикулой из защитных особей, надел маску, чтобы отпугивать полуразумных варага, а сверху для маскировки накинул плащ, сотканный из тонких ниточек твердого и гибкого мрака.

Тень тут была вездесуща, так что Ранфу не надо было искать другое место. Закон этой реальности впитал его, сделал наполовину бесплотным, объемной тенью, и с дикой скоростью метнул вермиалиста в сторону Высоких утесов. Пешком – шесть дней пути. Тенью – полчаса.

Перед глазами Ранфа мелькнуло все побережье Мелкоморья – галечные равнины, которые раз в саум затапливает кипящий жидкий мрак, стада севоххов, похожих на варанов, бегущие стаи бингхалов, редкие кусты ценнейшего шипастого моранта. Следующим мелькнули предгорья хребета Рум. Ранф любил это место: за хребтом мрак был куда плотнее, а потому испарения мрака изредка переливались через узкий, но высокий хребет, и сверхъественные чувства вермиалиста позволяли увидеть величественные горы так же ясно, как и при солнечном свете.

Ранф вывалился из тени около деревни дхазулов. Он им частенько помогал, так как ему чисто по-человечески нравился этот народ. В свое время он даже предлагал представителям Пакта взять дхазулов к себе, но встречал сопротивление. Разумным варага не были нужны пожиратели муравьев.

Деревня была как деревня – круг из каменных полусфер, служивших дхазулам убежищами, места для церемоний и парочка хозяйственных построек. Естественно, в центре круга высилась восьмиметровая громада муравейника.

Из ближайшего убежища, сквозь грубо проделанный пролом, вылез дхазул. Ранф снял свою маску, оценил у дхазула ритуальные шрамы и возраст по ширине пасти, после чего раскинул руки в стороны. Гебу, его давний знакомый, тоже раскинул руки в приветственном жесте, после чего двинулся к Ранфу, попутно подхватив с земли двух муравьев.

– Здравствуй, друг. Надеюсь, твой рот полон.

– Приветствую, – с полуулыбкой кивнул Ранф, – Надеюсь, умаа особенно кислые.

Гебу прищурил два ближних глаза из четырех и широко раскрыл рот. Жест удовлетворения. Аналог улыбки.

– Угостись.

Ранфу передали муравья, он же умаа. Тварюшка была длиной около десяти сантиметров, была покрыта плотным хитиновым панцирем, имела жвалы и десять конечностей. Жить ей хотелось – он брызнула на Ранфа кислотой и прихватила жвалами за палец. Не будь Ранф вермиалистом, он бы получил ожог и лишился пальца. Хмыкнув, крыс-оборотень вылезшей ловчей особью проткнул умаа голову, убив ее, после его с достаточно неприятным хрустом откусил ему брюшко. Звук отвратный, но Ранфу очень нравился приторно-кислый вкус умаа. Возможно, потому ему и нравились дхазулы. Остатки умаа, обладавшие куда как более прочным панцирем, Ранф скормил вылезшему из руки Сехку.

– Благодарю, Гебу. Проблем нет?

– Твоей заботой, Отшельник, – дхазул же прожевал умаа целиком, – Как ты разогнал банду дрре, так и хорошо стало. Конечно, юлаки забредают, но куда без них? Все хорошо, благодетель.

– Рад. В таком случае я продолжу путь. У меня дела.

– Прочной кожи, – пожелал на прощание Гебу.

– Много умаа вашему клану, – кивнул Ранф и снова окунулся в тень.

Вермиалист за пару минут преодолел взгорье, миновав встречи с одиноким голодным юлаком. Десяток минут потратил на том, чтобы аккуратно обогнуть рощу тиртовых хищных деревьев. Было, конечно, искушение взять пару плодов тирта, но рисковать ему сейчас не хотелось.

Впереди замаячили Высокие утесы – замок Гравалашха. Посреди галечной равнины этот Древней Крови воздвиг себе основание из твердейшего мрака, и тот постоянно испарялся. Концентрация газа была такой силы, что даже Ранф ощутил легкий недостаток воздуха. На вершине утесов высился шпиль – именно в его ходах и галереях жил Гравалашх.

Тени было все равно на направление, и Ранф избежал долгого подъема, стычек с неразумными охранниками, кустами урша, сетью охранных заклятий и прочими ухищрениями, на которые пускался Древней Крови ради своего уединения. Да, Гравалашх и его потомки входили в Пакт, но светскую жизнь властитель расы не любил, и гравы были редкими гостями что в Улуме, столице Пакта, что на Решетке. Тем не менее, совсем уж наглеть Ранф не стал, и вышел из Тени у входа в шпиль.

Около овального прохода вглубь замка Гравалашха стояли трое гравов. Трехметровые гибкие тела напоминали мокриц, если бы те были грозными хищниками, и были выгнуты в спине, чтобы обозревать окрестности. Восемь лап, две для опоры, две «руки», лицо с тремя глазами и клювом ровно посередине туловища. В верхних лапах двое гравов сжимали червей-плевунов. Так-то грозное оружие в умелых лапах, но гравы хорошо знали вассала своего отца и властелина. Последний, третий грав оружия в руках не имел. Он вообще вел себя не совсем так, как стражники на входе – он стоял на трех парах лап, что делало его морду ровно на уровень с головой Ранфа. По пульсирующей сетке вен на мягком брюшке грава было понятно, что это выворотень. Собственно, от грава в нем ничего не было – разумный клубок мелких червей полностью захватил тело грава. Конечно, Гравалашх не дал бы под выворотня кого-то ценного, так что, скорее всего, это тело принадлежало трутню, уже отжившему свое.

Выворотень-грав, завидев Ранфа, опустился еще ниже. Он кланялся своему родному предку, жившему внутри тьмы вермиалиста. В свою очередь Сехк вывел из тела Ранфа ловчую особь и мягко коснулся ею клюва выворотня, обозначая признание и одобрение. Именно этот выворотень и передал Сехку повеление Гравалашха.

Закончив с выворотнем, вставшим за плечо Ранфа, вермиалист подошел к стражам. Один из них раскрыл клюв, и оттуда вылезли три отростка с шариками на концах, расположившись треугольником. Никто другой бы не увидел, но вермиалист отметил, что шарики мигнули чем-то вроде флюоресценции. Несколько раз верхний, нижний левый и нижний правый, уже тускло.

– Спрашивают, что нужно, – прошипел Сехк.

– Гравалашх начал ставить на ворота идиотов, – вздохнул Ранф, – Скажи им, что я к властителю.

Голова чуток загудела у виска – Сехк передавал приказ выворотню. Тот тут же раскрыл клюв и вывел наружу такой же треугольник из силнальных отростков. Верхний, нижний правый, нижний левый три раза, верхний тускло.

Стражники опустили верхний, острый конец их тел, признавая слова пришельца, и немного сместились в стороны, открывая Ранфу путь. Вермиалист и сопровождающий его выворотень вошли в Высокие утесы.

Путь до самой глубины замка занял времени чуть ли не больше, чем путь от Разлома до сюда. Ранф ходил широкими коридорами, узкими лазами, миновал несколько охранных залов, на чьих стенах замерли десятки гравов, и наконец зашел в зал к Гравалашху.

Древней Крови, как и всегда, своей десятиметровой громадой высился над Ранфом. Даже когда тот был моложе и мог похвастать как развитыми мышцами, так и идеальной осанкой, он всегда чувствовал себя таким… незначительным перед Гравалашхом. Теперь же, когда его золотой век позади, Ранф чувствовал себя совсем уж грустно.

Длинное, извитое тело Древней Крови заполняло две трети поистине огромного зала. Эта гора чешуи, клыков, суставчатых рук и скрипящих защитных пластин была родоначальником целой разумной расы, хозяином немалой области Червивого Дна и обладателем чудовищной личной силы. Ранф четко отдавал себе отчет, что он, давайте без ложной скромности, один из самых сильных воинов Солнца и Лун, против Гравалашха не продержался бы и двух минут, и дело даже не в волшебстве, которая этому существу была доступна. Даже Сехк, патриарх своей расы, дрожал внутри его тьмы от могущества того, кто стоял перед ними.

Вермиалист снял маску.

– Давно не виделись, Ранф, – проскрежетал Гравалашх откуда-то сверху, и только после этого Древней Крови опустил свое лицо к вассалу, и в знак приветствия «пощупал» воздух расчетверенным языком, – Где твои люди?

– Ты позвал меня срочно, и я пришел. Не было времени собирать всех.

– Похвально. Явился ты быстро.

Гравалашх извернулся, переменив положение своего тела, и лапой с десятком суставов подхватил с каменной чаши фрукт нобо. Прожевав его – этикет среди Древней Крови – он продолжил.

– Сюда являлся Освальд. Я видел его.

– Сюда? В Высокие утесы? – сердце Ранфа упустило удар, и Сехк немного отрегулировал поток гормонов в его теле.

– Нет. Семь саумов назад я был в Улуме. Сбор Древней Крови. После того, как встреча завершилась, я почуял его. Ты же знаешь, что он уже не человек? Его сила… настораживает.

– Что ему было надо? Ты узнал?

– Да. Он заключил союз с Тиумморхом. Тот даровал ему легион и один свой укус.

Наверное, в этот момент благодарность Ранфа к Секху достигла наивысшей точки. Если бы не патриарх выворотней, творящий чудеса с его кровью и гормонами, у Ранфа бы подкосились ноги.

Легион тиуммов. Это в корне меняло все дело в Валириме. Даже не в корне. Меняло на фундаментальной основе. А еще укус самого Тиумморха…

– Что… Чем он…

– Сведения достались мне бесплатно, Ранф. Сам Тиумморх пожалел о соглашении, и рассказал мне это.

– Как?

– Освальд оплатил легион своей душой. Ты знаешь, Тиумморх любит то, что вы, люди, называете Запретным Искусством. У него богатая коллекция. И за легион тиуммов он потребовал душу. Освальд не давал обещание, а оплатил тут же, и ушел на своих двоих. Он был мертв, но ожил. Тиумморх… Его изумление не поддавалось описанию. Душа же, полученная собратом, оказалась исковеркана и будто бы пожевана. От нее не так много и осталось. Тем не менее, видимо, Освальд может позволить себе… такие траты. Освальд ушел. А вот Тиумморх пришел ко мне. Я позвал Амролдорга, Галборогха и Кеукколахха. Все властители Амоноса. Мы сделали маленький Сбор Древней Крови. Мы смотрели на душу, полученную Тиумморхом. Мы обсуждали и решали. Ранф. Ты должен его убить. Этому… не место в Общности Миров.