Текст книги "Трёхлапая ворона (СИ)"

Автор книги: Николай Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

На обратной стороне стены обнаружился вполне удобный спуск. Пока я спускался по исполинской лестнице, то вдоволь насмотрелся на дворец Освальда. Он стоял посередине огромного вишневого сада, наскоро выращенного солнечниками, и представлял собой странное соединение неприступности и воздушности. Толстые стены, донжоны и бойницы совершенно не сочетались с тремя ажурными башнями, стрелами возносящимися в небеса.

Внизу нас ждали несколько волшебников Трехлапой вороны, которые наскоро сооружали эдакий форт – они доставали из-под земли валуны, соединяли и скрепляли их, строя защищенную площадку для нового Разлома.

Когда я почти спустился, мимо меня белой стрелой пронесся Ранф. Хрена он шустрый, я думал, что он будет значительно дольше расправляться с Шершнем.

Спустившись к уже подготовленному под Разлом месту, Ранф открыл путь между мирами и сразу же нырнул туда. Пять минут напряженного ожидания, и он вышел из Разлома, ведя за собой первых людей подкрепления. Пока я достиг подножия лестницы, из Разлома вышло уже десятка три людей.

И каково же было мое удивление, когда из мрака Разлома выглянула Гиз, которую держала под руку Лира.

– Ты охренела?! – заорал я, расталкивая толпу, чтобы подбежать к девушке.

Та, завидев меня, ойкнула, округлила глазки и сдернула со спины винтовку, выставив ее барьером между ней и мной.

– Я всего лишь буду охранять этот пост! – начала защищаться девушка, когда я все же подскочил к ней.

– Мы же обсуждали, что ты будешь в лагере!

– Я не могу там сидеть. Мое место тут. Я хочу закончить это сражение не меньше тебя.

– И что ты навоюешь с этой винтовкой?

– Винтовка для самообороны. Сейчас сюда доставят походный алхимический стол, и я буду варить зелья.

Я аж задохнулся. Но мне пришлось со свистом выпустить из себя раскаленный моими легкими воздух, потому что я прекрасно знал Лиру, знал вот это выражение решимости и непреклонности. Сейчас единственным способом убрать ее отсюда, это было вырубить ее и вручную отнести обратно сквозь разлом. Мало того, что у меня на это не было времени, вырубать Лиру я совершенно не собирался. Но злость была такая, что немного хотелось.

– Ты. Сидишь тут. У котелка. И никуда не ходишь.

– Никуда, только около котелка, – лихорадочно закивала девушка.

Я уткнул лицо в ладони и еще раз выдохнул, успокаиваясь.

– А ты, Гиз, куда ты смотрела…

Я посмотрел на волшебницу. Та скосилась на меня, тем не менее, не бросая свое дело – закреплять на кончике хвоста тяжелую металлическую гирьку.

– Духи, дайте мне сил, – тяжело простонал я.

Тем не менее, мы уже были практически во дворце Освальда. Битва близилась к концу.

Глава 33. Штурм. Дворец

На воротах самого дворца стражи не было. Насколько я понимал, абсолютное большинство защитников или ушло в город навстречу Черведавам, или встречали нас на стенах. Внутри дворца должны были остаться только самая элита Тысячи Глаз: доверенные оперативники, высшие офицеры и, само собой, Белые Сердца. И если рядовым членам Трехлапой вороны предстояло сражаться как раз с гвардией, то тройке Зверей, Червивому Яблоку и Клинкам предстояло сразиться с Белыми Сердцами и Освальдом.

Продвижению всей массы пытались помешать еще на стадии входа. Когда штурмовой отряд выдвинулся из наскоро сооруженного форта по направлению к главным воротам, то по ним открыли огонь из бойниц, расположенных рядом с дубовыми воротами. Эти ворота были, конечно, крепкими, но ни в какое сравнение не шли с воротами, которые Трехлапая ворона уже преодолела. Тем не менее, штурмовая группа мало того что почти остановилась, так еще и понесла потери – стреляли не из обычных винтовок, а из особых, так называемых щитоломных. По названию было понятно, что такие винтовки предназначались, чтобы пробивать самую толстую броню и самые крепкие волшебные щиты. Штурмовики, которых было около десятка, тут же остановились как вкопанные и окружили себя толстой серой мерцающей пленкой, но трое из них уже упали на вытоптанную землю перед входом.

Тем не менее, Трехлапых было уже не остановить. Самые меткие стрелки почти сразу же выбили практически все очаги сопротивления. В бою отличился даже один из Клинков, вооруженный копьем. Делая слабые тычки по воздуху из-за прикрывающей его стенки, сами удары копьем полупрозрачным маревом неслись прямо в бойницы, где, судя по звукам, кого-то серьезно ранили.

Штурмовики, убрав в ножны оружие и сняв щиты, вытащили на свет короткие дробовики, без проблем дошли до створок ворот, один из них выбил их пинком, и закованные в латы фигуры скрылись в полутьме. Сразу же оттуда донеслись выстрелы и отсветы дульных вспышек. Наконец, в проеме показался один из латников, который рукой сделал особый жест, означавший, что можно идти. Сразу после этого в дворец начали группами перебегать солдаты.

Да, перед ними стояла непростая задача. Точного плана дворца не было даже у Сорокопута, сумевшего залезть в самое сердце вражеского стана и ждавшего нас где-то внутри. Солдатам предстояло разведать дворец, выбить оттуда сильнейших вермиалистов и элиту тиуммов, дав нам шанс покончить со всем этим.

Нам, центральному звену, пришлось разделиться на несколько частей. По нашим прикидкам и донесениям Сорокопута, нас ждало несколько противников. Белые Сердца Тибо, Веласса и Силестин, некогда бывший главой наемничьего отряда Холодных сердец. Кроме того, имя Тибо тоже казалось мне смутно знакомым, но я никак не мог вспомнить, где же я его видал. Ну, или сражался, если на то уж пошло. Также, если верить Сорокопуту, во дворце были еще Манвел, советник Освальда, Цхгар, лидер тиуммов, и некто Ирвин. Кто такой Ирвин, Сорокопут сказать не мог. Он иногда появлялся во дворце, докладывал о сделанных миссиях, после чего получал новую. Вся его работа была связана с устранением неугодных личностей, и, что странно, мы сравнили некоторые показания, после чего поняли, что жертвы Ирвина просто исчезали. После него не находили ни трупов, ни каких-либо следов. Работал Ирвин один, так что мы даже не знали, какой у него домен. Он был самым загадочным из наших целей.

И, конечно, оставался Освальд. Чудовищная тварь, избранный духами, одаренный сразу двумя доменами, несущий тьму Червивого Дна и огонь Инферно. Бессмертный, если не убить Белых сердец. Поэтому самой сложной частью плана было то, что надо было сдерживать Освальда до тех пор, пока остальные не убьют Сердец. А желательно еще и всех остальных из списка.

Я шел с Сольпугой-Артуро и Орлом на Тибо. На Велассу шли Саул, Гриф-Конрад и Базиль. К Силестину готовились нанести визит Короед-Афина и Клинки Авель и Севатар, последний был правой рукой негласного главы этих мистических воинов. Ансельм сказал, что он без труда одолеет Цхара и один. Несколько Клинков сказали, что они справятся с Манвелом. Ирвина поручили Эдвину и нескольким высокопоставленным офицерам Мертвого света. Сам же Ранф и главы наемничьих отрядов шли на самого Освальда.

***

Через полчаса мы уже бежали по дворцу. План удался.

Наши первые отряды сумели отбить первые помещения дворца и длительное время защищать их, чтобы мы провели наш обряд. Все же Амелия, она же Медоносный призрак, не забыла старых друзей, и при первых слухах о нашем предприятии вызвалась помочь. Была небольшая ссора с высокопоставленными чинами Гнезда, но в итоге решила все сама Амелия. Избавившись от оков в виде многолетней привязки к одному поместью, она стала немаловажной частью жизни в Гнезде, и роль ее была настолько велика, что она все же могла иногда топнуть ножкой. Да, избавление от своеобразной тюрьмы пошло ее личности и психическому здоровью на пользу. И благодаря жертвам со стороны рядовых членов Трехлапой вороны, мы сумели провести ритуал, временно привязавший Призрака к дворцу Освальда.

Все же дворец Освальда был огромен даже по меркам местных исполинских строений, так что искать нужных нам личностей мы могли долго, и с этим нам должна была помочь Призрак. Она, пользуясь своей таинственной силой пространственных перемещений, пеленговала интересующих нас личностей и сбрасывала нас, во всеоружии, врагам на головы. Ну, такой был план.

Сбой был в чем-то, что таилось внутри дворца. Как только ритуал привязки завершился, Амелии стало плохо. Она жаловалась на что-то ужасное и потустороннее, что свило гнездо где-то во дворце. По ее словам, еще до конца не построенный дворец уже повидал немало крови и страшных, непростительных вещей. Также, навыки Амелии давали осечку. Она могла примерно указать местоположения офицеров и даже переместить нас поближе, но скинуть прямо на головы – нет.

Так что она по очереди переместила наши команды куда-то вглубь дворца, предварительно указав направление. Вот и сейчас я, Артуро и Орел бежали куда-то вглубь по мрачным коридорам, единственным освещением которых были редкие, узкие и высокие окна. Факелов и волшебных фонарей тут не было. Не забываем, что вермиалисты не нуждаются в свете.

Впереди по коридору виднелись трое тиуммов, несущих стражу у дверей в какой-то зал. Тиуммы как тиуммы – серокожие, в легкой броне из зеленоватого железа, все трое с кривыми мечами. Они не задержали группу даже на пару секунд: Орел прямо на бегу взмахнула рукой, и в разумных варага отправились пять полупрозрачных лезвий. Два без затруднений достигли тиуммов и разрезали их на части, третий тиумм увернулся от оставшихся трех и попытался было принять какую-то стойку, выставив вперед меч, но не успел. Его срезала очередь из моих искр гиль. Старый и безотказный эффект, выручавший меня столько раз, что и не упомнить.

Мы распахнули двери, и оказались в мрачном огромном зале, который был отведен под высокотехнологическую мастерскую. Тут был огромный местный компьютер на перфокартах, он же счетная машина Альмори, несколько столов, покрытых шестеренками, передатчиками, валами, кусками корпусов и, местами, целыми конечностями, принадлежащими автоматонам – стальные руки, ноги и безглазые головы. В помещении странно пахло – машинным маслом и кровью. Обернувшись на источник запаха крови, я увидел кресло-каталку, буквально покрытую кровью. На сиденье лежал огромный ворох бинтов, покрытых засохшей кровью и сукровицей.

Внезапно огромный стальной шкаф, как мне тогда показалось, сдвинулся. Он, словно бы шагая, от чего сотрясался пол, двинулся к нам и, наконец, оказался под светом лампы.

Оказалось, что дело Гримфельда живет и пахнет. Перед нами возвышался трехметровый доспех. В отличие от прототипа предыдущего Белого Сердца, Тибо явно довел чертежи до совершенства. У Гримфельда был массивный доспех, напоминавший осадную башню, и сходство усиливалось благодаря огромной пушке, что был у того вместо руки. Доспех Тибо, несмотря на свой рост, выглядел меньше, что достигалось за счет тонкости и некоего изящества. Плавные обводы, тонкие конечности, какие-то сопла на руках, ногах и груди, а судя по каким-то торчащим из-за спины металлическим пикам, еще и на спине.

Самым жутким было то, что доспех пока не надел шлем. На нас смотрел обезумевший урод. Его кожа представляла собой сплошной багровый шрам, губ не было, и он показывал всему миру оскал кривоватых белых зубов. Самым жутким было то, что у него не было даже век, и на всех нас вперился взгляд его абсолютно сумасшедших небесно-голубых глаз.

– Х-х-х, – прохрипел он, – Я и не думал, что в такой день получу такую награду. Сам Джаспер! А где твоя шлюха-ведьма?

Я скрипнул зубами. Признаюсь, меня задело. Никто не смеет обижать мою Лиру.

Тем не менее, мне не показалось. Я где-то встречался с Тибо. Но где?

– А где твой одержимый какой-то хренью дружок? Где роккулу я знаю. Старина Манвел принес мне его голову. С удовольствием съел его глаза. Мягкие стали, вкусные. Что, не можешь вспомнить меня? – неожиданно участливо спросил он, – Вспомни. Вспомни здание, сделанное из воды. Вспомни ваш прием, и как ты убил моего друга. Раздобыл сведения в тот раз. Если бы не твой одержимый дружок, я бы убил тебя в тот раз.

Вспомнил. Как же давно это было… Мы тогда шпионили за Холодными сердцами, и мне пришлось проникнуть в самое логово врага. Я даже вспомнил, где я видел Тибо. Но я ранил его искрами, над ним издевался потерявший контроль Эдвин, а под конец на него наступил Дамиан. Я думал, что тот наемник мертв…

– Я прямо вижу, что ты думаешь. Да, я был практически в могиле. Но знаешь, у меня была цель, и я пошел к ней. Без ног, без кожи, с переломанными костями. И я сам положу тебя в могилу, галгарий выкидыш.

Тибо надел абсолютно глухой шлем и подхватил с ближайшего стола две исполинские сабли, каждую из которых я мог удержать только двумя руками. Потом Отмороженный встал в стойку, пружинисто качнувшись на своих стальных ногах, и ударил себя кулаком в грудь. По доспехам потекла Мощь Вьюги, вырываясь ледяным ветром из сопл, и ноги доспеха приподнялись над полом.

– Я Тибо, старший офицер отряда Холодных сердец, первый из триады меча. Сложите оружие и умрите.

Глава 34. Тибо и Цхар

Естественно, никто и не подумал сложить оружие.

Бой начала Орел. Она, как и Тибо, взвилась над полом, а из-под ее черной накидки вырвалась настоящее облако непроницаемого мрака. Тут же она отправила в доспех несколько своих разрезов.

Тибо невероятно быстрым движением отклонился в сторону. Будто бы качнулся, но вот он был – и теперь в двух метрах левее. Тем не менее, на него все еще летел один из разрезов, и он без какого-либо вреда для себя принял его на саблю.

– Надо обездвижить его! – выкрикнул я, после чего окончательно поддался трансформации в галгара-нар. Когда челюсть вытянулась настолько, что разборчиво что-то говорить было уже невозможно, я вытащил из наспинных ножен свой меч. Почуяв побежавшую в него через рукоять Мощь, Рев… взревел, будто бензопила. Этот звук издавал воздух, попавший в завихрения пространства, из которых и было сделано лезвие меча.

Верхом на взрыве я метнулся вперед в привычной и бесхитростной лобовой атаке. Скорость была настолько сильная, что Тибо, хоть и попытался уйти из-под удара, не полностью успел это сделать. Мой меч должен был прочертить ему по предплечью, но все же пространственное искажение не было лезвием, и меч просто взрезал металл доспеха. Во все стороны полетели искры, кусочки металла, осколки шестеренок, а из-под самой брони брызнуло масло. Масло, но не кровь.

Тибо тут же перешел в атаку, не дождавшись моего приземления. Первый же удар отточенными саблями я, как и он, принял на меч. Его ошибка – он подтолкнул меня к полу, и я без проблем приземлился и даже не покачнулся. Спасибо кошачьему наследию.

А дальше он натурально стал меня теснить. Из-за того, что Тибо парил в воздухе, его удары не были мощными, но этого и не требовалось. Массивные сабли и скорость его ударов уже сами по себе были испытанием. После третьего удара я передумал защищаться плоскостью галгарского меча, так как руки сушило знатно. Я задействовал свою кошачью ловкость и принялся уворачиваться от ударов.

Это было будто бы еще сложнее. От массы оружия Тибо иногда заносило, но то, что ему не надо было портить рисунок боя столкновением наших мечей, его удары стали еще быстрее. Что еще более неприятно, так это то, что сабли были какими-то особыми. В предыдущих стычках я мог без проблем принимать удары слабого, обычного оружия на укрепленную чешую, да что уж там, я иногда и выстрелы мог на нее принять. Тут же скользящие царапины, что удавалось нанести мне Тибо, действительно достигали моего нежного мяса, счищая с меня чешую.

Один бы я не выстоял. Как же хорошо, что я был не один.

На Тибо налетел Орел. Девушка накинулась на него со спины, в одной руке сжимая узкий кинжал, а в другой… другой руке и не нужно было оружие. Ее ногти превратились в самые настоящие пятисантиметровые когти, которыми Орел без труда прочертила четыре царапины, сильно похожие на ту, что уже украшала предплечье Тибо. Обхватив вьюжника за шею, Орел вцепилась в него и вонзила узкое лезвие кинжала куда-то между стыками брони на плече. И снова – это не дало ничего, кроме металлического хруста и тонкой струйки масла.

Тибо взревел и дернулся, Орел не отпустила его, а потому перекрутилась у него на шее вперед. Ударом стального локтя Тибо сбросил ее. Вот только он забыл про меня – раскалив меч, я вонзил его в живот доспеха. Удивительно, но острому лезвию Рева потребовалась секунда, чтобы проникнуть через броню, даже надавить пришлось. Атака принесла успех – лезвие провалилось глубже, и из-под доспеха донеслось шипение мяса и запах сгорающей крови.

Рыкнув, Тибо пинком отбросил меня в сторону. Меч я не отпустил, и тот вывалился из раны. Доспех с вьюжником поднялся выше, под самый потолок, и ударом сабли Тибо отправил в нас десяток острых сосулек, стандартный эффект никсиалистов. С нашей реакцией увернуться труда не составило.

А вот наверху Тибо уже поджидал Артуро. Превратившийся в кошмарную версию человека-паука, это рыжее мохнатое нечто упало сверху на доспех. Тибо к такому готов не был, и «провалился» в воздухе почти до самого пола.

Артуро, сидящий на спине у Тибо, приподнял руку. Вся ладонь была покрыта чем-то вязким и белым. Артуро хлопнул по плечу доспеха, после чего соскочил, а за ладонью тянулся длинный тяж чего-то, напоминающего жвачку. Повторный хлопок по полу, и тяж отсоединился от руки Сольпуги, а попытавшийся взмыть обратно в воздух Тибо лишь кувыркнулся – нить паутины оказалась настолько же прочной, насколько и выглядела.

Орел подлетела к Тибо и крест-накрест рубанула его по доспеху когтями, но тут же отпрыгнула в сторону, уклоняясь от удара саблей. Этот момент поправил я – подскочив, я рубанул по кисти, отделяя ее от тела. Снова брызнуло масло.

Не знаю уж, был то план или случайность, но своим мечом я не только отрубил кисть, а еще и разрезал нить, связывавшую Тибо с землей. Мигом взлетев под потолок, он разорвал дистанцию и за удар сердца нарастил на ставшей бесполезной руке ледяное копье. Ударом сабли он снова послал в нас острые сосульки, только теперь их было больше, около трех десятков, и не от всех мы уклонились – одну поймал Артуро, получив ранение ноги, а другую почти отразил мечом я. Осколками острого льда мне посекло лицо, и один из глаз залила кровь.

Рыкнув, Тибо ринулся на Орла, как на самую опасную в текущей ситуации. Они вдвоем летали над столами с оборудованием и обменивались ударами со все возрастающей скоростью, и Орел была в невыгодном положении, так как у Тибо было длинное копье и сабля, а у нее самой были лишь когти.

Переломил ход боя Артуро. Он бросился в лобовую атаку, мою фирменную – вцепившись в нагрудник, он обрушил на Тибо серию мощных ударов каким-то крюком, росшим из запястья. Каждый удар вырывал из него куски брони, а сам Тибо наконец начал истекать кровью.

Артуро отбросило в сторону потоком ледяного ветра. Обмороженный вермиалист откатился в сторону, сбив собой стол с конечностями автоматонов. Это и решило судьбу боя – воспользовавшись ветром, Тибо нарушил что-то в работе доспеха и тяжело бухнулся на пол.

Метнувшаяся к доспеху Орел вцепилась в ледяное копье и что было сил отвела его в сторону. Тут был мой выход.

Я перепрыгнул через стол, пропустил перед собой неловкий взмах саблей и заблокировал мечом идущий обратно второй удар. Свободной же рукой я вцепился в шлем доспеха и призвал свою Мощь.

Испепеление.

От моментально докрасна раскалившегося шлема пошли клубы пара, раздалось шипение и сдавленный крик, а рука с мечом безвольно обвисла. Когтями я зацепился за какие-то швы на шлеме, и одним рывком содрал лицевую маску, после чего поморщился.

Тибо и так не был красавцем, а после моего испепеления… бой был закончен. Не думаю, что он даже что-то понимал.

Одним ударом я снес ему голову.

Пришлось немного повозиться, но в итоге мы сумели снять с него нагрудник и найти на обезображенной груди офицера амулет в виде бело-синего, в разводах, шарика. Мы не знали, как работает привязка Освальда. Может, достаточно и смерти. Но на всякий случай мы, затратив еще минут пять, сумели расколоть его на две части.

Орел была цела, хоть и запыхалась от скоротечного боя. Я протер лицо и проморгался – осколки льда не зацепили ничего важного. А вот Артуро шипел и ругался: неудачно прилетевшая сосулька почти навылет пробила ему голень. Жить будет, но вот бегать – нет.

Замотав его его же паутиной, мы двинулись в сторону тронного зала, расположение которого знали благодаря Призраку. Наша часть работы была закончена, но другие команды тоже должны были выполнить свою часть.

***

Ансельм пинком распахнул дверь в какой-то небольшой зал. Сила удара была такая, что тяжелая дверь начисто слетела с петель. Оглядевшись, он присвистнул.

Это действительно был небольшой зал, находившийся в подвале дворца. Его отвели под личные покои Цхара, главы тиуммов. Собственно, сам он тут и стоял – единственный отличавшийся от всех тиумм, в золоченой броне и такой же мантии. Рядом с ним стояло пятеро тиуммов в черной броне, отличительным их знаком были короткие копья и шлемы с сеткой, защищающей глаза. Все тиуммы были перемазаны кровью. А кровь тут была…

В углы комнаты были вбиты колышки, на которых в центре зала был растянут человек. Он был уже практически мертв, но еще вяло стонал и слабо-слабо дергался. Все его тело представляло собой сплошную рваную рану. Тиуммы жрали его живьем.

– Ну вы и обмудки, – бросил Ансельм, а на его лицо наползла психопатичная улыбка.

Кто бы знал, как тяжело ему приходится. Днями и ночами проводить свое время на «Грозовом облаке», куда никакие, даже самые отчаянные банды не суются. А почему? Да потому что можно найти цель получше, чем корабль, который охраняет Илквалки. Моционы по кораблю, бесконечные тренировки с личным составом, а также тяжелые и длинные ночи, проведенные над очередным свитком из водорослевой бумаги, где щупальцами роккулу выдавлена очередная поэма. Собственно, мирило Ансельма со своим нынешним житьем практически только это – литература роккулу. За их эпос он был готов схватиться хоть с самим Духом Двух Смертей. Еще очень немаловажный вклад в его будни вносило постоянное присутствие Эльмы, его жены. Несмотря на свою страсть к битвам, Ансельм очень любил свою изящную половинку. В свое время он даже думал перевезти на «Грозовое облако» еще и дочь, но та как раз поступила в академию, так что он решил и дальше доверить ее теще и ее фамильяру, даром что Ранф во время его отпусков постоянно подкидывал ему интересных задач.

А сейчас… Сейчас было по-настоящему интересно. В конце концов, на Флоте практически не было вермиалистов, так что кровь Илквалки почти кипела от радостного предвкушения битвы.

Литература, жена и ребенок – это, конечно, замечательно, да и хвала Сонму Духов, но Ансельм жил ради ощущения, как его кулак выбивает кому-то остатки зубов. Такой вот он простой человек. А когда еще и был весомый повод выбить кому-то зубы… Ну это было сравнимо по удовольствию с первым прочтением Иххских летописей.

Все же, шестеро на одного – не самый красивый расклад. Нет, Ансельм бывал и в худших ситуациях, но тут он лишь примерно подозревал о возможностях врагов, так что лучше предостеречься.

Поэтому волшебник вскинул руки и отправил во врагов тугую струю прямого хронопотока. И весь вес мерцающей зеленым воды ударил в… одного тиумма?

Все остальные поднялись в воздух на жужжащих крыльях и начали мерзко кряхтеть, явно переговариваясь между собой на своем кривом подобии языка. Тиуммы были настолько простыми созданиями, что Ансельм уже начал вычленять похожие сочетания звуков, и даже определил простейшие фонемы.

В любом случае, становилось интереснее. Принявший на себя весь удар, чтобы закрыть лидера, тиумм уже весь побелел и скрючился на полу, а его кожа начала отслаиваться. Видимо, дряхлость у них выглядит так. Тем не менее, не в обычаях Илквалки оставлять за спиной тех, кто может выкинуть какой-нибудь сюрприз.

Мощь Последнего океана наполнила тело Ансельма. Все волшебники считают, что для ближнего боя лучше всего подходят избранники Шума и Вьюги. Они в целом правы, но они не видят всей картины. Искусство фастигиалистов простирается дальше призыва рыб и управления дюжиной видов воды. Мощь Океана позволяет управлять всей водой. А человек, как известно, на восемьдесят процентов…

Импульсом Мощи Ансельм сократил мышцы толчковой ноги, и за один прыжок с места преодолел десять метров. Усиляем мышцы руки, и результат налицо – ребром ладони можно срубить большую голову с тонкой шеи. Главное, чтобы удар был хлестким.

Его поступок вызвал бурю негодования у надоедливо жужжащих тиуммов. Черные бросились пикировать на Илквалки, пока Цхар вытянул в его сторону руки и начал скрежетать что-то не очень приятное. Наверное, это их фирменные тиуммовские проклятья.

Ансельм сформировал над руками свои любимые тройные щупальца – над каждой ладонью извивались потоки тяжелой воды, кислой воды и прямого хронопотока.

Одного спикировавшего на него тиумма Ансельм просто поймал тяжелым щупальцем и сдавил до характерного хруста и потока странно пахнущей жижи изо рта. А что вы хотели, сила хвата – пара тонн. Танцующими движениями Илквалки увернулся от двух пик и мазнул по глазам одного хронопотоком, а по второму щедро влупил кислой водой. Первый ослеп, его глаза стали белыми и мутными, и он бестолково начал кружиться в воздухе. Второму сразу стало плохо – вода с растворенной в ней глубинной кислотой проплавила ему внутренности, даже не заметив нагрудника и костей.

– Тю! И это гвардейцы? – возмутился Илквалки.

Впрочем, уже через мгновение он уворачивался от потока едкой рвоты, которой его попытался окатить полурасплавленный тиумм. Это было его последним жестом – после атаки он замертво свалился на землю, и метнувшийся обратно Ансельм сильным пинком оторвал ему голову.

Трое с половиной на одного. Когда-то это был обычный вторник…

Одной рукой Ансельм оттянул воротник кожаной бригантины, и оттуда выскользнула его любимая тварюшка – янтарная мурена. Трехметровое тело начало судорожно дергаться в слишком разреженной для него среде, но благодаря таинственным законам Последнего Океана она не упала на землю. Взмахом руки указав ей на слепую добычу, Ансельм ринулся на тиуммов.

Его напрягал все учащающийся скрежет, доносившийся от Цхара. Видимо, что-то уже готовит. Развеяв все щупальца, Илквалки отрастил одно, из обычной воды, после чего изловчился и на расстоянии пяти метров обхватил одного тиумма за ногу и притянул к себе, закрывшись им как щитом.

Вовремя – лидер тиуммов коротко рявкнул и бросил нечто невидимое, вроде снежка, в Ансельма, но попал в своего же гвардейца. Ансельм только порадовался, что закрылся, так как тиумм сразу же начал таять. Буквально – он стал каким-то жидким и вязким, и постепенно перемещался на пол, оставляя в руках Ансельма кожу, внутри которой болтался странный на ощупь скелет.

Решив больше не рисковать, Ансельм сунул руку в карман и вытащил ярко-розовое семечко, будто бы сделанное из кости, после чего щелчком отправил его в сторону одетого в золото тиумма.

Тот отмахнулся от него, и семечко увязло где-то в складках мантии.

Тут импровизированный щит Ансельма пробило копье, пущенное последним гвардейцем. Результат нехороший – острие вонзилось Ансельму в бедро. Рыкнув, глубинщик отправил остаток изуродованного проклятьем тиумма в его товарища в надежде, что снаряд помешает гвардейцу напасть, а сам окатил себя обратным хронопотоком. Сверкающая синевой вода проникла в рану, после чего отмотала время для организма – рана затянулась, не осталось даже шрама. Но вот вытекшую кровь уже не восполнить, так что Ансельму следовало был аккуратнее.

Внезапно раздался странный, громкий, костяной треск, сопровождавшийся натуральным воплем Цхара. Ансельм, сделав щит из тяжелой воды, только улыбнулся. Голодный коралл работал.

Бледно-розовые костяные ветви, изгибаясь под острыми углами, проникали все глубже и глубже в тело жреца. Тот тонко вопил, пытался обламывать невероятно быстро растущие ветви, но все было зря. Голодный коралл почуял кровь, и уже не остановится. Более того, тиумм обламывал ветви, ранил себе руки, и пятнал своей кровью коралл, а тому только этого и надо было. Последний гвардеец совершенно забыл про Ансельма и кинулся на помощь своему лидеру, и теперь они вдвоем пытались отломать слишком быстро растущие побеги. Зря. Скоро свод подземелья огласил и второй вопль боли – теперь гвардеец и лидер кричали вместе, ощущая, как коралл прорастает сквозь них, рвет мышцы и потрошит сосуды, жадно поглощая их кровь. Спустя минуту все затихло.

Ансельм окинул взглядом поле боя, после чего выкинул мурену обратно в Последний Океан (к ее неудовольствию, она не успела доесть тиумма). Подобрав с пола копье, Ансельм подошел сначала к Цхару и последнему гвардейцу, после чего провел контрольный десяток ударов. Тяжко вздохнув, он подошел к распростертому телу и на пробу окатил его хронопотоком. Рана и не подумала заживать. Ну да, слишком много времени прошло, да и сил на заживление у бедолаги нет.

Пробормотав молитву одному духу из Малого Сонма, Ансельм добил страдальца, после чего отбросил копье и вышел из комнаты. Цхар мертв, а потому можно неспешно дойти до тронного зала.

Пожалуй, он еще успеет заглянуть куда-нибудь на огонек.