Текст книги "Трёхлапая ворона (СИ)"

Автор книги: Николай Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

А теперь Ранф стар и сед, и колени иногда ноют в грозу. А его учитель все такой же. Не изменился совсем, если не считать шрамов в виде слов туур на лице.

– Остановить меня? – удивился Освальд, – И это, Ранф, самая главная причина моего непонимания. Разве это, – широким жестом вермиалист обвел тронный зал, – Не исполнение всех наших мечтаний и надежд? Разве ты сейчас не стоишь на территории страны с черным флагом? Тут никто не трогает вермиалистов просто за то, что те рождены с таким доменом. Разве не об этом мы с тобой мечтали?

– Не такой ценой.

– Разве война с Черведавами – это цена? – возразил Освальд, – Разве истребление непокорных, что вешают моих парламентеров – это цена? Это ли цена для спокойной жизни седьмой части населения этого мира? Цена для зеленых полей, синих рек и белых гор?

– Я не видел зеленых полей. Только легион тиуммов.

– Это – часть цены. И я ее выплачу, – в голосе Освальда показалась смертельно опасная сталь, – Знаешь, что я подумал, Ранф? Я же официально не закончил твое ученичество. А ты привел ко мне войско черведавов. Червивый. Привел. За собой. Черведавов, – вермиалист покачал головой, – Это достойно наказания. Знаешь, я даже тебя не убью. Недавно Орхидея показала мне новый фокус. Я заточу куда-нибудь твою душу. В какой-нибудь фиал. Или вазу. Не суть. Суть в том, что я заставлю тебя увидеть, как я приведу эту страну к процветанию.

Ранф только надел маску, которую держал в руках.

– Все не можешь отучиться от этой мальчишеской привычки? – неожиданно добро усмехнулся Освальд, – Ладно, давай поиграем.

Он мягко отошел от стола и прижал руки лодочкой ко рту. Раздался звук, будто кого-то слегка тошнит. Когда вермиалист убрал руки, его нос, рот и подбородок были закрыты полумаской из прозрачно-голубого, мерцающего материала. На гладкой поверхности полумаски то и дело появлялись и снова пропадали в ее глубинах искаженные мукой лица.

– Неплохо, да? В случае чего, я просто поглощу эти души обратно.

Освальд сформировал из мрака легкий доспех, самая главная часть которого укрыла его два хвоста, тут же ощетинившиеся шипами и лезвиями. Из ладони у него вырвалась струя раскаленного добела металла, которая тут же застыла, приняв форму изящного одноручного меча.

Ранф просто выпустил червей-штыков, и те послушно закрыли его кисти и предплечья.

Противники начали медленно подходить друг к другу.

Глава 37. Освальд

Мы подбегали к тронному залу. По пути нам даже не встретилось очагов сопротивления: все из них подавили наши бойцы, солдаты Трехлапой вороны. В многочисленных залах и анфиладах дворца были раскиданы посты и заставы, укомплектованные, преимущественно, особенно сильными и злобными варага. Тем не менее, наши бойцы, хоть и несли существенные потери, смогли выбить почти всех.

Вражеский дворец был обескровлен, все, кто был хоть как-то похож на офицеров или тиумма, были беспощадно убиты. Практически победа. Но перед глазами все равно стояли изрешеченные пулями стены, следы от боевых эффектов и, в прямом смысле слова, горы трупов. Победа далась нам очень нелегко. К тому же, не уверен, что мы бы без Черведавов смогли бы даже до дворца дойти. Как бы странно ни звучало, сейчас одна из наших задач – помочь им, как они помогли нам.

До тронного зала мы дошли на удивление быстро. К нему вел длинный зал, освещенный газовыми лампами. Двери в зал были приоткрыты, и оттуда доносились звуки сражения – редкие выстрелы, удары стали о сталь, взвизги и рев боевых эффектов.

При взгляде на дверь меня даже немного пробрала оторопь. Неужели сегодня, почти что сейчас все закончится? Да быть того не может. Слишком долго мы к этому шли. Следующая мысль заставила меня усмехнуться: а ведь, если смотреть в корень, мы даже никого толком не трогали. Нас почти что насильно ввели в этот конфликт. Ну а что теперь размышлять? Надо сражаться дальше, надеясь, что это наш последний в этой заварушке бой.

Когда мы распахнули двери, то замерли. Битва выглядела чудовищно. Взгляд цеплялся за разбросанные по сторонам тела, изуродованные стены, упавшую набок каменную колонну, горящий деревянный трон. Весь зал был в огне, а под потолком черными непрозрачными клубами висел мрак, смешанный с дымом. Невыносимо пахло кровью и гарью.

Самым жутким было то, что все мы сражались против одного-единственного человека. У Освальда не было союзников и напарников, он был один, и все равно умудрялся одерживать верх. Вся картина этого горящего зала была сконцентрирована вокруг его фигуры. Именно его, а не вокруг Ранфа или оставшихся союзников. Объятый огнем и тьмой, с текущей в руках раскаленной сталью, Освальд был похож на демона войны. Налетающий на него Ранф, в прямом смысле слова покрытый червями, из-за белого цвета брони выглядел таким же рыцарем, каким был Ланз Со Кромм – он поддерживал атаки Ранфа, принимая на себя выпады жидкого оружия бессмертного главы Тысячи Глаз.

Артуро тут же заполз на ближайшую колонну, откуда начал ползти в сторону потолка, а Орел отрастила на руках тридцатисантиметровые когти, после чего так стремительно метнулась в сторону сражающихся, что мне показало, будто она снова подлетела. Я же продолжал оглядываться, чтобы получить хоть какую-то информацию о ходе битвы.

Поодаль лежал Тимиро, командир отряда Теплого пепла, одетый в алый доспех. Даже проклятая ведьмами сталь не защитила его от сквозной дыры в груди. Неподалеку от меня свернулся калачиком кто-то в одеждах Мертвого света. По регалиям, разбросанным вокруг него, я понял, что это был Альфред, глава отряда вертексиалистов. Он был поражен червями, которые заживо проедали в нем ходы. Судя по озерцу крови под наемником, осталось ему недолго. Ну, если он вообще еще был жив.

Вдруг я замер. На другом конце зала лежал и истекал кровью человек в серебряных латах. Длинные пепельные волосы намекали на… Ланза? Тогда кто второй, что сражается с Освальдом?

Взгляд еще успел зацепить сожженное дочерна тело с крюком вместо руки, а потом мне пришлось всмотреться в бой Освальда. Сейчас ему противостояли всего лишь двое, и бой шел на таких скоростях, что мне было действительно трудно рассмотреть абсолютно все движения. Так или иначе, одетый в черное и светящейся белой полумаской на лице Освальд противостоял скачущему вокруг него Ранфу, черви-штыки которого удлинились до почти метровой длины. Освальд, возможно, давно бы расправился с немолодым уже Ранфом, вот только ему мешал человек в рыцарском доспехе. Его огромная двуручная булава, которую в их отряде было принято называть глефой, давно лежала в стороне – рыцарь сражался с червивым с помощью такого же жидкого оружия, разве что его словно бы живая капля стали не была раскалена. Тем не менее, Стальной рог не успевал отвечать на все атаки безумно быстрого и обладающего двумя доменами Освальда, потому по большей части ушел в защиту. И Освальд добил бы и его, вот только ему мешал ловкий и проворный вермиалист в белых червях-доспехах.

Что ж, время было вступать в битву и мне.

С рыком ярости я вновь полностью отдался превращению в галгара-нар. Стопы потеряли человеческие очертания, мизинцы на руках с хрустом встали в новое положение, противопоставившись большим (это было что-то новенькое), а челюсть вытянулась далеко вперед. Зубы и язык изменились настолько, что я полностью потерял способность говорить. Кожа покрылась длинной черной чешуей, со стороны делавшей меня похожим на облитого маслом, растрепанного черного кота. Рывком избавившись от остатков одежды, я перехватил меч и опустил его на плечо, как вдруг понял, что мне не так удобно стоять прямо. Вспомнив, в каком положении я всегда видел Гальзу, я соорудил из себя нечто подобное – ноги широко расставлены, спина согнута. Жаль, у меня не так много конечностей: я бы сейчас с удовольствием оперся на вторую, нижнюю, пару рук. Еще раз рыкнув, я кинулся в бой.

Освальд сумел на меня среагировать, принимая мой бесхитростный удар мечом наотмашь на свое жидкое оружие, ставшее одноручным широким мечом. Моментально оно превратилось в булаву, и Освальд за счет импульса тела и веса оружия оттолкнул меня в сторону, сбив мне зарождающийся рисунок боя. Тем не менее, он поплатился – Ранф подлетел к нему со спины и вонзил в него штыки на правой руке, левой же вскрыв ему глотку.

Я отшатнулся от трупа, пятнающего своей кровью мраморный пол. Изумлению моему не было предела. И это все? Вся последняя битва?

Освальд покачнулся, но не упал. Его полузакрывшиеся глаза на секунду ослепительно блеснули бирюзовым огнем, и все его раны затянулись, а кровь втянулась в кожу. Скривив губы, он нанес булавой стремительный удар, который я принял на плоскость меча. Сила удара была такова, что меня просто отбросило на несколько шагов. В тот же момент из хвоста Освальда вырвался сноп искр гиль, которые я уже привык считать только своим приемом. Раскаленные свистящие искры заставили Ранфа отшатнуться и ждать более удобного момента для атаки. И все же я заметил черные полосы на его руке – туда по касательной пришлось несколько искр.

Булава Освальда поменяла форму на короткое копье с коническим навершием, которым он тут же несколько раз ударил в текучий металлический щит Стального рога, которым являлся Саул. Забрало его шлема было почти оторвано, и покореженным куском металла висело сбоку от шлема, так что ничего не скрывало его бульдожье, перекошенное от гнева лицо. От мощных ударов червивого Саул начал отступать, пытаясь сохранить целостность своего щита. Все же жидкое оружие не предназначено для защиты.

Тем не менее, не надо было забывать о новых союзниках – об Орле и Артуро. Они были поумнее меня и не бросились в бой сразу, выгадывая момент получше.

Выгадали. Орел практически лежа, параллельно полу, метнулась к Освальду, а Артуро попытался спрыгнуть сверху. Обе их атаки были удачны, в основном за счет внезапности. Орел распорола Освальда от пупка до горла, а рухнувший сверху Сольпуга чудовищным пауком вцепился червивому в спину и всадил короткий нож ему в шею. Освальд обмяк и начал падать, заваливаясь на спину, как вдруг остановился в воздухе под невозможно острым углом. Падение не смог продолжить даже утяжелитель в виде Сольпуги. Глаза Освальда дважды сверкнули бирюзой, и глава Тысячи противоестественным движением распрямился, хватая взлетевшую Орла за горло. До хруста сдавив ее, он швырнул тело в сторону, после чего схлопотал еще два быстрых удара в шею от Артуро, почти оторвавший кусок мяса от бока удар наотмашь от Ранфа, тычок копьем в грудь от Саула и ртутную пулю от меня. Удачно попал, кстати – перебил колено, и бездыханное тело Освальда начало заваливаться на одно колено.

Начало, потому что вдруг остановилось. Это было физически невозможно – такие раны убьют кого угодно, а простреленный в фарш сустав никак не мог сдержать падение, но все же это было реальностью. Освальд замер в воздухе, а его глаза замерцали, как стробоскопы.

Его регенерация в этот раз была взрывообразной. Мгновение, и из частично расчлененного трупа перед нами вновь стоял целый, живой и чертовски злой глава Тысячи Глаз. Его силуэт окутался огнем, и на мгновение жарко стало даже мне. Ранф и Саул рефлекторно отшатнулись, а Артуро взвыл: когти на его паучьих руках не смогли быстро отцепиться. Одной рукой Освальд взял Сольпугу за шиворот и стащил со спины. Быстрый взмах рукой, и обожженный и дымящийся Артуро с воем откатился в сторону, рукой пытаясь как-то прижать рваные раны на лице, из которых хлестала кровь. Его глиняная погребальная маска разлетелась на кусочки.

Мы снова были в патовой ситуации, а я наконец осознал, почему бой шел уже почти полчаса и не думал заканчиваться.

– Как вы мне все надоели, – прорычал Освальд. Его голос был низок и полон сочащейся злобы, – Вы убили всех Белых Сердец, и теперь я и вправду не могу отсюда уйти. К вашему сожалению. Поверьте, к вашему. Вы заставляете меня тратить слишком много душ. Пора с вами кончать.

В этот момент что-то черное врезалось в него и разнесло на куски его грудную клетку. На краткое мгновение я увидел, как руки, голова и живот с ногами, принадлежащими червивому, разлетаются в стороны. Но лишь на миг. Раз – и части соединены бледно-розовыми, словно гниющее обескровленное мясо, жгутами плоти. Раз – и с громким хрустом из оторванной головы взрывообразно образуется позвоночник, тут же выстреливая в стороны острые пики ребер. Раз – и перед нами стоит Освальд, голый по пояс и уже даже не злой. Разъяренный. Вся метаморфоза заняла менее одного удара сердца.

Даже выстрелы Базиля были неэффективны против него. А их у Базиля и так было немного.

Первым делом вермиалист налетел на Саула. Буквально накинувшись на него, он не обратил внимание, как короткий широкий меч глубоко погрузился ему в живот. Вместо этого он разменялся ударами. Его копье моментально трансформировалось в раскаленный кинжал, и тот прочертил глубокую полосу по правому наручу Саула. Лезвию было будто плевать на прочность доспеха, и из-под оплавленного разреза заструилась кровь.

Пользуясь моментом, я подлетел к сражающимся и попытался нанести еще несколько ударов по Освальду, но все, чего я добился, так это того, что червивый отстал от Саула и переключился на меня. Он со змеиной грацией уворачивался от моих размашистых ударов ревущим галгарским мечом, взамен оставляя на мне неглубокие, но чувствительные царапины длинным тонким мечом. Он со своим оружием управлялся куда лучше меня. Оно и неудивительно – я тренировался от силы пару месяцев, тогда как он обладал десятилетиями опыта. Да и мой тяжелый меч не был предназначен для фехтования, это было оружие нескольких взмахов, предназначенное для грубого пролома защиты и нанесения смертельного удара. И не то что смертельный удар, я не мог нанести вообще хоть какого-либо урона. По сути, я махал мечом в воздухе.

На помощь пришел Ранф – он вновь подскочил к бывшему учителю и попытался зацепить его ловчими особями, но Освальд вновь окутался огнем, и за счет температуры незащищенные черви просто сгорели в воздухе. Тем не менее, Ранф дал мне шанс. Освальд на мгновение отвлекся, и я грубым движением руки отбил в сторону его рапиру, а сам с размаха всадил меч ему в живот.

Освальд охнул и немного согнулся. Я уже было обрадовался, что нанес хоть какой-то урон, но радоваться было очень и очень рано. Освальд согнулся не от боли, как я подумал. Его руки отпустили жидкое оружие, и то стекло на пол раскаленной лужей. Обеими руками он схватился за место, где рукоять переходила в клинок, и с усилием переломил меч, тут же выдохнув в меня облако мрака. С опаской я отпрыгнул в сторону, ожидая какого-нибудь боевого эффекта, сокрытого в мраке, но Освальд лишь хотел меня отогнать. Он вытащил из живота почерневшее и больше не издающее звуков лезвие, после чего волевым усилием раскалил его добела и швырнул в Ранфа. Тому тоже пришлось отшатнуться, пропуская мимо себя шипящий обломок меча.

Сзади раздался громкий шорох, и я обернулся, вскидывая руку и отбрасывая в сторону рукоять сломанного меча, чтобы было сподручнее полить незваного гостя искрами. Но это оказались вбегающие в зал Короед, Авель с топором наперевес, еще один из Клинков, вроде как его звали Севатар, с двуручным мечом наперевес, а еще…

Я даже зарычал от ярости и испуга. Сюда вбежала Лира.

Завидев меня, она остановилась, ее глаза округлились от испуга, а потом она сплюнула на пол и рванула дальше.

Я прыгнул на несколько метров вперед, перепугав уже наше подкрепление – Афина достала меч, а Севатар даже направил на меня острие своего оружия. Мне же было плевать, так как тут была та, кого я всеми силами хотел сохранить.

Я многое хотел сказать (но вряд ли бы смог, со своей пастью вместо нормального рта), но тут наткнулся глазами на глаза Лиры. И пусть я сейчас был на голову выше, я все равно немного придержал язык. Передо мной стояла Взрослая, Повидавшая всякое Ведьма. В ее глазах светилась такая решимость, что я просто сделал движение, будто сплевываю. После этого я опустился ниже и раскаленным когтем оставил перед ней зарубку на мраморе, мол, дальше не ходи, атакуй отсюда. Девушка отступила на шаг, после чего кивнула и достала из-за спины винтовку. Я кивнул, на всякий случай погрозил ей кулаком, обещая жуткие кары после битвы, после чего повернулся обратно к Освальду.

Тому резко стало хуже. К быстрому, ловкому и опасному Ранфу добавилась быстрая и ловкая Афина, которая тут же подлетела к главе Тысячи и с рыком провела серию быстрых ударов. Да, Освальд уклонился от большей их части, но некоторые выпады оставили на нем кровоточащие порезы. Плюс, Афина все же поняла, что сама не справится, так что ее атаки не преследовали цель убить Освальда, а подставить его под удары остальных. Сзади на него налетел Саул, превративший свое жидкое оружие в длинный одноручный меч, а спереди его буквально осадил Севатар, с безумной скоростью машущий своим двуручником. Авель же замер, а вокруг его топора мерцала странная красноватая аура. Никогда такого не видел.

Освальд отступил еще на несколько шагов, опасаясь принимать на свой меч выпады Севатара, но поймал спиной тычок от Саула. Удар заставил его остановиться, и в момент он лишился руки, отрубленной Севатаром, поймал пулю в шею от Лиры и несколько искр в грудь от меня. И снова свет жизни в его глазах почти погас, сменившись вспышкой бирюзового цвета, после чего… случилось что-то странное.

Вокруг него мелькнуло что-то серое, и все, кто его окружал, с криками боли отступили в стороны: Короед зажимала рану на плече, Саул прижимал руку к боку, Севатар смотрел на несколько отрубленных пальцев на левой руке. А сам Освальд стоял прямо, а из его спины торчало что-то жуткое – длинные многосуставчатые конечности, заканчивавшиеся загнутыми костяными клинками. Их было аж шесть штук, и на четырех из них уже алела кровь.

– Слишком вас стало много, вам не кажется? – злобно усмехнулся Освальд, после чего он вскинул руку, и из его ладони вылетело порядка полудесятка синевато-серых искр, которые в секунду достигли тел наших павших товарищей и впитались в них, – Вот она, власть, Ранф. Смотри же! – и глава червивых вскричал, и его голос вдруг прозвучал отвратительным многоголосием: – Встать!

Мы все замерли, потому что Тимиро с дырой в груди, Альфред, изъеденный червями, дочерна сожженный Гриф и Орел со сломанной шеей поднялись с тех мест, где они лежали еще секунду назад. Они представляли собой ужасное зрелище, но еще хуже было то, что они не были похожи на живых мертвецов, которых я видел в кино в прошлом мире. Они не покачивались, не рычали и не тянули вперед руки, нет. Они встали уверенно, движения были точными и быстрыми, а некоторые даже подхватили свое оружие: Альфред поднял посох-багор, а Тимиро – жезл с увесистым наконечником.

А дальше битва понеслась вскачь. Мне пришлось забыть об Освальде, Ранфе и Сауле, а все потому, что мертвые главы Теплого пепла и Мертвого света были совсем рядом со мной, а значит, и с Лирой.

Каково же было мое удивление, когда Тимиро направил на меня жезл, и из него вырвался поток огня. Мне невероятно повезло, что я и сам был инферналистом, причем в форме галгара-нар, а потому мне было достаточно легко перетерпеть эту атаку. Во всяком случае, огонь, пусть и доставил мне массу неприятных ощущений, не сделал мне ничего, лишь покрыл итак черную чешую слоем копоти. Я рванул к Тимиро, занося единственное оставшееся у меня оружие ближнего боя – когти.

Тимиро был готов, и попытался встретить меня размашистым горизонтальным ударом, но я поднырнул под него и разорвал когтями ему брюхо. Из раны выпала петля кишечника, но от мертвеца не раздалось даже вздоха. Напротив, он это использовал – обратным движением он чертовски сильно ударил мне по голове яблоком-противовесом на конце жезла. Удар был такой силы, что мои челюсти лязгнули, а в глазах помутилось. Тем не менее, мне хватило сил отпрыгнуть, чтобы перевести дух. А вот мертвецу ничего переводить было не надо – он весьма бодро зашагал в мою сторону.

Я еще одним прыжком разорвал дистанцию и оглянулся – Альфред умелыми тычками и цепляющими движениями загонял Лиру к стене, а та отбивалась прикладом винтовки. Взревев от ярости, я вскинул руку, и вместе со взрывом тут же послал в мертвого наемника каплю ртути. Та врезалась ему в грудь и почти что оторвала левую руку. Итог один – резким движением головы Альфред обернулся в мою сторону и вскинул жезл последней работающей рукой.

Из увенчанного шипом навершия в меня ударил поток желтого света, и тут я взвыл уже вовсе не от ярости, а от боли. Чешуя зашипела и задымилась, принимая на себя удар знаменитого мертвого света. Бросившись в сторону, я попытался выйти из области поражения, но целиться таким эффектом было не труднее, чем светить мощным фонариком. Хуже всего для меня было то, что мое зрение начало ухудшаться, а в голове появился звон, мысли начали путаться.

Действие света прекратилось одновременно с выстрелом Лиры. Ведьма точным попаданием перебила руку волшебника у локтя, и у мертвеца больше не осталось конечностей, способных держать оружие. Посох со звоном упал на мраморный пол. Я едва успел заметить, как Лира огрела врага прикладом по затылку и метнулась ко мне, как вдруг поймал зверски сильный удар в грудь от позабытого мною Тимиро. Мертвец с дырой в груди, через которую была даже видна противоположная стена, налетел на меня как ураган. Я оказался в бедственном положении: защищаться, кроме как руками, нечем, в голове шумит, перед глазами все расплывается, а враг, как заведенный, машет неожиданно тяжелым жезлом, иногда окатывая меня пламенем. Мне оставалось только взвыть, когда особенно удачный удар Тимиро пришелся мне по раскрытой ладони левой руки и вывернул мне мизинец и безымянный в обратную сторону.

– Духи камня, убить его! – раздался откуда-то со стороны голос Лиры.

Пол треснул, и из него поднялись будто бы выпиленные из мрамора ладони. Тимиро оказался точно между ними. А потом эти ладони хлопнули, и меня буквально окатило кровью.

Проморгавшись, я обернулся на Лиру. Та утирала кровь, текущую из носа, в правой руке сжимала загнутый кинжал, а с левой тонкой струйкой стекала из рассеченной ладони кровь. А еще…

– Р-р-лож-ж-р! – проревел я, наводя на девушку еще целую правую руку.

Лира, слава всем духам, меня поняла, поэтому упала на живот, а спица света, исходящая изо рта Альфреда, вонзилась мне в плечо. Невероятная боль охватила мое тело, что-то громко зашипело и завоняло паленым мясом. И все равно мне хватило сил всадить еще одну ртутную пулю прямо по центру головы Альфреда. Мощная капля ртути весом под тридцать грамм начисто снесла ему голову. Покачнувшись, мертвец упал навзничь, вызвав у меня вздох облегчения.

Я быстро осмотрел себя. Два пальца на левой сломаны, и правое плечо болит от любого движения. Спица раскаленного света прожгла во мне сквозную дыру, но хорошо, что именно прожгла. Нет кровотечения. Сразу после этого я кинулся к Лире. Та была в порядке, пусть и испугана – кровь из носа из-за применения кровавого ведьмовства, распорота ладонь, и несколько неопасных кровоточащих царапин на руках от багра Альфреда.

Я быстро погладил ее по голове, потом тыкнул пальцем в пол, приказывая оставаться тут, после чего на пальцах изобразил выстрелы.

– Поняла-поняла. Стреляю издалека, – закивала Лира, подтягивая к себе винтовку.

Ответно кивнув, я встал и выглянул на поле боя из-за каменных ладоней. Мне было трудновато, так как эффекты от мертвого света еще не сошли на нет, и все дальше десятка метров раплывалось. Вот что-то большое и рыжее отмахивалось от наседающего на него черного силуэта, и в эту драку пыталась вписаться длинноволосая девушка. Несколько поодаль от основного сражения двое Клинков с оружием наголо пытались зацепить витающего вокруг них человека – Клинки против Орла. А в центре зала по-прежнему на диких скоростях кидались из стороны в сторону и подсвечивали все вокруг всполохами огня три силуэта – белый доспех, серебряные латы и черная изорванная мантия.

Обернувшись к ведьме, я несколько раз показал ей на свои глаза. Непонятно как, но ведьмочка поняла меня очень быстро. Она подошла и мазнула мне по лицу своей кровью, после чего что-то прошептала. Зрение тут же прояснилось, а боль в плече утихла, хоть и не пропала совсем.

Рыкнув, я снова метнулся в бой. Первой целью были Клинки. Мне повезло – Орел, не заметив меня, как раз делала восходящий удар, пытаясь распороть горло Севатару. Я схватил ее за плечи, глубоко в мясо всадив свои когти. Она сильно дернулась, пытаясь взлететь, но ей это не удалось, а в следующий миг Авель точным ударом топора начисто снес ей голову. Дернувшись еще пару раз, Орел обмякла в последний раз.

Я мог бы помочь и Артуро с Афиной, вот только от них меня отделял Освальд. Да, Гриф, может, и был непростым противником, но вот Освальд был куда страшнее, поэтому я решил вмешаться. Действовать надо было наверняка.

Не было в моих битвах такого момента, когда мне прямо требовалось решить все одним-единственным ударом. Всегда все проходило или в виде масштабных долгих истощающих сражений, или же быстрых стычек. А вот сейчас мне надо было ударить один раз, но как можно более сильно. А потому я открыл пасть пошире и окатил все вокруг меня потоком жидкого речного металла. Я старался целиться туда, где было как можно меньше возможности задеть соратников или ограничить им движения, но все равно – я заполнял зал струями желто-белого металла. Она растекался у стен, покрывал колонны, воздух вокруг ярко светящихся луж дрожал, а в воздухе быстро запахло сталью и гарью. Вместе с этим, с каждой лужей, с каждой крупицей света и жара, мое тело наполняла все большая и большая Мощь Инферно. когда я понял, что хватит, почти треть зала была покрыта быстро остывающим металлом.

А потом я вытянул здоровую руку в сторону Освальда и применил пространство.

Почувствовав что-то не то, Ранф отскочил в сторону. Саулу повезло меньше – его жидкое оружие в виде копья вырвало из рук и всосало в пространственную аномалию. Меня радовало то, что удар пришелся точно по Освальду.

Пространство зарябило, а потом попыталось втянуться само в себя, но главное я сделал. Захватил главу Тысячи Глаз в ловушку. И я что было сил сдавил пространство, стремясь уменьшить объем небольшой комнаты до объема кружки.

Что-то лопнуло, и из образовавшегося вместо фигуры Освальда ярко-красного шарика хлынули потоки крови. Я отпустил пространство, и на пол зала упал мясной шарик. В центре что-то мелькнуло бирюзовым, и за удар сердца Освальд восстановился. Голый, с торчащими из спины костяными лезвиями, без своей белой полумаски, и зверски злой. Его безумные глаза вперились в меня, и…

И я повторил. Я снова захватил его, и цилиндр высотой в метр восемьдесят удлинил до полукилометра. На пол упал комок фарша. Вспышка, Освальд стоит.

Следующие тридцать бесконечных секунд я просто пытал его. Сжимал, растягивал, удлинял, разрывал, буквально перемешивал – делал все, на что хватало фантазии. Но этого было мало. Каждый раз Освальд вставал, раз за разом. Он поднимался и поднимался, восстанавливался и восстанавливался. А самое худшее было то, что металл вокруг меня остывал, и Мощи Инферно становилось все меньше и меньше.

И вот когда я снова сжал его до размеров грецкого ореха, кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидел Севатара. Убедившись, что я его вижу, он указал рукой на стоящего рядом Авеля. Его топор с жутким знаком светился от переизбытка какой-то незнакомой мне алой энергии. Это что-то совершенно точно не имело своих аналогов в нашей Общности миров.

Я кивнул и отпустил пространство, тяжело вздохнув. Лишь выдохнув, я смог заметить то, что от меня снова исходили целые клубы пара. Снова перегрев. И повторить такой фокус с пространством я уже вряд ли смогу.

На пол снова шлепнулся кусочек мяса. Снова бирюзовое мерцание, и вот вновь перед нами стоит Освальд. Тяжело дышащий, уставший, но все равно яростный. Первое, что он сделал – рванул в бок, уходя от возможного удара моего пространства. По лицу было видно, что он почти сразу же понял, что никто не будет снова его превращать в комок плоти, и безумная радость, озарившая его лицо, заставила меня вздрогнуть.

С утроенной силой он налетел на Саула, спрятавшегося за щитом. Но движение было лишь обманкой – подскочив, Освальд не стал атаковать костяными лезвиями, а с нечеловеческой силой пнул выставленный щит, опрокидывая Саула на спину. В воздух взметнулись клубы непроницаемого мрака, скрывая от нас происходящее.

Не прошло и трех секунд, как мрак развеялся. Результат ужасал – Саул отползал в сторону от Освальда. Его правая нога представляла собой просто кошмарное, изрубленное месиво. Сам глава Тысячи Глаз, покрывший свое тело латной броней из мрака, его даже не преследовал. Он держал за шею бессознательного Ланза, который с самого начала боя был серьезно ранен.

Освальд притянул Ланза к себе и раскрыл рот, будто собираясь что-то ему откусить, но реальность была куда хуже. Из глаз Ланза вылетела серая искорка, которая скрылась во рту Освальда. Ланз в последний раз вздрогнул и обмяк. Сразу же раздался нечеловеческий вой Саула. Наемник упал и забился в судорогах, издавая полурык-полувой на невозможно высокой ноте.

Освальд отбросил тело Ланза и обернулся ко мне.

Примерно тут я и понял, что попал. Глава Тысячи Глаз дьявольски на меня зол.

И тут наконец сработал Авель. На вдохе он занес топор высоко над головой, и с рубленым «ха» взмахнул им. В Освальда устремилась волна непонятной энергии, постоянно меняющей оттенки алого. Червивый воздвиг перед собой исходящую черным дымом стену, но энергия прошла сквозь нее, будто бы и не заметив. Спустя секунду стена разлетелась на части, а нам предстал лежащий на полу и разрубленный надвое Освальд.

И что было удивительно, в этот раз он не спешил регенерировать. То есть, он регенерировал, но не так, как в прошлые разы. Волна непонятной энергии разрубила его от плеча до бедра, и Освальд с искаженным мукой лицом приставлял отрубленную половину обратно к себе. Плоть отвратительно пузырилась, шипела, разваливалась, но тут же соединялась снова.

Снова черная пуля Базиля разнесла Освальду голову, но в отличие от той энергии, пуля не произвела такого эффекта. Голова взрывообразно отросла, и даже будто ускорила заживление страшной раны.

Тут снова подоспел Ранф. Он подскочил к поверженному Освальду, занося руки с штыками, но Освальд оказался быстрее. С рыком боли и ненависти он протянул в сторону Ранфа руку, и из-под его кожи вырвались быстрорастущие кости, довольно сильно похожие на штыки Ранфа.