Текст книги "Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава"
Автор книги: Николай Радзивилл
Соавторы: Вацлав Вратислав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)
Похождение в Землю Святую князя Радивила Сиротки
Приключения чешского дворянина Вратислава
Если вы хотите пуститься в путь, сначала выберите спутника и тогда отправляйтесь в дорогу. Как говорит его святость Пророк (да будет над ним молитва и мир): «Сначала друг, а потом – дорога».
Мудрость суфиев
В приведенном поучении Пророка и суфиев речь идет о дороге не только в прямом смысле слова, здесь имеется в виду жизненный путь каждого человека от рождения и до смерти. Дай Бог каждому иметь в жизни настоящего друга! Надо осознать, что дружба как чувство далека от стадности, оттого много подлинных, действительных и неподдельных друзей не бывает.
Пусть в вашей жизни как можно меньше встречается людей подлых и скверных, которые прячут свою настоящую сущность под притворной личиной:
Увы тем мерзким людям, которые
прикрываются добром, как покрывалом,
Снаружи они – солнце, а внутри —
горящая солома.
(Джалал ад-дин Руми (1207–1273 гг.) – знаменитый персидский поэт-мистик)
Александр Иванович Цепков20 сентября 2009 г.г. Рязань
«Увы, увы! Нет в мире ничего
Прекраснее, чем добродетель: смертных
Она дарит заслуженной хвалой…»
Еврипид (ок. 480–406 гг. до н. э.)(из «Ипполита»)
К читателю
К большому сожалению, в современных книжных магазинах предлагается много крайне малополезных книг, открывать которые нет никакого смысла, поскольку содержание их вульгарно и банально, а сюжеты и мысли полны нелепым и пустопорожним напором. За содержанием таких книг стоит доморощенная и плебейская образованность, ничего не воспринявшая из древних писаний – ни их приятности, ни их достоинства.
22. IX.2009 г.
«Афинянин Алкивиад[1]1
Алкивиад (ок. 450–404 гг. до н. э.) – выдающийся афинский политический деятель и полководец. Воспитанник Перикла, ученик Сократа, активный участник Пелопоннесской войны.
[Закрыть], будучи мальчиком, обучался искусствам и свободным наукам у своего дяди Перикла[2]2
Перикл (ок. 495–429 гг. до н. э.) – один из самых известных государственных деятелей Древней Эллады, лидер афинских демократов, фактически руководивший политикой Афинского государства в 50–30-е гг. V в. до н. э., в эпоху наивысшего расцвета Афин.
[Закрыть]. Когда Перикл приказал позвать флейтиста Антигенида[3]3
Антигенид Фиванский (конец V – начало IV вв. до н. э.) – флейтист и композитор. По хронологии не мог быть учителем Алкивиада, т. к. прибыл в Афины ок. 410 г. до н. э., а Алкивиад родился в 450 г. до н. э.
[Закрыть], чтобы тот научил юного Алкивиада игре на флейте – это считалось тогда весьма почетным занятием, – Алкивиад отбросил и сломал поданные ему флейты, устыдившись того, что его лицо исказилось, едва он поднес флейту к устам и подул. Когда это событие стало широко известно, по общему согласию афинян, наука игры на флейте была остановлена. Это написано в двадцать девятой книге Памфилы[4]4
Памфила из Эпидавра (вторая половина I в. до н. э.) – образованная женщина, прибывшая в Рим во времена Нерона. Цит. по: Авл Геллий. Аттические ночи. Книги XI–XX. СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2008. С. 200.
[Закрыть]».
Безусловно, Россия страна особенная. На устах вроде бы вечные ценности: доброта, любовь к ближнему, сострадание, порядочность, честность, взаимовыручка и т. д. На деле – усиленно культивируются самые низменные наклонности человеческой души. Мерзость и подлость, ежедневная ложь и безнравственность процветают на глазах миллионов и миллионов граждан. Хочу спросить: разве культурное растение, забитое процветающими сорняками, способно принести обществу прекрасные, зрелые, вкусные и полезные плоды?
Искаженное лицо не идет ни в какое сравнение с искаженной душой! Неужели это так трудно понять и осознать?
* * *
Мы продолжаем начатое дело по изданию тех книг, которые действительно оберегают человека от недостойных поступков, в надежде, что это поможет хотя бы немного оградить души от новых ран и подлечить рубцы от старых.
На этот раз под одним переплетом нами изданы два довольно редких и в то же время ценных и интересных письменных источника конца XVI века.
Автором первого является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка, описавший свое путешествие в Святую Землю в 1582–1584 гг.; второго – чешский дворянин Вратислав, который повествует о своем пребывании в Константинополе в составе австрийского посольства в 1591 г. (в 1596 г. возвратился на родину).
Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.) был человеком незаурядным. Например, в конце 1580-х гг. при его личном участии и на его средства проводились топографические и гидрографические работы от Вислы до Днепра. Днепр сняли от истоков до устья, положив на карту его притоки: Друть, Березину со Свислочью, Тетерев и Рось. Землемеры Радзивилла Сиротки засняли реки Неман с Вилией и Щарой, нанесли на карту Западную Двину и левый ее приток Дисну. Карта вышла в свет в 1613 г. По тем временам то была неплохая работа.
Сиротка получил у короля Стефана Батория «привилей», уравнявший права жителей Несвижа[5]5
Несвиж – центр огромных владений князей Радзивиллов.
[Закрыть] с жителями крупнейших городов Польши и Литвы. Он навсегда и без всяких выплат закрепил за жителями Несвижа городские усадьбы, отдал им в собственность все пивные и винокуренные заводы, солодовни и т. п. При этом вельможа ввел в городе управление по т. н. «саксонскому праву». Кстати, в 1586 г. по ходатайству Николая-Христофора Несвиж получил герб. Нельзя не сказать о том, что Несвиж при Радзивилле Сиротке достиг своего расцвета: в 1584 г. в городе построен великолепный замок, а в 1589–1593 гг. была сооружена базилика, под которой устроили склеп для захоронения умерших представителей рода Радзивиллов. Кроме того, Радзивилл Сиротка и его жена построили два монастыря: женский бенедиктинский (в 1590 г.) и мужской бернардинский (в 1598 г.).
В 1586 г. Николай-Христофор, опасаясь дробления земельных владений, по соглашению с братьями Альбрехтом и Станиславом испросил у короля Стефана Батория «привилей» на установление на вечные времена 3-х майоратов[6]6
Майорат – имение, переходившее в порядке наследования к старшему в роде или старшему из сыновей умершего.
[Закрыть] – Несвижского, Олицкого и Клецкого, чтобы, по прекращению какой-либо линии в их роду, названные владения сливались бы в один майорат.
Еще он покровительствовал Виленской академии.
Все-таки личность в истории играет огромную роль.
* * *
Вторая часть книги – это сочинение чешского дворянина Вратислава. На долю этого молодого человека и его товарищей по посольству за несколько лет выпало столько приключений, сколько другим за всю жизнь не пережить. К слову, не так часто встретишь такие увлекательные и занимательные исторические первоисточники. К тому же автор излагает свою повесть доходчиво и понятно, стиль изложения легок. При внимательном чтении узнаешь очень и очень много примечательного и познавательного о внутренней, подчеркиваю, не внешней, глянцевой, а внутренней жизни Османского государства.
Публикуя настоящие источники, я полагаю, что они хорошо знакомы лишь немногим исследователям, но не широкому кругу любителей истории. Впрочем, это естественно: невозможно объять необъятное.
Александр Иванович Цепков25 сентября 2009 г.г. Рязань
Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки
1582–1584
Предисловие
Радзивиллы
Радзивиллы (белор. Радзівілы, лит. Radvilos, польск. Radziwiłłowie) – богатейший литовский, польский и белорусский род, первым в Речи Посполитой удостоенный княжеского Священной Римской империи достоинства. Родовой герб «Трубы» с девизом «Нам советует Бог» («Bóg nam radzi») Радзивиллы получили в 1413 году на Городельском сейме.
На протяжении столетий они занимали очень высокое положение в Речи Посполитой; владея громадными поместьями, они строили крепости, содержали регулярное войско и де-факто пользовались правами удельных князей; по обычаю королевских семейству они к одинаковым именам прибавляли порядковые обозначения, с каким-нибудь эпитетом.
Герб Радзивиллов «Трубы»
Герб Радзивиллов – князей Священной Римской империи
В русской древней письменности сохранилось много памятников, свидетельствующих о большой наклонности русского человека к географическому чтению[7]7
Припомним многочисленные «Космографии», многоразличные «Повести», «Позорища», «Описания» и пр. Встречаются также громадные переводные описания отдельных государств, например Англии (см. рукопись XVII века, № 41, в Московской Синодальной библиотеке).
[Закрыть] и к путешествиям («Хождения»), которые почти исключительно предпринимались во Святую Землю. Доселе открытые старинные «Путешествия» русских людей почти все изданы, и иные по нескольку раз; но далеко не все из этих изданий отвечают требованиям ученой критики.
За оригинальными «Хождениями» следуют «Путешествия» иноземцев во Святую Землю, которыми также интересовались старинные русские люди, и тогда же, преимущественно в XVII веке, делали с иностранных подлинников переводы, расходившиеся в немалом количестве списков.
Из этих старинных переводов в особенности два останавливают на себе внимание: «Проскинитарион» критского иеромонаха Арсения Каллуди[8]8
Два списка хранятся в Московской Синодальной библиотеке под № 529 и 543. Путешествие это гораздо меньше Радивилова.
[Закрыть] и «Похождение» князя Николая Радивила Сиротки[9]9
Известны шесть списков: в Московской Синодальной библиотеке (№ 191 и 529), в собрании Ундольского (№ 1015) и в Императорской публичной библиотеке (Q. IV. 49, 65, 91 и Погод. древлехран. № 1536).
[Закрыть]. Из них редакция «Известий И. Р. географического общества» выбрала (еще в 1875 году, при бывшем секретаре Общества И. И. Вильсоне) для издания старинный перевод «Похождения» князя Радивила, современника Трифона Коробейникова, который только несколькими месяцами предупредил в Иерусалиме и Египте западно-русского князя[10]10
Путешествиями древних польских людей во Святую Землю начинают в последнее время интересоваться в нашей ученой литературе. Так, г. Лев Мациевич привел несколько отрывков из воспоминаний о Палестине в XVII веке польского проповедника иезуита Фомы Млодзяновского (Труды Киевск. дух. ак. 1871, апрель). Но пока еще оставлено без внимания небольшое, но крайне простодушное, напоминающее отчасти Коробейникова, «Terrae Sanctae et urbis Hierusalem apertior descriptio», принадлежащее перу Анзельма, польского бернардина, посетившего Святую Землю в 1507 и 1508 годах.
[Закрыть].
Князь Николай-Христофор Радивил Сиротка родился в 1549 году 2 августа. Отец его, князь Николай Черный, литовский канцлер, был ближайшим советником и другом молодого короля Сигизмунда-Августа, а впоследствии и породнился с ним через королеву Варвару (Радивиловну). Живя вблизи от дворца, литовский канцлер ежедневно ходил к королю, и король часто посещал его, запросто, без свиты. В одно из таких посещений, король никого не застал, даже и прислуги: во всем доме оставался маленький ребенок, Николай-Христофор, плакавший. Услышав плач, Сигизмунд-Август прошел в ту комнату, откуда этот плач доносился, и застал там маленького Николая-Христофора, оставленного всеми, даже и нянькой, отлучившейся взглянуть на свадьбу одного знатного пана, на которую были приглашены и супруги Радивилы. Благодушный король взял на руки ребенка и начал его нянчить, приговаривая: «Бедный сиротка!» Вскоре вернулась нянька, прочая прислуга и сами хозяева, и застали эту сцену. С тех пор и осталось за ним прозвище Сиротка (Sierotka)[11]11
Вот и само предание: Przezwisko Sierotki otrzymał od Zygmunta Augusta w następnej okoliczności. W początkach panowania tego króla, Mikołaj Czarny nieodstępnie mu towarzyszył, jako najzaufańszy doradzca i pomocnik, szczególnie w sprawie o uznanie Barbary Radziwiłłówny królową. Przy nim bawiła i żona z małym jedynakiem. Zdarzyło się iż w tym czasie oboje Radziwiłłowie z królem zaproszeni zostali na świetne wesele jednego z panów. Uroczystość kończono sztucznemi ogniami, na które pobiegli patrzeć i wszyscy dworscy, tak, iż mały książe sam pozostał. Król, znużony widowiskiem, przyszedł szukać odpoczynku w pokojach Radziwiłła i zastał dziecię samo płaczące. Dobry August, wziąwszy je na ręce, tulił z płaczu, powtarzaiąc: «biedny sierotka». Wyrażenie królewskie podchwycili przybywaiący za nim panowie, i odtąd pozostało najstarszemu synowi Czarnego, jako odznaczające go, przezwisko.
[Закрыть].
Воспитание и образование Николай-Христофор получил очень основательное. Впрочем, иначе и быть не могло: отец его, образованный в немецких университетах, объехавший почти всю Европу или в качестве туриста, или в качестве польско-литовского посла, оставивший католичество для кальвинизма, издавший знаменитую Брестскую (или иначе – Радивиловскую) Библию, обратил все свое внимание на воспитание и образование сына. Николай-Христофор, после домашнего приготовления, отправился за границу, кончил курс в Липском (Лейпцигском) университете и затем посетил все наиболее известнейшие в то время европейские государства.
После смерти отца (1565), на Сиротку начал влиять, и довольно могущественно, известный иезуит Петр Скарга, так что в 1570 году князь Николай-Христофор оставил кальвинизм, присоединился к католичеству, потянув туда же за собой и своих младших братьев. Благодаря задаткам веротерпимости, полученным в юности, князь Радивил в 1577 году (следовательно, на восьмом году своего обращения в лоно римского католичества) обеспечивает Несвижскую православную церковь[12]12
Археографический сборник. Т. VII. № 31. С. 52, 53.
[Закрыть]; но это уже было, кажется, его лебединой песней в этом направлении. Что же касается кальвинизма, то князь Радивил, в качестве прозелита и под влиянием Скарги, относился очень жестко ко всем этим «лутриянам, звинглиянам, арьянам и новокрещенцам», именуя их постоянно еретиками и утешаясь следующими о них отзывами: «Суть то люди хуждши жидов: яко убо те Христа распяли, о котором, чтоб Он был Богом, не верили и не знали Его, но еретики хотя Его и знают и словесно исповедуют, паки Оного распинают, всемогущество Ему и божество отъимают»[13]13
См. ниже, с. 112–114.
[Закрыть].
Восемнадцати лет (следовательно, в 1567 году), Сигизмунд-Август назначил князя Радивила литовским надворным маршалком, а в 1569 году он принимал участие в осаде крепости Улы. Когда Генрих Валуа был избран на Польское королевство, князь Радивил принял участие в посольстве во Францию и сопутствовал юному избраннику в его новое отечество.
Около этого времени в юном князе начинает зарождаться и постепенно созревать мысль о путешествии к Святым Местам. В предисловии к своему «Похождению»[14]14
См. ниже, с. 26–30.
[Закрыть] Радивил подробно рассматривает – «кая бе вящшая вина в Палестину моего шествия?» Он откровенно сознается: «Во младости лет моих благодати Его (Господа) не употребих, грехи ко грехом прилагах; и что прочим прилучается грешником, яко, здравие от природы целое и доброе взяв, избытком оное повреждают и конец жития ближайший творят (по глаголу Премудрого: не взяхом, но сами себе краткое житие сотворихом, не убози в нем, но блуднии бехом), – тажде и мне бысть». Словом, увлечения и развлечения молодости сделали то, что молодой князь Радивил, имея от роду всего 26 лет (в августе 1575 года), впал в «тяжкую немощь»: «жестокая болезнь главы и разные иные прилучаи» не поддавались лечению, и князь, видя, «яко врачи ничтоже успевают», дал обет: «Яко егда мне милостивый Господь Бог первое здравие подати изволит, Гроб Спасителя моего во Иерусалиме навещу».
Лето 1576 года было проведено на Яворовских целебных ключах. В следующий год Радивил находился при короле Стефане Батории под Гданском, когда великорусские войска занимали Инфлянты. В 1578 году Радивил отправился за границу на воды и заявил папе Григорию XIII о своем намерении отправиться в Иерусалим; конечно, папа одобрил его мысль; но, не найдя за границей такого человека, с «ким бы мог о том пути подлинно собеседовати», князь вернулся домой, порешив на будущий же (1579) год непременно отправиться в Палестину.
Решение это, однако, не могло быть исполнено: еще зимой король «на лето в 1579 году войну московскую назнаменал», и «сан мой ратный, – говорит Радивил, – то от мене истязовал, дабы аз королю государю своему против общаго недруга отечества пособствовал». Война эта для Радивила кончилась неблагополучно: при осаде Полоцка, он был ранен пулей в голову, и снова подтвердил обет, при первой возможности отправиться в Иерусалим.
Лето 1580 года было проведено Радивилом за границей на водах и в ближайшем сообществе врачей, лечивших его от раны. Получив облегчение, князь Николай-Христофор уже собирался сесть в корабль и плыть к Святым Местам, но неожиданно получилось известие, что в Греции, Сирии, Палестине и Египте открылось «великое поветрие». Тогда все близкие и знакомые Радивила «весма пути сего возбраняху, чтоб отнюд в явную страсть не вдавался». Он послушался: провел зиму в Италии, а летом 1581 года возвратился домой. Это было и кстати: война московская продолжалась. Баторий уже осадил Псков, и в этой осаде принял участие и Радивил. Зима была проведена в Несвиже, и все родные немало действовали на Радивила, стараясь, чтобы он отказался от своего обета. Радивил начал было колебаться («сам нечто начах ослабевати»), но, впрочем, ненадолго. По зрелом размышлении, он постановил «неподвижно: в каком ни есть здравии обещание совершити». Ранней весной 1582 года он начал готовиться к отъезду: «дом росправил» и духовную написал, так как не чаял возвратиться живым. В августе Радивил съездил в Гродну к королю и простился с ним. Король, подобно родне князя, «различным способием отводил» Радивила от исполнения обета; но, собравшись уже в дорогу, князь Николай-Христофор остался непреклонным и 16 сентября 1582 отправился из Несвижа, куда вернулся только 7 июля 1584 года.
Радивил предпринял путешествие не без свиты, а, как говорится, сам-десят. В качестве слуг и спутников с ним отправились: Авраам Баро-де-Дона, Георгий Кос, Михаил Конарский, Андрей Скорульский, Петр Былина, лекарь Иоанн Шульц, повар Еремей Гермек; кроме того, Скарга придал ему двух иезуитов: священника Леонарда Пацифика и брата его, Киприота.
Король советовал ехать Радивилу через Царьград, но он поехал через Венецию, куда прибыл в ноябре и прожил там очень долго, до половины апреля 1583 года. В начале июня морское путешествие было кончено, и Радивил высадился в Яффе. В конце июня путешественники прибыли в Иерусалим, провели в нем и его окрестностях две недели и 9 июля отправились в обратный путь на Египет, а оттуда в начале октября в Италию. Во время обратного морского пути Радивил останавливался на многих островах, так что только в марте 1584 года вышел окончательно на Европейский материк.
Все эти дальние и долгие сборы, все впечатления, приключения и наблюдения, сделанные в продолжение этого путешествия, Радивил в весьма живых образах описал в письмах к своему приятелю, предупреждая его[15]15
В начале 1-го письма, см. ниже, с. 25.
[Закрыть], что «подобием гисториков» писать не будет, т. е. чтобы приятель его не ждал от него чего-либо ученого, полного, подробного, а только – личных впечатлений и наблюдений. Если бы я – рассуждает Радивил – хотел писать «подобием гисториков», не нужно было бы выезжать из Несвижа: «тогда, дома сидя, от мертвых учителей (сиречь из книг, иже сице Альфонсус, царь арагонский, именова) о всем скоро мог проведати».
Письма к приятелю о своем путешествии князь Радивил писал на польском языке, но рукописи своей почему-то не издал, хотя имел для этого достаточно времени (князь Николай-Христофор умер 28 февраля 1616). Взамен оригинала появился в 1601 латинский перевод, сделанный Фомой Третером[16]16
«Hierosolymitana peregrinatio ill. p. Nicolai Christophori Radziwili, ducis in Olyka, epistolis comprehensa. Ex idiomate Polonico in Latinum linguam translata». Первое издание, in folio, появилось в Брунсберге, в 1601; второе, также in folio, более исправнейшее, в Антверпене, в 1610; третье, in quarto, 1753.
[Закрыть], а в 1607 – польский перевод, сделанный Андреем Варгоцким[17]17
«Peregrinacya albo pielgrzymowanie do Ziemi Świętey Mikołaia Chrysztofa Radziwiłła, z Łacińskiego dzieła Tretera przełożona». Известны восемь изданий, из них первые семь in quarto, в Кракове (1607, 1609, 1611, 1617, 1628, 1683, 1745), и in-octavo, во Вроцлаве (1847).
[Закрыть] с латинского Третеровского. Переводу Третера вообще очень посчастливилось, помимо польского, с него сделаны переводы: немецкий – Вавржинца Боркау, т. е. Борковского (Майн, 1603), и русский – издан П. Богдановичем (Петербург, 1787)[18]18
Русский перевод, изданный в конце прошлого века, составляет теперь большую редкость, переведен не особенно удачно, в нем много пропусков и изменений и, наконец, он ни в каком случае не может заменить старинного русского перевода (начала XVII века), придающего своим языком и формами особенный колорит и подобающую предмету повествования важность.
[Закрыть]. Польский же перевод Варгоцкого удостоил своим вниманием московский книжный человек первой четверти XVII века и перевел эту книгу с ее четвертого издания (1617 года). В последнее время найден и самый оригинал «Pielgrzymki», хранящийся в Варшаве, в библиотеке Красинских; но, к сожалению, в нем недостает первых листов: он начинается с 16 апреля 1583, дня выезда Радивила из Венеции; во всей рукописи 189 страниц убористого письма[19]19
Сведения об этом сообщены В. Хоментовским в первом томе «Biblioteki ordynacyi Krasińskich» (с. 16, 17). Он замечает, что dotychczasowe wydania słynnego niegdyś dzieła Radziwiłła nie zastąpią oryginału, ważnego mianowicie dla nas z powodu języka. И другие польские ученые свидетельствуют, что открытая оригинальная рукопись ze wszech miar godna iest druku. Но, сколько нам известно, доселе еще не являлось это издание.
[Закрыть].
Остановившись на старинном русском переводе «Похождения во Святую Землю князя Радивила Сиротки», редакция «Известий И. Р. географического общества», благодаря радушному содействию прокурора Московской Синодальной конторы А. Н. Потемкина, получила из Московской Синодальной библиотеки рукопись XVII века этого «Похождения» (по «Каталогу» б. ризничего, ныне архиепископа Саввы, № 191). Как видно из текста этой рукописи[20]20
См. ниже, с. 21.
[Закрыть], перевод сделан с 4-го польского издания А. Варгоцкого (1617 года); 5-е же польское издание вышло в 1628; следовательно, русский перевод совершен между этими двумя годами, в первой четверти XVII века. Синодальная рукопись (№ 191) не представляет оригинала перевода; она – один из многочисленных списков с этого оригинала, как об этом можно заключить, во-первых, из отметок на полях – пагинации той рукописи, с которой снималась копия (все эти указания помещены в сносках), и, во-вторых, из надписи[21]21
См. ниже, с. 19.
[Закрыть], свидетельствующей, что список этот изготовлен в 1696 году для патриаршей домовой казны.
Приготовляя этот старинный русский перевод к изданию, мы нашли нужным сличить его с 4-м польским изданием (1617 года). Но сношения Императорского Русского географического общества с библиотеками Варшавского университета, Виленской и Императорской публичной выяснили, что в этих книгохранилищах нет всех первых семи польских изданий А. Варгоцкого (1607, 1609, 1611, 1617, 1628, 1683 и 1745). Впрочем, Императорская публичная библиотека весьма обязательно снабдила Географическое общество Вроцлавским изданием «Pielgrzymki» (1847 года) и русским изданием того же «Путешествия» (П. Богдановича, 1787). Потому пришлось произвести все сличения и объяснения по изданию Вроцлавскому.
Все вставки в Синодальную рукопись отмечены прямоугольными скобками []; исключения лишних слов – круглыми (), с оговоркой в сноске или без оговорки, если это одно слово или частичка; неисправные и запутанные места поправлены в тексте и оговорены в сносках; серьезные ошибки, отступления и случаи неправильного перевода и написания отмечены курсивом; кроме того, некоторые объяснения и поправки собраны в третьем отделе указателя, в речениях.
Автор «Обзора Русской духовной литературы» (II, 156, изд. 1863), имевший под рукой старинный перевод «Похождения» Радивила, справедливо называет его «прекрасным». Действительно, это – произведение весьма наблюдательного и образованного человека, которое, до известной степени, может послужить проверкой «Хождения» Коробейникова. Но и труд Коробейникова, несмотря на то что Коробейников и его товарищи «со всем простодушием и легковерием разсказывают о виденном и о слышанном ими в разных местах Востока»[22]22
Макарий, архиепископ Литовский и Виленский. История русской церкви. Т. VII. С. 528.
[Закрыть], может, также в известной степени, пополнить «Похождение» Радивила. Кроме того, Коробейников посетил Синайскую гору, где Радивил не был[23]23
При этом нельзя не припомнить одного перевода того же Андрея Варгоцкого, посвященного путешествию некоторых немецких паломников в 1483 году на Синайскую гору. Перевод этот издан в 1610 г., конечно, по желанию Радивила Сиротки: «Peregrynacyia Arabska albo do groba ś. Katarzyny zacnych ludzi niektorych rodu Niemieckiego w roku P. 1483 pielgrzymowanie».
[Закрыть]. Впрочем, оба эти путешественника, относительно издания своих трудов, до сих пор разделяют одинаковую участь. Трудами обоих современники и потомки весьма интересовались, о чем свидетельствуют многие издания того и другого «Хождения»; но оригинальный польский текст «Похождения» Радивила, как мы уже видели, до сих пор не издан[24]24
Не знаем, издан ли труд М. Р. Богуша-Шишки, о котором нам десять лет назад довелось впервые известить (Археографический сборник. Т. VII. Предисл. С. VIII): «Życie i pisma księcia Mikołaja Krzysztofa Radziwiłła zwanego Sierotką, z dołączeniem jego listów, testamentu i przestróg dla synów».
[Закрыть]; порядочного, критического издания «Путешествия» Трифона Коробейникова доселе также нет, на что недавно было указано[25]25
Бычков А. Ф. Описание славянских и русских рукописных сборников Императорской публичной библиотеки». С. 53, 54.
[Закрыть].
Издание недавно открытого древнепольского оригинала «Pielgrzymki» князя Николая-Христофора Радивила Сиротки не входит, конечно, в задачу ученых трудов и изданий Русского географического общества, да и, наконец, оригинал не мог бы пригодиться для сличений, так как древнерусский перевод «Похождения», ныне Обществом изданный, сделан с 4-го издания (1617) Андрея Варгоцкого.
25 марта 1879 годаПетр Гильтебрандт
