Текст книги "Слово на удачу (СИ)"

Автор книги: Николай Чугунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 23. Нежданные встречи

Внутри гора больше походила на выеденную мышами головку сыра. Переходы и тоннели пересекались, сливались, разделялись, вселяя чувство неуверенности.

"Звездную команду" вместе с Леной и Троенци поселили в северном отроге, больше всего пострадавшем от атаки. Вражеские саперы попросту обрушили горный склон, превратив жилой район в кучу балкончиков без ограждения. Немногие уцелевшие ячейки были завалены щебнем, а "удобства" вовсе не работали.

Впрочем, Лене место жительства понравилось: стоило прикрыть глаза, как она тут же представляла себя в курортной гостинице где-то на экваторе – она как-то провела там неделю, и уровень комфорта примерно соответствовал. Но это было даже хорошо – "экстремальный туризм" только становился чрезвычайно модной штучкой, а девушке нравилось чувствовать себя "в теме".

К сожалению, у этого "отеля" был весьма существенный недостаток – отсюда нельзя было выбраться по желанию.

Суставы Иеллы все еще болели, и Лене каждый вечер приходилось смазывать их вонючей мазью, сваренной Марком. После происшествия в лагере остальные чародеи тщательно избегали девушку, так что Лене пришлось просить Троенци. Тот, понимающе вздохнув, принес на следующее утро баночку темного стекла, полную ядовито-зеленой мази.

– Они тебя боятся, – сказала чародейка, дождавшись, когда лекарство наконец подействует.

– Ой, не такая уж я и страшная, – хмыкнула девушка, но отчего-то ей стало приятно. – Они сами виноваты. Это вообще ни в какие рамки не умещается.

– Они просто идиоты, – высокомерно отозвалась Иелла. – Я, если бы захотела, сделала бы все, что они умеют, и даже больше.

Лена иронично усмехнулась. Колдунья фыркнула.

– Не веришь, да? Вот давай проверим. Если получится – ты при всех скажешь, что я – лучшая! Давай проверим.

Девушка кинула на Иеллу оценивающий взгляд. Похоже, та была настроена вполне серьезно. Лена на секунду задумалась: каково постоянно общаться с человеком, который уверен, что лучше его в мире нет? Должно быть, неуютно. В этом случае она вполне может понять неприязнь остальных магов. Но лишь понять – оправдывать их жестокие шутки Лена не собиралась.

– Ты в курсе, что ваш мир – не единственный?

– Слышала. Но я считаю это невозможным. В этом случае мы приходим к идее супермира, а она мне кажется нелогичной, некрасивой и избыточной. Кроме того, множество подобных структур просто-таки обязаны находиться в резонансе, а последствий его я не вижу. Следовательно, наш мир – единственный.

– Ты ошибаешься, – Лена развеселилась. – Я своими глазами видела другой мир. Более того, я оттуда и прибыла.

– Не может быть, – Иелла негодующе помотала головой, отчего рыжие косички захлопали по ее спине. – Докажи.

– Легко, – Лена выудила из рюкзака фонарик. – Вот, например, это. У вас такие делают?

Чародейка провела над приборчиком ладонью и озадаченно хмыкнула.

– На магию не похоже. А как работает?

Лена щелкнула выключателем, бросив на неровную стену пещеры ослепительно яркий сноп света.

– Там внутри батарейки. Хватит примерно на сутки работы. А батарейки – это… – Лена принялась напряженно вспоминать школьный курс физики. Иелла внимательно слушала, изредка задавая наводящие вопросы.

– Есть и другой вариант. Он не противоречит теории единственного мира. Ты просто провалилась назад во времени.

– Не может быть. У нас, во-первых, пять кланов вампиров, а во-вторых, я хорошо учила историю с географией. У вас даже континент ни на что не похож.

– Ладно, – Иелла вскинула ладони. – Убедила. Тогда ты провалилась вперед. В будущее.

Троенци, обустроив своих питомцев, пропал безвозвратно. По утрам в условленном месте Лена находила котел с кашей и бидон компота, которые растягивала на весь день. Чародеи все еще опасались ее гнева, потому из комнат на призыв «обедать!» выходил один лишь Марк, да и то, не столько ради еды, сколько ради Иеллы.

– Тебе не стыдно? – как-то спросила девушка юного шалопая, когда тот, осторожно составлял миски в горку, чтоб потом отлевитировать их товарищам. Марк вздрогнул, и Лена только чудом успела поймать разлетающуюся посуду.

– А я что? – пробормотал он, упорно пряча глаза. – Я ничего…

– Ты просто стоял и смотрел. В общем, получал удовольствие. Вообще-то, это свинство.

– Ребята сказали – весело будет. Я ж не знал.

– А подумать? Ты ж такая светлая голова – сам Троенци говорит. А тут – как дикарь какой-то.

Марк, залившись краской, не ответил, и Лена ушла в свою комнату.

Впечатление от разговора у нее сложилось премерзкое – вполне себе взрослые ребята никак не отдают себе отчета о том, что такое "хорошо", и что такое "плохо". Такое ощущение, у них вовсе нет никаких моральных ограничителей. Правильно Троенци их вывез: попади они в руки к хорошему агитатору – эти ребятки для него горы свернут, ничуть не задумываясь о последствиях.

В комнате Иеллы не оказалось. Чародейка выбралась на балкончик, где принимала солнечную ванну, раскинувшись на покрывале в форме морской звезды.

– Я придумала, как тебе вернуться домой, – сказала она, не открывая глаз. – Завтра можем попробовать. Хочешь?

Артем очнулся в самом сердце неистово ревущего вихря. Его сознание таяло на фоне воющих смерчей, не имеющих ни конца, ни начала. Он безвольно летел между пыльными струями, словно пушинка, охваченная ураганом. Парень уже не помнил, как здесь оказался – даже собственное имя он вспоминал с трудом.

Артефакт, отправивший его в столь странное путешествие, неумолимо тянул Артема вперед, к одному ему ведомой цели. Ледяной голос теперь гремел сталью, он не просил – он приказывал.

"Вперед! Быстрее, еще быстрее!"

Торнадо сплетались в чудовищно сложный узор, временами смахивавший на розу, а временами – на голодного осьминога. Артем попытался отвернуть в сторону, но сейчас это было похоже на самоубийство – свирепый ветер набросился на него как бешеный пес, попытавшись растерзать в клочья.

"Артем…" – этот шепот вполне можно было бы пропустить на фоне злобного воя, но сейчас парень вслушивался в любой звук. – "Сопротивляйся…"

"Слушать только меня! Вперед! Быстрее!" – парню показалось, или в голосе артефакта прозвучало беспокойство?

"Как?" – истошно завопил Артем всем своим существом.

"Вперед, быстро!"

"Тормози…" – голос неведомого собеседника был едва слышен, но сейчас Артем готов был слушать что угодно, кроме приказов артефакта. – "Ты можешь"

Ему показалось, или он действительно притормозил?

"Вперед!" – в железном голосе совершенно четко сквозили нервные нотки.

"Нет!" – парень решился. Чувство жуткого холода постепенно уходило, словно за спиной разожгли костер. – "Слышишь, я не хочу!"

"Ты должен!" – теперь Артем ясно чувствовал неуверенность.

"Не слушай его!" – быстро зашептал незнакомый голос. – "У него нет над тобой власти, слышишь? Тормози – еще немного, и мы тебя вытащим!"

Вихри, похоже, обнаружили его присутствие. Их движение стало в разы более осмысленным, и два ближайших уже пошли на перехват.

"Пятнадцать секунд. Приготовься. Видишь портал?"

Артем, с огромным трудом погасив скорость, развернулся – в полусотне метров за спиной сияла ослепительно белая звездочка.

"Да, я вижу!"

"Теперь вперед. Они почти тебя настигли."

"Нет!" – артефакт взвыл от ужаса, но Артему было не до того, чего же боится древняя штуковина. – "Ты не можешь!"

На ощупь искорка оказалась удивительно теплой и уютной. А секундой позже она взорвалась пучком ярко-зеленых искр, поглотивших существо парня без остатка.

Лена проснулась от металлического скрежета, словно по полу тащили стальную плиту. Все оказалось куда прозаичнее – Иелла, с утра облазив нежилые кельи, обнаружила в парочке массивные зеркала из полированной бронзы, пережившие штурм. Отчего их не забрали жители при переселении, стало понятно как только она попыталась сдвинуть самое легкое из них – зеркало весило минимум пару центнеров.

Помочь чародейке вызвался один лишь Марк – остальные ребята сослались на жуткую занятость. Это тут же вогнало Лену в жуткие подозрения, и девушка сделала в уме пометку – не забыть проверить, чем именно занимаются юные шалопаи.

Второе зеркало тащили уже втроем – оно оказалось слегка вогнутым, и Лене стоило большого труда не засмеяться в голос, наблюдая за собственной вытянутой рожей.

Площадку для «машины времени» оборудовали на балкончике – там, как уверяла Иелла, безопаснее всего. Лена, услышав это заявление, помрачнела – находиться внутри экспериментального агрегата предстояло ей, и то, что чародейка, случись что, выживет, не особо радовало девушку.

Зеркала поставили друг напротив друга – так, что в большем из них образовался бесконечный коридор, уходивший в золотистую тьму.

– Пока накройте одно зеркало простыней, – Иелла, заглянув в бездну, тут же попятилась обратно. – А то мало ли что…

Отобедав, а, заодно и отужинав, вся компания засела за расчеты. Иелла, быстро убедившись, что от Лены толку в этом нет, даже несмотря на «почти законченный» институт, возложила на девушку обязанности прислуги «за все».

– Вектор какой?

– Гамма минорис, – Иелла чиркнула карандашом по истрепанному листку бумаги. – Я считаю, что канал надо пробивать в прошлое.

– Чем тебе не нравится идея о множественности миров?

– Нет никаких следов резонанса, хотя бы.

– Для него структуры должны быть действительно подобны.

– Да ты посмотри на нее! – Иелла ткнула карандашом в сторону Лены. – Чем, скажи на милость, она отличается от нас?

Марк замялся.

– Возможны внутренние различия…

– Мы не будем ее препарировать для твоего интереса.

– Только попробуйте, – буркнула Лена.

– Вот именно. Не отвлекайся. У нас еще уйма расчетов.

Время экспериментов пришло через неделю. Троенци, появившись на пару минут, тут же одобрил идею эксперимента, а ночью появился добрый десяток вампиров, намертво приколотивших бронзовые зеркала к граниту. Теперь, по их словам, оборудование не могла сдвинуть даже песчаная буря.

Лена, сонная и, потому немного злая, озадачила вампиров списком из десятка "совершенно необходимых вещей", пунктом первым в котором была обычная бумага. Листочки, захваченные Иеллой из Института, уже были исписаны вдоль и поперек, и Лене совсем не хотелось пасть жертвой описки.

– Как ты их не боишься? – поинтересовалась магичка на следующее утро. – Они же… того…

– А тебе разве не интересно? – спросила девушка, напуская на себя совершенно невинный вид. – Это ж совершенно неизученная раса, со своими загадками и секретами.

Иелла застыла на полуслове, вперив в девушку невидящий взгляд.

– А ведь верно, – медленно сказала она, наконец выйдя из ступора. – Это уникальный шанс обрести новые знания, и вообще… Марк! Я иду гулять.

Иелла отсутствовала двое суток. Под вечер первого дня, когда Лена уже лезла на стенку от неизвестности, появился Тумонен. Он заверил девушку – места безопаснее Милберга нет нигде, пригласив составить ему компанию. Лена, подумав, решила отказаться – тишина в комнатах по соседству давно перестала ей нравиться, и девушка решила: уж лучше добровольное затворничество, чем масса неприятных сюрпризов в итоге.

Впрочем, неприятные сюрпризы последовали уже в эту ночь.

Девушка проснулась от едва слышного шелеста – такое она слышала лишь раз, в детстве. Она боялась темноты, и мать оставляла на ночь включенной лампу над кроватью – ее тусклый зеленый свет отменно убаюкивал, и девочка отлично высыпалась.

В тот день стояла невероятная жара – по словам климатологов, непоправимая в ближайшую неделю. Мороженое в ларьках исчезало почти мгновенно, как и браслеты-холодильники. Злые языки поговаривали, что всему виной сговор метеорологов с Амулетной ассоциацией – у той на складах, по слухам, скопилось невероятное количество товара с истекающим сроком хранения, так что невиданная жара пришлась весьма кстати.

Лену разбудил едва слышный шелест и постукивание – вокруг лампы кружился мотылек, который казался невероятно огромным в тусклом зеленом свете. Девочка, усевшись на постели, как завороженная смотрела на крылатое чудо, смотрела долго – пока не зашла мать. Она выгнала бабочку на посвежевшую после заката улицу и еще добрый час сидела с дочкой, рассказывая ей старые сказки.

Сейчас шелест был таким же, но вместо бабочки у почти потухшей магосветки висело серебристое облако, в котором смутно угадывались до боли знакомые черты.

– Артем?

"Я чую опасность. Берегись!"

Лена непонимающе оглянулась. Лицо парня презрительно скривилось, он подлетел поближе к входу в келью, и лишь тогда девушка увидела черную, не толще волоса, змейку. Той, похоже, не понравился призрак – змейка встала на дыбы, издав едва слышное шипение, от которого у Лены засвербило в ушах.

– Что за дрянь?

"Берегись", – Артем поднялся чуть повыше. – "Это скверная штука".

Девушка тоже отошла подальше и оглянулась. Келья, такая чистая и аккуратная, с вырезанной из камня лежанкой, сейчас вызывала отвращение – в ней не осталось ничего, что можно было бы использовать как оружие. Даже булыжника.

Змейка, словно почуяв страх жертвы, снова устремилась вперед. Лена могла поклясться: из-за двери слышался с трудом сдерживаемый смех. Похоже, еще одна шутка в самом разгаре.

"Я сейчас", – облако, изменив цвет на угольно-черный, растворилось в густых тенях, оставив девушку совершенно одну.

– Эй! – возмущенно крикнула Лена, но через секунду ей стало не до этого. Змейка оказалась невероятно быстрой, так что девушке приходилось чуть ли не скакать по стенам, чтобы избежать более близкого знакомства.

Впоследствии чародеи утверждали: они просто перепили на ночь компоту, а в коридоре оказались потому, что им было страшно идти в туалет поодиночке. Троенци, демонстративно зажимая нос, кивал на жуткую грязь в коридоре: мол, да, я вижу, но глаза его смеялись.

Лена же вспоминала: ровно через двадцать ударов сердца из коридора раздался утробный рык, и потянуло нестерпимым холодом. Змейка, едва слышно зашипев напоследок, рассыпалась искрящейся пылью, и девушка упала на кровать, пытаясь унять бешено стучащее сердце.

Через минуту в комнату вплыл Артем. Он буквально лучился от удовольствия.

"В таком бытии есть свои плюсы. Особенно, когда тебя за шкирку не тягают".

– Кто тягает?

"Артефакт какой-то. Мы его в руинах нашли."

– А куда ты тело дел?

"Потерял", – облако на глазах изменило цвет с серебристого на сизый. "Впрочем, оно еще живо. Я чувствую".

– Боюсь, что ненадолго, – Лена попыталась представить, сколько протянет полутруп без должного ухода, даже оказавшись в тепле и под крышей.

"Мне сказали – за ним ухаживают, но мне пока туда нельзя. Артефакт еще слишком силен".

– Да что за артефакт, елки зеленые?

"Без понятия. Мне попытались объяснить, но почти сразу сказали: это слишком сложно для неспециалиста, и они сами не уверены".

– Замечательно. И что теперь делать?

"Тут где-то должен быть спасатель. Только я не знаю, где. Твоя пентаграмма наводится на сильные источники магии, но его выбросило совсем в другом месте. Берег теплого моря, вроде".

– Замечательно! – Лена спрятала лицо в ладонях. Ей отчаянно хотелось что-нибудь разбить, но, увы, в келье не было ничего достаточно непрочного. "Где-то должен быть спасатель…" Она была уверена – его почти наверняка выбросило где-то неподалеку от Нижних Липок. Возможно, она даже видела его из окна своей каморки! – Да что ж это такое… За что?

"Что такое?"

– Да мы только неделю назад это море переплыли! Как мне выбираться обратно? Через горы, через пустыню, одной?

"А я?"

– А ты, милый, не в счет… – Девушка свернулась в клубочек, чтобы не видеть ничего и никого. Подумать только – еще вчера ей казалось, что жизнь налаживается, а сейчас… Сейчас она поняла всю глубину своего заблуждения – надо было бежать тогда, в Нижних Липках, и плевать на все. Она своими руками похоронила свое будущее. Будущее?

В душе Лены снова затеплилась надежда. Если Иелла не врала, у нее еще оставался шанс. Главное – найти магичку. А там уже – будь что будет.

Чародейка нашлась еще через сутки. Нагруженная килограммом исписанных листков, она ввалилась в келью, совершенно не заметив ужасного запаха.

– Отдыхаешь? – равнодушно осведомилась она, сгружая поклажу на свою лежанку. – Ух, умаялась. И есть хочется.

– Сейчас, – Лена выскочила на балкончик. На зеркалах сидели три тощие чайки, невесть как очутившиеся за триста километров от ближайшего водоема. Четвертая – самая наглая – упорно пыталась сковырнуть с котла плотно пригнанную крышку. – Кыш, противные!

Чайки лишь переступили с лапы на лапу, но даже и не подумали улетать. Лена, удивленно хмыкнув, схватила самую наглую птицу под крылья и вышвырнула с балкона. Та, обиженно вякнув, сделала круг над рыжей пустыней и приземлилась на дальнее зеркало.

– А чего это ты кашу на солнце держишь? – удивленно поинтересовалась Иелла. – Скиснет же!

– Меня уверили, что ничего не случится. А вот провонять она может запросто.

– Чем это? – тут сквозняк из коридора достиг носа чародейки, и та сморщилась. – Фу, ну и гадость! Как канализацию прорвало.

– Это твоих коллег на идиотские шутки прорвало, – буркнула девушка. – Вчера они нам какую-то гадость в комнату запустили – только Артем и помог. Да, кстати: ты уверена, что я – из прошлого?

– Разумеется, – похоже, ведунья дико проголодалась – миска опустела почти мгновенно.

– А если я тебе скажу, что дух моего спутника путешествовал в наш родной мир и обратно?

– Темпоральная спираль, это же очевидно, – пожала плечами магичка. – В расчетах это учтено – нельзя перенестись ближе или дальше, чем на полный виток.

– А сколько лет-то этот твой виток?

– Понятия не имею. Зато мне пообещали сделать стальную пирамидку. Забросим ее в прошлое, и по износу определим возраст.

– Так если мы забросим ее в прошлое – она уже должна быть здесь!

– По идее, да, – Иелла на миг задумалась. – Хотя… Пока мы ее не забросим в прошлое – откуда мы узнаем, где ее искать?

– А как ты ее собираешься искать?

– Элементарно. По маркеру, – чародейка резко тряхнула ладонью, и та засветилась ярко-синим светом. – Радиус действия – полторы тысячи верст, срок службы – почти вечность. Да, к слову – можно будет определить возраст еще и по изношенности чар. Кстати, я об этом не подумала…

Чародейка снова впала в задумчивое состояние, которое – Лена уже знала это – было предвестником очередной феерической идеи.

– В общем, я пока посплю, а как пирамидку сделают – приступим. Ты ж зеркала не трогала?

– Да их даже буря не стронет.

– Замечательно. Все, я сплю.

Лену до сих пор поражало умение Иеллы практически мгновенно засыпать. Она, бывало, мучилась от бессонницы часами, в итоге выпивая половину бутылки снотворного за раз. А чародейка – на тебе, полминуты, и уже спит.

Девушка, стараясь не шуметь, выбралась на балкон. Судя по подозрительной возне в районе туалетов, перепуганные маги не будут сегодня претендовать на свои порции, а, значит, можно покормить голодных чаек.

– Что ты думаешь об этом?

Артем повис рядом тускло-серым облаком.

"Подозрительно все это. Почему именно прошлое?"

– Карта не совпадает.

"Тогда это должна быть огромная прорва времени".

– Скоро выясним.

"Она упертая, как мой научный руководитель. Если уцепилась за какую-то идею – фиг сдвинешь".

– Для ученого это неплохо.

"Я не хочу, чтобы ты стала лабораторной крысой".

– А что делать?

"Можно связаться со спасателем. Моя связь с артефактом скоро оборвется, и я стану свободен".

– Что это, так и не выяснили?

"Неа".

– Тебе сперва нужно будет вернуть свое тело. Тогда тебе самому пригодится спасатель. А если у Иеллы все получится – у нас будет запасной вариант.

"Мне это не нравится".

– Что поделать, милый… Мне это не нравится уже давно. Как прибыли сюда – сразу разонравилось.

"Да, стрела в спину не способствует нежным чувствам", – облако принялось радужно переливаться – похоже, Артем смеялся.

– Клетки, я думаю, тоже.

Глава 24. Иголка в стогу сена

Похоже, Тлой с коллегами времени даром не теряли – Хельга уже третий день подряд чувствовала спиной пристальный взгляд, а ночью ее тщательно просвещали о том, что ей предстоит в ближайшие сутки. Слышать эти прогнозы было довольно забавно, но пару раз именно сведения «с той стороны» помогли избежать девушкам весьма серьезных неприятностей.

Страна напоминала закипающий котел: лоялисты и легитимисты уже начали сбиваться в стайки, а в воздухе чувствовалась неприязнь, смешанная с подозрением. Слухи ходили совершенно дикие: лоялисты утверждали, что императрица сошлась с кровожадными пришельцами, и готова отдать им всю страну в обмен на трон. Легитимисты в ответ вспоминали Смутное время, явно намекая на незавидную участь юного императора.

– Дурдом. Такое ощущение, скоро даже разговор о видах на урожай будет «со значением», – Хельге с трудом удалось вырваться из гудящего обеденного зала: приличествующие любому мужчине разговоры о политике в этот вечер обрели неприличную остроту. Призрак жестокой драки «стенка на стенку» еще не явился в трактир, но явно шлялся где-то неподалеку.

– Скоро война будет, – отозвалась Рей. – Я чувствую.

Вампирша, услышав в голосе девушки странные нотки отчаяния, насторожилась.

– Откуда такой пессимизм, а? Вот увидишь, все будет хорошо!

– Нет, не будет! – с непонятной яростью отозвалась акробатка. – Разве ты не видишь? Смерть, смерть идет за нами по пятам. Мы все обречены.

Последние слова отозвались в комнате металлическим эхом, окончательно всполошив вампиршу. Вдобавок стало очень холодно – несмотря на растопленный камин.

Вампирша прислушалась, и почти сразу обнаружила источник аномалии – странный артефакт, похитивший дух Артема, снова пробудился. Хельге показалось: его злобный взгляд выбирал – кто будет следующей жертвой. Оказаться в совершенно чужом мире с полутрупом на руках? Хуже пытки не придумаешь!

Хельга легонько прищелкнула пальцами, парализуя Рей, но одновременно не давая ей уснуть. Насколько вампирша поняла из объяснений Тлоя, странный камень умел работать только со спящими.

– Я отлучусь ненадолго, – вампирша, положив тело акробатки на кровать, постаралась устроить его поудобнее. – Скоро вернусь, не волнуйся.

В глазах девушки явственно мелькнул ужас, но Хельга решила притвориться, что ничего не заметила.

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

Свинца оказалось много – даже неприлично много. Он громоздился чушками по углам, серебряными ручейками бежал в пулелейки и вообще навевал нехорошие предчувствия.

– Пули – только по распоряжению магистрата, – мрачный кузнец осторожно поставил полную пулелейку на стопку таких же. – Ружей, пистолетов – не делаем.

– Мне нужен свинец.

– Ты что, парень, глухой? Я же сказал – пули только под роспись.

– Я не сказал – пули. Я сказал – свинец. Лист.

– Нету.

– А я думаю, что есть, – вампирша пристально взглянула в глаза кузнецу, позволив своей вампирской сущности взять верх. "Опять придется ночью охотиться", – с раздражением подумала она. Нет, Хельге нравилось, что вампирские таланты не оставили ее и в теле человека. Ее раздражала необходимость после каждого сеанса чародейства прятаться в темных переулках, поджидая недобровольных доноров.

Кузнец икнул, впадая в ступор. Перед ним стоял лощеный офицер контрразведки, явно недовольный его медлительностью. Как это он мог перепутать такого знатного дворянина с обтрепанным прощелыгой в берете?

– Я долго буду ждать?

– Есть сталь! Очень хорошая, гномская.

– Свинцовый лист, быстро. А еще лучше… – офицер на миг задумался. – Свинцовую коробку.

Хельга вернулась под утро. Рей лежала в том же положении, в каком ее и оставили – только в глазах теперь читался не ужас, а невыносимое страдание. Дрова в камине прогорели, и в комнате плавал кислый запах гари.

– Отомри, – вампирша прищелкнула пальцами, и акробатка издала издала дикий вопль боли, от которого зазвенело в ушах.

– Ты с ума сошла! Не смей больше так делать. Никогда!

– Слишком много шума из ничего. Между прочим, если я все правильно понимаю, я тебе спасла жизнь, – на пол с глухим звоном упала серая шкатулка. – Надеюсь, он в нее поместится.

Рей уставилась в шкатулку ошалевшим взором и медленно сглотнула.

– Он пробудился. Пора его упаковать.

В эту ночь пошел снег. Он летел с неба густыми хлопьями, закрывая унылое серое жнивье вдоль дорог, и Хельга на миг представила: это чистые листы, на которых вскоре напишут новую историю – густыми красными чернилами, как заведено. Впрочем, в ее родном мире такого не случалось уже лет двести – но вампирша не жалела об этом. Она слишком хорошо запомнила, каково жить после войны.

Провалившийся в картину человек оказался местным мэром. Он тут жил еще с «относительно мирных» времен, и теперь, когда в курортном городке осталось всего с десяток семей, виконт Лабри мог позволить себе ежедневные прогулки по пустынному побережью.

О девушке, поселившейся в катере, виконт знал, но решил не вмешиваться. Пока все равно никто не собирался убирать с побережья этот хлам, а военное безлюдье приучило Лабри к мысли "торопись медленно".

– И как же вы попали к нам, милостивая госпожа?

– Приехала, – пожала плечами Хельга, одергивая драную юбку. Просоленная ткань стояла колом, никак не желая расправляться. – Всегда хотела выбраться на море.

– А могу я поинтересоваться, на что вы живете? Уж простите мне мою резкость, вы не выглядите обеспеченной.

Девушка поняла невысказанный вопрос и хрипло рассмеялась. Тяжесть в груди уже с неделю стала почти невыносимой, что Хельга справедливо считала признаком скорого конца. Разноцветные бумажки доброго десятка довоенных королевств, украшенные печатями Временного совета, впрочем, тоже подходили к концу.

– У меня есть деньги. Я не занимаюсь воровством. Мне просто здесь нравится. Опять же, песок хороший – на нем рисовать легко.

– Да, я заметил, – виконт искоса глянул на море, уже поглотившее картину, и его пробила крупная дрожь. – Кстати, вы не знаете – что бывает с людьми, которые не успевали выбраться из ваших шедевров до прилива?

– Откуда мне знать? Я вообще не знала, что такое бывает. Картины – это же просто рисунки, так? Краска на холсте?

– Занимательно, – Лабри задумчиво потер подбородок. – Это надо будет… Впрочем, ладно. Позвольте отблагодарить вас, милая девушка…

Виконт снова взглянул на Хельгу и осекся: девушку скрутил очередной приступ кашля.

– Как неприятно, – растеряно сказал он, отходя подальше от кровавых капель. – Это чахотка, да?

– Не волнуйтесь. Я не долго буду вас тревожить, – от взгляда Хельги не укрылась реакция виконта. Впрочем, за полгода она изрядно насмотрелась на такое. – Прощайте.

Девушка резко развернулась и зашагала прямо по прибою к своему убежищу. Ее душили слезы, но она не хотела, чтобы их видел этот лощеный аристократ – явный любитель "равенства", пока это не угрожает лично ему. Случись сейчас виконту провалиться в рисунок – Хельга, не задумываясь, лично превратила бы его в песчаное месиво. Урок неравенства настиг ее и тут – тем более обидный оттого, что случился в таком прелестном местечке.

Цены взлетели совершенно немилосердно – последних десяти «мирных» крон едва хватило на пару яиц, головку капусты и краюху серого хлеба. Хельга, разложив продукты на шершавой лавке, тщетно пыталась прикинуть, насколько ей хватит всего этого «великолепия». По всем расчетам выходило – очень ненадолго.

Впрочем, отпущенное девушке время истекло еще раньше. Последние сутки Хельгу то выворачивал наизнанку дикий кашель, от которого нестерпимо болела голова, то скручивало в долгих приступах удушья, каждый из которых казался последним, но все-таки отступал, оставляя после себя ломоту во всех костях и желание умереть поскорее.

На закате, когда с моря потянул свежий ветерок, девушка все-таки нашла в себе силы выбраться из душного катера на прохладный пляж. Оранжевый шар, порезанный на дольки кружевом облаков, медленно таял в океане, оставляя после себя быстро темнеющее небо с бриллиантами звезд. Тоненький серп молодой луны крался за шелестящими тополями, ожидая своего часа, а Хельга просто лежала на плотном влажном песке и смотрела на закат. "Последний", – в голове мелькнула одинокая мысль, но девушка не пожелала развивать ее дальше.

Уже окончательно стемнело, когда на подъездной дороге послышалось характерное цоканье копыт. Прислушавшись, Хельга различила поскрипывание рессор – ехала коляска, причем весьма недешевая.

– Говоришь, в катере живет?

Девушка насторожилась – речь явно шла о ней. Меньше всего она хотела сейчас объясняться с хозяином развалюхи – катер ведь наверняка сожгут, чтобы не разносить заразу. Шаги приближались, и девушка затаилась – авось, не найдут в темноте, а утром-то и не с кого спрашивать будет. Песок тревожно проскрипел под ногами незваного гостя – тот, не заметив распластавшуюся на земле Хельгу, прошел прямо к катеру.

– Неделю назад жила, по крайней мере, – этот голос принадлежал виконту, и в нем отчетливо чувствовалось беспокойство. – Надо же было хоть как-то отблагодарить. Деньги она брать не захотела, но одеяла взяла.

– Отлично тебя понимаю.

Хельгу вдруг кольнуло узнавание – она несомненно слышала этот голос! Голова невыносимо ныла, не давая сосредоточиться, и клубок воспоминаний приходилось разматывать по ниточке, не торопясь, чтобы не оборвать.

– Кистрин? – прохрипела она, вне себя от изумления. Крепкие, но очень холодные пальцы так сжали ее за плечи, что она даже вскрикнула.

– Ты! Я знал, что ты найдешься! – глаза вампира сияли во мраке ночи тусклым серебром.

– Поздно, – Хельга скривила губы, испачканные засохшей кровью.

– Ну, пока не умерла – еще не поздно, – Кистрин снова уложил девушку на песок. – Лабри! Где ты там? Свет, срочно!

– Она заразная.

– А, тродиерне! – воскликнул вампир. Хельга едва сдержала смешок – судя по интонации, слово было явно матерным. Кроме того, ее изрядно удивило поведение старого друга – Кистрин вел себя так, словно собирался вправить вывих, а не спасти умирающую.

Вампир вернулся буквально через минуту – с чадящей керосиновой лампой и черным кожаным чемоданчиком, в которых врачи носят свой инструмент.

– Постарайся потерпеть. Нет времени сделать все по правилам, но… – Кистрин крепко сжал руки девушки и впился клыками ей в шею.

Хельга лежала на мокром песке, не чувствуя ничего, кроме жуткого, совершенно невозможного холода. В ушах слышалось только мерное шипение прибоя. Только это напоминало девушке, что она еще жива – остальное тело тонуло в океане лютой стужи.

– Так, продолжим, – в круге света снова появился Кистрин. Он тщательно вытер рот кружевным платочком и выудил узкий короткий кинжал из-под полы щегольского камзола, снизу слегка замаранного песком.

Девушка попыталась спросить, зачем вампиру оружие, но губы лишь беззвучно дрогнули.