Текст книги "Слово на удачу (СИ)"

Автор книги: Николай Чугунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Кибитку сильно подбросило на ухабе, и Лена чуть не выбила себе глаз трубой.

– О, а вот и ответ! – радостно протянул Троенци, забирая у девушку трубу. – Гляди!

Ухаб, из-за которого девушка чуть не стала инвалидом, оказался легкой пушкой – новенькой, с витыми узорами на боках. Старик, остановив повозку, легко спрыгнул на рыжий песок.

– Халифат. – сказал наконец он, изучив клеймо. – Далеко же они забрались.

Широкая площадка, у краев которой еще сохранилась коновязь, оказалась вся изрыта воронками, и Троенци решил разбить лагерь неподалеку. Соваться днем в Милберг было безумием – взбудораженные недавним нападением вампиры могут и не разобраться, кто прибыл к ним сейчас: враги или друзья.

Вдобавок отсюда были замечательно видна аккуратная каменная кладка там, где, по уверению Спаркоу, еще год назад располагался обустроенный вход в подземелья.

Перед отбоем, улучив момент, когда девушка останется одна, в кибитку к Лене заглянул Тумонен.

– Вот и добрались, – вампир, пряча глаза, извлек из-за спины странный сверточек.

– Наконец-то, – Лена с огромным облегчением откинулась на дощатую стенку повозки. – Хочу душ, есть и спать. И чтоб ни за кем приглядывать не надо было!

– Это тебе. На память.

– Надо же, – девушка с удивлением взглянула на парня. – Я не думала, что мы уже расстаемся.

– У Милберга свои законы. Князь может решить, что вы… представляете опасность для нас.

– Спаркоу уверял, что нас примут.

– Спаркоу, конечно, важная птица – в своем кругу, но, боюсь, тут его слово ничего не значит.

– Почему все предсказывают одни гадости, – Лена устало вздохнула. В голове назойливым мотивчиком заскакали пророчества Иеллы – одно другого кровавее. – Одна видит море крови, другой прощается с таким видом, словно меня завтра хоронят…

– Море крови? – удивился Тумонен. – Это кто такой прозорливый?

– Да какая разница, – досадливо махнула рукой Лена. – Иелла, из "Звездной команды". Что-то, кстати, никого из них уже пять минут не слышно. Небось, опять какую-то пакость затевают.

Девушка сунула сверток в рюкзак и поднялась, едва сдержавшись от стона в ноющей спине.

– Даже не посмотришь? – спросил Тумонен. По его лицу Лена поняла, что парень огорчился.

– Да, действительно, – девушка смутилась. Льняной шпагат, которым был обмотан сверток, оказался завязан в крепкий узел, и Лена, щадя ногти, оглянулась в поисках ножа. – Так, чем бы это…

Снаружи что-то гулко взорвалось, полог величаво всколыхнулся, впуская внутрь колючее облако пыли, и девушка разом выпрямилась, уронив сверток обратно в сумку.

– Что за…

Грохнуло еще раз – сейчас кибитка пугливо вздрогнула, а воздух внутри стал совсем непрозрачным от песка.

– Лена! – раздался панический вопль. Кричала Иелла.

Сердце у девушки упало. Не помня себя, она вылетела на улицу, чуть не сшибив Тумонена.

Иелла сидела посреди лагеря в очень странной позе – голова спрятана между колен, руки заведены за спину так, что буквально слышно, как трещат суставы.

– Лена, помоги… Это путанка!

Присмотревшись, девушка заметила едва заметные черные нити, опутавшие чародейку. Похоже, они росли прямо из земли, на глазах становясь все толще.

В голове у Лены что-то звонко щелкнуло. Так до этого было всего пару раз – и результат превосходил все ожидания девушки. Лопата, до того прислоненная к колесу кибитки, взмыла в воздух, секундой позже влетев прямо в руки девушке. По ржавому лезвию заплясали оранжевые искры, в воздухе запахло серой.

Лена взмахнула шанцевым инструментом – раскаленный добела штык буквально испарил черные нити, а мигом позже сам растекся багровыми каплями. Девушка отбросила в сторону ярко вспыхнувший черенок, тут же увидев виновников происшествия. "Звездная команда" в полном составе – кроме жертвы, пряталась за ближайшей повозкой.

– Вы что, с ума сошли? – заорала Лена, ничуть не думая о том, что любой из этих сорванцов вполне может размазать ее по песку. – Ну-ка, быстро сюда, или я за себя не отвечаю!

Над головой девушки медленно стал сгущаться серый вихрь, издававший тихий грозный рокот.

– Ну, чего спрятались? Быстро сюда, я больше повторять не буду.

В груди девушки кипела ярость: она всю дорогу тряслась над ними, как клуша над цыплятами, исполняла все их прихоти, чуть ли не в лепешку расшибалась, а они… Как они могли!

"Звездная команда" испуганно взирала на мерно разрастающуюся воронку, совсем не торопясь выходить из-за подрагивающей кибитки. Лена резко выбросила вперед правую руку – кибитка, ярко вспыхнув, обратилась в пепел, который тут же пожрал серый вихрь.

– Не слушаемся, значит? Мерзавцы… Ну, чья была идея – так пошутить? Быстро!

– Его! – три руки разом указали на покрасневшего Дилима – по словам Троенци, первого специалиста по трансформациям.

– Значит, ты, – Лена, схватив шкодника за шиворот, согнула его пополам и с размаху врезала по дрожащей заднице. Конечно, она бы с большим удовольствием разорвала его на куски – но девушка еще помнила об обещании "доставить всех живыми". – Смешно, да? До смерти, да? Так что ж ты не смеешься?

Маг тихо выл, не скрывая градом льющихся слез. Остальные чародеи замерли, как будто окаменев.

– Смешно, да? – выкрикнула Лена в побелевшие лица. В голове что-то вновь звонко щелкнуло, и девушка потеряла сознание.

Глава 22. Прекрасный незнакомец

– Хорошо, что ты все-таки «мальчик», – сказала Рей, вытягиваясь во весь рост на лавке. – Да еще и такой симпатичный!

– Чем это? – Хельга пристально вгляделась в пухлую дочку хозяина, отчего та, залившись краской, принялась кокетливо поигрывать косой. Вампирша, с трудом подавив кривую ухмылку, принялась изображать на доске что-то вроде "быстрого портрета". Она уже успела понять: тут главное – чтоб родня увидела сходство, а раскрасить и местные смогут.

– Мы уже третий раз так напрашиваемся переночевать. А были бы обе девки – только за наличные, да еще б и зажать в темном углу попытались.

– Тебя зажмешь, – хмыкнула вампирша. Она уже успела убедиться: тоненькая, как тростинка, акробатка по силе ничем не уступает телу Артема, а по ловкости даст ощутимую фору.

– Но попытки бы были.

– Не спорю, – вампирша, откинувшись назад, пристально изучила получившийся набросок и дополнила его парой финальных штрихов. – Глянь сюда: по-моему, неплохо.

– По крайней мере, сходство есть. Только что-то она худенькая, против оригинала-то.

Хельга едва заметно вздохнула.

– Девушка, которая демонстративно питается сырыми репками, вряд ли будет жаловаться. Вот жених будет недоволен… Но это нас уже не касается.

– При чем тут жених?

– На вид – девице лет восемнадцать, не меньше. Она уже опоздала, я так скажу.

Рей, подперев рукой голову, удивленно глянула на вампиршу.

– Слушай, откуда ты это знаешь?

– А я сама деревенская. Я ж не всегда была вампиром.

Ткацкая фабрика оказалась шумным, душным и невероятно пыльным местом. Управляющий крепко взял за плечо все еще хныкающую Хельгу и повел в барак, где теперь ей предстояло жить.

Против ожидания, там оказалось относительно чисто: ровные ряды коек в два этажа, баня у входа, на дворе рукомойник и загородка, от которой сильно несло нечистотами.

– Столовую покажут. Еда – за наш счет. Три кроны в неделю, за брак – вычитаем. Норма… – управляющий на миг задумался, критически оглядев худенькое тело подростка, – пожалуй, три станка. Приступаешь завтра.

Подушка в серой наволочке едко пахла пылью. Свет, как вскоре выяснила девочка, не выключался тут никогда – производство было трехсменным, и проще было научиться спать при свете, чем собираться в темноте.

Ткачихи неприятно поразили Хельгу – их лица не выражали ничего, кроме желания лечь и уснуть. "Неужели я стану такой?" – ужаснулась она. Ей снова вспомнился уютный склеп с развешанными по стенам картинами, вкрадчивый голос ее Учителя, восторг от осознания, что все эти чудесные пейзажи, портреты, натюрморты на самом деле прячутся в ее собственных пальцах. Девушка снова оглядела залитый ярким светом барак, и ей захотелось выть.

– Новенькая? – послышался голос справа. Хельга обернулась – на нее смотрела изможденная женщина в коричневом платье, которое висело на ней, как мешок. – Точно, новенькая… Сирота, небось? Много вас после Войны развелось.

В глазах женщины неожиданно блеснули слезы. Она продолжала говорить, ни к кому уже не обращаясь.

– Вот и моей Ктаре столько было, когда пришли эти… А теперь нам говорят – забыть, простить? Ненавижу, не…

Вынырнувшая словно из ниоткуда старушка ловко заткнула нос женщине тряпкой, от которой несло каким-то лекарством.

– Тихо, Мелли, тихо… Все хорошо, успокойся.

Женщина безвольно осела на койку, и старушка привычным движением укутала страдалицу в одеяло.

– Спи. Все будет хорошо.

Рабочая смена грохотом гонга вырывала Хельгу из теплых объятий сна. Пять минут на сборы, включая скоростную помывку, тарелка с резиновой кашей и стакан теплой крашеной воды, а потом – четыре часа метания от одного станка к другому. Там – челнок застрял, тут – нитка кончилась, здесь – основа поехала, а это все – брак, брак, брак! Быстрее молнии поправить – и бежать дальше, некогда рассиживаться…

Треск звонка – можно поправить сползшую косынку, чуток расслабиться: обед. Снова каша и чай – с заваркой и сахаром! Как хочется после этого завалиться в теплый угол, но нельзя: работа!

Снова звонок, снова пошло полотно: и гладкое, и узорчатое, и с рисунком – только успевай следить! Хельга успевала: наметанный глаз художницы мигом замечал брак, а музыкальный слух быстро улавливал "нетипичный" грохот станка, и каждую неделю знакомый почтальон забирал очередную пару крон – в помощь родителям.

Через полгода Хельгу поставили на тяжелые шерстяные ткани – свет в этом цеху едва пробивался сквозь пыль, но и платили намного лучше. А это значило – все ближе будет тот день, когда девушка сможет считать себя полностью свободной от обязательств.

Городская суматоха целиком захватила девушку. Через пару лет ее жизнь в деревне казалась ей призрачным сном – а как еще можно относиться к жизни, где все делается очень неспешно? Местечко постепенно оживало: наконец отстроили ратушу, повыбили бандитов, наладили милицию – очень странно бывало видеть в одном отряде бывших врагов. Но, похоже, чары Талейн работали хорошо, и вскоре по улицам можно было ходить и ночью без риска очутиться в канаве с перерезанным горлом.

Хельга откровенно наслаждалась ткачеством: ее завораживало, как из кучи нитей вдруг сплетается причудливый узор. Сукна требовалось много: по нынешней разрухе все предпочитали одежду теплую и крепкую. А тут она получалась еще и красивой, и девушка не раз ловила себя на мысли, что ей очень приятно видеть знакомый рисунок.

Впрочем, побродить по улицам Хельге выпадало нечасто – нормы постепенно росли, и даже приток беспризорников не спасал положения. Большинство из новичков были слишком измождены, чтобы тянуть полную нагрузку, их приходилось сперва откармливать, прежде чем ставить к станку. Вскоре и девушка обзавелась тремя подопечными – а это значило, что теперь она отвечала еще и за их работу.

Год «наставничества» пролетел быстро, но очень тяжело: весной Хельга подхватила воспаление легких, и целый месяц работала с половинной нагрузкой. Сэкономить тогда ничего не удалось, но девушке было не до этого: от вида шустрого челнока, скользящего в переплетениях нитей, к концу смены начинала зверски болеть голова, а таблетки, прописанные врачом, стоили неимоверно дорого. В итоге, прикинув все «за» и «против», девушка сделала ставку на обтирания и горячие припарки на грудь.

Сперва это помогло, и, погревшись летом на солнышке, Хельга уверилась, что самое страшное позади. Но с осенними дождями все вернулось. Легкие постоянно издавали хрипы, словно разладившиеся мехи, а аппетит совсем пропал – девушка с трудом заставляла себя съесть даже миску каши, не говоря уже об остальном.

Этот октябрь оказался скучным и неинтересным: ледяная грязь, в которой тонули все краски золотой осени, холодный дождь, сквозняки и простуда. Теперь по утрам у девушки ломило все кости, а после смены она по полчаса сидела в бане, набираясь смелости, чтобы выбраться наружу. Но с каждым днем дело становилось все хуже.

Кубышка под матрасом успела потолстеть всего на пару марок, прежде чем Хельгу начало рвать кровью.

– Рассеянный туберкулез, – пожилой врач в медпункте безучастно пожал плечами. – Плюс наверняка пневмокониоз. Ничего удивительного, учитывая ваш образ жизни, милочка.

Управляющий, похоже, узнал о случившемся еще раньше Хельги – небрежно упакованные вещи встретили девушку на пороге барака.

– Расчет, – на ладони чиновника блестел последний десяток крон.

– Как это? – недоуменно спросила девушка. В ее голове просто не умещалось: как ее можно так просто выставить за порог?

– Забирай и катись, а то остальных мне еще перезаражаешь.

Хельга заглянула через плечо управляющего в барак, и не узнала помещения, служившего ей домом последний год: ни одного знакомого лица… Масса малолеток с горящими глазами и в деревенской одежде: конечно, "настоящий город, живые деньги"… Девушке захотелось закричать, но управляющий, похоже, все предусмотрел. В грудь Хельге уперся черенок метлы – это поспел дворник и, по совместительству, вышибала.

– А ну, пошла! Пошла!

– Сколько тебе было тогда? – потрясенно спросила Рей.

– Девятнадцать едва стукнуло. У вас, хочешь сказать, не так?

– Я вообще ни разу не видела кровохарканья. А поездила я по Муромину немало. Порошки дешевые – властям проще предупредить болезни, чем справляться с эпидемиями.

– Хороший у вас мир, – вздохнула вампирша. – По крайней мере, если сравнивать с моим детством.

Ночевала Хельга в каком-то парадном, прикрыв телом узел с вещами. Проснулась она оттого, что об нее споткнулись.

– Что ты делаешь тут, о дева? – раздраженно поинтересовался незнакомец.

– Я тут сплю.

– Такие вещи положено делать дома.

– Нету. Ничего нету.

В темноте раздался смешок.

– Так вот как она выглядит – истинная свобода… Не думал, что это так… неприглядно.

– Какая свобода? – Хельга горько усмехнулась. – У меня теперь одна свобода – сдохнуть под забором.

– Ты не права, о дева, – незнакомец присел на ступеньки, и девушке удалось в свете подслеповатых фонарей разглядеть аккуратный строгий камзол. – Теперь ты можешь делать все, что хочешь – любые изменения для тебя будут только к лучшему.

Хельга задумалась. Работа на фабрике не лучшим образом повлияла на ее мозги – мысли путались, и логика незнакомца казалась слишком сложной для понимания.

– То есть… – она принялась разбирать идею на составляющие – как когда-то, давным-давно, она разбирала на элементы пейзажи и натюрморты, – я потеряла все. А отсюда делаем вывод – все, что я ни приобрету, будет к лучшему…

– Туговато соображаешь, – хмыкнул незнакомец. – Но, в общем, верно. Ладно, мне пора. Удачи.

– И кто это был?

– До сих пор не знаю, – пожала плечами вампирша. – Тогда я не догадалась спросить, а сейчас и городка-то уж этого нет. Ладно, давай спать – завтра куча дел.

Утром девушкам удалось пристроиться к обозу – хозяин, впечатленный качеством портрета, договорился с пожилым гномом, и тот посадил путешественниц на свою телегу.

– Далече собрались? – деловито поинтересовался купец, стоило обозу минуть околицу.

– На юг, за перелетными птицами.

– Перекати-поле, значит, – сделал вывод гном. – И давно колобродите?

– Порядком, – отозвалась Хельга, быстро прикидывая, чем можно зацепить обозника. На ум пришла фраза, подцепленная в одном из кабачков: "Императрица-то сейчас, а?" Судя по тому, что за ней почти моментально последовала драка, тема была чрезвычайно горячей. – А императрица-то сейчас, а?

– Что? – возмущенно отозвался гном. – Какое еще "А"? Да что ты понимаешь?

– Фу, у меня чуть уши не завяли, – сказала Рей, когда путешественницы наконец слезли с телеги в очередном местечке. Тут дорога расходилась надвое – обоз покатил дальше, к Мирску, а девушкам надо было прямо – через Боржаву к Свято-Ленску, откуда девушки намеревались по реке добраться до Теменграда. Судя по отрывочным сведениям, которые изредка получала Хельга, спасатель окопался в небольшом городке на берегу теплого моря – а это означало, что начавший уже покрываться льдом океан никак не подходил. – А ты сидела, словно тебе интересно!

– Мне на самом деле было интересно. Я ж в ваших реалиях плаваю, как не знаю, кто. Хорошо, что хоть где-то аналогии можно отыскать, но все равно.

– Меня бы спросила.

– Я тебя спрашивала насчет политической обстановки. Ты сказала, что не в курсе.

Рей залилась краской.

– Я просто не хотела давать пристрастный взгляд.

– Вот и не возмущайся.

Трактир «У моста» отличался низкими потолками, спертым воздухом и откормленными клопами. Оказавшись внутри, девушки тут же поняли, отчего обоз решил заночевать в другой деревне – если, при всем этом, в трактире полно народу, значит, другого заведения либо нет, либо оно слишком дорого.

– Ну? – кабатчик, больше похожий на ряженую жердь, чем на человека, равнодушно прихлопнул монеты ладонью. – Комнату, что ли?

Хельга медленно кивнула, напустив на себя грозный и высокомерный вид.

– Все забито. Даже сеновал.

На стол выпала еще одна монетка. Хозяин проявил слабый интерес.

– Даже так? Ну, даже и не знаю…

Хельга, скрепя сердце, добавила еще пару гривенников.

– Всегда рад угодить дорогим гостям. Прошу за мной! – с этими словами корчмарь выдернул из-под стола чумазого паренька. – Работай, хватит лынды бить.

Комнатка оказалась за кухней, в конце кладового коридора. Судя по неповторимому аромату и пятнам на полу, отсюда только утром вытянули бочку кислой капусты. Ее место заняла двухэтажная кровать, сколоченная из еловых брусьев.

– Чем могу, – хозяин развел руками, изо всех сил изображая искреннее сожаление. Впрочем, при этом он неотрывно смотрел на Рей, и в глубине его глаз пряталось что-то смутно знакомое, что заставило Хельгу насторожиться.

– Пойдет, – вампирша вложила в требовательно протянутую ладонь еще пару монет. – Ужинать мы не будем, спасибо.

– Как угодно, – корчмарь выскользнул за дверь, аккуратно прикрыв ее за собой.

Тут же стало темно – свечу хозяин унес с собой.

– Замечательно, – отозвалась Рей. – Я как-то не особо умею видеть в темноте.

– Я могу, – отозвалась Хельга. Она чувствовала темные волны похоти, струящиеся из обеденного зала. Они были столь явными, что, казалось, их можно попробовать на вкус. – Я бы тебе не советовала сегодня раздеваться. Возможно, нам придется уходить в спешке.

– Чего ты так решила? – акробатка еле сдержала зевок. – Дядя, конечно, мерзкий, но не более того.

Хельга на миг задумалась.

– Может, ты и права. Ложись спать, – обняв девушку за плечи, она подвела акробатку к койке и заставила лечь. – А а хочу подумать.

Человеческая кровь с шипением испарялась, давая силы вампирской душе. Хельга использовала резерв по полной – если неприязнь можно было списать на «вкусовщину», то запертую снаружи дверь никак не получалось списать на случайность. Конечно, даром фокус с кровью для вампирши не пройдет, но она надеялась, что кто-то заплатит своей силой за ее жертву.

Около трех часов утра отменно смазанный засов бесшумно выскользнул из паза, и дверь осторожно распахнулась. На пороге стоял хозяин, вооруженный арбалетом, и еще пара мужиков с кожаными арканами.

Хельга глубоко вздохнула, пробуя на вкус застарелый запах страха, едва заметный на фоне похоти. От одной мысли о крови такого вот чудовища вампиршу тошнило, и она решила наказать сластолюбца по-другому.

Корчмарь тем временем всадил стрелу в сверток на верхней полке кровати, логично рассудив: если акробатка внизу, то сопровождающий должен быть сверху.

– Вяжи! – просипел он, отступая в сторону.

Подручные бросились вперед, но Хельга уже нащупала источник порока. Увы, все оказалось до омерзения обыденно: тяжелое детство, излишняя худоба, насмешки сверстниц и, как следствие, тщательно скрываемое желание "показать, кто есть кто". Судя по грязным, пропитанным страданиями воспоминаниям, трактирщик нечасто давал волю своим желаниям – но сегодня внешность Рей свела его с ума. По счастью, этим он и ограничится.

Корчмарь, истерически взвизгнув, осел на пол, прикрывая голову руками: он вдруг оказался в грязном подземелье, прикованный к стальной раскаленной кровати, а вокруг стоял и призраки тех, кому он уже «доказал свою крутость».

– Помнишь меня? – насмешница Магда, пропавшая в полнолуние, подкинула в костер увесистую охапку хвороста. – Ты говорил – мы просто погуляем!

– Помнишь меня? – дочь булочника высыпала под кровать ведро угля. – Ты тогда подарил мне цветы, а потом…

– Помнишь меня? Помнишь? – у каждого призрака была своя история и своя обида. – А не помнишь – не беда. На то есть мы.

Подручные не успели удивиться странному поведению босса: Хельга, едва сдерживая накатывающее безумие, воткнула одному кулак поддых, а другого просто пребольно ударила ладонями по ушам – просто, больно, и очень эффективно.

– Хель… – акробатку трясло. Она успела увидеть достаточно.

– Отвернись, – вампирша напялила берет, прикрывая отросшие волосы. – Я хочу есть.

Первый лучик солнца скользнул по замерзшему полю, осветив две фигурки на дороге. Хельга впервые за много дней выглядела сытой и довольной: свежая кровь полностью прогнала усталость и холод.

– Куда мы идем? – Рей дрожала всем телом. Как и говорила вампирша, уходить пришлось в спешке, и собирать "тормозок" не было времени, не говоря уже о горячем чае.

– На юг. Хорошо бы найти корчму – тебе точно не помешает позавтракать. Мне холодно на тебя смотреть.

– Хель, что это было?

– Ты о чем?

– Почему трактирщик кричал?

– Он встретился со своими страхами, – вампирша весело хмыкнула. – Ты же знаешь: мы можем насылать иллюзии.

– Никогда не слышала.

– Я, конечно, не думала, что в этом теле смогу такое, – задумчиво отозвалась Хельга, – но, похоже, опыт можно считать успешным. Кстати, это здорово облегчает нашу задачу.

– Каким образом?

– Сама подумай.

Въезд на мост оказался перегорожен толстой цепью. В будке рядом дремал солдат в заиндевевшей шинели.

– Стой! Нельзя без пропуска. Военное положение.

– Сей момент, – Хельга принялась рыться по карманам, одновременно вглядываясь в солдата. Секундой позже глаза того стали пустыми и бессмысленными, – Вот, пожалуйста.

Вампирша протянула солдату пустую ладонь, тот кивнул и, вытянувшись во фрунт, отдал честь.

– Проходите, ваше сиятельство!

– Что это было? – прошептала Рей, когда девушки оказались на другой стороне моста.

– Он меня с кем-то перепутал, – едва слышно захихикав, ответила вампирша.

Курортный городок, по странному стечению обстоятельств, оказался совершенно нетронут войной. Единственное, что напоминало о ней – это зверски высокие цены на все подряд, да указы Временного Совета, отпечатанные на скверной бумаге.

Впрочем, Хельга не унывала. На берегу оказалось достаточно разбитых лодок, которые отлично годились на топливо, а жить можно было и в выброшенном на мель прогулочном катере. Неделя обустройства пролетела незаметно, и вскоре девушка обнаружила – ей совершенно нечем заняться. Тело, привыкшее к каждодневной работе с самого детства, отчаянно сопротивлялось безделью – вплоть до бессонницы с мигренью.

Решение пришло неожиданно: на пляж неподалеку от отмели пришла шумная компания золотой молодежи, у которой оказался даже музыкальный кристалл. Вещица, весьма недешевая по довоенному времени, сейчас стоила совершенно баснословных денег, но отрабатывала их полностью: звонкие переливы труб, грохот барабанов и пение скрипок плыли над морем, заставляя сердце Хельги сжиматься в предвкушении чего-то прекрасного.

Первые движения танца – обычной деревенской польки – казались дикими и неуклюжими, но постепенно неловкость ушла, оставив только чистую радость от музыки. Хельга танцевала, всем телом воспринимая прекрасную мелодию, танцевала, как никогда раньше себе не позволяла, опасаясь осуждения старших.

Этот день стал переломным – девушка, освободившись от груза забот, решила заниматься лишь тем, что ей нравится. Плотно слежавшийся песок пляжей стал ее холстом, тростник, собранный на ближайшем пруду – кистями. Конечно, ни одна из картин не переживала прилива, но Хельга считала это даже символичным – скоро и ее собственная жизнь сотрется без следа.

А пока – она творила.

– Так ты в итоге выздоровела? – Рей, выслушав очередной кусочек воспоминаний, смахнула едва заметные слезинки. – Вроде морской воздух очень полезен.

– Для меня все было безнадежно, – вампирша нежно улыбнулась всплывшим в памяти образом. – Конечно, полугодом больше – намного веселее, чем наоборот, но иллюзий я не испытывала.

– Очень здравая позиция.

– У меня обнаружился оригинальный дар, – хихикнула Хельга. – Когда я пыталась спрятаться в мечтах, в них оказывался кто-то другой, а я смотрела на весь этот цирк со стороны.

На этот раз картина оказалась донельзя простой: поле и добротный деревенский дом вдалеке – точь-в-точь, как у старосты в родной деревне Хельги. Девушка управилась с ней за пару часов, напомнив себе вернуться к приливу – в последнее время она полюбила это время.

Вернувшись вечером, Хельга с удивлением обнаружила на картине лишний предмет – мастерски сделанное изображение мужчины. Тот с весьма недоуменным выражением лица стоял на тропинке к нарисованному дому.

– Похоже, тут завелся еще один художник, – задумчиво сказала девушка и уселась на камень. Она снова задумалась о мечтах, которые в итоге пошли прахом. Одной из них как раз и был такой домик.

– Помогите! – раздался едва слышный шепот, больше похожий на шуршание песка. – Кто-нибудь…

Хельга недоуменно оглянулась, но ничего не обнаружила. Кроме пары наглых чаек, на пляже никого не было. Впрочем, нет. Она ошибалась.

Прямо на ее глазах нарисованная фигура сдвинулась на пару сантиметров, отодвигаясь подальше от линии прилива.

– Такого не может быть, – растеряно прошептала девушка.

– Да помоги ты, что смотришь! – прошептал песок. – Меня же сейчас смоет.

Хельга недоуменно уставилась в четкие линии, но вдруг произошло чудо: рисунок разом обрел объем, и девушка очутилась внутри собственной картины.

– Вытаскивай меня, быстро! – закричал представительный джентльмен, одетый в изящную пиджачную пару. – Нас уже смывает.

Девушка оглянулась: действительно, прямо у ее ног линии мира мало-помалу стирались, превращаясь в клубящееся ничто. Бедолага, невесть как попавший внутрь рисунка, крепко схватился за руку Хельги, что-то щелкнуло, и ноги девушки окатила холодная вода – они выбрались.