Текст книги "Консервативный вызов русской культуры - Русский лик"

Автор книги: Николай Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Я выскочил из-под лавки, пробежал по камере. Вижу: на меня смотрят, как на сумасшедшего, и залез обратно. Так мне открылось, что у человека есть особый импульс, называемый пассионарностью... Это не просто стремление к достатку и прямой выгоде, а стремление к иллюзорным ценностям: власти, славе, алчности, стремление к накоплению богатств, стремление к знанию, стремление к искусствам".

Идея пассионарности родилась у человека, приговоренного к расстрелу, это ли не самое яркое проявление пассионарности? Жертвенность, порождаемая пассионарностью, направлена против инстинкта личного и видового самосохранения, так Л.Н.Гумилев, осужденный на смертную казнь, думал не о своей смерти, а о том, что движет историей. Пассионарность – это и энергия, и характер поведения человека, обладающего этой энергией. Мы уже говорили о биохимической энергии живого вещества, открытой В.И.Вернадским. Так вот, пассионарность как энергия – это "избыток биохимической энергии живого вещества, обратный вектору инстинкта и определяющий способность к сверхнапряжениям". Пассионарность же как характеристика поведения – эффект этого избытка, порождающий жертвенность ради целей, перечисленных Л.Н.Гумилевым выше.

Нанеся на карту этносы, образовавшиеся в Старом Свете на протяжении трех тысячелетий (с XVIII века до н. э. до XIII века), Л.Н.Гумилев смог обнаружить оси зон пассионарных толчков. Так на карте обнаружились группы этносов, одновременно возникших и расположенных примерно на одной прямой. Автор теории сравнивал эти оси с бичами, хлещущими землю. Однако правильнее было бы сравнить их с прямыми потоками воды, пролитыми над беспорядочно расположенными кучками соды, смешанной с лимонной кислотой.

Действительно, для образования нового этноса необходимо, во-первых, наличие двух или более ландшафтов, во-вторых, двух или более изначальных этносов. Когда же энергия из внешней среды по неизвестным нам причинам хлещет землю, в благоприятных дли образования этносов районах появляется большое число пассионариев – особей, "пассионарный импульс поведения которых превышает величину импульса инстинкта самосохранения – личного и видового".

Примером возрастания и ослабления пассионарности в этносе может служить этническая история России. Первоначально, в трактате "Этногенез и биосфера Земли", Л.Н.Гумилев возводил древних русичей к германскому племени готов, считая их фазой социокультурной целостности, затем деструкции и реликта этногенеза древних готов позднее; в труде "Древняя Русь и Великая степь" – он пересмотрел свой позицию. Здесь Русь возводится к древним славянам и кельтам. Причем древнерусский этнос просуществовал до XIII века, когда, в инерционную фазу своего этногенеза, столкнулся с монголами Батыя.

Образовавшийся условно в XIV веке великорусский этнос имел своим месторазвитием Волго-Окское междуречье: ландшафт лесной – ландшафт луговой. Исходными компонентами он имел потомков древних русичей, угро-финские племена и, отчасти, пришельцев-монголов. Т.е. исходные "сода и лимонная кислота" были в наличии. Конец XIV – начало XVI веков, по Гумилеву, фаза подъема в этногенезе великорусского этноса. О подъеме пассионарного напряжения великорусского этноса говорят такие факты, как успешное противостояние Литве, объединение России вокруг Москвы и конец золотоордынского ига. "Фаза подъема этногенеза всегда связана с экспансией, подобно тому, как расширяется нагретый газ". На самом деле фаза подъема не всегда характеризуется экспансией. Это мы видели на примере древнеримского этноса, у которого фаза подъема соответствует царскому периоду, когда весь римский популюс сосредоточился в черте города-государства Рима. Однако фаза подъема этногенеза великорусского этноса действительно соответствовала его экспансии, но она распространялась на собственно русские земли (в XVI-XVIII вв.). Ярким примером пассионария того времени может служить русский землепроходец и завоеватель Сибири Ермак с его соратниками, которые непонятно зачем двигались на восток. Покорение Сибири, выход к морям Балтийскому и Черному, превращение России в одну из ведущих мировых держав – вот вехи становления великорусского суперэтноса. Уровень пассионарного напряжения в России в XIX веке снизился до фазы надлома. Как известно, фаза надлома может сопровождаться временными вспышками пассионарности этноса. Россия, которая до сих пор не вышла из фазы надлома, в середине XX века испытала временный подъем пассионарного напряжения, позволивший ей выиграть войну с Германией, однако не надо забывать, что наша страна в фазе надлома пережила контакт на суперэтническом уровне, приведший к образованию Советского Союза.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой этногенеза и культуры, которая будет освещена ниже. В начале XX века великорусский суперэтнос находился в этническом контакте с другими суперэтносами: во-первых, с еврейским суперэтносом, во-вторых, с западноевропейским суперэтносом. Контакт этот наложился на фазу надлома великорусского суперэтноса. Наш суперэтнос был тогда ослаблен и подвергался постоянной социальной перестройке. В ходе этих двух процессов: надлома и суперэтнического контакта, – образовалась химера, "сосуществование двух и более чуждых суперэтнических этносов в одной экологической нише". Эта химера была подобна Хазарскому каганату древности. Тот же орден, управляющий страной, государство в госудрстве. Вместе с тем странно, что еврейский суперэтнос, произошедший от того же пассионарного толчка, что и великорусский, сыграл большую роль в русской революции и образовании химеры. Что касается западноевропейского суперэтноса, в контакт с идеологией которого еще тогда вошел наш суперэтнос, то он находился на закате инерционной фазы этногенеза. В целом удивительно, что Россия подверглась химеризации при контакте со слабопассионарными суперэтносами так же удивительно, как и то, что Османская империя, находившаяся в одинаковой с Россией фазе этногенеза, была постоянно побеждаема войсками менее пассионарных европейцев.

В современной ситуации в России велика опасность появления новой химеры в результате контакта с западноевропейским суперэтносом. Хотя при нынешней фазе надлома существует возможность распада великороссов как суперэтноса в ходе внутриполитических перипетий – депопуляции. Конечно, в такой ситуации этнос сгинет, но люди останутся. Они перейдут в другие этнические системы или образуют новые. При благоприятной же обстановке великорусский суперэтнос неизбежно перейдет в инерционную фазу. Тогда пассионариев будет мало, но наступит "золотой век" – век литературы, искусства и науки. Для России главное – устоять перед соблазном стать европейской цивилизованной страной, т.к., это невозможно, потому что Россия является таким же суперэтносом, как Европа. Если наша страна поддастся на этот контакт, она превратится в очередную химеру в ходе суперэтнического контакта. О причинах возникновения химер и ходе таких контактов будет рассказано ниже.

Л.Н.Гумилев пишет: "Для появления устойчивой антисистемы необходимы два параметра: упадок, например, момент перехода из фазы в фазу местного этногенеза, и внедрение чужого этноса. Пусть даже обе системы будут перед началом процесса положительными, творческими, как в плане экологии, так и в аспекте культуры. Совмещаясь, они порождают антисистему, явление побочное, возникающее помимо воли участников". Этническая антисистема, которую упоминает автор теории этногенеза, – это системная целостность людей с негативным мироощущением. В свою очередь, негативное мироощущение, по Гумилеву, – это отношение к материальному миру, выражающееся в стремлении к упрощению этнических систем. Но более понятной характеристикой антисистемы является такой перечень отрицаний: отказ от горя и радости, от долга перед родными и близкими, от любви к истине и от отрицания лжи. Эти отказы, по мыслям создателей негативных философий, ведут к спасению индивида от тягот мира.

Надо сказать, что химеры бывают безвредными. Пример безвредной антисистемы – раннее Болгарское царство, в котором совмещались кочевой степной суперэтнос и славянский. Примеры антисистемных химер уже приводились – Хазарский каганат. Возможно, на территории России возникнет безвредная антисистема, фактически во время Петра I прецедент уже был. После петровских реформ страна быстро оправилась и скоро вернулась к национальным ценностям. Полководцы Суворов и Кутузов сражались не за идеалы "цивилизованного мира" и Европы, но за Россию и русский народ.

Л.Н.Гумилевым была предложена идея, что этнос – это поле биофизических колебаний с определенным ритмом. "Что же происходит, когда один суперэтнос со своим ритмом колебаний входит в контакт с другим? Когда два разных ритма накладываются друг на друга, возникает своего рода какофония, воспринимаемая людьми как нечто противоестественное. Тогда люди начинают не любить вмещающую их географическую среду, искать выхода при помощи строгой логики и оправдывать свою ненависть к миру, устроенному так неудобно".

В конце XIX-начале XX вв. затравкой будущей химере послужила интеллигенция обеих столиц. Некоторые считают, что интеллигенты были в то время представителями западноевропейского происхождения, что они осуществляли контакт на суперэтническом уровне. Все это так, но, может быть, дело еще и в ландшафте?

Интеллигенты начала XX века – впрочем, так же, как питерские рабочие, жили в городах. Сейчас приходится слышать, что единого этноса на Земле не может быть, так как всегда будут существовать различные стереотипы поведения, обусловленные особенностями ландшафта, в котором обитает этнос. Но город, как ландшафт, все больше распространяется по Земле. Условия жизни в благоустроенном городе западного мира одни и те же что в Нью-Йорке, что в Париже. Да и наши родные Москва и Питер за исключением ненавязчивого сервиса мало чем отличаются от западных городов.

Мне кажется, нам не уйти далеко.

Похоже, что мы взаперти.

У каждого есть свой город и дом,

И мы пойманы в этой сети.

Так пел в 1980 году Борис Гребенщиков, и он знал, о чем пел. Человек в современном мире столь же обременен бытом, что его предок из доиндустриального общества, но быт стал другим, Каждый после работы возвращается в свою квартиру на энном этаже от земли, умывается водой из водопровода, греет ужин на плите, включает электричество. Его окружают предметы техносферы, лишенные саморазвития, выключенные из биоценоза. На человека, будто керамические частицы, налипают эти предметы, и в итоге он сам превращается в существо, выключенное из биоценоза, лишенное будущего.

Поэтому люди сейчас и "начинают не любить вмещающую их... среду... и оправдывать свою ненависть к миру, устроенному так неудобно". Поэтому и возникают нынешние антисистемы. Житель урбанистического ландшафта оторван от корней, он живет в техносфере, созданной своими руками, а не в биосфере.

Совершив этот краткий обзор теории Л.Н.Гумилева, мы подошли к пониманию его слов о "борьбе с антисистемами". Ученому пришлось трудно в этой борьбе. Не менее трудно ему было воспринимать последние события в России. В феврале 1992 года я услышал от Л.Н.Гумилева странные слова: "Если русские дети будут разбираться в компьютерах так же, как американские, они перестанут быть русскими". Никто не воспринял этих слов серьезно, но, возможно, ученый и имел в виду тот отрыв от корней, при котором индивидуум теряет свою этническую принадлежность и приобретает универсальный урбанистический стереотип поведения. Будущее покажет, так ли это, а сейчас задача каждого честного человека – борьба с антисистемами.

В ГОСТЯХ У ЛЬВА ГУМИЛЕВА

Беседу ведет Григорий Бондаренко

Лев Николаевич Гумилев – доктор исторических наук, доктор географических наук.

Константин Павлович Иванов – кандидат географических наук, заведующий лабораторией этногеографии Петербургского государственного университета.

Вячеслав Юрьевич Ермолаев – кандидат географических наук, референт Академии естественных наук России.

Григорий Владимирович Бондаренко – студент исторического факультета МГУ.

Григорий Бондаренко. Лев Николаевич, во многих своих работах вы уделяете большое внимание древней тибетской религии бон-по, пришедшей в Тибет в древности из Ирана и противопоставившей впоследствии буддистскому отказу от желаний свою жизнеутверждающую идеологию. В чем же заключалась эта идеология?

Лев Гумилев. Боном рассматривались равноценно жизнь и смерть, отрицались только предательство и ложь, которые наказывает верховное божество бона Митра. Он благословляет и охоту, и войну, если только это не связано с ложью, и поэтому бон противостоял буддизму, который не признавал убийства живых существ, который не принимал мира как такового, хотел отречением от мира, полным молчанием избавиться от тягот земной жизни. Бон считал, что тяготы земной жизни – это не зло, а благо.

Г. Б. Если в Тибете жизнеутверждающий бон противостоял буддизму, то на Ближнем Востоке жизнеутверждающее христианство противостояло гностицизму и его разновидностям.

Л. Г. Гностики представляли себе высшим, что есть в мире, плерому это полнота всего сущего. Плерома выделяет из себя эоны, которые падают в меон, то есть в не сущее, которым является материя. Материя обволакивает эоны, и эоны страдают и стремятся вернуться обратно к плероме. Поэтому Христос, по гностицизму, – один из великих эонов, который тоже стремится вернуться обратно в плерому. Поэтому гностицизм – по существу, атеистическая система, это мистический атеизм.

Г. Б. В чем же тогда сходство бон-по и христианства как двух жизнеутверждающие религий?

Л. Г. Бон-по и христианство – самостоятельные идеологии. Тут мы имеем не положительный и отрицательный, черно-белый ритм, а имеем огромный спектр разного рода мировоззрений. Вы обратите внимание, что бон – это религия Митры, который принадлежал к первому поколению богов и боролся за правду.

Г. Б. Лев Николаевич, жизнеутверждающая религия христианства вышла из Палестины, земли еврейского народа, со времен пророка Амоса до наших дней верящего в приход мессии. Что же ведет евреев с древних времен мимо умирающих и рождающихся этносов, и существует ли вообще еврейский этнос?

Л. Г. Еврейского этноса как такового, как единого нет. Одно время был, но очень давно. Есть еврейский суперэтнос, то есть сочетание разных этносов, объединенных элементами сходства. Мы знаем еврейский этнос во времена Авраама, Исаака и Иакова. Они были шумеры, они вышли из Ура халдейского. Эти предки, чисто легендарные предки (хотя исторические прототипы у них были), были концом определенного этнического витка и исчезли вместе с гиксосами, слились с ними, когда вошли, в Египет. Моисей в XV веке до н.э. создал новый этнос, который просуществовал до вавилонского пленения – до того, как ассирийцы уничтожили Израиль, а вавилоняне-халдеи уничтожили Иудею. После этого еврейский этнос (этнос именно еще) существовал как реликт среди других этносов, не развиваясь, а только взаимодействуя с другими этносами.

Тот толчок, который произвел христианство и великое переселение народов, задел и Иудею. Тогда начались иудейские войны, очень длительные, очень упорные – с римлянами и с христианами. Они кончились для евреев неудачей, и евреи распространились частью на римско-германскую границу, где их никто не обижал, потому что еврейского государства там не было, частью в Персию, частью в Аравию. Образовался еврейский суперэтнос. Он просуществовал примерно с I века н. э. до падения Гренады, и остаток его это сефарды (испанские и восточные евреи). И, наконец, последний этнос еврейский возник из пассионарного толчка, который был в XIII веке и прошел через Белоруссию. Он создал хасидов – совершенно особый еврейский уклад этнического мироощущения.

Константин Иванов. И горские есть евреи, и бухарские евреи, и евреи Пакистана, и евреи Цейлона и Индии, и йеменские евреи.

Вячеслав Ермолаев. Фалаши в Эфиопии, которых сейчас перевезли в Израиль.

К. И. Это все условно даже, то есть на самом деле это этническая галактика, целая совокупность небольших, может быть, этносов и в делении не только на ашкенази и сефардов. Сейчас в Израиле целая проблема – это так называемые "русские" евреи, то есть на самом деле советские евреи.

В. Е. Ну, и польские евреи.

К. И. Выходцы из Восточной Европы, те самые сторонники движения хабада, которое, конечно, не в XIII веке, а позже сложилось. Пассионарность может импортироваться и дрейфом, то есть передачей. В этом смысле в Восточной Европе эта новая популяция еврейская получила импортным путем пассионарность от пассионарных соседних народов: литовцев, потом позже поляков.

Л. Г. Одновременно с ними.

К. И. Нет, чуть позже. Это запоздание все-таки, которое как раз говорит о том, что пассионарность была импортная. И когда смотришь на лидеров хасидского движения, на их антропологический тип, – это явно белорусский антропологический тип. Так что они очень похожи, поэтому это самостоятельное явление, и оно в Израиле сейчас приобретает свою окраску. Можно сказать, что все мировое еврейство перестраивается под хабад, то есть хабад доминирует во всем еврейском мире. Голда Меир, Моше Даян – это же все выходцы из Советского Союза.

В. Е. Вы обратите внимание, что в самом Израиле решаются проблемы политические, типичные для центра суперэтноса, потому что такие публицисты, как Израэль Шамир, Михаил Агурский, очень справедливо пишут о том, что для Израиля важна проблема восточноевропейских евреев. В мировое еврейство, в средние века близко подходившее к гомеостазу, вошла пассионарная популяция восточноевропейских евреев: польских и русских, как они называют, но прежде всего литовских. Как правильно Константин Павлович сказал, сейчас они доминируют. Сейчас все поведение еврейского суперэтноса задается популяцией восточноевропейских евреев. Достаточно сказать, что около трех пятых депутатов израильского кнессета – это польские, венгерские и русские, то есть советские евреи.

К. И. Не в первом поколении, конечно.

В. Е. Политические проблемы, которые в Израиле решаются, – это проблемы суперэтнические. Проблемы того, что в Израиль приезжает масса евреев со всего мира, которые принадлежат к разным этносам, а лидирует как раз этнос восточноевропейских евреев. Гармоничные европейские евреи эпохи Второй мировой войны до того назывались ост юден, то есть восточные евреи. Для них как раз в Израиле (и Роберт Давид об этом писал) очень большая проблема – совместить в рамках одного очень небольшого территориально и политически еврейского государства выходцев из стран с очень разными традициями. Но, тем не менее, все они остаются евреями, хотя они выходцы из этносов с разными пассионарностями.

Скажем, западноевропейский еврей обладает меньшим пассионарным потенциалом. Это видно по тому, что лидерство в создании государства Израиль западноевропейские евреи уступили практически безропотно, то есть никаких попыток не делалось противостоять выходцам из Восточной Европы. Кроме того, приезжают евреи еще из множества других стран – они тоже приносят традиции на уровне бытовых стереотипов, часто довольно чуждые тому ортодоксальному восточноевропейскому иудаизму, который положен в основу того, что мы называем еврейским поведением, еврейской, израильской политикой. Поэтому для них именно проблема стоит на уровне суперэтноса, что лишний раз подчеркивает: определение Льва Николаевича "Еврейский народ суперэтнос", – действительно правильно. Но различия внутри суперэтноса того же порядка, что и различия между немцами и французами, то есть они могут воевать, они могут разбиваться на отдельные партии: одни – "левые", другие – "правые", кто-то любит израильское правительство, кто-то нет, но все они остаются евреями.

К. М. Можно сказать, что названия обманчивы и слова обманчивы: одно и то же слово "евреи" характеризует фактически несколько различных народов и даже суперэтносов, то есть этнических галактик. Сейчас "евреи" – это такое же понятие, может быть, как Запад или Китай, как Запад или как русские в глазах Запада, например. Под словом "русские" на Западе воспринимается все наше множество евразийских народов. Так же и евреи, хотя слово старое "хабиру", то есть те самые племена, которые существовали во времена гиксосов. Слова обманчивы: было взято старое слово, но вино было влито новое. Несколько пассионарных толчков дали соответственно несколько волн еврейской этнической истории: древняя волна, авраамовская и моисеевская, которая закончилась к I веку.

Л. Г. К I веку закончилась не авраамовская, а моисеевская волна. Авраамовская и моисеевская волны относятся к разным пассионарным толчкам. История подхватывает евреев исключительно потому, что она не знала об их предках. В XVIII веке до н.э. (выход Авраама) были еще старые евреи, а в XVII веке до н.э. – это уже гиксосы. Старые евреи вошли в конгломерат гиксосов.

К. И. Вторая волна еврейской этнической истории – с I до XV века, до падения Гренады, и третья волна – восточноевропейская...

В. Е. ...символом которой стал Шагал.

Г. Б. Следовательно, нынешние русские и вообще восточноевропейские евреи обладают высоким уровнем пассионарности?

В. Е. Это видно по всему. Фактически они создали государство Израиль. Это же их рук дело. Европейские евреи, которые уже интегрировались в эту культуру, (Гейне говорил, что он кровью заплатил за входной билет в европейскую цивилизацию), достаточно пассивно смотрели на идею Израиля. Все лидеры национальной еврейской идеологии вышли из России.

К. И. Активность евреев в так называемой русской революции тоже связана с этой пассионарностью. Еврейские активисты были в основном выходцами из белорусских местечек и украинских, Троцкий Лейба...

В. Е. Помните, у Алексея Толстого в его прекрасном романе "Эмигранты" отец-еврей в черте оседлости говорит своему беспутному сыну: "Слушай, Шмира, хочешь – иди в эсдеки, а хочешь – в эсэры, но я не потерплю, чтобы люди говорили, что у меня сын непорядочный человек". В этом смысле, конечно, та роль, которую евреи сыграли в русской революции, колоссальная социальная инверсия, которая наступила после так называемой Великой Октябрьской социалистической революции, вполне закономерна. Она отражала растущую пассионарность.

Г. Б. Так в чем же заключались причины русской революции – в великорусском этносе или в окружающих его этносах?

В. Е. Нет, здесь, скорее, произошло наложение двух процессов. Ведь если мы говорим, и правильно говорим, что евреи – это суперэтнос, значит, есть еврейский суперэтнос и есть великоросский суперэтнос. Они находились в этническом контакте. Для любого этнического контакта характерна такая вещь, как разность потенциалов, то есть пассионарность их различается на какую-то величину. Кроме того, есть и несовместимость стереотипов всегда. Скажем, если сейчас англичанин заходит, вы видите, что это не такой человек, как вы, хоть даже он говорил бы по-русски прекрасно. То же самое и здесь. Но каждый суперэтнос имеет фазу. Великорусский суперэтнос в XIX веке и в начале XX века уже находился в фазе надлома, очевидной совершенно. Ничего ни прибавить, ни убавить. Поэтому, когда на фазу надлома, то есть спада пассионарности великоросского суперэтноса, заключавшегося в постоянной социальной перестройке, накладывается еще контакт с другим суперэтносом, который обладает другой пассионарностью и другими стереотипами, тут ошибка и происходит. Как раз на ослабленный суперэтнос (а великоросский суперэтнос был ослаблен) оказывает сильное воздействие внешнее по отношению к нему влияние другого суперэтноса. Конечно, мы не можем отрицать того, что социальная инверсия еврея была колоссальной, то есть мера их участия в революции была колоссальной. Достаточно назвать того же самого Троцкого или Свердлова, массу других фигур, которые действительно определяли политику. Но ведь мы не можем не видеть и другого: того, что Красная Армия была гораздо более многочисленна, чем белая, то есть сам суперэтнос в фазе надлома разделился. Именно это разделение было очень трагично, потому что часть из них приняла одну сторону, часть – другую, и в итоге мы имеем то, что мы имеем.

Г. Б. Но не произошло в ходе того этнического контакта образования химеры, подобной Хазарскому каганату, химеры Советский Союз?

К. И. А как же! Да не Советский Союз – образовалась химера, которую называем все мы коммунизмом, антисистемная идеология – коммунизм и тот самый бюрократический аппарат коммунистического государства, тот самый орден – государство в государстве. Затравкой этой химере послужила так называемая русская интеллигенция. Ее только условно можно назвать русской, потому что в этническом отношении она была смешанная. Это были жители крупных столиц. Посмотрите, как формировалась интеллигенция с самого начала: с некрасовских времен. Некрасов – сам полуполяк, его правая рука Панаев – полуармянин, то есть это была уже этническая смесь, и в этой этнической смеси, у которой одна твердая установка – атеизм принципиальный и антимонархизм, то есть демократизм, либерализм, создался своеобразный орден, из которого потом, путем инкорпорации еврейской интеллигенции, сложилась коммунистическая химера, этот самый большевизм, со своей антисистемной, человеконенавистнической, жизнеотрицающей идеологией. Здесь все по теории четко: в надломе контакт на суперэтническом уровне, образование химеры и антисистемы, но и ее разрушение. Все-таки сейчас, как ни странно, хоть и болезненно, но происходит разрушение этой антисистемы.

Г. Б. Может ли в таком случае в ходе разрушения этой химеры возникнуть новая химера?

К. И. Может. Что нам и пытаются усиленно навязать путем контакта с западноевропейской цивилизацией.

В. Е. Дело в том, что риск химеризации сохраняется и тогда, когда пассионарность падает. Когда пассионарность растет, растет и сопротивляемость, растет резистентность любой системы. Поэтому риск химеризации и сейчас, конечно, сохраняется. Для нас этот риск сохраняется тем, что мы сохраняем очарование, мы сохраняем утопию, мы сохраняем иллюзию так называемого европейского единения, Хотя через суперэтническую границу мы никогда не сможем переступить.

У нас сейчас очень сильно обсуждается и в "левой", и в "правой", патриотической печати вопрос о том, что евреи сыграли большую роль в революции. Но дело не в этом. Кроме евреев, была масса людей западноевропейского происхождения (интеллигентов) и наших западников, которые на этом стояли. Ведь они никуда не делись! Сколько угодно сейчас и в академических институтах, и в правительстве, и где угодно людей, которые по-прежнему совершенно искренне верят в слова Горбачева, что наш идеал это войти в семью цивилизованных народов.

Я говорил с одним чиновником, который первый раз после перестройки поехал в Америку. Он приехал из Америки и просто в шоке находится. Он посмотрел на все и говорит; "Слушайте, ну как они живут! Это так здорово! Надо и нам работать для того, чтобы построить такую жизнь!" И все мои попытки ему объяснить, что американская жизнь: уважение к праву, достаточно большое безразличие к ближнему, которое одновременно гарантирует социальный комфорт, – это все результат очень долгого исторического развития, это не дается так просто. За этим история тысячелетняя, которая тоже была очень кровавой. Закономерная фаза этногенеза, к которой они пришли.

Л. Г. Америка даже не дышит собственным кислородом. Она дышит тем кислородом, который ветер приносит с океанов Атлантического и Тихого. Поэтому в штилевую погоду у них начинается настоящее бедствие.

В. Е. В работах "Римского клуба" фигурирует понятие так называемый "золотой миллиард". Никто из людей, которые хорошо знают технологию, не говорит, что все люди на Земле смогут жить по-американски. "Римский клуб" показывает, что если мы все будем жить по американским стандартам, это будет адекватно технологической катастрофе, потому что ресурсов не хватит. Есть понятие "золотой миллиард", то есть миллиард людей может жить по американским стандартам. Больше планета не выдержит. Оправдаются великие слова Розанова, которые он сказал в 1918 году в "Апокалипсисе нашего времени", что Земля нас сбросит, планета сбросит. Вот мы к чему идем.

Г. Б. Сейчас мы наблюдаем возросшие после распада СССР претензии Америки на всемирную гегемонию. В прошлом были попытки создания всемирных империй: Монгольская держава, Британская колониальная империя. Так возможна ли вообще гегемония одного какого-либо этноса или суперэтноса на планете Земля?

В. Е. Нет. То, что мы сейчас наблюдаем в Америке, это вполне закономерный результат этногенеза не только Америки, но и всего западноевропейского суперэтноса. Америка – это концентрированный социальный итог длительного этнического развития. Туда пришли англичане, туда пришли ирландцы, поляки, потом в Канаду и США масса украинцев приехала, уже из нашего суперэтноса, немцы и т.д. Это итог развития. Говорить о том, что высокая американская технология содержит в себе потенцию долговременной жизни, нельзя. Это то, что пророк Даниил назвал царством на глиняных ногах, колоссом на глиняных ногах. Такие этносоциальные структуры характерны не для начала, а для конца. Процветание, богатство, обладание отлаженным правовым и поведенческим механизмом – символы конца. Все пассионарные потенции уже вложены. Обратите внимание на войну в Заливе, которая нас всех встряхнула. Как американцы воевали? Они воевали за счет техники, то есть за счет материализованной пассионарности предыдущих поколений, за счет очень дорогостоящих технических устройств, которыми они компенсировали совершенно очевидное нежелание приносить человеческие жертвы. Генерал Шварцкопф об этом прямо говорил: "Мы будем воевать, мы их снарядами забросаем". Они устраивали ковровые бомбардировки, потому что у них нет желания приносить человеческие жертвы. Это люди, которые воевали за свои интересы, за материальные выгоды, за контроль над нефтью, над энергоносителями. Когда воевали Ирак и Иран, это была война совершенно другого порядка. Там употреблялась техника, но впереди стояло совершенно другое – фанатизм. Поэтому говорить о том, что американская техника дает потенции, конечно, нельзя.

Америка – этносоциальная система закатного времени, поэтому по этническим параметрам она будущего не имеет. Конечно, она умрет не завтра, понятно, что не завтра она лопнет и разрушится. Но в принципе это уже конец. 50,100, может быть, 150 лет она будет существовать, но она будет терять лидерство. История последних десятилетий показывает, к каким колоссальным внутренним кризисам приводило это процветающее общество даже небольшое военное противостояние. Возьмите вьетнамскую войну, когда все американские либералы во всех университетах бегали и говорили; "Вот военщина поперла людей убивать".