Текст книги "Вторая мировая. 1939–1945. История великой войны"

Автор книги: Николай Шефов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

Вот, к примеру, каким видел основное назначение оккупированный страны назначенный в апреле 1941 года ее главным управляющим А. Розенберг. В выступлении перед будущими администраторами восточных территорий рейха он сказал: «Задача обеспечения продовольствием германского народа стоит во главе списка требований Германии на востоке… Мы не видим абсолютно никакого смысла во взятии на себя обязательств по предоставлению продовольствия, выращиваемого на этих дополнительных территориях, русскому народу. Мы знаем, что такова жесткая необходимость».

Постепенно Гитлер пришел к идее уничтожения Москвы. «Я разрушу этот город до основания и создам на его месте искусственное озеро, которое будет давать воду электростанции. Имя „Москва“ исчезнет навсегда». Подобная судьба была уготована и Ленинграду. В меморандуме штаба военно-морских сил говорилось: «Фюрер полон решимости уничтожить Петербург до основания. Нет никакого смысла в существовании этого большого населенного пункта после поражения Советской России. Финляндия тоже объявила, что не заинтересована в сохранении этого большого города, находящегося так близко к ее новым границам… Следует окружить город и затем уничтожить его посредством артиллерийского обстрела и продолжительной бомбардировки с воздуха. Взятие пленных неприемлемо, поскольку мы не можем и не желаем разрешать проблему квартирования и питания населения. Мы не заинтересованы в том, чтобы сохранить какую-либо часть населения в ходе этой борьбы Германии за выживание».

На Украине фюрер мечтал создать систему крепостей наподобие средневековых замков Ливонского ордена. Они располагались бы в стратегических пунктах. В крепостях находились войска СС, предполагалось наличие аэродрома и радиостанции. В случае малейшего неповиновения местных жителей из крепостей на них выдвигались бы танки.

Позднее в одном из своих выступлений Гитлер поведал окружающим о будущей роли России для новой Европы: «Территория России будет для нас тем, чем является Индия для англичан. Только бы я смог заставить немецкий народ понять, что эти пространства означают для нашего будущего!.. Мы не должны более позволять немцам эмигрировать в Америку. Более того, мы должны привлечь норвежцев, шведов, датчан и голландцев на наши новые восточные территории. Они станут жителями германского рейха… Германский колонист должен жить на красивой, большой ферме. Германские официальные учреждения будут размещены в прекрасных зданиях, губернаторы будут жить во дворцах… Вокруг города, в радиусе от тридцати до сорока километров, мы создадим пояс привлекательных деревень, связанных между собой прекрасными дорогами. За пределами этих поясов будет находиться другой мир, в котором мы намерены позволить русским жить так, как они хотят. Простая необходимость диктует, чтобы мы управляли ими».

Таким образом, за ужасами безначалия следовали ужасы угнетения. Гитлер фактически освобождал свой народ от всяких сдерживающих норм. Для расы господ не существовало никаких моральных преград. С захватом «жизненного пространства» на восточных территориях угнетаемый жизнью и начальством обычный немец, благодаря политике своего фюрера, превращался в существо высшего порядка.

В некоторых чертах планы Гитлера воспроизводили средневековую модель государства германских крестоносцев в Прибалтике, где коренные народы превратились в людей «второго сорта». Хозяевами (высшими классами) там стали захватчики. На низах же социальной лестницы оказались местные жители, испытавшие на себе не только ограничение прав, но и политику национального истребления.

В целом можно выделить следующие основные политические и социально-экономические цели Германии в войне против СССР:

1. Уничтожение государства и его руководства.

2. Подавление советского общества путем частичного уничтожения и низведения оставшейся в живых части до уровня примитивной социальной организации.

3. Эксплуатация материальных и трудовых ресурсов захваченных территорий, их частичное заселение колонистами из Европы в качестве новых хозяев.

Вначале нападение на СССР планировалось на середину мая 1941 года. Затем сроки пришлось перенести на вторую половину июня. Это произошло по нескольким причинам. Первая была связана с погодными условиями. Немецкий генералитет сомневался, достаточно ли сухим будет грунт, если начать вторжение в мае. Влажная почва могла сковать быстрое продвижение и широту маневра ударной силы вермахта – механизированных соединений. Кстати, по мнению начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерала Ф. Гальдера, погодные условия до второй половины июня 1941 года действительно не благоприятствовали вторжению.

Вторая, более глобальная причина заключалась в стремлении Гитлера предварить нападение на СССР балканской кампанией против находившихся в антигерманском лагере Югославии и Греции, которые могли стать плацдармом удара по Германии со стороны Англии и СССР (в случае советско-германской войны). Получив контроль над Балканами, немцы надежно обеспечивали юго-восточный фланг своего вторжения на советскую территорию.

Еще одна причина, на которую указал английский историк А. Тейлор, была связана с незавершенностью к 15 мая немецких мобилизационных планов на востоке. В войсках, развернутых вдоль советской границы, еще не хватало к тому моменту боевой техники, в особенности колесных машин.

Накануне решающей схватки

К середине 1941 года Третий рейх пребывал на вершине успехов. Под его контролем находились Западная, Центральная, Юго-Восточная Европа и часть Северной Африки. Все страны Европы, за исключением ведущей войну Великобритании, были лояльны к Германии или зависимы от нее. К тому времени руководство рейха отбросило два возможных варианта будущих основных ударов: против Великобритании или в Средиземноморье. Главный удар планировалось нанести против СССР.

За три года Германия сумела одержать верх над всеми своими соперниками и оккупировать площадь в четыре раза больше, чем своя территория. Однако феноменальные успехи вермахта коренились не столько в силе Германии, сколько в слабости ее соперников. Несмотря на захват большого числа стран и увеличения ресурсной базы, экономика Германии, «подсевшая на иглу» ускоренной милитаризации, испытывала серьезные трудности. Она была способна обеспечить успех Германии в военной гонке на короткие дистанции. Но на длительный забег ее возможности были ограничены. Для Гитлера были необходимы быстрые победы, дававшие новую добычу для поддержания хромающего хозяйства. Задержка «допинга» была чревата сбоями во всей системе.

Пока Германия воевала лишь с Англией, возможности их экономических потенциалов (с учетом американской помощи Альбиону) были примерно равны. Однако со вступлением в войну СССР, бывшего в то время крупным поставщиком сырья для III рейха, баланс сил нарушался. В случае затягивания войны, а тем более при вступлении в нее Соединенных Штатов, разница потенциалов приобретала для Германии смертельный характер.

Готовясь к войне против Советского Союза, германская сторона тщательно изучала предполагаемый театр военных действий. Об этом косвенно свидетельствуют масштабы активности Абвера (немецкой военной разведки) накануне вторжения. Так, только контрразведка Петрозаводско-Ленинградского военного округа в начале 1941 года вскрыла на своей территории 66 резидентур и разоблачила свыше 1600 немецких агентов.

Однако, несмотря на высокую активность Абвера, немцам не удалось достичь сколько-нибудь крупных успехов на невидимом фронте. В стране не нашлось предателей, готовых поставлять Абверу ценную информацию. Немецкие оценки советского общества и военного потенциала СССР страдали схематизмом и явной заниженностью (примерно в два раза). Не случайно вожди Третьего рейха впоследствии не раз сетовали на то, что начали воевать со страной, которую фактически толком не знали. Не смогли немцы (на протяжении всей войны) узнать и шифры командования Красной Армии. Советское военное планирование так и осталось для них тайной за семью печатями, что стало причиной многих ошибок и просчетов вермахта.

Большинство немецких оценок Советского Союза носили оттенок национального превосходства и самоуверенности. Подобный подход был не нов для завоевателей с Запада. Самоуверенность, презрение к России, авантюризм отличали и знаменитых предшественников Гитлера – Наполеона и Карла XII. Конец у них всех был один.

Можно привести одно из немногих аналитических обобщений стратегического порядка от германского агента: «Когда дело дойдет до конфликта Советского Союза с сильным противником, коммунистическая партия развалится исключительно быстро и не сможет более владеть ситуацией. Советский Союз распадется и превратится в гряду независимых государств». На документе аналитики Абвера сделали специальную отметку: «Особо точная оценка». Вышло же все с точностью до наоборот.

Впрочем, оптимистическими иллюзиями отличалась и противоположная сторона. Планы советского командования относительно будущей войны исходили из господствовавшей тогда наступательной доктрины. Проект Полевого устава Красной Армии 1939 года утверждал: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий».

Идея «ответного удара» стала стержнем советской военной доктрины. Она не исключала и оборону, но ставила ее в подчиненное положение по отношению к наступлению. Выдвигая широкомасштабные наступательные задачи, советское руководство в то же время не уделяло должного внимания отработке конкретных способов взаимодействия фронтов и различных родов войск. Подобные вопросы рассматривались лишь в общих чертах.

Считая свою рабоче-крестьянскую армию «самой нападающей», военное руководство СССР, видимо, не допускало, что такими же решительными качествами может обладать и ее потенциальный противник. Возможность глубокого прорыва советской обороны мощными механизированными соединениями считалась маловероятной. Серьезная проработка подобного сценария не велась. Советский маршал Иван Баграмян вспоминал по этому поводу: «Мы перед войной… главным образом учились наступать. А такому важному маневру, как отступление, не придавали должного значения». В результате советские солдаты не приучались серьезно окапываться и неохотно брались за лопату, считая, что победа достается лишь тем, кто смело наступает.

Видимо, намного реалистичней оценивали дело советские хозяйственники. Об этом косвенно свидетельствует блестяще проведенная в 1941 году эвакуация промышленности и стремительное развертывание на востоке страны эвакуируемых предприятий.

При разработке стратегических планов Красной Армии в 1940–1941 годах всегда четко проступала линия на подготовку армии к наступательной войне, вплоть до нанесения превентивного удара по вермахту («Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», подготовленные в мае 1941 г.). В данном отношении советский Генштаб действовал в русле общей тенденции. Акцент на наступательные действия, от которых в конечном итоге зависит победа, отличал профессиональное военное планирование практически всех основных участников мировых войн. Другой вопрос, могла ли Красная Армия в тот момент успешно наступать против вермахта?

Несмотря на грозную риторику, развертывание советских войск на западе страны в 1941 году не имело выраженного наступательного характера. «После перехода границы немецкие генералы убедились, насколько далеки были русские от агрессивных намерений…» – таково мнение известного английского военного теоретика Б. Лиддел Гарта.

Об этом свидетельствовала и сама нападавшая сторона. Вот, к примеру, что писал по данному вопросу один из наиболее авторитетных германских полководцев – фельдмаршал Э. Манштейн: «Более всего будет соответствовать правде утверждение о том, что развертывание советских войск, уже начавшееся с развертывания крупных сил еще в период занятия Восточной Польши, Бессарабии и Прибалтики, было „развертыванием на всякий случай“. К 22 июня 1941 года советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны».

Красная Армия образца 1941 года не имела объективных возможностей для успешной реализации стратегии наступления против вермахта – лучшей на тот момент военной организации Европы. Прежде всего по причине неготовности к ведению в массовом масштабе войны современного типа. Одной из самых насущных проблем Красной Армии стала задача эффективного соединения передовой военной техники с мужеством солдата. Быстрый, почти трехкратный, предвоенный рост советских вооруженных сил со всей остротой поставил вопрос об освоении и умелом использовании прибывавшими пополнениями новой техники, которая стала тогда в больших масштабах поступать в армию. Призванные на службу (по большей части вчерашние крестьяне) оказались просто не в состоянии в сжатые сроки свыкнуться с новой техникой, обучиться методам современного боя и четкому взаимодействию разных видов оружия.

«Делали все спешно. И спешно все переделывали. Без головы… Материальная часть совершенно новая стала поступать: принципиально новая и везде. И тылы новые. И командиры новые. Вот и сам подумай: одновременно все новое делали и всего за полгода-год до нападения. Мыслимо ли все это освоить, да еще в этом совсем новом механизме успеть все звенышки-шестереночки отладить? Повторяю: все это происходило во всех родах войск, во всех округах!» – вспоминал о том времени старшина Семен Матвеев.

Более того, сам процесс обучения носил весьма поверхностный, недостаточный характер. Например, советские танкисты в первой половине 1941 года имели, в среднем, двухчасовой опыт вождения танков, а основные занятия проводили на тренажерах. Из пушек не стреляли вообще (из-за экономии снарядов), а рациями пользоваться не умели. Да и учить новобранцев по большому счету было особенно некому. К подобным новшествам оказался не подготовлен и командный состав, имевший в лучшем случае практику Гражданской войны или Финской кампании.

Отставание массового сознания от технического прогресса, характерное для царской России и СССР периода ускоренной индустриализации, стало одним из важнейших недостатков предвоенной армии. Нехватка боевой выучки, неумение пользоваться новой техникой, низкий, в целом, уровень командного состава – именно эти слабые звенья и сыграли роковую роль в разрыве цепи, позволив германской армии достичь блистательных результатов при нападении на Советский Союз. Его войска были слабо обучены методам современной войны и плохо организованы. На низком уровне находилась радиосвязь, разведка, управление, взаимодействие частей, тактика. Словом, те компоненты военного ремесла, без которых ни одна армия не может эффективно реализовать свой людской и технический потенциал. Как в Первую, так и во Вторую мировую войну немцы успели опередить в подготовке русских, которые традиционно «долго запрягались»[6]6
  Здесь уместно привести слова Сталина, сказанные на одной из встреч с конструктором A. C. Яковлевым: «Многие у нас кичатся своей смелостью, одна смелость без отличного овладения боевой техникой ничего не дает. Одной смелости, одной ненависти к врагу недостаточно. Как известно, американские индейцы были очень храбрыми, но они ничего не могли сделать со своими луками и стрелами против белых, вооруженных ружьями. Нынешняя война резко отличается от всех прошлых войн. Это война машин. Для того чтобы командовать массами людей, владеющих сложными боевыми машинами, нужно хорошо их знать и уметь организовать». По свидетельству того же Яковлева, Сталин считал, что СССР не хватило для нормальной подготовки к войне одного-полутора лет.


[Закрыть].

К июню 1941 года немцы сумели подчинить основную часть континентальной Европы, заставив работать на них ее потенциал. К примеру, за счет союзников и оккупированных стран Германия увеличила к середине 1941 года свои ресурсы по стали в 2,2 раза, по железной руде – в 7,7 раза, по нефти – в 20 раз, алюминию – в 1,7 раза, автомобилям – в 2 раза. Германская промышленность, объединив европейскую индустриальную мощь, превосходила советскую по производству чугуна, стали, электроэнергии, алюминия, станков.

Основные показатели военно-экономического потенциала Германии к середине 1941 г. (годовое производство)

	Германия с Австрией	Европейские союзники Германии	Оккупированные Германией страны	Всего
Электроэнергия (млрд к/ч)	52	15	43	110
Каменный уголь (млн т)	185	2	161	348
Железная руда (млн т)	3,4	0,5	22,4	26,3
Нефть (млн т)	0,5	8,7	0,8	10
Сталь (млн т)	20	3,2	20,4	43,6
Алюминий (тыс. т)	131	23	64	218
Автомобили (тыс. шт.)	333	75	268	676
Зерновые (млн ц)	136	148	264	548
Крупный рогатый скот (млн голов)	22,9	15,3	45,4	83,6

С 1940-го по май 1941 года состав вооруженных сил Германии вырос почти в два раза и достиг 7,3 млн чел. Немецкая армия располагала отличным оружием и богатым опытом боевых действий. Ее состав был в основном укомплектован индустриальными рабочими – методичными, дисциплинированными, хорошо знакомыми с техникой. Они были психологически подготовлены к войне и нацелены на победу.

Для нападения на Советский Союз немцы сформировали три основные группы армий: «Север» (фельдмаршал В. Лееб), «Центр» (фельдмаршал Ф. Бок) и «Юг» (фельдмаршал Г. Рундштедт). Они располагались на фронте в 2 тыс. км от Мемеля до Дуная.

Наиболее сильной была группа армий «Центр» (4-я и 9-я полевые армии, 2-я и 3-я танковые группы). Она наступала из района восточнее Варшавы на Минск и далее на Москву. На этом направлении, по мнению немецкого командования, Красная Армия должна была сосредоточить свои главные силы как в начале войны, так и на последующих ее этапах, когда возникнет угроза Москве.

Группа армий «Центр» имела задачу, сосредоточив главные усилия на флангах, окружить и уничтожить группировку советских войск в Белоруссии. Действовавшие на флангах танковые группы должны были, развивая наступление по сходящимся направлениям, соединиться в районе Минска, затем продолжать наступление к Днепру, форсировать его с ходу и выйти в район Смоленска.

Группа армий «Юг» (11, 17, 6-я полевые армии, 1-я танковая группа) наступала южнее реки Припять в общем направлении на Киев. Перед ней была поставлена задача уничтожить советские войска в Галиции и Западной Украине к западу от реки Днепр. В ходе наступления требовалось своевременно захватить переправы на Днепре в районе Киева и южнее его, создав тем самым предпосылки для продолжения операций восточнее Днепра. Танковая группа должна была стремительными действиями прорваться в район Киева, а затем наступлением вдоль Днепра не допустить отхода советских войск на левый берег реки.

Группа армий «Север» (16-я и 18-я полевые армии, 4-я танковая группа) получила задачу наступать из района Восточной Пруссии в общем направлении на Двинск (Даугавпилс), Псков, Ленинград, уничтожить советские войска в Прибалтике, захватить порты на Балтийском море. При этом войска группы не должны были допустить отхода боеспособных советских войск из Прибалтики на восток, с тем чтобы получить благоприятные условия для успешного продвижения на Ленинград.

Для действий на флангах советско-германского фронта привлекались вооруженные силы союзников Германии – Финляндии и Румынии. Они должны были выполнять частные задачи, предпринимая наступление на отдельных операционных направлениях и сковывая советские войска в полосе своих действий. Численность войск Германии и ее союзников у границ СССР составляла 4,2 млн чел.

Первые стратегические операции планировались на глубину 500–600 км. Решающую роль в окружении советских войск в Белоруссии, Прибалтике и на Украине должны были сыграть танковые группы. Они имели мощную авиационную поддержку. Группу армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот. Группу армий «Центр» – 2-й воздушный флот. Группу армий «Юг» – 4-й воздушный флот.

К войне привлекались также и ВМС Германии. Им ставилась задача обеспечить немецкие коммуникации на Балтийском и Баренцевом морях и блокировать Финский залив. Главная роль в борьбе против ВМФ СССР отводилась авиации и сухопутным войскам, которые должны были захватить порты и военно-морские базы с суши.

Этим грозным силам вторжения, состоящим из прошедших «огонь и воду» кадровых соединений, противостояли войска западных округов общей численностью 3,2 млн чел. (свыше 50 % состава советских вооруженных сил). Непосредственно на границе находилось 100 тыс. чел. (пограничные и оперативные части, подразделения внутренних войск).

Данные по обеспечению советских и германских войск танками, самолетами и др. сильно разнятся. Можно сказать, что по общему числу танков и самолетов советские войска обладали превосходством. Однако оно зачастую сводилось на нет недостатками организационного и технического характера. Так, советские танковые корпуса не имели достаточного количества поддерживающей пехоты, артиллерии, автомашин, радиосвязи для успешного ведения боя. Полностью исправные машины среди танков старых марок составляли примерно 27 %.

Помимо богатого опыта ведения современной войны, германская армия существенно превосходила советскую по количеству средств механизации. Так, уже в 1940 году вермахт имел в своем составе 420 тысяч машин (каждый 10-й человек в действующей армии был водителем), что делало его подразделения высокоманевренными и повышало их успех на поле боя.

Среди решающих преимуществ вермахта была его полная отмобилизованность и готовность к нападению. У Красной Армии такого преимущества не было. Она находилась лишь в стадии развертывания и ожидания. Во Второй мировой войне Гитлер применил новый для международных отношений метод внезапного нападения, отбросив традиционные правовые нормы, которые давали противоборствующим сторонам провести необходимую подготовку (обмен нотами, ультиматумами, объявление войны). Нанесение неожиданного удара давало немцам возможность захватить инициативу и получить фору в самом начале войны.

Соотношение сил в приграничных округах накануне нападения Германии на СССР

	СССР	Германия и ее союзники
Личный состав (млн чел.)	3,2	4,2 (3,5)*
Орудия и минометы	59 787	42 601
Танки	15 687	4171
Самолеты	10 743	4846

* В скобках дана численность немецких войск.

Германское военное руководство достаточно объективно оценивало способности Красной Армии к ведению войны нового типа. Согласно его стратегическим разработкам советские войска были неспособны на проведение масштабных наступательных операций против вермахта. В лучшем случае прогнозировалась возможность частной наступательной операции ограниченных масштабов против Румынии и Финляндии. Наиболее вероятным сценарием немцы считали попытку СССР отстоять свои западные рубежи с отходом в глубь страны при неблагоприятном для русских развитии событий.

Для немцев, которые стремились поскорее разгромить как можно больше советских войск, превентивный удар Красной Армии был даже желателен. В этом случае на территории Румынии и Польши вступили бы передовые советские войска, а к границе выдвинулись резервы второго эшелона. Это позволяло вермахту подтянуть к себе наибольшее число советских дивизий и прочно «связать» их в нужном ему районе, к западу от линии Днепра и Западной Двины.

Но, несмотря на неоднократные провокации у границы (с октября 1939 г. до начала войны немецкие самолеты более 500 раз вторгались в воздушное пространство СССР) и поступавшие сведения о дате нападения, Сталин стоически не реагировал на эти факты. Не исключено, что он учел опыт Первой мировой войны, когда германский кайзер Вильгельм II сумел придраться к начатой Николаем II мобилизации, спровоцированной нападением Австро-Венгрии на Сербию.

Да и сама обстановка была достаточно неопределенной. Так, по донесению разведуправления Генштаба Красной Армии, распределение немецких войск к июню 1941 года было следующим:

– против Англии (на всех фронтах) – 122–126 дивизий

– против СССР – 120–122 дивизии

– резервов – 44–48 дивизий.

Таким образом, распределение сил вермахта далеко неочевидно свидетельствовало о его ближайших наступательных планах. Возможно, в Кремле надеялись, что обстановку прояснит традиционное для начала агрессии дипломатическое давление, угрозы, требования, что давало время на подготовку развертывания Красной Армии.

Но Гитлер, отбросивший в войне с СССР нормы морали и права, избрал другой, вероломный путь. Встав на него, лидер III рейха лишился шансов упрекнуть СССР в агрессии и заманить Красную Армию в пасть вермахта. «Русский сфинкс» не шелохнулся, и злодеяние Германии стало непреложным фактом. Как с сожалением констатировал немецкий генерал Эрих Макс, «русские не оказали нам любезность своим нападением».

В известном смысле, во взаимоотношениях с СССР Гитлер повторял сценарий, разыгранный им в 1938–1939 годах с Польшей: разграничение сфер интересов и получение за счет этого двумя сторонами территориальных выигрышей. Затем переориентация Германии на силовое решение – быстрое и внезапное нападение на партнера. С началом агрессии Германии против СССР завершался первый этап Второй мировой войны.