Текст книги "Карабарчик"
Автор книги: Николай Глебов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Поднявшись на перевал, Кирик окинул глазами расстилавшуюся перед ним тайгу. Причудливой формы горы, покрытые лесом, уходили далеко на запад. Среди пышной растительности серебристой лентой вилась река. Леса стояли нетронутые. Нога человека ступала здесь редко: суеверный страх гнал людей дальше от страшной горы.
Бросив еще раз взгляд на тайгу, мальчик зашагал по склону горы. Достигнув южной стороны, остановился.
«Где-то здесь должен быть вход в пещеру», – подумал он. Закрепив один конец веревки за старую, высохшую лиственницу и не выпуская из рук аркана, Кирик заглянул в бездну и невольно отвел глаза. Далеко внизу кружили птицы, едва слышно шумела бурная река. Крепко держась за аркан, Кирик вновь глянул вниз: надо было отыскать выступ – площадку, о которой говорил Темир.
В нескольких метрах внизу был виден каменный выступ. Значит, вход в пещеру здесь. «Но как быть с Делбеком? Оставить его наверху и одному искать Темира? Трудно. Разве спустить сначала собаку на веревке? А хватит ли одного аркана для спуска? – Наклонившись над пропастью, он стал опускать другой канат. Его едва-едва хватило. – Веревку с собакой надо выпустить в тот момент, когда Делбек будет над выступом. Хорошо, если собака прочно встанет на камень. А если неудачно?»
Однако раздумывать было некогда.
Обмотав аркан вокруг туловища овчарки, он показал рукой в пропасть, сказал:
– Делбек, вниз! Темир там!
Собака посмотрела умными глазами на мальчика и поползла к краю обрыва. У самого края она в нерешительности остановилась.
– Темир там, – повторил ласково Кирик и почувствовал, как натянулась в его руке веревка. Опираясь ногой о камень, он стал медленно спускать собаку.
Наконец, веревка кончилась. «Но висит ли Делбек над выступом?» Взглянув вниз, Кирик убедился, что его расчет верен: Делбек над камнем. Мальчик выпустил из рук веревку и зажмурился, но тут же вздохнул облегченно: отдаленный лай Делбека свидетельствовал, что собака благополучно добралась до пещеры.
Теперь можно было спускаться и самому. Кирик закрепил веревку за лиственницу, пристроил карабин и, держась за аркан, повис над бездной.
Через несколько минут он почувствовал, что его ноги упираются в камень. Радостно забилось сердце. Теперь-то Темир будет найден!
У полукруглой арки – входа в пещеру – стоял, весело помахивая хвостом, Делбек. Кирик огляделся. У его ног была куча птичьего помета, пух и перья. Видимо, здесь гнездились птицы. Из глубины каменного коридора пахло сырым воздухом. Пустив вперед Делбека, Кирик сделал несколько шагов. С потолка поднялась встревоженная стая летучих мышей и бесшумно закружилась над ним.
Метров через пятнадцать коридор повернул под прямым углом вправо. Пройдя несколько шагов, Кирик и Делбек оказались в темноте.
«Как бы не заблудиться!» – пронеслось в голове у мальчика. Он шел медленно, ощупывая на каждом шагу сырые стены. Внезапно Делбек остановился. Привыкшие к темноте глаза мальчика разглядели глубокую яму, зиявшую во всю ширину прохода.
Кирик бросил в нее камешек и, прислушиваясь к его падению, вздрогнул. Ему показалось, что на дне ямы кто-то запыхтел.
– Чулмус!
Делбек тревожно повел ушами. Из ямы вновь послышался странный звук, потом раздалось дробное щелканье, и какое-то тяжелое пернатое существо, махая крыльями, поднялось в воздух. Мальчик прижался к стене и вскинул ружье.
Большая птица со взъерошенными перьями, желтыми глазами и белым клювом, перевернувшись в воздухе, упала и забилась в зубах Делбека. Это был филин.
– Так вот он какой, Чулмус! А я думал, в самом деле какое-нибудь страшилище! – радостно прошептал Кирик.
Нащупав в темноте у своих ног большой обломок гранита, он бросил его в яму. Камень покатился по наклонной плоскости вниз.
Кирика осенила догадка: видимо, в яме есть еще какой-то выход.
– Вперед, Делбек! – скомандовал он.
Повторять дважды не пришлось: Делбек в ту же минуту был в яме. Держа карабин над головой, мальчик последовал за ним. Дно было покатым, подземные воды пробили себе в мягкой породе путь куда-то вниз. Выше над головой виднелся широкий выступ, где только что сидел напугавший Кирика филин.
Привыкнув к темноте, мальчик заметил в углу отверстие. Исследовав его, Кирик убедился, что это выход в своеобразную каменную трубу, идущую покато вниз. Не выпуская аркана, он пустил собаку вперед. Неожиданно пес рванулся, и конец веревки выскользнул из рук Кирика.
– Делбек! Делбек! – позвал он, но собака бежала, не останавливаясь.
Вдруг вдали блеснула слабая полоска света, донесся глухой лай Делбека. Быстро работая локтями, Кирик дополз до конца трубы, который круто обрывался на высоте двух метров.
– Эге, брат, да ты точно суслик в норе! Ну-ка, вылезай! – услышал Кирик радостный голос Темира.
Кирик прыгнул вниз и оказался в маленькой пещере, около Темира. Делбек, выражая свой восторг, весело помахивал хвостом, стараясь лизнуть Кирика в щеку.
– Как ты сюда попал?
Кирик, счастливый и взволнованный, рассказал, каким образом оказался в пещере.
– Да, – задумчиво проговорил Темир, – на этот раз Яжнай перехитрил меня. – И, помолчав, ласково добавил: – А ты смелый…
Охотник и Кирик поспешили к северному входу, где, по словам Уктубая, было спрятано оружие.
Они исследовали всю пещеру, но ничего не нашли. Темир и Кирик помрачнели: не обманул ли их старый Уктубай? Вдруг Темир заметил белый, наподобие плиты, камень:
– Подожди, Кирик! Давай-ка сдвинем вот это.
Дружными усилиями камень сдвинули с места. В углублении лежала груда гранат: английские «миллсы» и японские «шимозы».
– Так вот что готовил нам проклятый изменник! – сжал кулаки охотник. – Хорошо же! Ну-ка, Кирик, помогай. Положим плиту на старое место.
– А как будем выходить из пещеры?
– Через южный вход. Сначала ты поднимешься, поднимем Делбека, а потом и я выберусь.
Захватив с собой две гранаты, они пошли к южному входу.
* * *
Оседлав лошадей, двинулись вверх по реке.
Вдруг Кирик схватил охотника за руку.
– Темир, – сказал он тихо, – смотри!
На пологом берегу лежал в странной позе человек. Уткнувшись лицом в песок, он спрятал одну руку под себя, вторая была откинута и казалась безжизненной. Спешившись, Темир перевернул его на спину и тотчас узнал приятеля Яжная, белобандита Атагана. Атаган был мертв.
– Яжнай, видимо, действовал по указке Сапока и Ершова. Однако надо торопиться. Бандит не должен уйти от нас, – сказал Темир, разглядывая убитого.
До белко́в, куда ушел, судя по всему, Яжнай, оставалось километров десять, и друзья, не теряя времени, помчались к снежным горам. Достигнув подножия белко́в, они остановились и спрятали лошадей. Яжнай не должен был видеть преследователей.
Перед путниками открылось высокогорное плато с редкими зарослями карликовой березы. На вязкой почве, покрытой ржавыми пятнами, росли красноватые лишайники и какие-то бледные, стелющиеся по земле травы. Дальше шли голые камни и ледники.
С гор дул резкий, пронизывающий ветер и, казалось, тысячами игл впивался в тело.
Под вечер они заметили следы человека, которые могли принадлежать только Яжнаю. Бандит, видимо, прошел здесь недавно. Пустив Делбека вперед, Темир и Кирик двинулись за ним.
Быстро наступили сумерки, а за ними – ночь. В темноте следы потерялись. Двигаться вперед было бесполезно, да и небезопасно: путники сами могли попасть в лапы врага. Поэтому они выбрали сухое место между камнями и решили отдохнуть до рассвета.
Как только в серой полумгле стали обрисовываться контуры гор, Темир и Кирик вышли из своего укрытия и вскоре обнаружили след, который вел на крутой подъем белко́в.
Однако через некоторое время толстая корка льда, затянутая порошей, скрыла путь Яжная. Теперь приходилось полагаться только на тонкое чутье Делбека.
Наконец, поднявшись на одну из высот, путники заметили далеко на горизонте человека.
Кирика охватило волнение:
– Яжнай!
– Да, это Яжнай!
Не спуская глаз с бандита, Темир перезарядил свою винтовку и стал спускаться с горы.
Мальчик не отставал. Расстояние между ними и Яжнаем сокращалось. Бандит спешил в обход соседней горы.
– А если нам идти напрямик? – предложил Кирик. – Мы тогда его перехватим на той стороне.
Охотник молча осмотрел местность. Междугорье, где они находились, было неглубоким и опоясывало соседнюю гору, которую Яжнай обходил с севера на юг. Подъем был тяжел, но значительно сокращал путь.
– Идем через гору, – согласился Темир.
Выбирая опору для ног, Темир поднимался сам и помогал Кирику следовать за собой. Труднее всего было собаке. Непривычные к ледяной поверхности ноги Делбека разъезжались по сторонам. Кирик хватал его за густую шерсть и подтягивал к себе. Через полчаса утомительного подъема путники оказались на вершине горы. Яжнай все еще шел по северному склону, не подозревая об опасности.
Спустившись в междугорье, друзья спрятались за камнями. Возле них, насторожив уши, лежал Делбек. Вдруг собака забеспокоилась и, поднявшись на ноги, вздыбила шерсть.
Яжнай приближался.
Темир молча показал Кирику на собаку, и мальчик, поняв охотника, зажал пасть рычавшему Делбеку.
Когда Яжнай был метрах в пяти от места, где притаились Темир и Кирик, охотник, не торопясь, поднял винтовку. Раздался гулкий выстрел. Взмахнув руками, бандит упал.
Размышляя о последних событиях, Прокопий Кобяков взволнованно шагал из угла в угол. Карательные части колчаковского полковника Ершова двигались по Чуйскому тракту. Их натиск сдерживали партизаны, но все же белогвардейские части, подкрепленные артиллерией и пулеметами, упорно рвались к Тюдрале.
Заскрипела дверь. Прокопий оглянулся и увидел Темира.
– Наконец-то! Приехал кстати! – заговорил обрадованно Кобяков. – Как мальчик? Да вот и он сам! – улыбнулся Прокопий. – Наш скворец не замерз на ледниках?
– Скворец не только не замерз, но и помог заклевать коршуна, – сказал многозначительно Темир.
– О! – произнес одобрительно Прокопий. – Ну, докладывай, где Яжнай?
– Бандит убит.
Коротко рассказав, как они обнаружили Яжная, Темир вынул из кожаной сумки гранату и подал ее Прокопию.
– Да ведь это японская граната! Где ты ее взял?
– В пещере Чулмуса, там их целая груда. Оружие привез из Монголии Яжнай.
– Подожди, подожди! – Брови Кобякова сдвинулись. – Теперь я кое-что начинаю понимать. – Прокопий подошел к столу и вынул из ящика какую-то бумажку. – Не связано ли то, что вы нашли в пещере, вот с этим документом? – Он положил смятую записку на стол. – Сегодня партизаны пристрелили вражеского лазутчика. В его потайном кармане нашли зашифрованное письмо.
Кобяков прочитал записку.
«В большой горе Чулмуса, с северной стороны, японское оружие…»
– Теперь мне понятно, – сказал Прокопий. – Бандиты намеревались вывезти японское оружие. Но это им не удалось. Нужно немедленно рассказать обо всем Печерскому. Можешь, Темир, сегодня же поехать со мной к нему?
– Готов хоть сейчас.
– Надо будет взять несколько человек и попутно доставить оружие, которое спрятано в пещере.
– Хорошо.
– А ты, скворец, отдыхай и жди Яньку. Он скоро должен приехать.
Кобяков вместе с Темиром выехали в расположение отрядов Печерского, а Кирик, вымытый и накормленный Степанидой, рассказывал ей, как он помогает гнать с Алтая баев.
Утром его разбудил Янька.
– Кирик, вставай, хватит спать! – затормошил он друга и, заметив, что тот приоткрыл глаза, скомандовал: – Становись во фронт перед связным командующего партизанскими отрядами!
Кирик быстро вскочил с постели и вытянулся по-военному.
– Доложите, чем занимались эти дни, – наступал на него Янька.
– Охранял маралов, искал Яжная! – четко отрапортовал Кирик.
Оба, не выдержав, расхохотались и бросились друг к другу. Поднялся такой шум, что Степанида вынуждена была прикрикнуть на расшалившихся ребят.
Выскочив из избы, они помчались к реке. Сбросив одежду, кинулись в Чарыш и, рассекая волны, поплыли против течения.
* * *
Возвращаясь с реки, Янька и Кирик неожиданно наткнулись на Кичинея. Он бежал им навстречу:
– Беда, большая беда!
По встревоженному лицу старика ребята поняли, что на маральнике случилось несчастье: Кичиней без причины не оставил бы его.
– В чем дело, дедушка?
– Сегодня ночью кто-то взломал изгородь, и олени убежали в тайгу. Как быть? Нет Темира, нет Кобякова! – Старик застонал от горя.
Кирик и Янька переглянулись. Положение было, действительно, сложное. Потерять маралов – большой урон. Но как помочь? Прокопий и Темир вернутся только к вечеру, да если и вернутся, кто поедет на розыски? Мужчины – в партизанских отрядах.
Ребята стали утешать старика, и их бодрый, уверенный вид заставил его приободриться.
Вечером приехали Прокопий и Темир. Весть о потере маралов взволновала Прокопия.
– Это дело рук бандита Зотникова. Наши люди с ног сбились, разыскивая его по тайге.
– Я думаю, – сказал Темир, – направиться на Бешпельтир. Кичиней с отцом поедут в противоположную сторону.
– Ты считаешь, что олени ушли в Бешпельтир?
– Да.
– Почему?
– Олень всегда выбирает самые глухие места, а Бешпельтир безлюден.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Кобяков. – Какая тебе требуется помощь?
– Небольшая, – махнул рукой Темир. – Возьму для связи Яньку и Кирика. Обнаружу следы оленей, пришлю одного из ребят, тогда высылай загонщиков.
И трое друзей в сопровождении Делбека выехали из села. Миновав Усть-Кан, они поднялись на Бешпельтирский перевал, окутанный густым туманом.
Водяная пыль забивалась за воротники, прозрачными капельками свисала с ресниц и бровей.
– Что нахохлились, точно мокрые куры? – спросил Темир.
– Да и ты не лучше нас выглядишь, – отозвался Янька. – Как петух под дождем.
– Нет, он на петуха не похож, – хитро подмигнув, сказал Кирик.
– А на кого? – сдерживая смех, спросил тот.
– На старый раскисший гриб.
– Вот это здорово! – промолвил добродушно Темир и, придержав лошадь, дернул ветвь пихты: с густой листвы дерева на ребят посыпался дождь.
– Темир, перестань! – ребята втянули головы в плечи.
– А кто меня называл мокрым петухом? Кто называл лесным грибом? Получайте! – Встряхнув еще раз дерево, Темир скомандовал: – Привал! На ночевку!
Ребята мигом соскочили с седел, привязали лошадей и забрались под пихту. Там было сухо. Вскоре запылал костер. Гонимый огнем сизый дым с трудом пробирался через густые ветви и, достигнув вершины дерева, легким облаком повисал над ним.
Отдохнув за ночь, друзья двинулись дальше. Они свернули на запад и углубились в глухой лес. Наступил рассвет. Туман не рассеивался. Ехать было трудно. Лошади то и дело спотыкались о поваленные бурей деревья, старые пни и коряги. Спускаясь в одно из междугорий, Темир заметил примятую траву. Он внимательно осмотрел следы: здесь побывали маралы. Стадо шло по направлению террасовых гор, которые начинались за перевалом. Ведя лошадей, наши разведчики двинулись по следам оленей.
Густая пелена тумана, медленно отделяясь от земли, поднималась над верхушками деревьев и ползла по склонам гор. Подул ветерок. Выглянуло солнце, и вскоре его теплые, ласкающие лучи хлынули в междугорье.
Было далеко за полдень. Поднявшись на вершину перевала, путники увидели гряду террасовых гор, которая, сбегая большими выступами-площадками, терялась в густой зелени золотистых акаций.
На каменистой почве следы маралов потерялись. Но, спустившись в междугорье, друзья вновь обнаружили их: вот клок шерсти, потерянный одним из животных, а вот отпечаток большого копыта.
– Здесь прошел Каштак, вожак стада! – воскликнул Темир. – Маралы сейчас находятся возле устья пяти рек. Надо сообщить Прокопию, чтобы прислал загонщиков. Кто из вас поедет?
– Я! – откликнулся Янька. Ему хотелось как можно скорее обрадовать отца.
– Ну, хорошо, – согласился Темир. – Не забудь место. А для верности отмечай свой путь.
– Ладно. Не забуду.
Делбек кинулся было вслед за Янькой, но сердитый окрик мальчика заставил его остановиться.
В сумерках Темир и Кирик достигли Бешпельтира и, поднявшись на гору, увидели в широкой долине стадо оленей.
– Маралы! – закричал Кирик.
Стреножив лошадей, они устроились под каменным навесом так, чтобы видеть животных, но, утомленные тяжелыми переходами, уснули. Возле них, свернувшись, пристроился Делбек…
Кромкой обрыва, приближаясь к спящим, шел крадучись незнакомец. Бросив внимательный взгляд на стреноженных лошадей, он осторожно взвел курок и лег, выжидая. Внизу по-прежнему было тихо.
Неизвестный в нетерпении повернулся и задел ногой небольшой камень. Сбивая на своем пути мелкую россыпь, камень с шумом упал на дно ущелья.
Из-под навеса выскочил Делбек, заливаясь неистовым лаем. Человек бесшумно отполз от обрыва и скрылся в чаще. Захрапели испуганные кони. Темир, проснувшись, схватил винтовку, но его остановил Кирик.
– Подожди, – прошептал он, – наверху кто-то бродит… Человек или зверь, не знаю.
Делбек продолжал лаять. Но тайга по-прежнему безмолвствовала, и собака успокоилась.
Остаток ночи прошел спокойно. На рассвете с долины послышался крик марала. Темир вскочил на ноги.
– Вот что, Кирик. Я останусь здесь, а тебе придется выехать навстречу загонщикам: боюсь, как бы они не заплутались в тайге. – Помолчав, Темир проговорил в раздумье: – Только тревожит меня ночной гость, пожалуй, небезопасно отпускать тебя одного.
– Что ты, Темир! Что может случиться? Ружье со мной, Делбека возьму.
– Ну хорошо, поезжай, – согласился Темир после некоторого колебания. – Только будь осторожен.
Свистнув собаку, Кирик вскочил на коня и скрылся из виду.
* * *
Кирик благополучно проехал террасовые горы и стал медленно подниматься на Бешпельтирский перевал. Делбек всю дорогу охотился за зайцами, и Кирик перестал обращать внимание на его длительные исчезновения.
Вспоминая всю свою короткую жизнь, мальчик не заметил, как из его уст полилась алтайская песня.
Внезапно рядом с ним появился всадник, закутанный в башлык. Кирик схватился за ружье, но было уже поздно. Сильным ударом человек выбил из рук мальчика ружье. Остальное Кирик помнил плохо.
Очнулся он от резкой боли в ногах и руках: они были плотно притянуты веревкой к седлу и туловищу коня. Рот был завязан грязной тряпкой. Мальчик открыл глаза и увидел рядом всадника. Широкая спина и могучие плечи показались Кирику знакомыми. Когда человек повернулся к нему, мальчик узнал Евстигнея Зотникова.
– Ну как, жив, алтайская душа? – спросил он зло. – Я тебе еще и не то приготовил!
Остановив коней, Евстигней прислушался. Со стороны дороги несся лай Делбека. Вынув из чехла обрез, Евстигней стал ждать. Когда между деревьями замелькало тело собаки, Зотников выстрелил. Делбек взвыл от боли.
Лошадь, к которой был привязан Кирик, испуганно шарахнулась в сторону и, вырвав повод из рук Зотникова, умчалась в тайгу. Разъяренная собака бросилась на Зотникова и, подпрыгнув, впилась зубами в его ногу. Евстигней подстегнул коня. Делбек протащился еще несколько метров и, с трудом разжав челюсти, свалился в траву.
Тайгу окутал туман. Спустился он неожиданно. Сначала показалось небольшое серое облако, оно закрыло солнце и, как бы раздумывая, куда держать свой путь, легло на вершины гор. Через час все утонуло в полумгле. Стало сыро и холодно.
В тумане, опустив низко голову, брел конь. На его спине, крепко привязанный к седлу, полулежал мальчик. За ними, прихрамывая, следовала собака. Обходя осторожно скользкие камни, конь стал подниматься вверх по склону горы. Сделав попытку освободить руку, мальчик застонал от боли. Звать кого-нибудь на помощь было бесполезно, да он и не мог: завязанная крепким узлом плотная тряпка по-прежнему закрывала рот.
Конь поднимался все выше и выше… Казалось, он плыл среди безбрежной белесой мглы. Наконец, он выбрался из тумана и, озаренный последними лучами солнца, остановился на гребне горы.
В небе, играя вечерними красками, уходило за горы солнце, внизу все было покрыто плотной пеленой тумана. Конь стоял неподвижно, переступая с ноги на ногу.
Не чувствуя руки хозяина, он бесцельно побрел по склону и вскоре исчез в тумане.
* * *
Спасаясь от разъяренного Делбека, Зотников не заметил, как конь Кирика исчез в тайге. Настегивая своего коня, Евстигней промчался через редкий кустарник и, не доезжая Бешпельтира, ослабил повод. Конь пошел тише. Зотников, чувствуя боль в ноге, слез с седла. Прихрамывая, привязал коня к лиственнице и потянул сапог. Сбросив пропитанные кровью онучи, осмотрел рану. Из нее продолжала сочиться кровь. «Глубоко укусил, проклятый!» Евстигней выругался и, оторвав кусок грязной штанины, перевязал рану. Однако сапог надеть уже не мог. Взобравшись на коня, Евстигней заметил едущих по Шебалинской дороге трех всадников и поспешно свернул в чащу леса.
Больная нога горела, как в огне, знобило. «Как бы огневица не началась», – подумал он с тревогой и стал поторапливать коня.
В сумерках Зотников подъехал к одинокому аилу охотника и, встреченный лаем собак, крикнул:
– Эй, кто там!
На зов вышел алтаец и, узнав заимщика, спросил сурово:
– Чего тебе?
– Ночевать у тебя думаю, – не слезая с лошади, ответил Евстигней.
– Пущенная стрела не возвращается, бедняк с богачом вместе к очоку не сядут. Проезжай! – махнул охотник рукой.
Зотников выругался и, стегнув коня нагайкой, исчез за деревьями. Ночью у костра он попытался снять повязку, но грязная тряпка прилипла к ране плотно. Под утро ему стало хуже, опухоль увеличивалась, но он все же двинулся дальше. Стороной объехал русское село и, поднявшись и а перевал, остановил коня.
Через толщу тумана, точно зубцы старинных башен, виднелись выступы террасовых гор. Вспомнив про маралов, Евстигней злобно заскрежетал зубами и погрозил кому-то кулаком.
Вечер застал его лежащим у лиственницы в одной из лощин Бешпельтира.
Поднявшись с трудом на здоровую ногу, он обхватил руками ствол дерева и медленно снова опустился на землю. Сил больше не было.
В тайге стояла тишина. Туман исчез. Лучи заходящего солнца мягким, ласкающим светом проникли сквозь деревья и осветили фигуру неподвижно лежащего человека. Над ним, качаясь на топкой ветке, пела какая-то пичужка.
Ночью привязанная невдалеке лошадь, почуяв зверя, рванула повод и в страхе понеслась по тайге.
Из-за густых лиственниц высунулась круглая голова медведя. Потянув носом, зверь направился к человеку…
* * *
Весть о том, что маралы найдены, обрадовала Прокопия Кобякова, и он направил группу загонщиков к Темиру. С ними были Янька и школьный сторож дед Востриков. Подъезжая к Бешпельтиру, они увидели охотника, который стерег стадо оленей у подножия террасовых гор.
Янька пришпорил коня и, круто остановив его перед охотником, стал искать глазами Кирика:
– Где Кирик?
Охотник в изумлении посмотрел на Яньку.
– А разве он не был в Тюдрале?
– Нет.
– Кирика я направил, чтобы он встретил тебя с загонщиками, – промолвил растерянно Темир.
– Давно?
– Вчера.
Подъехали загонщики. Узнай о том, что Кирик не вернулся в село, один из них высказал догадку, что мальчик мог попасть в руки бандитов.
Покормив лошадей, люди разбились на две группы и отправились на розыски пропавшего. Темир с охотниками поехал на Бешпельтирский перевал, где Делбек поднял ночную тревогу, Янька и дед Востриков – к террасовым горам.
Как назло, туман не спадал. Густая пелена легла на горные долины, медленно ползла вверх и, перевалив через каменные громады, окутала тайгу. Деревья, кустарники, камни, высокая, в рост человека, дурмень-трава – все утонуло в белесой мгле.
Лошадь Яньки постоянно спотыкалась о поваленные бурей деревья, старые, покрытые мохом коряги, и мальчик часто терял в тумане ехавшего впереди Вострикова. Сдвинув на ухо старую солдатскую фуражку, не выпуская трубки изо рта, тот подбадривал своего юного спутника:
– Не горюй, Яков Прокопьевич, разыщем твоего друга! У меня одна думка есть… Не подняться ли нам с тобой на перевал?
– А какой толк? Видишь, туман, – заметил Янька. – Ну, выберемся из него и будем смотреть, как он расстилается по тайге, а дальше что?
Янька еле сдерживал готовые хлынуть слезы.
– Не вешай головы, паренек! Может, Кирик на перевале, – ответил бодро старик.
– Ну, поедем.
Тронув стремена, путники стали подниматься на перевал.
Туман не рассеивался. От лошадей шел пар. Одежда на Яньке и Вострикове покрылась серебристым налетом водяной пыли. Подъем был тяжелый – пришлось сойти с коней.
Достигнув вершины, Востриков огляделся. Внизу по-прежнему, покрытая туманом, лежала тайга. Ни ветерка. Гнетущая тишина, лесное безмолвие.
Дед крякнул от досады…
– Ничего не видать… Пальнем, что ли? – предложил он.
Два выстрела прозвучали одновременно. Из тумана донесся отдаленный лай собаки. Дед и Янька еще раз выстрелили.
Лай приближался. Вскоре из густой пелены тумана вынырнула хромая собака. Радостно повизгивая, она вертелась возле Яньки, как бы приглашая его последовать за собой.
– Делбек! Он ранен!
Янька обхватил собаку. Делбек положил могучую голову на плечо мальчика и тихо заскулил.
– У него кость перешиблена пулей, – заметил с жалостью мальчик и, погладив собаку, вскочил в седло.
Востриков последовал за ним.
– Делбек, искать Кирика!
Услышав знакомое имя, собака поспешно заковыляла с перевала.
Не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветки, Востриков и Янька спускались за Делбеком по склону горы.
Лошадь Кирика, запутавшись поводом за лежавшее дерево, стояла с опущенной головой.
Мальчик был без памяти.
Поспешно распутав веревку, которой Кирик был привязан к седлу, они осторожно сняли его с лошади и положили на траву.
* * *
Стоял тихий августовский вечер. Яркое солнце низко висело над дремотной тайгой, освещая безжизненные вершины далеких белко́в. Было слышно, как шумел Чарыш и в лесу раздавалось однотонное «ку-ку».
Ребята слушали птицу-ворожейку и считали, сколько раз она прокукует. Потеряв счет, Янька спросил своего друга, не раздумал ли он идти на Коргон.
– Нет, – ответил Кирик.
Мысль сходить на старую, заброшенную каменоломню, где много цветных камней – яшмы и порфира, у ребят возникла давно.
– А хорошо бы, Кирик, сделать из цветных камней рамку для портрета Ленина! Правда ведь?
– А кто ее будет склеивать?
– Дед Востриков. Я уже с ним договорился.
За обедом попросились у отца с матерью сходить на Коргон.
– Хорошо, я подумаю, – ответил уклончиво отец.
Степанида вздохнула:
– Кирик еще не поправился. Надо бы подождать.
– Нет, мама, я здоров. – Кирик с надеждой посмотрел на Степаниду: – Разреши!
На следующий день утром Прокопий сказал жене:
– Буди-ка, мать, ребят. Пусть идут на Коргон. В том районе спокойно, а мне надо письмо в Талицу передать.
Степанида неохотно стала будить Кирика и Яньку.
– Вставайте, а то отец скоро уйдет.
Янька быстро вскочил на ноги; за ним, протирая глаза, последовал и Кирик.
– Ну, коргонцы! Что-то долго спите! – сказал им весело Прокопий. По лицу отца Янька понял, что он согласен отпустить их на каменоломни. – Пейте чай и отправляйтесь в путь. С собой возьмите карабины и Делбека. По пути зайдите в Талицу и передайте вот этот пакет. – Прокопий вынул из кармана гимнастерки бумагу.
Степанида недовольно посмотрела на мужа, но возражать не стала.
Прокопий надел солдатскую фуражку, поправил ремень, на котором висел револьвер, и, обняв по очереди ребят, ушел.
Захватив с собой немного хлеба и оружие, ребята отправились в путь. В Талице они передали пакет и пошли вверх по мелкой речушке Коргону, которая впадает в шумный Кумир. Окрестности Кумира считались одним из самых живописных мест Горного Алтая.
Утренний воздух был чист и прозрачен. Вправо виднелись заросли золотистой акации, слева – небольшая поляна, по краям которой росла горная ромашка. Из нее робко выглядывали троецветки, вьюнки и сиреневые лепестки красавицы-хохлатки. Посередине поляны, раскрыв розовые чашечки, нежились на солнце алтайские маки. Спускаясь к обрыву, широкой полосой раскинулся синий ковер незабудок. За ним виднелись пышные хризантемы и кусты горной астры.
Мальчики долго стояли на отвесном берегу реки. Точно вырвавшись из каменных объятий, река вливалась в небольшую зажатую с двух сторон долину, берега которой были усыпаны бледно-розовым маральником. Основное русло реки уходило вправо. С берега было видно, как в воде, сверкая серебристой чешуей, играли хариусы[25]25
Хариус – рыба из семейства лососевых.
[Закрыть]. В зеркальную гладь озера гляделись горы, и ярко-желтые кувшинки, тихо качаясь, раскрывали широкие лепестки щедрому солнцу.
А внизу грохотал непокорный Кумир. Горная река петляла между скал, прячась в ущельях, и, повернув круто на восток, серебристой змейкой исчезала в дымке далеких гор.
Часа через два Кирик с Янькой достигли подножья Коргонской каменоломни. Перебравшись по шатким лавам на другой берег, они остановились перед заброшенными постройками, которые когда-то принадлежали Колыванской шлифовальной фабрике уральского заводчика Демидова.
