Текст книги "Дорога к счастью (СИ)"
Автор книги: Ника Верон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
Глава 23. Немного о характере Аристова
Вполне разумное, по его мнению, предложение. Только бы выслушать пожелала. Или, вернее даже сказать – услышать! Вот здесь вполне могла возникнуть серьезная проблема.
– Обсуждать нечего, Константин Сергеевич, – отлично, еще и его отчество вспомнила. Вот теперь, точно, жди проблем. – Я всё прекрасно понимаю. Четвёртый размер не первый и даже не второй. Есть за что подержаться и к чему приложиться, – что имела ввиду сейчас, уточнить не решился, учитывая и без того накаленность ситуации. – Умение подать себя тоже…
– Момент первый, меня устраивает твой пограничный, умещающийся в ладонь, – присев на край стола, произнес совершенно спокойно, удерживая взглядом взгляд молодой особы. – На сколько помню – очень чувствительная к ласке. Момент второй, – продолжал, намеренно игнорируя искреннее смущение, Эльвиры, – У меня здесь не подиум для подачи себя, а кропотливая работа. Даже у секретаря. Момент третий, мне так же, как и тебе, пожалуйста, постарайся поверить, претит эта девица в приёмной. Но иногда приходится идти против собственных принципов.
Если бы мог хоть как-то объяснить данную необходимость. Но, учитывая причину нелюбви…
– Строгий папа приказал взять на работу?
Невольно получилось съязвить. Не видела взгляда Аристова в момент озвученного вопроса. Бунтарка в девочке жива, – мелькнула в тот момент мысль. – Запрятана, правда, куда-то глубоко.
Радоваться или нет сделанному открытию, пока определиться не мог. Другая повестка дня стояла. Бурю необходимо остановить. Причем – максимально быстро, пока в смерч, всё сносящий на своем пути, не превратилась.
– Ситуация, – поправил коротко. – Правда, Эля. Спать с ней не собираюсь. Ни сейчас, ни в последующем. Но какое-то время придётся её потерпеть. И четвёртый момент, – продолжал в достаточно жесткой тональности, – Когда мы одни, не важно где: дома, здесь, где-то ещё, можешь показывать характер. Высказывать всё, что думаешь в том числе и в мой адрес. Бить и крушить стекло, что там ещё, не знаю. Но на людях, пожалуйста, постарайся вести себя подобающим образом.
Ей в максимально тактичной форме указали на недопустимость собственного поведения. Да, отличие от Рубальских разительное. Сделано вдали от посторонних глаз и ушей.
– Я не запрещаю, но… – тихо начала она себе под нос.
– Эля, повторяю, вытерплю любое твоё поведение, – перебил её всё с той же жесткостью. – И в данном случае, правда, тебя понимаю. Но на людях, которые у меня в подчинении, повторяю – прошу, а не требую, вести себя должным образом. На создание имиджа клиники и фонда потрачено слишком много сил. И я не позволю похоронить все усилия одним бесконтрольным эмоциональным женским всплеском.
– Я поняла.
Обиделась. Вида особо не показывает, но по голосу чувствуется. Слишком всё скороспело у них. И – не всё – своевременно. Но если начать тянуть…
С её психологическими колебаниями, на которые теперь начал обращать пристальное внимание, до серьезных отношений могут вообще никогда не дойти. Вернется, чего доброго, снова к Рубальских. А такие – возвращаются. Синдром жертвы. Считают, что лучшего не заслуживают.
– Отлично, – утвердительно кивнул. – Тогда переходим ко второму вопросу. Хотел позвонить вечером, но раз уж сама заехала, давай обсудим сразу. Есть возможность попасть на премьеру спектакля…
Что бросилось в глаза – сменилась в лице. Что еще за новости?! Черт возьми, с ума бы не сойти, пока в её прошлом копаются. Бледнеет и вздрагивает от элементарных, совершенно безобидных вещей. Что происходило в семье, в которой жила до восемнадцати лет?
Да и после – вопрос не праздный. Похоже, Рубальских себя во всей красе в отношениях показал. Как они вообще встретились, два совершенно противоположных человека. Этой фарфоровой куколке внимание, любовь, нежность нужны. Причем – во всех сферах жизни.
– И снова – премьера, – буркнула она, останавливаясь у окна.
– Эля, ты что в лице сменилась? – черт, самому бы тон не мешало сменить. – Что-то из прошлого? Это всего лишь спектакль… – реакция на самые безобидные предложения заводила в тупик. – Эля, просто театр, – повторил терпеливо и максимально спокойно.
– Вроде косяков за вами ещё нет, – обернувшись, выдала совершенно неожиданно.
Очередная загадка. Мозг сломать можно. И на контакт не идет. Доверять разучилась? Вполне возможно. Если с юности предавали самые близкие…
– Каких косяков? – не понял Аристов. – Так, давай сразу, я не пытаюсь тебя купить или что-то в этом духе, – и как здесь смягчать тон, когда с губ неожиданной гостьи один перл слетает за другим, приводя в ступор. – Я предлагаю брак. Ты согласилась на эксперимент. Любому браку, нормальному браку, не фиктивному, не договорному, производным нашего времени, предшествует общение. Нормальное, человеческое. Думаю, до того, как пойдём в ЗАГС, нам с тобой тоже не мешает получше узнать друг друга. С ухаживаниями у меня проблема. И дело не только в отсутствии времени. Не умею, – и вот из-за этого сейчас на самого себя злился. – Если есть какие-то пожелания, готов выслушать. Если не любишь театр, связаны с ним какие-то воспоминания, согласен поменять планы. Давай подумаем вместе, куда сходить. Можно в ресторан. Хочешь – выставка. К кстати, открывается…
– Театр подойдёт, – спешно заверила Эльвира. – Давно не была там. Только потом…
Чего снова испугалась? Да, не жилось тебе, Аристов, спокойно, – очередной раз мелькнуло в голове. Потом… Были мысли на «потом». Исключительно с учетом её пожеланий, если можно так выразиться.
Поговорить бы максимально откровенно, но пока даже не представлял, как тему затронуть, не то, что обсуждать. Готов помочь. И с медицинской частью вопроса, с хорошим, квалифицированным психологом. А вот готова ли Эльвира обсуждать прошлое и максимально пооткровенничать с ним, пока еще остающимся для неё совершенно чужим человеком мужского пола.
– Только потом предлагаю ужин, – остановившись у неё за спиной, развернул к себе лицом, тише продолжая, – В одном очень уютном месте. Без каких-либо претензий на твое тело, если не захочешь сама, – намеренно говорил максимально откровенно, стараясь называть вещи своими именами. Казалось, что таким образом не возникнет недопонимания со стороны девчонки. – Право отказаться есть. От ужина, – добавил, заметив во взгляде недоумение. – Очень хочу провести с тобой время, Эля. С платьем сложности будут?
Очень надеялся, что в театр она не в джинсах соберется. Переживет и такой вариант. Нынешняя молодежь особо не заморачивается.
– Поверьте, не на столько у меня всё плохо.
Обиделась? Не похоже. Скорее, вежливо поставила на место. Не позволяет себя оскорблять. Молодец, девочка. Знает себе цену. Теперь бы с неуверенностью справиться. Но здесь, не сомневался, психолог нужен. Но прежде – согласие самой Эли. Проблема, которую предстоит решать в будущем. Всему своё время…
– Отлично, – продолжал, не торопясь увеличить расстояние. – Завтра в шесть. Заеду…
– Приезжать за мной не надо, я на такси, – поспешно выдала Эльвира.
– Эля, я не могу допустить…
– А я ещё не готова.
Короткая перепалка. И Аристову показалось, начни сейчас настаивать, войдут в новый виток противостояния. Им бы без последствий мадемуазель Лагуновскую пережить. Вот кто своим появлением совсем некстати влез в происходящее. У Эли и без того с доверием к мужикам – серьезная проблема. А тут еще бывшая подруга, забравшаяся под несостоявшегося мужа буквально за несколько минут до росписи. Сам оказался в шоке, когда хорошенько покопался в информации о том дне. Вылезло в одной желт ой газетенке онлайн-формата.
– Хорошо, – уступил он. – Я пришлю точное время, как только будут билеты.
Секунда размышлений. Протянув руку, привлек девушку к себе. Обняв, крепко прижал к груди. Никогда не думал, что так будет не хватать элементарного контакта. Да и ей, почему-то казалось, тот нужен.
– А я просто хотела узнать о ваших планах на выходные, – тихо проговорила она. – Глупо получилось с…
– Неужели с мамой решила познакомить? – не удержался от вопроса. А по большей части даже специально увел разговор от визита Лагуновской. Только бурю получилось погасить.
– На ипподром хотела предложить… – встретившись с ним взглядом, отступила. – Простите, наверно глупо. У вас… – совсем по-детски прикусив нижнюю губу, отвернулась. – Да, забудьте, у нас театр…
Занервничала. С чего вдруг? Вроде отказываться не собирался. Вообще ни слова сказать не успел. Или, как вариант, план на ближайшую неделю (или сколько там по времени) выполнен с культурными мероприятиями? Так сказал же, вроде, что возражений относительно регулярного общения не имеет.
– Почему же глупо, отличная идея, – пожимая плечами, обронил Аристов, направляясь к двери, повернув ключ в которой, обернувшись, добавил, – Я не против.
Всё чаще ловил себя на мысли, что… Необходима ему эта девочка. Просто увидеть. Просто поговорить. Просто обнять. Просто. Слово-паразит, появившееся в собственном лексиконе. Или там и было, а определение ни под кого не подходило? Прав где-то Седых, черт бы его побрал, закопался в своих офисах-делах. На женщин смотреть перестал. Как Соколовскую заметил, сам удивлялся. И через два года вспомнил, увидев…
Глава 24. Театр. Встреча
Чего скрывать – понервничал. Хотя, Эльвира даже не задерживалась. Время с запасом. Для верности, на всякий случай, глянул на наручные часы. В театр только начали пропускать. Но у него – зеленый свет. Зайти могли раньше. Если только…
От размышлений отвлекло подъехавшее такси. Открылась дверца и из салона сперва появилась миниатюрная дамская ножка в классической туфельке-лодочке, а затем, секунду спустя, грациозно – и её обладательница. Вот такого выхода точно не ожидал! Даже забыл, что надо бы подойти…
К нему приближалась настоящая светская дама. Медленно, словно намеренно давая получше себя рассмотреть. Фигурку подчеркивало маленькое черное платьице, не на много выше колена, чуть расклешенное от талии. На плечики наброшен жакет, учитывая вечер – вполне уместен. В руках – клатч. Но шедевром показалась прическа. Не просто распустила волосы, пройдясь по тем расческой. Замысловатая укладка…
Девочка умела себя подать. Красиво, со вкусом.
– Отлично выглядишь, – слегка прочистив горло (еще новость!), с улыбкой произнес Аристов.
Она – отлично? Игорь называл её подобный наряд монашеским. А она не принимала в вечерних платьях слишком много открытого тела. Тем более, для похода в театр.
Слегка напряглась, но не отскочила, когда, собственнически положив руку на талию, легонько направил в сторону парадного входа. А Эле показалось, на них смотрят все, кто в данный момент находился у входа. Аристов – фигура значимая. И каждый выход в свет – событие едва ли не мирового масштаба местного разлива.
– Хорошенькая куколка, – услышала в спину незнакомый мужской голос. – Красавица, в мать. Переговоры у Аристова с её папашей в тупик зашли. Уже больше месяца вырулить не могут. Похоже, надеется за счет дочки решить, только зря старается. Папаша давно вычеркнул их с бывшей, из своей жизни. Там настоящая наследница растёт.
Резко остановившись, в недоумении оглянулся. Эльвире показалось, узнал голос. Только вот теперь не ясно, какие и у кого намечаются проблемы.
– Аристов? – слишком всезнающий, великолепно сыграл недоумение.
– А что такое удивление? – поинтересовался её кавалер у приблизившегося к ним не очень приятного, по мнению Эльвиры, представителя мужской части населения. – Так изменился?
– Да просто в театре тебя сто лет не видел, – продолжал незнакомец, с которым Константин знакомить её не спешил. А вот взгляд того скользил по ней, как сканер по бумаге, задерживаясь на каждой значимой детали. Эльвира невольно поежилась. – Как с Наташкой последний раз был…
– Повода не было, – резко прозвучал ответ Аристова. – Ещё вопросы?
– Если не возражаешь – к твоей даме: Эльвира Соколовская, я ведь не ошибаюсь? – её узнали. Этого еще не хватало! Но она-то точно не знала нежданного собеседника. – К своим потянуло?
– Верно, Эльвира Соколовская, – резко перебил неприятную личность Аристов. – Дальнейшие вопросы после согласования, если не возражаешь, – добавил он, увлекая Эльвиру к одному из пустых входов в зрительный зал.
Вот чего действительно не учел, так это вероятности встречи с представителями прессы. Непонятно только, откуда у данного «представителя» информация про буксующие переговоры. Детали не раскрывались. Вообще никуда ничего не давалось и выйти, до самого окончания, не должно было.
Эльвира на какое-то мгновение «тормознулась» при входе в ложу. Как давно не была в театре. А о vip-ложах с некоторых пор только слышала. Но даже с отцом таковую приходилось делить еще с кем-то. Не считал Соколовский необходимым для своей семьи создавать какой-то комфорт. И если ложа рассчитана на шесть персон, то именно шесть персон в той и должно было находиться. Не получилось скрыть удивления, когда администратор закрыл за ними дверь.
– Что притихла? – поинтересовался Аристов, продвигая для Эльвиры мягкий удобный стул. Подперев плечом стену, оставшись стоять, предложил, – Спрашивай.
– О чем?
В самом деле не поняла? Или мастерски сыграла? Забыл предупредить, что чувствует ложь. Хотя вот в данном случае… Разучился он читать женщин. Или – женские мысли. А может – и не умел? Умел бы, глядишь, и с Натальей не обжёгся бы…
– Эля, я слышал то же, что и ты.
Наружу рвалось непонятное раздражение. Совершенно не ко времени и уж, точно, не к месту.
– И сейчас скажете, что всё не правда? – вопрос вырвался раньше, чем осмыслила то, что собиралась сказать. – Я ведь, действительно, дочь Николая Соколовского.
– В курсе, – отрицать очевидного Константин, по всей видимости, и не собирался. – Более того, скажу честно, в момент, когда ты бросилась мне под колёса и потом, когда спасала нерадивую сотрудницу и ситуацию с моей стрижкой в вашем салоне, понятия об этом не имел.
– И когда…
Совершенно ничего не понимала. На ложь слова Аристова не похожи. А ведь картинка, объясняющая причину так неожиданно возникшего к её персоне интереса со стороны первого человека не только в городе, в области, начала вырисовываться на столько четко!
– Позже, – признался он, присаживаясь рядом с ней на стул. – Но не так давно. И я так же знаю, что вы с мамой давно одни. И никакой пользы, если говорить об этом, наша с тобой связь или, вернее будет сказать – завязывающиеся отношения, принести мне не могут. Так что никаких черных мыслей не вынашиваю. Воспользоваться тобой не планирую.
Верно ли угадал ход её мыслей. По крайней мере самому показалось – да. Черт, ему бы всей информацией обладать. Димка слишком долго копался с простой задачей. По крайней мере, как казалось самому.
От спектакля получила огромный положительный заряд энергии. Давно не получала такого удовольствия от постановок. Актёрский состав сильный, игра смотрелась на одном дыхании.
И день обещал завершиться исключительно на положительных эмоциях. Ничто не предвещало неприятных моментов, пока, уже по окончании спектакля, перед отъездом не отлучилась «припудрить носик».
– Вот туда меня точно сопровождать не надо, – направившись в сторону дамской комнаты, попросила она Аристова.
Перед возвращением в фойе еще раз глянула на себя в зеркало. Выглядела великолепно. Не удивительно, что Аристов на протяжении всего вечера в большей степени на неё смотрел, чем на сцену. Но на этом внимание, собственно, и заканчивалось. Ни объятий, ни прикосновений. Даже случайных постарался избежать, когда в антракте им принесли запрошенные соки.
– Я бы на Аристова больших надежд не возлагал, – совершенно неожиданно раздался знакомый мужской голос за спиной, едва вышла в фойе. Вздрогнув, буквально отскочила в сторону.
Рубальских. Вот этот каким образом… Поглубже вздохнув, постаралась сохранить спокойствие. Максимум, что может сделать в присутствии столь значительного количества людей несостоявшийся муж – попытаться воздействовать на нее психологически. Зная суть её проблемы, надавить умел.
– По себе судишь?
В ответ на свой вопрос во взгляде бывшего жениха заметила вполне искреннее недоумение. Не привык, что ему дерзят. Да еще – Соколовская.
– Не задерживаются у него бабы, – продолжал с нескрываемой в тоне издевкой нежданный собеседник. Что ж за вечер-то сегодня такой. – А ты со своими заморочками еще быстрее надоешь. Или, что, напел в уши о верности до гробовой доски? Не будь дурой, Элька. Мужики его статуса все имеют любовниц. Мир наш так устроен. Не веришь, спроси про Саничку.
Аристов, между тем, глянув на часы, тихо чертыхнулся. Он, конечно, понимал, дамская комната подразумевает не только оправление определённого рода нужды, но и позволяет без лишних глаз «припудрить носик». Только уже тонну пудры можно на этот носик высыпать, пока… И тут взгляд выхватил личность, которая сейчас совсем была не ко времени.
– Мать твою ж…
Откуда он взялся здесь, этот Рубальских?! Вроде всех виповских видел перед началом представления. Правда, во время антракта из ложи не выходил. Эльвира пройтись по театру не захотела, он – не стал настаивать. А этот вполне мог оказаться в числе опоздавших.
Навис над девчонкой коршуном. Боится? Не до паники, но доля страха присутствует. Напряжение на расстоянии чувствуется. Уверенности в себе практически ноль. Просто удивительно, как с психом в его клинике несколько дней назад справилась, не сорвалась.
– А ты, смотрю, неплохо осведомлен о моей личной жизни, – спокойно прозвучал голос Константина в ответ на последнюю фразу Рубальских. Тот, смачно выругавшись, не отвлекаясь от объекта своего общения, поинтересовался:
– Аристов, когда ты перестанешь путаться у меня под ногами?
– Ну, это еще вопрос, кто у кого под ногами путается, – задержав на Эльвире чуть настороженный взгляд, спокойно добавил, – Кстати, мужской туалет в другой стороне, так что от девушки отошел, не мешает она тебе, – в ответ на промедление, поинтересовался, – Я невнятно говорю?
– Да, пожалуйста, – совершенно неожиданно отступил Рубальских. И, уже сделав шаг, обернувшись, достаточно громко добавил, – Аккуратнее с ним будь. Жёны у него на долго не задерживаются. Спроси, кстати, где красавица Наташка, и почему там оказалась.
Секундный взгляд Эльвиры. Страх? Любопытство? Ни одно, ни другое. Скорее, не поддающееся объяснению сомнение. Странное чувство.
Захлопнув за ней дверцу машины, сам задержался на улице. Вот он – нервничал, что Эля видела и невооруженным глазом. Причина? В чем-то Игорь прав? Или неприятные воспоминания, которые не ко времени проснулись? И тут поймала себя на мысли, что хотела бы знать этого человека получше, чтобы вот сейчас, если такое возможно, оказаться к нему ближе. В психологическом плане. Но, с другой стороны, если «спрятал» её в машине, значит… А что – значит?..
– Ну, давай, спрашивай, – предложил Константин второй раз за вечер. Перебор.
– О чем? – прозвучал в ответ дубль вопроса.
– А то – не о чем, – не удержавшись, съязвил Аристов.
И подумать не мог, что для него столь важным окажется, как обычная женщина отнесется к имевшейся у него личной жизни нынешней и прошлой. Не планировал той отсвечивать. Жена – в невозвратном прошлом. Что касалось любовницы…
– И вы ответите?
Спокойный голос Эльвиры слегка шокировал. Она всегда такая спокойная в своих реакциях на не самые лучшие новости? Или от встречи с бывшим не до конца еще отошла?
– По крайней мере, попробую, – хотя, неплохо было бы определиться с тем, что отвечать. Потерять девчонку из-за собственных, не до конца решенных проблем, совсем не хотел. – Кто в большей степени интересует? – получив в ответ молчание, кивнув, сделал собственный вывод. – Ясно. Сани – моя бывшая… подруга, – совершенно неожиданно для себя обнаружил, что определение статуса озвученной личности как «любовница», при Эле вслух произнести не в силах. – Отношения… – маленькая загвоздочка, которую тоже, по определенным причинам, озвучивать не собирался. – Отношения прекращены. Жены не стало два года назад. Говорить о той истории еще не готов, но слово даю, между нами она не стоит и тебе бояться нечего.
– Я и не настаиваю на вашем откровении, – вслух обронила Эльвира, а на её милом личике задержалась незнакомая ему ранее тень улыбки. – Вы обещали ужин после премьеры.
Странно, но слова Рубальских ничуть не задели. А ведь, однозначно, планировал больнее её уколоть. Действительно, знал, какие струны зацепить, как спровоцировать срыв. Что произошло? Переболела? Или передались спокойствие и уверенность Аристова?
Задержав на ней изучающий взгляд, кивнув, повернул ключ зажигания. Ужин – планировал. Правда, в другой чуть атмосфере. Но не отказалась – уже хорошо. А там будет действовать по ситуации…
