Текст книги "Ведьма внутри меня (СИ)"
Автор книги: Ника Маслова
Соавторы: Ева Пик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 51. Победители
Живот болел так, что мне стало казаться: вот-вот и, как в фильме «Чужой», его разорвёт, и из меня вырвётся нечто ужасное. Теперь горела не только кожа, будто её сжигали тавром. Внутри меня – я могла бы в этом поклясться – собирался вихрь чудовищно мощных энергий, вращался, потрескивал, рос. Я едва могла это выносить и думала: ну всё, ещё чуть-чуть, и всё, я этой мощи не выдержу. Стану вратами для супердемона или просто умру, и это после того, как божественной волей прошла между мирами. Обидно.
А жить-то хотелось. Несмотря на боль, на страх, на горящий вокруг огонь и этого чудовищно страшного демона.
Я упорно просила Богиню и Бога о помощи: «Есть лишь одна Сила…»
Демон Майри коснулся меня. Из-за боли само его прикосновение я едва почувствовала, но в тот же миг закричала – вихрь энергий, который во мне собирался, рванулся к демону, будто именно его ждал. Я не могла этого видеть, конечно, да и никто не мог, но по ощущениям сама энергия и её движение походила на световой луч или иглу, или шпагу, или даже кнут. Она вырвалась из меня, ушла через плечо в тело демона, и тот взревел, будто та боль, которая разрывала меня, вся, без остатка, досталась ему.
Демон ревел, я тоже кричала, но все звуки перекрыл такой пронзительный свист, что я едва не оглохла. Горящий вокруг нас огонь взвился до потолка, чтобы всех ослепить и через миг бесследно исчезнуть. Вода, которая всё это время боролась с огнём, хлынула внутрь круга, и от огненной пентаграммы не осталось ничего, даже пепла.
Я выжила, чудо случилось. Как только та энергия ушла из меня, боль отступила, из горящего пламени стала тлеющими углями. Гул в ушах, который всё это время делал меня наполовину глухой, полностью стих.
Демона нигде не было видно. Как я ни выглядывала по сторонам, он бесследно исчез. Клубы пара ещё мешали видеть, но уже стали развеиваться. На стенах горели магические фонари, и сколько бы я ни крутила головой, демону тут было не спрятаться.
Шлёпая лапами по воде, ко мне подошёл Бренан, толкнул головой в плечо.
– Всё хорошо, – ответила я, даже на миг не задумавшись, что он у меня спрашивает.
Всё, кажется, и правда было хорошо. Всё – вроде бы – кончилось.
Возле меня остановились Дэбрэ и Софи. Дамиан держал в руках длинную полую стеклянную трубку. Больше она не светилась, но я не сомневалась – это тот самый «меч».
– И с кем вы собирались сражаться вот этим? – спросила я, даже не пытаясь подняться на ноги. Так и сидела в воде. Её тут, кстати, было не так и много, глубиной всего на половину ладони.
Перед глазами всё ещё стоял демон Майри. Чудовищнее создания я не могла даже представить, а у него ещё и был господин, то есть кто-то ещё больше, сильнее и мерзостнее. Хотя я видела всё своими собственными глазами, голове было легче поверить, что я сумасшедшая, чем в то, что всё это и правда случилось.
– Не стоит говорить так пренебрежительно об этом славном оружии, – ответил Дэбрэ. – Это Артианская флейта, её звук изгоняет чистое зло.
Я тяжело вздохнула.
– Тогда почему вы тянули, почему сразу её не использовали? Чего ждали? Чтобы появился этот… как его? Вельзевул?
– Но вы ведь там были.
Я подняла голову, внимательно посмотрела на Дэбрэ.
– Всё ещё пытаетесь увидеть во мне зло, виконт Дамиан?
– Нет, Майри… Простите, Майя. После случившегося я больше не вправе в чём-то вас подозревать.
– Вот и хорошо. Запомните это, а лучше запишите, чтобы не забыть ненароком.
Да, после всего случившегося я имела право ворчать, даже если была не права.
– Я не мог использовать флейту раньше, простите. Демон должен был полностью утратить человеческий облик, чтобы звук флейты не просто ранил, а полностью изгнал его из нашего мира. Флейту сложно заряжать, и я мог использовать её только раз.
– Дамиан говорит чистую правду, – сказала Софи. – Не обижайтесь на нас. Мы не могли пройти через огненный барьер, чтобы помочь вам. И не могли ничего сделать, пока Майри оставалась жива.
Бренан тявкнул, и я могла бы поклясться, что так звучало его «да, всё так и было».
– Я поняла. Ничего страшного. Я сама справилась как-то. Вернее, не я, а божественные силы.
Живот всё ещё немного болел, и я, не смущаясь, задрала на себе майку. Пентаграмма – я почти не удивилась, когда увидела её на себе. Она всё ещё горела золотистым огнём, а затем исчезла, будто впиталась под кожу. В тот же миг ушла боль.
Дэбрэ, Софи и даже Бренан смотрели на меня как-то странно.
Софи нарушила молчание первой:
– Майя, этот знак на вас?..
– Замена неработающему амулету, я сама его придумала, – ответила я и наконец встала. – Простите, но мне бы хотелось переодеться во что-то более подходящее и что-нибудь съесть.
– Я бы хотел поговорить с вами, – сказал Дэбрэ.
Я обняла себя руками. В здоровом теле моя грудь была намного пышней, и майка больше не болталась, как на вешалке. Мне действительно следовало переодеться, а ещё зверски хотелось есть.
– Я сегодня ела только яичницу, и это было, когда солнце встало, а сейчас уже, – я взглянула в окно, – глубокая ночь.
– Разговор подождёт, – сказала Софи, не дожидаясь решения Дэбрэ. – Уже скоро светает. Я накрою стол к завтраку.
Дэбрэ так смотрел на меня, что я сказала:
– Ну хорошо. Можете меня проводить и по дороге задать свои вопросы.
Бренан пошёл с нами, наотрез отказался уходить, даже когда Дэбрэ ему приказал.
– Кто вы? – спросил Дэбрэ уже у порога моей комнаты.
– А разве вы не слышали, что говорила Майри?
Судя по выражению лица, слышал каждое слово, как я, божественной глухотой не страдал.
– Я не ведьма, меня никогда не звали Майри, я – Майя, и во мне нет никакого зла, – сказала я с напором. – Теперь я живу здесь, в этом мире, и очень надеюсь, что не зря просила Богиню и Бога вернуть меня сюда к вам, Дамиан.
Он открыл передо мной дверь и слегка поклонился. Бренан тявкнул.
Наконец я осталась одна. Дошла до ванной, умылась. Потом медленно доплелась до кровати и присела на её край, больше не в силах куда-то идти, одеваться, говорить. От усталости я не могла даже пошевелиться. Ужасно хотелось есть. Но спать – просто чудовищно.
Я старалась держать глаза открытыми. Мне вдруг пришло в голову, что я выполнила своё предназначение и больше тут не нужна. Что, заснув, как и в прошлый раз, вновь могу проснуться в своём мире, а этот останется для меня только воспоминанием.
Когда вошла Софи, у меня из глаз текли слёзы. Усталость и все те ужасы, весь этот бесконечный день вымотали меня донельзя.
Она принесла мне стакан тёплого молока и печенье.
– Давайте-ка, я помогу вам лечь.
– Я боюсь засыпать, – честно сказала я. – Мне нельзя спать. Я не вынесу этого снова.
– Чего именно? – она принесла кресло, а затем помогла мне на него пересесть.
– Сегодня я проснулась далеко-далеко, в другом мире, в этом теле, но беспомощном, изуродованном и изломанном. Я боялась, что уже сюда не вернусь. До сих пор не верю, что это случилось.
– Вы здесь. Всё хорошо, и вы теперь здесь. – Софи расстелила постель и помогла мне переодеться для сна. – Давайте-ка, Майя, ложитесь в кровать.
– А если я исчезну?
– Я буду сидеть рядом с вами и ждать вашего пробуждения. Всё будет хорошо. Пока вы спите, я буду благодарить за вас Богиню и Бога и просить, чтобы вы прожили здесь долгую и счастливую жизнь.
Глава 52. Ведьма
Я проспала целый день, проснулась, когда солнце уже клонилось к закату. В комнате я находилась одна. О недавнем присутствии здесь Софи напоминало подготовленное для меня платье, лежащее на кресле, и бисквиты на тумбочке у кровати. Вспомнилось, как вчера я не отпускала Софи, боялась уснуть, и щёки потеплели. Это же насколько надо было устать, переволноваться и расстроиться, чтобы, будто капризничающий ребёнок, просить другого человека посидеть рядом, пока засыпаешь. С другой стороны, случившееся в библиотеке было настолько ужасным, что немудрено и с ума сойти, не то что на время впасть в детство и быть настолько наивной, чтобы верить в защитную силу молитв.
А теперь пора сказать себе «стоп». Самое время мне перестать быть атеисткой. Божественное участие я испытала на себе. Если не мне верить в высшие силы, то кому тогда? Божественное вмешательство привело меня в этот мир в собственном теле, исцелило и спасло от демона. Так что нелишним будет хотя бы поблагодарить, а ещё перестать сомневаться и по привычке принижать всё то, что прежде я считала наивными сказками.
Для начала извинившись, от всей души я сказала большое спасибо тем, кто меня спас, и только затем отправилась в ванную. Пока набиралась вода – съела все бисквиты, которые нашла на тумбочке у кровати. Принесла халат, чтобы одеться после купания. Потом развлекала себя, добавляя в воду пенящиеся смеси и разнообразные ароматы. Устроила себе полноценный счастливый час.
Мне хотелось всё позабыть, смыть с себя все те ужасы. Но не раз и не два я ловила себя на том, что вспоминаю и вращающуюся огненную пентаграмму, и то, что говорил демон устами Майри, и то, во что она превратилась в итоге – исчезла совсем, а вместо неё появилось такое… Как бы я хотела стереть из памяти того демона. И зачем только на него посмотрела?
Майри я страшно жалела. Но с другой стороны, как она вообще могла во всё это влезть? Совсем дура, что ли? Судя по записям в дневнике и тому, что я успела о ней узнать – наивной глупышкой её бы никто не назвал. Тогда как, ну как она решилась связаться с вот этим ужаснейшим существом?
Даже в моём мире, где ни демонов, ни богов не видели как минимум две тысячи лет, о вызывании дьявола ходили не самые лучшие слухи. Я бы, к примеру, не решилась на такое даже со своей убеждённостью в том, что всё это – мифы и сказки. Рисковать душой я бы не стала, пусть и не особо верила в то, что душа существует. А здесь о душах, демонах, ведьмах знали все и всё, перед глазами имели примеры. Может, из третьих рук, но такие вещи, касающиеся многих людей, наверняка знали все с самого детства.
А Майри, не раз предупреждённая, что этого делать нельзя, умудрилась связаться с демоном. Сломала жизнь другим людям, себе, из-за неё демон над демонами чуть не пришёл в этот мир. А ещё – я пострадала, погибла моя семья. Чтобы укрепить тело Майри, демон, по его словам, нашёл её копию в бесконечных мирах, и по несчастливой случайности этой копией оказалась я. Не кто-то другой, а именно я загубленной жизнью и родными заплатила за то, чтобы у Майри были красивые платья, драгоценности и граф в женихах…
Господи, как же я её ненавидела и жалела одновременно. Ненавидела больше. Потому что нельзя быть наивной такой. А если она не из наивности решилась на это грязное дело, значит, и вовсе нечего о ней сожалеть.
Но как же страшна оказалась её смерть. От Майри ничего, вообще ничего не осталось. И демон говорил о гибели не только тела – души. Стоило оно того? Все эти красивые платья и драгоценности – они того стоили?
Я с головой погрузилась под воду, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей.
Не удалось. Всё равно раздумывала о судьбе Майри и всём том, что случилось.
Между делом несколько раз проверила свой живот, но от горящей на нём золотой пентаграммы не осталось ни следа. Я смотрела на неё совсем недолго, но не сомневалась – это она, та самая, которая привела меня сюда: соединение пентаграммы Девы-Сестры и Бога-Отца. Когда демон праздновал скорую победу, я рисовала её на паркете огнём…
Я очень ярко вспомнила тот момент, те ощущения, которые тогда мной владели, и вдруг золотистый огонь появился на кончиках пальцев, причём в тот миг моя рука находилась под водой. От неожиданности я чуть не выпрыгнула из ванны, вскрикнула, часть воды пролилась на пол.
Я потрясла рукой – огонь исчез. Сосредоточилась – вновь появился.
Это сколько же сил передала мне Катарина, что огонь до сих пор жил во мне? Я дважды прошла с ним между мирами, использовала этой ночью, а он до сих пор оставался со мной.
Я держала мокрую, всю в пене руку, смотрела на огонь, имеющий явное противоестественное происхождение, затем сжала ладонь в кулак и не почувствовала ничего, никакого ожога. Огонь бесследно исчез. Я позволила ему появиться вновь и опять погасила. Сделала так несколько раз, пока наконец не поймала это странное, необычное, но чёткое и определённое напряжение тела и чувств, которое запускало процесс. Стоило запомнить его.
Не уверена, кстати, что это огонь Катарины. Тот причинил боль, а этот мне – как родной, не доставлял никакого дискомфорта, появлялся и исчезал, когда я хотела. Совершенно не обжигал.
Что я могла с его помощью делать – большой вопрос. Его я собиралась обсудить для начала с Софи. Не с Дамианом. Ему в таких вопросах не стоило излишне доверять. А вдруг он решит, что, раз я стала ведьмой, меня нужно запереть в каком-нибудь монастыре?
«Не доверяешь ему? Правильно делаешь».
До чего ж неприятно, что теперь внутренний голос приобрёл интонации Майри. У меня аж мурашки по рукам пошли.
Я выбралась из ванны, переоделась, занялась волосами. Пыталась отвлечься обычными делами от всех этих мыслей, страхов, воспоминаний. Сидя перед туалетным столиком зачем-то вновь вызвала тот огонь. В отражении увидела, как глаза начинают светиться золотом. Не оранжевым, не огненным, а цветом солнца, как та пентаграмма, которая горела у меня на животе.
Моё лицо с сияющими золотыми глазами выглядело и пугающе, и завораживающе.
Катарину Софи назвала огневицей. Меня тоже так назовёт, или это что-то иное? Огонь Катарины сжигал меня изнутри, и тот, магический огонь Майри и её демона – тоже. А этот и не жжёт, и выглядит по-другому.
Я провела пальцем по столику и оставила на нём светящийся след. Долго смотрела на него, а он тихо горел. Стёрла ладонью, и он впитался в меня. Принёс не боль, а ощущение силы.
Получалось, теперь я тоже стала ведьмой, не так ли?
Софи мне встретилась в коридоре. Вернее, сначала Бренан – он, похоже, охранял дверь моей спальни, а затем уже мы вместе увидели Софи, выходящую из гостиной.
– Вы уже проснулись, – сказала она с улыбкой. – Как хорошо. Виконт уже вернулся домой и переодевается к обеду. Он спустится через несколько минут.
– Очень хорошо, тогда у нас есть пара минут, чтобы кое-что обсудить. Я хотела бы с вами поговорить, это ненадолго.
Бренан недовольно рыкнул. Не очень громко, но его «нет, даже не думай этого делать» нельзя было ни с чем спутать.
– Тебе эта идея не нравится, да? – спросила я у него.
Он наклонил голову на бок.
– Виконт Дамиан приказал тебе за мной следить, правильно я поняла?
Бренан вильнул хвостом и негромко тявкнул.
– Вот и следи, – сказала я, – но он ведь не приказывал тебе запрещать мне общаться с Софи? – Ответа я не дождалась. – Вот и ладно. Так что охраняй меня тут, в коридоре, пока мы с Софи побеседуем в гостиной. И не рычи – дверь не преграда для твоих чутких ушей.
Он смешно фыркнул. Ещё бы. Я даже не сомневалась, что Бренан в курсе всего происходящего в доме.
Затем я обратилась к Софи:
– Вы не против сейчас поговорить? Это займёт совсем немного времени.
– Если вам нужны объяснения, – сказала Софи, – то виконт лучше меня всё объяснит. Он давно ждёт, чтобы с вами поговорить. С самого утра проверяет, не проснулись ли вы.
– Но я так поняла, он выезжал из дома?
– Его вызвали к королю, он не мог отказаться.
Интересно, Дэбрэ ездил туда по мою душу? Я бы не удивилась. Катарина обещала похлопотать о моей судьбе у короля и не сомневалась, что ей всё удастся, «Себастьян» ей ни в чём не откажет. С другой стороны, я не пуп этого мира, тут и своих проблем хватает, так что заранее волноваться не стоит.
Мы с Софи зашли в гостиную, и я закрыла дверь прямо перед любопытным носом Бренана.
Он, конечно, только выглядел псом, но я никак не могла перестроиться и перестать его недооценивать. Даже то, что я говорила с ним без каких-либо церемоний, уже было не слишком-то хорошо. Следовало это поскорее исправить. Но говорить с собакой, да ещё и на вы… М-да, некоторые вещи этого мира для меня слишком сложны.
– Что вы хотели узнать? – спросила Софи.
Я показала ей то, чему научилась. Огонь легко появился у меня на кончиках пальцев и, я уверена, отразился в глазах.
– Надеюсь, вы не расскажете об этом виконту, – сказала я, прерывая воцарившееся между нами молчание. – Сначала я должна разобраться, что это со мной. Теперь я ведьма? Огневица? Вы, кажется, так называли сестру Катарину?
Софи покачала головой. Она выглядела неуверенной.
– Нет. Это не огонь. Это больше похоже на свет.
– И что это означает?
– Не знаю. Я такого раньше не видела и не слышала о таком. – Подумав, она сказала: – Я могу к вам прикоснуться?
– Да, конечно.
Когда Софи коснулась моей «горящей» руки, её лицо исказилось, будто от боли. Она тотчас отдёрнула руку.
– Этот свет жжёт. Какие странные ощущения. – Она потёрла себя по щекам, похлопала по уху. – Теперь у меня гудит в голове.
– Простите, я не знала, что так будет.
– Ничего страшного, уже почти прошло. – Она нахмурилась.
– Это плохо?
– Нет. Да… Я попробую разобраться, а вам посоветую открыться виконту. Он хороший человек, он вас поймёт.
Поймёт он, как же. Дамиан Дэбрэ – один из самых упрямых людей, которые мне встречались.
Я вздохнула.
– Запрёт где-нибудь в монастыре. А я не хочу быть монашкой!
Софи улыбнулась.
– Вы слишком милы и красивы, чтобы прятать вас в монастыре. Ему такое даже в голову не придёт.
В отношении своего Дами Софи проявляла материнскую близорукость. Ей я об этом говорить не стала, но подумала, что иначе и быть не могло.
– В любом случае, – сказала Софи, – вам придётся научиться управлять своей силой и исследовать её возможности. И сделать всё это так, чтобы никто не пострадал, включая вас саму. Так что посоветоваться с виконтом Дамианом – лучшее, что вы можете сейчас сделать. Он прекрасно разбирается в таких вещах, его помощь будет бесценной. Вам не придётся идти вслепую, он возьмёт вас за руку и отведёт в то место, где вы уже будете зрячей, где ненароком не навредите ни себе, ни другим.
Софи ушла из гостиной, а я осталась. Она всё верно сказала, но разве можно доверять Дамиану Дэбрэ, дознавателю, который умудрился не разглядеть демона в любимой женщине?
Глава 53. Охотник на демонов
Когда Дэбрэ вошёл в гостиную, я стояла у столика, наливала воду в стакан. Разбитый нами в прошлую встречу графин к этому времени успели заменить на новый, хрустальный. У меня слегка дрогнула рука. Графин и правда был тяжеловат, и я поспешила вернуть его на место. Разбить ещё один очень бы не хотелось, хватало воспоминаний о трагической судьбе первого и поцелуях.
В горле ещё сильней пересохло, когда я обменялась с Дэбрэ положенными приветствиями.
– Воды, виконт? – спросила я, отводя взгляд.
– Да, думаю, да. Я сам налью, не беспокойтесь, Майя.
Он назвал меня просто по имени, значит, и я могла вернуться к уже привычному «Дамиан» вместо «виконта».
Дэбрэ подошёл, встал рядом, и у меня сорвалось дыхание. Сомневаться в нём, бороться с ним не так и сложно – когда он вдали, и его не видишь. Но когда он совсем рядом, почти касается, а если и вовсе касается – сопротивляться влечению к нему почти невозможно.
Дамиан Дэбрэ – очень красивый мужчина.
Он наливал воду в стакан – я смотрела на него. Его тёмные волосы чуть вились на концах. Они достигали плеч, высокий лоб был открыт. Лицо казалось сосредоточенным, губы сжаты. Ему шла вечерняя синева на щеках, я помнила – тогда его щёки кололись. Мне было сложно представить более привлекательного мужчину. Сладенького смазливого мальчика – да, а вот такого: мужественного, даже сурового – нет, невозможно.
Я залпом выпила всю свою воду и пошла к его креслу. Как и в прошлый раз, не могла позволить ему сесть рядом и свести меня с ума объятиями и поцелуями. Мне следовало сохранять хладнокровие, а с ним рядом всё начинало искрить.
Разумеется, он заметил, что его место заняли, и понял, почему я сделала такой выбор.
Послушный моему невысказанному желанию он сел на диван и внимательно посмотрел на меня. Я старалась не опускать глаза, не смущаться. Существовало множество тем, которые нам следовало обсудить, и поцелуи и всё, что с ними связано, занимали в моём внутреннем списке последнюю строчку.
Он заговорил первым:
– В первую очередь я хочу извиниться перед вами, Майя.
Я нахмурилась, мысленно перебирая те поступки, за которые он мог бы извиняться. Магия Дэбрэ, не иначе, но я не вспомнила ничего… Ах да, кроме его вопиющего недоверия в отношении меня и других. С другой стороны, познакомившись поближе с демоном Майри, я решила, что недоверие – не самый большой недостаток, а, скорее, достоинство для человека, который периодически сталкивается с демонами и ведьмами, их в себе скрывающими.
Но речь, как оказалось, шла о другом.
– Я видел в вас кого угодно, но только не невинную девушку, оказавшуюся здесь по воле обстоятельств. Я приставал к вам, вёл себя откровенно и бесстыдно, как с женщиной лёгкого поведения, и сейчас мне остаётся только сожалеть обо всём том, что я творил. Прошу прощения за своё дерзкое поведение и недостойные поступки в отношении вас.
Я прикрыла рот рукой, кашлянула. Не знаю, каким чудом мне удалось сдержать нервный смех. Культурные различия опять явили себя во всей красе.
– Если бы ваши поступки были мне неприятны, – сказала я, осторожно подбирая слова, – то я бы оттолкнула вас, возможно, ударила по лицу.
– Знай я, кто вы, я бы вёл себя совершенно иначе. Я бы ухаживал за вами, вёл бы себя деликатно и осторожно, чтобы не испугать вас, не причинить вред, – сказал Дэбрэ серьёзным тоном. – Прошу простить мне мою дерзость и дать второй шанс произвести на вас благоприятное впечатление.
О, хорошо. А то я уже начала думать, что избыточной вежливостью он прикрывает желание сдать назад и больше не предпринимать никаких шагов к нашему сближению.
– Хорошо, я вас прощаю. Но только в том случае, если мы оставим это недоразумение в прошлом. А в будущем вы покажете мне, как выглядят деликатные ухаживания виконта Дамиана Дэбрэ.
Он улыбнулся.
– Спасибо. – После непродолжительного молчания заметил: – Меня восхищает ваша смелость, откровенность. Ваш мир, видимо, сильно отличается от нашего мира.
Думаю, я поняла его правильно: он хотел узнать больше о том мире, откуда я пришла. На этот вопрос я уже давно определилась, что скажу. Рассказы о летающих железных птицах и самоходных повозках без лошадей здесь никому не нужны. И меньше всего нужны мне самой. Теперь это мой мир, и не стоит лезть со своим уставом и рассказами о прошлых обычаях в чужой монастырь. Это мне нужно адаптироваться к этому миру, а не ему – ко мне. А значит, бесполезно тратить часы на объяснения, что такое Интернет и мобильная связь.
– Я почти ничего не помню о той своей жизни. Только родных, которых потеряла. Скрежет металла, огонь, который унёс их жизни и моё здоровье. Простите, мне не хочется об этом говорить, не хочется даже мысленно возвращаться туда. Ведь я теперь здесь, моя жизнь вновь началась с чистого листа, и смутные воспоминания прошлого никак не улучшат ту картину, которую я хочу нарисовать на этом листе. Поймите меня правильно и простите за моё непреклонное «нет».
Дэбрэ кивнул. Он прекрасно меня понимал, и это тоже мне очень сильно нравилось в нём.
– Значит, мы не будем говорить о том мире. Но я прошу объяснить, как вы попали сюда в этот раз.
– А прошлый раз вас не интересует?
– С прошлым я уже разобрался. Демоны такого уровня силы способны на многое. Совершить обмен телами для них не такая уж сложная задача, если нет никакой защиты.
Я нахмурилась.
– Но в том мире, – сказала я, нарушая собственное обещание не возвращаться туда даже мысленно, – у меня сложилось впечатление, что моё тело там находилось в бессознательном состоянии или глубоком сне все те дни, которые я провела здесь в теле Майри. То есть её душа до моего тела не добралась.
Дэбрэ сел удобнее, закинул ногу на ногу. Похоже, его сильно беспокоили те извинения, которые он уже принёс, а теперь самоуверенность к нему возвращалась. Говоря о переселении душ, магии и демонах, он находился в своей стихии, где он – царь и бог.
– И всё же, скорее всего, душа Майри там была, – сказал он уверенным тоном. – Майри умерла и телом, и духом. Видимо, в последние дни, когда она полностью вручила себя во власть демона, её духовных сил хватало только на сон.
– Но что с ней случилось потом, когда произошёл обратный обмен? Меня не было здесь почти сутки. Я вернулась – и тут такое. Что произошло?
Лицо Дэбрэ посуровело.
– К сожалению, мы упустили время, забили тревогу только ночью, когда уже было поздно. А до того мы с вами не виделись, вернее, с Майри. Она сказалась больной, отказывалась от еды и общения из-за недомогания, и за весь день виделась только с сестрой Катариной. Майри попросила послать за ней, сказала, что только сестра Катарина знает, как ей помочь.
Я подалась вперёд.
– И что теперь с сестрой Катариной? С ней всё хорошо?
Дэбрэ покачал головой.
– Нет, нехорошо. Вернувшись отсюда домой, она упала в обморок и очень долго не приходила в себя. Сейчас ей уже лучше, но пока она не встаёт. Ей помогают лучшие целители, со временем она справится с тем, что с ней случилось.
– Но что с ней произошло? Вы знаете?
– Она потеряла все силы – вот, что с ней случилось. Думаю, демон забрал всё себе. Судя по всему, Майри все эти годы не лечила Катарину, не избавляла её от излишка сил, а накапливала их в её теле, чтобы воспользоваться в нужный момент. Периодически приоткрывала заслонку, чтобы всё не рвануло раньше времени. Потому Катарину мучили постоянные боли, и она нуждалась в Майри.
– Но зачем это делать? Демоны ведь могущественные, вы сами говорили об этом!
– Нас защищает от демонов то, что они – существа не из плоти, а из энергий. Обладая огромными силами, они не могут применить их в нашем мире без помощи человека. Человек должен позволить управлять собой, через него демон и творит свои тёмные дела.
– Так же и с богами, да? Они помогают своими силами, но пользуются нашими руками.
– Вы всё правильно понимаете, – Дэбрэ кивнул.
– Вот и ответ, – сказала я. – Вы спрашивали, как я пришла в этот мир. Я обратилась к богам: к Деве-Сестре и Отцу-Защитнику. Я молилась и рисовала пентаграммы. Одну видела на молитвеннике, другую – на защитном медальоне. Я делала это часами, пока не устала так, что уже не понимала, что делаю. И тогда две пентаграммы объединились в одну, и в ней одной стало и мужское, и женское, и Богини, и Бога. Когда это произошло, я очутилась здесь, в огненном круге. А дальше вы всё знаете, вы же там были.
Дэбрэ долго молчал.
– Я видел пентаграмму на вашем теле собственными глазами. Не могу спорить с очевидными фактами. И другого объяснения нет, но…
Он встал, прошёлся туда-сюда по гостиной. Его волнение чувствовалось на расстоянии.
– Понимаете, Майя, такого не бывает. Боги помогают нам редко, – наконец сказал он. – Так редко, что я не помню последнего достоверного случая.
– Но мы молимся, – сказала я, до попадания в этот мир толком не молившаяся ни разу.
– Обращаясь к богам, мы напитываемся уверенностью в победе, в правильности нашего выбора. По определённым признакам можем понять, одобряют ли боги наши поступки. Но прямое вмешательство, причём такое значительное – это крайняя редкость.
– Возможно, Дева и Отец вмешались, потому что демон Майри был очень силён, а у богов в этом мире нет других рук, кроме наших. И они воспользовались моими, чтобы изгнать зло из этого мира.
Дэбрэ остановился напротив меня. Его взгляд было тяжело выносить, но я постаралась не опускать голову.
– Именно так и произошло. Демон должен был растерзать вас, я не успевал помочь, изгнать его до того, как он навредит вам. И даже если бы только ранил его – вы находились рядом, он убил бы вас, разъярившись от боли, просто из мести, потому что мог. Но случилось иначе. Он коснулся вас, и я уже думал, что всё, потеряю вас снова. А он отпрянул, начал вопить от боли, и тогда звук флейты легко прогнал его. И я не уверен, что там, где он оказался, не лежит теперь лишь кучка пепла. Исчезая, он весь светился, чернота в нём пошла трещинами, он изнутри горел золотистым огнём – точно таким, какой я видел на пентаграмме на вашем теле. Это меня и поражает. Вы меня поражаете, Майя. Это вы уничтожили демона, тот золотой свет в вас.
Я встала, как и он, больше не в силах сидеть на месте. Волнение сделало мои пальцы холодными, ладони – влажными. Я вытерла руки о платье. Потом подумаю о том, что выглядело это не слишком красиво. Потом, когда перестану так волноваться и переживать.
– У меня есть ещё один способ поразить вас, Дамиан.
Я глубоко вдохнула и коротко выдохнула. Ну же, решайся. Сейчас тот самый момент.
– Только не пугайтесь, – предупредила я.
Он усмехнулся – мол, страх? Это вы обо мне? И тогда я решилась.
Я протянула ладонь в его сторону и заставила её загореться тем золотистым огнём.
– Эта сила осталась во мне, – сказала я, раз он поражённо молчал. – Софи думает, что это не огонь, а свет. Он совершенно не жжёт.
Как и Софи, первое, о чём попросил Дамиан – это позволения коснуться меня.
– Софи было больно, – ответила я.
– И всё же я попытаюсь.
Он взял меня за запястье. Его лицо исказилось, но свою руку он не отнимал. Отступил не меньше чем через минуту. И всю эту минуту мог слышать мой сходящий с ума пульс.
Судя по тому, как он потом повёл себя, у него тоже гудела голова. Неровной походкой он дошёл до столика и выпил воду прямо из графина. Осушил его почти до самого дна и на лицо вылил остатки.
– Вы теперь как живой амулет Бога-Отца, – сказал он, не поворачиваясь ко мне. – Когда касаешься вас, словно говоришь с богами.
– Это плохо? – спросила я.
Он повернулся ко мне.
– В некотором смысле вы теперь святее всех сестёр вместе взятых.
Кстати, о сёстрах.
– А что значит быть сестрой? – Этот вопрос давно меня волновал, только задать его случая не представлялось.
– Быть сестрой или братом – открыть свою душу Богине или Богу. Ваша, несомненно, открыта так, как не дано никому из известных мне подвижников.
– Я не собираюсь становиться монахиней, – предупредила я сразу. – Даже не думайте мне это предлагать.
Дамиан кашлянул, прикрыв рот ладонью. Пришла его очередь прятать смех.
– Я и не собирался. Наоборот, хотел просить вас стать моею женой.
– Вот так сразу? – Я вернулась к креслу и села. – Нет, так не пойдёт.
Кажется, он ожидал услышать другой ответ.
– Вы отказываете мне? – спросил он неуверенным тоном.
Я продемонстрировала абсолютную убеждённость в принятом решении:
– Ну конечно.
Дамиан подошёл ближе и опёрся бедром о стол.
– Можно узнать почему?
Я скрестила руки на груди, повторяя принятую им позу.
– Только что вы любезно пообещали мне галантные ухаживания, а теперь собираетесь от них отказаться. Получите моё «да» и решите, что дело сделано, и можно больше не стараться произвести на меня впечатление. Такое меня совсем не устраивает.
