Текст книги "Стрелы сквозь Арчера (ЛП)"

Автор книги: Нэш Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

– Держи, – Мэллори протянул мне пластиковый стаканчик с кофе со сливками.

– Спасибо.

Он сел рядом со мной, пока мы смотрели вокруг на людей, которые начинали занимать свои места, чтобы собрание могло начаться.

Как по часам, мы с Мэллори посещали одно и то же собрание группы поддержки. Мы не ходили на все, но после первого раза ходили как минимум раз в неделю. Мы не особо говорили об этом, но оба согласились, что это следует делать. Мне нравилось туда ходить, даже если я совсем не говорил, а Мэллори выступал перед группой три раза. Слушая истории других, каким-то образом, пока Мэллори был рядом со мной, я чувствовал, как это помогает мне.

Одна из женщин, которая приходила всегда, начала говорить о потере своего мужа. Как большинство людей, казалось, что с каждой неделей ей немного легче. Были случаи, когда она выглядела намного хуже, с мешками под глазами и невыплаканными слезами, но обычно, с течением недель, большинство людей восстанавливались.

Я ненадолго задумался, смогу ли войти в эту статистику.

Прошлая почти неделя с тех пор, как Мэллори ходил на свидание с Сарой, и ни один из нас больше не говорил об этом или о том разговоре в его мастерской. Если мне повезло, Мэллори был слишком пьян, чтобы всё запомнить. Как только я вышел на улицу в ту ночь, оставляя его одного в мастерской, я пожалел, что вообще что-то говорил.

Слово «напряжение» даже не начинало описывать атмосферу вокруг нас. Это было что-то, с чем я не знал как справляться или даже что думать, и, очевидно, Мэллори тоже не знал.

Собрание в тот день тянулось медленно. Ни Мэллори, ни я не выступали перед группой. Когда собрание приближалось к концу, вес на моих плечах казался почти тяжелее, чем вначале.

Мы ничего друг другу не говорили. Почти каждый раз мы задерживались, чтобы Мэллори мог помочь составить стулья и убрать их. И как обычно, так как я не мог ничего поднять из-за руки, я стоял у передней стены и ждал, когда Мэллори закончит.

Я изо всех сил старался не прожечь взглядом дыру в спине Мэллори, когда кто-то ко мне подошёл.

– Привет, – произнёс голос. Голос принадлежал Генри, парню примерно моего возраста, которого я замечал раньше раз или два. Мы не видели его на собраниях каждый раз, когда приходили, но достаточно часто, чтобы он запомнился.

Он улыбнулся мне, и это был первый раз, когда я действительно на него посмотрел. Его густые чёрные волосы только больше подчёркивали его бледно-голубые глаза. Внешность Генри делала его скорее красивым, чем просто симпатичным. Я не мог сказать, действительно ли он на несколько дюймов выше меня, или так казалось только потому, что я опирался на стену.

– Привет, – сказал я в ответ. – Генри, верно?

Его улыбка стала шире.

– Да. А ты Арчер?

Я кивнул.

– Мне нравится твоя майка.

Он опустил взгляд на свою футболку, а затем обратно на меня, усмехнувшись. На ней была картинка радуги с горшком золота на конце. Это выглядела глупо и по-детски, похоже на него.

– Ты живёшь где-то здесь?

– Нет. Ну, сейчас я живу в Банфе.

– Да? У моей семьи есть там коттедж. Один из тех, которые они купили с друзьями, чтобы мы по очереди туда ездили. Ты учишься в колледже?

Я указал жестом на свою руку.

– Пока у меня небольшой перерыв.

Он с сочувствием поморщился.

– Чёрт, прости. Что случилось?

Я играл с мыслью о том, чтобы соврать ему. Но по какой-то причине не нашёл энергии.

– Оказывается, я немного слишком гей для некоторых идиотов из маленького городка.

– Оу. Оу. Чёрт, это отстой.

Я пожал здоровым плечом.

– Ну да.

– Эм, – он потянулся за голову и почесал загривок. Его майка слегка приподнялась от этого движения. Как закат, румянец начал окрашивать его кожу от шеи вверх до щёк. – Полагаю, это решает загадку. Честно говоря, я заметил тебя в первый раз, как ты сюда пришёл. С тех пор я вроде как думал о тебе. Дерьмовое место, чтобы пытаться кого-нибудь подцепить, я знаю, но что мне терять?

Я моргнул, глядя на него.

Краем глаза я заметил, что Мэллори стоит в стороне, наблюдая за нами. Я понятия не имел, как долго он слушал, но вся обстановка казалась странной.

– Можно взять твой номер? – спросил Генри.

Я посмотрел на него. Он был горячим. У него были сногсшибательные глаза и милая улыбка. Я представил, как наклоню его над диваном, гладя его по заднице и прижимаясь к нему. Но изображение перетекло в кое-что совершенно другое. В кое-что – кое-кого – о ком я не мог и подумать.

– Да, – сказал я, доставая из кармана свой мобильник.

– Потрясно.

Мы обменялись номерами, и он сказал, что как-нибудь напишет мне или позвонит, если будет в Банфе. Прежде чем развернуться и уйти, он потянулся и взял меня за плечо, обещая увидеться со мной на собрании на следующей неделе.

Я повернулся к Мэллори, но он и близко не смотрел в мою сторону. Мы в тишине вышли из здания и сели в кабинку грузовика.

Прошло целых сорок минут, прежде чем Мэллори наконец заговорил со мной.

– Генри кажется милым.

– Да уж, – ответил я.

– Тебе пойдёт на пользу для перемены провести время с кем-то твоего возраста, – его взгляд оставался сосредоточенным на дороге.

– Вы можете прекратить это? – огрызнулся я. Думаю, это удивило нас обоих, потому что он на короткое мгновение взглянул на меня.

– Что прекратить? – Мэллори не был настолько глупым. Он только вёл себя так. И если он хотел строить из себя дурака, я мог строить из себя злюку.

– Вы чертовски знаете что, Мэллори. Вы постоянно бросаете в меня нашу разницу в возрасте, как оружие, и я устал от этого.

– Воу, Арчер. Ты о чём говоришь?

– Вы всегда напоминаете мне о годах между нами. Такое чувство, что вы используете их как оправдание, чтобы… я не знаю! Держать между нами не только наш возраст.

Я смотрел, как его костяшки побелели на руле.

– Ну, как бы ты не избегал этого осознания, нас разделяют годы. Семнадцать, если точно.

– И что?

– И то, что я только что говорил, что тебе хорошо было бы провести время рядом с людьми твоего возраста.

– Почему? Вы думаете, что если я буду рядом с людьми своего возраста, я волшебным образом забуду о том, что не даёт мне спать по ночам?

– Я не знаю, Арчер.

– Вы считаете меня ребёнком?

– Боже, нет! – по крайней мере, в этом он казался непреклонным. – Иногда я забываю, что мы не одного возраста.

– Хорошо, потому что это не имеет значения.

– Если бы мы поменялись местами, ты пел бы по-другому.

– Вы зациклились на своём возрасте.

– Нет, я зациклился на твоём! – прокричал Мэллори.

Этот тут же остановило нас обоих. Температура в кабине грузовика опустилась ниже нуля.

Когда мы подъезжали к дороге, ведущей к дому, в маленькой кабине раздался писк телефона. Мы оба опустили взгляд на пространство между нами на сидении, неуверенные в том, чей это был телефон.

Горел экран моего мобильника. Было легко разобрать на дисплее имя Генри, вместе с текстовым сообщением.

Мэллори припарковал грузовик на подъездной дорожке, вышел и захлопнул дверь, прежде чем пойти к дому, оставляя меня позади.

***

Я смотрел в потолок, не в силах заснуть.

Как только мы вошли в дом, я поднялся наверх, принял душ, оделся и забрался в кровать. Я был истощён, но моё тело и разум были напряжены.

Внизу я слышал музыку.

Внизу я слышал шаги Мэллори.

Если я спущусь сейчас вниз, то выставлю себя дураком. Я признаюсь в том, в чём не могу признаваться. Я вырву своё сердце из груди и оставлю его на столе в надежде, что Мэллори его подберёт.

Это было глупо. Мне следовало остаться в кровати и притвориться спящим.

Но я не мог, зная, что в мире существует такой человек, как Мэллори.

Так что я скинул одеяло и спустился вниз.

Он стоял перед камином, оперевшись руками на полку, глядя на языки пламени, танцующие как балерины, прослушивающиеся на роль всей жизни. В гостиной было тепло от огня и спокойно от тихой музыки из старого проигрывателя, который Мэллори держал в углу комнаты. На улице исчез весь свет, даже звёзды, не оставляя ничего, кроме чёрного фона для горячего свечения комнаты вокруг нас.

Без слов, я подошёл к дивану и сел. Я знал, что Мэллори слышал, как я спустился по лестнице и прошёл в гостиную, но всё равно не повернулся ко мне.

Его профиль был острым и суровым, как рваные, жёсткие линии гор вдали. Его губы были опущены вниз, выражение лица было холодным как снег. Пока оранжевые оттенки прижимались к его щекам, его носу, его подбородку, я задумался, почувствую ли когда-нибудь в жизни такое к кому-либо другому, или на этом для меня был конец.

Мэллори вздохнул и закрыл глаза.

– Моей жене нравилась эта песня, – тихо сказал он.

Эту песню я узнал, но не помнил названия. Старая классика: мило, но по большей части грустно, как голос мужчины, который её пел.

– Моим родителям тоже. Думаю, у них была эта пластинка. Я помню, как они её включали.

Через несколько мгновений Мэллори спросил:

– Хочешь поговорить об этом?

На что я честно ответил:

– Нет.

Он тихо хохотнул.

– Нет. Я тоже нет.

Я наблюдал, как он оттолкнулся от полки. Сначала он собирался сесть на диван напротив меня, но, очевидно, передумал. Он поднял подушки, выпрямил их и положил обратно. Подошёл к каминной полке и поправил рамки с фотографиями. Подошёл к книжным полкам и начал перебирать книги.

В конце концов, когда некоторое напряжение оставило его плечи, он остановился прямо в центре комнаты, лицом ко мне.

Он протянул руку и сказал:

– Иди сюда.

Люди влюбляются друг в друга по-разному. Некоторые люди влюбился во время смеха, окружённые энергией и радостью. Некоторые влюбляются во время страсти, не в силах удержаться от прикосновений.

Но мы с Мэллори влюбились друг в друга медленно, мягко, неуверенно, как практически и всё, что мы делали. Мы были тихими и плавными.

Я встал и взял его за руку. Она была больше и грубее моей. Он притянул меня к себе, взял меня за запястье и положил мою руку себе на плечо. Одна мощная рука обвилась вокруг моей талии, в то время как ладонь другой его руки легла на моё плечо.

И затем, пока мы стояли, почти соприкасаясь, Мэллори притянул меня ещё ближе.

– Потанцуй со мной, – прошептал он мне на ухо. Тепло его дыхания коснулось моей шеи, вызывая дрожь.

Мэллори не вёл, и я тоже. Но мы танцевали вместе, раскачиваясь из стороны в сторону, вперёд-назад, моя голова едва касалась его плеча, а его щека прижималась к моим волосам.

Мы танцевали до тех пор, пока иголка проигрывателя не начала скакать, и мелодия песни не стала рваной.

Он отвернулся от меня, чтобы убрать иглу с пластинки. Мгновение я думал, что он не вернётся, а оставит меня стоять посреди гостиной с разбитым напополам сердцем.

Но этого не произошло.

Музыка остановилась, и не осталось ничего, кроме тишины и треска огня.

Так что когда Мэллори вернулся ко мне и обвил обеими руками мою талию, притягивая меня к себе, вселенная исчезла.

Наши взгляды встретились, и он медленно, но уверенно, приблизился ко мне. Его нос коснулся моего. Его волосы щекотали мне лоб. А затем, когда я закрыл глаза, он прижался губами к моим.

Это тоже было медленно. Болезненно медленно. Это было мило и робко, как первый поцелуй между двумя людьми, которые понятия не имеют, что делают.

Он накрыл ладонью мою руку, затем поднялся к плечу, к шее, а затем к моей челюсти. Его большой палец коснулся моей нижней губы, пока он целовал её.

Я простонал, и он углубил поцелуй, прижимаясь чуть сильнее, проводя языком по моему нёбу.

Когда Мэллори отстранился, и наши глаза ещё раз встретились, мне захотелось сказать ему что-нибудь глупое, что-нибудь, что я совершенно точно имею в виду и никогда не смогу – и не захочу – забрать назад.

– Арчер, – тихо прошептал он.

Никто из нас не мог забрать это назад. Это было странно и незнакомо, и от этого мир снова казался правильным.

– Что мы делаем, Арчер? – спросил Мэллори.

«Влюбляемся», – подумал я.

Но вместо этого сказал:

– Целуемся.

Уголок его губ приподнялся.

– Нужно быть мужчиной посильнее меня, чтобы не поцеловать тебя хотя бы раз. Я должен был узнать.

– А теперь знаешь?

Мэллори на мгновение отвёл взгляд от меня, а затем вернул обратно, но на этот раз с робкой улыбкой.

– Не уверен. Может понадобиться попробовать ещё раз.

И он попробовал. Мэллори снова целовал меня, долгие минуты, которые и близко не были достаточно долгими.

Глава 14

– Уходишь? – спросил я со своего места за барной стойкой на кухне.

Мэллори закончил просовывать руки в рукава своей куртки.

– Ненадолго, да.

Я съел очередную ложку хлопьев и кивнул.

Спустя мгновения, я понял, что Мэллори всё ещё не ушёл. Обычно он не задерживался и не говорил мне, когда и куда идёт, но он стоял в коридоре и нерешительно смотрел на меня.

– Хочешь пойти со мной? – спросил он.

Я не потрудился спросить, куда мы пойдём.

– Да.

Так что я быстро доел хлопья и подошёл к входной двери, у которой стоял он. Мэллори был терпелив, пока я медленно надевал свою куртку, осторожно, чтобы не задеть руку в гипсе.

– Готов поспорить, ты не дождёшься, когда снимешь эту штуку, а? – спросил он.

– Ты даже не представляешь, – я медленно наклонился, чтобы надеть свои ботинки.

– Что ты сделаешь первым делом?

Стоя на коленях на полу, я усмехнулся ему. Он рассмеялся, его щёки покраснели.

– Я не это имел в виду, – продолжил он.

– Знаю. Я пойду на полигон.

– Первым делом?

– Первым делом. В последнее время я сам не свой.

– Да, ты говорил об этом в прошлый раз, когда я спрашивал.

– Сегодня всё так же.

Он наклонил голову к двери, и мы вышли к грузовику.

Я смотрел на горы вдали, как всегда, и Мэллори вытянул руку вдоль спинки сидения, позволяя кончикам своих пальцев касаться моего плеча. Когда я поднял на него взгляд, он улыбнулся мне.

Мы припарковались в зоне погрузки перед магазином. Мэллори вышел, но двигатель заглушать не стал.

– Я вернусь через минуту, – сказал он. – Подожди здесь, чтобы машину не отбуксировали.

– Так вот, кто я? Блокиратор для твоего грузовика.

– Именно.

Я рассмеялся, но знал, что он вернётся. Так рано утром не было особого движения. Пока Мэллори не было, я насчитал на дороге семь автомобилей.

Когда Мэллори вернулся в грузовик с букетом цветов в руках, мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, куда мы едем.

Он ничего не сказал, но я был уверен, что он может прочитать выражение моего лица. Как бы мы с Мэллори ни стали близки, и хоть мы оба знали, как выглядит скорбь друг на друге, я не был уверен, что готов встретиться с этим. Но даже если не был, справлюсь ради него.

Парковка кладбища была ожидаемо пустой. Густой белый туман всё ещё цеплялся за верхушки гор, и прохлада в воздухе ещё не ушла. Но трава начинала зеленеть, и на некоторых деревьях выросли крохотные свежие ветки.

Мэллори вышел из грузовика, взяв с собой цветы. Я шёл следом.

– Дэнни привозил тебя сюда? – спросил Мэллори, пока мы медленно шли по мощёной дорожке через ряд надгробий.

– Да.

Он кивнул, по большей части сам себе.

– Я так и думал. Он справляется со всем иначе, чем я. Ещё одно, в чём он пошёл в мать.

Я не знал, что на это сказать, так что поднял взгляд к небу.

Когда мы остановились перед надгробием погибшей жены Мэллори, мир вокруг нас стих. Он присел на корточки, провёл пальцами по надгробию и аккуратно положил рядом с ним цветы. Движение казалось – и выглядело – личным. В десятый раз с тех пор, как увидел эти цветы, я задумался, правильное ли принял решение, что пошёл с ним.

Он встал и сделал шаг назад, его плечо коснулось моего. Когда он вздохнул, у него изо рта вышел пар от горячего дыхания.

– Я давно здесь не был.

Краем глаза я посмотрел на него. Он и близко не казался таким подавленным, как я ожидал. На его лице было не смирение, но практически лёгкость.

– Не был? – спросил я. Это меня удивило. Дэнни говорил, что раньше его отец заезжал сюда практически каждый день.

– Нет, – признался он. – Не с тех пор, как появился ты.

Я сразу же почувствовал себя ужасно. Повернулся к нему.

– Мэллори, если я…

– Прости, – он вдруг положил руку мне на плечо и сжал. – Нет, это прозвучало неправильно. Я не это имел в виду.

– Я не хочу забирать у тебя это время.

– Ты не забираешь. Ты ничего у меня не забираешь. Ты кое-что даёшь мне – такое счастье, которого я не ждал.

Я тяжело сглотнул.

– Ты тоже делаешь меня счастливым.

Счастливым.

Простое слово для чего-то, что казалось значительно большим. Я принимал счастье как должное, до тех пор, пока не умерли мои родители. А после я убедил себя, что никогда больше этого не почувствую.

Но здесь, в городе, построенном между гор, стоя рядом с отцом своего лучшего друга, я знал, что на самом деле чувствую себя счастливым.

– Знаешь, вы с ней ничем не похожи, – прошептал Мэллори. – Практически полярные противоположности. Она была громкой и яростной. Вся её семья была такой. Не думаю, что она когда-нибудь молчала больше десяти минут, если только не спала. Боже, я скучаю по её голосу.

Я опустил взгляд на надпись на надгробии.

– Моя мама была тихой. Папа говорил, что я пошёл в неё.

– По чему ты скучаешь больше всего?

– В маме?

– В чём угодно.

– Я скучаю по запаху папиного оружейного воска. Им пах весь гараж. Папа говорил, что это какой-то старинный воск, который он купил на местном фермерском рынке у одного из своих друзей, который был военным в отставке. Запах был тяжёлый, какой-то химический, но был оттенок чего-то ещё, что я не мог определить. Думаю, я отдал бы год своей жизни, просто чтобы снова в последний раз почувствовать тот запах.

Мэллори повернулся посмотреть на меня. Через несколько мгновений он сказал:

– Спасибо, что поехал со мной, Арчер.

– В любое время, Мэллори.

– Я думал, с кем-то другим здесь будет тяжелее. Может, легче потому, что ты тоже скорбишь. Может, легче потому, что это ты.

Я переплёл наши пальцы.

– Тебе нужно время побыть одному?

– Не сегодня, – сказал он, последний раз взглянув на могилу своей жены.

***

Как обычно, когда Мэллори приходил домой после дня в своём магазине, я сидел на большом кресле в его мастерской. Я листал одну из книг, которую нашёл на книжной полке в гостиной, когда услышал, как повернулась ручка двери.

– Привет, – сказал Мэллори, с огромной улыбкой на лице.

– Привет. Как прошёл твой день?

Он пожал плечами.

– Долго. Скучно. Как твой?

– Долго и скучно.

– Хочешь сходить куда-нибудь на ужин?

– Только если ты позволишь мне платить.

Он рассмеялся.

– Договорились.

Я пошёл за ним обратно в дом и прошёл в свою комнату, в то время как Мэллори пошёл в свою. Было странно думать об этой комнате как о своей, и ещё более странным было нервное ощущение в моём животе.

Я принял душ, побрился и побрызгался одеколоном. Когда Дэнни изначально паковал мой чемодан, из одежды, которую он сложил, по большей части были спортивные штаны, поношенные джинсы и футболки. Но к счастью, когда разбирал вещи несколько недель назад, я нашёл одну рубашку и пару чёрных брюк.

Одевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Мои волосы отросли чуть больше, но не это я заметил первым. Я выглядел каким-то другим. Менее… пустым.

Мэллори ждал меня внизу лестницы. Он подстриг бороду и выбрал одежду, похожую на мою. Только, как в большинстве случаев, Мэллори выглядел в десять раз лучше.

Он широко улыбнулся, когда увидел меня.

– Ты отлично выглядишь.

Дойдя до нижней ступеньки, я окинул его очевидным взглядом.

– Как и ты.

Он зацепился пальцем за пояс моих брюк. Вся кровь в моём теле тут же поспешила к месту, которого касался его палец. Может, это он притянул меня ближе, но я наклонился вперёд, положил руку ему на затылок и поцеловал его.

Мгновение его замешательства быстро сменилось похотью, когда я проник языком в его рот.

Почти неохотно, он простонал, затем отстранился.

– Арчер.

Когда он произносил моё имя своим низким голосом, было тяжело сдерживаться. Я снова приблизился к нему, и он хохотнул.

– Эй, – произнёс он. – Для меня всё это… в новинку.

– Да. Прости.

– Я много лет никого не целовал.

– Ты когда-нибудь целовал мужчину?

– Да, – он взял меня за руку, поднёс её к губам и поцеловал мою ладонь. – Тебя.

– И всё?

– И всё. Я не знал… – его голос затих.

– Что тебя вообще привлекают мужчины? – догадался я.

Он пожал плечами.

– Не знаю. Я был молод, когда познакомился со своей женой. Я был так влюблён, что никогда не думал о ком-либо другом, о мужчине или о женщине.

Я кивнул и взял его за руку.

– Я проголодался.

Мэллори поправил свои брюки и произнёс так тихо, что я не думал, что должен был это услышать:

– Я тоже.

В итоге мы оказались в баре под названием «Якорь моря». Это был средних размеров бар возле главной дороги, и когда мы проезжали мимо, я сказал Мэллори, что мне понравилась вывеска, так что мы остановились. Внутри было тихо, и возраст клиентов варьировался от молодых до очень старых.

Из звуковой системы играла тихая рок-музыка; к счастью, весь свет был включён. Стены украшали старые фотографии Банфа, наряду с несколькими большими плакатами морского побережья или нескольких синих волн.

Мы сели в углу, и официантка оперативно вручила нам меню. Я заказал светлое пиво и пасту карбонара, а Мэллори выбрал ирландский портер и фирменный бургер.

– Так каково здесь летом? – спросил я.

– В «Якоре моря»?

– В Банфе.

– Оу. Много туристов, как и весь год. Но всё равно красиво. Здесь много классных походных троп, и ощущение этого свежего утреннего воздуха просто нечто.

– Я хочу увидеть озёра. Я видел в интернете фотографии, и они выглядят красиво.

– Так и есть. Почти до невозможности синие. На некоторых озёрах можно взять каное, доплыть прямо до середины и практически увидеть дно. Не считая рыб, конечно.

Я начал говорить, что не могу дождаться, когда увижу это, и хотел спросить, поплывёт ли он со мной на каноэ, но остановился.

Нам с Мэллори, казалось, никогда не хватало смелости говорить о том факте, что это не мой дом, и я уеду.

– Я сегодня продал тот старый стол, – сказал Мэллори.

Я оживился.

– Правда? Письменный стол с резьбой в виде листьев по бокам?

Официантка с улыбкой поставила наши напитки и ушла. Мэллори сделал глоток и откинулся на спинку сидения.

– Да.

– Будем надеяться, что кто-то даст ему хороший дом. Этот стол потрясающий.

Он усмехнулся.

– Я говорил тебе, что ты можешь его забрать.

– У меня нет места. Кроме того, если бы я забрал всё, что ты мне разрешил, не думаю, что у тебя остался бы магазин.

– Я всегда могу сделать что-нибудь новое.

– Однажды я найму тебя, чтобы ты мне что-нибудь сделал.

– Оу, да? И что это будет?

Сделав глоток своего пива, я подумал над этим.

– Пока не уверен. Но я разберусь.

– Я не умею делать из дерева снайперские винтовки, – поддразнил Мэллори.

– Проклятье. Как насчёт рогатки?

Он рассмеялся.

– И чтобы ты бегал по округе как Деннис-мучитель? Я так не думаю.

– Эй. Я буду офицером полиции, знаешь ли. Мне можно доверить рогатку.

– Да, ладно. Это будет твой подарок, когда ты выпустишься из академии.

Я начал думать, какая полиция есть в Калгари, или смогу ли я получить учебную визу, чтобы учиться там.

– Эй, – сказал я, – я кое-что вспомнил. Можно помочь тебе в магазине на этих выходных? Я читал одну из твоих книг по обработке дерева и, ну, это довольно интересно.

Мэллори засиял, глядя на меня.

– Да? Ты хочешь чему-нибудь научиться?

– Да. Мне нравится наблюдать за тобой, но по большей части я понятия не имею, что ты делаешь. Книга отчасти помогла мне сложить вместе кусочки паззла.

– Чёрт, прости, Арчер. Я мог бы объяснить тебе, что делаю, если бы знал, что тебе интересно.

Я хохотнул.

– Ты не мой учитель, Мэллори. Но да, мне интересно. Я по-прежнему понятия не имею, какая разница между окрашиванием и тонировкой. Чёрт, и я даже не буду начинать про лак.

Его глаза засветились.

– Окрашивание более стойкое, а большинство тонировок немного более временные. Тонировка обычно более тонкое дело. Но есть так много видов и марок, в зависимости от того, что ты ищешь.

– Я смотрел видео, как столяр использует циклю, чтобы сгладить верх деревяшки. Это как наждачка, но другое. Я был бы не против как-нибудь попробовать научиться этим пользоваться.

Мэллори закрыл лицо руками и простонал.

– Не говори так со мной на публике, Арчер.

– Здравствуйте, мистер Патель.

Мы оба посмотрели в конец столика и увидели девушку, примерно моего возраста, которая улыбалась Мэллори. Она была клубничной блондинкой в ярко-зелёном свитере.

– Оу, привет, Линдси. Как твои родители?

– Отлично, спасибо. Папа планирует раньше уйти в отставку и не может перестать об этом говорить. Это уже сводит маму с ума. Как Дэнни?

– Хорошо. Всё ещё на учёбе. Кстати говоря, Линдси, это друг Дэнни, Арчер. Он временно живёт со мной.

Я улыбнулся ей, а затем склонил голову в сторону своей правой руки.

– Приятно познакомиться, – сказала она. Затем кивнула на мою всё ещё загипсованную руку. – Это отстойно.

– Определённо, – ответил я.

Линдси переводила нервный взгляд с Мэллори на меня.

– Прости, я знаю, это немного странно. Но видишь там мою подругу? Девушку с каштановыми волосами в белой футболке?

Мы с Мэллори оба посмотрели на неё.

– Да, – сказал я, нахмурившись.

– Это моя подруга Тара. Она думала, может быть, ты захочешь как-нибудь сходить с ней выпить. Её вроде как нравятся блондины – но ты от меня этого не слышал.

Откинувшись на спинку сидения, я ответил:

– Я гей.

– Оу, ладно, – по-доброму ответила она. А затем, спустя мгновение, взглянула на Мэллори. – Оу. Да, верно. Конечно. Прости.

Мэллори выглядел так, будто собирается что-то сказать, но ответил я.

– Без проблем.

Линдси попрощалась и пошла обратно к своему столику друзей. Когда я посмотрел на Мэллори, он улыбался от уха до уха.

– Что? – спросил я.

– Думаю, это был твой первый раз.

– Когда ко мне подкатывают? Спасибо.

Он хохотнул.

– Нет. Я имею в виду, что ты сказал кому-то, что ты гей. Сказал незнакомке.

Через мгновение я понял, что он прав. Не казалось, что с моей груди тут же упал огромный груз. Этого груза будто не было с самого начала. Может, время с Мэллори в Банфе всё это разбило.

– Думаю, ты прав.

Мэллори поднял своё пиво. Я поднял свой стакан и чокнулся с ним.

– Ура.

– Ура.

Под столом я игриво толкнул носок его туфли своим.

– Знаешь, что ещё?

В ответ Мэллори приподнял брови, попивая из своего бокала.

Я наклонился вперёд, чтобы тихо сказать:

– Ты такой чертовски горячий.

Он чуть не подавился пивом.

Я рассмеялся.

***

Мы смеялись, когда перешли порог дома. Как только дверь за нами закрылась, я прижал Мэллори к ней и поцеловал его. В ответ он притянул меня ближе и поцеловал крепче.

Я на мгновение отстранился от него, только чтобы снять свою куртку и бросить её на пол. Мэллори последовал примеру, бросив свою куртку сверху моей. Вместе мы двигались по коридору, целуясь, когда могли, по пути на лестнице сбрасывая ботинки. Мы вместе поднялись наверх и в итоге нашли дорогу до спальни Мэллори.

Мэллори подошёл к прикроватной тумбочке и включил лампу. Я шёл следом за ним и начал расстёгивать его рубашку, как только он повернулся ко мне лицом. Я спустил рубашку с его плеч. Его грудь была сильной, с крепкими мышцами, с налётом волос к пупку.

Когда я расстегнул его брюки, он взял меня за руку, прижал её к своему сердцу и с лёгким отголоском смеха в голосе произнёс:

– Эй. Я никогда раньше этого не делал. Я понятия не имею, что делаю.

Под моей ладонью сердце Мэллори дико колотилось.

Я убрал руку, а затем спустил его штаны до самого пола.

– Я тебе покажу.

Положив руки ему на грудь, я толкнул его на кровать. Он неловко рассмеялся, или может нервно, но я забрался на кровать рядом с ним, скинув свою рубашку и брюки.

Он подвинулся, чтобы положить голову на подушки. Я приблизился к нему, поставив одно колено между его ног, держась на бёдрах и на одной здоровой руке.

– Я говорил серьёзно, – сказал он, подняв на меня взгляд. – Я действительно понятия не имею, что делаю. Я никогда не прикасался к другому мужчине – не так.

Я наклонился вперёд и прикусил кожу на его челюсти, затем прижался поцелуем к его шее.

– Ты думал об этом?

– С тех пор, как познакомился с тобой. И до этого, когда был моложе.

Спускаясь вниз, я оставлял дорожку влажных поцелуев и следов от быстрых укусов на его плечах, на груди, затем над одним из сосков.

Он издал низкий звук, отдавшийся вибрацией в его груди.

– Да? – спросил я, поднимая колено чуть выше, чтобы прижаться к его эрекции, натянувшей ткань его трусов.

– Да.

В следующее мгновение ладонь Мэллори легла мне на спину, и мы перевернулись. Он сделал так, чтобы я лежал на спине, а он нависал надо мной.

Лёгкая смена динамики оставила меня выдохшимся. Или, может быть, это от вида большого тела Мэллори над моим. Но почему-то это казалось правильным, даже если обычно во время моих встреч с другими мужчинами всё проходило не так.

Но Мэллори не был просто каким-то мужчиной.

Он без слов поцеловал меня. Его губы прижимались к моим, в то время как его язык проник в моё рот. Я простонал, когда он прикусил мою нижнюю губу.

Я потянулся вниз между нами и просунул руку за резинку его боксеров. Без церемоний, я провёл пальцами по его члену, от кончика до основания, чувствуя рукой его стояк. Не удивительно, что эта часть Мэллори была большой.

Он тихо выругался мне в губы, когда я обвил пальцами его член и сжал. В следующее мгновение он вытащил мою руку. Я смотрел на него широко раскрытыми глазами, когда он поднёс мою руку к своим губам, облизал мою ладонь от запястья до кончиков пальцев и усмехнулся мне так, как никогда раньше.

Это было как удар грома для моего сердца.

Всплеск электричества прямо к моему члену.

Мэллори опустил мою руку обратно к резинке своего белья и обвил наши пальцы вокруг своего члена. Как только я начал двигать рукой в лёгком ритме, свою руку он убрал.

– Ммм, – простонал он мне на ухо.

Одного этого звука для меня было практически достаточно. Но как только он начал целовать мою шею, слегка царапая мою кожу своей бородой, я подумал, что сойду с ума.

Его член в моей руке был толстым и твёрдым, полностью вставшим, и практически горячим на ощупь. Он ругался каждый раз, когда мой большой палец касался уздечки – так что я делал это снова и снова.

– Арчер, – простонал он, – у меня этого не было уже слишком давно. Скажи мне, чего ты хочешь.

– Коснись меня, – слова вылетели как мольба, тоном, которого я никогда не слышал в своём голосе. Но в ту секунду я умолял бы Мэллори прикоснуться ко мне. Чёрт, наверное, я умолял бы Мэллори прикасаться ко мне каждую секунду каждого дня до конца своей жизни.

Его прикосновение теперь было менее уверенным. Он действовал робко и медленно, забравшись за резинку моего белья и проведя кончиками пальцев по моей эрекции.

– Чёрт, – я уронил голову на подушку и зажмурил глаза.

Мэллори упорно продолжал, сжимая мой член практически так же, как я сжимал его. У меня не было даже мгновения, чтобы собраться с мыслями, когда он начал двигать рукой вверх-вниз, подражая тому, как я касался его всего несколько мгновений назад.