Текст книги "Стрелы сквозь Арчера (ЛП)"

Автор книги: Нэш Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Арчер, – я потянулся к нему, но он отстранился.

Надев свои трусы, я пошёл за ним по коридору. Я продолжал звать его по имени, но он игнорировал меня.

Когда он добрался до прихожей и начал надевать куртку, я сказал:

– Арчер, останься. Пожалуйста, не уходи. Нам не обязательно говорить об этом. Можешь остаться в одной из гостевых комнат. Или… – я провёл руками по своим волосам. – Хотя бы разреши мне вызывать тебе такси. Арчер.

Он покачал головой.

– Мне нужно время подумать. Я пойду пешком.

Его лицо теперь было другим. Закрытым. Твёрдым. Все следы слёз, которые он пролил всего несколько мгновений назад, полностью исчезли.

– Там темно, – глупо произнёс я.

– Я не против.

Он застегнул куртку и засунул руки в карманы.

– Я тебя провожу. Только дай мне минуту одеться, ладно?

Арчер повернулся лицом к двери, повернул ручку и открыл её. Он посмотрел на меня через плечо.

– На этот раз не трудись идти за мной, Мэллори. Важнее было в прошлый.

Оставив меня сломанным на миллион кусочков, Арчер вышел за дверь.

Глава 5

– Здравствуйте. Я ищу бронь на фамилию Харт. Х-а-р-т, – произнёс я в свой мобильник.

– Минуточку, пожалуйста, – на другом конце провода повисла короткая пауза, а затем:

– Простите, сэр, кажется, у нас не останавливался никто с такой фамилией.

Я кивнул скорее сам себе, чем пустой комнате вокруг меня.

– Всё равно спасибо.

Положив мобильник, я опустил одну руку на стол, а другой потёр глаза, надеясь развеять немного боли в своей голове. Всю прошлую ночь, после того как Арчер ушёл, я не мог заснуть. И я не пошёл за ним, не важно, как сильно мне этого хотелось. Он сказал, что хочет побыть один и подумать, а это, по крайней мере, я уважал.

Банф не был огромным городом, но привлекал туристов, и здесь были сотни отелей или хостелов, в которых мог остановиться Арчер. К несчастью, после звонков в минимум две дюжины отелей с утра, мне не повезло.

Я проклинал себя за то, что даже не спросил название отеля, в котором он остановился, или где он работает, пока находится здесь. Но опять же, я вообще мало говорил прошлой ночью. Или думал.

От воспоминания боли на лице Арчера моя грудь сжалась, и я не знал, как это ослабить.

Я отодвинул кухонный стул и сел на него, слушая, как под моим весом заскрипело и застонало дерево. Мой взгляд поймал что-то, что отражало солнечный свет. Мои губы растянула маленькая улыбка, когда я потянулся и взял деревянную коробку, которая стояла на кухонном столе. Я забыл, что прошлой ночью пошёл в мастерскую и закончил последние части. И теперь здесь стоял конечный продукт часов моей работы. Отполированный, завершённый, стоял здесь без человека, которому должен был принадлежать.

Ирония этого от меня не укрылась.

Я отодвинул коробку.

Вместо этого я притянул к себе ноутбук, открыл его и навис над поисковой строкой, пытаясь придумать что-нибудь – что угодно – что мог поискать, чтобы это привело меня к месту, в котором остановился Арчер.

Мгновение я думал позвонить Дэнни и спросить, знает ли он. Но эта мысль меня отрезвила. У Дэнни будут вопросы. Вопросы, на которые я не мог ответить – пока не мог.

В раздражении, я оттолкнул ноутбук обратно и встал со стула. Я начал расхаживать по гостиной, проводя руками по лицу.

После десяти минут хождений по кругу, я остановился и громко рассмеялся. Это было забавно. Был человек, который изменил мою жизнь столь резко, что я готов был отдать практически что угодно, чтобы услышать его голос, но я даже не знал номера его телефона. Я не знал, где он остановился в городе. Не знал, как до него дотянуться.

В конце концов, за отсутствием лучшего дела, я взял свои ключи и вышел к грузовику. Я держал окна открытыми всю дорогу до магазина, пытаясь сосредоточиться на ощущении ветра, который бил меня по лицу и по левой руке, которая лежала на краю окна.

Когда я приехал в магазин, свет был выключен, но через передние окна всё равно светило солнце. Я не включил никакой свет и даже не включил компьютер. Вместо этого я вышел к входу в магазин и огляделся вокруг на предметы на витрине.

Стул, стол и часы. На длинном столе, который я сделал год назад, аккуратным рядом были выставлены вазы. Было несколько скульптур, но не много. Два похожих журнальных столика были составлены друг на друга в углу, подходящий кофейный столик стоял перед ними.

Я подошёл к стулу, ближайшему к переднему окну, и коснулся кончиками пальцев гладкого дерева. Я хотел видеть его чем-то другим, но теперь не мог. Мне хотелось видеть то, что видел Арчер, когда смотрел на мои работы. Но это были просто работы. Некоторые могли быть красивыми, замысловатыми или уникальными. Но это были только вещи.

Проведя пальцем по одной из гравюр на ручке стула, я остановился и посмотрел на неё. Я грустно улыбнулся, опустив взгляд на несколько крохотных отметок, которые покрывали все мои работы последние несколько лет.

Я задумался, понравился ли бы Арчеру стул. Я задумался, понравилось ли бы ему то, что я сделал ручки этого стула слегка другими, или сочетание разных основ для ножек и спинки.

Я задумался, будет ли ему вообще интересен чёртов стул.

Наверное, нет.

А почему должен быть?

Это был просто стул.

Часы спустя, покиснув в одиночестве в своём магазине, обдумав сложности жизни, я ушёл.

Солнце начинало садиться за высокие верхушки горной цепи. На улице всё купалось в тёплом мандариновом цвете, который показывался только в определённые летние дни.

Я заехал в супермаркет по дороге домой и купил букет цветов. Я много недель не был на могиле Софии, и почему-то сегодняшний день казался подходящим для этого визита.

Когда кассир с улыбкой протянула мне обратно мою кредитку и букет, я ожидал почувствовать некую вину.

Но не почувствовал. Ни капли.

София не хотела бы для меня этой вины, и я не хотел этого для себя.

Я подъехал к кладбищу, пока солнце продолжало опускаться за горы, с разноцветным букетом диких цветов, которые лежали на сидении рядом со мной. Не прошло и десяти минут, как я припарковался, взял цветы и пошёл по короткой знакомой тропе к могиле своей жены.

Только то, что я увидел – кого я увидел – остановило меня на пути.

Там стоял Арчер, с цветами в руке, и смотрел на могилу. Моя внезапная остановка, должно быть, привлекла больше внимания, чем я думал, потому что его голова повернулась ко мне.

Несколько тихих мгновений мы стояли и неловко смотрели друг на друга.

– Мэллори, – наконец произнёс он, напряжённо, когда я снова пошёл к нему.

– Привет, Арчер.

– Прости, – продолжил он. – Это неприемлемо.

Он стоял на месте, опустив плечи, с ярко-розовыми щеками, и практически не мог встретиться со мной взглядом. Его волосы были растрёпаны, и я был уверен, что он надел майку шиворот-навыворот.

И он выглядел идеально, прямо вот так, садящееся солнце освещало его волосы, на его лице отражалась робость.

– Всё в порядке, – сказал я, так и думая.

– Дэнни позвонил и попросил меня заехать на могилу его мамы и оставить цветы. Он сказал, что некоторое время не сможет вернуться в Банф, и он подумал… на самом деле, я не знаю, что он подумал. Но он попросил меня это сделать.

– Арчер, – я положил руку ему на плечо и улыбнулся ему. – Всё в порядке. Правда. Можешь приходить сюда, когда захочешь.

Он опустил взгляд на могилу Софии.

– Я не хотел проявить неуважение. Но и Дэнни не хотел подвести.

Я пожал плечами, практически полный радости, что нашёл его, и ещё более довольный, что он не отстранился от моего прикосновения.

– Не думаю, что София была бы против. Мне нравится думать – если ты веришь в духов – что Софии понравилась бы компания.

Он одарил меня маленькой улыбкой, и создалось такое чувство, будто он протянул мне целый мир на золотом подносе.

Я положил цветы, которые принёс с собой, рядом с похожими, которые принёс он. Мы стояли бок о бок, спинами к солнцу, и смотрели на выбитые на надгробии слова.

Тогда я понял, насколько легче мне стало за последние несколько лет. После встречи с Арчером вес, который лёг мне на сердце после смерти Софии, стал казаться намного легче. Я по-прежнему чертовски скучал по ней и подозревал, что так будет всегда. Но сейчас это было иначе, будто глава моей жизни, наконец, закончилась – и это было нормально.

– Прости, Арчер, – тихо произнёс я, когда показалось, будто я прожил целую жизнь за этот короткий момент тишины.

Он кивнул, но ничего не сказал.

Я повернулся к нему.

– Я понятия не имею, как тебе, должно быть, было сложно.

– Это было… тяжело, – согласился он.

Положив обе руки ему на плечи, я медленно повернул его лицом к себе.

– Арчер, – сказал я. – Ты в порядке?

Он покачал головой, снова не в силах встретиться со мной взглядом.

– Я так не думаю.

– Ты ведь не будешь себе вредить, нет?

Он снова покачал головой.

– Нет.

Я подцепил пальцем его подбородок, наклоняя его голову назад, чтобы он смотрел на меня.

– Обещаешь?

Его улыбка была бесконечно маленькой, но этого было достаточно.

– Обещаю.

Не сумев придумать что-либо ещё, что сделать в этот момент, я полностью обвил его руками и крепко обнял. И к моему удивлению, Арчер обнял меня в ответ.

– Ох, Арчер, – я поднял подбородок и положил ему на макушку. – Мне так жаль.

– Я знаю, Мэллори.

– Жизнь тяжело с тобой обошлась.

Он пожал плечами.

– В ней были свои хорошие моменты.

Когда мы отстранились друг от друга, я провёл рукой по его волосам.

– Ты ещё ходишь в группы поддержки? Или говоришь с терапевтом?

– Нет. А ты ещё ходишь в группу?

– Да. В ту же, куда мы с тобой ходили. Хотя бы пару раз в месяц.

– Помогает?

– Да. Помогает.

Арчер на мгновение отвернулся от меня и уставился на далёкие облака в небе.

– Сложнее всего знать, что я никогда не смогу оправдать его ожидания. Лучше бы я потерял левую руку, чем остался с правой, которая не может держать оружие.

– Арчер, никакой отец не хотел бы возложить на плечи своего ребёнка такой груз. Никакой отец. А ты говорил мне, что твой отец был хорошим человеком. Он не хотел бы этого для тебя.

Он закрыл глаза и судорожно выдохнул.

– Может, ты и прав.

– Я прав. Он не ждал бы этого от тебя.

– Мэллори, можно спросить у тебя кое-что личное?

– Да. Можешь спрашивать у меня что угодно.

– Ты помнишь всё о Софии?

Вопрос меня удивил, и потребовалось минуту подумать, чтобы ответить.

– Мне бы хотелось думать, что помню, но нет, наверное, нет. А что?

– Однажды, когда я был здесь много лет назад, мы ехали обратно к тебе домой по тому прямому шоссе, которое ведёт обратно в Банф. По обеим сторонам которого мили леса и горы. Было темно, и на дороге не было никаких других машин. Я не помню, откуда мы ехали, но помню запах освежителя воздуха с ароматом корицы, который свисал с зеркала заднего вида. Я смотрел в окно на невероятную красоту Скалистых гор и думал, как они понравились бы моим родителям.

Я кивнул.

– Они красивые.

– И я подумал, какими хорошими и светлыми были мои родители. Они много смеялись. Они были такими добрыми и такими тёплыми. Мой папа… он чертовски сильно любил меня. Я знал это. Так что глядя на горы я начал задумываться, может, я помню о родителях что-то не так – после их смерти. Может, я запомнил их неправильно. Как могли такие любящие при жизни люди так стыдиться человека, которым стал их сын?

Я взял его за руку и сжал.

– Они не стыдились бы. Они не смогли бы стыдиться человека, которым ты стал. Это невозможно.

– Я не знаю.

– Тебе стоит с кем-нибудь поговорить, Арчер.

– Знаю.

– Пойдём со мной завтра на собрание группы.

Тогда он поднял на меня взгляд, с напряжением в глазах.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Ты не обязан ничего говорить. Просто приди и послушай.

Он поднял голову к небу.

– Ладно.

– Отлично. Я за тобой заеду. Где ты остановился?

Он колебался.

Это колебание открыло дверь мысли, которой у меня не было раньше. Может, он по-прежнему жил с Дереком? Может, он жил с кем-то ещё? Может, в его жизни был кто-то ещё? Может, всё это было односторонним?

Но даже если так, позволить этому повлиять на меня было бы эгоистично. А когда дело касалось Арчера, я не хотел быть эгоистом. Я хотел только того, что сделает его счастливым. Так что я натянул на лицо улыбку, которая казалась не совсем уместной, и сказал:

– Всё в порядке. Как насчёт того, чтобы ты приехал утром ко мне в магазин, и мы поедем на собрание вместе?

– Оу, – произнёс Арчер, его лицо вдруг осветила улыбка. – Значит, магазин всё-таки есть. Я думал, ты каждый день сидишь в баре и пьёшь.

Я рассмеялся, но почувствовал, как по шее поднимается тепло.

– Эй, ты знаешь, что магазин настоящий.

– Я никогда его не видел.

Это заставило меня нахмуриться. Не видел? Как я мог не поделиться с ним чем-то таким важным?

– Ты уверен? – снова спросил я.

Он рассмеялся, но это прозвучало тяжело.

– Да, уверен.

– Ну, давай это изменим. Завтра, – я залез в свой задний карман и достал бумажник. Протянув ему одну из своих визиток, я сказал: – Здесь название и адрес, а ещё мой номер телефона.

– Забавно, что я даже не знаю номер твоего телефона, да?

Я потянулся, обвил его руку своей, пока он держал визитку.

– Теперь знаешь.

Он посмотрел на меня, его тёмные глаза искали что-то на моём лице.

– Ты другой, Мэллори.

Я кивнул.

– Я стараюсь.

Глава 6

– Привет, Мэл! Мне показалось, что я увидел здесь свет. Чего ты открыт в воскресенье?

Через входную дверь моего магазина зашёл Фил. Он помахал рукой, увидев меня за прилавком.

– Доброе утро, Фил. Просто жду кое-кого, прежде чем уйти. Подумал, что могу открыть магазин, пока я здесь.

Он кивнул, улыбаясь, засунув руки в карманы. Дойдя до края прилавка, он облокотился на него и посмотрел на меня.

– Ты выглядишь так, будто впервые за годы хорошо поспал.

Я усмехнулся.

– Может быть.

– О, ты хочешь рассказать своему приятелю Филу что-то новое и волнующее? Клянусь, если я услышу ещё один рецепт из «Шоу Крока» от Нэнси или что-то ещё о новейшем приложении для фотографий от своих детей, я начну кусаться.

– Я иду сегодня днём на собрание группы со старым другом.

– Со старым другом, а?

– Да. Ну, полагаю, вроде того. Не совсем с другом. Ну, да, с другом. С другом Дэнни. Он когда-то жил у меня и теперь снова приехал в город.

– Ааа, – произнёс Фил, стуча костяшками пальцев по деревянному прилавку. – Ты определённо знаешь хорошие места, куда сводить своих спутников. Группы поддержки. Кладбища. Эй, думаю, тебе могут разрешить пронести корзину для пикника в морг, если дашь денег патологоанатому. Он мой приятель.

– Ты такой смешной, Фил. Просто очаровательный.

Он подмигнул мне, прежде чем развернуться и опереться на прилавок.

– Так почему вы встречаетесь здесь?

– Длинная история.

От взгляда, который он бросил на меня через плечо, я слегка занервничал.

– Серьёзно? – спросил он. – Брось, Мэллори. Я не получаю никаких хороших сплетен дома, от девочек. Ты должен сделать мне поблажку. Брось мне кость. Я умираю от жажды настоящего взаимодействия с людьми.

Я рассмеялся.

– Ты каждый день взаимодействуешь с людьми, которые приходят к тебе в магазин.

Он простонал.

– Большинство из них только хотят поговорить о хлебе.

– Ну, ты продаёшь хлеб. И печёшь хлеб. Думаю, наверное, это натолкнуло их на мысль.

Как только я услышал, как прозвенел колокольчик над входной дверью, моё сердце ускорилось. Я взглянул через плечо Фила и увидел Арчера, который стоял у входа в магазин, с немного нервным видом.

– Привет, – крикнул я ему. Я сразу же обошёл прилавок, прошёл мимо Фила и встал перед Арчером. – Ты пришёл.

От маленькой кривой улыбки на его лице по моей спине побежали мурашки.

– Я удивлён, что адрес на визитке не привёл в бар, – сказал он.

– Нет, то на другой визитке. Я дал тебе безопасную.

Мне понадобилось мгновение, чтобы вспомнить, что Фил здесь. Когда я повернулся, он смотрел на нас странно – в особенности на меня.

– Оу, – произнёс я, вытягивая руку в сторону Фила. – Арчер, это Фил. Фил, Арчер. Фил и его жена Нэнси – хозяева соседней пекарни.

Двое мужчин подошли друг к другу и пожали руки. Фил широко улыбался и хлопнул Арчера по плечу. Таким уж Фил был человеком – дружелюбным. Думаю, он напоминал мне Дэнни. Может, поэтому он мне так нравился.

– Приятно с тобой познакомиться, Арчер, – сказал Фил.

– Взаимно, – ответил Арчер.

– Мэллори говорит, что ты не из города. Просто вернулся в гости?

Арчер засунул руки в карманы. На нём были тёмные потёртые джинсы и чёрный свитер с капюшоном, что заставляло его выглядеть как минимум на пять лет младше, чем было на самом деле. Молодёжный вид ещё больше дополняли рваные конверсы на его ногах.

– Вроде того. Работаю здесь над поп-ап проектом в стиле инди. Но мы закончим к концу лета.

– О, звучит интересно. Так ты занимаешься…

– Бизнесом. По большей части маркетингом. Для маленького бизнеса. К несчастью, я мало что могу говорить о проекте. По юридическим причинам.

– Видишь, Мэллори, – сказал Фил, указывая жестом на Арчера, – это захватывающе. Бизнес-сделки в стиле плаща и кинжала. Секретные встречи. Таинственные люди из прошлого.

Арчер рассмеялся.

– Это не так захватывающе. Честно.

– О, не переживай. Я не буду тянуть из тебя информацию. Итак, судя по всему, ты раньше не был в магазине Мэллори? Никогда сюда не заходил?

Арчер, будто вспомнив, где находиться, развернулся в талии и начал оглядываться вокруг.

– Нет. Не заходил.

– Эй, – тихо сказал я ему, на мгновение кладя руку ему на плечо. – Не позволяй нам тебя останавливать. Мы видели всю эту хрень уже миллион раз. Осмотрись.

Он слегка улыбнулся, затем ушёл в дальнюю часть магазина и начал рассматривать книжные полки, которые опирались на стену под странным углом.

Я не мог не наблюдать за ним, пока он водил руками по дереву, которого касался так мягко, будто оно было создано из жжёного сахара.

Краем глаза я видел, что Фил смотрит на меня. Мне было плевать. Арчер сам сказал: через несколько месяцев он уедет. И если это было единственное время, которое у нас с ним осталось, я воспользуюсь им по максимуму.

Он подошёл к одному из столовых наборов. Это был прямоугольный дубовый стол с шестью стульями в добавок. Каждый стул был уникальным. Один был раскрашен чуть темнее, чем другие, в то время как у другого было три кольца, которые, казалось, идеально окружали сидение.

Арчер медленно провёл пальцами вдоль спинки одного стула, останавливаясь и сосредотачиваясь на чём-то.

– Я вижу, ты тоже заметил маленькую одержимость Мэллори, – обратился к нему Фил с лёгкостью в голосе. Он скрестил руки на груди и подмигнул мне, разговаривая с Арчером. – Не знаю, в чём дело, но этот парень, похоже, не может перестать вырезать везде маленькие стрелы.

Поначалу Арчер не двигался. Он продолжал смотреть на каждый узор стрел на спинке стула.

А затем он поднял взгляд на меня.

Нет. Это не было односторонним. Это – мы – были как магниты. Между нами пролегала лей-линия. Это было головокружительно и глубоко, толще земной коры и жарче её ядра.

– Эй, – вмешался Фил. – Раз тебя зовут Арчер и всё такое, может, Мэл сделает тебе скидку.

Арчер слегка улыбнулся ему. Он принялся дальше рассматривать мебель, касаясь каждого предмета, проходя мимо.

– Что ж, я оставлю вас двоих одних, – сказал Фил.

Я проводил Фила к входной двери, чтобы запереть её за ним. Но когда мы дошли, он кивнул на улицу, так что я вышел за ним.

Фил ударил меня по бицепсу с улыбкой на лице и сказал:

– Не знал, что ты гей, Мэллори.

Я посмотрел на него.

– Я не гей.

– Что ж, тогда я не знал, что тебе нравятся мужчины.

Сначала секунду обдумав это, я кивнул. Раньше я особо об этом не думал. Раньше была София. А после был Арчер. Они были людьми – двумя прекрасными людьми. Это всё, что я знал, и что было мне важно.

– Да уж, – умно ответил я. Я бросил взгляд через плечо, чтобы посмотреть в переднее окно магазина, где за стеклом находился Арчер. Он стоял перед вазой, глядя на неё так, будто внутри собрались все ответы мира.

– В частности один, я так понимаю, – добавил Фил.

Я повернулся к нему.

– Да.

Он снова ударил меня по руке, не переставая улыбаться.

– Рад видеть тебя счастливым, Мэл. Мы с Нэнси думали, что ты самый одинокий человек на планете.

– Надеюсь, это больше не продлится долго, – ответил я.

– И я надеюсь.

Когда Фил ушёл, я вернулся обратно в магазин и запер дверь за собой.

Арчер стоял в углу, глядя на стул, ближайший к витрине – на который я смотрел и думал о нём всего день назад.

Я подошёл к нему сзади, нуждаясь в том, чтобы чувствовать его ближе к себе, ощущать жар его тела и слышать его дыхание.

– Готов? – спросил я.

Он прижался подушечкой пальца к маленькой стреле, вырезанной на ручке стула.

– Это красиво, – тихо сказал он.

На что я ответил:

– Можешь его забрать, – ещё шаг ближе. – Что угодно, – а затем ещё один. – Можешь забрать отсюда что угодно – всё, что хочешь.

Он не развернулся.

– Что угодно?

– Да.

Он оттянул руку от стула и сказал:

– Я готов ехать.

***

– Выглядит знакомо?

Арчер пожал плечами, оглядываясь вокруг.

– Нет.

– Я и не думал, – сказал я, касаясь его плеча своим. – Прошло много времени.

Мы стояли вдали от группы людей, которых я узнал за годы. Последний раз мы были здесь годы назад. Я всё ещё помнил тот момент – момент, когда мы держались за руки – и чувствовал, что может быть, просто может быть, всё будет нормально.

Арчер стоял на два шага позади меня, прячась в моей тени от других участников группы, которые проходили мимо нас и здоровались.

Я знал, что это, должно быть, тяжело для него.

– Спасибо, что пришёл, Арчер.

Он на мгновение поднял взгляд на меня, его карие глаза блестели.

– Знаешь, что я только что понял?

– Что?

– Не думаю, что ты когда-нибудь называл меня Эйсом.

Я почувствовал, как нахмурился.

– И что?

– Не знаю. Все остальные называют.

– Арчер тебе подходит.

– Как скажешь, Мэл.

Звук моего смеха привлёк несколько взглядов в нашу сторону. Вид его улыбки задержал их.

– Хорошо, – громко произнесла Памела, которая сегодня вела группу. – Все готовы?

Вокруг нас люди начали расставлять пластмассовые стулья в центре комнаты. Несколько людей, включая меня, отошли в сторону и взяли пару стульев из стопки. Я поставил свой стул и стул Арчера рядом.

Собрание группы поддержки проводилось всё в том же месте. Комнату перекрасили с тех пор, как Арчер был здесь последний раз, но она была той же. Низкий потолок, мотивирующие плакаты на стене. Комната не была депрессивной или клинической, как некоторые врачебные кабинеты. Казалось, что её хорошо использовали и заботились о ней. На одной из пробковых досок на дальней стене висела подборка семейных фотографий потерянных любимых. Фотографии Софии там не было, хотя мне несколько раз говорили, что это нормально – повесить её туда, к остальным семьям.

Сегодня было около двадцати людей – хороших размеров компания. Когда группа была больше, в воздухе оставался горько-сладкий привкус. Хорошо, что в группе было больше людей, которые приходили поговорить, обменяться мыслями, взаимодействовать и неизбежно наладить свою жизнь. Но ещё это было горько, потому что означало, что все эти люди – эти новые лица – потеряли кого-то близкого.

– Ты сегодня будешь говорить? – шёпотом спросил у меня Арчер.

Мне потребовалось меньше секунды, чтобы подумать над этим и ответить.

– Думаю, да.

– Ты часто говоришь?

– Нет, не часто.

Собрание открыла молодая женщина, рассказавшая о своём последнем муже, который умер за границей несколько лет назад. Я видел её раз или два, даже познакомился с ней, но забыл её имя.

Она рассказывала об ужинах на День благодарения и семейных шутках. И о том, что скучала по нему, но наконец готова была двигаться по жизни дальше.

Это всегда было легко: говорить о том, чтобы двигаться дальше. Сложнее было на самом деле это сделать.

Высказалось ещё несколько людей, некоторые просто объявляли о новых событиях в жизни и о том, что у них всё хорошо, другие упоминали о грусти последних дней.

Высказалась и Памела. Она рассказала нам немного о своей работе в больнице, где помогала пациентам, и как она благодарна, что была рядом со своим мужем во время его последних дней борьбы с раком.

В каком-то смысле, тем из нас, кто смог попрощаться, повезло – если можно назвать это удачей. Было множество таких людей, как Арчер, которые каждый день жили без этого завершения.

– Кто-нибудь ещё хочет высказаться? – спросила Памела, заправляя свои светлые волосы за ухо и вытирая слезу с глаза.

– Я скажу, – сказал я, вставая.

Не все вставали. Это было не обязательно. Некоторым людям было комфортнее сидеть на стуле, глядя в пол. Я не винил их. Несколько раз до этого я был таким же.

Но не сегодня.

– Всем привет, – сказал я. – Большинство из вас меня знает, но меня зовут Мэллори. Много лет назад я потерял жену из-за рака.

По группе прошлось коллективное бормотание понимания. Вас удивит, что может сделать этот простой звук, чтобы показать, что есть кто-то, кто слушает, кому не всё равно.

– Но мне становится лучше, – продолжал я. – Я стал лучше принимать, что моя жена покинула этот мир слишком скоро, и что она не хотела бы, чтобы из-за этого я кис до конца своих дней.

Некоторые люди хохотнули.

– И я… – вдруг почувствовав, как колет кожу, я потянулся и почесал свою шею. – Я кое-кого встретил. И только из-за этого у меня было чувство… будто я очерняю её память.

– Многие из нас были на твоём месте, Мэллори, – сказала Памела. – Это тяжёлое время и может быть плохим опытом, уж точно. Но никто из наших любимых никогда не хотел бы, чтобы мы оставались несчастными и одинокими, как и мы не хотели бы этого для своих любимых, я уверена.

– Верно, – согласился я, – ты права. Я знаю это. Но, думаю, у меня всё получилось неправильно.

Я опустил взгляд на Арчера. Он не смотрел на меня. Его руки были скрещены на груди, а взгляд оставался сосредоточенным на спинке пластикового стула перед нами.

– Недавно я понял, что готов… полностью готов двигаться дальше. Я не забуду её, полюбив кого-то ещё. Я готов снова обрести счастье.

Я сел на стул и вскоре после этого начал говорить кто-то другой. Когда я посмотрел на Арчера, он всё ещё не смотрел на меня. Это было нормально. Я и не думал, что он посмотрит.

Я однажды спросил у Арчера, говорил ли он когда-нибудь в группах поддержки. Он сказал, что его мама говорила – наполовину шутя, наполовину нет – что если ты не можешь сказать ничего позитивного, не говори вообще.

Так что нет. Он никогда не говорил на собраниях группы.

Насчёт этого было жаль. Когда изливаешь мысли, это отчасти помогает очистить душу.

Но я не стану давить на него. Не с этим. Ни с чем и никогда.

За остальное время высказались ещё несколько людей, иногда прося советы, всегда получая ответы. Арчер наблюдал за каждым говорящим, будто слова, которые слетали с их губ, были покрыты золотым лаком. Он практически будто пытался запомнить их истории.

Когда собрание закончилось, я помог собрать стулья, как и всегда, и несколько других членов группы подошли ко мне, говоря, как далеко я зашёл, и как они счастливы за меня и не могут дождаться, что однажды сами окажутся на моём месте.

Они улыбались Арчеру, и он пытался улыбнуться в ответ, но его взгляд продолжал стремиться к двери.

Мы ушли вскоре после этого, Арчер направился прямиком к грузовику, я шёл следом. Мы не обменивались никакими словами, пока я заводил машину, включал классический рок и выезжал с парковки.

Наступил вечер, охватив всё вокруг нас. Звёзды мерцали на потемневшем горизонте за острыми углами канадских Скалистых гор. Мы оба опустили окна в тот момент, как добрались до шоссе, чтобы впустить в салон тёплый летний воздух и смешать его с разбивающими сердце мелодиями, которые пели старые легенды рока.

Мир вокруг нас был чёрно-синим. Но если присмотреться достаточно сильно и смотреть достаточно долго, всё ещё можно было увидеть немного зелёного.

– Можешь остановиться? – тихо попросил Арчер.

Я быстро бросил на него взгляд. А затем ещё один.

Одна моя рука лежала на руле, в то время как другая на краю двери машины, наполовину свисая из окна.

– Всё нормально? – спросил я.

– Колено ноет.

Я съехал на обочину, как только смог, заехав в одно из мест у дороги, где выходили туристы и делали фотографии, или где дальнобойщики спали по ночам.

Как только грузовик остановился, Арчер вышел за дверь. Я поспешил за ним, не удивившись, когда он перепрыгнул железное ограждение вдоль края дороги и спустился к одному из озёр.

Он остановился на берегу, засунул руки в карманы и сказал:

– Что ж, это лажово.

Я встал рядом с ним.

– Да уж.

Потому что так и было.

– Мне жаль насчёт твоей жены, Мэллори.

– Мне жаль насчёт твоих родителей. И насчёт твоей руки. И насчёт твоего придурочного брата. Чёрт, мне жаль насчёт всей твоей проклятой жизни.

Арчер рассмеялся. Звук зазвенел по горной цепи и отрикошетил от стеклянной поверхности замершего перед нами озера.

– Мне жаль, что ты не остановил меня три года назад.

– Мне тоже, Арчер, – сказал я, глядя на легион неба цвета оникса. – Мне тоже.