Текст книги "Любовная западня"

Автор книги: Нелли Макфазер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Джейсон засмеялся.

– У вас есть склонность к эффектным жестам, моя девочка. Нет, не думаю, что эту вещь стоит покупать. Она совсем не соответствует вашему образу. – Он убрал шаль с головы Тимбер и отложил ее в сторону. – У меня есть кое-какие соображения. Давайте с них и начнем. – Джейсон взял с прилавка украшенный гагатами черепаховый гребень и приложил к волосам Тимбер. – И еще вот этот кружевной камзол. – Он повертел его в руках. – Ага! Это то, что надо. Теперь мы должны найти подходящую юбку – что-нибудь скромное и даже старомодное.

Миссис Симмонс тут же предложила как раз такую вещь: изумрудно-зеленый шелковый костюм для театра.

– Вы покупаете прекрасные вещи! – всплеснув руками, воскликнула она. – Если этот цвет не подходит к черным волосам – значит, я не разбираюсь в своем деле!

Джейсон кивнул в знак одобрения, и Тимбер отнесла одежду в крошечную комнату для переодевания. Через несколько минут она появилась вновь, чувствуя себя немного смущенной: до сих пор Тимбер еще не приходилось играть роль манекенщицы.

– Ну что? – робко спросила она. – Как я выгляжу?

– Как кинозвезда, моя дорогая, – ответила миссис Симмонс прежде, чем Джейсон успел что-либо сказать. – Если вы не сведете с ума мальчиков, я съем свою выходную шляпу. Я готова дать десятипроцентную скидку, – не переводя дыхания, тут же добавила вдова.

– Двадцатипятипроцентную, – любезно сказал Джейсон. Он одарил полногрудую хозяйку магазина ослепительной улыбкой, заставив ее на миг забыть о тайных визитах, которые много лет наносил ей Джеймс Фортсон. – Как-то вы мне говорили, что на старые вещи здесь не слишком большой спрос и что вы собираетесь отдать их Армии спасения.

Мод густо покраснела.

– Я просто говорила о том, что здесь не так уж много женщин, способных надеть нечто такое… такое… – Она искоса взглянула на Тимбер.

– Авангардистское? – правильно среагировав на этот взгляд, поспешила ей на помощь Тимбер.

В словаре Мод Симмонс этого слова не было, но тем не менее она кивнула, радуясь, что может казаться такой умной в глазах своих посетителей.

– Я согласен с вами, – мягко сказал Джейсон. – Но мисс Дьюлани – необычная молодая женщина. – Игнорируя протесты Тимбер, он подсчитал общую сумму скромных покупок. – Годится?

– Ну… – Миссис Симмонс прикусила губу. – На вас, похоже, не заработаешь. – Взмахнув ресницами, она посмотрела на Джейсона. – Вы как-нибудь придете взглянуть на коллекцию заколок для галстуков, которая хранится у меня наверху?

– Обязательно, – серьезно сказал Джейсон.

Пока хозяйка магазина заворачивала в подсобке покупки, Джейсону пришлось еще раз выслушать слабые протесты Тимбер. Но он был непреклонен.

– Никогда не лишайте мужчину удовольствия сделать маленький подарок женщине, которой он восхищается. И держите голову выше, когда придете на эту вечеринку: то, что мы купили, непременно произведет впечатление, поскольку романтическая элегантность вам к лицу.

Держа к руках свертки, появилась миссис Симмонс:

– Вот вы где, дорогая! Что ж, заходите ко мне еще. Слышите?

Открыв дверь перед уходящими, она призывно посмотрела на Джейсона.

– Не думаю, что ее приглашение распространялось на меня, – сказала Тимбер, когда они взобрались в «студебекер», который Джейсон позаимствовал в гараже Фортсона. – Подозреваю, что вдова Симмонс готова показать вам больше, нежели старые заколки для галстуков, собранные ее покойным мужем, – усмехаясь, добавила она.

Джейсон не нашел в этом ничего забавного.

– Благодарю вас, но добрая миссис Симмонс не в моем вкусе. Между прочим, могу вас заверить, что большинство женщин меня не интересует. Я трачу свое время и энергию только на тех, кто впечатляет как личность, а не как сексуальный объект. Как вы, например, – улыбнувшись, добавил он. – А теперь скажите мне, как ваше настроение? Я беспокоился за вас во время похорон. Может быть, все дело в отвратительном траурном одеянии, которое было на вас надето, но мне показалось, что вы выплакали все глаза. Запомните, моя милая, Вулф Рэгленд не стоит ваших слез.

Тимбер опустила глаза:

– Не так-то легко забыть, что я виновна в гибели человека, Пан. Я старалась об этом не думать, но ничего не получилось. Прошлой ночью, услышав, как моя мать плачет у себя в комнате, я чуть не подошла к ее кровати и не сказала, что это я…

Рука Джейсона оставила рукоятку переключения скоростей и крепко сжала руку Тимбер – так крепко, что девушка чуть не вскрикнула от боли.

– Не вздумайте этого делать! – резко сказал он. – Никогда никому не рассказывайте о том, что произошло той ночью. Это наша тайна – ваша и моя. Обещайте мне, Тимбер. Поклянитесь, что ни ваша мать, ни кто бы то ни было еще не узнает о настоящих обстоятельствах гибели Вулфа.

– Пан, я… я не знаю, как это сказать, – залепетала Тимбер, – но у меня к вам немного странное отношение. Вы… вы внезапно появились из темноты, и вся моя жизнь тут же изменилась. Сразу что-то начало происходить.

– Вы считаете, будто есть нечто мистическое в том, что два человека встретились и подружились? – Джейсон пожал плечами. – Я был вам нужен – и я появился. Все очень просто.

– Какое там «просто»! – горячо воскликнула Тимбер. – Вы стали для меня чем-то вроде… – Она запнулась, подбирая слова. – Не знаю даже, как это высказать. Но только подумайте! Вулф умер. Мистер Фортсон разрешил нам с мамой жить в своем доме и посылает меня учиться в колледж. – Тимбер поспешно перебирала в уме все последние события и не заметила удивления Джейсона. – Я впервые в жизни отправляюсь на вечеринку на Холм. Это уже само по себе невероятно, но нужно еще добавить все те сказочные платья, которые он мне дает, и…

Джейсон с некоторой растерянностью слушал Тимбер – от кого от кого, а от Джеймса подобного великодушия он никак не ожидал. Расс как-то с горечью сказал ему, что деньги, которые миссис Фортсон планировала потратить на обучение сына, находятся под очень жестким контролем Фортсона-старшего. У Джеймса никогда не было репутации щедрого человека.

– Он разрешает вам жить там бесплатно? – наконец заговорил Сэвилл. – Это удивительно. Нам ли с вами не знать, как люди, подобные Фортсону, относятся к своей собственности… – Тут Джейсон вспомнил, что на пышногрудую вдову Симмонс тоже однажды пролился поток редко проявляющейся щедрости Фортсона. Чем отплатила ему Мод, было, само собою, понятно.

– У меня не было возможности вам об этом рассказать. – Тимбер коснулась руки Джейсона, напомнив ему о его шоферских обязанностях, и вовремя: с тех пор как Джейсон услышал имя Джеймса Фортсона, он совсем о них забыл. – Он собирается переслать мне всю одежду его покойной жены, чтобы я могла выбрать себе что-то к осени. А Серена Фортсон, Пан, была исключительной женщиной. Красивой, умной и очень эффектной. К тому же она покупала свои платья в таких местах, как Париж, Рим и…

– И вы согласились?

Тимбер замолчала.

– Вы недовольны мной? Значит ли это, что если я приняла эту милостыню, то вы будете меньше меня уважать? – В голосе Тимбер звучало недовольство.

– Напротив! – Джейсон резко затормозил перед ее домом и повернулся к Тимбер. Его глаза блестели. – Теперь я знаю, что мое первое впечатление о вас было правильным. У вас есть не только способности и красота, но и здравый смысл.

– Я… я не уверена, что это действительно комплимент, – с некоторой растерянностью сказала Тимбер. Она была рада, что Джейсон не стал расспрашивать ее о том, как она объясняет себе неожиданную щедрость Джеймса. Тимбер в глубине души все-таки понимала, какие чувства испытывает к ней ее благодетель.

– Поверьте, это так. – Джейсон нагнулся и по-дружески чмокнул ее в щеку. – Вы далеко пойдете, Тимбер Дьюлани, – мягко сказал он. – И я рад, что встретил вас.

– Вы же прекрасно знаете, что рада этому должна быть прежде всего я. – Поцелуй был ей приятен. Тимбер уже поняла, что Джейсон не так уж часто сходится с людьми подобным образом. – Спасибо, что вы сегодня съездили со мной. Я чувствую себя деревенской Золушкой, которая наконец собралась на бал. И все благодаря вам!

Тимбер поднялась, но Джейсон не стал выходить из машины. Через окно он подал Тимбер ее багаж.

– Я ведь уже просил вас не относиться ко мне как к сказочному крестному отцу. Может быть, я странный человек, но не до такой степени.

Отчего-то почувствовав вдруг облегчение, Тимбер весело кивнула в ответ и взбежала на крыльцо. Когда машина тронулась с места, она помахала рукой вслед своему новому другу. «Нет, все-таки Пан непредсказуем, – думала Тимбер. – Интересно, почему его так впечатлило, что Джеймс Фортсон проявляет ко мне особое внимание?»

По какой-то причине, которую Тимбер была не в силах понять, это ему понравилось. Она пожала плечами и вошла в гостиную. С тех пор как Тимбер узнала, что скоро уедет отсюда, обстановка в доме стала казаться ей еще более неприглядной. Когда-нибудь она заново украсит эти стены… Нет, она сделает еще лучше. Когда-нибудь она поселится в таком доме, как тот, что стоит на Холме.

Глава 5

Морин Дьюлани Рэгленд уже ждала свою дочь. Ее худое лицо раскраснелось от волнения.

– Тимбер, ты ни за что не угадаешь, что стоит в твоей комнате. Я никогда в жизни не видела столько красивых вещей! А Тумер сказал, что все они твои. – Она обняла дочь. – Дорогая, никто еще не был так добр к нам. После того как Вулф умер, я думала, что нас отправят в работный дом. А вместо этого мы живем себе припеваючи, у тебя появились платья, которые достойны королевы, и…

– Мама, ты начинаешь стареть! – смеясь, сказала Тимбер. – Успокойся. Ты забыла, что сказки доктор? Тебе нельзя волноваться! Подумаешь, – девушка неопределенно махнула рукой, – мистер Фортсон прислал охапку старья. Возможно, он чувствует себя виноватым перед нами – перед папой, которого работа загнала в могилу, перед тобой, которая потеряла здесь здоровье. Он знает, что, отдавая нам этот участок, он навсегда получает бесплатную рабочую силу. А что касается старой одежды миссис Фортсон, то ее место в мусорном ящике…

Однако, увидев то, что лежало в ее комнате, Тимбер оторопела.

– Милостивый Боже! Неужели это все мне?

Морин кивнула. Взгляд ее внезапно стал серьезным. Тимбер с восхищением трогала роскошный меховой воротник, красовавшийся на восхитительном твидовом костюме.

– Дорогая… Я не знаю, как тебя спросить, но я должна это сделать. Ты ведь моя единственная дочь и все такое… И я знаю, как к нам относятся там, на Холме. Тимбер, дорогая, может быть, мистер Фортсон… я хочу сказать, был ли он когда-нибудь…

Плотно прижимая к себе мех, Тимбер закрыла глаза.

– Протягивал ли он ко мне руки? Ты это хочешь сказать, мама? – Она покачала головой. – Нет, мама, никогда…

В глубине души Тимбер понимала, что это не совсем так. Между ней и Фортсоном пробежала какая-то электрическая искра. Но что бы ни началось тогда, этого уже не остановить. Может быть, она поступила неправильно, но обратного пути нет. Выбор сделан. И пусть пока никто ничего от нее не требует, но придет время, и Джеймс Фортсон предъявит свой «счет»…

– Вот, мама, надень, – гоня от себя тягостные мысли, сказала Тимбер. – Ты когда-нибудь мерила такую прелесть?

Морин погладила наброшенную ей на плечи темную накидку, посмотрела на себя в зеркало и попыталась взбить волосы.

– Да, это великолепно. Просто прекрасно. Но совсем не вяжется с моими кудряшками. Я буду рада, когда они наконец отрастут… Вот. – Она отдала накидку Тимбер. – Тебе это гораздо больше идет, дорогая. Батюшки, а что это там у тебя в пакете? Я знаю только, что ты сегодня отправлялась куда-то в магазин. Кстати, а почему тебя так долго не было? И кто тот мужчина, который бросил тебя на землю, как ненужную вещь?

– Это один из учителей Расса, он гостит у Фортсонов. Ну, ты же его видела на похоронах Вулфа – натуральный блондин, такой высокий. – Тимбер быстро сменила тему. – Посмотри, что мы нашли в магазинчике миссис Симмонс. Я купила себе одежду, чтобы пойти на вечеринку к Рассу Фортсону. – Тимбер беспечно отодвинула в сторону присланные ей Джеймсом платья и начала доставать свои покупки. – Ты только взгляни! Ты когда-нибудь видела что-нибудь красивее? Посмотри, какой изумительный шелк! А эта маленькая кружевная блузка? Скажи, разве не прелесть?! Пан… мистер Сэвилл говорит, что в этом я выгляжу как леди из какой-нибудь романтической поэмы… – Тимбер приложила к себе юбку и грациозно закружилась по комнате.

Вместо энтузиазма на лице Морин появилась озабоченность.

– Дорогая, я не знала, что у тебя есть деньги. Как ты смогла расплатиться за это?

Тимбер скрестила пальцы у себя за спиной.

– Мама, ты ведь знаешь, что я всегда откладывала часть заработанных на сборе табака денег. Кроме того, – честно добавила Тимбер, – миссис Симмонс уступила мне одежду за бесценок.

Морин, казалось, успокоилась. Она присела на кровать, заставленную кучей коробок:

– Дорогая, это… это очень красиво. Но ты не думаешь, что это… гм… немного старомодно? Ты уверена, что тебе стоит идти на такую шикарную вечеринку одетой как… ну, совсем не так, как будут одеты городские подруги Расса?

– Я хочу отличаться от других девушек, мама. Я не могу быть такой, как все, мне нужно найти свой собственный стиль. Пан… я хочу сказать, Джейсон… говорит, что быть неповторимым – это единственный способ доказать себе, что действительно существуешь.

– Ох уж этот твой мистер Сэвилл… – Морин тяжело вздохнула. – Я ничего о нем не знаю. Он подходил ко мне на похоронах и… В общем, дорогая, в нем есть что-то такое… Нет, он приятный, джентльмен с ног до головы, хорошо говорит и все такое, но… – она слегка вздрогнула, – …у него жутковатый взгляд. Мне все время казалось, будто он посмеивается над вещами, которых мы с тобой даже и вообразить не смеем.

– Мистер Сэвилл – необычный человек, мама. С этим я согласна. Но он и интереснее всех.

Тимбер приподняла с одной стороны волосы и обернулась к зеркалу, чтобы полюбоваться достигнутым эффектом. Джейсон как-то сказал, что тот, кто своей прической напоминает пуделей или пони, напрашивается на грубые сравнения, которые он не смеет произнести.

– Мы знакомы совсем недолго, но думаю, он знает меня лучше, чем все остальные. – Слова дочери задели Морин за живое, но Тимбер тут же поспешила добавить: – Ох мама! Ну конечно, я не имела в виду тебя!

Но даже обнимая мать, Тимбер по-прежнему думала, что Джейсон Сэвилл действительно знает ее лучше, чем кто-либо другой. И дело тут не в той мрачной тайне, что связала их раз и навсегда, дело тут совсем в другом…

Пусть даже Джеймс Фортсон с неохотой взялся устраивать празднество в честь сына, но он явно не пожалел на это денег.

Когда Тимбер подходила к дому своего благодетеля, гости уже вовсю танцевали под музыку оркестра на веранде, на верхнем балконе и, разумеется, вокруг бассейна, украшавшего центральную лужайку усадьбы Фортсонов. Тут же, прямо рядом с бассейном, поставили и длинный, покрытый льняной скатертью стол. По меньшей мере десяток негров в белоснежных костюмах прислуживали гостям, накладывая в тарелки сочную жареную свинину и жаркое по-брансуикски. Горы ростбифа и золотисто-коричневых индеек, огромные кастрюли с картошкой, большие блюда с зелеными помидорами поражали воображение. «Здесь хватит еды, чтобы накормить весь Вэртаун», – подумала Тимбер. Она вдруг сильно оробела и, не зная, что делать, принялась почему-то разглядывать лакеев. Благо, вскоре появился Сэвилл.

– Дорогая, вы выглядите просто восхитительно! Я не сомневался, что так и будет. – Джейсон Сэвилл наклонился к руке Тимбер, его губы слегка прикоснулись к ее коже. – Вот, попробуйте кое-что из этих немыслимых деликатесов. – Он протянул ей тарелку с вареным арахисом невероятных размеров.

Тимбер засмеялась:

– Деликатесов? Да мы тут все выросли на этих «деликатесах»! – Тем не менее, почувствовав себя более уверенно, она с благодарностью приняла угощение. Кажется, здесь будет весело. – Между прочим, ваш вид тоже заслуживает похвалы, мистер Джейсон Сэвилл. Как говорят в наших краях, «вы неплохо прибрались».

Джейсону польстило замечание Тимбер. Он тут же принялся кружить вокруг нее, демонстрируя всем свою кружевную рубашку и элегантный смокинг.

– Ну что ж, миз Скарлетт. Я думаю, мы с вами достойная пара. Не примкнуть ли нам к аборигенам?

Улыбнувшись, Тимбер взяла его под руку:

– Ах, дорогой миста Сэвилл, я готова.

Когда они подошли к бассейну, Тимбер показалось, что все взгляды устремились в ее сторону. Большинство гостей она до сих пор никогда не видела, но две девушки, которые были знакомы Тимбер, хихикая и перешептываясь, смотрели прямо на нее.

Высоко подняв голову, Тимбер вместе с Джейсоном подошла к столу. Но когда Тимбер взяла с подноса чашу с пуншем, руки ее слегка дрожали. Поддавшись панике, Тимбер на миг даже вообразила, что Джейсон, пригласив ее сюда, решил сыграть с ней злую шутку на потеху публике.

Краем глаза она заметила, что Расс танцует с блондинкой в открытом черном платье. Увидев подружку детства, он, казалось, забыл обо всем на свете. Его партнерша, досадуя на то, что ее вовсе перестали замечать, надула обиженно губки.

Увидев, что двое девушек, перешептывающихся при ее появлении, приближаются к ним, Тимбер поняла, что сейчас будет первое испытание.

– Это же сама Принцесса-от-сохи! Пришла к богатым людям на танцы. – Девушка повыше, чьи брови были выщипаны почти полностью, изобразив на своем продолговатом лице сияющую улыбку, внимательно разглядывала Тимбер. – Господи ты Боже мой, неужели твоя мама перевернула вверх дном все свои старые сундуки, чтобы найти тебе платье? Я никогда не видела ничего похожего – разве что на толкучке в Вэртауне!

Карлин Кэстлберри, стоявшая рядом с ней, самодовольно ухмыльнулась и постаралась куснуть побольнее:

– Боже милостивый, мне так стыдно, что я не отдала тебе коробку со своими старыми платьями! Теперь, когда я уезжаю учиться в колледж, мне они не нужны. Папа сказал, чтобы я поехала в город и купила себе новые туалеты.

– Не думаю, что мне подойдет что-нибудь из твоего гардероба, Карлин, – холодно сказала Тимбер, глядя на пышную фигуру своей одноклассницы. – Знаешь, когда я на тебя смотрю, то сразу вспоминаю о той свинье-рекордистке, от которой прошлой весной ты так старалась уберечь чужие сады. Как там поживает старая толстая Хлоя?

Стоявший рядом Джейсон согнулся пополам, стараясь удержаться от смеха.

Круглое лицо Карлин побагровело.

– Ширли Джин, пойдем спросим того гитариста, знает ли он песни Джима Ривза, – сказала она, толкнув в бок девушку повыше.

– Ты зря беспокоишься, – сладким голоском сказала Тимбер. – Я и сама уже ухожу. Нужно же поздравить Расса с днем рождения! – Она повернулась к Джейсону, ухмылявшемуся во весь рот. – Может быть, вы найдете о чем поговорить с моими… гм… подругами, пока я поищу Расса? Кажется, они чувствуют себя немного неуверенно. Ведь здесь же нет немытых полов и не звучит музыка Эрнста Таббса!

Джейсон подмигнул ей. Прекрасно! – говорили его глаза.

– Что за нахальная голытьба! – прошипела девушка в открытом красном платье, глядя вслед спокойно уходящей Тимбер. – Что она о себе воображает?

– Я думаю, Тимбер Дьюлани прекрасно знает, что она собой представляет, – весело сказал Джейсон. – Можно пригласить вас на танец? – Он со злорадством наблюдал, как девушка пыталась решить, что лучше – танцевать с калекой, который к тому же значительно старше ее, или стоять в сторонке, глядя, как Тимбер становится центром внимания всех молодых людей.

– А вы разве можете танцевать? – Красное платье украдкой взглянуло на искалеченную ногу Джейсона.

– А вы попробуйте! – весело сказал он.

Кружась с девушкой в танце под звуки песни «Где твое сердце?», Джейсон увидел неподалеку Тимбер, танцующую с Рассом. Затем, поглядев вверх, он заметил Джеймса Фортсона, внимательно наблюдающего за происходящим со своего застекленного бельведера. Глаза его были прикованы к Тимбер Дьюлани.

«Это интересно! – сказал себе Джейсон. – Очень-очень интересно».

– Не могу поверить своим глазам! – восторженно прошептал Расс, глядя на Тимбер.

Они продолжали танцевать. Вечер был довольно душный, и Тимбер сняла с себя жакет; несколько выбившихся из прически восхитительных локонов лежали на кружевном воротнике ее камзола.

– Маленькая девочка-сорванец выросла. И еще как! – Расс сильнее прижал ее к себе. – Ты восхитительна, Тимбер, – шептал он. – Знаешь, ты совсем не такая, как все. Ты бы видела, как на тебя все уставились, когда ты подошла к столу. У тебя великолепный наряд!

– Это комплимент? – спокойно спросила Тимбер. – Если да, то спасибо. Дело в том, что мама в этом месяце задержала мне выдачу денег на покупку одежды, так что пришлось немного сымпровизировать… – Мягкий сарказм ее слов не дошел до сознания Расса. Он был слишком увлечен Тимбер, чтобы думать о чем-нибудь еще.

Тимбер понимала, что Расс слишком крепко прижимает ее к себе, но не возражала. Сегодняшний успех вскружил ей голову. К растущему раздражению Расса, все наперебой приглашали ее танцевать. Кроме того, как по секрету сообщил Джейсон, по меньшей мере три девушки с завистью отозвались о том, как она одета.

Было и кое-что еще, к чему Тимбер не знала, как относиться. Каждый раз, поднимая взгляд вверх, она видела за окном наблюдающего за ней Джеймса Фортсона, и была рада, что Расс этого не замечает. По некоторым замечаниям, сделанным Рассом во время танца, Тимбер поняла, что он вряд ли будет доволен, узнав, что отец разделяет его вкус в отношении женщин.

Неприязнь между отцом и сыном была вполне ощутимой, и Тимбер с тяжелым сердцем думала о том, что Рассу вряд ли придется по душе папочкина «благотворительность».

– Эй, ты здесь или где-нибудь на другой планете? – Музыка кончилась, а Тимбер была все еще погружена в свои мысли. – Ты слышала, что я только что сказал? – Расс взял Тимбер за подбородок и повернул так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза – такие же бешеные, как и у его отца. Почему-то у Тимбер стало тяжело на душе. – Я тебя так ни разу и не поцеловал как следует. В свой день рождения я хочу от тебя поцелуя.

Тимбер сделала удивленное лицо:

– О Боже, Расс Фортсон, я в полном смятении! Как ты мог забыть? Ты поцеловал меня, когда мы сидели на шелковице. Мне было десять лет. Я тебя оттолкнула, и ты чуть не сломал себе шею.

Глаза Расса потеплели.

– А ты знаешь, что та старая шелковица все еще существует?

– Я очень рада. Приятно сознавать, что некоторые вещи не меняются, – ответила Тимбер, немного нервничая.

Краем глаза девушка посмотрела на балкон. Джеймса Фортсона там уже не было. Она почувствовала облегчение.

– Увы, наша шелковица изменилась. Я хочу, чтобы ты посмотрела на нее вместе со мной. И сейчас же, – сказал Расс, внезапно потянув ее в темноту, подальше от фонарей. – Пошли выйдем отсюда. Боже, как здесь жарко!

Тимбер со смехом протестовала, а Расс все тянул ее через обставленную скульптурами лужайку к огромному старому дереву.

– Не так быстро, Расс! Не забывай, что я на высоких каблуках. Кстати, неужели ты думаешь, что я смогу взобраться в этой юбке на дерево!

– От тебя это и не требуется. Смотри, вот летучая мышь! Помнишь, как мы бросали пустые банки и пытались их поймать?

– Ты такой же ужасный, как и в детстве. Помнишь, ты заставил меня спрыгнуть с сарая с пальмовыми листьями вместо крыльев, сказав, что я смогу полететь, если буду в это верить. Я тогда чуть не разбилась!

Расс засмеялся.

– По крайней мере ты взяла реванш, когда мы играли в больницу и я пытался заставить тебя снять всю одежду. Ладно, закрой глаза. У меня есть для тебя сюрприз. – Расс остановился, чтобы убедиться, что она послушалась, затем помог Тимбер пройти оставшееся расстояние. – Ну все, теперь ты можешь смотреть.

Открыв глаза, Тимбер с восхищением увидела прекрасную беседку, умостившуюся в ветвях старого дерева.

– Шелковица! Ой, Расс, как замечательно! Когда же ты это сделал?

Обняв Тимбер за талию, он помог ей подняться наверх.

– Когда понял, что мне нужно место, чтобы побыть одному. – Расс усадил Тимбер рядом с собой на маленькую скамеечку. – Как ты, наверное, догадалась, мы со стариком чувствуем себя вдвоем не очень-то уютно. Я начал строительство, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Сначала это было своего рода терапией, а потом стало чем-то символическим. – Он уткнулся носом ей в ухо. – Некоторые из тех, кому я ее показывал, сочли меня чудаком.

Тимбер подняла голову, пытаясь избавиться от поцелуев, которые тем не менее втайне доставляли ей удовольствие.

– Мне не хочется думать о том, скольких девушек ты сюда приводил.

Расс обнял Тимбер за плечи и повернул ее голову к себе.

– Ни одной. До сих пор это место было моим тайным убежищем. Я прихожу сюда, когда старик уж совсем меня достает. Иногда я вспоминаю здесь свою маму. А еще я вспоминаю ту маленькую девочку, с которой мы играли в войну здесь наверху, – прошептал он. – Я ведь никогда не забывал о тебе, Тимбер.

– Ты меня обманываешь. – Вся решимость Тимбер куда-то исчезла. – С тех пор как ты покинул Холм, ты был где-то у черта на куличках.

– Ты не поняла. Я не мог так просто уйти отсюда. Я был дома всего несколько раз, и в основном препирался с Джеймсом, а все остальное время грустил здесь или в своей комнате. Черт побери, Тимбер! Мне не хочется говорить о тех ужасных годах, которые прошли, прежде чем я начал понимать, что такое мир и что такое Расс Фортсон. Но, между прочим, сейчас я не хочу разговаривать – и точка! По мне лучше… вот это. – Губы Расса прижались к ее губам, его руки продолжали сжимать ее голову так, что Тимбер не могла отодвинуться в сторону. – Давай, моя милая Тимбер, – пробормотал Расс, преодолевая разделявшую их и без того ничтожную дистанцию. – Открой рот. Я хочу, чтобы ты меня действительно поцеловала.

Тимбер разжала губы, задержав дыхание, когда почувствовала у себя во рту его язык. Образ Вулфа Рэгленда на мгновение промелькнул в ее сознании и тут же исчез. Это было совсем другое. Пылкость Расса была восхитительна, а пылкость Вулфа – крайне неприятна. Тимбер чувствовала, что ее тело начинает реагировать на затянувшийся поцелуй.

С ужасом Тимбер поймала себя на том, что думает сейчас не о сыне, а об отце. Перед ней внезапно возник образ Джеймса. И она сразу же вспомнила о той пропасти, которая разделяет ее и Расса. Внутри у нее что-то щелкнуло, и волшебство этого вечера мгновенно улетучилось.

– Расс! – Тимбер выскользнула из его объятий. – Я не позволю тебе обращаться со мной подобным образом. – Она гордо вздернула подбородок.

– Детка, я извиняюсь. Я думал, что ты тоже хочешь… Я чувствовал, как твердеет твоя грудь, и мне ужасно захотелось дотронуться до тебя, – несколько обескураженно произнес Расс.

Тимбер сделала глубокий вдох. Сейчас он сам напомнил о том, что о близости между ними не может быть и речи.

– Не говори со мной так. Хоть я и дочь арендатора, меня не слишком легко утащить в стог сена.

– Дорогая, не надо. – Расс поморщился. – Ты ведь знаешь, что это не про нас. Дай мне дотронуться до тебя. Пожалуйста!

Тимбер были приятны прикосновения Расса. Целуясь с ним, она чувствовала, как по ее телу пробегает сладкая дрожь. Кое-кто из девчонок рассказывал ей, что мальчики могут довести тебя до безумия, если знают, что делают. Теперь Тимбер на собственном опыте убедилась, что это правда. Более того, видя, насколько возбужден Расс, она поняла и другое – сейчас, в эту минуту, ее власть над ним безгранична. Впервые в жизни Тимбер почувствовала себя женщиной, и Женщиной с большой буквы. Теперь ее желание было осознанным.

– Расс, – тихо сказала она, – я никогда не делала ничего такого с мальчиками.

– Даже так? – спросил он и поцеловал ее снова, заставив шире открыть рот.

Тимбер закрыла глаза. Она чувствовала себя так, как будто все ее существо раскрылось навстречу этому стремящемуся проникнуть все глубже и глубже языку. Язык Тимбер тоже пришел в движение – сначала робко, затем смелее и смелее.

– Пожалуй, с этим ты освоилась, – потрясенно пробормотал Расс. – Тимбер, Тимбер! Если бы я мог быть у тебя первым…

– Я не собираюсь идти с тобой до конца, Расс, – тихо сказала Тимбер, глядя в глаза юноши.

– Если ты так хочешь… – прохрипел Расс, глядя на полные девичьи груди. – Но по крайней мере дай мне ласкать тебя – ласкать там, где мне хочется. Клянусь, я не зайду дальше, чем ты позволишь.

Все то время, что Расс говорил с Тимбер, он поглаживал через ткань камзола ее грудь. Шелест ткани под его руками смешивался с пением сверчков в летней ночи. Откуда-то донесся запах жимолости. Чувство Тимбер достигло почти невыносимой остроты.

Она неподвижно стояла, пока Расс доставал одеяло из-под скамейки, служившей чем-то вроде ящика, затем позволила уложить себя на это одеяло.

– Тимбер, дорогая! Ты так прекрасна, что мне больно смотреть на тебя… – Глаза Расса светились от возбуждения.

Он снова приник к ней губами; одновременно его рука скользнула под лиф… Прежде чем Тимбер успела запротестовать, она почувствовала, как камзол сдвигается вверх, обнажая ее полные груди.

– Боже, как можно быть такой красивой! – выдохнул Расс. – Они такие большие, моя милая. Они даже больше и красивее, чем я себе представлял.

Когда Расс наклонился над ней и взял в рот ее набухший сосок, у Тимбер перехватило дыхание.

– Расс, пожалуйста… Я… я этого не выдержу, – простонала она.

– Не выдержишь? – Расс поднял голову и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Его рука продолжала ласкать ее грудь. – Я думал, тебе это даже нравится… Ах, милая, – прошептал Расс, прижимая к ее рту свои мокрые губы. – Чувствуешь, как сладко ты пахнешь? Я как будто попробовал мед. Я не могу дождаться, когда доберусь до твоей киски и почувствую, что ты кончаешь. Ты внизу уже мокрая? Чувствуешь, как все горит?

Тимбер молчала. Ее щеки пылали. Как она могла подумать, что то, что пытался сделать с ней Вулф, имеет отношение к сексу?

– Расс, пожалуйста, не…

Этот не вполне искренний протест несколько запоздал. Почувствовав, что рука Расса проникла ей в трусики, Тимбер прикусила язык. Словно по мановению волшебной палочки, трусы тут же исчезли, и она почувствовала, как прохладный воздух обдувает шелковый треугольник, который нежно поглаживал Расс. Когда его палец нащупал то место, к которому до сих пор никто не притрагивался, Тимбер испустила слабое «ох».

– Тебе так нравится, милая? – прошептал Расс. Теперь он ритмически просовывал указательный палец во влажное отверстие, в то время как большой палец медленно массировал маленький бугорок, который, как теперь знала Тимбер, связывал воедино все испытанные до того ощущения.

– Да, – смущенно прошептала она в ответ.

– Тогда потрогай меня тоже, – пробормотал Расс. Он взял ее руку и положил себе между ног. – Ты заставила меня стать большим и горячим. – Когда рука Тимбер коснулась набухшей плоти, Расс застонал. – Милая, расстегни мне брюки. Я так тебя хочу, что вот-вот взорвусь.