Текст книги "Белорусские народные сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Плачет мужик: «Бочку разбил, деготь вылил, лошадь загубил,– и все из-за проклятого дятла. Вот бы поймать его, запомнил бы он!»

А дятел полетел к мужиковой хате. Жена его в ту пору хлеб месила, а ногой люльку с ребенком качала. Влетел дятел в окошко, сел в люльку и давай ребенка в лоб клевать. Заплакал ребенок. Глянула баба – видит, что дятел клюет ее дитя.

–      Ах! Чтоб ты сдох!– закричала она и хвать уполовником, да только не по дятлу, а по ребенку. Из того и дух вон... Разозлилась она на дятла, кинулась его ловить. Поймала и посадила под горшок.

И стала она придумывать:      какою смертью дятла казнить?..

А тут как раз и муж подходит, идет и плачет.

–      Чего ты плачешь?– спрашивает баба. А тот рассказывает: так и так...

–      А я хоть дитя и убила, да проклятого дятла изловила!– говорит мужику жена.

–      Где он? Покажи, я его живьем съем!– кричит муж.

–      А вон под горшком!

Поднял мужик горшок, взял дятла в руки.

–      Вот я тебя съем, гад ты эдакий!—И рот разинул. А дятел– пурх! – и прямо ему в рот, а изо рта в живот пролез. Трепыхается в животе. Не знает мужик, что ему и делать: болит живот– долбит там дятел. И на двор сходить не дает– за зад кусает. И никак его оттуда не достать.

Догадался-таки мужик.

–      Иди-ка сюда, баба!– говорит он жене,– возьми косу и, как только дятел высунет голову, секи его косой!

Взяла баба косу, глядит зорко, подстерегает дятла. А тот покажет голову да снова сразу же спрячется, будто дразнится. Но изловчилась все-таки баба: чуть он высунул нос– она его чик косой!

–      А-я-яй!– завизжал мужик: баба ему косой кусок мяса отхватила, а дятел живехонький вылетел и был таков.

ПОЧЕМУ ВОЛКИ КОЛОКОЛЬЧИКА БОЯТСЯ

Служила у станового лиса и службу свою старательно исполняла. Правда, неизвестно, кем и как она служила,– может, кур ему к обеду поставляла либо еще что.

Однажды становой говорит лисе:

– Проси у меня чего хочешь за свою службу. Что ни попросишь – все тебе дам!

Думала, думала лиса, чего бы попросить, й надумала.

– Дайте мне,– говорит,– свой колокольчик, чтобы, когда я где пройду, все меня боялись, как самого господина станового.

Становой согласился. Дал ей свой колокольчик, да и говорит:

– Гляди же не потеряй его! А потеряешь или отдашь кому, я с тебя шкуру спущу!

Побожилась лиса, что никому не отдаст и не потеряет, и пошла себе гулять по белу свету.

Кто только ни заслышит колокольчик – все пугаются и дают лисе все, что она ни скажет.

Проведал волк про то, что лиса добыла себе у станового колокольчик и что всякий ее боится и дает ей все, чего она только ни пожелает.

Вот приходит он к лисе и просит хоть на часок этот колокольчик. Не хотела лиса давать, да уж очень волк стал ее просить.

– Ну уж ладно, кум,– согласилась лиса,– на, бери, если потеряешь, поплачешь тогда. Становой-то за этот колокольчик с нас обоих шкуру сдерет!

Взял волк колокольчик, да и побежал скорее раздобыть себе чего-нибудь. Прибежал он в поле к пастухам:

– Меня,—говорит,– становой прислал, чтобы вы ему дали лучшего барана, а не дадите, так он сам сейчас приедет и вас в холодную посадит!

Не поверили ему пастухи и давай его бить. Натравили на него собак, били, били и колокольчик отняли. Пропал колокольчик.

Заплакал волк, пошел к лисе и рассказывает ей, так, дескать, и так.

Заплакала и лисица, да что уж тут поделаешь? Поминай как звали колокольчик станового.

С того времени, как только волк заслышит колокольчик, думает, что это становой едет его искать. И, чуть живой от страха, бежит куда глаза глядят.

КОТ И ДУРАК

Было у одного человека три сына: два умных, а третий дурак. Захворал их отец и уже не надеялся выжить. Перед смертью разделил он свое хозяйство поровну между двумя старшими сыновьями.

Увидел дурак, что отец ничего ему не оставил, стал жаловаться и плакать: «На кого же ты, татка, меня покидаешь?» Подумал, подумал отец, да и говорит:

– Все хозяйство, сынок, поделил я между твоими братьями, остались от раздела только кот да печь, в которой деготь гнали, так и быть: пускай они тебе достанутся.

Ну, дурак и за то спасибо сказал.

Помер отец. Только его похоронили, – старшие братья тут же взашей дурака за дверь вытолкали, а за ним выкинули и кота.

– Ищите, – говорят,—сами себе хлеба, а мы лодырей кормить не станем.

Заплакал дурак и побрел к своему наследству—к печи. Лег там в пепел, а кота положил под бок, чтобы согреться.

Лежал он, лежал, да проголодался и давай кричать:

– Есть хочу, есть хочу!

А потом схватил кота и говорит:

– Я тебя съем!

– Погоди, не ешь меня,– просит кот,– я тебе принесу еды. И пошел он по чердакам шнырять да еды искать.

Принес кот колбас, накормил дурака. А тот наелся и стал кричать:

– Жениться хочу!

Тут уж и кот ничего не мог поделать.

А дурак кричал, покуда опять есть не захотел.

И так каждый день. Проголодается, кричит:

– Есть хочу!

Поест, кричит:

– Жениться хочу!

Даже бить кота приладился.

«Надо его женить,– думает кот.– А как же пойти сватать за такую дубину, в пепле перемазанную? Кто за него, такого грязного, замуж пойдет?»

Думал, думал кот и надумал. Пошел он на портняжий двор, насбирал лоскутков разноцветных и сшил дураку одежу. Потом пошел на сапожный двор, набрал обрезков кожи да обрывков дратвы и сшил ему сапоги.

Накормил кот дурака досыта, отмыл его добела и одел в обновы. А известно, наряди хоть пень – так и пень похорошеет. Так и дурак: стал такой пригожий, что хоть к королевне веди его свататься. Кот на него прямо не налюбуется.

– Ну, пойдем свататься к нашему барину,– говорит дураку кот,– только ты назови себя господином Пепелинским,

потому что ты в пепле валялся, сиди себе как важный барин, помалкивай, голову держи прямо да по сторонам не оглядывайся!

И пошли они к барину свататься. Пришли. Барин диву дался, увидев кота, который умел говорить, но не так барин удивился, как барышня, его дочка.

А когда кот расписал, какие у господина Пепелинского поместья, и сказал, что тот хочет жениться, они согласились с большой охотой. Однако барин захотел узнать – правда ли, что кот рассказывает про поместья Пепелинского, и надумал перед свадьбой съездить к господину Пепелинскому в гости. Собрали соседей, посадили дурака в карету и поехали, а кот побежал впереди. Ехали они, ехали и заехали во владения Змея Горыныча. А там пастухи пасли большое-пребольшое стадо коров.

Кот подбежал к пастухам и спрашивает:

–      Чьи вы, пастушки?

–       Змея Горыныча!– отвечают те.

–      Не говорите, что Змея Горыныча, а скажите, что господина Пепелинского. А если не скажете, так за мной летят гром и молния – убьют вас!

Потом кот повстречал конюхов Змея Горыныча, пасших большой табун, и их тоже застращал громом и молнией, и приказал говорить, что они господина Пепелинского.

Они так и сделали.

Барин как на дрожжах рос от радости, что такой богач будет его зятем.

А кот прибежал на самый двор Змея Горыныча да как закричит:

–      Скорей прячься куда-нибудь, Змей Горыныч! А то летит гром с молнией, убьет тебя и сотрет в порошок.

А змеи, известно, боятся грома, испугался Змей Горыныч:

–      Куда ж мне спрятаться?

Посреди двора росла большая дуплистая липа.

Кот и говорит Змею:

–      Лезь скорей в дупло!

А Змей, с испугу ничего не разобрав, полез в дупло.

Коту только этого и нужно было: забил он поскорей дупло поленом и глиной замазал. Крикнул кот дворне Змея Горыныча:

–      Коли хотите живыми быть, так не говорите, что вы Змея Горыныча, а скажите, что господина Пепелинского, а не то налетит гром с молнией, убьет вас, помолотит, как яблоки испечет!

Все слуги перепугались до смерти. Тем временем подъезжают свадебные гости. Въехали на двор и диву дались – так все было по-господски красиво и богато убрано.

Слуги выбежали навстречу и повели молодых в дом, там и свадьбу сыграли.

Шумная была та свадьба. Так и остался дурак хозяином в доме Змея Горыныча. Оно правда, умнее он не стал, да и на что богатому разум?

Достаток бывает, так и разума хватает.

КОЗЕЛ

Жили дед да баба. Распахал дед лядо в лесу, посеял на нем овес, а сам вскоре помер. Осталась баба одна.

Вздумалось ей овес поглядеть, пошла, а в овес козел забрался. Подошла она и давай кричать:

– Кызя, вон! Кызя, вон!

А козел не идет:

– Не лезь,– говорит,– глупая баба! У меня глаза большие, рога золотые: пырну – и кишки вон!

Делать нечего: пошла баба прочь и плачет. А навстречу ей медведь:

– О чем, бабка, плачешь?

Рассказала баба про свою беду: так и так, как мне не горевать? Повадился в мой овес козел, и никак его не выгонишь. – Ну, пойдем, я выгоню!

Подошли они к овсу, медведь и говорит:

– Кызя, вон! Кызя, вон!

А козел не идет:

– Не лезь, глупый медведь! У меня глаза большие, рога золотые: пырну – и кишки вон!

Испугался медведь и убежал. А баба пошла прочь и плачет. Вдруг навстречу ей волк:

– О чем, бабка, плачешь?

Рассказала баба свое горе: так и так, как мне не плакать? Повадился в мой овес козел, и никак его оттуда не выгнать. – Пойдем, бабка, я выгоню!

– Да где ж тебе выгнать, медведь гнал, да и то не выгнал. – Ну пойдем-ка, покажи.

Привела его баба к овсу, волк и говорит:

– Кызя, вон! Кызя, вон!

– Не лезь, глупый волчище! У меня глаза большие, рога золотые: пырну – и кишки вон!

Испугался волк и бежать.

Опять пошла баба и плачет. А навстречу ей лиса:

– О чем, бабка плачешь?

Рассказала баба и лисе свое горе: так и так, как мне не плакать? Повадился в мой овес козел, и не выгонишь его оттуда: медведь гнал – не выгнал, волк гнал – не выгнал,

– Ну, пойдем, я-то выгоню!

Подошли к овсу:

– Кызя, вон! Кызя, вон!

– Не лезь, глупая лиса! У меня глаза большие, рога золотые: пырну – и кишки вон!

Испугалась лиса и убежала. А баба идет и плачет. Вдруг ей навстречу заяц:

– О чем, бабка, плачешь?

Рассказала и ему баба про свою беду: так и так, как мне не плакать? Повадился в мой овес козел, и никак его не выгнать: медведь гнал – не выгнал, волк гнал – не выгнал, лиса гнала – не выгнала.

–      Ну, веди меня, я выгоню!

Пришли к овсу, заяц и говорит:

–      Кызя, вон! Кызя, вон!

–      Не лезь, зайчище-дурачище! У меня глаза большие, рога золотые: пырну – и кишки вон!

Испугался заяц и убежал.

Снова пошла баба прочь, плачет. А навстречу ей собака:

– О чем, бабка, плачешь?

Рассказала баба про свое горе: так и так, как мне не плакать? Повадился в мой овес козел, и никак его не выгнать: медведь гнал—не выгнал, волк гнал—не выгнал, лиса гнала– не выгнала, заяц гнал—не выгнал.

–      Ну, идем, я выгоню!

Пошли.

–      Кызя, вон! Кызя, вон!

–      Не лезь лучше, глупая собака! У меня глаза большие, рога золотые: пырну—и кишки вон!

Испугалась собака и бежать.

А баба снова пошла. Идет и плачет, а навстречу ей летит пчела:

–      О чем, бабка, плачешь?

Рассказала баба про свою беду: так и так, как мне не плакать? Повадился в мой овес козел, и никак его оттуда не выгонишь.

–      Идем, я его выгоню!

–      Да где уж тебе! Коли медведь гнал – не выгнал, волк гнал – не выгнал, лиса гнала – не выгнала, заяц гнал – не выгнал, собака гнала – не выгнала, где тебе выгнать!

–      Иди, покажи мне его!

Пошли они выгонять козла. Вот пчела подлетела да как ужалит его в самое болючее место. Как заблеет он! Как побежит без оглядки!

С тех пор бросил козел к бабе в овес ходить.

И стала баба жить-поживать да добра наживать.

КАК ВОЛКА УМУ-РАЗУМУ УЧИЛИ

Косил мужик сено. Утомился и присел под куст отдохнуть. Достал кошелку и решил закусить.

А тут волк поблизости случился. Почуял волк запах пищи и вышел из лесу. Видит волк – косарь под кустом сидит, закусывает. Подошел к нему, спрашивает:

–      Что ты ешь?

–      Хлеб.

–      А он вкусный?

–      Очень.

–      Дай мне попробовать.

–      Ну, пожалуйста!

Отломил косарь кусок хлеба и дал волку.

Понравился волку хлеб. Он и говорит:

–      Никогда такого вкусного да еще с тмином хлеба не ел. Всю Беларусь вдоль и поперек прошел, а не ел такого. Наверно, у тебя какой-то он особенный.

–      Ты угадал,– сказал косарь,– этот хлеб минским зовут.

–      Хотел бы и я минский хлеб каждый день есть,– вздохнул волк.– Посоветуй, добрый человек, где его доставать.

–      Добро!– говорит косарь.– Так и быть, научу тебя, как этот хлеб доставать.

И стал он учить волка:

–      Перво-наперво землю вспаши...

–      Тогда и будет хлеб?

–      Экой ты быстрый!– засмеялся косарь.– Подожди еще! Землю надо забороновать...

–      И можно хлеб есть? – торопился волк, виляя хвостом.

–      Да что ты, подожди еще! Надо еще рожь посеять...

–      Тогда и будет хлеб?– опять переспросил волк, облизываясь.

–      Да что ты! Дождись, пока рожь взойдет, зиму перезимует, в весну зазеленеет, летом зацветет, колос нальется—только тогда созревать будет...

–      Ох,– вздохнул волк,– очень уж долго... А тогда уж я вволю наемся хлеба?

–      Где уж там наешься!– усмехнулся мужик.– Рано еще! Поспеет рожь. Надо ее сжать, в снопы связать, снопы в копны сложить. Ветерок их провеет, солнышко прогреет... Тогда уж и на ток везти можно...

–      И можно будет есть?

–      Ох, какой ты нетерпеливый! Снопы надо обмолотить, зерна в мешки ссыпать да на мельницу свезти, потом смолоть...

–      И все?

–      Нет еще, не все! Муку надо замесить, дождаться, когда тесто подойдет. Потом хлебы сделать да в горячую печку посадить.

–      И будет хлеб?

–      Вот когда испечется, тогда и будет хлеб.

Задумался волк. Почесал лапой в загривке и говорит:

–      Нет, эта работа не по мне. Посоветуй лучше, как легче хлеб добывать.

–      Ну коли не желаешь трудного хлеба есть, ешь легкий... Иди в луга. Там конь пасется.

Пришел волк в луга. Увидел коня, поднял шерсть на спине, оскалился и говорит ему:

–      Конь, а конь! Я тебя съем!

–      Что ж,– отвечает конь,– ешь. Только сперва с задних ног подковы отдери, а то зубы обломаешь...

–      Твоя правда,– согласился волк.

Нагнулся он подковы отдирать, а конь как даст ему копытом в зубы...

Перекувырнулся волк и бежать... Прибежал к речке. Видит– на берегу гуси пасутся. «Не съесть ли мне гусей?»—подумал волк. Подошел к гусям и говорит:

–      Гуси, а гуси, я вас съем!

– Ну что ж,– загоготали гуси,– ешь! Но сперва сослужи нам перед смертью одну службу.

–      Какую?

–      Спой нам, мы потанцуем.

–      Только-то?! Это можно. Петь я мастер!..

Сел волк на бугорок, задрал голову и давай выть. Тем временем гуси улетели. Слез волк с бугра, проводил гусей взглядом и не солоно хлебавши пошел в свою берлогу.

Тем временем косарь закончил косьбу и возвращался домой. Идет и вдруг слышит: где-то поблизости волк плачет и про себя говорит:

–      Хватит, попробовал легкого хлеба! От него и помереть недолго...

КАК КОШКА, МЫШЬ И СОБАКА ВРАГАМИ СТАЛИ

Говорят, что когда-то давным-давно кошка, мышь и собака жили в большой дружбе. Тогда еще собака имела дворянство и владела она особой бумагой. А в той бумаге было сказано, что никто эту собаку, лицо дворянского звания-сословия, тронуть не может, и даже ругать ее запрещалось. Рассказывают еще, что собака очень гордилась этой дворянской грамотой и заботливо берегла ее. Но хранить эту бумагу было неудобно: она могла и размокнуть и потеряться,– ведь собака служила у хозяина, стерегла его добро и в темные дождливые ночи бегала по двору.

Вот попросила собака кошку, чтоб та припрятала ее дворянскую грамоту. А у кошки, вестимо, забот было меньше: она день-деньской на печи сидела, мурлыкала да в жмурки играла – вот и все ее дела. Пусть, мол, кошка спрячет грамоту где-нибудь на печке али на полатях – там и сухо и чисто. И пусть одним глазком все время поглядывает, чтобы ту грамоту хозяин не утащил, а то собака попадет в его полную власть, и будет он ее бить да ругать, и нигде она не найдет на него управы...

А кошка рада-радехонька была сослужить собаке, ведь они и жили вместе, вместе ели-пили, радость и горе делили пополам. Взяла кошка ту собачью грамоту и утащила ее на полати. Положила грамоту с краешку, чтобы кончик ее был виден, а сама взобралась на печку и стала подремывать. Дремлет и на грамоту поглядывает...

А собака в то время где-то бегала. Прошло немало времени. Надоело кошке сидеть на печи. Захотелось ей добродить подвору, на солнышке погреться, воробышков на заборе попугать... Но как же оставить собачью грамоту без присмотра? Пока она раздумывала, из-под печки выбежала мышка. А с нею тогда кошка тоже в дружбе была. Вот позвала кошка мышку и говорит ей:

–      Слушай-ка, мышка, спрячь-ка ты эту собачью грамоту, а я пойду погуляю немного, а то умаялась совсем на печи сидючи...

А мышка была рада-радехонька услужить кошке.

–      Ладно,– говорит,– ступай себе погуляй, а я бумагу эту в норку спрячу.

И утащила мышка собачью грамоту в подполье, а сама отправилась в амбар, чтоб там чем-нибудь поживиться. Надеялась она, что уж в подполье-то никто не заберется и собачья грамота будет в полной сохранности.

А кошка спрыгнула с печки и пошла во двор погулять. Походила она по двору, забралась в сад, погрелась на солнышке, согнала с забора воробышков, да так увлеклась, что и о грамоте позабыла. Известно: о чужом добре голова не очень болит!

Забыла о той грамоте и мышка. И лежала бумага в подполье не день и не два, а невесть сколько. Однажды мышкины детки так разыгрались, что разорвали собачью бумагу на клочки и растащили их по всему подполью...

И вдруг по какому-то случаю собаке понадобилась грамота. Прибежала она к кошке и говорит:

–      Дай-ка, сестричка, мои дворянские документы!

–      Сейчас, сейчас, милая, принесу!—сказала кошка и шмыг под печку. Позвала она мышку:

–      Давай-ка, кумушка, мне ту бумагу, которую я тебе спрятать велела. Собака требует документ свой.

Мышка нырнула в норку. Глядь-поглядь – нету бумаги! Даже клочков не осталось.

Спрашивает своих мышенят:

–      Куда собачью грамоту девали?

–      Какую такую грамоту?

–      А ту, которую я недавно сюда притащила.

–      Мы и не знали, что она собачья. Поиграли, разорвали ее на клочки и растащили в разные стороны...

Побранила их мышка, даже наказать хотела, но делать нечего – бумаги не вернешь. Вылезла она из норки и побежала к кошке:

–      Так и так, подруженька, нет того документа!

Рассердилась кошка:

–      Что ж ты, поганая, наделала?! Что я собаке теперь скажу? Зачем брала, коль стеречь не умеешь?!

И так кошка рассердилась на мышку, что и о давнишней их дружбе позабыла, схватила мышь зубами за шиворот и потащила к собаке, но по дороге так сильно сдавила мышке горло, что даже не заметила, как задушила ее.

Вылезла кошка из-под печки и с мышью в зубах пошла к собаке:

–      Погляди-ка, сестрица, на эту негодницу! Она твои дворянские бумаги не уберегла. Мышата грамоту порвали...

–      Как так?!– рассердилась собака.– Ты меня дворянства лишила, а теперь на мышку сваливаешь? Я тебя грамоту стеречь просила?! Тебя. Что ж мне от того, что ты мышь задушила?! Что?! Теперь кто захочет, тот меня и облает... Не надо было брать мою грамоту, коль не хотела стеречь ее. Я тебя задушу!

И бросилась собака на кошку. А та фыркнула на нее, хвост трубой и – на печь!

Так и разладилась дружба кошки с собакой. И с тех пор собака не может спокойно смотреть на кошку. Как увидит ее, так и норовит задушить. А кошка свою обиду на мышах вымещает.

Не любит мышей и собака. Как заметит где мышиную норку, сейчас же разроет ее, и – баста!– не будет мышки. А кошка, завидев собаку, на забор, на дерево прыгает и долго-долго пережидает, пока собака уйдет и можно будет домой удрать.

А все из-за этой собачьей дворянской грамоты!..

КОТИК – ЗОЛОТОК ЛОБИК

Вблизи леса жили дед и баба. Жили они бедно, голодали, " холодали. Однажды бабка и говорит деду:

–      Возьми-ка, дед, топор, поезжай в пущу и сруби там дубок. Отвези этот дубок на рынок и купи гарнец муки. Привезешь, я хлеба испеку, и будем сыты.

Запряг дед кобылку и поехал в лес. Приезжает. Выбрал дубок и только топором замахнулся, как вдруг выскочил котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.

Стал котик перед дедом на задние лапки и заговорил человечьим голосом:

–      Сказывай, чего тебе надобно, старче?

–      Дорогой котик, золотой лобик, послала меня баба в лес дубок срубить да на рынок отвезти, а на вырученные деньги муки купить...

–      Не горюй, дед. Поворачивай оглобли и поезжай восвояси: будет дома мука...

Вернулся дед домой. Заглянул в закрома, а они полным-полны. Побежал он к бабке, рассказал про дивного котика. Бабка ахала-ахала, руками разводила. Потом хлеб испекла, деда накормила и сама в первый раз досыта наелась. Посидели они за столом, повздыхали. Тут бабка и говорит деду:

–      Не худо бы нам, дед, похлебку сварить, да вот беда – соли нет. Возьми-ка топор и поезжай в лес. Постучи там в дубок, может опять выскочит котик – золотой лобик. Ты и попроси у него кулек соли.

Не долго думая, дед запряг кобылку и поехал. Приехал в лес. Подошел к дубку и только топором замахнулся, как вдруг выскочил котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.

Стал котик на задние лапки и человечьим голосом спрашивает:

–      Сказывай, чего тебе надобно, старче?

–      Дорогой коточек – золотой лобочек, послала меня бабка к дубу попросить у тебя соли.

–      Ладно,– сердито говорит котик – золотой лобик,– поворачивай оглобли и поезжай домой: будет у тебя соль.

Вернулся дед домой. Вошел в избу и видит: мешок с солью стоит, бабка радостная у печки хлопочет, похлебку доваривает.

Сварила бабка похлебку, сама наелась и деда накормила. Потом и говорит:

–      Не мешало бы нам, дед, капустки раздобыть. Наточи-ка топорик да поезжай в пущу, стукни в дубок, может опять выскочит котик – золотой лобик. Попроси у него бочонок капустки.

Делать нечего. Наточил дед топор, поехал в лес, стукнул в дубок. Выскочил из-за ветки котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.

Стал котик на задние лапки и человечьим голосом спрашивает, а сам глазищами зло таращится:

–      Сказывай, чего тебе надобно, старичина?

–      Дорогой котик – золотой лобик,– зашамкал дед,– послала меня бабка к тебе капустки попросить.

–      Ну что ж,– ответил котик – золотой лобик,– и это можно. Отправляйся домой, будет у тебя капуста.

Вернулся дед домой, смотрит, а в сенях кадушка с капустой стоит да так пахнет хорошо. Встретила бабка деда:

–      Вот теперь у нас и капуста есть. А к ней сальца бы кусочек. Мы тогда бы щей наварили и салом заправили. Не поленись-ка, дед, возьми топор и поезжай к котику. Попроси у него кусок сала.

Взял дед топор и поехал. Ударил обухом по дубку. Выскочил котик – золотой лобик, золотое ушко, серебряное брюшко, золотая шерстинка, серебряная ворсинка, золотая лапка, серебряная шапка.

Стал котик на задние лапки и сердито-пресердито спрашивает:

–      Сказывай, чего тебе надобно, старичина?

–      Миленький котик – золотой лобик,– жалобно попросил дед,– все-то у нас с бабкой есть, только сальца бы немного, и жили бы мы тогда – не тужили...

–      Ладно,– сердито отвечает котик,– поезжай домой: будут у тебя щи с салом...

Вернулся дед домой, а там полный бочонок с салом стоит. Дед рад, баба рада. Стали они жить сытно, вольготно, сказки сказывать, песни складывать. И теперь живут, хлеб жуют, капустой да салом лакомятся.

Вот и кончается сказка, а рассказчику – баранок вязка.

КАК КУРОЧКА ПЕТУШКА СПАСЛА

Жили-были курочка и петушок. Курочка яйца несла, а петушок зернышки собирал да курочку кормил. Найдет зернышко и зовет курочку:

– Ко-ко-ко! Ко-ко-ко, хохлушка-рябушка, нашел зернышко! Вот однажды нашел он большое бобовое зерно.

«Ну,– подумал петушок,– его курочка не проглотит, съемка лучше я его сам».

Клюнул и подавился.

Упал петушок, лапки кверху, не дышит.

Увидела курочка, подбежала, испугалась и спрашивает: – Что с тобою, Петенька? Почему упал, почему не дышишь? – Ой,– застонал петушок,– конец мой пришел – бобовым зернышком подавился...

– Как же тебя спасти, Петенька?

– Надо масла достать, горлышко смазать,– еле выговорил петушок.

– А где же его достать?

– У коровы попроси.

Побежала курочка к корове:

– Коровушка-буренушка, дай масла!

– Зачем тебе масло?

– Петушок бобовым зернышком подавился, надо ему горло маслом смазать.

– Хорошо,– отвечает корова,– дам тебе масла, да сходи сперва к косарям, попроси у них сена.

Прибежала курочка к косарям:

– Косари, косари, дайте мне сена!

– А зачем тебе сено?

–      Корову покормить. Она молока даст. Из молока масло собьем. Оно петушку нужно—горло смазать. Петушок лежит, не дышит – бобовым зерном подавился.

Косари отвечают:

–      Сбегай-ка в пекарню, попроси пирогов: мы их поедим и сена накосим.

Побежала курочка в пекарню.

–      Булочник, булочник, дай пирогов!

–      Зачем тебе пироги?

–      Косарей покормить. Они сена для коровы накосят. Корова мне молока даст. Я масло собью для петушка. Он, бедняжка, лежит, не дышит – бобовым зерном подавился.

Булочник отвечает:

–      Сбегай-ка в лес, принеси дров, чтоб было чем печь натопить.

Побежала курочка в лес, принесла дров.

Булочник напек пирогов.

Принесла курочка пироги косарям. Косари наелись, сил набрались и сена накосили много-много!

Корова сена поела и молока дала. Из молока курочка масло сбила. Петушок смазал маслом горлышко и легко проглотил бобовое зернышко. Проглотил и весело запел:

–      Ку-ка-ре-ку! Курочка молодец!

Тут и сказке конец.

ПЫХ

Жили-были дедка, бабка да внучка Аленка. И был у них огород. Росли в огороде капуста, свеколка, морковка и репка желтенькая. Захотелось однажды дедусе репки покушать. Вышел он в огород. Идет-идет, а в огороде жарко да тихо, только пчелки жужжат да комарики звенят.

Прошел дед грядку с капустой, прошел грядку с свеколкой, прошел грядку с морковкой...

А вот и репка растет.

Только наклонился, чтоб репку вытащить, а с грядки кто-то как зашипит на него:

– Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх! Не ты ли это, дедка? Не за репкой ли пришел?

Испугался дед и бежать. Бежит мимо морковки, бежит мимо свеколки, аж пятки сверкают. Еле-еле до хаты добрался. Сел на лавку, отдышаться никак не может.

– Ну что, дед, принес репку?

– Ох, бабка, там такой зверь страшный сидит, что я еле ноги унес!

–      Оставь ты, дед! Я сама пойду, уж, верно, репку принесу...

И пошла бабка в огород.

Шла-шла бабка мимо грядки с капустой, мимо грядки с свеколкой, мимо грядки с морковкой. Идет бабка, торопится.

А вот и репка.

Нагнулась бабка, чтоб репку вытащить, а из борозды как зашипит на нее кто-то:

–      Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх! Не ты ли, бабка? Не по репку ли пришла?

Испугалась бабка да бежать. Бежала-бежала она мимо морковки, мимо свеколки, бежала мимо капусты. Еле-еле до хатки добралась. Села на лавку, тяжело дышит, отдышаться не может.

–      Ой, дедка, твоя правда! Кто-то там под кустом сидит, страшный такой, и пыхтит. Еле-еле ноги унесла!

Поглядела на дедку с бабкой внучка Аленка, пожалела их и говорит:

–      Я принесу репку!

Пошла Аленка в огород. Шла, шла и пришла к тому месту, где репка росла.

И только наклонилась она, чтоб репку вытащить, а с грядки как зашипит кто-то:

– Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх! Не Аленка ли это? Не по репку ли пришла?

Засмеялась тут Аленка и как крикнет звонким голоском:

–      Так, так, так! Это я, Аленка! Бабке с дедкой за репкой пришла.

А на гряде кто-то снова как запыхтит:

–      Ппш-ы-хх! Ппш-ы-хх!

Нагнулась Аленка над грядкой, чтоб разглядеть, кто там такой страшный сидит, и вдруг увидела: лежит на грядке какой-то колючий клубочек, глазками-бусинками поблескивает и пыхтит:

–      Пшш-ппы-ы-хх!

Засмеялась девочка:

–      Ах ты, ежик, ежик колючий! Это ты дедушку с бабушкой напугал? Это ты их домой прогнал?

А ежик вытянул кверху острую мордочку и опять:

–      Пшш-ппы-ы-хх! Пшш-ппы-ы-хх!

Потянула Аленушка репку раз, потянула другой и третий и вытянула репку. Да такую большую! Круглую да желтенькую. Сладкую-пресладкую. Взяла Аленка репку, ежика в передничек положила – и домой. Бежала мимо морковки, бежала мимо свеколки, бежала мимо капусты. Быстро-быстро бежала! И мигом к своей хатке прибежала. А навстречу ей дедка с бабкой вышли. И спрашивают:

–      А где же репка?

–      А вот вам и репка!

Обрадовались тут дедка с бабкой:

–      Ну и внучка у нас! Ну и Аленушка! Молодец девочка!

–      А как же зверь этот, Пых страшный? Не испугалась ты его?

Раскрыла тут Аленка передничек.

–      А вот вам и Пых!

Засмеялись старички.

–      Ну и молодец Аленка! Ну и смелая девчонка.

МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК

Жили-были дед да баба, и не было у них детей. Баба горевала, а дед думал, думал, чем бы утешить ее, пошел да и выстрогал из дерева крохотного мальчика. Принес его домой и говорит жене:

– Положи его в люльку и забавляйся.

Баба рада-радешенька, и давай качать мальчика, а тот ожил и говорит:

– Мама, это ты?

Очень обрадовалась баба, когда услышала, что сынок заговорил, и сказала об этом мужу.

Слава богу, мальчик подрос. Собрался отец в поле пахать и говорит жене:

– Как сынок заснет, так ты принеси мне пообедать!

Стала баба варить обед, а сынок проснулся и говорит:

– Мама, а мама! Давай я снесу батюшке обед!

– Ох, не донесешь ты.

– Донесу.

Принес он лапоть, поставил в него горшок со щами, а на горшок блины положил, сам сел и поехал. Едет и кричит:

– Тата, тата, я тебе обед везу!

Довез и отдал отцу.

Обрадовался мужик, а сынок ему говорит:

– Тата, дай я буду пахать!

– Да нет, как ты будешь пахать?

А мальчик сел на соху и давай пахать.

Едет мимо барин, увидал, как мальчик пашет, и говорит мужику:

– Отдай мне твоего сынка!

– Нет, барин, ведь он у меня один.

– Что хочешь возьми, только отдай мне его!

А мальчик подбежал к отцу и шепчет ему на ухо:

– Отдай меня, тата, только возьми у него шапку золота! Отдал ему барин целую шапку золота, мальчика же посадил себе в карман.

А тот потихоньку разорвал карман и вылез. Бежит он по дороге, а навстречу ему разбойники. И слышит мальчик, как они между собой советуются: к кому бы тут залезть?

–      Возьмите меня с собой,– говорит он им,– я вам покажу, где поп живет. У него добрые волы.

Пошли разбойники, украли у попа одного вола, и только стали его свежевать – мальчик как закричит:

–      Поп, а поп, твоих волов крадут!

Тут разбойники кинули требуху, схватили все мясо и убежали. А мальчик залез в требуху и сидит.

Пробегает мимо волк, видит, что в требухе кто-то сидит, и спрашивает:

–      Кто там?

–      Я, Иванка.

–      Вылезай вон!

–      Нет, не вылезу, неси меня домой!

Волк принес его к дому и говорит:

–      Вылезай!