Текст книги "Белорусские народные сказки"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Здравствуй, Валун-богатырь, Как ты сюда пришел, по неволе или по своей охоте?
– Нет, – отвечает тот, – больше по охоте, чем по неволе!
Тут она его тоже вальком убила и подложила под угол. Сами обернулись голубками и улетели.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Вот пришли богатыри с охоты. Двое зашли в хату, а Васька Пепельника пошел к бане, поднял угол, вытащил Валуна-богатыря, дунул ему в одно ухо и в другое, оживил и повел в хату. Там закусили они чем бог посла л. А потом Васька и говорит:
– Ну, ребята, отправляйтесь вы теперь на охоту, моя очередь печку топить.
Топил ли он, не топил, а только сел у окошка, чтобы на диковинку поглядеть. А те голубки снова прилетели, обернулись девицами и давай топить баню. Истопили, парятся, а только Васька Пепельника не согласен идти запирать их. Приготовил он свою булаву, плетку проволочную положил поближе и стал поджидать их к себе в гости.
Видят сестры, что не идет к ним Васька, и меньшая из них говорит:
– А что, сестрицы, пойдемте-ка к Ваське Пепельнике сами!
А тому только этого и надо, он с радостью зазывает их в хату. Те входят, ни на что не глядя, а он сгреб их всех четверых левой рукой, правой взял свою проволочную плетку и давай их по-свойски охаживать! А. сам приговаривает:
– Присягайте: пойдете за нас замуж или нет?
Тут они взмолились:
– Вася, мы бы со всей радостью, да отец наш не таков! Он вас всех повоюет и нас назад заберет. И не будет нам житья! Хоть вы с товарищами и больно сильны, но все же от человека рождены и смертны, а отец наш рожден от поганого Цмока,– бессмертный он! Не победить вам его!
А Васька Пепельника одним ухом слушает да знай нахлестывает.
До тех пор хлестал, покуда они клятвы не дали да по горсти земли не съели, что, мол, согласны идти за них.
Тут как раз и товарищи его подоспели. Стали они все на радостях пировать. Вышла из-за стола старшая сестра на крылечко проветриться,– видит: валит к хате сила несметная. Вернулась она живехонько в хату и кричит:
– Ой, сестрицы, ой, братушки, наша смерть пришла! Отец вас убьет, а нас заберет! Такая силища сюда валит, что мать-земля под ней стонет...
А Васька Пепелышка говорит:
– Вот что, ребята, пейте, гуляйте, да делайте то, что я велю.
Подошла вражья сила, стала хату рушить. Хата трясется, а ничего ее не берет. Васька ничего не говорит. А потом высылает Горынь-богатыря:
– Выходи на эту силу!
Вышел Горынь-богатырь да как подцепит на вилы ближнюю гору, так ею все войско и придавил. И запировали они опять, ни на что не глядя.
Вышла другая сестра на крылечко проветриться. Глянула: валит к хате войска видимо-невидимо. Вскочила она в хату и кричит:
– Ой, сестрицы и братушки! То была не сила! Сейчас идет сила! Не видать ни земли, ни воды, ни леса дремучего! Вот когда наша смерть пришла!
А Васька Пепелышка отвечает:
– Слушайте, ребята: пейте, гуляйте, да делайте, что я велю!
Подошла вражья сила и стала хату ломать, а та только колышется, и ничего ей не делается. Высылает Василий Пепелышка Валуна-богатыря:
– Выходи,– говорит,– ты побороть эту силу!
Выскочил тут Валун-богатырь да как стал кидать камни, так
всю силу и поразметал. И опять стали они пить и гулять.
Вышла тут третья сестра на крылечко проветриться и сразу вскочила обратно в хату:
– Ой,– кричит,—сестрицы мои и братушки! То была не сила, сейчас – вот сила идет. Собрал наш отец войско, даже бабий полк прихватил, и сам следом едет!
А Васька Пепелышка говорит:
– Не робейте, ребята, пейте, гуляйте, да делайте то, что я велю.
И как только вражья сила начала избушку рушить, Василий Пепелышка высылает Дубовика-богатыря.
– А ну-ка, выходи,– велит он,– да вражью силу побей, чтобы ничего от нее не осталось!
Вышел Дубовик-богатырь, схватил два дуба за макушки, вырвал из земли да как начал вокруг себя помахивать, так всю силу и погубил. И опять стали они пить да гулять как ни в чем не бывало.
Вышла тут меньшая сестра проветриться на крылечко и видит, едет сам поганый Цмок да с пушкой! Вбежала она поспешно в хату.
– Ой, сестрицы и братушки,– кричит,– сам отец сюда идет! Беда!
Собирается тогда Васька Пепелышка самолично сразиться с поганым Цмоком. Снял он с шеи платок, воткнул в дубовый стол нож, повесил на него платок, а под платок винный стакан поставил и наказывает:
– Вот, братцы мои, пейте, гуляйте, а этот стакан берегите! Коли он нальется кровью через край, так выбегайте ко мне на подмогу!
Гуляли они гуляли, да все и позаснули. А как были они богатыри, то по двенадцать суток спали. А Васька Пепелышка бился-бился с поганым Цмоком, рассекал его на мелкие кусочки, а тому хоть бы что: кусочек с кусочком срастается и опять ползет к нему.
В избушке кровищи уж по колено нашло, а помощи оттуда Ваське Пепельнике нет как нет. Уморился он, из сил выбился, и одолел его поганый Цмок, насмерть убил. Потом влез в хату, по-отрубал сонным богатырям головы, а дочек своих в цепи заковал и повез домой.
Вдруг (это скоро говорится, да не скоро делается) откуда ни возьмись кобылица, шерсть сверху золотая, снизу серебряная. Пала она на колени перед Васькой Пепелышкой и стала ржать, копытами бить, а ноздрями пепел собирать, который с него сыпался. Ну, и оживила его. Он в хату. Поднял с полу головы своих товарищей, приложил к туловищам, по три раза дунул и тоже оживил всех. А потом просит их отпустить его:
– Пили вы, братцы, гуляли, а моего наказа не выполнили. Так вот, хотите идите себе вместе, хотите врозь, а я один пойду добивать поганого Цмока!
А они ему отвечают:
– Братец наш, Васька Пепелышка! Если ты тут не смог его осилить, так уж в его царстве ничего ему не сделаешь!
Не послушался их Васька, сел на кобылицу и пустился в путь. Расспрашивал он всех встречных, выведывал, где царство Цмока, и долго ли, коротко ли, а добрался до него. Видит – в саду палаты стоят. Спрыгнул он наземь и пошел в сад. Сидит там под виноградом и раскидывает умом: есть ли смерть на Цмока поганого и как его со света сжить?
Вышла на крыльцо та царевна, которая обещала пойти за него'замуж, стала плакать и пенять на отца: какой он не свой да не милостивый, дескать, царства его нам ненадобно, жили бы за богатырями и горя бы не ведали!
Как услыхал Васька Пепелышка эти слова, окликнул царевну и говорит:
– Люба моя! Прошу тебя об одном: оденься почище, да подступись к своему отцу с горючими слезами, и спроси, где его смерть. Ну, три раза он пошутит, а на четвертый скажет правду!
Так она и сделала. Скинула эту одежду, надела другую, подошла к своему отцу и залилась перед ним горючими слезами:
– Батюшка мой милый, батюшка мой любезный, скажи мне, старшей своей дочери, где твоя смерть, откуда нам ее ждать?
А он в ответ:
Дочь моя милая! Ходит в моем стаде вся обгаженная корова, так вот у той коровы– в хвосте смерть моя!
Велела она эту корову обмыть и обчесать и подвела к отцу. А тот смеется:
– Эх,– говорит,– дочь моя любимая! У бабы волос долог, да ум короток! Ну, как бы я считался бессмертным? Ведь если эта корова сейчас издохнет, так и мне, значит, конец?
Поспешила царевна к Ваське Пепельнике, передала эти слова. А он приказывает одеться еще почище и еще умильнее просить отца открыть ей, где смерть его.
Она пошла к отцу и говорит:
– Отец мой родимый, отец мой любимый, полно вам шутить! Скажите мне, старшей своей дочери, откуда вашей смерти ждать? Не верится мне, чтобы ее не было, где-нибудь да есть она!
А тот опять шутит:
– Вот,– говорит,– дочь моя милая, дочь моя любезная, ходит в моем стаде криворогая коза. Так у нее в рогах спрятана моя смерть!
Велела она отыскать эту козу в стаде, вымыла, вычистила ее и привела к отцу. А тот опять смеется.
– Сказал я тебе, что у бабы волос долог, а ум короток. Ну, какой же был бы я бессмертный? Видишь ведь, коза-то едва ходит. Она падет, так и мне конец?
Ничего царевна на это не ответила, поспешила к Ваське Пепельнике в виноградник.. И научил он ее достать одежду еще лучше и, не жалея сил, слезно просить отца открыться ей.
Убралась она еще лучше, пошла к отцу, заплакала, заломила руки.
– Батюшка мой милый, батюшка мой родимый! Скажи ты мне, старшей своей дочери, где твоя смерть? Откуда мне ее ждать?
А тот снова насмехается над ней:
– Ходит в моем стаде шелудивая свинья. Так вот у нее под хвостом.
В третий раз пошла царевна к Ваське Пепельнике. Тот ей и
велит:
– Достань ты одежу, как звезды на небе, уберись и подойдц к отцу поближе, поклонись пониже, думаю я, что он скажет правду.
Достала она одежду такую, как сказал Васька Пепельника, нарядилась и пошла к отцу. Подошла поближе, поклонилась пониже и залилась слезами:
– Батюшка мой любезный, расскажите мне, где смерть ваша.
Думал он, думал, вздохнул и говорит:
– Вот,– говорит,– дочь моя любезная, хочется тебе дознаться, где смерть моя. Так слушай: там-то и там-то стоит крутая гора. В той горе ступа. Под ступой заяц, под зайцем утка, под уткой яйцо, а в яйце смерть моя!
Поспешила царевна к Ваське Пепелышке, все ему рассказала. Тот, не теряя времени, смастерил себе заступ, отыскал гору и давай ее копать. Поганый змей захворал. Докопался до ступы. Давай дальше копать, глядит – выскочил заяц, он еще дальше – вылетела утка, а под уткой, на самом дне, видит – лежит яйцо. Взял он скорей яйцо, перевернул ступу, положил яйцо на дно ступы да как хватит по нему заступом – оно и разлетелось на мелкие кусочки. И на столько же кусков этого царя, поганого Цмока, разорвало.
Васька Пепелышка вернулся в его палаты, женился на той царевне и остался там жить да поживать.
ПРО ИВАНА ДАРГАНА
Было это в стародавние времена. Жил на свете Кащей Бессмертный. И богатырей он всех перебил, и волшебников всех погубил, и красное солнце, и ясный месяц украл, и звездочки с неба все обобрал. И стало людям совсем темно. Давай они тут собираться кучками и советоваться: что, мол, будем делать?
И порешили так:
– Станем на дороги выезжать и караулить да всякого, кто ни пройдет, ни проедет, обыскивать, может и найдем у кого украденное.
А в одной деревне у отца были три сына: два умных, а третий, Иван Дарган, слыл дураком. Вот собираются они (двое умных) ехать дозором на дорогу, а Иван Дарган и говорит:
– Тата, и я поеду с ними!
А те не хотят:
– Куда он поедет, пусть сидит себе дома.
– Ан нет, тата, коли не дадите мне коня, так я пешком пойду за ними.
Отец приказывает:
– Не оставляйте его, пусть и он едет.
Дал всем троим по коню, вот они и поехали. Те двое сели на коней, а Иван своего в поводу ведет. Умные братья и говорят: – Что же ты не садишься?
– А вот выведу за околицу, там и сяду,– отвечает Иван. Миновали они околицу, он своего коня взял за хвост да как дернет – все выскочило, только кожа одна и осталась в руках. Свистнул тут Иван богатырским посвистом. Глядь, летит к нему конь, запряженный в повозку, из ноздрей пламя пышет, из-под копыт искры сыплются. И говорит ему Иван:
– Стой передо мной, как лист перед травой!
А братьям приказывает:
– Пускайте своих коней домой!
Те видят, что брат не так прост, как с виду кажется, взяли да и пустили своих коней.
– Поедем-ка на моем коне, может что-нибудь и найдем.
Сели и поехали. Ехали они, ехали, приезжают к морю. На
лесной опушке стоит дом, большущий-пребольшущий. Остановились они у этой опушки. Иван деревьев наломал, поставил себе хатенку, землей обложил и печь сложил. А в повозке было три двери, и запирает он в ней коня и корму ему задает.
Потом говорит он братьям:
– Вот, братья! Будем по старшинству ходить вон под тот мост и сторожить под ним. Кто бы ни прошел – станем досматривать, может и найдем что-нибудь.
В первую ночь надо идти сторожить старшему брату. Пошел старший брат и шмыг за угол —боится под мост идти.
А Иван Дарган встал среди ночи и пошел под мост, вырвал балку железную да как запустит ею в дом на опушке, тот даже весь затрясся. А в доме этом жил Кащей Бессмертный, и было при нем трое сыновей. Вот вскакивает старший сын:
– Слышь, батюшка, какая-то напасть!
А тот отвечает:
– Какая может быть напасть, мы же всех богатырей перебили и всех волшебников погубили, есть на свете Иван Дарган, богатырь, так он еще малолетний, он сюда не может прийти. А все-таки съезди, сын, посмотри, что там такое.
Берет старший сын орла и сокола, садится на орла, сокол путь освещает, приглядывается, а орел везет да прислушивается. Вот подъезжают они к мосту. Орел —раз и стал. Вот старший сын и спрашивает:
– Что вы, орел и сокол, там увидели? Мой же батюшка говорил, что никакой Запасти быть не может. Богатырей мы всех перебили, волшебников всех погубили, а есть на свете Иван Дарган, богатырь, так он еще малолетний, не может сюда прийти.
А Иван говорит из-под моста:
– А я уже тут!
Вырвал балку железную, хватил ею старшего сына Кащеева и убил.
Потом взял он орла да сокола и вернулся в свою хату. Братья спят, старший – во дворе за углом, а средний – в хате. Пустил Иван в хату орла да сокола, сам спать залег. Вот старший брат просыпается, входит в хату, глядит – что такое? Как есть все видно! Будит он братьев.
– Эй, вы, все спите, а поглядите-ка, что я добыл!
Иван поднял голову и похвалил его:
– Ого, братец, молодец, и верно—добыл! Хоть видно стало в хате.
Ну, переночевали эту ночь, потом передневали. Настала очередь идти среднему брату. И этот боится идти темной дорогой. Вышел во двор, да и – за угол. Иван же снова встал среди ночи и пошел под мост; вырывает снова балку железную и запускает в большой дом. Снова дом как загремит. Вскакивает средний Кащеев сын.
– Опять, батюшка, какая-то напасть!
– Да не должно бы быть. Ну съезди погляди.
Берет и этот орла да сокола и едет. Приехал к мосту. Орел остановился, не подходит близко. Средний сын и говорит:
– Что вы учуяли, орел и сокол? Никакой напасти быть не может: отец сказывал, что мы всех богатырей перебили, всех волшебников погубили, есть на белом свете один Иван Дарган, да он еще малолетний и не может сюда прийти!
А Иван вылезает из-под моста:
– Нет, я уже тут!
Вырвал железную балку, ударил этого и убил. Взял орла с соколом да скорей в хату. Пустил и их, а сам спать залег.
Вот и средний брат выспался за углом, идет в хату и видит уже четверых – двух орлов и двух соколов. Будит он братьев:
– Вставайте-ка, поглядите, что я достал!
Иван поднял голову и этого похвалил:
– Вот мои братья молодцы! Что достали! Хоть в хате теперь нам все видно.
Переночевали и эту ночь, потом передневали. Настала очередь идти сторожить самому Ивану. Вот он вынимает карты, кладет на стол. Достает две пригоршни золота, одну пригоршню кладет на один угол, другую на другой. Мечет нож в потолок и говорит:
– Вот, братцы! Прошу я вас, чтобы вы эту ночь не спали, а играли в карты на золото, кто у кого выиграет. Кто из вас проиграется, тому еще дам.
Потом отдал им Иван ключи от повозки.
– Как с ножа кровь закапает, так коня моего еще не отмыкайте, а как потечет ручьем по полу, тогда отомкните.
Сказал, а сам пошел под мост. А у Кащея меньший сын был чуть ли не сильнее самого Ивана. Вот Иван вырвал балку и запустил ее снова в тот дом, да так, что он едва устоял. Вскакивает меньшой сын. Кащея:
– Слышь, батюшка, ведь это сам Иван Дарган тут!
А Кащей отвечает:
– Да, это будто он. Ну, поезжай, сынок, может ты его и осилишь. Смотри не дай маху!
Вот примчался к месту и этот:
– А ну-ка, Иван Дарган, выходи на бой!
А Иван взял булаву в двенадцать пудов.
– А вот,– говорит,– выхожу.
– Ну, идем на медный ток биться, тут нам не битва!
Пошли на медный ток, как сшиблись раза два, так и провалились по пояс. Кащеев сын кричит:
– И тут нам не битва. А ну-ка, Иван Дарган, идем на серебряный ток.
Пошли на серебряный ток, как сшиблись раза три, так и провалились по колена. Кащеев сын снова кричит:
– И тут нам не битва. А ну-ка, Иван Дарган, идем на золотой ток, вот там мы уж побьемся.
Пошли они.
Пришли на золотой ток, бились, бились. Иван Дарган почувствовал, что больше не может, да и говорит:
– А ну-ка, собачье мясо, давай передохнем!
А братья его между тем играли-играли в карты, да и заснули. Один лег на печке, другой улёгся на лавке. Иван, отдыхаючи, скинул с ноги сапог, да и запустил им в свою хату, чтобы разбудить братьев, потому что знал, что они заснули. Но в хате все тихо, ничего не слышно.
Тем временем поднимается Кащеев сын:
– А ну-ка вставай, Иван Дарган, на бой!
И снова начали они биться.
Бились-бились... Почувствовал тут Иван, что нет у него больше мочи, и снова говорит:
– Давай, собачье мясо, еще отдохнем!
– Давай!
Он скинул сапог с другой ноги, запустил им в свою хату и угодил прямо в печь. Печь развалилась и ударила старшего брата кирпичом по ноге. Тот вскочил, глядит – весь бок в крови и кровь ручьем по полу течет. Он скорей за ключи да бегом коня отпирать. А Кащеев сын кричит:
– Вставай, Иван, на бой!
А конь из повозки голос подает:
– Скорей отпирай, а то хозяин погибает!
Отпер старший брат коня, конь летит и кричит человечьим голосом:
– Иван Дарган, посторонись!
Подлетел да Кащеева сына в капусту и изрубил своими копытами. А Иван уморился, бившись, сел, отдыхает. Отдохнул, хотел домой идти, да подумал себе: «Дай-ка погляжу, что в карманах у них есть». Вот полез он в карман младшего, лежат в нем какая-то книжица и носовой платочек, узелком завязанный. Он эту книжицу себе в карман. Носовой платочек развязал, а солнце из него– порх. Он и к тем подошел, которых прежде побил. У одного, хвать, носовой платок тоже узелком завязан. Он развязал, а из него месяц выпорхнул. Он—к третьему. И у того носовой платок, узелком завязанный, а из платка звездочки полетели.
Вот приходит он в хату к своим братьям и говорит:
– Ну вот, братцы, нашел я то, от чего на свете видно, а вы малость провинились: что же вы спать-то улеглись? Я ведь чуть не погиб, да и погиб бы, если бы не разбудил вас. Нуда ладно уж. Садитесь-ка вы теперь на моего коня и поезжайте домой, только его не погоняйте, он сам привезет на то место, где я отцовского коня из кожи вытряхнул, а вы оттуда пешком дойдете до дому. Я же здесь останусь, у меня дело есть, а может, вас и догоню.
Взял он книжицу Кащеева сына и вычитал в ней, как можно обернуться кем тебе вздумается.
Вот он обернулся голубем и влетел в окно дома Кащея Бессмертного, чтобы подслушать, какие там будут разговоры.
Дочка Кащеева вскакивает и говорит:
– Ну, батюшка, если мои братья их не извели, так я изведу. Забегу вперед и обернусь хрустальной криницей, они как напьются воды, так и полопаются...
Вскакивает другая:
– Ну, сестра, если ты их не изведешь, так я изведу. Я забегу еще дальше вперед и обернусь яблоней. Будут на мне и золотые яблоки и серебряные, они, как отведают их, так и полопаются.
Вскакивает сама змея, Кащеева жена.
– Ну, дочки, если вы их не изведете, так я их догоню и всех троих доконаю.
Послушал он, послушал еще с минутку, но больше ничего не услыхал. Догнал своих братьев, ударился оземь и обернулся снова Иваном.
Едут они, едут. Впереди появляется хрустальная криница. Соскочили старшие братья с коней, хотели воды напиться, а Иван Дарган их не пускает: взял кол да как ударит по воде, глядь – на месте криницы одна трясина. Убил Иван эту Кащееву дочку. Едут дальше. Вот впереди показалась яблоня, вся в яблоках золотых и серебряных. Захотели старшие братья яблок нарвать, а Иван опять их не пускает. Как снова ударит он колом по яблоне, глядь – на месте яблони тоже трясина оказалась.
Братья и говорят:
– Что ты нам не даешь ни пить, ни есть. Не хотим мы с тобой ехать, коли так!
– А вы, братцы, со мной и не поедете. Поёзжайте одни восвояси, конь вас привезет, куда я сказал.
А сам чует, что скоро змея прилетит, Кащеева жена. Братья поехали одни. А Иван зашагал богатырскими шагами в Киев-град, а сам думает: «Может, в нем спасусь. Есть там, слыхал я, три богатыря; железная кузница у них с тремя дверями железными. В ней они и куют».
Вот приходит он в Киев. Слышит – летит змея. Ой, беда! Настигает она его, а до кузницы еще далеко. Видит Иван – соли кули навалены, хватает он зараз десять кулей да пихает змее в рот. Набил он ее по горло солью, она и обожралась. Полетела к Днепру воды напиться, а он в это время прыг к кузнице.
– Эй, братцы, пустите, помогите!
– Мы тебя пустим, только послужи у нас год.
Пустили его в кузницу, а змея тут как тут. Хлоп на крышу, даже кузница затрещала. Змея кричит:
– Подайте мне разбойника, а не то я всю кузницу вашу разорю!
Кузнецы отвечают:
– Чем мы виноваты? Мы же не знали, кто он такой. Мы боимся кузницу открыть, а ты возьми три двери пропили, у тебя язык длинный, а мы тебе его на язык посадим. Ты и тащи его к себе.
Как она лизнула, так языком прямо до другой стены достала. А Иван Дарган скорей за клещи да на наковальню его. Тут кузнецы как начали бить по нему в три молота, так вся кузница ходуном заходила. Били-били, чувствуют наконец, что змея совсем ослабела, словно бы на поводу ходит. Вышли они из кузницы, а у дверей лежит большущая железина в семьдесят пудов. Взял Иван Дарган цепь, прицепил к железине этой да на шею змее, жене Кащеевой, и надел, а кузнецы знай глушат ее молотами по голове. Потом как Иван железину эту в землю засадил, так и прорыли канаву через весь Киев до Днепра и кинули змею в воду с железиной вместе. И десяти метров не проплыла она, там из нее и дух вон.
Отслужил Иван год, кузнецы накормили его, напоили хорошенько и на дорогу дали. И пошел он домой добираться.
Идет дорогой, а лежит дорога через осокорник. Как грянул он песню, так даже листья с осокорей посыпались. Вдруг он видит – едет впереди, словно бы на мотоцикле, девчонка и кричит:
– Посторонись, а не то ушибу!
А он думает: «Такое маленькое, да меня ушибет?»
А та летит прямо на него. Он как толкнет ее ногой, так нога и прилипла. Он – другой, и та прилипла. Он – руками, и руки прилипли. И потащила она его прямо к Кащею в дом.
– Дедка! Вот я тебе его привела.
А звалась та девчонка Анципкой, она Кащею веки поднимала.
И приказывает Кащей:
– Подними-ка веки! (А были они у Кащея каждое по пять пудов).
Она подняла. Глянул Кащей:
– А, попался, голубчик! Только не буду я тебя сразу ни бить, ни казнить.
А Кащей как поглядит на кого – так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит – все равно каждый придет к нему обратно.
Вот Кащей и говорит Ивану:
– Сыночков ты моих побил, дочек погубил и жену убил, так вот тебе задача: иди ты вдоль моря вправо пятьдесят верст, там на море остров, а на том острове живет старик, старый-преста-рый. Так вот, чтоб ты мне его дочь в жены привел, а не приведешь – мой меч, твоя голова с плеч!
Ну он и пошел. Прошел верст десять, а навстречу ему человек из лесу выскакивает и спрашивает:
– Куда идешь, человече?
– А иду сватом.
– И я с тобой пойду.
– А ты что за человек?
– Я в целом свете все вижу.
– Ну, идем вместе.
Пошли дальше. Выскакивает еще один.
– Куда, братцы, идете?
– А идем сватами.
– И я с вами пойду.
– А ты что за человек?
– Я за один час все царство обегу.
– Ну, идем вместе.
Пошли дальше. Выскакивает третий.
– Куда идете?
– А идем сватами.
– Ну и я с вами пойду.
– А ты что за человек?
– А я могу все море выпить.
– Ну, идем вместе.
Пошли дальше. Выскакивает четвертый.
– Куда, ребята, идете?
– А идем сватами.
– И я с вами пойду.
– А ты что за человек?
– Сколько мне ни дай, я все поем.
– Ну, идем вместе.
Пошли они дальше. Выскакивает пятый с железными вилами.
– Куда, молодцы, идете?
– А идем сватами.
– И я с вами пойду.
– А ты что за человек?
– А вот это море за пять минут в копны сложу и через море перейду.
– Ну, ладно, идем вместе.
Вот подходят они и видят на море остров. Тут выскакивает шестой, с рогожкой под мышкой.
– Куда, братцы, идете?
– Да вот на этот остров сватами.
– Ну так и я с вами. Сядем вот на эту рогожку, она нас и перевезет.
Они сели и переехали. На острове высоченная ограда никто туда не войдет. А живет там волшебник, против которого и сам Кащей ничего не может. В ограде тысяча кольев, и на каждом колу человечья голова торчит, а семь кольев пустых. Они и говорят:
– Это для наших голов.
Подходят к воротам, замки перед ними сами отпираются и ворота сами растворяются. А едва во двор вошли, ворота сами собой – хлоп! —и на замки заперлись. Делать нечего, идут они к дому. И здесь тоже двери сами собой перед ними раскрываются. Входят в дом, сидит там старик, старый-престарый, косматый, весь с ног до головы волосами оброс.
– Зачем пришли?
– Дочку твою сватать.
– За кого же вы будете ее сватать?
А они все шестеро показывают на Ивана.
– Дочка! Иди-ка сюда!
Приходит дочка.
– Видите, какая моя дочка красавица. А вы же чумазые! Так вот вам задача: в некотором царстве есть два колодца, кто водой из них умоется, тот станет таким же пригожим, как моя дочка. Коли вы той воды принесете первыми, будем с вами толковать. А коли опередят вас – мой меч, ваши головы с плеч.
И посылает старик за водой Бабу-Ягу Костяную Ногу, а Иван с товарищами посылает того, кто за один час может все царство обежать.
Тот как припустился, так сразу и догнал Бабу-Ягу, толкнул ее в бок ногой, а сам побежал дальше. Набрал в бутылку воды и бежит назад. По дороге встречается снова с Бабой-Ягой. Она его тут наземь свалила и сороку на голову посадила, он и заснул. Баба-Яга схватила бутылку да бежать.
А Иван Дарган между тем говорит:
– Уж время бы ему вернуться.
Влезли они на балкон с тем, который на всем свете все видит. Тот и показывает:
_ Вон он спит на дороге, а на голове сорока сидит.
Тут как крикнет Иван Дарган богатырским голосом —так тот и вскочил. Снова догнал Бабу-Ягу, ногой пихнул, воду отнял и прибежал обратно к дому, а бабе надо еще пять часов бежать.
Иван умылся этой водой и стал писаным красавцем.
А старик говорит:
– Ну, видно, делать нечего, будем теперь свадебку играть. Есть у меня полный амбарчик винца в бочонках, есть и амбарчик хлеба печеного, мягкого, как пух. Так вот, чтобы вы все это сразу попили и поели. А не попьете, не поедите —мой меч, ваши головы с плеч!
Тот, который много пьет,– в амбар к бочонкам, а тот, который много ест,– к хлебушку. Попили и поели все без остатка да еще и кричат:
– Дай-ка еще, коли есть, а то мало!
А старик им в ответ:
– Нет уж, хватит!
А тем временем по его приказу баня уже двое суток топится, печь накалилась так, что вся баня стала красная, как жар.
– Вот вам дело: лицо-то вы помыли,, теперь красивые, а тело ваше грязное, так ступайте-ка в баню, попарьтесь, а коли не попаритесь в моей бане, тогда мой меч ваши головы с плеч! —говорит старик.
Что тут поделаешь? Пошли. А когда подошли к бане, так тот, который много пьет, как пустит изо рта воду, полную баню налил и печь затушил. Все семеро разделись и давай купаться будто в ванне.
Старик же посылает дочку.
– Бери-ка, дочка, кочергу да иди выгреби пепел, который остался от твоих сватов.
Она – за кочергу и побежала. Подбегает к бане, глядит, а они там знай купаются.
– Эх,– говорят, – что ж вы так плохо натопили, мы уже совсем закоченели.
Она назад бежит с плачем к отцу иг говорит:
– Батюшка, они там будто в ванне купаются!
– Ну, дочка, видно, идти тебе замуж. Это люди не простые. Больше я им приказывать не стану, а то они меня самого изведут.
Пришли те из бани, старик им говорит:
– Ну, берите дочку.
Взяли они старикову дочку и повели. Вот пришли они к морю, расстилают рогожку. Уселись все на нее и поехали. Только по морю поплыли, невеста бултых в воду! Тот, который в копны море складывает, ворохнул вилами, а тот, кто все на свете видит, сгреб ее и —обратно на рогожку. Иван Дарган держит невесту, а она и говорит:
– Кабы за тебя, Иван Дарган, так я бы согласилась за милую душу, а то ведь ты меня поведешь к Кащею!
– Да, – говорит Иван, —поведу к Кащею.
Переплыли море. Тут и распрощались товарищи: кто откуда
вышел, туда и обратно пошел, а Иван повел ее к Кащею.
– Ну, вот, привел тебе невесту.
– Анципка, подними-ка веки!
А та аж кряхтит, поднимая. Глянул Кащей:
– Ну, теперь, Иван, гуляй у меня!
Погулял он с неделю, а Кащей ему снова:
– Знаю еще и не такую красавицу, она на дне моря живет.– Приказывает он Ивану: – Достань ты мне морскую красавицу; коли достанешь – отпущу на все четыре стороны, а не достанешь – мой меч, твоя голова с плеч. Иди ты вдоль моря влево за семьдесят верст, там на берегу растут красные кусты, она каждое утро наверх выплывает, под солнышко, да песенки распевает, а как запоет – даже море колышется. Так вот хочешь не хочешь, а мне ее добудь!
Пошел Иван в город, заказал мастеру такую повозку, чтобы двери были раздвижные, да чтоб человек в ней сидел, а виден бы не был. Да чтоб разукрасил тот ее разными цветами. Потом набрал Иван всяких напитков и закусок, нанял в городе лошадь и поехал к морю с Повозкой. Ну, приехал туда, остановился в тех кустиках возле берега, а лошадь отпустил домой. Сел Иван в повозку и сидит себе, утра дожидается.
Вот настало утро, и выплывает морская красавица, подплыла к берегу, стоит по плечи в воде и говорит сама с собою:
– Ой, что это такое? Видно, что-то лакомое... Да не опасно ли его есть, не хочет ли кто изловить меня? Нет, не пойду! – и ^скрылась в море.
Сидит Иван до другого утра. Вот выплывает она снова. Подплыла к берегу, вышла на сушу, шага на три не дошла до Ивана, стала.
– Нет, не поймал бы кто-нибудь меня! – и назад в море.
Сидит он до следующего утра. Вот на третье утро опять она выплывает. Вышла на берег, подошла к повозке, стала пить и есть, а сама говорит:
– Эх, и вкусно же! И нет здесь никого.
Тут Иван мигом дверцы раздвинул и хвать ее за руку. Она вырывалась, вырывалась, а он говорит:
– Нет, не вырвешься!
А она такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Как глянул Иван на нее, так и подумал себе: «Вот бы мне такую жену!» А та обнимает его, целует да приговаривает:
– Ты меня к Кащею поведешь?
– Да,– говорит,– к Кащею.
– Так вот давай мы лучше так поладим, чтобы быть нам с тобой мужем и женой. Я ему не поддамся, а он чуть глянет на меня, тут же всю правду мне и скажет. Я у него и выспрошу, где его смерть, а ты, добрый молодец, может, ее и достанешь.
