Текст книги "Песни народов Северного Кавказа"

Автор книги: Автор Неизвестен

 
Мать меня к роднику не пускает,
На замок меня запирает.
Держит дома отец меня силой.
Брат к соседям меня не пускает,
Потому что к соседям, бывает,
Залетает птенец мой милый.
 
 
Глаз с меня ни на миг не спускайте,
В поздний час к роднику не пускайте,
Наблюдайте за шагом каждым, —
Всё равно не убережете
И постель мою утром однажды
Опустевшею вы найдете.
 
 
В доме у очага родного
Я сижу, поленья бросаю.
Никому не сказав ни слова,
Я недоброе замышляю.
 
 
Я сижу у камина молча,
Утешаюсь мечтою сладкой,
Как из дома однажды ночью
С милым я убегу украдкой.
 

 
Солнце, говорят, восходит,
Чтобы в мире свет струился.
Говорят, луна восходит,
Чтобы мир преобразился.
Чтоб мой день всегда был ясен,
Чтобы мир мой был прекрасен,
Милый, ты на свет родился.
 

 
Ночью будешь ты идти ко мне —
Бурку на плечи накинь тяжелую.
Ночью будешь ты идти ко мне —
Башлыком покрой лихую голову.
 
 
Пусть белеет твой башлык впотьмах,
Пусть его концы трепещут длинные,
Пусть полощутся на всех ветрах
Полы бурки, как крыла орлиные.
 
 
Не отговорись дождем и тьмой,
Тем, что сильный ветер дует с вечера,—
Защищу я черною фатой
От дождя тебя, от ветра встречного.
 
 
Ты не говори, что всюду тьма,
Что не можешь выйти в полночь склизкую, —
Я свечой готова стать сама,
Освещать твою дорогу близкую.
 
 
За руку тебя я поведу
Через наши закоулки сонные.
Я надену черную фату,
Туфли, из Тифлиса привезенные.
 
 
Я тебя люблю, но мой отец
Не отдаст меня своею волею.
Говорит он: ты не молодец,
Молодцам ты – коновязь, не более.
 
 
Я тебя люблю, – не любит мать,
Всё она твердит мне, непреклонная,
Дескать, ей не нужен нежный зять,
Словно пена, морем порожденная.
 

 
Скажите птенцу дорогому о том,
Что я одинока, лишь горы кругом.
Скажите ему, если ждет он меня,
Пусть в горы пойдет, пусть найдет он меня.
Скажите, что в речке замерзла вода,
Но плещет теченье на дне, как всегда.
Скажите ему, что я жду, что люблю,
Что в дни ледостава я льда не долблю.
Скажите птенцу дорогому о том,
Что дремлет не вечно вода подо льдом.
Скажите ему, пусть меня он найдет,
Пока по реке не пошел ледоход.
 
 
Пусть гонит коня, что вынослив и скор,
Туда, где томлюсь я одна среди гор.
 

 
У тебя жена седая,
У тебя семья большая,
Дети ссорятся, куски
Друг у друга отнимая.
 
 
Видишь ты: я – молодая,
Значит, думаешь, дурная.
Вот и ходишь вслед за мной,
Мне жениться предлагая.
 
 
Мне сулишь добра немало,
Говоришь, чтобы сбежала
От родителей тайком
Я во что бы то ни стало.
 
 
Молодой мне и красивой
Разве быть с тобой счастливой?
Ты бы лучше на себя
Поглядел, старик плешивый.
 

 
Матушка милая, сжалься, родная!
Плачу я, жизнью тебя заклиная.
Лучше, чем с милым навек разлучиться,
Вовсе мне жизни постылой лишиться.
Милый прекрасней всего под луною,
Осенью с ним хорошо, как весною.
В жизни иного мне счастья не надо.
Даже ненастью и то буду рада.
Пусть до полудня льет дождь моросящий,
После пусть злобствует ветер свистящий, —
Рядом с возлюбленным всё я стерплю,
Всё я приму, потому что люблю.
 

 
Там, на дворе у соседей, залаяли
Собаки, что смирно обычно сидели.
Дверь открывайте, встречайте, хозяева,
Гостей, что сюда не ходили доселе.
 
 
К нам заявляются гости нежданные,
Располагаются гости желанные,
Гости любезные с милым птенцом,
Не приходившим покуда в наш дом.
 
 
Ну-ка, хозяйка, чтоб пили и ели,
Выставь гостям ты и пива и плова,
А если гости тебе надоели,
Отдай им меня для птенца дорогого.
 
 
Милые гости, прошу вас по чести,
Ни с чем не уйдите, уж если явились.
Если уж, сваты, пришли вы к невесте,
Сидите, пока своего не добились.
 

 
В час, когда взойдет звезда рассветная
И с мечети прокричит мулла,
Пробудись быстрее, мама бедная,
К дочери твоей беда пришла.
 
 
Мать моя, прошу тебя я, милая,
В день, когда настанет мне конец,
Пусть придет и выроет могилу мне,
Пусть меня оплачет мой птенец.
 
 
Помнит пусть меня, его любившую,
Пусть на камне высечет моем,
Что меня, под камнем сим почившую,
Жаркая любовь сожгла живьем.
 
 
И когда, неся кувшины медные,
Девушки пойдут на склоне дня,
Им вослед не плачь ты, мама бедная,
Оттого, что с ними нет меня.
 
 
Но когда увидишь, как любимый мой,
Позабыв меня, с другой стоит,
Слез своих не сдерживай, родимая,
Волю дай себе и плачь навзрыд.
 

 
Ты идешь к ручью с кувшином красным
В одеянии своем атласном.
 
 
Стан твой обвивает столько шелка,
Что хоть нынче лавку открывай,
Злата на тебе блистает столько,
Что хоть щит и латы отливай.
 
 
Словно утка, бедрами качая,
Словно лебедь, шею выгибая,
Ты идешь к прозрачным родникам,
Встречных юношей не замечая,
Пожилым дорогу уступая,
Кланяясь с почтеньем старикам.
 
 
Прикусив цепочку золотую,
Красящую шею молодую,
Ты идешь, и, воле вопреки,
Вслед вздыхают люди пожилые,
Замирают всадники лихие,
Юность вспоминают старики.
 
 
Пусть навечно остается белой
Шаль, что ты ни разу не надела,
В путь-дорогу проводив меня.
Пусть лежится в сундуке дубовом
Башмакам твоим почти что новым,
Не надеванным с того же дня.
 
 
В Тереке растает лед весною,
В Тереке растает лед от зноя.
Наши раны вылечат врачи.
Ты моя весна, мой врач целящий,
Лед расплавь в душе моей скорбящей,
Раны, если можешь, излечи!
 

 
Мир прекрасен луною, цветком базилика,
Мир прекрасен твоей красотою, Альбика.
Бел цветок, нет весны без его белизны.
Без тебя для меня нету в мире весны.
 
 
Но не вечно цветенье цветка базилика,
И луна с полнолуния убудет опять.
Неужели, моя дорогая Альбика,
Ты, достигнув расцвета, начнешь увядать?
 
 
Треплет ветер траву примартанских лугов,
И под солнцем вершина от таянья плачет,
И трепещут сердца молодых удальцов —
Ты сжигаешь, Альбика, их взглядом горячим.
 
 
Словно солнечный свет после хмурого дня,
Словно радуги свет за горою великой,
Так же чудно явленье твое для меня,
Хоть я знаю: оно мимолетно, Альбика.
 
 
Ты идешь, закрываешься пестрой фатой,
Ты кувшины с водою несешь осторожно.
Я, как тень твоя, следом иду за тобой,
И от тени, Альбика, уйти невозможно.
 
 
Как весны появленья, я жду твой приход,
Но скупится весна, не покажет мне лика.
На мгновенье мелькнет и надолго уйдет,
Только вместе со мною уйдешь ты, Альбика.
 

 
Сколько слез пролила я
Из-за любви, о боже!
Кто сам не любил, страдая,
Понять меня вряд ли сможет.
 
 
Нас все разлучить стремились,
Уж очень люди старались.
Они своего добились,
А мы с тобой разлучились,
Так порознь и остались.
 
 
Уж очень людей ты слушал,
Меня их аршином мерил.
Ты верил сплетням досужим,
Любви своей ты не верил.
 

 
Ноги к нему идти не хотят,
Сердце не любит, – моя ли вина?
А меня корят, а мне говорят —
С ним, с нелюбимым, быть я должна,
С ним, с нелюбимым, ходить я должна.
 
 
Но как мне быть, как мне ходить
С этим старым, постылым вдовцом,
Если другого хочу я любить,
Быть я мечтаю с милым птенцом?
 
 
Горькая доля – с немилым быть,
Горькая доля – с постылым ходить.
Я никогда не смогу позабыть
Другого, кого не дают мне любить.
 

 
В доме где-нибудь забьюсь я,
Во дворе не покажусь я,
Не увижу я тебя —
Целый день не улыбнусь я.
 
 
Ты светлей дневного солнца,
Мне милей дневного солнца,
На земле и в небе нет
Для меня иного солнца.
 
 
И украдкой не взгляну я
В небо – на луну ночную.
Милый, ты моя луна.
Что ж луну искать иную?
 
 
Все страшат меня, и пусть
Солнца я, луны лишусь,
Мне тебя не потерять бы —
Я лишь этого страшусь.
 

 
Мне сказали: горы высоки, —
Пробовала в горы я подняться.
Мне сказали: степи широки, —
Я в степях хотела затеряться.
Боже, я покоя не нашла,
Хоть я и была в горах высоких,
Счастья своего я не нашла,
Хоть была я и в степях широких.
Много в мире зла и много бед,
Мне давно уж ничего не мило.
Породившая меня на свет,
Мать, зачем меня ты породила?
В ночь, когда меня ты родила,
Выла разъяренная волчица
И в лесу, где всё покрыла мгла,
Плакала сова – ночная птица.
И медведица стонала громко,
Горько вспоминала медвежонка.
В муках породившая меня,
Для чего меня ты породила?
Сила, сотворившая меня,
Для чего меня ты сотворила?
Тяжко покарал меня аллах —
Мучиться обрек на белом свете.
Разве я с соломою в руках
Поджигала по ночам мечети?
Разве я грешила суетой,
Разве я кого-нибудь убила,
Я, поцеловав Коран святой,
Разве ложной клятвой погрешила?
Может быть, грешна я только в том,
Что была слепой и неумелой,
В том, что алым луговым цветком
Камень показался мне замшелый.
 

 
За то, что труду твое сердце радо,
За то, что тобой гордится бригада,—
 
 
Милый, люблю тебя,
Но зазнаваться не надо!
 
 
За то, что ты первый в стрельбе и на поле,
За то, что ты первый в совете и в школе,—
 
 
Милый, люблю тебя,
Но зазнаваться не надо!
 
 
За то, что скоро ты будешь в могучей
В Армии Красной, в армии лучшей,—
 
 
Милый, люблю тебя,
Но зазнаваться не надо!
 
 
За то, что ты будешь, красивый и статный,
В шинели военной, в семье необъятной, —
 
 
Милый, люблю тебя,
Но зазнаваться не надо!
 
 
За то, что в страну не пропустишь гада,
За то, что твой штык – отчизне ограда,—
 
 
Милый, люблю тебя,
Но зазнаваться не надо!
 

 
Как заря прекрасен
Мой любимый,
И как месяц ясен
Мой любимый!
 
 
Или мне просто кажется это
Из-за дневного яркого света,
Скажи мне, Али?
 
 
Человек серьезный
Мой любимый:
Бригадир колхозный
Мой любимый!
 
 
И потому-то мне месяцем ясным,
И потому-то мне солнцем прекрасным
Кажется юный Али!
 
 
Всех способней в школе
Мой любимый!
Всех проворней в поле
Мой любимый!
 
 
Или мне просто кажется это,
Сердце, быть может, мое задето,
Скажи мне, Али?
 
 
Честен и бесстрашен
Мой любимый.
Орденом украшен
Мой любимый!
 
 
И потому-то мне месяцем ясным,
И потому-то мне солнцем прекрасным
Кажется юный Али!
 

ДЕТСКИЕ ПЕСНИ
© Перевод Н. Гребнев

 
Что ты кружишься над нами
В этот ранний час, пчела?
В лес пришли мы за цветами,
Ты не трогай нас, пчела!
 
 
Мы, пчела, тебя не гоним
И не жмурим в страхе глаз.
Мы, пчела, тебя не тронем,
Но и ты не трогай нас!
 
 
Все цветы полны нектаром,
Будет в ульях сладкий мед.
Не теряй же время даром:
Скоро солнышко зайдет!
 

 
Просыпайся, черный жук,
Черный жук, проворный жук!
Чернобокий лежебока,
Не ленись!
Солнышко уже высоко,
Торопись!
 
 
Спой нам песенку свою:
«Бо-у, бо-у, бо-ю-ю».
От своей норы, от дома
Отлети,
К дому шарик из соломы
Покати!
 
 
Просыпайся, черный жук,
Черный жук, проворный жук!
Чернобокий лежебока,
Не ленись!
Солнышко уже высоко,
Торопись!
 

 
Там в лесочке у оврага
Черная лежит коряга, —
Волки там живут.
Тихомолком, тихомолком,
Притаясь, волчица с волком
Там добычи ждут.
 
 
Тихомолком, тихомолком,
Притаясь, волчица с волком
День и ночь не спят.
Волки малого ребенка
Иль усталого ягненка
Изловить хотят.
 
 
В том овраге, в том лесочке
Боязно поодиночке
Нам ходить-гулять.
В тот лесок гурьбою, дружно,
Побредем мы, если нужно
Хворост собирать.
 
 
Мы в лесок пойдем гурьбою,
Палки мы возьмем с собою,
Чтоб волков пугать.
Крикнем: «Ну-ка, прочь с дороги,
Уносите, волки, ноги,
Мы хотим гулять!»
 
 
Пусть же будет неповадно
Тем волкам, свирепым, жадным,
Слабых обижать.
Им ни малого ребенка,
Ни усталого ягненка
Не поймать!
 

ПРИМЕЧАНИЯ

Настоящее издание является первым собранием разнообразных по жанру, темам, историческому и географическому бытованию образцов песенного фольклора народов Северного Кавказа. В него вошли песни абазинцев, адыгов (адыгейцев, кабардинцев, черкесов), балкарцев и карачаевцев, вайнахов (ингушей и чеченцев), калмыков, осетин. В сборник включены также песни ногайцев, живущих в Карачаево-Черкесской автономной области. Песни дагестанских ногайцев представлены в книге «Песни народов Дагестана», вышедшей в 1970 г. в Большой серии «Библиотеки поэта».

Для настоящего издания отобраны песни, наиболее ценные в идейно-художественном отношении, характерные для того или иного исторического периода, того или иного жанра. Песни расположены в порядке этнической принадлежности по алфавиту. Внутри каждого национального раздела они распределены по жанрам (трудовые, обрядовые и т. п.). Внутри жанров – в хронологической последовательности (в тех случаях, когда можно установить временную приуроченность данной песни к известному историческому событию).

С целью сохранить национальную лексическую окраску включенных в сборник песен, названия предметов народного быта, географические наименования, а также имена и фамилии приводятся в переводах в том виде, в каком они существуют в данном языке, или в форме, близкой к исходному наименованию.

В начале примечаний к каждому языковому разделу дается краткая историко-географическая справка о данном народе, его принадлежности к той или иной языковой группе, истории собирания и изучения его песенного фольклора. Далее сообщаются сведения об источнике перевода, то есть о записи песни на языке оригинала, опубликованной или хранящейся в архиве собирателя, затем – сведения о первой публикации перевода, вошедшего в данное издание; наличие другого перевода отмечается только в тех случаях, когда он имеет самостоятельное художественное значение. Приводятся и так называемые «паспортные данные»: сведения о дате и месте записи песни, собирателе песни и его информаторе. Отсутствие этих сведений в примечаниях означает их отсутствие в источнике и специально не оговаривается. Характеристика собирателя и информатора дается при первом упоминании.

Далее сообщаются необходимые сведения историко-фольклорного характера и поясняются некоторые понятия, относящиеся к быту народов Северного Кавказа, а также специфические слова и термины, оставшиеся в тексте без перевода.

Условные сокращения

Антология – «Антология осетинской поэзии», М., 1960. Составители Т. Балаев, А. Гулуев, Д. Дарчиев.

АБП – «Антология балкарской поэзии», Нальчик, 1959. Составители А. Бозиев, С. Отаров, А. Соттаев. На балкарском языке.

АКбП – «Антология кабардинской поэзии», Нальчик, 1957. Составители З. Налоев и А. Дадов. На кабардинском языке.

АКбПМ – «Антология кабардинской поэзии», М., 1957.

АКП – «Антология калмыцкой поэзии», Элиста, 1962. Составители С. Каляев, И. Мацаков, Л. Сангаев. На калмыцком языке.

БНЛ – «Балкарская народная лирика», Нальчик, 1959. Предисловие и примечания Кайсына Кулиева. Переводы Наума Гребнева.

БНП – «Балкарские народные песни», Нальчик, 1969. Составители С. Отаров и А. Халаев. На балкарском языке.

ИКНЛ – «Из кабардинской народной лирики», Нальчик, 1956. Примечания и предисловие З. Налоева. Переводы Наума Гребнева.

ИФ – «Ингушский фольклор», т. 2, Грозный, 1967. Составитель Абу Мальсагов. На ингушском языке.

КарНП – «Карачаевские народные песни», М., 1969. На карачаевском языке.

КНП – «Калмыцкая народная песня», Элиста, 1963. Исследование Н. Волковича и Н. Эрендженова с приложением народных песен с нотной записью. На калмыцком языке.

КПП – «Кабардинские песни и пословицы», Нальчик, 1948. Составители А. Шортанов, X. Эльбердов, А. Шогенцуков. На кабардинском языке.

КФ – «Калмыцкий фольклор», Элиста, 1941. Составители Ц. Леджинов, Г. Шалбуров. Издание подготовлено Институтом усовершенствования учителей Калмыцкой АССР. На калмыцком языке.

КЧНИИ – Архив Карачаево-Черкесского научно-исследовательского института экономики, истории, языка и литературы.

ННП – «Ногайские народные песни», М., 1969. Составитель С. А. Калмыкова. На ногайском языке.

НТК – «Народное творчество Калмыкии», Элиста – Сталинград, 1940. Фольклорный сборник на русском языке. Составитель И. Кравченко.

ОНТ – «Осетинское народное творчество. Сборник произведений осетинского фольклора в двух томах», Орджоникидзе, 1961. Составитель З. Салагаева. На осетинском языке.

ПБП – «Песни безымянных певцов. Народная лирика Северного Кавказа», Махачкала, 1960. Переводы Наума Гребнева.

ПВ – «Песни вайнахов», Грозный, 1972. Составитель Магомед Дикаев. Переводы Наума Гребнева.

ПД – «Песня дерева. Народные песенки, прибаутки, небылицы, считалки Кабардино-Балкарии», Нальчик, 1962. Перевод Наума Гребнева.

ПДЛ – «Песни далеких лет. Из осетинского фольклора», Орджоникидзе, 1960. Перевод Наума Гребнева.

ПДЛ 74 – «Песни далеких лет. Осетинская народная поэзия», издание 2, доп., Орджоникидзе, 1974. Составители: З. Салагаева и Т. Хаицаева. Перевод Наума Гребнева.

ПЖД – «Песни живших до нас. Из народной лирики кабардинцев и балкарцев», Нальчик, 1966. Перевод Наума Гребнева.

ПНТО – «Памятники народного творчества Осетии», вып. 1, 2, 3, 4, 5, Владикавказ, 1925, 1927, 1930 и т. д. На осетинском языке.

ПСМЗ – «Пой, степь моя, запевай!» Сборник калмыцких песен, Элиста, 1958. Составитель Б. О. Джимбинов. На калмыцком языке.

ПЧИ – «Поэзия Чечено-Ингушетии», М., 1959.

Сел. – селение.

СНПКБ – «Старинные народные песни карачаевцев и балкарцев», Черкесск, 1958. Составитель X. О. Лайпанов. На карачаевском и балкарском языках.

СОНИИ – Отдел рукописного фонда Северо-Осетинского научно-исследовательского института экономики, истории, языка и литературы.

ФСК – «Фольклор Советской Кабарды», Нальчик, 1957. Составители А. А. Дадов, З. М. Налоев, А. Т. Шортанов. На кабардинском языке.

Хрестоматия – «Осетинское народное творчество». Хрестоматия осетинского фольклора, составленная Казбеком Казбековым и Георгием Калоевым, Дзауджикау, 1949. На осетинском языке.

ЧИФ – «Чечено-ингушский фольклор», М., 1940.

ЧЭЛП – «Чеченские эпические и лирические песни», Грозный, 1959. Составители З. Джамалханов и С. Эльмурзаев. На чеченском языке.

АБАЗИНСКИЕ ПЕСНИ

Абазинцы живут в Карачаево-Черкесской и Адыгейской автономных областях. Язык абазинцев относится к северо-западной (абхазо-адыгской) ветви иберийско-кавказских языков.

Народные песни абазинцев никогда не издавались ни на абазинском, ни на русском языках. Песни, публикуемые в данной книге, печатаются впервые. Оригиналы хранятся у собирателя Мирры Тлябичевой, молодой абазинской поэтессы, передавшей их переводчику в подстрочном переводе. Малочисленность абазинских песен объясняется не только тем, что их до сих пор не собирали. На абазинский песенный репертуар значительное влияние оказала кабардино-черкесская песня. Абазинцы в подавляющем большинстве знают адыгский язык и пользуются им в бытовом общении, поэтому в песенном обиходе очень популярны адыгские песни. Многие абазинские певцы не только исполняли адыгские песни, но и слагали новые на этом языке, и потому собственно абазинских песен оказалось весьма немного. Здесь представлены лучшие образцы.

1. Самая популярная песня абазинцев. Рари-уарайда – традиционный припев абазинских песен. Лоовы – знатный и влиятельный род, имевший много привилегий и нещадно эксплуатировавший бедноту.

2. Песня-плач, по содержанию примыкающая к самому распространенному жанру песен о горестной доле горянки.

3. Героическая песня о герое гражданской войны в Карачаево-Черкесии Рамазане Кужеве была сложена в первые годы советской власти. До Великой Отечественной войны в Карачаево-Черкесии существовал колхоз имени Рамазана Кужева. Батыр – богатырь, герой.

АДЫГЕЙСКИЕ, КАБАРДИНСКИЕ, ЧЕРКЕССКИЕ ПЕСНИ

Адыгейцы, кабардинцы и черкесы живут соответственно в Адыгейской автономной области Краснодарского края, в Кабардино-Балкарской АССР и в Карачаево-Черкесской автономной области Ставропольского края. Общее название этих трех народов – адыги. Языки этих народов родственны, относятся к северо-западной (абхазо-адыгской) ветви кавказских языков. Фольклор этих народов един, за исключением небольших местных различий.

Рукописные оригиналы публикуемых произведений в подавляющем большинстве находятся в фольклорном фонде архива Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института. Однако ссылки даются на первые публикации оригиналов, так как переводы осуществлены с опубликованных текстов оригиналов.

ГЕРОИЧЕСКИЕ И ВЕЛИЧАЛЬНЫЕ ПЕСНИ

4. АКбП, с. 93. ИКНЛ, с. 26. Записана в 1949 г. в сел. Псыгансу З. Кардангушевым – лучшим знатоком и исполнителем кабардинских народных песен – от X. Ворокова. Восходит к традиции исполнения сказаний нартского эпоса, но стала хоровой песней. Исполняется хором в сопровождении наигрыша на скрипке, свирели, трещотках. Ой, дуней – буквально: ой, мир (вселенная) – распространенный зачин в кабардинских народных песнях. Тотреш – один из героев нартского эпоса, погибает от руки Сосруко в поединке. Сын Химиша Батараз – один из основных героев нартского эпоса, как и его отец Химиш.

5. АКбП, с. 94. АКбПМ, с. 64. Записана от знаменитого народного певца А. Хавпачева. Одна из самых популярных в народе песен. Андемыркан – буквально: воспитанник Андемыра, легендарный герой, могущество, справедливость и рыцарство которого противостоят низости социальной верхушки кабардинского общества – пши, князьям, феодалам. По своему происхождению он тума, т. е. сын пши (благородного) и простой, незнатной женщины, в другом варианте – сын пши и унаутки (холопки). Эта двойственность социального положения является источником его обостренной реакции на несправедливость всех пши и притеснителей простых людей. Он становится смертельным врагом пши, и они его убивают, прибегнув к предательству. По преданию, об Андемыркане было сложено семь песен семью певцами – джегуако, но никто не должен помнить весь цикл, иначе он ослепнет. Цикл об Андемыркане завершается гыбзой – плачем. В 1936 г. в книге «Кабардинский фольклор» опубликовано шесть сказаний-повестей об Андемыркане в прозаическом изложении. Цикл завершается величественной гыбзой, стихотворный перевод которой принадлежит А. И. Глобе. В книге верно отмечается, что цикл сказании и песен об Андемыркане «по остроумию, проникновенности, яркости, драматическому напряжению – замечательное создание гения кабардинского народа», а замыкающая эти сказания «Гыбза об Андемыркане» – «классическая гыбза кабардинского фольклора» (см.: «Кабардинский фольклор», М. – Л., 1936, с. 139). Приводим этот текст как эталон классической гыбзы:

Гыбза об Андемыркане

 
                                      1
Слышавший голос Андемыркана – слышал гром.
Грозной речи его не любят пши.
Тлепш рукоять меча его держал,
Аушгер рукою стали касался.
Страха-боязни не знает Андемыркан.
Меч его, говорят, остро отточен.
Точно птица он, когда на коне.
Как густой туман, когда на земле.
Сила его больше силы быка.
Пши Асланбека он заставляет дрожать.
Кана Эльмурзы объявляет врагом.
Богатствами он овладевает без труда;
Дарит их, щедростью затмевая нартов.
Стрелы летят: рукав кольчуги – его щит, —
Щадят лицо его их острия.
У Жеман-Шарыка часто в поту бока.
Альбиче-гуаша часто плачет,
Печалится, что в отлучке часто Андемыркан.
Орлом он смотрит в степную даль.
Что увидел в степи глаз Андемыркана,
От Жеман-Шарыка не скроется, не уйдет.
От крика Андемыркана дрожат враги,
Врозь бегут, мечутся, как овцы.
Меч успокоил тебя, Андемыркан!
                                   2
Дочерью Эристова расшита подушка седла, —
Сердце обливается кровью: конь без всадника!
Просторный дом Андемыркана в запустении ныне,
Вместить мог войско – разрушается ныне!..
Из-за тебя кресты на могилах гяуров.
С гор тебе оленей привозили в дань.
С золоченых седел сбрасывал ты храбрецов.
«Не в моем обычае, – говорил, – беречь стрелы».
Брагуны в крытых арбах прятались от тебя.
Карахалк приходил к тебе искать защиты.
Щедро седлами одарил ты юношей-уорков,
Когда скакали на Астрахань обе Кабарды.
При дележе тебе была большая часть:
Сверх доли других – лишнее тавро.
Тверже был золота, отмеченный сталью.
Меч успокоил тебя, Андемыркан!
                              3
Да поразит тха пши Камболета-друга!
Клялся в вечной дружбе, стрелу преломив.
Охотиться на лисиц – сказав – поедем, —
В самое пустое место на земле меня завел.
Взамен Жеман-Шарыка клячу мне дал,
Меч подменил мой старой, зазубренной шашкой;
Безоружным меня поставил перед целым войском.
Руки вязать не спеши мне, Камболет златобородый!
Золотую бороду твою уже я отрезал.
Отрубил три пальца – теперь меня не забудешь!
Зазубренной шашкой ставлю на лице тавро!
Поиграл бы еще с тобой – коротка шашка.
Вперегонки побежал бы с тобой – нет Жеман-Шарыка.
«Безоружен хорошо владеющий шашкой!
Смело бейте, рубите его, как дрова!»
Андемыркана, хорошо владеющего шашкой,
Тенью шашек от солнца укрыли —
В темном ущелье Шерага, в теснине Ху-у.
Львиная голова его в руках Камболета, —
Да поразит тха Камболета-друга!
Меч успокоил тебя, Андемыркан!
 

Бесленей – князь, пши, враг Андемыркана, обычная его характеристика: «с брюхом как студень». Канибулат (Камболет) – пши, друг героя, преданного им. Пши Асланбек – по преданию, брат Камболета, был убит Андермыканом, якобы поэтому Камболет предал героя. Тлепш – бог-кузнец в нартском эпосе. Аушгер – святой Георгий; ср. в осетинском: Уас-Герги. Жеман-Шарык – имя коня Андемыркана, буквально: не имеющий сапог, босоногий. Альбиче-гуаша – жена героя. Карахалк – буквально: черный народ, простые крестьяне. Лишнее тавро – т. е. лишний конь. Шераг – кабардинское название ущелья Черек.

6. АКбП, с. 96. АКбПМ, с. 68. Записана З. Кардангушевым по памяти. В песне говорится о прославленном герое борьбы против насилий кабардинских князей.

7. КПП, с. 33. АКбПМ, с. 72. Записана в 1945 г. З. Кардангушевым от А. Хавпачева. Популярная в народе песня. Дамалей Пшикан – легендарный герой антифеодальных восстаний в Кабарде в XVIII в. Имена остальных персонажей песни известны также лишь легенде. Гей, маржа – боевой клич, вроде «ура».

8. КПП, с. 48. ИКНЛ, с. 36. Записана в 1953 г. от певца Ж. Хавеяжхова. В песне восхваляется герой борьбы против набегов ногайцев на Кабарду.

9. АКбП, с. 101. ИКНЛ, с. 34. Записана в 1945 г. в сел. Кахун от А. Хавпачева. В песне славится имя героя борьбы кабардинцев против Крымского ханства. Уэй – своеобразный зачин в народных песнях и плачах.

10. КПП, с. 90. ИКНЛ, с. 38. Записана в 1945 г. от А. Хавпачева. В песне отражена борьба героев-одиночек против царской администрации на Кавказе. Кунак – друг. Абрек – разбойник, человек, покинувший родное село и ушедший в лес из-за вражды с местной администрацией, беспощадно мстивший своим врагам. Подчас абречество принимало характер протеста социальных низов против угнетателей.

11. ФСК, с. 26. АКбПМ, с. 95. Песню сложили кабардинцы, участники разгрома белых банд генерала Серебрякова. Индыл – Волга.

12. ФСК, с. 15. АКбПМ, с. 94. Песня выдержана в духе старинных величальных здравиц – хохов (см. примеч. 15).

13. ФСК, с. 99. АКбПМ, с. 99.

14. ФСК, с. 98. АКбПМ, с. 101. Песня сложена в 1950 г. известной в Кабарде гармонисткой (ныне покойной) К. Каширговой и записана от нее. Али Шогенцуков (1900–1941) – замечательный кабардинский поэт, основоположник кабардинской советской литературы, погиб в фашистском застенке в Бобруйском концлагере.

ПЕСНИ-БЛАГОПОЖЕЛАНИЯ

15. АКбП, с. 101. ИКНЛ, с. 12. Записана в 1955 г. в сел. Сармаково от Ч. Жуковой. Хох (величальная здравица) сказывается речитативом на фоне хорового подголосья. Это высокий образец народного красноречия. Допускает свободную импровизацию. В старину в этой поэтической форме люди высказывали свои просьбы, обращаясь к богам. Позднее хох потерял свое обрядовое назначение и стал своеобразным жанром адыгской фольклорной поэзии. Ныне в хохе выражаются добрые пожелания отдельным лицам, семьям, родам, государству, организациям и т. д. Анадола – ласковое прозвище бога злаков Тхаголеджы. Мамалыга – крутая кукурузная каша, которую едят в остывшем виде.

16. АКП, с. 128. ИКНЛ, с. 73. Записана в 1954 г. в сел. Псикод А. Дадовым от П. Кимовой. Представляет собой своего рода хох (см. примеч. 15) в честь невестки, только что вступившей в дом мужа.

17. ФСК, с. 65. АКбПМ, с. 103. Своеобразный хох (см. примеч. 15) усложненной поэтической формы.

18. АКбП, с. 131. АКбПМ, с. 106. Записана в 1954 г. от П. Кимовой. Добропожелания высказаны в форме хоха (см. примеч. 15). Шагди – знаменитая порода скаковых лошадей.

ПЕСНИ-ЖАЛОБЫ

19. ИКНЛ, с. 38. Записана З. Кардангушевым по памяти. Оригинал не опубликован. Одна из самых старых песен, до сих пор бытует в народе. По форме принадлежит к трудовым песням, но по существу превратилась в песню-жалобу крепостных женщин.

20. АКбП, с. 98. ИКНЛ, с. 64. Записана в 1953 г. З. Кардангушевым от Г. Хасанова. Песня бытует и под другим названием – «Сармахо». Смысл этого названия: несчастный день, горькая жизнь.

21. АКбП, с. 107. ИКНЛ, с. 46. Записана в 1955 г. в г. Нальчике от известного исполнителя кабардинских народных песен, заслуженного деятеля искусств Кабардино-Балкарской АССР Л. Алоева. Есть еще несколько вариантов этой песни. Данный текст близок к варианту, который использован и обработан драматургом Аксировым Зелимханом в пьесе «Даханаго». Купса – в собственном смысле слова означает верхний конусный край головного убора. В данном случае это презрительное прозвище.

22. АКбП, с. 98. ИКНЛ, с. 63. Записана в 1945 г. З. Кардангушевым от А. Хавпачева. В других вариантах известна под названием «Песни крепостных».

23. АКбП, с. 109. ИКНЛ, с. 69. Записана в 1945 г. в сел. Кахун от А. Хавпачева. По свидетельству певца, песню сочинил его отец Ахсад, который в свое время был известен как талантливый сказитель.

24. АКбП, с. 109. ИКНЛ, с. 67. Записана в 1953 г. З. Кардангушевым от Г. Хасанова. В кабардинском фольклоре много подобных этой песен-жалоб. Например, существует песня «Жалоба быка», но она не вошла в данный сборник. В книгу «Кабардинский фольклор» (М. – Л., 1936, с. 464) она включена под названием «Жалобы быка белорогого» в прозаическом изложении.

25. ПЖД, с. 40. Записана в 1957 г. в сел. Псыгансу З. Налоевым от Г. Хасанова. Оригинал не опубликован, хранится у собирателя. Тлепш – см. примеч. 5. Аксакал – седобородый.

26. АКбП, с. 110. ИКНЛ, с. 49. Записана в 1955 г. в сел. Старый Урух З. Налоевым от матери, М. И. Налоевой. О возникновении песни существует предание: на Зольских пастбищах заболел молодой чабан, и товарищи, чтобы избавиться от забот о нем, выкопали яму и бросили его туда. Умирающий чабан сложил о себе песню-плач, и случайные путники услышали его и спасли. Ей-охри-ей — жалобный вскрик в плачах, примерный смысл: горе мне. Чарыки – сапоги из сыромятной кожи.

27. ИКНЛ, с. 66. Записана в 1955 г. в сел. Старый Урух З. Налоевым от Г. Тлокодугова. Оригинал не опубликован, хранится у собирателя. В оригинале песня называется «Кошель».

28. КПП, с. 90. ИКНЛ, с. 58. Записана в 1955 г. от М. Назарова. Песен о расправе крепостного крестьянина с князем немало в кабардинском фольклоре. Эта песня приурочена ко времени присоединения Кабарды к России: крестьянину грозит ссылка в Сибирь. Пхапшина – см. примеч. 48.

29. АКП, с. 108. ИКНЛ, с. 65. Записана в 1945 г. от Б. Т. Токсаровой, которая сама была в числе переселенцев в Турцию. Ей удалось вернуться на родину, но десятки тысяч других горемык остались там и разбрелись по странам Ближнего Востока. Переселение в Турцию было спровоцировано царскими властями во второй половине XIX в. Местные муллы, турецкие миссионеры, поощряемые царскими чиновниками, подняли тысячи адыгов с родной земли и увлекли их в единоверную Турцию во «спасение своей веры от русских гяуров». Многие из них погибли во время переправы через Черное море, остальные расселились по разным мусульманским странам (Турция, Сирия, Ливан и т. д.). В Адыгее, Кабарде и Черкесии сохранилось много песен, посвященных этой национальной трагедии. В кн. «Кабардинский фольклор» (М. – Л., 1936, с. 428) опубликована одна такая песня под названием «Хаджретская песня о переселившихся в Турцию», – в ней сатирически рисуется жизнь в Турции, противопоставленной родному краю.