Текст книги "Нарты. Адыгский эпос"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Куйцук и разбойники-иныжи

За рекой, у опушки леса поселились иныжи-разбойники. Вскоре пешеходные тропы вокруг разбойничьего жилья поросли бурьяном. Совершая набеги на селенье нартов, злобные иныжи уводили в рабство людей и угоняли скот.

Нарты знали, что иныжи хоть и не очень умны, зато так сильны, что ударом ладони сплющивают в лепешку всадника вместе с его конем.

Когда вовсе не стало житья от разбойников, конный отряд нартов вступил с ними в неравную борьбу. Но в скором времени конь предводителя прискакал обратно без своего седока. Его хозяин, чуть живой, ползком добрался до нартского селения. Одежда на нем повисла клочьями. Кроме него, не вернулся ни один всадник.

Снова нарты пошли на иныжей и снова были разбиты. Не более половины воинов возвратилось домой.

Оставшиеся в живых нарты собрали Хасу. Хромая и опираясь на палку, вышел на середину предводитель нартов, искалеченный иныжами.

– Вы сами видите, нарты, что я больше не в силах вести вас в бой, – тихо промолвил он.

Старые воины поникли головами. Что делать? Как одолеть иныжей-разбойников?

Словно онемели нарты, – никто не произнес ни слова.

Вдруг на середину Хасы вышел невзрачный пастух Куйцук. Одежда на нем была рваная, из дырявых чувяков торчало сено.

– Делать нечего! Придется, видно, мне самому взяться за иныжей. Не горюйте, нарты! – весело обра тился к воинам пастух. – Через месяц в наших местах ни одного разбойника не останется. Они от меня живо разбегутся!

– Поглядите на этого храбреца в грязных чувяках! Откуда он взялся? Эй ты, сумасброд, уходи прочь со своими глупыми шутками! – кричали со всех сто рон. Старые почтенные нарты рассердились: им было не до смеха!

Куйцук молча покинул Хасу и ушел домой.

– Матушка, завтра утром я отправлюсь в путь. Приготовь мне полный мешок муки и круг молодого сыра, – обратился он к своей матери.

К утру она приготовила муку и сыр.

– Будь здорова, матушка! Если жив останусь – увидимся! – сказал Куйцук и пустился в дорогу.

Долго ли, коротко ли он шел, – наконец приблизился к реке. Она была широка и глубока. Положив муку и сыр на прибрежный камень, Куйцук стал искать брод. В это время на другом берегу показался самый младший из иныжей-разбойников.

– Э-гей, иныж! – крикнул Куйцук.

– Чего тебе надо? – спросил разбойник.

– Перенеси меня на другой берег.

– Если ты окажешься сильнее меня – перенесу, а если я окажусь сильнее – ты перенесешь меня. Гляди, Куйцук!

С этими словами иныж взял прибрежный камень и ладонями растер его в порошок. Потом взял другой камень и, сдавив обеими руками, выжал из него воду.

Тогда Куйцук поднял над головой мешок и, развязав его, вытряхнул муку, которая облаком поднялась над головой. Потом взял сыр, выжал из него сыворотку и принялся есть, говоря иныжу:

– Можешь ли ты есть камень? Нет, не можешь! А я могу! Значит, я сильнее тебя! Поди сюда и перенеси меня через реку!

Иныж посадил Куйцука на плечи, думая: "Как дойду до середины реки – брошу его в воду. Пусть утонет!"

Но Куйцук догадался об этом и, достав из кармана шило, уколол иныжа в шею.

– Ой-ой-ой! Что ты делаешь? – завопил иныж от нестерпимой боли.

– То ли ли еще будет, если попытаешься сбросить меня в воду! – отвечал Куйцук. – От меня живым не уйдешь!

Иныж сильно испугался. Он быстро перешел реку и остановился на другом берегу. А Куйцук, не слезая, приказал:

– Неси меня к себе домой!

– Зачем я понесу тебя к себе домой?

– Неси и помалкивай!

– Смотри, нас семеро братьев! Худо тебе при дется!

– Я вас и семерых не боюсь! Неси живее! Чего стал? – прикрикнул Куйцук на иныжа и опять уколол его шилом.

Вопя и обливаясь слезами, притащил иныж непрошенного гостя к себе в дом.

В это время шестеро его братьев возвратились из набега. Они побывали в нартском селении и привезли огромные тюки награбленного добра. Тут иныжи-разбойники разглядели Куйцука, сидящего на плечах их меньшого брата.

– Что за чудо ты нам приволок? – удивленно спросили они.

– Сам не знаю! – ответил младший иныж. – Этот человечишко поймал меня и заставил принести в дом! Да еще грозится перебить нас всех!

– Если так, – тащи его в кунацкую! Как стем неет– мы его убьем!

"Жалеть их нельзя, – сидя в кунацкой, размышлял Куйцук, – сегодня разграбили одно селенье, завтра другое. Если их пощадить – от Страны Нартов камня на камне не останется!"

Вскоре хозяева зашли к Куйцуку и поздоровались с ним.

– Ну-ка зарежьте трех откормленных быков, – одного – сегодня к ужину, другого – завтра к завтраку, третьего – к обеду! – приказал Куйцук.

Иныжам не очень понравилось то, что Куйцук ими повелевает, но он грозно прикрикнул на них, и разбойники затряслись как в лихорадке. "Видно, он и вправду очень силен", – думали иныжи, почтительно стоя перед гостем и не осмеливаясь сесть без разрешения.

Иныжи зарезали трех жирных быков, зажарили их и под вечер принесли Куйцуку. Он съел сколько мог, а что осталось – украдкой бросил в яму, которую заранее выкопал.

Хозяева подивились, увидя пустой стол.

– Если он пробудет у нас три дня, – сказали иныжи, – мы лишимся всего скота.

Долго думали разбойники, как бы от него избавиться, и придумали. Как только Куйцук уснул, натаскали иныжи камней с реки и стали швырять их в дымоход, чтобы доверху завалить кунацкую и погубить непрошенного гостя.

От грохота Куйцук проснулся – и сразу смекнул, что случилось. Он взобрался на потолочную балку и просидел там всю ночь. Иныжи завалили комнату камнями и спокойно улеглись спать.

Наутро они не поверили своим глазам: Куйцук стоит, живехонек, у порога, с шилом в руке, и кричит:

– А ну-ка тащите лопаты, вилы, грабли! Всю ночь напролет шел каменный град и завалил кунацкую. Уж такая беспокойная выдалась ночь! Эй, выгребайте камни, да живее повораяивайтесь!..

Стали иныжи выгребать камни, а кто ворчал – тот получал шилом в бок. Так и не удалось иныжам отделаться от непрошенного гостя.

На следующую ночь, оставив меньшого брата дома, разбойники отправились вшестером грабить нартские селения.

Ночью проснулся Куйцук от конского топота. Видит, – трое иныжей скачут впереди похищенного табуна, а трое позади, на случай погони.

Младший иныж вышел навстречу и спрашивает:

– Издалека ли пригнали?

Куйцук приложил ухо к двери и слушает.

– Зачем гнать издалека? – хвастливо отвечают иныжи. – Разве нет за рекой нартского селения? Мы отбили табун у тех нартов, которые собираются на нас напасть!

У Куйцука сердце сжалось: разбойники снова побывали в его родном селении!

– Последнее у нарта-бедняка отнимают! Не вер нусь домой, пока не отомщу иныжам и не отдам вла дельцам награбленное добро! – сказал себе Куйцук.

На рассвете иныжи проснулись и зарезали жирного быка. Наварили они полный котел говядины и отнесли Куйцукуя столько еды, что стол едва не подломился от тяжести. Куйцук съел сколько мог, а остатки опять спрятал в яму.

– Ты, верно, соскучился взаперти, – сказали иныжи Куйцуку. – Не хочешь ли пойти с нами на луг прогуляться?

– Ладно! – согласился Куйцук. – Только пусть один из вас несет меня на плечах.

– Ты его принес, – ты и неси! – обратились раз бойники к младшему брату. Тот посадил Куйцука на плечи. Смотрят братья и думают с досадой: немало с ним хлопот.

Пришли они на луг, поросший зеленой травой. Уселись в кружок, а Куйцук сел посредине – иныжам сказки рассказывать.

Тут один иныж говорит:

– Давай, Куйцук, побежим вперегонки! Если ты меня обгонишь – делай со мной что захочешь, а если я тебя обгоню – будешь мою волю исполнять!

– Ладно, – ответил Куйцук, – только побегу не я, а мой младший братишка. Вон он, под курганом, в кустах сидит. Как дойдешь до него – он с тобой и побежит.

Поспешил иныж к кургану. Из кустов выскочил заяц и – бежать. Иныж пустился за ним, но не догнал. Разве может человек догнать зайца? Пристыженный, вернулся иныж к Куйцуку.

Посоветовались разбойники меж собой и предложили:

– Давай, Куйцук, бороться!

– Пустое занятие! – сказал Куйцук. – Но если вам охота, – вон там, в пещере, спит мой средний брат, разбудите его – он с вами померится силой!

Иныжи приблизились к пещере и стали кричать во все горло:

– Эй, брат Куйцука, выходи бороться!

Из пещеры вышел огромный косматый медведь, сгреб в охапку первого попавшегося иныжа и, переломив ему ногу, поволок в пещеру.

Разбойники прибежали к Куйцуку и взмолились:

– Клянемся исполнить все твои желания, только освободи нашего брата из лап твоего брата!

– А вы думаете, это легко? Брат – весь в меня: разъярившись, под ногами земли не чует! Хорошо, если через три дня утихомирится! Но так и быть, я помогу вам! Бегите вон туда в лес, мимо пещеры! Мой брат за вами погонится, а я тем временем вызволю вашего из пещеры, – пообещал Куйцук.

Иныжи так и сделали. Медведь и впрямь погнался за ними, а Куйцук поспешил к пещере. При виде его младший иныж так испугался, что, несмотря на сломанную ногу, пустился бежать и кое-как добрался до того места, где собрались братья. Медведю не удалось догнать иныжей. Он вернулся в пещеру и, не найдя своей добычи, заревел так, что дрожь прошла по лесу.

"Если его средний брат так силен, то каков он сам!" – подумали иныжи. Они стали еще больше бояться Куйцука и день и ночь думали только о том, как бы от него избавиться.

Однажды, перед рассветом, Куйцук снова услыхал конский топот. Приотворив дверь, увидал он, как иныжи возвращались из набега. У старшего за седлом была привязана женщина в изорванной одежде. Волосы ее развевались по ветру. Когда ее отвязали, она упала наземь и застонала.

– Издалека ли привезли? – спросил младший иныж.

– Зачем издалека возить! – отвечал старший. – Разве нет за рекой нартского селения? Эта женщина бу дет нашей рабыней. А станет плохо работать – прода дим в чужие края!

Закипела кровь в сердце Куйцука, точно перестоявшаяся брага.

"Во что бы то ни стало выживу вас отсюда, проклятые разбойники!" – подумал Куйцук, а за дверью иныжи продолжали разговор.

– Куйцук еще здесь? – спросили они у младшего брата.

– А разве он когда-нибудь уберется отсюда? – ответил тот. – Сожрал быка и спит как ни в чем не бывало!

– Плохо наше дело! – сказал старший брат. – Давайте попробуем лить кипяток в дымоход, – пускай сварится, проклятый!

На том и порешили.

Поутру снова закололи откормленного быка и сварили Куйцуку обед. Но гость приказал зарезать еще яловую корову и десять овец.

– Будем пировать до полуночи, – сказал Куйцук иныжам, – а там уж я решу, как поступить с вами и с вашим добром!

Стало смеркаться. Иныжи накрыли на стол и наставили видимо-невидимо еды. Куйцук притворился, будто ест, а сам в яму под стол бросает. Иныжи глядят и удивляются, – такой маленький, а сколько ест!

Иныжи постлали Куйцуку постель и уложили его спать, а сами развели огромный костер и стали кипятить воду в медных котлах.

Когда в дымоход вылили первый чан кипятку, Куйцук проснулся, забрался на чердак и, завернувшись в бурку, проспал всю ночь.

Наутро вышел Куйцук на порог и кричит:

– А ну-ка живее высушите кунацкую! Ночью шел проливной дождь, да такой горячий! Спать помешал и промочил меня до нитки. Эй, подайте мне сухую одежду да постелите шелковую постель, – я не выспался!

Делать нечего! Принесли иныжи сухую одежду, постлали Куйцуку шелковую постель и высушили кунацкую.

Долго думали иныжи, как поступить с Куйцуком, наконец решили:

– Сложим к его ногам все свое золото и серебро, пригоним весь скот! Пусть возьмет что душе угодно и убирается прочь!

Пригнали иныжи овец, коров, буйволов. Принесли кожаные мешки с золотом и серебром и сложили к ногам Куйцука.

Куйцук сказал разбойникам:

– Отнесите домой женщину, которую вы похитили из нартского селения! Угнанный скот пригоните его хо зяевам! Золото и серебро пусть один из вас взвалит себе на спину, я сяду на другого и отправимся в селение, чтобы вернуть владельцам награбленное добро.

Младший иныж недолго думая посадил на плечи Куйцука, а старший – пленницу. Двое разбойников взвалили на спину тюки золота и серебра, а трое погнали скот. Когда они перешли реку вброд и приблизились к селению нартов. Куйцук разрешил иныжам отдохнуть.

– Славно я погостил у вас! – сказал он разбой никам. – Теперь очередь за моим средним братом. Вы здесь немного посидите, я его сейчас приведу. Пусть он отправится вместе с вами и поживет у вас столько, сколько ему захочется!

Не успел Куйцук договорить, как иныжи побросали на землю тюки и пустились бежать без оглядки. Они покинули свой дом и больше никогда не появлялись в окрестностях нартского селения.

Наутро Куйцук собрал всех нартов и разделил между ними богатство, награбленное иныжами. Не обидел Куйцук ни вдов, ни сирот, ни одиноких стариков: кому дал коня, кому – корову, а кому – овец.

– Работайте и живите в довольстве! – сказал он.

С той поры люди в нартском селении зажили свободно и счастливо.

Куйцук и дракон

В давние времена в нартском селении жил старик со сварливой старухой. Соседи – и те, бывало, заслышав ее скрипучий голос, сразу приумолкнут, съежатся и притаятся по углам. Мужа своего она держала в страхе. Не только перечить, – слова вымолвить при ней не решался несчастный старик. То и дело получал он колотушки, часто доводилось ему ночевать под открытым небом и ложиться спать без ужина.

Однажды старику стало невмоготу, и решил он покинуть навсегда свою злобную старуху. Долго бродил старик по горам, по ущельям, по дремучим лесам и, наконец, набрел на глубокую яму. Она была узка по краям, а внутри широка и так темна, что дна не было видно.

Обрадовался старик:

– Теперь я, пожалуй, навсегда избавлюсь от своей напасти!

Недолго думая, вернулся он домой и, помолчав, обратился к злобной старухе:

– Знаешь ли, жена, я сегодня в лесу набрел на. удивительную яму! В жизни не видывал я такого чуда! Она глубока и обширна, а на дне ее лежат несметные сокровища. Чего только там нет! Стоял я, как заворо женный, не мог глаз отвести. Жаль, не было у меня веревки, чтобы туда спуститься!

– Дурень! – закричала старуха. – Пока ты бу дешь медлить, кто-нибудь узнает об этом, и мы оста немся ни с чем! Завтра же захватим веревку да мешок и пойдем в лес!

На рассвете, взявши веревку подлиннее и запас еды, отправились они в лес.

– Скорей, скорей! – торопила старуха, боясь, как бы кто-нибудь не перехватил клад.

Старик притворился, будто сам хочет лезть в яму, и стал обвязываться веревкой. Но старуха оттолкнула его:

– Разве доверю я Дураку такое важное дело!

Обвязалась она потуже, конец веревки отдала старику и, злобно ворча, стала спускаться в яму. А он только того и ждал: бросил веревку и побежал домой, не веря своему счастью.

С полмесяца спустя вышел в лес на охоту нарт Куйцук. Страшный и жалобный вопль достиг его слуха. Куйцук направился в сторону, откуда доносился крик, и подошел к яме. На дне ее сидел кто-то и, горько рыдая, причитал:

– Ох, убивают меня здесь! Ох, не стало мне житья! Хоть бы кто меня услышал! Хоть бы кто сжа лился надо мной!

У нарта Куйцука было доброе сердце. Не теряя времени, размотал он длинную веревку, которую на всякий случай носил с собой, и конец ее опустил в яму.

– Хватайся покрепче, бедняга, – закричал Куй цук, – я тебя сейчас вытащу!

Невидимое существо уцепилось за веревку, и Куйцук стал вытаскивать из ямы тяжкий груз. Напрягая все силы, дернул он в последний раз и онемел от ужаса: на краю ямы сидел огромный багровоглазый дракон.

Куйцук долго не мог вымолвить ни слова. А дракон лег ничком на землю, трясется как в лихорадке и льет слезы в три ручья.

Наконец Куйцук опомнился и, собравшись с духом, спросил дракона:

– Эй, кто же это тебя напугал? Отчего ты так жа лобно плакал?

– В этой яме я родился и провел в ней всю жизнь. В мыслях у меня не было когда-нибудь ее покинуть! Да вот нежданно-негаданно свалилась туда проклятая старуха, и не стало мне житья. Колотит меня так, что живого места на мне не оставила! Да к тому же один язык ее чего стоит! Трещит она безумолку днем и ночью. Я уж видел по всему, что старуха замышляет меня съесть, да, спасибо, ты помог! За это – чего ни пожелаешь – все исполню!

– Ничего мне не нужно, – ответил Куйцук. – Если ты мне понадобишься – я тебя разыщу! – и ушел, по думав, что не стоит вытаскивать из ямы старуху, ко торая выжила оттуда дракона.

Между тем старик, избавившийся от своей злобной жены, сжалился над ней и решил:

– Сидя в яме она, пожалуй, одумалась. Схожу-ка вытащу ее на свет!

Пришел он в лес как раз в то время, когда Куйцук разговаривал с драконом, и, притаившись в кустах, подслушал их слова.

"Туго бы мне пришлось, если бы я вытянул ее из ямы! Ведь она выжила оттуда дракона!" – подумал старик и поспешил во-свояси.

Хоть яма была для дракона родным домом, он не хотел туда возвращаться. Оставшись жить под открытым небом, начал он причинять людям бедствия.

Вскоре дракон запрудил реку, протекавшую мимо нартского селения, где жил Куйцук. Люди погибали от жажды, падал скот. Вырыли они колодец, но воды в нем почти не оказалось.

Стало нартам невтерпеж. Собрали они войско и пошли на чудовище. Но свирепый дракон перебил и искалечил всех воинов, а селение так и осталось без воды.

– Схожу-ка я, нарты, погляжу на этого дра кона! – сказал Куйцук. – Может быть, я с ним справ люсь!

– Вот хорошо! – обрадовались одни.

А другие не поверили:

– Где же Куйцуку одолеть дракона?

Нарт надел через плечо свой лук, перепоясался мечом и ушел.

Узнав Куйцука, который избавил его от злобной старухи, дракон согласился освободить реку: он ведь обещал нарту исполнить его желание.

Вновь заструилась река без помехи, утоляя жажду и освежая в зной.

На радостях жители селения устроили санопитие и не один рог белого сано осушили за здоровье своего спасителя Куйцука.

А дракон спустился вниз по течению и запрудил реку вблизи соседнего селения.

Стояло жаркое лето. Люди, птицы, животные изнывали от жажды под палящим солнцем. Селение вымирало. Прослышав о том, что по соседству живет нарт Куйцук, избавивший людей от бедствия, направились к нему почтенные старики.

Куйцук, тронутый их страданьями, сказал:

– Либо спасу людей от мучительной смерти, либо погибну сам!

В другой раз Куйцук пошел к дракону и уговорил его освободить реку.

– Я уйду отсюда, – сказал дракон, – только по мни – в третий раз не приходи: просьбы твоей не испол ню и, вдобавок, тебя съем, очень уж ты мне надоел!

Люди спасенного селения встретили Куйцука с почетом. Их радости не было границ. Несколько дней и ночей длилось празднество в честь избавителя. Не одну бочку белого сано распили нарты и опрокинули кверху дном.

А дракон спустился вниз по течению и снова запрудил реку, оставив третье селение без воды.

К этому времени в Стране Нартов не было человека, который не слыхал бы о том, как Куйцук спас от гибели два селения.

Пришли люди к Куйцуку и говорят:

– Реку нашу запрудил дракон и две недели не дает нам ни глотка воды. Дети наши умирают от жажды. Женщины и старики терпят муки. Спаси нас, Куйцук, не то мы погибнем!

Призадумался Куйцук: "Если пойти к дракону, – дракон меня больше не послушает, да еще, чего доброго, съест! Если не итти – погибнет целое селение".

– Ладно! – ответил Куйцук и отправился к дра кону. Лежит дракон в реке, ни глотка воды не дает за черпнуть. Издали приметил он Куйцука и кричит:

– Опять ты здесь? Говорил я тебе – если в тре тий раз придешь – не послушаю, да еще тебя съем!

– Нет, нет, – закричал Куйцук, – на этот раз я тебя ни о чем не прошу. Спасибо и за то, что ты уже дважды исполнял мою просьбу! Я пришел только ска зать, что старушка выбралась из ямы и тебя ищет!

Куйцук не успел глазом моргнуть, как объятый ужасом дракон сорвался с места и, скрывшись в облаках, перевалил горную гряду. С той поры его больше не видели в Стране Нартов.

Как Куйцук помог нартам перекочевать

Наступил голодный год. Солнце выжгло землю дотла и она ничего не уродила. Скот падал от бескормицы.

– Конец нам пришел! – говорили старики. – Бог Амыш отвернулся от нас, Тхаголедж о нас позабыл!

Решили нарты созвать Хасу.

Несчетное множество нартов собралось на Хасу. Спорили, горячились и не знали, что предпринять. Один Куйцук молча прислушивался к спорам.

Вышел на середину Хасы Химиш.

– Нарты! – сказал он. – Одолевает нас голод! Если нападем на иныжей – хлеба достанем на одного, а десятерых потеряем в неравном бою. Что делать?

Поднялся с места Уазырмес.

– Нарты! – сказал он. – Джигиты – наша гор дость и надежда. Они продлят нартский род. Лучше мы, старики, погибнем от голода, но сохраним молодых. Раздадим им то немногое, что у нас осталось. Пусть они как-нибудь продержатся до нового урожая!

– Значит, старшие нарты должны умереть с го лода? – крикнул Тлебица-Коротыш.

– Что ж такого? – отозвался Бадын. – Хватит с нас тех счастливых лет, которые мы прожили! Пусть молодежь продлит наш род!

– Есть ли у нас такой закон, нарты, чтобы долю старших отдавать младшим? – рассердившись, восклик нул Тлебица-Коротыш.

Тогда встал Куйцук и обратился к Хасе с такими словами:

– Нарты! Пусть живут наши почтенные старики, пусть процветают наши джигиты! Если эта земля не уро дила, – разве голод во всем мире? Может быть, на току Тхаголеджа найдется для нас рассыпанное зерно.

– Мы ходили искать, но не нашли ни одного зер нышка, – отвечали нарты.

– Если не нашли в той стороне, – надо итти в другую: может быть, встретится нам тучное стадо Амыша, – сказал Куйцук.

– Мы ходили и в ту, и в другую сторону. Все на прасно! – отвечали нарты.

– Тогда обойдем лесные чащи! Может быть, Мазитха – лесной бог – оставил нам хоть одного ка бана! – сказал Куйцук.

– Мы побывали в лесных чащах! – печально от вечали нарты. – Ни одного кабана не оставил нам Мазитха!

– Вы один раз обошли округу, а думаете, будто обошли весь мир! – сказал Куйцук. – Не к лицу моло дым нартам, испугавшись голода, отнимать хлеб у стари ков. Не уродилось просо на нашей земле, может быть оно взошло в другом месте! Наш скот пал. Но, быть может, в других краях бродят сытые отары? Нарты! Мы должны пересечь горные кряжи и обойти степи! Мы должны переправиться за море! Нарты, смелее тронемся в путь!

– Страшно умереть в чужих краях, – отвечал Куйцуку Жынду-Борода. – Что, если свирепые иныжи отнимут у нас те крохи, которые мы возьмем с собой, отправляясь в путь? Ведь тогда погибнут и старики, и молодые! Хватит ли у нас сил, чтобы тронуться с места? Нет, не хватит! Мы только ускорим свою смерть. Тяжко умирать, ничего не добившись!

Слова Жынду-Бороды подхватили и другие.

– Ладно, – сказал Куйцук. – Оставайтесь на месте! Дайте мне только троих надежных спутников. С ними отправлюсь я за море. Если что найду – подам весть. Если и там не найду ничего – значит голод во всем мире. Тогда сами решайте, как быть!

Речь Куйцука понравилась нартам.

– Ладно, Куйцук! Отправляйся за море! – ска зали нарты и пожелали ему доброго пути.

Со своими товарищами – Арыкшу, Горгоныжем и Ахуажем – Куйцук пустился в дорогу. После долгих странствий достигли они берега моря.

– До моря-то мы добрались, – сказал Ахуаж, – но как нам его переплыть?

– Смастерим челноки и переправимся! – отвечал Куйцук.

Нарты срубили четыре дуба, выдолбили четыре челна и пустились в плаванье. Море стало раскачивать нартские челны. Едва достигли они середины моря, как поднялась буря, и обрушились на пловцов волны высотой в девять стогов сена.

Испугался Арыкшу и взмолился:

– Повернем обратно, друзья, пока морская пу чина не стала нашей могилой!

Куйцук не захотел возвращаться обратно и, борясь с волнами, связал челны крепкой бичевой.

– Великое море вздумало нас испугать, но мы не из трусливых! – воскликнул Куйцук. Но разгневанное море мощным ударом волны опрокинуло его челн кверху дни щем. Тогда Куйцук ухватился за хвост своего коня, го воря – Я не обижал тебя на суше, выручай меня на море!

Конь Куйцука, раздувшись, как бурдюк, поплыл по волнам. Куйцук одной рукой ухватился за хвост коня, а другую обмотал бичевой и потянул за собой связанные челны, а в них – Арыкшу, Горгоныжа и Ахуажа.

Еще сильнее разбушевалось море и стало швырять нартские челны, но не тут-то было! Так и не удалось ему утопить Куйцука.

Нарты переплыли море и двинулись по суше. Когда достигли они взгорья, Арыкшу остановился и сказал:

– Дальше ехать не могу! Вот уже неделя, как я ничего не ел!

– Куда же ты девал свои припасы? – удивился Куйцук.

– От них уже давным-давно не осталось ни крошки! – отвечал Арыкшу.

– Что за обычай у нарта, – двух шагов не пройти, а съесть целую гору! – сказал Куйцук. Достав из своей дорожной сумки сыр и просяную лепешку, он отдал их Арыкшу: – Смотри, чтоб хватило, пока доберемся до гребня седьмой скалы!

Нарты тронулись дальше. Дойдя до подножья третьей скалы, обессиленный Горгоныж промолвил, чуть не плача:

– Дальше ехать не могу! Чем так мучиться, лучше мне здесь помереть!

– Эй, Горгоныж, что с тобой стряслось? – спро сил Куйцук.

– Две недели прошло с тех пор, как я ел в по следний раз!

– Куда же ты девал свои припасы?

– Я уже забыл, что было в тот день, когда я подо брал последние крошки!

Куйцук достал из своей дорожной сумки полкуска сыра и пол-лепешки и протянул Горгоныжу:

– Смотри, чтоб хватило, пока не перевалим гре бень седьмой скалы!

Нарты тронулись в путь. У подножья четвертой скалы Ахуаж свалился с коня:

– Дальше ехать не могу! Умираю с голоду!

– Эй, Ахуаж, куда же ты девал свои припасы? – спросил Куйцук.

– Если бы дикие звери растерзали меня в тот день, когда я доел свои припасы, – нарты успели бы позабыть мое имя! – ответил Ахуаж.

Тогда Куйцук достал из своей дорожной сумки четверть куска сыра и четверть лепешки и протянул Ахуажу:

– Пока не проедем седьмой скалы, больше ни чего не жди!

Нарты двинулись дальше. У подножья седьмой скалы Арыкшу, Горгоныж и Ахуаж остановили коней.

– Поезжай, Куйцук, один, а мы останемся здесь умирать! – заговорили все трое.

– Эй, лентяи! Мы ведь уже доехали, один шаг остался! – воскликнул Куйцук. Но никто из нартов не шевельнулся.

– Эй, удальцы! За седьмой скалой ждут нас поля, на которых Тхаголедж посеял свое просо, пастбище, где бродят тучные стада Амыша, леса Мазитхи, полные дичи! – сказал Куйцук. Все трое только переглянулись и вздохнули.

– Эй, смельчаки! Нартский род ждет от вас спа сенья! – сказал Куйцук. Тогда подняли головы всад ники, но они были не в силах держать поводья. Куйцук достал из своей сумки последнюю лепешку и разделил между ними.

Нарты снова тронулись в путь. С трудом перевалили они седьмую скалу, за которой открывалась степь, – та самая степь, где посеял просо Тхаголедж. Не просо, – чистое золото, расстилаясь перед ними, слепило глаза. Тучные стада Амыша паслись в долинах, а по склонам простирались дремучие чащи Мазитхи, где бродили кабаны и дикие козы.

Посреди долины вился дымок над старым домом. К нему приблизились всадники, напрягая последние силы. В доме не было ни живой души. Нарты сели за стол, уставленный яствами, и, насытившись, легли отдыхать.

Поздно вечером возвратились хозяева дома, семеро братьев-иныжей. При виде пустого стола иныжи пришли в ярость и решили расправиться с непрошенными гостями.

Нарты оцепенели от ужаса, не знали, что делать: нельзя было спастись бегством, потому что свирепые хозяева стояли на пороге. Бороться с иныжами было бесполезно; ударом ладони иныжи сплющивали в лепешку всадника вместе с его конем.

Тут Куйцук вышел вперед и обратился к иныжам:

– Прежде чем убить нас, выслушайте меня: мы ведь посланы к вам по важному делу!

Старший иныж был очень любопытен.

– Кто вас послал и зачем? – спросил он.

– Нас послали нарты, прослышав, будто нет на свете никого умнее вас, семи братьев-иныжей! – отве чал Куйцук.

– Что правда, то правда: умнее нас не найдешь! – похвалился младший. Он был очень хвастлив.

– Если так, то вам удастся разрешить великий спор нартов, – заговорил Куйцук и продолжал – Жил-был древний бык, задние ноги его стояли за Ин дылом, передние – за Псыжем, а траву он щипал на берегу Терека. Пролетел орел и, схватив быка, взвился в поднебесье. Покружив немного, уселся орел на рог старого козла. А в ту пору шел сильный дождь, и пастух укрывался под козлиной бородой. "Хоть бы скорее дождь перестал!" – крикнул пастух и, раздвинув козлиную бороду, взглянул на небо. Тут орел, сидевший на рогу, выронил бычью лопатку, которую держал в клюве, и она попала в глаз пастуха. К вечеру пастух вернулся домой и сказал своей матери: "Я как будто засорил себе глаз!" Тут девять ее невесток, взяв по деревянной лопате, вошли в глаз пастуха, но так и не смогли ему помочь. К счастью, мать догадалась вылизать языком лопатку быка из глаза сына.

Прошло много лет. Лопатку заносило снегом, засыпало пылью. На том месте, где она лежала, выросло селенье. Однажды ночью случилось землетрясение. На следующую ночь оно повторилось. На третью ночь повторилось снова. Тогда жители селения выставили стражу. Увидала стража, как ночью подкралась к селению лисица и стала дергать из-под земли бычью лопатку. Дернет раз – дома трясутся, дернет другой – дома рушатся. Тут стража убила лисицу. Собрались жители селения и стали снимать с нее шкуру. Один бок ободрали: меха лисьего хватило всем на шапки, да еще столько же осталось. Хотели было перевернуть лисицу, чтобы снять шкуру и с другого бока, но не смогли. Тогда позвали мать пастуха Куйцука. Подложила она под лисицу веретено, без труда перевернула ее и ободрала другой бок. "Если бы у меня были еще две такие шкуры – как раз бы хватило на полшапки сыночку, которого я вчера родила!" – сказала мать Куйцука, намотала шкуру на веретено и ушла домой.

Вот и спорят нарты: кто же из них больше всех, – то ли бык, то ли орел, то ли козел? А может быть, лиса или пастух? Иные думают, что больше всех – мать Куйцука, а другие говорят, что ее младенец – еще больше! Эй, мудрые иныжи, рассудите – кто прав!

Не успел Куйцук закончить свой рассказ, как старший иныж воскликнул:

– Кто больше всех? Конечно, бык!

– Неправда, – закричал второй брат, – ведь орел поднял быка! Значит, он – больше всех!

– Глупости болтаешь! – рассердился третий иныж. – Или вы забыли про козла?

– Не дури! – вмешался четвертый. – Каждому ясно, – больше всех пастух, которому попала в глаз лопатка быка!

– Замолчите, слушать тошно! – обозлился пя тый. – Не козел и не пастух, а старуха, которая вы лизала языком из глаза бычью лопатку!

– Врешь! Не старуха, а лиса! – сорвался с места шестой иныж.

– Младенец больше всех! – вскипел самый младший.

– Говорю вам, бык! – снова закричал старший иныж.

– Лиса! – упрямо возразил другой брат.

– Козел! – крикнул третий, размахивая дубинкой.

– Сам ты козел! Конечно, старуха больше всех! – вмешался четвертый, наступая на него.

– Пастух! Пастух! – с раздраженьем твердил пятый.