Текст книги "Короли Керни (ЛП)"

Автор книги: Навесса Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Уверена, так и будет.

Она не собиралась отступать, а это означало, что она определенно курила травку. Откуда, черт возьми, она ее здесь взяла?

Стоя у стены, Джейкоб уставился в окно, как будто мы ему наскучили. Я проследила за его взглядом, выискивая в бабушкином импровизированном травяном саду отчетливый рисунок листьев растений марихуаны. Я ничего такого не увидела, но мне стоило сходить туда и посмотреть получше, прежде чем уехать сегодня, просто чтобы убедиться.

Доктор Перес вернулась через несколько минут, и они с бабушкой скрылись в бабушкиной спальне, чтобы собрать образцы в некотором подобии уединения. Мы с Джейкобом остались одни в гостиной. Я старательно игнорировала его, потому что каждый раз, когда я смотрела на него, мое раздражение возвращалось к жизни. К сожалению, бабушкины комнаты были выкрашены в кремовый и не совсем белый цвета, и он стоял в замкнутом пятне темноты, которое пробиралось ко мне краем глаза, даже когда я отворачивала голову.

Вот почему лучше всего было свалить после секса. До того, как все усложнилось или воспоминание о взрывающем мозг оргазме было испорчено, когда ваш партнер показал себя самым большим ослом в мире. В следующий раз, когда моя внутренняя пещерная женщина поднимет голову, я сама ударю ее по ней дубинкой.

– Все готово, – объявила доктор Перес, когда они вернулись. – Я должна получить результаты лабораторной работы к завтрашнему утру, если потороплю их.

– Спасибо, – сказала я, поднимаясь со своего места. – Позвоните, когда получите результаты?

Она пообещала, что так и сделает. После этого она поспешно вышла. Мы задержали ее после назначенного времени, и ей нужно было принять других пациентов. Перед уходом она пообещала, что будет держать наши подозрения при себе до тех пор, пока мы не получим результаты бабушкиных анализов, и, если появятся признаки фальсификации, мы придумаем, как действовать дальше.

Я сказала Джейкобу, что он может идти, но он настоял, чтобы остаться, пока я не уйду.

Я провела с бабушкой еще двадцать минут, наверстывая все, что пропустила со времени моего последнего визита, позавчерашнего. Бабушка угостила меня рассказом о драме в столовой – очевидно, на втором этаже произошла жуткая история, и она разразилась во время подачи курицы с пармезаном, – за которой последовала игра в юкер, которую она выиграла вчера вечером у своей соперницы из соседнего дома.

Несколько недель было похоже на это. С ее памятью, казалось бы, все в порядке, если не считать нескольких небольших пробелов, которые были обычными для любого человека преклонного возраста, например, невозможности найти свои очки для чтения, когда они были прямо у нее на макушке. В другие недели я повторяла один и тот же разговор с ней три раза за день.

Болезнь Альцгеймера была жестокой. Настолько непредсказуемый, что как раз в тот момент, когда вы подумали, что вашему любимому человеку становится лучше, он вспыхнул и напомнил вам, что от этой болезни не избавиться. В конце концов, это отняло бы у нее все, включая меня.

Джейкоб почти все это время оставался молчаливым свидетелем, но, по крайней мере, он вежливо ответил на несколько вопросов, которые задала ему бабушка. Если бы он был груб с ней, все ставки были бы аннулированы.

Прежде чем мы ушли, я проверила растения на веранде. Никакой травки. Бабушка, должно быть, покупала ее у соседки. Кто бы мог подумать, что дома престарелых – такие рассадники порока и греха?

– Я увижу тебя завтра? – спросила бабушка, провожая нас на улицу. – Ты ведь придешь?

Я кивнула, одновременно счастливая и печальная от того, что она вспомнила.

– Я зайду около полудня.

– Звучит заманчиво, – сказала она.

Я хотела быть здесь как раз в тот момент, когда откроются двери, но сегодня вечером я снова работала в ночную смену, и мне нужно было немного поспать, иначе я была бы не в себе.

Я обняла бабушку на прощание и вывела Джейкоба из дома престарелых. На нас бросили несколько косых взглядов, но никто ничего не сказал, и я вздохнула с облегчением, когда мы вышли в благоухающую полуденную жару.

Джейкоб прилип ко мне как приклеенный, пока мы пробирались через парковку. Я пошла, чтобы сесть в свою машину – да, я была достаточно мелочной, чтобы уехать, не попрощавшись, – но его рука легла на мою дверцу как раз в тот момент, когда я попыталась рывком ее открыть.

– Дай свой телефон, – сказал он.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Зачем?

Он снова надел очки, скрывая глаза.

– Я собираюсь записать в нем свой номер, чтобы ты могла позвонить мне, когда получишь весточку от Перес.

– Доктора Перес, – пробормотала я, роясь в сумочке. Я не хотела давать ему свой телефон, но мне хотелось поскорее убраться оттуда, поэтому я отдала его. Плюс моя глупая логическая сторона напомнила мне, что Короли должны знать, если что-то происходит. Мне тоже не нужны были наркотики в Керни, особенно если они были украдены у людей, которые действительно в них нуждались.

Он взял мой телефон и ввел свой номер в мой список контактов.

– Ты заметила, что добрый доктор не ответила на твой вопрос о том, что кто-то из персонала ведет себя подозрительно?

Я нахмурилась. Нет, не заметила, но, оглядываясь назад, могу сказать, что она умело обошла это стороной и обратила мое внимание на бабушкины лекарства.

– Как думаешь, она уже подозревала, что в доме престарелых что-то не так, и боялась что-либо сказать?

Он вернул мне телефон.

– Либо так, либо она в этом замешана.

С этим тревожным комментарием он схватил свой шлем с мотоцикла и перекинул ногу через сиденье.

– Увидимся вечером.

Мгновение спустя двигатель с грохотом ожил, и он с ревом рванул оттуда.

Глава 8

Я опоздала на работу на десять минут. Вернувшись домой после визита к бабушке, я села на диван и уснула. Я не планировала засыпать, но в ту секунду, когда моя голова коснулась спинки дивана, бессонница прошлой ночи и стресс сегодняшнего утра обрушились на меня, как тонна кирпичей.

Теперь я расплачивалась за это.

Я ненавидела опаздывать. У меня был сержант по строевой подготовке, который жил по принципу «Если ты не пришел на пятнадцать минут раньше, ты опоздал». К сожалению, это была одна из тех вещей, которые не давали мне покоя, и осознание того, что я отстаю без всякой надежды прийти вовремя, привело меня в отвратительное настроение.

Нашим ночным сменщиком был здоровенный ирландский ублюдок по имени Джимми О'Киф. Он был королем и одним из приятелей Чарли. Они вместе служили на первой войне в Ираке. Все остальные сотрудники ненавидели этого парня. Он ничего не делал во время своих смен, кроме как пил бесплатное пиво и болтал с клиентами. Время от времени он выкрикивал команду кому-нибудь из нас со своего барного стула, чтобы создать впечатление, что он здесь главный, и, если мы не подчинялись, он вскакивал и орал нам в лицо, как будто он все еще сержант службы, а мы были его тупоголовыми солдатами. В конце смены, он первым выскальзывал за дверь, оставив одного из нас закрываться вместо себя. Обычно это он так опаздывал на работу, поэтому сегодня случилось маленькое чудо, что он опередил меня.

– Ты опоздала, – рявкнул он, когда я промчалась мимо него.

– Ты рано пришел! – крикнула я в ответ.

Судя по тупому выражению его лица, он ничего не понял. Я оставила его еще немного зависать и направилась к бару. Нина уже стояла за ним, расставляя пинтовые стаканы, и, приподняв бровь, посмотрела на меня поверх крана. Заведение было переполнено даже для субботы. Предполагалось, что я заменю женщину по имени Джуди, которой было под шестьдесят, но она все еще обесцвечивала волосы перекисью из магазина на углу.

– Ты сильно опоздала, – сказала Джуди.

Я спрятала свои вещи под барной стойкой и начала раскачиваться.

– Знаю. Мне очень жаль.

– Я здесь с полудня, – сказала она, подходя вплотную к моему локтю. – Мои ноги, блядь, убивают меня.

Мое самообладание лопнуло, и я резко повернулась к ней.

– Я уже сказала, что мне жаль. Чего еще ты хочешь от меня, Джуди? Я больше не собираюсь извиняться.

Особенность того, что я женщина ростом пять футов десять дюймов и с некоторой мускулатурой, заключалась в том, что я могла быть устрашающей стервой, когда хотела этого. Джуди была почти такого же роста, как Нина, и когда я нависла над ней, то увидела искорку страха в ее слезящихся голубых глазах.

Она сделала один шаг назад, упрямо вздернув подбородок, и посмотрела направо. В баре мы стояли плечом к плечу, и у нас была толпа свидетелей этой стычки. Она должна была обслуживать этих придурков так же, как и я, и, если она сейчас потеряет лицо, они устроят из-за нее бунт во время ее следующей смены.

Я глубоко вздохнула и подавила свой гнев.

– Послушай, у меня был дерьмовый день, и ничто из того, что я могу сказать, не изменит того факта, что я опоздала. Прости, что сорвалась.

– Просто не делай этого снова, – сказала она, прежде чем уйти.

Нина бочком пробралась, с другой стороны, от меня и я смотрела, как она уходит.

– Хорошо ответила.

– Спасибо.

Я нажала несколько кнопок на нашей кассе сильнее, чем это было необходимо, пытаясь взять себя в руки. Зазвенели динамики, и на экране высветился мой идентификатор сервера, сообщая мне, что я зарегистрирована.

Нина наклонилась ближе и понизила голос.

– Я думала, у тебя будет лучшее настроение после проведенной ночи.

Мой позвоночник напрягся. Я взглянула вниз и увидела развратную улыбку на ее прекрасном лице.

– Кто тебе сказал?

Она начала отсчитывать по пальцам.

– Сначала моя сестра написала мне смс. Потом я услышала это от Салли, когда заступила на ее смену, – она кивнула в сторону бара позади меня, – а потом Роб, Стив и Дерек спросили, знала ли я, что вы с Джейкобом трахаетесь.

– Что ты им сказала?

– Что я твой лучшая подруга, так что, конечно, я знала. – Она заметила выражение моего лица, и веселье покинуло ее. – Так вы двое действительно…?

Я кивнула.

Она шлепнула меня по руке и наклонилась ко мне.

– Почему, черт возьми, ты мне не сказала?

– Это долгая история, – сказала я. – Рассказать после закрытия?

Ее темные глаза вспыхнули.

– Естественно.

Краем глаза я заметила какое-то движение. Кто-то уже подзывал меня, чтобы я налила еще. Я сделала шаг в их сторону, но Нина схватила меня за руку. Я снова повернулась к ней.

– Просто скажи мне, было ли это так хорошо, как мы себе представляли, – сказала она.

Мы с ней провели неприлично много времени, сидя у бассейна и обсуждая, кто из членов «Королей» был бы лучшим в постели. Джейкоб обычно попадал в пятерку лучших. Какими наивными мы были.

Я понизила голос и наклонилась к ней.

– Это было лучше.

Она моргнула.

– Ни за что.

Тогда у меня возникло воспоминание, не первое за этот день, о том, как Джейкоб теребил мои волосы, трахая меня сбоку. Отголосок оргазма, который он мне подарил, прокатился по моему телу, вызывая дрожь.

Нина заметила это и отпустила мою руку.

– Срань господня. Так хорошо?

Я кивнула с мрачным выражением лица.

– Настолько хорошо.

Вот почему вместо того, чтобы пытаться обуздать свой темперамент раньше, я дала ему волю. Я беспокоилась, что если бы хоть на секунду забыла, кем на самом деле был Джейкоб, то оказалась бы в чулане какого-нибудь уборщика в «Магнолии», пришпиленная к стене с полками, когда он лишил меня разума во второй раз менее чем за сутки.

– Ты собираешься снова с ним встретиться? – спросила Нина.

– Я искать встречи не буду, – сказала я. – Это было всего лишь раз. Мы можем перестать говорить об этом?

Она кивнула.

Я пошла наполнять напитки.

К сожалению, все хотели поговорить об этом. Джейкоб рассказывал мне, что у нескольких членов Королевской семьи были родственники в «Магнолии». Оказалось, что этим старым занудам не нашлось ничего лучшего, как позвонить своим родственникам в ту секунду, когда я проходила мимо с Джейкобом, и сказать: «Вы никогда не поверите, кому устроили грандиозную экскурсию по этому месту».

Не один клиент обронил в мой адрес слово «парень». Каждый раз это поражало, как бомба. Внутри клуба люди либо трахались, что означало, что у тебя был беспорядочный секс без каких-либо условий с кем ты хотел в любую ночь, либо у тебя была «старуха» что означало, что вы были связаны на всю жизнь, как какая-нибудь пара оборотней. Насколько я могла судить, золотой середины не было.

Оказалось, что Джейкоб никогда раньше не обзаводился «старухой» – я сделала мысленную пометку жестоко убить первого человека, который попытается так меня назвать, – и тот факт, что он сделал исключение для меня, считался большим событием. Мои клиенты относились ко мне с новообретенным почтением, которое вызывало у меня желание что-нибудь выпить.

Один из молодых членов клуба сунул мне пятидолларовую купюру после того, как я налила ему двухдолларовую порцию самого дешевого виски, которое было у нас в заведении, а затем сказал:

– Сдачу оставьте себе, мэм.

– Я зарабатываю на жизнь работой, – огрызнулась я.

В армии обращение «сэр» и «мэм» предназначалось для людей с нашивками на плечах. Я была призвана в армию пехотинцем и гордилась этим. В «Королях» только силовики и выше заслуживали права на обращение «сэр» и «мэм», а поскольку я даже не состояла в клубе, будь я проклята, если люди начнут относиться ко мне так.

Это было настолько гнусно, что только потому, что они думали, что я встречаюсь с одним из их членов, моя ценность внезапно взлетела. Как будто это был 1600 год, а я была какой-то посудомойкой, вышедшей замуж за лорда. Сейчас не 1600 год. Я унаследовала звание Джейкоба не только потому, что переспала с ним, и следующий человек, который намекнет на это, получит пиздюлей.

Я бы впала в феминистский гнев, если бы не видела, как произошло то же самое, когда у одной из женщин, заседавших в совете Королей, завязались серьезные отношения с местным механиком. Это был не сексизм, это был классицизм.

Около десяти часов симпатичная брюнетка скользнула на один из моих барных стульев. Я работала в дальнем конце бара, а она выбрала место прямо у стены, низко присев, как будто старалась не попадаться мне на глаза. Я узнала ее. Немного. Я видела, как они с Джейкобом тусовались, когда я только начала работать у Чарли, но вскоре после этого они разошлись, и теперь она была с парнем, которого все звали Слим. Они оба казались довольно счастливыми вместе, но, когда я увидела ее лицо, меня все равно пронзила легкая тревога. Она выглядела как женщина, которой есть что сказать.

– Что я могу Вам предложить? – Спросила я.

– Водку с тоником. – У нее был приятный голос, глубокий для женщины, мелодичный, как будто она умела петь. Добавьте к этому немного грубости, и она, вероятно, свела бы мужчин с ума своими разговорами в спальне.

Я налила ей выпить и поставила перед ней.

Она прикусила губу и огляделась.

– Что-нибудь еще? – Спросила я.

Она немного наклонилась над стойкой, и ее топ опустился вперед, обнажив пышную ложбинку между грудей. Джейкоб, должно быть, был любителем сисек. Мой верх так же был неплох.

– Ты и Джейкоб? – спросила она.

– А как насчет вас? – Сказала я. Сегодня вечером я давала всем расплывчатые ответы. Если детство в маленьком городке с родителями-наркоманами чему-то меня и научило, так это тому, что подпитка слухами, независимо от того, подтверждаете вы их или опровергаете, только продлевает слухи и последующий интерес к ним.

– Будь осторожна, – сказала она.

По моему позвоночнику пробежал холодок беспокойства.

– Почему?

– Иногда он может быть настоящим засранцем.

– Он ударил тебя? – Спросила я.

Она покачала головой, отчего ее шоколадные локоны разлетелись в стороны.

– Боже, нет. Джейкоб не из таких. Он даже никогда не был откровенно груб со мной. Он просто, – она тяжело вздохнула и огляделась по сторонам, как будто подыскивая нужные слова, – я не знаю, у него как будто нет фильтра.

Я вздохнула.

– Да. Я это заметила.

– И он может быть по-настоящему ревнивым, – сказала она.

Ну, разве она не была просто кладезем информации? Может, у меня и нет отношений с этим парнем, но я бы не отказалась узнать о нем побольше. Это может пригодиться позже… как-нибудь.

– Насколько ревнивый? – Спросила я.

– Он отправил Рикки Слоуна в больницу после того, как однажды ночью Рикки схватил меня за задницу.

Я нахмурилась.

– Значит, он избил мужчину, который напал на тебя?

– Что? – Она издала нервный смешок. – Нет. Я имею в виду, да, он отправил его в больницу, но Рикки просто схватил меня за задницу, вот и все. Он не пытался, – она огляделась по сторонам и понизила голос, – ты знаешь.

Изнасиловать тебя? Я чуть было не спросила, но не стала. В городе Керни еще не получили памятку о том, что нехорошо лапать людей только потому, что ты находишь их привлекательными, так что я сомневалась, что небольшой шлепок по заднице даже расценивается большинством из них как нападение. Включая Бет, очевидно.

Я несколько раз обслуживала Рикки, и этот парень выводил меня из себя. Моя интуиция редко ошибалась в отношении таких мужчин, как он, и часть меня ждала, что он скажет что-то, что перейдет все границы, или попытается заигрывать со мной, потому что мне бы хотелось быть той, кто преподаст ему урок на всю жизнь о границах и согласии. Единственное сожаление, которое я испытала, узнав, что Джейкоб отправил его в больницу за то, что он схватил Бет, было то, что Джейкоб опередил меня.

– Есть еще что-нибудь, что мне следует знать? – Уточнила я.

– Нет, – последовал рычащий ответ.

Мы с Бет обе подпрыгнули, когда Джейкоб появился между двумя другими байкерами. Я не заметила, как он подошел, потому что, в отличие от того, что было раньше у бабушки, он слился с морем джинсовой ткани и кожи, раскинувшимся вокруг нас.

Бет бросила на стол несколько купюр и удалилась со своим напитком. Умно.

Джейкоб опустил свое крупное тело на брошенный ею табурет и оперся локтями о стойку бара.

– Наслаждаешься небольшим сеансом сплетен?

Я оскалила на него зубы во взгляде, который был слишком пронзительным, чтобы быть усмешкой.

– Безмерно.

Он открыл рот, чтобы ответить, но чья-то рука опустилась ему на плечо.

– Привет вам обоим, – прогремел Дэниел Кинг.

Супер. Как раз то, что нужно в этой ситуации. Еще один придурок.

– Привет, босс, – протянул Джейкоб, поднимаясь, чтобы предложить Дэниелу сесть.

Дэниел махнул ему, чтобы он садился обратно.

– Я вижу, о тебе наконец-то стало известно.

Если бы он говорил чуть громче, то кричал бы. Я была права насчет того, что он хотел завладеть этой информацией больше, чем всеми остальными. Тот факт, что он выбрал для этого именно этот момент, вызвал у меня желание плюнуть в следующий напиток, который он заказал.

Джейкоб кивнул в ответ.

Я изо всех сил старалась не хмуриться.

– Криста, ты не могла бы помочь мне с этим бочонком? – Позвала Нина.

Благослови ее Господь.

Я извинилась и подошла, чтобы помочь. Она сидела на корточках, положив руки по бокам стального бочонка. Иногда приборы могли быть привередливыми, когда мы пытались заменить бочонки, и несколько раз нам обеим в лицо попадала пивная пена. Мы обнаружили, что риск был меньше, когда два человека работали вместе над повторным подключением линий.

Я присела на корточки рядом с ней, моя нога протестовала.

– А что с ним не так? – спросила я.

– Ничего, – прошипела она. – У тебя был такой вид, будто ты вот-вот сорвешься, и я просто пыталась дать тебе повод сбежать от них.

Я уставилась на нее.

– Я бы обняла тебя, если бы они не могли меня видеть.

Она усмехнулась.

– Мысленное объятие получено. А теперь давай нахмуримся и сделаем вид, что уже несколько минут возимся с этим.

Я подняла руки и пошевелила линиями, покорно хмурясь.

Она тоже нахмурилась, но очень мило.

– Как проходит вечер?

– Как дерьмо, – сказала я. – Но гости давали мне действительно хорошие чаевые несмотря на то, что мое отношение к работе сегодня отвратительное.

– Преимущества секса с Королем.

– К черту. В единственном числе. Этого больше не повторится, – сказала я ей.

Она пристально посмотрела на меня, ее хмурое выражение сменилось намеком на улыбку.

– Угу.

– Без «угу». Я серьезно.

Она взглянула через мое плечо, всего лишь быстрый взгляд ее темных глаз, прежде чем они снова остановились на мне.

– Скажи это психопату, который пялился на тебя весь вечер.

Я напряглась. Моя нога запротестовала, и я чуть не упала.

– Я думала, он только что пришел.

Ее губы растянулись в широкой улыбке.

– Нет. Он был вон там, в кабинке на углу, с парой других Королей.

Она прижалась своим плечом к моему.

– Когда Роб рассмешил тебя сегодня, он привстал со своего места, как будто собирался прийти и убить его за это.

Может быть, Бет все-таки была права насчет ревности.

– Я не знаю почему, – сказала я. – Мы закончили не совсем на хорошей ноте.

Она нахмурилась.

– Нет?

Я покачала головой.

– Обещаю, я расскажу тебе позже. А теперь помоги мне подняться. У меня ногу начинает сводить судорогой.

***

КАК и было предсказано, Джимми выскользнул через боковую дверь в ту секунду, когда пора было закрываться.

– Кусок дерьма, – сказала Нина.

Наш третий бармен за вечер, невысокий чернокожий парнишка лет двадцати с небольшим по имени Кайл, скрестил руки на груди и свирепо уставился на захлопнувшуюся дверь. То, что он был едва достаточно взрослым, чтобы пить, и у него было детское личико, делало этот взгляд скорее милым, чем угрожающим, но у меня не хватило духу сказать об этом Кайлу.

– В один прекрасный день я собираюсь облажаться с подсчетом налички, – сказал он. – Например, обсчитать его на тысячу, чтобы Чарли пришлось вмешаться, а Джимми был вынужден признаться, что он сбежал раньше времени.

– Не надо, – сказали мы с Ниной одновременно.

Кайл хмуро посмотрел на нас.

– Они боевые товарищи, – сказала я ему. – Даже если Чарли знает, что Джимми – кусок дерьма, он все равно встанет на его сторону, даже если это его слово против твоего.

Кайл выругался и пошел прочь.

Нина смотрела ему вслед.

– Малышу еще многое предстоит узнать о мире.

Я кивнула.

– В отличие от нас, седых старых ведьм.

Она швырнула в меня полотенцем из бара.

– Говори за себя.

Час спустя мы с ней сидели в ее машине на стоянке. Сегодняшний вечер был безумно насыщенным, и, хотя половину его я провела в бешенстве, я не могла отрицать, что энергия этого места была заразительной. Я все еще была под кайфом от него, как истинный экстраверт, каким я и была, и, хотя я знала, что надвигается катастрофа, я пока не была готова вернуться домой.

– Что случилось между тобой и Джейкобом? – спросила Нина.

– Вчера во время нашей смены он сделал этот загадочный комментарий о «Магнолии», который меня совершенно взбесил, – сказала я ей. – После этого он остановился рядом со мной на светофоре и попросил меня следовать за ним домой. Короли думают, что кто-то из их персонала продает наркотики в городе.

Ее брови взлетели вверх.

– Только идиот или сумасшедший стал бы продавать наркотики в Керни.

– Согласна, – сказала я. – Когда мы добрались до дома Джейкоба, Дэниел Кинг сидел на его диване, а дверь была выломана, как будто он вломился внутрь.

Она откинулась на спинку сиденья.

– Что за чертовщина?

Я рассказала ей об их странном взаимодействии, а затем рассказала о том, как Джейкоб приказал мне остаться на ночь.

Она нахмурилась, когда я закончила.

– Думаешь, между ними двумя вражда?

– Понятия не имею, – сказала я. – Сначала я так и подумала, но они все были дружны в баре сегодня вечером.

– Может быть, это личная ссора, и они скрывают это от остальных членов клуба.

Я выдавила из себя смешок.

– Значит, они хорошо справляются со своей работой. Эти байкеры – худшие сплетники в городе. Я сомневаюсь, что они смогут долго держать свой раскол в секрете.

– Так что, по-твоему, происходит? – спросила она. – Кто наблюдал за домом Джейкоба, если не кто-то, преданный Дэниелу?

– Понятия не имею. Я просто знаю, что там что-то не так, и это будет беспокоить меня до тех пор, пока я не выясню, что именно.

Она положила руку мне на предплечье.

– Будь осторожна. Люди, которые суют нос в дела Королей, обычно потом жалеют об этом.

– Не волнуйся, – сказала я ей. – Я не настолько глупа, чтобы рыться. На данный момент я смирилась с тем, что меня будут беспокоить по этому поводу бесконечно.

Она убрала свою руку с моей.

– Итак, Дэниел ушел прошлой ночью, и что потом?

– Тогда Джейкоб подарил мне самый сильный оргазм за всю мою жизнь.

Она прерывисто вздохнула.

– Выкладывай подробности.

Я рассказала ей.

Люди всегда придают большое значение мужчинам и их разговорам в раздевалке, но, по моему опыту, женщины с такой же вероятностью будут участвовать в такого рода подтруниваниях. Мы приукрашиваем детали, хвастаемся размером члена и даже преувеличиваем такие глупости, как количество поз, которые мы перепробовали, и все это для того, чтобы выглядеть в спальне своего рода богиней, а наши партнеры, конечно, – нашими преданными просителями.

С Джейкобом не было необходимости в приукрашивании, и пока я говорила, мне казалось, что я заново переживаю каждый восхитительный и отвратительный момент прошлой ночи. К тому времени, как я закончила, я чертовски хотела пить и была готова ко второму раунду, хотя все еще злилась на этого парня.

Нина тихо присвистнула.

– Черт возьми.

– Да. Но потом он превратился в настоящий кошмар в доме престарелых, так что это больше никогда не повторится. – Я вкратце рассказала ей о нашем визите, в том числе о том, почему мы были там и как убедили доктора Перес помочь нам.

Выражение лица Нины смягчилось.

– Мне жаль, что он сказал это о твоей ноге.

– Дело не в том, что он это сказал, а в том, как он это сказал.

Она кивнула.

– Я знаю, но мне все равно жаль.

Я вздохнула.

– Спасибо.

Она секунду пожевывала губу, настороженно наблюдая за мной.

– Выкладывай, – сказала я.

– Не пойми это неправильно и не думай, что я на его стороне или что-то в этом роде – это не так. Я всегда в команде Кристы.

– Я знаю. Так в чем дело?

– Как думаешь, может быть, он воспринял твой комментарий о том, что люди относятся к тебе по-другому, как то, что ты стыдишься его? И поэтому он потом вел себя с тобой как придурок?

– Такая мысль приходила мне в голову, но это не оправдывает его поведения.

Она подняла руки вверх.

– Я не оправдываю его поведение, я просто говорю, что даже у таких парней, как Джейкоб, должны быть чувства, и он был бы не первым, кто набросился бы, когда им причинили боль. – Она послала мне многозначительный взгляд.

Мне захотелось поерзать на своем сиденье. Оглядываясь назад, я должна была признать, что сама могла бы справиться с ситуацией лучше. Это замечание о том, что ему всегда приходится напоминать людям, что он Король, было сказано не в лучшем месте и не самым приятным тоном.

– Тебе когда-нибудь надоедало все время быть правой в чем-то? – Спросила я Нину.

Она одарила меня широкой улыбкой.

– Никогда.

После этого я уже возвращалась домой, когда неподалеку с грохотом заработал двигатель. В зеркале заднего вида вспыхнула фара, когда мотоцикл выехал из боковой улочки и пристроился на полосе позади меня. Он преследовал меня всю дорогу домой.

Когда я выходила из машины, моя рука была в сумочке, пальцы сжимали пистолет.

Мотоцикл остановился рядом со мной, и я сразу узнала Джейкоба. Он заглушил мотоцикл и подошел поближе. Ночь прильнула к его крупной фигуре, словно приветствуя возвращение потерянного сына. На близлежащих деревьях стрекотали сверчки. Вокруг нас стояла невыносимая жара несмотря на то, что солнце село несколько часов назад. Виноградная лоза бугенвиллеи обвивала кованую железную лестницу моего многоквартирного дома, и пьянящий букет ее цветов наполнял воздух ароматом.

– Что ты здесь делаешь? – Спросила я.

– Хотел убедиться, что ты благополучно добралась домой, – сказал он.

Я опустила пистолет и перекинула сумочку через плечо.

– Мне не нужно, чтобы ты был моим телохранителем. Возможно, ты думаешь, что я не смогу защитить себя в драке, но я чертовски уверена, что все еще могу стрелять из своего оружия без твоей помощи.

Он долго смотрел на меня.

– Я не говорил, что ты не можешь защитить себя. Я сказал, что твое колено делает тебя уязвимой.

Жар пополз вверх по моей шее.

– Ты сейчас серьезно? Дословно, я сказала: «Я могу сама о себе позаботиться», а потом ты сказал: «Черта с два, ты можешь», что совершенно ясно дал понять, что ты считаешь меня всего лишь беспомощной жертвой.

Он бросил на меня равнодушный взгляд. Его тон был таким же безжизненным.

– Я так не думаю.

– Все свидетельствует об обратном, – сказала я. – И мне не нравится, что ты выставляешь меня сверхчувствительной перед моей бабушкой. – Я понизила голос, подражая ему. – Я сказал ей горькую правду, которую она не хотела слышать.

Мной овладел гнев, и когда он открыл рот, чтобы попытаться вставить хоть слово, я налетела прямо на него.

– Есть разница между прямолинейностью и тем, чтобы быть мудаком, и говорить мне в гневе, что я не могу позаботиться о себе, было мудацким поступком, и ты это знаешь. И, кстати, это была не такая уж суровая правда. Поверь мне, мне по двадцать раз на дню напоминают, что моя нога – моя слабость, но это не делает меня беспомощной. Ты никогда не видел меня в бою, Джейкоб. Я – зверь. Попробуй дотянуться до моей ноги, и я вырву тебе яремную вену зубами, если ты подойдешь достаточно близко.

– Мне жаль, – сказал он.

– И я тоже не… Подожди. Что? – Я уставилась на него снизу вверх, мой гнев поутих. Он только что извинился передо мной?

Он встретил мой взгляд с непоколебимой сосредоточенностью.

– Это был мудацкий поступок. Мне жаль. Я разозлился, что ты стыдишься меня, и огрызнулся.

Ты мог бы сбить меня с ног одним пером. Я задела чувства Джейкоба Ларсона. И теперь он извинялся за свою реакцию. Я никогда не смогла бы рассказать об этом Нине. Ее голова стала бы такой большой, что она больше не смогла бы просовывать ее в дверные проемы.

– Я не стыжусь тебя, – сказала я.

Он нахмурился.

– Ты сказала, что они будут относиться к тебе по-другому, и тебе не следовало приводить меня туда.

– Я знаю, что я сказала. Все вышло неправильно, а потом ты набросился на меня из-за моего наряда, прежде чем я успела извиниться. – Я глубоко вздохнула и отбросила свою глупую, упрямую гордость в сторону. – Мне жаль, что я заставила тебя так себя чувствовать. Мне действительно не стыдно за тебя. Я просто знаю, что люди там, вероятно, разозлятся на меня из-за того, с кем, по их мнению, я встречаюсь, как будто это их касается, а мой длинный язык означает, что я сорвусь и сделаю только хуже.

– Ты хорошо выглядела, – сказал он.

Я моргнула.

– Хм?

– В костюме, – уточнил он, подходя ближе. Его массивная фигура на мгновение заслонила ближайший уличный фонарь, погрузив нас в глубокую тень. – Может, ты и выглядела как церковная мышь, но ты была в высшей степени сексуальной.