Текст книги "Короли Керни (ЛП)"

Автор книги: Навесса Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Прошлой ночью мы с Ником долго разговаривали, обсуждая все детали. План был достаточно прост, но мы разработали несколько планов действий на случай непредвиденных обстоятельств. Если военные и научили нас чему-то, так это тому, что дерьмо всегда выходит боком.

– Какой здесь ближайший город? – Спросила я.

– Питерборо, – ответила Дженнифер.

– У них там есть аптека?

– Да, есть, – сказала она.

– Мне нужно будет заехать туда утром.

– Я поведу, – сказал Джейкоб.

Черт возьми.

Я удивленно приподняла бровь.

– Ты думаешь, я не смогу спокойно добраться до аптеки и вернуться обратно?

Он встретился со мной взглядом.

– Только не с твоим послужным списком.

– Я прекрасно справлялась сама последние двадцать шесть лет, – сказала я.

Бабушка фыркнула.

– Продолжай твердить себе это, детка.

Я наклонилась вперед, чтобы посмотреть на нее.

– Не начинай.

Бабушка усмехнулась, ничуть не раскаиваясь.

– Дай ей съездить самой, – сказала Дженнифер, приходя мне на помощь. – У нее уже несколько дней не было ни минуты для себя. Наверное, ей нужен перерыв.

Джейкоб вопросительно посмотрел на меня.

– Было бы неплохо побыть немного одной, – сказала я. – Это дало бы мне возможность немного проветриться.

Он пристально посмотрел на меня.

– Ты позвонишь, если что-нибудь случится?

Я изобразила раздражение.

– Что может случиться? Сомневаюсь, что меня за углом поджидают «Джокеры».

– Никогда не знаешь наверняка, – сказал он, и выражение его лица стало упрямым.

– Отлично. Я позвоню, если что-нибудь случится, – уступила я.

***

ПЯТЬ ЧАСОВ спустя я сидела в крошечной кофейне в Херманнсбурге. Это было обычное заведение, больше ориентированное на еду навынос, чем на сидение в нем. Я заняла столик поближе к окну, заплатив троице старшеклассниц, чтобы они встали и пересели за один из других столиков в конце зала. Теперь они сидели там, перешептываясь и бросая в мою сторону смущенные взгляды.

Я изо всех сил старалась не обращать на них внимания, не отрывая глаз от улицы. Херманнсбург был необычным маленьким городком. Первыми поселенцами были немцы, и, как и в некоторых крупных городах Техаса, основанных немцами, архитектура здесь больше напоминала старую европейскую, чем современную американскую. Витиеватые вывески, развешанные перед магазинами, дополняли атмосферу. Я сидела в кафе «Ганса». Через дорогу был бар под названием «Дер Плац». Гугл подсказал мне, что так переводится название заведения.

Это был классный, эклектичный маленький городок, в который я хотела вернуться и посетить, как только моя жизнь вернется в нормальное русло.

Если только моя жизнь когда-нибудь вернется в нормальное русло, подумала я. Был большой шанс, что наш маленький план может рухнуть прямо у нас на глазах. Дэниел Кинг сказал, что Реддинг – человек, которому все нипочем. Он зашел так далеко, что назвал его социопатом. Я вспомнила взгляд, которым Реддинг одарил меня в полицейском участке, – холодное выражение лица, пустые глаза, в которых не было ни капли эмоций. Он напал на девушку в Афганистане и приказал убить невинную женщину здесь. Я не думаю, что Дэниел был неправ, называя его социопатом.

Вчера вечером я передала все это Нику, и большинство наших планов на случай непредвиденных обстоятельств сводились к тому, как реагировать, если Реддинг сойдет с катушек. Было почти невозможно предсказать поведение такого человека, как он, и это беспокоило меня, особенно потому, что менее чем через полчаса он войдет в дверь этого кафе.

В кофе вошел другой мужчина. На нем был темно-синий костюм современного покроя, сшитый на заказ. Его черные волосы были искусно уложены. Темные глаза скрывали очки-авиаторы. Он повернул голову в мою сторону и улыбнулся, показав ослепительно белые зубы на фоне загорелой кожи. От столика в глубине зала донесся хор вздохов. Старшеклассницы, должно быть, заметили его.

Я чуть было не повернулась к ним и не сказала: «Внешность и еще мозги». Ник был одним из самых умных людей, которых я когда-либо встречала. Он уволился из армии за несколько лет до меня, и у него было множество предложений о работе. ЦРУ, АНБ, приятная кабинетная работа в Вашингтоне – он мог делать все, что хотел. В конце концов, он поступил на работу в ФБР.

Ник обладал внешностью кинозвезды и мог очаровать любого, если дать ему достаточно времени, вот почему, проработав всего несколько лет в Бюро, начальник его отдела начал выставлять его перед камерами. Он ни в коем случае не был знаменит. Еще нет. До сих пор он лишь несколько раз появлялся на телевидении в связи с делами, которые были малоизвестны на местном уровне. Его босс хотел, чтобы он взял себя в руки, освоился с обращениями к репортерам и говорил в камеру, прежде чем вывести его на национальную сцену. Лиам, вероятно, даже не знал, кто он такой, и мы держали пари, что Реддинг тоже его не узнает.

Ник работал в отделе по борьбе с организованной преступностью, в отделе уголовных расследований, который занимался такими группировками, как мафия и незаконные мотоклубы. Именно поэтому он связался со мной, когда я переехала в Керни. ФБР годами пытались внедрить кого-нибудь в этот город, но безуспешно. Сделка, которую он мне предложил, была довольно приятной: работать где-нибудь поблизости, например, в «Чарли», и приглядывать за происходящим. Каждую неделю я докладывала своему командиру обо всем, что слышала и видела. Вот и все. Мне не пришлось марать руки. Мне не нужно было прятаться или подвергать себя опасности, и все это за хорошую зарплату и солидный социальный пакет.

Я все равно отказала ему. Я ушла с государственной работы не просто так, и на тот момент я уже познакомилась с несколькими членами «Королей» и не хотела рисковать своей шеей только для того, чтобы наебать коллег-ветеранов. Ник попросил меня связаться с ним, если я передумаю или окажусь в опасности, и вот мы здесь.

Нравилось ли мне, что до этого дошло? Нет. Но я доверяла Нику. Я поверила ему прошлой ночью, когда он сказал, что скучает по ощущениям от охоты. Его даже не было здесь официально. Небольшая группа людей, которых он лично отобрал для поездки с собой, знала, что это была несанкционированная операция, и они не возражали против этого. Было трудно добиться, чтобы обвинения были предъявлены мотоклубам. Члены клуба не стали бы сдавать друг друга, улик обычно было мало, и клубы держали на жалованье адвокатов вроде Кэтрин Дженкинс, которые тормозили их расследования, обваливали их в судебных издержках, а затем разрывали их на части в суде.

Это выводило агентов из себя, заставляло терять веру в систему, вот почему у Ника и компании не было проблем с тем, чтобы приехать сюда и помочь такому гражданскому лицу, как я, разобраться с Реддингом и «Джокерами». Я была уверена, что им поможет то, что они остановят операцию по борьбе с наркотиками и предотвратят войну между ведущими клубами. Если бы «Призраки» и бандиты вмешались, множество невинных людей попало бы под перекрестный огонь, и федералы, должно быть, учли это при принятии решения помочь мне.

Ник работал в ФБР, и именно по этой причине я не могла рассказать Дженнифер о своих планах. Она не могла знать. Никто из них. Во-первых, они бы меня остановили. Потому что не работают с федералами. Нет, если вам дорога собственная жизнь. Члены клуба, заключавшие сделки с агентами ФБР, имели ограниченный срок службы. В ту секунду, когда кто-нибудь узнавал о том, что ты сделал, ты был мертв, и не имело значения, был ли ты новичком или человеком, обладающим влиянием и властью Лиама Ларсона.

Вот почему Джейкоб прекратил бы все это, когда я рассказала бы ему о том, что сделала. Появление Ника в этом районе было чудовищным предательством его доверия, и, если когда-нибудь выяснится, что я вызвала федералов, чтобы они исправили ошибку его отца, меня вышвырнут из Керни быстрее, чем я успею сказать «крыса». Единственная причина, по которой меня не убили бы вместо этого, заключалась в том, что я не была членом клуба.

Я надеялась, что ничего из этого не случится. Ник сказал мне, что сделает все, что в его силах, чтобы сохранить мое участие в этом деле в тайне, и я верила, что он как-нибудь справится с этим.

Он закрыл за собой дверь кафе и направился к моему столику.

– Привет, незнакомка.

– И тебе привет, – сказала я, поднимаясь со своего места. – Приятно тебя видеть.

Он снял солнцезащитные очки со своих темных миндалевидных глаз и заключил меня в объятия.

– Взаимно. Хорошо выглядишь, Скайуокер.

Скайуокер. Я забыла свое прозвище. Когда мы еще спали вместе, он услышал от моих товарищей по команде историю о том, как я поразила невозможную цель «размером не больше крысы», и решил, что я отлично впишусь в тему «Звездных войн».

Мы разомкнули объятия, и я улыбнулась ему.

– Ты тоже хорошо выглядишь. Как Елена?

– Она великолепна, спасибо, – сказал он, садясь рядом со мной.

Я села рядом с ним.

– Когда она должна родить?

– Через два месяца, – сказал он, улыбаясь так широко, что в уголках его глаз появились морщинки. – А как ты? Как нога?

– Не дает мне покоя сегодня. Я пропустила свой последний сеанс физиотерапии из-за всего этого дерьма.

– Мне жаль.

– Все в порядке, – сказала я. – Все на месте?

Он кивнул.

– У нас есть трое в здании напротив. С минуты на минуту к тротуару должен подъехать фургон.

Как по команде, перпендикулярно нам припарковался неприметный белый фургон.

– Я не хочу, чтобы мое лицо было на фотографиях, – сказала я.

Он подвинул стул, с другой стороны, от себя. Так я оказалась спиной к окну.

– Подвинься сюда, – сказал он.

Я пересела на другое место.

– Ты узнал что-нибудь еще о Реддинге?

– О да, – сказал Ник. – Этот человек – настоящий профессионал. Они проделали хорошую работу, скрыв попытку предания суду военного трибунала, но его дяде не удалось скрыть некоторые другие его преступления.

Оказалось, что его дядя все-таки был представителем штата.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Другие его преступления?

– Давай просто скажем, что никто не будет скучать по этому ублюдку.

– Даже дядя? – Спросила я.

Он покачал головой.

– На данный момент, я думаю, он будет рад избавиться от Реддинга. Он готовится к выборам в губернаторский дом, и, если кто-нибудь узнает, что он скрывал преступления своего племянника-насильника, его губернаторские мечты полетят к чертям.

Мои руки сжались в кулаки под столом. Если «Джокеры» не избавятся от Реддинга, это сделаю я, независимо от того, поможет мне Джейкоб или нет.

Мимо нас по тротуару прошел мужчина. Он был одет в джинсы и футболку, и у него было одно из тех незапоминающихся лиц, которые трудно выделить из толпы. Ник внимательно наблюдал за ним, настолько близко, что я повернула голову, чтобы еще раз взглянуть. Я только уловила едва заметное движение руки, которое он сделал, прежде чем скрыться из виду. Нахмурившись, я повернулась к Нику.

– Приготовься, – сказал он. – Реддинг уже идет сюда.

Глава 22

Зазвенел колокольчик над дверью кафе, и Спенсер Реддинг вошел в него с таким видом, словно был хозяином этого заведения. Как и Ник, он был одет в костюм, только пиджак был расстегнут, и он был без галстука. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, открывая взору подтянутую загорелую кожу и изящные мускулы шеи. Его привлекательная внешность говорила о серебряных ложках и деньгах старого света.

Девушки в задних рядах снова вздохнули, и на этот раз мне захотелось повернуться к ним и крикнуть: «Бегите!» Если бы у нас было больше времени на подготовку к приезду Реддинга, я бы заплатила им за то, чтобы они ушли, но, конечно, он пришел на эту встречу неприлично рано. Может быть, он хотел сначала осмотреть это место, как это сделали мы. Должно быть, у него были какие-то скрытые мотивы появиться здесь так рано, потому что он выглядел раздраженным, увидев, что мы его опередили.

Или, может быть, это было просто обычное выражение его лица.

Позади него стоял высокий белый мужчина с седыми волосами и широкими плечами. Я заманила Реддинга сюда, сказав ему, что хочу встретиться с нашими адвокатами в нейтральном месте и попытаться разобраться с обвинениями вне зала суда, посмотреть, сможем ли мы прийти к какому-то другому соглашению. Ник изображал моего адвоката. Пожилой джентльмен, должно быть, защищал Реддинга. Он добродушно улыбнулся, когда мы с Ником поднялись со своих мест.

– Здравствуйте, – сказал он, направляясь прямо к нам. Он говорил звонким баритоном, и у него был такой «ну и дела» вид, что я подумала, будто он называет других мужчин партнерами.

Подойдя ко мне, он протянул руку.

– Уинстон Бофорт, рад с Вами познакомиться.

Я пожала ему руку.

– Криста Эванс.

Мы отпустили друг друга, и Ник представился Уинстону и Реддингу. Я сунула руку в сумочку, пока мужчины отвлеклись, и снова включила телефон. Он был выключен несколько часов назад.

Ну же, Джейкоб. Не подведи меня.

– Могу я вам что-нибудь предложить, ребята? Кофе? Рогалик? – Спросил Ник, одарив мужчин своей мегаваттной улыбкой.

– Нет, – ответил Реддинг и сел.

Уинстон искоса взглянул на Реддинга, слегка нахмурив брови, как будто был смущен грубостью Реддинга. Видимо, он не очень хорошо знал своего клиента. Это заставило меня задуматься, а не работал ли он на «Магнолию Хиллз», а не на Реддинга.

Замешательство адвоката длилось всего секунду, и выражение его лица снова прояснилось, когда он повернулся к Нику.

– Мне кофе, пожалуйста. Сливки, два кусочка сахара.

Ник кивнул и направился к стойке. Я вернулась на свое место, стараясь держаться спиной к окну. Уинстон сел напротив меня и, вытащив из-за пазухи пиджака платок, промокнул им лоб. Реддинг, стоявший рядом, уставился на меня так, словно я была единственным человеком вокруг. Мне хотелось выползти из собственной кожи. Ник только что подтвердил, что тот был насильником, и теперь он сидел здесь, достаточно близко, чтобы протянуть руку и дотронуться до меня. Достаточно близко, чтобы я могла чувствовать его взгляд, словно скользкую ласку на своей коже. Меня чуть не стошнило.

– Вы можете поверить, что сейчас такая жара? – спросил его адвокат. – Если так пойдет и дальше, лето выдастся на редкость жарким.

Я ухватилась за отвлекающий маневр.

– Обещают, что завтра будет еще жарче.

Уинстон скорчил гримасу, которая вызвала бы у меня улыбку, если бы не тот факт, что я все еще видела, как Реддинг наблюдает за мной краем глаза. Я как раз собиралась сказать Уинстону, что жара спадет через несколько дней, когда в моей сумочке зазвонил телефон.

Я изобразила смущение.

– Простите. Я скажу, кто бы это ни был, чтобы он мне перезвонил, а потом отключу его.

Уинстон кивнул, на его лице было написано понимание. Реддинг продолжал смотреть на меня без всякого выражения, но совершенно сосредоточенно, и мое беспокойство переросло в настоящий страх.

Я отвела взгляд и посмотрела на экран своего телефона. Это был Джейкоб. Слава Богу. Я нажала на кнопку «Ответить» и поднесла телефон к уху.

– Алло?

– ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? – проревел он так громко, что его услышало все кафе.

Я отдернула телефон, прежде чем он разорвал мне барабанную перепонку. Брови Уинстона, сидевшего напротив меня, удивленно поползли на лоб.

– Э-э-э.… простите, я отойду на секунду – Сказала я мужчинам, поднимаясь со своего места.

Я вышла с телефоном на улицу, опустив лицо, чтобы скрыть свои черты, оставив Реддинга, его адвоката и агента ФБР внутри. Я почти слышала, как щелкают камеры на противоположной стороне улицы.

– Джейкоб? – Сказала я.

– Где ты, черт возьми и почему твой телефон был выключен три часа? – выдавил он из себя.

– Я пью кофе с другом, – сказала я. Технически это не было ложью. – Мы случайно встретились, пока я была в отъезде. Я выключила свой телефон в аптеке и, должно быть, забыла включить его снова. Мне жаль. – Вот это уже была откровенная чушь собачья.

– Ты только что наткнулась на своего друга, да? – Спросил Джейкоб сухим, как Сахара, тоном. – Всю дорогу до Херманнсбурга?

Я остановилась как вкопанная. Как, черт возьми, он узнал, где я была?

– Херманнсбург? – Спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучала паника.

– Согласно GPS-трекеру в твоей машине.

О черт.

– Ты установил GPS-трекер на мою машину? – Спросила я, снова ускоряя шаг. Федералы, должно быть, установили микрофоны в кофейне, и мне не хотелось, чтобы они услышали из этого разговора что-то еще, кроме того, что они уже слышали. – Это неправильно, Джейкоб.

– Не я. Это сделал папа.

Чертов Лиам.

– Но ты все равно использовал его, чтобы выследить меня.

– Да после того, как я потратил два часа, пытаясь связаться с тобой, и папа, наконец, рассказал мне, что он сделал, я использовал его, чтобы отследить тебя. Я думал, что тебя схватили гребаные «Джокеры» или Реддинг. Почему ты не написала мне, что с тобой все в порядке?

Потому что я это спланировала. Я была ничем не лучше Лиама, манипулировала его сыном, намеренно пугала его до смерти, надеясь, что он будет звонить мне снова и снова, чтобы, когда я, наконец, снова включу свой телефон в кафе, его звонок дал бы мне повод уйти.

Меня охватило чувство вины. Я чувствовала себя ужасно не только из-за того, что предала его доверие, но и из-за…

Стоп. Он волновался два часа, прежде чем отец рассказал ему о GPS? Но он сказал, что знал, что он был выключен три часа назад. Что он делал все это время, пока следил за мной?

У меня внутри все сжалось. Боже милостивый, нет.

– Где ты, Джейкоб? – Cпросила я.

– Сворачиваю с шоссе на Херманнсбург.

Ебать! Даже Ник не мог предвидеть, что все так обернется.

– Остановись – сказал я Джейкобу.

– Скажи мне, что ты на самом деле там делаешь, – парировал он.

– Это не переговоры. Тебе нельзя сюда приезжать.

Мое доверие к Нику зашло слишком далеко. У нас с ним была давняя история. Черт возьми, однажды я даже спасла ему жизнь, когда он попытался дотронуться в самолете до чего-то, что могло поджарить его до хрустящей корочки. Этот человек был передо мной в долгу, и я верила, что он не станет меня обманывать. Но Джейкоб? Я не упомянула его в разговоре с Ником по определенной причине. Наемный убийца «Королей» и сын одного из основателей «Призраков» может оказаться слишком лакомым кусочком, чтобы Ник смог устоять. Если Джейкоб появится сейчас, я опасалась, что Ник найдет какой-нибудь способ втянуть его в это дело, раздобудет его фотографии, шантажом заставит вступить в игру с федералами.

– Я так и знал, – сказал Джейкоб. – Как только мама начала вести себя уклончиво, я понял, что ты делаешь какую-то глупость.

– Я не делаю глупостей. Я делаю что-то логичное и продуманное, и тебя здесь быть не должно. Разворачивайся к чертовой матери.

– Нет.

Я собиралась убить его.

Я отняла телефон от уха и сделала несколько глубоких вдохов. Как мне заставить его уехать прямо сейчас? Было ясно, что он вбил себе в голову, что либо я нуждаюсь в спасении, либо ему нужно быть в курсе того, что я делаю, и в его голосе слышалась непреклонность, которая говорила мне, что я ничего не могу сделать, чтобы переубедить его.

Но, может быть, было что-то, что могло бы заставить его больше никогда не приходить мне на помощь: правда.

Я снова поднесла трубку к уху.

– Я встречаюсь со старым другом, – сказала я, понизив голос, чтобы меня не услышали прохожие. – Я не лгала насчет этого. Его зовут Ник, и он работает на ФБР.

На другом конце провода воцарилась мертвая тишина.

– Я заманила Реддинга сюда какой-то ерундой о том, что не буду обращаться в суд и позволю нашим адвокатам разобраться с этим вместо меня, – сказала я. – И да, я знаю, что, вероятно, на самом деле он согласился встретиться со мной не из-за этого, и у него, вероятно, есть какой-то скрытый мотив для того, чтобы встретиться лицом к лицу, но мне пришлось пойти на риск. Ник – известная личность в Бюро. Пока я говорю, федеральные агенты фотографируют его и Реддинга в кафе. Мы собираемся отправить фотографии «Джокерам» и заставить их думать, что Реддинг все это время был «кротом» и что федералы знают все об их маленькой операции в «Магнолии».

Снова молчание.

Я глубоко вздохнула.

– Это умный план, Джейкоб. «Джокеры» взбесятся и уйдут из «Магнолии». Если нам повезет, они сами избавятся от Реддинга.

Снова воцарилось молчание.

– Джейкоб, скажи что-нибудь.

– Ты все это время была «кротом» для федералов? – спросил он обманчиво нейтральным голосом.

– Нет. Ник предложил мне работать на него, когда я переехала сюда, но я ему отказала. Если ты не веришь ничему из того, что я тебе говорила, поверь этому. Доверься мне, как я доверилась тебе вчера в машине.

– Если ты лжешь мне, Криста…

Чертова наглость этого человека.

Тогда на меня снизошло спокойствие. Это было спокойствие битвы. Такого спокойствия я достигала, только когда кто-то доводил меня до крайности и настоящего гнева.

– Я вляпалась в это из-за тебя, – сказала я. – Ты пришел в мой бар и втянул меня в свои неприятности, и теперь мы с бабушкой в опасности. Ты тот, кто лгал все это время. Как ты смеешь обвинять меня прямо сейчас, когда все, что я пытаюсь сделать, это уберечь тебя, твоих родителей и всех остальных, кого ты затащил в это?

– Мой отец…

– Твой отец хорошо тебя обучил, – огрызнулась я. – Ты хочешь жаловаться на него, но неприглядная правда в том, что все это время ты обращался со мной так же, как он с тобой.

– Это несправедливо, – выдавил он из себя.

– Да? Ты не манипулировал моими эмоциями и не наживался на моем страхе за бабушку в ту первую ночь? Ты не соблазнял меня, чтобы получить то, что хотел, самым простым способом, который только мог придумать? Ты не лгал, чтобы защитить меня или не дать мне увязнуть так глубоко, что я не смогла бы выбраться снова? И все это время говорил себе, что все, что ты делаешь, в конечном счете, для моего же блага?

Снова молчание. Я задела за живое.

– И все же, после всего этого, я решила простить тебя, Джейкоб. Я решила поверить, что ты не хотел вести себя как твой отец. Что ты ничего не сказал раньше, потому что не мог придумать, как рассказать мне все, не потеряв меня. Что ты больше не будешь так со мной обращаться, потому что знал, что я уйду. Потому что тебе на самом деле не все равно на меня.

– Да, – сказал он.

Спасибо Богу за это.

– Мне тоже не наплевать на тебя, – сказала я. – Прости, что выключила свой телефон и напугала тебя. Прости, что вызвала федералов, но я не собираюсь извиняться за то, что поступаю так, как считаю правильным. За то, что сделала единственную вещь, которая пришла мне в голову, и которая не привела бы к тому, что еще больше невинных людей оказались втянутыми в этот кошмар.

– Ты права, – сказал Джейкоб. – Прости, что не доверял тебе.

Я снова остановилась и прислонилась к стене шоколадного магазина. Вот так просто он сдался, признав, что был неправ. Было трудно продолжать злиться на него, когда он был таким самоуверенным, с такой готовностью извинялся и, казалось, действительно хотел все исправить.

– Я сейчас съезжаю на обочину, – добавил он.

– Тебе не нужно съезжать на обочину. Тебе нужно развернуться.

– Нет.

Я открыла рот, чтобы возразить ему, но теперь настала его очередь прервать меня.

– Я не так близко от центра Херманнсбурга, чтобы федералы могли меня увидеть. Никто не узнает, что я здесь. Я, может, и злюсь на тебя за то, что ты это делаешь, но я верю, что ты справишься. Но я никогда не буду доверять федералам, и уж точно не доверяю Реддингу. Если он переступит черту, я хочу быть достаточно близко, чтобы хотя бы нанести удар, прежде чем вы его убьете.

Я чуть не рассмеялась. Господи, я, наверное, вот-вот сорвусь.

– Позвони, когда закончишь, – сказал он. – Я поеду за тобой на ранчо, и там мы сможем решить все остальные вопросы.

Черт возьми, похоже, он был готов дать мне шанс.

– А что еще нужно решить? – Cпросила я.

– Для начала нам нужно придумать план, что делать, если «Джокеры» поговорят с Реддингом, прежде чем убить его, и выяснят, что именно моя девушка заманила его на встречу с ФБР.

Я пропустила мимо ушей тот факт, что он назвал меня своей девушкой, и сразу же сказала: «О, черт». При планировании я как-то упустила такую возможность. Я была уверена, что у «Джокеров» будет мгновенная реакция на фотографии. Что они будут действовать на эмоциях и с особой жестокостью, потому что именно этого я и ожидала от клубов. Я относилась к ним так, словно они были всего лишь группой тупых преступников просто потому, что они мне не нравились. Разве Дэниел не учил меня не недооценивать людей? И все же я чуть не совершила еще одну роковую ошибку. Что, черт возьми, я должна была делать, если бы они вместо этого сели и поговорили с Реддингом? И действительно поверили ему по поводу фотографий?

– Я об этом не подумала, – сказала я тихим голосом. Я гордилась своей логикой, умением все продумывать и рассматривать планы с разных сторон. Это была чудовищная оплошность, которая могла привести к моей гибели и ухудшить положение тех самых людей, которых я пыталась защитить.

– Ты не подумала об этом, потому что поторопилась и не привыкла к нашему миру, – сказал Джейкоб. – Но Криста?

– Да? – Спросила я, и его тон заставил меня занервничать.

– Ник привык думать о подобном дерьме. Я очень сомневаюсь, что он не учел такой возможности. Может быть, тебе стоит спросить себя, почему он не рассказал тебе об этом, прежде чем продолжать слепо доверять своему старому приятелю по перепихону.

– Откуда? – черт, черт, ЧЕРТ! – ты знаешь, что он мой старый приятель?

– Я же говорил, что присматривался к тебе, когда ты приехала в город.

С этими словами он повесил трубку.

Я отняла телефон от уха, чувствуя, как учащается пульс. Матерь Божья, Джейкоб все это время знал о Нике.

Очевидно, я все еще не перестала недооценивать людей.