Текст книги "Короли Керни (ЛП)"

Автор книги: Навесса Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16

Бабушка сегодня чувствовала себя не очень хорошо. Как и предполагалось, пробуждение в незнакомом месте, в окружении незнакомых людей, выбило ее из колеи. После того, как мы с Джейкобом вышли из нашего маленького секс-логова, мы все вместе позавтракали на заднем дворике, Молли переходила под столом от одного человека к другому, широко раскрытыми проникновенными глазами прося нас подсовывать ей объедки со стола. С пастбища дул легкий ветерок, отгоняя комаров юрского периода, которые досаждали этой части Техаса, и спасая от жары.

Пока мы ели, Джейкоб и его родители отвечали на вопросы бабушки о том, кто они такие, а я отвечала на вопросы о том, что мы здесь с ними делаем. По тому, как беззаботно Ларсоны отнеслись к этому, вы бы никогда не догадались, что что-то не так, и я почувствовала странную смесь благодарности и печали из-за того, что они уже прошли через это с бабушкой Джейкоба.

– Спасибо за обед, – сказала я Дженнифер, когда мы после этого убирали посуду.

– Не за что, – сказала она, глядя мимо меня. – Я возьму это, дорогая.

Лиам протянул ей стопку тарелок, которые он убрал со стола, и направился за добавкой.

Джейкоб стоял у раковины и очищал тарелки, прежде чем положить их в посудомойку. Мотоклубы и люди, которые к ним присоединялись, иногда могли быть шокирующе отсталыми, и только потому, что женщины преобладали как в «Королях», так и в «Призраках», это не означало, что им часто не навязывали традиционные гендерные роли или не относились к ним как к «второстепенным» членам. Я не знала, какие перемены произойдут в доме Ларсонов, и то, что Лиам и Джейкоб помогают мне готовить и убирать, стало приятным сюрпризом. С другой стороны, возможно, мне следовало ожидать чего-то подобного после ночи, проведенной в безупречно чистой квартире Джейкоба.

– Что я могу сделать? – Спросила я, взглянув на тарелки в руках Дженнифер.

Она посмотрела сквозь стеклянную дверь на бабушку, которая сидела в одном из удобных шезлонгов.

– Может, просто посидишь с ней немного?

Я кивнула и оставила их заниматься своей работой. Она была права. Бабушке, вероятно, знакомое лицо было нужно больше, чем еще одна пара рук помощи. Не то чтобы я избегала оставаться с ней наедине, просто я чувствовала себя такой виноватой, что не знала, что сказать прямо сейчас. То, что она оказалась здесь, было моей виной. Если бы я просто держалась подальше и не вмешивалась в дела «Королей», она, возможно, все еще была бы в своей знакомой квартире и проводила бы еще один хороший день.

Я глубоко вздохнула и направилась посидеть с ней, напомнив себе, что там ей небезопасно. У бабушки был плохой день из-за того, что она оказалась в новой обстановке, и это было лучше, чем подвергаться риску в месте, куда проникли члены банды, которые уже украли у нее один рецепт и, возможно, собирались украсть другой. Но это не означало, что мне это должно было нравиться. И уж точно это ни хрена не помогло мне избавиться от чувства вины. Она так заботилась обо мне много лет подряд, даже когда я была дерьмовым подростком, который постоянно попадал в неприятности, и я чувствовала, что теперь, когда настала моя очередь заботиться о ней, я терплю неудачу.

– Привет, – сказала я, опускаясь на стул рядом с ней.

Она повернулась ко мне, ее длинные волосы слегка развевались на ветру. Она широко улыбалась, и в лучах послеполуденного солнца она выглядела моложе своих лет и обманчиво здоровой.

Чертов Альцгеймер, подумала я в миллионный раз с тех пор, как ей поставили диагноз.

– Здесь так спокойно, – сказала она.

Я кивнула и повернулась, чтобы полюбоваться видом.

– Это действительно так. – Ветер стих, и я услышала, как далеко внизу вода бежит вдоль берегов, как будто река не была такой медленной и вялой, как я сначала подумала.

– Твой кавалер красив, – сказала бабушка, и в ее тоне послышались дразнящие нотки, заставившие меня снова повернуться к ней.

– Я тоже так думаю, – сказала я. Нет смысла спорить с этой женщиной. Я снова познакомила ее с Джейкобом перед тем, как мы сели обедать – она забыла о нем за ночь, – и если первая встреча с ним была каким-то показателем, то пытаться сказать ей, что мы не пара, было бы проигранной битвой, и я была бы дурой, если бы начала спорить во второй раз.

– Его родители кажутся милыми, – добавила она. – Особенно в сложившихся обстоятельствах. Не многие люди приняли бы двух женщин, которые привлекли внимание преступной организации.

Я кивнула, но промолчала. Иногда, когда у бабушки бывали плохие дни, она легко расстраивалась, и я не считала разумным говорить ей, что люди, которых она только что назвала милыми, на самом деле были членами преступной организации.

– Как долго, по-твоему, нам придется здесь прятаться? – спросила она.

– Надеюсь, недолго. Когда я вчера разговаривала с полицией, они сказали, что собираются заняться «Магнолией».

– Ты планируешь попытаться убрать свою квартиру, как только можно будет безопасно вернуться домой? – спросила она.

Я вкратце рассказала ей о событиях последних нескольких дней, исключив ее участие в большей части истории, чтобы она не чувствовала себя плохо и не расстраивалась из-за утраченных воспоминаний.

Я прикусила губу, размышляя над ее вопросом. Я старательно игнорировала мысли о своей разгромленной квартире. Эта квартира была моим убежищем с момента моего переезда в город. Я очень хотела найти место, которое, наконец, стало бы моим. Из-за того, что мы много переезжали, когда я была моложе, и из-за того, что я провела первые годы своей взрослой жизни в казармах или временном военном жилье, концепция дома была мне незнакома, и я хотела, чтобы таким домом была моя квартира. Теперь я отказывалась от мысли вернуться туда. Кто-то уже нарушил его, и я не думала, что когда-нибудь почувствую себя в безопасном, уютном месте, о котором мечтала.

– Не думаю, что смогу ее спасти, – сказала я бабушке.

– О, милая, – сказала она, протягивая руку, чтобы взять меня за руку. – Мне так жаль.

Я кивнула, борясь с подступающими слезами.

– Я знаю, что тебе жаль. Мне тоже.

Выражение ее лица стало суровым.

– Тебе не за что извиняться. Ты ни в чем не виновата.

Я проглотила комок, подступивший к горлу, и попыталась осмыслить ее слова. Попыталась поверить в них.

Позади нас раздался тихий свист, и, обернувшись, мы увидели, как Джейкоб отодвигает задвижку.

– Боже мой, он поражает воображение, – сказала бабушка достаточно тихо, чтобы он не услышал, слава Богу. – Может быть, он и не слишком красив, но тебе просто хочется смотреть на него не отрываясь, не так ли?

Я кивнула. Да. Да, я так и сделала.

Бабушка заметила выражение моего лица, рассмеялась и встала.

– Я, пожалуй, пойду посмотрю, не нужна ли Дженнифер помощь в доме.

– Нет, – сказала я, желая задержать бабушку. Мы провели вместе не более пяти минут.

– Да, да, – сказала бабушка, переводя взгляд с Джейкоба на меня и обратно, – Думаю, я все равно пойду.

Она похлопала Джейкоба по руке, когда они проходили мимо, и на ее лице появилась легкая, удивленная улыбка.

– Будь добр с моей малышкой.

– Да, мэм, – сказал он.

Она наклонилась и прошептала ему:

– Иногда она может быть упрямой, как мул. Ей нужен хороший, сильный мужчина, как ты, чтобы противостоять ей.

Когда Джейкоб повернулся ко мне, на его лице появилась озорная улыбка, и я вспомнила этот разговор, состоявшийся несколько дней назад.

Я прищурилась, глядя на него. Даже не смей, черт возьми, Джейкоб.

– О, я знаю, какой упрямой она может быть, – протянул он, растягивая слова.

Я собиралась убить его. Достаточно того, что мне пришлось слушать этот разговор дважды. У бабушки, по крайней мере, был повод повторить эти слова, но Джейкобу не нужно было выглядеть таким самодовольным, когда он их слушал.

Бабушка рассмеялась и вошла в дом.

Я покачала головой, глядя на Джейкоба, когда он подошел ко мне, но, несмотря на раздражение, какая-то часть меня была почти благодарна – не совсем подходящее слово – за то, что бабушка встретила его таким образом, и не вспомнила их более раннее, более спорное знакомство, когда мы с Джейкобом оба были отвратительны друг другу.

Да, теперь, когда я задумалась об этом, «благодарена» определенно было неподходящим словом, потому что как я могла быть благодарна болезни, которая украла у нее эти воспоминания? Возможно, я уже так долго искала положительные стороны в болезни Альцгеймера, что мои представления о том, как это повлияло на нее, начали искажаться так же сильно, как и мои моральные устои.

Прежде чем я смогла проанализировать эту тревожную мысль, Джейкоб встал передо мной. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза, и посмотрела на него.

– Ты такая милая, когда раздражена, – сказал он.

– Еще раз прояви ко мне снисходительность. Давай, – сказала я ему, опуская взгляд к его талии. Его промежность была на расстоянии удара, и я, может, и не ударила бы его по члену, но, если бы я изобразила удар, и он вздрогнул, я бы господствовала над ним вечно.

Словно прочитав мои мысли, он присел передо мной на корточки. Он встретился со мной взглядом, и веселье исчезло с его лица.

– Ты была права, – сказал он мрачным тоном. – Доктор Перес в этом не замешана.

Несмотря на дневную жару, у меня по коже побежали мурашки.

– Что случилось?

– Папе только что позвонил друг. Полицейские в Мейвилле нашли ее сегодня утром.

Мейвилл был следующим городом, чуть более фешенебельным, чем Керни, где мог бы жить человек с доходом доктора Перес.

Я вцепилась в подлокотники своего кресла.

– Она…? – О Боже, я не могла этого сказать.

– Она жива, – сказал мне Джейкоб.

Я тяжело вздохнула и наклонилась вперед на своем сиденье.

Его большая рука легла мне на затылок, слегка массируя его, как будто пытаясь немного унять мое беспокойство.

– Она в критическом состоянии в больнице. У нас есть контакт с персоналом, и они сказали, что позвонят, когда она придет в себя.

– Она в коме? – Спросила я, уставившись на его ботинки.

– Она вызвана медицинскими причинами. Кто-то сильно избил ее, и у нее небольшой отек мозга.

Мое давнее чувство вины исчезло. Я поступила правильно, привезя бабушку сюда. В моей разгромленной квартире, а теперь еще и с доктором Перес, я не могла пожалеть ни об одном из своих решений. Бабушка была у родителей Джейкоба, и да, у нее был тяжелый день, но она была в безопасности, черт возьми, и это все, что имело значение.

Джейкоб в последний раз сжал мою шею сзади, а затем дотронулся рукой до моего подбородка, приподнимая мою голову, чтобы он мог посмотреть на меня.

– Мне нужно съездить в Керни. Ты все еще хочешь поучаствовать в этом?

Я с минуту смотрела на него, прежде чем ответить. Как ему удавалось выглядеть опасным, даже когда он сидел на корточках? Может быть, это из-за того, что он предпочитал темную одежду, или это было как-то связано с тем, как напрягались его мышцы, словно он был в шаге от того, чтобы начать действовать. Что бы это ни было, я была благодарна за напоминание о том, что мужчина, с которым я спала, мог быть и неумолимым, и жестоким. Я почувствовала себя менее подавленной из-за того, что то, что он мне только что сказал, нисколько меня не напугало. На самом деле, это вызвало у меня желание пойти и убить кого-нибудь. Или, скорее, несколько человек.

– Я все еще хочу участвовать в этом, – сказала я ему.

В его глазах промелькнуло одобрение, он наклонился и быстро и сильно поцеловал меня в губы. Он так же быстро отстранился и открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но его взгляд скользнул мимо меня, и я услышала еще один свист воздуха, когда позади нас открылась дверь. Я повернулась на своем сиденье как раз в тот момент, когда Лиам вышел во внутренний дворик. За его спиной бабушка и Дженнифер стояли у кухонного столика и болтали. Лиам взглянул на них, а затем закрыл дверь, и с озабоченным выражением лица направился к нам. Джейкоб поднялся с корточек, когда приблизился, и двое мужчин нависли надо мной.

– Позвольте мне отправить с вами несколько «Призраков», – сказал Лиам, понизив голос. В тот момент он не был похож на одного из самых опасных людей в штате; он выглядел как любой встревоженный отец, когда его ребенок попадает в беду.

– И чтобы кто-нибудь сказал, что я не могу сам сражаться, если меня не поддерживает мой отец? Пас, – сказал Джейкоб. – К тому же это дело «Королей». Давайте сначала попробуем разобраться с этим.

Это снова было напоминанием о прошлом военном опыте. С самого первого дня начальной подготовки нас учили решать все наши проблемы на максимально низком уровне. Кто-то из ваших сослуживцев ведет себя с вами как придурок? Найдите способ заставить их остановиться. Только если ты не можешь этого сделать самостоятельно, ты докучаешь своему сержанту своей ерундой.

Лиам кивнул, все еще напряженный.

– Ты будешь держать меня в курсе?

Джейкоб бросил на него косой взгляд.

– Если ты пообещаешь не вмешиваться, пока я не попрошу о помощи.

Напряжение, наконец, спало, и Лиам улыбнулся.

– Обещаю.

Час спустя мы с Джейкобом забрались в невзрачный минивэн, который пылился в огромном гараже Ларсонов. Мустанг был великолепен, если вы хотели куда-то быстро добраться, но в багажнике было мало места и не было кондиционера, а сегодня должно было быть около тридцати восьми градусов тепла. Пока я проводила время с бабушкой, Джейкоб и Лиам загружали вещи в фургон. Потом на нем сменили номерные знаки, и, о чудо из чудес, мне удалось удержать свой любопытный рот на замке, вместо того чтобы спросить почему.

Я пристегнула ремень безопасности и заглянула в заднюю часть фургона, пока Джейкоб вез нас по длинной грунтовой дороге от дома своих родителей. Задние сиденья были вдавлены в пол, а позади нас лежала стопка огромных спортивных сумок, набитых Бог знает чем. Я перевела взгляд на боковые панели. На фоне краски выделялось несколько круглых металлических накладок. Чем дольше я смотрела на них, тем больше начинала подозревать, что они скрывают пулевые отверстия. Под ними на ковре виднелось белое пятно, размазанное по обратной стороне. Все выглядело так, словно кто-то вылил туда галлон отбеливателя, чтобы избавиться от пятна крови.

Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы нас не остановили, взмолилась я. Единственное, что могло придать этой штуке более подозрительный вид, – это надпись «Бесплатные конфеты», приклеенная сбоку.

– Что это за пакеты? – Я спросила.

– Убьем двух зайцев одним выстрелом, – сказал Джейкоб. – Мы едем в Керни. Закинем кое-что для отца.

Значит, оружие, или наркотики, или какой-то другой незаконный бизнес «Призраков» и «Королей». Я повернулась и посмотрела на поле с колышущейся травой за окном с моей стороны. Часть меня беспокоилась, что наши сумки были набиты оружием. Я была с бабушкой и Дженнифер, пока Джейкоб и Лиам составляли план действий на сегодня, и я все еще понятия не имела, что мы будем делать в Керни. Шпионить за «Магнолией Хиллз»? Выслеживать придурков, которые отправили доктора Перес в больницу?

У Джейкоба зазвонил телефон, и он снял его с подстаканника, стоявшего, между нами, и поднес к уху.

– Где он? – спросил он, даже не потрудившись поздороваться.

Я едва расслышала приглушенный ответ, не говоря уже о том, чтобы разобрать слова.

Джейкоб нахмурился.

– Мы будем в Керни через час. Дай знать, если он уедет раньше. – С этими словами он повесил трубку.

– Дай угадаю. Кто-то из «Королей» присматривает за «Магнолией»? – Спросила я.

Он покачал головой.

– Нет. Человек, которого я приставил к Реддингу. Он сейчас в Вейхоме.

Я нахмурилась, переваривая новость.

– Разве «Джокеры» не из Вейхома?

– Да, и он только что зашел в их клуб. Ублюдок даже не пытается соблюдать осторожность.

– Человек, которого ты приставил следить за ним, будет там в безопасности?

– Она бывшая военнослужащая, – сказал он. – С ней все будет в порядке.

Военнослужащая – это сокращение от агентурной разведки, военной версии шпионов, людей, которые проникли на вражескую территорию и смешивались с местными жителями, чтобы передавать информацию в штаб-квартиру. Шпионить за конкурирующей бандой мотоциклистов для женщины с таким опытом было бы равносильно прогулке по парку, и я немного расслабилась на своем сиденье, пока мы ехали по дороге.

– Итак, что мы собираемся делать? – Спросила я.

– Мы собираемся занести это барахло, – сказал Джейкоб, указывая на сумки на заднем сиденье. – А потом мы подождем, чтобы узнать куда отправится Реддинг после того, как покинет Вейхом.

– Мы отправимся за ним? – Спросила я.

Джейкоб покачал головой.

– Пока нет.

Я снова отвернулась к окну, обдумывая все это. Что-то во всей этой ситуации казалось мне немного… странным, и я не могла понять почему. Мои мысли постоянно возвращались к Дэниелу Кингу. Почему Джейкоб так сосредоточился на Реддинге, а не на нем? Я ненавидела загадки, а Дэниел Кинг был великаном, одетым в кожу. Только что он врывался в квартиру Джейкоба и отпускал загадочные комментарии, а в следующее мгновение уже хлопал его по спине в баре. Потом он ругает Джейкоба по телефону, а всего через несколько часов ведет себя как лучший друг на вечеринке. Его резкие перемены в поведении были странными. Тревожными. Джейкоб сказал, что все, что делал этот человек, никогда не имело смысла для кого-либо еще, и теперь я задаюсь вопросом, почему. Был ли Дэниел Кинг просто параноиком? Вдохновителем? Или, черт возьми, психом?

Несмотря на то, что улик против него было предостаточно, Джейкоб не решался осудить этого человека прошлой ночью, и одному Богу известно, что он наговорил Лиаму, пока я была с бабушкой. Я никак не могла осознать реакцию Джейкоба. Мне казалось очевидным, что Дэниел Кинг замешан в этом деле. Этот человек служил с Реддингом, и теперь Реддинг был здесь, работая на «Джокеров», чтобы дестабилизировать ситуацию в Керни.

Дэниел Кинг, должно быть, работал с ним. Возможно, ему надоело возглавлять подразделение «Призраков», подчиняющееся Лиаму. Возможно, он хотел руководить своей бандой без какого-либо надзора. Конечно, он не стал бы рассказывать Джейкобу о том, что он задумал; Лиам был его отцом. Конечно, он бы отругал Джейкоба за то, что тот ввязался в это дело; он, вероятно, боялся, что Лиам узнает о его предательстве. Так почему же Джейкоб оправдывал его сомнения? Почему он был так чертовски предан человеку, который обращался с ним как с абсолютным дерьмом?

Я хотела повернуться к нему и потребовать ответов, но, если мои прошлые расспросы чему-то меня и научили, так это тому, что Джейкоб замолкал каждый раз, когда я упоминала его злого повелителя.

Между нами зазвонил телефон Джейкоба. Он поднял его и взглянул на экран, притормозив, чтобы получше рассмотреть. Он сжал челюсти и бросил его обратно.

– Черт возьми, – выдавил он из себя.

– Что случилось? – Спросила я, и мне не понравилось выражение его лица.

– Планы изменились, – сказал он, выезжая на главную дорогу. – Нам нужно поговорить кое с кем после того, как мы закинем это дерьмо.

– С кем? – Я спросила.

В ответ он только покачал головой.

Я уставилась на его профиль, борясь с желанием закричать.

– Если ты еще раз назовешь меня упрямой, да поможет мне Бог, Джейкоб.

Он потянулся и, схватив мою руку, притянул ее к себе, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Его взгляд на мгновение встретился с моим, в нем были и обещание, и предупреждение. Обещание, что он скоро ответит мне? Предупреждение прекратить задавать вопросы?

Аргх!

Почему мне казалось, что я никогда по-настоящему не понимала, что происходит с этим человеком? Почему я постоянно чувствовала себя неуравновешенной и не в своей тарелке?

Я попыталась вырвать свою руку из его, но он держал крепко, поглаживая большим пальцем мою кожу, пока вел машину.

– Отпусти меня, – сказала я, и в моем голосе прозвучало больше злости, чем на самом деле. Мне нужно было подумать, попытаться разобраться в своих мыслях о том, что происходит, и в моих постоянно меняющихся, вечно противоречивых чувствах к этому невозможному мужчине, но я, казалось, не могла сделать ни того, ни другого, когда он прикасался ко мне.

Он снова оглянулся и заметил выражение моего лица. На его лице появилось недовольное выражение, он отпустил мою руку и включил поворотник, съезжая на обочину.

Я огляделась вокруг – кукурузные поля слева, кукурузные поля справа.

Джейкоб припарковал фургон и подошел к моей стороне. Прежде чем я успела спросить, какого черта он делает, он рывком открыл мою дверцу, отстегнул ремень безопасности и вытащил меня из машины.

– Джейкоб! – Закричала я, хватаясь за его шею, пока он шел к кукурузному полю.

Фургон все еще был заведен, и обе дверцы распахнуты настежь, как будто нас похитили. Если бы кто-нибудь проезжал мимо, на него бы так подействовали флюиды «Детей кукурузы», что он бы либо убрался восвояси, либо вызвал полицию.

– Иногда ты сводишь меня с ума, – проворчал он.

– Аналогично, приятель, – сказала я, ткнув его в мясистую грудь для пущей убедительности.

– Почему ты не могла поверить, что я отвечу тебе, когда смогу?

– Я не знала, что ты просил меня об этом! – Парировала я. – Почему ты просто не сказал мне?

Он издал разочарованный звук, а затем притянул меня к себе, чтобы прижаться своим ртом к моему. У меня закружилась голова, когда он поцеловал меня, крепко и неистово, и я сделала ту глупость, из-за которой снова забыла дышать. К тому времени, как он отстранился, у меня кружилась голова, и я была благодарна ему за то, что он поддерживал меня.

– Мы собираемся увидеть Дэниела Кинга, – сказал он.

И в этот момент головокружение исчезло.

– Эм, что?

– И я ничего не сказал в фургоне, потому что мой отец мог прослушивать его.

– Эм, что?

– Теперь нам нужно перестать терять время и вернуться на дорогу, пока он не взглянул на GPS-навигатор и не задался вопросом, какого черта мы здесь припарковались.

С этими словами он развернулся и направился прочь с кукурузного поля.

Я прильнула к нему, ошеломленная, оглядываясь назад на последние несколько дней и начиная понимать, что причина, по которой мне казалось, что я никогда не понимала, что происходит, заключалась в том, что я ничего не знала.